ОТЕЛЬ
Путник, соблаговоли остановиться
в сем недостойном доме. Баня готова,
и тихая комната ожидает тебя. Входи
же, входи!
Надпись на двери гостиницы
в Танамацу, Япония
ПОНЕДЕЛЬНИК. ВЕЧЕР
Будь на то моя воля, думал Питер Макдермотт, я давным-давно вы-
гнал бы этого начальника охраны. Но поступать по собственному усмотре-
нию Питер не мог, и вот теперь этот ожиревший бывший полицейский
снова куда-то исчез, и как раз в тот момент, когда был особенно нужен.
Макдермотт согнулся всем своим высоким сухопарым телом и начал
нетерпеливо трясти телефонный аппарат.
- Тут целый ад на голову обрушился, - заметил он, обращаясь к мо-
лодой женщине, стоявшей у окна просторного кабинета, - а он как сквозь
землю провалился.
Кристина Фрэнсис взглянула на свои часики. Было без нескольких
минут одиннадцать.
- Я бы поискала его в баре на Барон-стрит.
Питер Макдермотт кивнул:
- Телефонистка уже обзванивает его излюбленные кабаки. - Он от-
крыл ящик стола, вытащил сигареты и предложил их Кристине.
Она подошла к нему, взяла сигарету; Макдермотт дал ей прикурить
и закурил сам. Он смотрел, как она затягивается.
Кристина Фрэнсис всего несколько минут тому назад вышла из сво-
его маленького кабинета, расположенного на одном этаже с прочими ад-
министративными помещениями отеля Сент-Грегори. Сегодня она ра-
ботала вечером и уже собралась уходить домой, но свет в кабинете за-
местителя главного управляющего привлек ее внимание, н она заглянула
сюда.
- Да, наш мистер Огилви-сам себе хозяин, - заметила Кристина. -
Так всегда было. С ведома У. Т.
Макдермотт что-то быстро ответил по телефону и умолк.
- Вы правы, - наконец сказал он. - Я пытался реорганизовать нашу
никудышную систему охраны, но получил головомойку.
- Я этого не знала, - тихо сказала Кристина.
Он иронически посмотрел на нее.
- А я думал, вы знаете все на свете.
Обычно так оно и было. Будучи личным секретарем Уоррена Трента,
человека вспыльчивого и неуравновешенного, которому принадлежал
этот самый крупный в Новом Орлеане отель, Кристина была в курсе всех
закулисных дел и повседневной жизни огромного механизма. Она зна-
ла, например, что Питер, назначенный на должность заместителя главного
управляющего всего лишь месяц или два назад, в сущности, тащил на се-
бе все хозяйство большого и шумного отеля, хотя получал за это весьма
скромное жалованье и не обладал большими полномочиями. Она знала
также и причину этого, скрытую в папке с грифом осекретноп, где со-
держались сведения личного порядка о жизни Питера Макдермотта.
- А из-за чего, собственно, такой переполох? - спросила Кристина.
Макдермотт усмехнулся, и его некрасивое, словно вырубленное из
камня, лицо исказилось.
- Поступила жалоба, что на одиннадцатом этаже происходит что-то
вроде оргии; на девятом этаже герцогиня Кройдонская заявила, будто
ее супруга оскорбил официант, обслуживавший их в номере; в тысяча
четыреста тридцать девятом кто-то будто бы страшно стонет; ночной ад-
министратор заболел, и я отпустил его домой, а два других заняты неот-
ложными делами.
Он снова взялся за телефон. Кристина молча отошла к окну кабине-
та, находившегося в бельэтаже. Слегка откинув назад голову, чтобы дым
от сигареты не ел глаза, она окинула взглядом город. Как раз напротив,
за широким проспектом, на который выходил отель, компактным, киша-
щим людьми прямоугольником лежал так называемый Французский квар-
тал. До полуночи оставался целый час, и квартал еще не начал жить
своей обычной жизнью, - огни у входа в ночные бары, бистро, дансинги
и заведения со стриптизом, равно как и свет за плотно закрытыми што-
рами, будут гореть долго, до самого утра.
Где-то к северу, видимо, над озером Поншартрен, в темноте ночи
собиралась летиняя гроза. Это чувствовалось по приглушенным раскатам
грома и редким вспышкам молний. Если повезет и гроза повернет на юг
в направлении Мексиканского залива, то к утру в Новом Орлеане пойдет
Дождь.
А дождь был бы, как никогда, кстати, подумала Кристина. Уже три
недели город изнемогает от жары и духоты, и нервы у всех на пределе.
Да и в отеле тоже станет хоть немного полегче. Сегодня днем главный
инженер снова жаловался: Если не удастся в ближайшие дни отключить
хоть часть кондиционеров, я больше ни за что не отвечаю.
Питер Макдермотт положил трубку на рычаг.
- А вы знаете, кто там живет, в этой комнате, откуда слышны
стоны? - спросила Кристина.
Он покачал головой и снова потянулся к телефону.
- Сейчас выясним. Наверное, кому-то приснились кошмары, но луч-
ше все-таки справиться.
Только теперь, опустившись в глубокое кожаное кресло напротив
большого стола из красного дерева, Кристина вдруг почувствовала, как
сильно устала за день. При обычных обстоятельствах она уже давным-
давно была бы дома в своей квартире в Джентильи. Но день выдался
особенно напряженный: надо было разместить делегатов целых двух кон-
грессов, да и других клиентов прибыло такое множество, что без конца
возникали проблемы, требовавшие ее вмешательства.
- Хорошо, спасибо. - Макдермотт записал фамилию на листке бу-
маги и положил телефонную трубку. - Это Альберт Уэллс из Монреаля.
- А я знаю его, - сказала Кристина. - Очень милый старичок, каждый
год у нас останавливается. Если хотите, я выясню, в чем там дело.
Питер медлил, глядя на тоненькую, стройную молодую женщину.
Пронзительно зазвонил телефон, и он снял трубку.
- Извините, сэр, - сказала телефонистка, - но нам не удалось разыс-
кать мистера Огилви.
- Ладно. Соедините меня со старшим посыльным. - Если уж нель-
зя выгнать этого Огилви, подумал Макдермотт, то надо, по крайней ме-
ре, устроить ему завтра утром разнос. А пока не послать ли кого-нибудь
выяснить, что там происходит на одиннадцатом этаже, а самому заняться
инцидентом с герцогом и герцогиней?
Старший посыльный слушает, - прозвучало в трубке, и Питер узнал
ровный, чуть гнусавый голос Херби Чэндлера. Чэндлер, как и Огилви, при-
надлежал к числу давних служащих Сент-Грегори и, по слухам, больше
всех занимался мелким вымогательством в отеле.
Макдермотт объяснил ему суть дела и попросил разобраться с жало-
бой по поводу оргии. Как он и предполагал, в ответ прозвучал отказ:
Это не входит в мои обязанности, мистер Мак, к тому же у нас тут полно
дел. Сказано это было в типичной для Чэндлера манере-заискивающе
и в то же время дерзко.
- Оставьте свои доводы при себе, - непререкаемым тоном сказал
Макдермотт. - Я требую немедленно проверить, насколько обоснована
эта жалоба. - Затем, немного подумав, добавил: - Еще одно: пошлите
посыльного с дубликатом ключей к мисс Фрэнсис на бельэтаж. - И, не
дожидаясь возражений, положил трубку.
- Пошли, - сказал он, слегка коснувшись плеча Кристины. - Возьми-
те с собой посыльного и скажите вашему приятелю, чтобы он не выпускал
на волю свои кошмары.
Херби Чэндлер в задумчивости стоял у стола старшего посыльного в
вестибюле оСент-Грегорип; его остренькое личико, похожее на мордочку
хорька, выдавало смятение.
Стол старшего рассыльного помещался посредине вестибюля, возле
одной из ребристых бетонных колонн, подпиравших высокий потолок,
обильно украшенный лепниной, - он стоял в самом центре, откуда хоро-
шо было видно всех, кто входил и выходил из отеля. Сейчас здесь было
весьма оживленно. Весь вечер по вестибюлю туда и обратно шныряли
делегаты конгрессов, становившиеся с приближением полуночи все раз-
вязнее от принятого спиртного.
Чэндлер по привычке наблюдал за толпой; в эту минуту дверь на
Кэронделет-стрит распахнулась и в вестибюль ввалилась шумная группа
кутил-трое мужчин и две женщины; в руках у них были стаканы с
виски, наподобие тех, которые подавали в баре Пэта 0'Брайена, где за
это же виски с туристов брали на доллар дороже, чем во Французском
квартале. Один из мужчин едва держался на ногах, остальные поддержи-
вали его. У всех троих были значки участников конгресса. На них значи-
лось: оГолден-Краун Колап и ниже-фамилия. Публика в вестибюле,
благодушно улыбаясь, уступала им дорогу, и квинтет, покачиваясь, про-
следовал в бар цокольного этажа.
Время от времени появлялись новые клиенты - с вечерних поездов
и самолетов; нескольких из них размещали сейчас в номерах находив-
шиеся под командованием Чэндлера мальчики-посыльные; правда, омаль-
чикип - это только так говорилось, потому что среди них не было ни
одного моложе сорока лет, а два-три седеющих ветерана служили в оте-
ле уже более четверти века. Херби Чэндлер, имевший право сам нани-
мать и увольнять свой штат, предпочитал пожилых людей. Если человеку
трудно ворочать чемоданы и он иной раз покряхтит, ему наверняка да-
дут на чай больше, чем юнцу, расправляющемуся с тяжелыми кофрами
так, словно это детские игрушки. Один из таких стариков, на самом-то
деле сильный и крепкий как буйвол, имел обыкновение вдруг ставить че-
моданы на пол - прижмет руку к сердцу, покачает головой, потом сно-
ва поднимет их и тащит дальше. Совестливые постояльцы, уверенные в
том, что старика вот-вот хватит инфаркт, редко давали за такой спек-
такль меньше доллара. Они, конечно, не знали, что десять процентов пе-
рейдет потом в карман Херби Чэндлера, плюс два доллара-ежедневная
мзда, которую он взимал с каждого посыльного, если тот хотел удер-
жаться на месте.
Эта своеобразная пошлина вызывала немало сетований у подчиненных
старшего посыльного, и они за его спиной возмущались, хотя проворный
посыльный все равно мог за неделю положить себе в карман полторы
сотни долларов, особенно когда отель был полон. Но Херби Чэндлер в
такие дни, как сегодня, оставался на своем посту допоздна. Никому не
доверяя, он желал сам знать, какую получит мзду, - он обладал удиви-
тельным умением оценить клиента и прикинуть, сколько тот наверху даст
на чай. Бывали случаи, когда посыльные пытались утаить от Херби под-
линный размер выручки. За этим неизбежно следовали безжалостные
репрессии: непокорного под каким-либо благовидным предлогом на ме-
сяц отстраняли от работы, и он быстро приходил в чувство.
Была и еще одна причина, побудившая Херби Чэндлера задержаться
сегодня вечером в отеле и объяснявшая его беспокойство, которое после
телефонного разговора с Питером Макдермоттом возрастало с каждой
минутой. Макдермотт велел выяснить, что происходит на одиннадцатом
этаже. Но Херби Чэндлеру не было надобности выяснять, так как в об-
щем-то он знал, что там происходит. А знал он .потому, что приложил
к этому руку.
Часа три тому назад двое юнцов весьма недвусмысленно изложили
ему свою просьбу. Он слушал их с почтительным видом-ведь отцы
их, известные в городе бизнесмены, и сами часто бывали в отеле.
- Послушай, Херби, - сказал один из ребят, - сегодня здесь наши
студенты устраивают танцы. Надоело до чертиков! А нам бы хотелось
поразвлечься иначе.
Заранее зная ответ, Херби спросил:
- Как - иначе?
- Мы сняли номер. - Мальчишка слегка покраснел. - Нам бы пару
девчонок.
Штука рискованная, подумал Херби. У обоих еще молоко на губах
не обсохло, да к тому же они не совсем трезвые.
- Извините, джентльмены, - начал было он, но второй юнец грубо
прервал его:
- Нечего нам вкручивать мозги, мы-то знаем, у тебя всегда есть
девочки, которые прибегут по первому же звонку.
Херби обнажил в подобии улыбки свои острые, как у хорька, зубы.
- Представить себе не могу, откуда вы это взяли, мистер Диксон.
Юнец, начавший разговор, стал настаивать:
- Мы ведь заплатим, Херби, ты же понимаешь.
Старший посыльный заколебался, раздираемый сомнениями и алч-
ностью. В последнее время его побочные доходы сильно поубавились.
А может, риск не так уж и велик.
Тот, которого звали Диксон, вдруг сказал:
- Да чего тут долго болтать. Сколько?
Херби взглянул на ребят, вспомнил об их папашах и тут же удвоил
обычную в таких случаях цену:
- Сто долларов.
На какой-то момент воцарилось молчание. Потом Диксон решитель-
но заявил:
- Договорились. - И добавил, обратившись к своему приятелю: -
Слушай, мы ведь уже заплатили за выпивку. А если тебе не хватит, чтоб
внести свою долю, я тебе одолжу.
- Но ведь...
- Только деньги вперед, джентльмены. - Херби облизнул тонкие
губы кончиком языка. - И еще одно: прошу вас без шума, а то посыпят-
ся жалобы, и нам всем несдобровать.
Никакого шума не будет, заверили его юнцы, но вот теперь уже яс-
но, что получилось все наоборот, его опасения подтвердились, и Хўрби
чувствовал себя весьма неуютно.
Примерно час тому назад приехали девицы. Они, как обычно, про-
шли через главный вход, и только несколько человек из обслуживающего
персонала знали, что они здесь не живут. Если бы все прошло гладко,
обе девицы уже исчезли бы так же незаметно, как и появились.
Жалоба о том, что на одиннадцатом этаже устроена оргия, да еще
переданная самим Макдермоттом, означала, что там произошло что-то
серьезное. Но что? Херби стало совсем не по себе, когда он вспомнил
фразу об уже оплаченной выпивке.
В вестибюле было жарко и влажно, хотя кондиционеры работали
вовсю. Херби вытащил шелковый платок и вытер вспотевший лоб. Про-
клиная себя за безрассудство, он никак не мог решить, ехать ему
наверх или ни во что не вмешиваться.
Питер Макдермотт поднялся на лифте до девятого этажа, а Кристина
и сопровождавший ее посыльный должны были ехать дальше - на че-
тырнадцатый. Дверцы лифта уже открылись, но Питер замешкался.
- Если там что-нибудь серьезное, пошлите за мной.
- В крайнем случае-закричу.
Прежде чем дверцы лифта сомкнулись, отделяя их друг от друга,
взгляды их встретились. Еще с минуту Питер постоял в задумчивости,
всматриваясь в то место, где только что была кабина лифта, потом пру-
жинистым, широким шагом направился по устланному ковром коридору
к так называемым опрезидентским апартаментамп.
В этом самом большом, со вкусом обставленном номере-служащие
обычно называли его ономером для знатип - за время существования
оСент-Грегорип побывало немало именитых гостей, вплоть до президен-
тов и членов королевских семей. Большинству из них Новый Орлеан нра-
вился потому, что после первой торжественной встречи городские власти
считали необходимым предоставить гостей самим себе и даже закрывали
глаза на некоторые их вольности. Несколько менее влиятельными, чем
главы государств, но в своем роде не менее выдающимися были и те-
перешние обитатели этих апартаментов-герцог и герцогиня Кройдонские
со своей свитой, состоявшей из секретаря, горничной герцогини и пяти
бедлингтон-терьеров.
У дверей, с обеих сторон обитых кожей с вытисненными на ней зо-
лотыми лилиями, Питер Макдермотт остановился и нажал на перламут-
ровую кнопку; он услышал приглушенный звонок внутри покоев и вслед
за тем уже менее приглушенный хор залившихся лаем собак. Дожидаясь,
пока откроются двери, он припоминал то, что слышал и знал о герцог-
ской чете.
Герцог Кройдонский, потомок старинного рода, сумел приспособить-
ся к духу времени. За последние десять лет с помощью герцогини, дво-
юродной сестры королевы, игравшей к тому же немалую роль в общест-
ве, он получил звание посла и весьма успешно выполнял разные слож-
ные поручения правительства Великобритании. Тем не менее в последнее
время пошли слухи, будто карьера герцога достигла критической точки,
по-видимому, из-за того, что уж слишком он приспособился к духу вре-
мени, особенно по части крепких напитков и интереса к чужим женам.
Однако были и другие сведения, по которым выходило, что тучи над го-
ловой герцога не столь угрожающи и носят лишь временный характер
и что герцогиня крепко держит вожжи в руках. Сторонники этой второй
версии предсказывали, что герцог Кройдонский скоро может стать анг-
лийским послом в Вашингтоне.
Чей-то голос тихо произнес позади Питера:
- Извините, мистер Макдермотт, можно мне с вами поговорить?
Быстро обернувшись, Питер узнал Сала Натчеза, пожилого официан-
та, который обслуживал гостей в номерах. Он тихо подошел с другого
конца коридора, худой, мертвенно-бледный, в белой куртке, отделанной
красным с золотом - фирменными цветами отеля. Волосы его были глад-
ко прилизаны и начесаны вперед, образуя старомодный хохолок. Выцвет-
шие глаза слезились, вены на худых руках, которые он нервно потирал,
выступали, как канаты.
- Что случилось, Сол?
Голос у официанта дрожал от волнения:
- Видимо, вы поднялись из-за жалобы... на меня.
Макдермотт посмотрел на дверь. Ее до сих пор не открыли, и за
ней по-прежнему слышен был только лай.
- Расскажите-ка, что произошло, - сказал он.
Официант дважды глотнул воздух и, не отвечая на вопрос, вдруг
быстро, умоляюще зашептал:
- Если я лишусь работы, мистер Макдермотт, мне тяжело будет в
моем возрасте найти другую. - Он посмотрел на президентские апарта-
менты с выражением тревоги и одновременно возмущения. - Нельзя ска-
зать, чтобы так уж трудно было их обслуживать, но вот сегодня вече-
ром... Они всегда очень требовательны, но я никогда не жаловался, хоть
и не получал чаевых.
Питер невольно улыбнулся. Английские аристократы редко дают на
чай, видимо полагая, что обслуживать их - уже само по себе награда.
Он перебил официанта:
- Вы мне так и не сказали...
- Сейчас, сейчас, мистер Макдермотт. - Питеру тяжело было смот-
реть на то, как волновался этот человек, годившийся ему в дедушки. -
Это случилось примерно полчаса назад. Они заказали ужин-герцог и
герцогиня: устрицы, шампанское, креветки по-креольски.
- Меня не интересует меню. Что произошло?
- Да все эти креветки, сэр. Когда я обносил их... Понимаете, за
все годы я просто не помню, чтобы со мной такое случилось.
- Да говорите же наконец! - Питер краешком глаза наблюдал за
дверью, чтобы прервать разговор, как только она откроется.
- Хорошо, мистер Макдермотт. Так вот, когда я обносил их этими
креветками по-креольски, герцогиня вдруг встала из-за стола и, возвра-
щаясь назад, толкнула меня под руку. Случись это с кем другим, я бы
решил, что она сделала это нарочно.
- Какая чепуха!
- Я знаю, сэр, знаю. Ну и в результате, понимаете, на брюках у
герцога оказалось пятнышко-клянусь, не больше горошины.
- И это все? - недоверчиво спросил Питер.
- Мистер Макдермотт, клянусь вам, это все. Но герцогиня подняла
такой шум... можно подумать, что я совершил убийство. Я извинился перед
ними. Схватил чистую салфетку, принес воду и хотел очистить пятно, но
они и слышать ни о чем не желали. Подавай им самого мистера ТРента...
- Мистера Трента нет в отеле.
Прежде чем делать выводы, надо выслушать и другую сторону, ре-
шил Питер. А пока он распорядился;
- Если на сегодняшний вечер у вас все дела закончены, идите-ка
домой. Придете завтра, вам скажут, что к чему.
Официант ушел, и Питер Макдермотт снова нажал на кнопку звонка.
Лай собак возобновился, и дверь тотчас открылась - за ней стоял моло-
жавый круглолицый человек в пенсне. Питер признал в нем секретаря
герцога Кройдонского.
В ту же минуту из внутренних покоев раздался женский голос: оКто
там раззвонился? Скажите, чтобы прекратили трезвонп. При всей катего-
ричности тона, подумал Питер, голос весьма приятный, с хрипотцой,
вызывающий интерес.
- Извините, - сказал Питер секретарю, - я думал, вы не слышите
звонка. - Он представился и добавил: - Насколько я понимаю, здесь не-
довольны нашим обслуживанием. Я пришел узнать, в чем дело.
- Но мы ждали мистера Трента, - сказал секретарь.
- Мистера Трента не бывает вечером в отеле.
Обмениваясь репликами, они прошли из коридора в холл-квадрат-
ное, со вкусом обставленное помещение с глубокой нишей, где стояли
два мягких кресла и столик для телефона, а на стене висела гравюра
Морриса Генри Хоббса, изображавшая Новый Орлеан стародавних вре-
мен. Двойные двери в коридор составляли одну из стен холла. В проти-
воположной стене была приоткрыта дверь, ведущая в большую гостиную.
Справа и слева тоже были двери, одна - в кухню, другая - в комнату,
одновременно служившую кабинетом, спальней и гостиной, где в данный
момент находился секретарь герцога Кройдонского. В две главные смеж-
ные спальни можно было пройти через кухню и через гостиную, - такое
расположение было специально придумано для того, чтобы тайного посе-
тителя при необходимости можно было незаметно впустить и вывести из
спальни через кухню.
- А разве нельзя за ним послать? - Вопрос прозвучал неожиданно-
дверь гостиной отворилась, и на пороге предстала герцогиня с тремя бед-
лингтон-терьерами, крутившимися у ее ног. Резко щелкнув пальцами, она
успокоила собак и, повернувшись к Питеру, вопрошающе взглянула на не-
го. Он увидел красивое, с высокими скулами лицо, знакомое по тысячам
фотографий. Одета герцогиня была хотя и по-домашнему, но изысканно.
- Откровенно говоря, ваша светлость, я не предполагал, что вы хо-
тите видеть непременно мистера Трента.
Серо-зеленые глаза смерили его с ног до головы.
- В отсутствие мистера Трента я ожидала, что ко мне придет кто-то
из главных администраторов.
Питер невольно вспыхнул. Да, герцогиня Кройдонская отличалась
потрясающей надменностью, но, как ни странно, в этой ее надменности
было что-то удивительно привлекательное. Словно вспышка молнии вы-
светила в памяти Питера одну фотографию - он видел ее в иллюстриро-
ванном журнале: герцогиня на жеребце берет высокий барьер. Пренеб-
регая опасностью, она безукоризненно владела собой, спокойная и вели-
чествриная. И сейчас у него было такое ощущение, будто он стоит у
стремени, а герцогиня возвышается над ним, сидя на лошади.
- Я заместитель главного управляющего. Именно поэтому я и при-
шел лично узнать обо всем.
В пристально глядевших на него глазах мелькнула усмешка.
- А не слишком ли вы молоды для такой должности?
- Не думаю. Теперь довольно много молодых людей служат управ-
ляющими отелей.
Питер заметил, что секретарь незаметно исчез.
- Сколько же вам лет?
- Тридцать два.
Герцогиня улыбнулась. Когда ей хотелось - а в данный момент так
оно и было, - лицо ее принимало оживленное, приветливое выражение.
Видно, не так уж трудно, подумал Питер, осознать, что все говорят о
твоем обаянии. Герцогиня была лет на пять или на шесть старше его,
хотя явно моложе герцога, которому было уже под пятьдесят.
- Вы что же, где-то учились? - спросила герцогиня.
- Да, у меня диплом Корнеллского университета-факультет управ-
ления отелями. До перехода сюда я работал заместителем управляющего
в оУолдорф-Астериип. - Питер не без усилия произнес название отеля.
Его так и подмывало добавить: оОттуда меня выкинули с треском, внес-
ли в черный список, и я уже не мог устроиться ни в одном из отелей,
входящих в корпорацию. Еще счастье, что сумел найти работу в этом,
независимом отелеп. Но, конечно, ничего подобного он не сказал, ибо
личные невзгоды-это твое частное дело, хотя чей-то случайный вопрос
и может разбередить старые, незажившие раны.
- Ну уж в оУолдорфеп никогда бы не потерпели того, что произош-
ло сегодня здесь, - заявила герцогиня.
- Уверяю вас, мадам, что в оСент-Грегорип тоже не потерпят пло-
хого обслуживания. - Точно мы играем в теннис, подумал Питер, когда
мяч то и дело перелетает с одной половины порта на другую. Вот он
сейчас возвратится ко мне.
- Плохого обслуживания?! А известно ли вам, что ваш официант вы-
лил соус на моего мужа?
Преувеличение было столь явным, что Питер невольно удивился,
зачем ей это нужно. Все это выглядело тем более странно, что отно-
шения между отелем и Кройдонами были всегда хорошими.
- Я слышал, что произошла неприятность, по-видимому, из-за не-
брежности официанта. И пришел затем, чтобы от имени отеля принести
вам извинения.
- Да, но это испортило нам весь вечер, - не унималась герцогиня. -
Мы с мужем решили провести спокойно вечер одни, у себя в номере.
Лишь на несколько минут вышли прогуляться-обошли квартал и верну-
лись ужинать. И вдруг такое!
Питер кивал головой, делая вид, будто сочувствует герцогине, но в
душе ничего не понимал. Создавалось такое впечатление, будто она на-
меренно старается закрепить в его памяти этот инцидент.
- Может быть, если я принесу наши извинения герцогу... - предпо-
ложил Макдермотт.
- В этом нет никакой необходимости, - резко оборвала его герцо-
гиня.
Макдермотт только собрался откланяться, как дверь в гостиную,
остававшаяся приоткрытой, резко распахнулась. На пороге стоял герцог.
В противоположность герцогине одет он был довольно небрежно,
в смятой белой рубашке и брюках для смокинга. Глаза Питера Мак-
дермотта невольно стали отыскивать злополучное пятно-ведь, по
словам герцогини, официант ооблил мужа соусом от креветок по-кре-
ольскип. Наконец Макдермотт обнаружил его-крошечное, чуть заметное
пятнышко, которое слуге ничего не стоило бы счистить. В просторной
гостиной позади герцога был включен телевизор.
Лицо у герцога было красное, изборожденное морщинами-совсем
другое, чем на фотографиях даже последнего времени. В руке он
держал стакан с виски.
- О, извините, - произнес он слегка заплетающимся языком. И, об-
ратившись к герцогине, добавил: - Послушайте, старушка. Я, кажется,
забыл сигареты в машине.
- Я сейчас дам вам сигареты, - обрезала его герцогиня. Тон ее
исключал возможность дальнейшего разговора-герцог повернулся
и ушел в гостиную. Сцена получилась гадкая, неприятная, а главное,
непонятло было, отчего там вспылила герцогиня.
Повернувшись к Питеру, она рявкнула:
- Я требую, чтобы мистеру Тренту было доложено о происшествии,
и будьте любезны довести до его сведения, что я жду от него лич-
ных извинений.
Совершенно ошарашенный, Питер вышел из апартаментов, и дверь
плотно закрылась за ним.
Однако времени на раздумья у него не оказалось. В коридоре
у двери Кройдонов его уже ждал посыльный, который перед этим
отправился вместе с Кристиной на четырнадцатый этаж.
- Мистер Макдермотт, - взволнованно сказал он, - мисс Фрэнсис
просит вас срочно зайти в тысяча четыреста тридцать девятый, и, по-
жалуйста, поскорей!
Минут за пятнадцать до этого, когда Питер Макдермотт, выйдя из
лифта, направлялся к президентским апартаментам, посыльный с усме-
шечкой спросил Кристину:
- Собираетесь стать детективом, мисс Фрзнсис?
- Если бы начальник охраны был на месте, - ответила Кристина, -
мне не пришлось бы этим заниматься.
Посыльный Джимми Дакуорт, коренастый лысеющий человек, у ко-
торого был женатый сын, работавший в бухгалтерии оСент-Грегорип,
презрительно произнес:
- А, этот!
В этот момент лифт остановился на четырнадцатом этаже.
- Нам нужен тысяча четыреста тридцать девятый, Джимми, - сказа-
ла Кристина, и оба разом повернули направо. При этом у Кристины
мелькнула мысль, что, хотя каждый из них и хорошо знаком с огеогра-
фиейп отеля, изучали они ее по-разному: посыльный исходил его вдоль
и поперек, много лет сопровождая клиентов из вестибюля в номера;
она же знала оСент-Грегорип по планам каждого этажа, которые часто
листала и которые запечатлелись в ее памяти.
Если бы пять лет тому назад, подумала Кристина, в университете
штата 'Висконсин кто-нибудь спросил, чем будет заниматься через не-
сколько лет Крис Фрэнсис, в то время двадцатилетняя способная студент-
ка, увлекавшаяся иностранными языками, то даже человек с самой буйной
фантазией не мог бы представить себе ее работающей в отеле в Новом
Орлеане. В ту пору она мало что знала об этом городе и еще меньше
интересовалась им. В школе она читала о том, как Луизиану откупили
у Франции в начале девятнадцатого века и тогда же видела в театре
оТрамвай оЖеланиеп'. Но когда она переехала на Юг, оказалось, что
ее представления об этих местах безнадежно устарели. Трамваи превра-
тились в дизельные автобусы, а оЖеланиемп именовалась захолустная
улица в восточной части города, куда туристы редко наведывались.
Наверно, она потому и поселилась в Новом Орлеане, что почти ни-
чего не знала о нем. После того, что произошло в Висконсине, подавлен-
ная, не очень понимая, как жить дальше, она просто искала такое место,
где бы ее никто не знал и она никого и ничего бы не знала. Знакомые
вещи, прикосновение к ним, самый их вид вызывали в ее душе одну
только боль, такую всепоглощающую, что она не проходила ни днем
ни ночью. Как ни странно - Кристина даже стыдилась этого, - она никогда
не видела снов. Она только помнила в мельчайших деталях всю цепь
событий того трагического дня в аэропорту Мэдисона. Она приехала
туда проводить родных, улетавших в Европу. Перед ее глазами, как
сейчас, стояла мать, веселая, возбужденная, с приколотой к костюму
орхидеей, которую подруга прислала ей по почте с пожеланиями добро-
го пути; отец-благодушно настроенный и довольный тем, что целый
месяц всеми реальными и выдуманными недугами его пациентов будет
заниматься кто-то другой. Он еще курил трубку и, когда объявили по-
садку, выбил ее о свой каблук. Бэбс, старшая сестра Кристины, обняла
ее, и даже Тони, который был на два года моложе и не переваривал
проявления на людях каких-либо чувств, милостиво разрешил ей поце-
ловать себя.
- До свидания, Сарделька! - прокричали ей Бэбс и Тони.
Кристина только улыбнулась этому дурацкому прозвищу, которым
брат и сестра любовно наградили ее, потому что она была серединкой
' Пьеса известного американского драматурга Теннесси Уильямса, написанная
в 1947 г.
в сандвиче, который они втроем составляли. Все, конечно, клятвенно
обещали писать, хотя она должна была присоединиться к ним в Париже
через две недели, после сдачи экзаменов. Наконец мать крепко обняла
ее и велела беречь себя. А несколько минут спустя огромный турбо-
винтовой лаинер вырулил на взлетную полосу и с ревом величественно
оторвался от земли, но не успел он взлететь, как накренился на крыло
и штопором пошел вниз, - на миг все застлало облако пыли, затем пламя,
и, наконец, на земле осталась лишь куча обломков-остатки машины
и останки человеческие.
Это случилось пять лет тому назад. Через две-три недели Кристина
уехала из штата Висконсин и больше никогда туда не возвращалась.
Ее шаги и шаги посыльного заглушал ковер, устилавший пол в ко-
ридоре. Джимми Дакуорт, шедший чуть впереди, заметил вслух:
- Номер тысяча четыреста тридцать девятый! Знаю! Там живет
престарелый джентльмен-мистер Уэллс. Дня два назад мы пересели-
ли его из угловой комнаты.
Впереди них в коридоре открылась дверь, и из комнаты вышел
хорошо одетый мужчина лет сорока. Запирая за собою дверь и пряча
ключ в карман, он замешкался: Кристина явно заинтересовала его. Он
уже собрался было с ней заговорить, но посыльный чуть заметно по-
качал головой. Кристина, которая все это прекрасно заметила, решила,
что ей, наверно, следует быть польщенной: ведь ее приняли за девицу,
приходящую по вызову. А по слухам, Херби Чэндлер поставлял отмен-
ных красоток.
Когда они прошли мимо искателя приключений, Кристина спросила:
- А почему мистера Уэллса перевели в другой номер?
- Я слышал, мисс, будто тот, кто раньше жил в тысяча четыреста
