радужная.
Почтенный мистер Сэмпсон наклонился и, пыхтя и отдуваясь, принялся
раскладывать проспекты ровными рядами на ковре прямо перед своими
узконосыми, начищенными до блеска туфлями.
- Это - наша новая программа, - объяснил он мне с улыбкой и согнулся
откровенно пополам, пытаясь разместить наибольшее количество бумаг на
полу.
Я стоял, как вкопанный, и бесцеремонно таращил на него глаза. Не
более, чем в пяти футах от дивана, на котором он сидел, в кухне, на
холодном полу, лежала моя покойная жена Дженис. В спальне царил полный
хаос. Менее часа осталось до того момента, когда мне придется сматываться
отсюда и бежать на отходящий в город поезд. Еще нужно будет выбросить
пистолет в ближайший мусорный ящик, откуда его наверняка вскоре вытащит
какой-нибудь предприимчивый бродяга, так что к тому времени, когда он
наконец попадет в руки полиции (если это вообще случится), на нем будет
висеть гораздо больше преступлений, чем патронов в обойме. А потом я
полечу в Чикаго и увижу Карен. Очаровательную Карен. Милую, любимую Карен.
А этот окаянный болван пытается всучить мне свою идиотскую
энциклопедию!
Я открыл рот и очень спокойно произнес:
- Убирайтесь.
Все еще улыбаясь, он посмотрел на меня.
- Простите?
- Убирайтесь, - повторил я.
Улыбка на его губах погасла.
- Но, э-э-э... вы же еще не видели...
- Проваливайте! - сказал я на этот раз гораздо громче. Я махнул рукой
по направлению к двери, попутно сокрушив настольную лампу. - Проваливайте!
Вот так - катитесь отсюда!
Ничтожное создание принялось лепетать что-то вроде "послушайте, ну
как же так... ведь я..."
- ПОШЕЛ ВОН!!!
Я набросился на его бумаги, я мял их так и эдак, безжалостно комкал,
пытаясь взять их все разом. Когда же мне это более или менее удалось, я
бросился к входной двери. Поворачивая локтем дверную ручку, я выронил
половину макулатуры на пол, оставшаяся же часть была благополучно развеяна
по ветру, который еще долго крутил отдельные листки над лужайкой. Выпихнув
ногою оставшиеся проспекты за дверь, я обернулся и свирепым взглядом
проводил стремительный бросок, онемевшего от страха, мистера Сэмпсона,
который вылетел вслед за своими бумагами, не успев даже изобразить на лице
благородное негодование.
Хлопнув ему вдогонку дверью и глубоко вздохнув, изо всех сил пытаясь
успокоиться, я закурил сигарету. Потом еще одну. Выругавшись с досады,
размазал первую сигарету по дну пепельницы и закурил третью.
- Ага! - завопил я и одним ударом расплющил оставшиеся две сигареты,
а затем наподобие урагана ворвался в спальню, где и принялся с истинным
наслаждением уничтожать платяной шкаф. Как только мне удалось превратить
его в груду руин, набросился на кровать. Я разорвал в клочья все имевшееся
на ней постельное белье, сбросил на пол матрас, а затем встал посреди
комнаты и с удовлетворением принялся любоваться плодами трудов своих.
И тут в дверь позвонили.
- Если это снова мистер Сэмпсон, - пробормотал я себе под нос, - то
помоги ему Бог!!!
Еще одна трель. Пожалуй, наш дверной звонок был чересчур громким.
Странно, как я раньше этого не замечал.
Пока я шел к двери, он прозвенел еще раз, и я едва удержался от того,
чтобы громогласно посоветовать тому, кто стоял снаружи, заткнуться и
убираться восвояси. Однако, когда я взялся за дверную ручку, я уже
полностью владел собой и даже помнил о том, что мне ни в коем случае
нельзя открывать дверь больше, чем на дюйм.
Крошечная девушка в зеленой униформе уставилась на меня снизу вверх
невинными глазами; в руках она держала коробку печенья.
В тот момент я окончательно убедился в том, что жизнь - штука сложная
и жестокая.
- Мы уже все купили, дитя мое, - сказал я и мягко притворил дверь.
И тут затрезвонил телефон.
Я прислонился к дверному косяку и дал полную волю своим чувствам. Это
было чудесно, но в то же время я понимал, что пользы в этом было мало.
Проклятый телефон будет издавать свои визги бесконечно. Он будет звонить и
звонить до тех пор, пока я не сдамся и не сниму трубку. Если ответить
сразу, сказал я себе, эта штука замолчит.
Хорошая идея. У меня явно не было недостатка в хороших идеях. Я
подошел к телефону и снял трубку.
- Приветик, сосед! - завопил мне в ухо неведомый бодряк. - Это Дэнг
О'Тул из "Ежедневных развлекательных программ". Ты хочешь стать Главным
Крикуном?
- Что?
- Сосед, ты что, ничего не знаешь? Это же потрясающая новая
радиоигра! Все только о ней и говорят! Значит так - если тебе удастся
перекричать...
Он продолжал нести вздор, но я уже его не слышал. Я повесил трубку.
Я вознамерился было закурить еще одну сигарету, но вовремя
остановился. А затем приказал себе успокоиться, собраться с мыслями и
проанализировать сложившуюся ситуацию.
За исключением моего тяжелого дыхания, в доме не было слышно ни
звука.
Немного успокоившись, я еще раз оглядел картину, которая должна была
предстать перед глазами полиции. На кухне - труп женщины, в остальных
комнатах - полный разгром. Мне оставалось только выломать замок в кухонной
двери, так чтобы это смахивало на работу взломщика.
Ничто больше не мешало осуществлению моего плана. Абсолютно ничто.
Я был на полпути на кухню, когда вдруг, безо всяких на то оснований,
понял, что план мой не сработает. Я понял, что сама жизнь устроила против
меня гигантский заговор. И еще я понял, что до настоящего момента даже не
подозревал, каким кошмаром была жизнь Дженис, и что все ее безумные
денежные траты служили ей всего лишь защитой от этого кошмара.
У кухонной двери я ненадолго остановился, недоверчиво прислушиваясь к
окружающему безмолвию, и ожидая очередного какого-нибудь трезвона - в
дверь ли, по телефону, а, может быть, на ближайшей церковной колокольне
или, скажем, на дурацком колпаке, надетом на чью-нибудь дурацкую голову, -
но все было тихо. И тогда я открыл дверь.
То, что стояло за ней, оказалось нашей соседкой - низкорослой
толстушкой в перевязанном белым фартуком платье с пустой чашкой в руках.
Она с явным удивлением посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на
известный предмет, лежащий на кухонном полу у меня за спиной. Глаза ее
округлились, она завизжала, выпустила из рук чашку и стремительно умчалась
прочь.
Как только она испустила первый вопль, я - в который уже раз за этот
день - окаменел. Как зачарованный, я глядел на оставленную соседкой чашку,
которая вполне самостоятельно парила в воздухе на высоте полутора метров
от земли. Мне показалось, что прошло немало часов, прежде чем она начала
падать. Мало-помалу набирая скорость, она скользила вниз все быстрее и
быстрее, пока, наконец, с оглушительным грохотом не рассыпалась в пыль на
цементной дорожке.
Я немедленно последовал ее примеру. Колени мои подогнулись, и я начал
сползать по стене на кухонный пол, где вскоре весьма чувствительно и не
без грохота приземлился.
А потом я сидел и ждал, когда все закончится, а вокруг меня крутились
самые разные люди - счетчик переписи населения и почтальон с заказным
письмом; посыльный из прачечной и служащий железнодорожной компании;
посыльный из химчистки и кандидат в местные мэры; пятеро подозрительных
молодчиков, ошибшихся номером, и уже откровенная банда бойскаутов,
обходивших все номера подряд в поисках макулатуры; мальчишка-разносчик;
несколько полицейских; пожилая леди, собиравшая пожертвования на
благотворительные цели; какой-то энергичный юноша, зарабатывавший на учебу
в колледже продажей журналов...
