Детектив

проявил себя в жизни добропорядочным гражданином, все, начиная с прокурора
и кончая служащим бензоколонки, принялись обвинять его чуть ли не во  всех
смертных грехах.
     - Спросите об этом полицию, если это вас так интересует,  -  проронил
он и включил первую скорость.
     - Так я и сделаю! - закричал служащий вслед.
     Когда Харт выехал с территории бензоколонки и влился  в  общий  поток
машин, он взглянул в зеркало заднего вида. Служащий, очевидно,  не  шутил.
Он уже стоял в телефонной будке и набирал номер.
     Герта перестала плакать.
     - Если бы вчера вечером вы вернулись домой, то ничего  бы  такого  не
случилось.
     - Знаю, - недовольно пробурчал Харт. - Вы мне это уже говорили. Вы не
только испекли торт, но и готовы были зажечь свечи.
     - Извините, - покраснела Герта. - Я веду себя отвратительно  и  прошу
за это прощения. А как он на вас смотрел!  Можно  было  подумать,  что  он
уверен, что вы кого-то убили.
     - А вы в этом не уверены?
     Герта энергично покачала головой.  Так  энергично,  что  ее  "конский
хвост" начал раскачиваться.
     - Нет, я этому не верю! И никто не заставит меня поверить, что вы это
сделали.
     Как-никак, а это было все-таки утешением.
     - Чудесно, - улыбнулся он. - Если я предстану перед судом, я  попрошу
Келли, чтобы он выдвинул вашу кандидатуру в качестве одного из присяжных.
     Дом Диринга был большим и построен из кирпича и  натурального  камня.
Он стоял в стороне от улицы на высоком холме,  откуда  можно  было  видеть
весь город. К дому вела извивающаяся дорога. Дом был почти скрыт  высокими
эвкалиптами  и  высокой  каменной  стеной,  усеянной  сверху   стеклянными
осколками. Широкие ворота были раскрыты.
     Харт остановил машину на подъездной дороге и сказал:
     - Вероятно, вам лучше подождать в машине.
     Герта вышла из машины с другой стороны.
     - Исключено! - возмутилась она и улыбнулась. -  Может  быть,  мистеру
нужна хорошая горничная.
     Харт пожал плечами и нажал на кнопку звонка. Прошло много времени,  а
за дверью было все также тихо. Наконец, ее открыл шофер Диринга.
     - Что вы желаете?
     - Меня  зовут  Харт,  Джон  Харт,  -  представился  он.  -  Спросите,
пожалуйста, у мистера Диринга, не уделит ли  он  мне  несколько  минут.  -
Увидев, что шофер с сомнением качнул головой, он добавил: - Я был одним из
присяжных в деле Коттона.
     - Ах, да, конечно! - вспомнил шофер. - Прошу вас,  проходите!  И  вы,
девушка. Я сейчас же передам все мистеру Дирингу.
     Когда он ушел, Герта приподняла рукой свой "конский хвост".
     - Я сейчас же передам все мистеру Дирингу! - передразнила она шофера.
     Но Харту сейчас было не до шуток. Комната с  высоким  потолком  очень
подходила ко всей внешности дома. Она была метров 15 в ширину  и  довольно
длинной, так что большой концертный рояль выглядел в ней игрушечным.  Судя
по всему, Диринг коллекционировал маски и модели кораблей,  причем  весьма
изящных. На стенах висело несколько масок  африканского  происхождения.  А
пониже,  помещенные  в  стеклянные  ящики,  красовались  модели  кораблей:
парусников, паровых судов, включая и модель яхты Диринга, которая  была  в
свое время представлена суду как вещественное доказательство, что  человек
мог покинуть каюту лишь через иллюминатор, если дверь была закрыта.
     Герта напрасно пыталась скрыть свой страх.
     - Ух ты! От такого и поджилки  затрясутся.  Жить  в  таком  доме  все
равно, что жить в этих... как их... музеях. Как  называются  эти  каменные
дворцы, в которых хоронят королей и прочих богатых людей?
     - Мавзолеи.
     - Правильно. И не удивительно, что  Бонни  иногда  отсюда  сбегала  и
веселилась на стороне. Любая девушка сойдет с ума, если ее заставят жить в
таком дворце.
     Харт повернулся, поскольку в комнату вошел Диринг.
     - Добрый день, мистер Харт, - улыбнулся финансист. -  Чем  могу  быть
вам полезен?
     - Это мы выясним. Полагаю, вы уже читали отчет в  газете,  касающийся
меня?
     - Да, читал, - он  показал  на  диван.  -  Может  быть,  вы  с  дамой
присядете?
     Диринга, казалось, развеселил их визит.  Усаживаясь  на  диван,  Харт
смотрел на его лицо. Вблизи оно не казалось таким безучастным, как издали.
Даже если он действительно напоминал  собой  усталого  кота,  как  сказала
ночью Пэгги, то этот кот еще не потерял интерес к сметане.
     Он заинтересовался ножками Герты  и  довольно  часто  бросал  на  них
взгляд.
     Харт кашлянул.
     - Я полагаю, вы и ваш шофер видели вчера, как миссис Коттон  садилась
в мою машину?
     - Да. И хотя я видел ее каждый день  на  заседаниях,  все  равно  был
удивлен, узнав ее имя.
     - Я тоже был удивлен, - сухо произнес Харт. - Я хотел бы вас спросить
вот о чем. Вы случайно не заметили человека, который наблюдал бы за  нами,
когда она садилась в мою машину?
     - Нет, я никого не видел.
     - А ваш шофер?
     Диринг нажал на кнопку.
     - Если желаете, можете сами его спросить.  А  пока  мы  ждем  Майера,
позвольте мне в свою очередь задать вам вопрос. Правда ли то, что пишут  в
газетах насчет того, что миссис Коттон незадолго до своей смерти  заявила,
что видела мою жену в Энзенаде?
     - Да. С волосами, выкрашенными в черный цвет, и в роли богатой  вдовы
откуда-то из Южной Америки.
     Диринг на мгновение задумался.
     - Какой абсурд! Бонни мертва. Ее прикончил Коттон. Вы сами были одним
из присяжных на суде.
     - Это я знаю. Но и вы должны понять, я не убивал Пэгги. Я  исхожу  из
той версии, что ее убил некто только за то, что она видела Бонни.
     - Другими словами, чтобы заткнуть ей рот.
     - Вот именно.
     Диринг  словно  залез  в  скорлупу  и  его   любезность   значительно
поуменьшилась. Он повторил:
     - Настоящий абсурд! Бонни мертва. И я должен  сказать,  мистер  Харт,
ваш приход ко мне свидетельствует о плохом вкусе. В итоге все сводиться  к
тому,  что  вы,  чтобы  спасти  свою  шею  от  петли,  выдумали  какого-то
мистического убийцу с определенным мотивом  и  утверждаете,  что  засудили
невиновного, что моя жена каким-то образом и по каким-то причинам затащила
на борт яхты Коттона, а потом исчезла из  каюты  вопреки  всем  физическим
законам, заставив его самого расхлебывать кашу,  точнее,  посадив  его  на
скамью подсудимых.
     - Да, все приблизительно так, как вы говорите.
     Диринг с серьезным видом посмотрел на свои ухоженные руки и заявил:
     - Я этому не верю.
     Харт поднялся.
     - Вы не одиноки в своем мнении. Но не могу ли я задать  вам  довольно
интимный вопрос? Какие отношения у вас были с Бонни?
     Диринг холодно ответил:
     - Мне кажется, что все это выяснилось в ходе процесса. Я был глупцом,
что женился на ней, на этой  продажной...  За  очень  редким  исключением,
каждый пожилой мужчина настоящий осел, который жадно глядит на  молодок  и
жаждет на них жениться. Знаете, для любого человека не  такое  уж  большое
удовольствие сидеть в зале суда и выслушивать о любовных похождениях жены.
     - Вполне вас понимаю. Извините меня за назойливость, но, может  быть,
вы ответите мне еще на два вопроса, прежде чем я уйду?
     - Смотря какие вопросы, - холодно проворчал Диринг.
     - Где находится ваша яхта в настоящее время?
     - В Нью-Порте, в гавани для яхт.
     - Вы доверяете команде?
     - Полностью.
     - И последний вопрос. Вы  не  могли  бы  подсказать,  кого  или  чего
боялась Бонни во время ее последнего, если  так  можно  сказать,  турне  с
Коттоном?
     Диринг принял удивленный вид.
     - Что-то не помню, чтобы этот вопрос поднимался на процессе.
     - Он и не поднимался. Нам сообщил об этом Коттон сегодня утром.
     - Понимаю... А мой ответ на ваш вопрос будет звучать  отрицательно  -
нет. И я не могу себе представить, чтобы моя жена чего-то  боялась,  разве
что испортить фигуру. Ну, а теперь, если у вас все, Майер вас проводит.  -
Когда шофер-дворецкий вошел в помещение, Диринг добавил: -  Майер,  мистер
Харт хотел бы задать вам вопрос. Вы ведь видели мистера  Харта  и  молодую
даму, которая была убита этой ночью, у здания суда вечером?
     - Да, сэр. Его машина перекрыла выезд и я был вынужден подать сигнал.
     - Это я знаю, - проговорил Харт. - Я хотел бы спросить вас вот о чем.
Не заметили ли вы случайно человека, который наблюдал за нами?
     Шофер покачал головой.
     - Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. У мистера Диринга был трудный
день и я не обращал внимания на посторонние вещи. У меня на уме было  лишь
одно - поскорее довезти его домой.
     После приятной прохлады  дома  солнечная  жара  на  улице  показалась
благодатью. На какое-то время Харт даже остановился, чтобы  ощутить  тепло
на плечах и спине. Потом он сел в машину.
     - Что вы об этом думаете? - обратился он к девушке.
     Герта с юношеской непосредственностью призналась:
     - Мне они оба не понравились, в  особенности  Диринг.  Они  могли  бы
пробраться в квартиру миссис Коттон вчера вечером?
     - Могли бы...
     - И слышать, как она сказала, что видела миссис Диринг в Энзенаде?
     На миг Харт задумался.
     - Нет, мы беседовали в гостиной. Но  человек,  который  стоял  бы  за
входной  дверью,  мог  бы  подслушать  мой  телефонный  разговор  с  Беном
Саттоном. И хотя я непосредственно не говорил ему о том, что сообщила  мне
Пэгги, я все-таки спросил его, брал ли он ее  с  собой  в  Энзенаду  и  не
говорила ли ему Пэгги, что встретила там кого-то знакомого.
     - Ну, вот и все! - Герта даже прищелкнула пальцами.
     - Что "все"?
     - Девушку убил лично Диринг или его шофер.
     - С какой целью?
     - Чтобы помешать ей сообщить полиции о том, что миссис Диринг жива.
     - Но это же бессмыслица! - запротестовал Харт.
     Герта пожала плечами.
     - Вам все кажется довольно бессмысленным, включая и тот факт, что  вы
так по-идиотски вели себя. Возможно, Бонни и не убита, а мистер Диринг  по
каким-то  соображениям  желает,  чтобы  ее  считали   трупом.   Она   была
застрахована?
     - Да, и на довольно крупную сумму.
     - На сколько?
     - На судебном процессе выяснилось, что вскоре после своего замужества
она застраховала свою жизнь на четверть миллиона долларов.
     Герта тихо свистнула.
     - Вот это сумма!
     - Для людей с состоянием Диринга это не такая уж большая сумма. Он  и
сам застрахован почти на миллион.
     - Но из этого никто ничего не получит, -  заявила  Герта.  -  Где  он
находился в ту ночь, когда Коттон якобы убил Бонни?
     - Его не было в городе. Более того, он уехал по делам за границу.
     - Куда?
     - В Мехико-Сити.
     - Он смог это доказать?
     - Обвинение руководствовалось таким ответом,  а  защита  вопросов  не
задавала.
     - И что вы теперь намерены предпринять?
     Харт  сел  за  руль.  Несмотря  на  усталость,  нервы  его  были  так
напряжены, что он не мог найти покоя. Кроме того,  у  него  было  странное
чувство, что он не имеет права терять время на отдых.
     "Ну, хорошо, - подумал Харт. - Вернемся к делу. Кто убил  Пэгги?  Его
шофер? Какой-нибудь преступник? И по какой причине? Если Пэгги была  убита
только потому, что видела Бонни живой,  то  почему  тогда  не  прихлопнули
заодно и его? Еще одного удара по затылку вполне бы хватило".
     Как уже констатировала Герта, все это не имело смысла. Конечно, он не
был детективом. Он был дипломированным фармацевтом, изготовителем пилюль и
других лекарств, а заодно и продавцом губной помады,  одеколона,  духов  и
сигарет. Поразмыслив, он решил, что лучше всего будет держаться в  тени  и
ждать, пока детективное агентство, к которому обратился Келли, не  добудет
для него доказательств, которые сняли бы  с  него  подозрения.  Для  Джима
Мастерсона и его сотрудников это было такое  же  поручение,  как  и  любое
другое, которыми они зарабатывали свой хлеб насущный, а для него  это  был
вопрос жизни и смерти. Если он будет обвинен и  поставлен  перед  судом  и
если он не сможет доказать, что не убивал Пэгги, то он  составит  компанию
Коттону, пока не настанет время идти  в  свой  последний  путь  в  газовую
камеру.
     - Что вы теперь будете делать?  -  озабоченно  повторила  Герта  свой
вопрос.
     Харт уже принял решение.
     - Думаю, что в первую очередь позвоню Келли.  Попрошу  его  узнать  о
финансовых делах Диринга, а также о том, пытался ли он получить  за  Бонни
страховку. А так же то, как, я знаю, Келли  постарается  нас  удержать.  Я
позвоню ему тогда, когда мы проедем дальше несколько миль по побережью.
     - Мы?
     - Да, если вы пожелаете составить мне компанию.
     - И куда мы поедем?
     - В Нью-Порт. Мне хотелось бы взглянуть на эту яхту. И  мне  хотелось
бы даже взглянуть на ту каюту, чтобы убедиться, что из  нее  действительно
нет выхода, как только через дверь или через иллюминатор.
     - А если вы найдете третий путь?
     - Тогда мы отправимся в Энзенаду  и  немного  там  осмотримся.  Может
быть, мы найдем там эту таинственную сеньору Альверадо Монтес,  о  которой
Пэгги сказала, что это сама Бонни, только выкрасившаяся в черный цвет.
     Герта пригладила свое летнее легкое платье.
     - Я с удовольствием составлю вам компанию, потому что  давно  мечтала
побывать в Энзенаде, - она легонько  толкнула  его  и  добавила:  -  Когда
будете проезжать мимо, обратите внимание на входную дверь. Судя по  всему,
мистер Диринг и его шофер очень нами интересуются. - Она захлопнула дверцу
машины. - И смотрят они не на мои ножки.
     Делая объезд по подъездной дороге, Харт кинул взгляд на дверь. Мистер
Диринг и Майер вышли из дома и наблюдали  за  ними.  Шофер  стоял  немного
впереди и держал правую руку в кармане куртки. Он несколько  раз  взглянул
на своего хозяина, точно ожидая от него распоряжения.
     - У меня сложилось впечатление, что вы им ничуть  не  понравились,  -
заметила Герта.
     Капелька пота сорвалась с подбородка Харта и упала на грудь.
     - Да, - вздохнул он. - У меня сложилось такое же впечатление.



                   3 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 1 ЧАС 28 МИНУТ

     Они находились на побережье или совсем близко от  него.  Далекий  шум
прибоя доходил и до них. Харт вдыхал запах рыбы, соленого  воздуха  и  тот
кисло-сладкий запах, который так свойственен портовым городам. Пахло также
смолой, сырой древесиной, просмоленными канатами, ржавым металлом,  свежей
краской, парусиной и  нефтью.  На  какое-то  мгновение  его  усталый  мозг
отключился, но потом снова вспомнил, где находится.
     Они прибыли с Гертой в Нью-Порт в конце дня. Начинало смеркаться,  но
было еще слишком светло, чтобы незаметно проскользнуть на яхту Диринга. То
и дело встречались люди, рыбаки, возвращающиеся с рыбной ловли.
     Неожиданно им в голову пришло отличное решение - отдохнуть  в  отеле,
пока не угомонится эта деловая суматоха. Но теперь Харт уже не был убежден
в этом. Шейные позвонки казались  сломанными,  спина  болела,  левая  нога
отказывала, во рту стоял отвратительный вкус. Видимо, в этом виноваты были
анчоусы, которые они ели с Гертой в одном ресторанчике.  Он  выпрямился  в
кресле и посмотрел в сторону кровати.
     Ни люстра, ни лампа на ночном столике не горели.  Маленькую  комнатку
освещала лишь неоновая вывеска на переднем фасаде отеля. Красная  неоновая
вывеска то загоралась, то гасла, и в маленьком номере отеля было то темно,
то светло. Насколько он мог видеть, Герты в номере не было.
     Харт ощупью нашел свои ботинки и надел их. Потом  подошел  к  окну  и
выглянул наружу. Отель находился на широкой улице как раз напротив  гавани
и ресторана, в котором они поужинали. Поскольку на  высоких  мачтах  судов
были зажжены огни, в гавани было так же светло, как и пять часов назад.  И
народу было не меньше. Перед лодками стояли группы людей - больше  мужчин,
чем женщин, и почти у каждого имелись какие-нибудь снасти.
     Харт совсем не собирался спать так долго, и теперь он жалел,  что  не
проснулся раньше. Он не сумел  отдохнуть,  к  тому  же,  в  номере  стояла
духота, что можно было задохнуться. Он отошел от окна. Куда же  подевалась
Герта? Вероятно, пошла на другую сторону  улицы,  чтобы  выпить  стаканчик
кока-колы или чашечку кофе, а заодно и прослушать музыку  из  музыкального
автомата.
     Затем Харт вошел в ванную, включил свет и открыл холодную воду. Он не
должен был забывать о том, что в каждой женщине сидит маленькая  колдунья.
Герта не была исключением. Отдохнув, она вымылась, выстирала свое белье  и
развесила его на просушку. На полу валялись мокрые полотенца, а  в  ванной
еще не рассеялся теплый запах мыла и  пара.  Пока  он  мыл  лицо  холодной
водой, смачивая волосы и причесывался, он раздумывал о  Герте.  Ему  очень
хотелось узнать ее получше. Тогда бы он знал, на какие отношения он  может
рассчитывать. Мужчины странные существа, такие же странные, как и женщины.
Девушка определенно его любила. Но хотел ли он ее?  Если  бы  речь  шла  о
какой-нибудь другой девушке, он, возможно, не стал бы задумываться,  но  с
Гертой он не мог поступить нечестно. Она ему нравилась. И он хотел,  чтобы
она полностью отдавала себе отчет в своих поступках. Он  не  хотел,  чтобы
позже она раскаивалась.
     Да,  она  была  для  него  проблемой,  и  такой  проблемой,   которую
необходимо было решить в ближайшее  время.  Тем  временем,  подошло  время
звонить Келли. Но только не из отеля... во всяком случае, до тех пор  пока
он не осмотрит яхту. Взяв куртку в руку, он вышел из номера, перешел улицу
и вошел в бар. Он помнил, что рядом с кассой имеется будка.
     Три матроса, сидевшие в нише, два рыбака в другой нише,  все  глядели
на Герту, которая одиноко сидела за стойкой и  лениво  пила  кофе.  Она  с
улыбкой взглянула на Харта, который усаживался рядом с ней.
     - Ну как, отдохнули, наконец?
     - Да, - Харт положил на стойку пятидолларовую бумажку и  обратился  к
бармену: - Мне двойной бурбон с содовой, а даме, что пожелает.
     Бармен нагнулся к Герте и поинтересовался тоном ангела-хранителя:
     - Вы его знаете?
     Она продолжала помешивать кофе.
     - Да.
     Харт выпил бурбон и это помогло. Во всяком случае, у него  исчез  изо
рта анчоусовый привкус.
     - Хорошо повеселились? - спросил он у Герты.
     - А вы что думаете? - улыбнулась она.
     Харт пожал плечами и взял сдачу. Забравшись в телефонную будку и сняв
трубку, он сказал телефонистке номер телефона адвоката. Со своего места он
даже видел корму яхты Диринга.
     Она была  одной  из  немногих  яхт  в  гавани,  на  которой  не  было
освещения, и к тому же располагалась несколько в стороне, так что на  борт
забраться будет нетрудно, если там нет охраны.
     Харт решил разведать там все, вплоть до главной каюты.
     Наверняка там есть третий путь, которым Бонни покинула каюту с ведома
или без ведома команды. Пэгги клялась, что видела ее живой, и убили-то ее,
по его предположению, как раз потому, что она ему об этом сообщила. Он был
морально ответственен за гибель девушки. Если бы он  не  пошел  к  ней  на
квартиру и если бы она ему не доверилась, то и сейчас она была бы жива. Он
был ответственен и по отношению к Гарри  Коттону  -  ведь  из  одиннадцати
присяжных именно он убедил миссис Слэгл изменить свое мнение.  В  конечном
итоге, он должен был подумать и о своей шкуре.
     Войдя в будку, он закрыл дверь. Теперь  он  снова  открыл  ее,  чтобы
можно было дышать. Если он,  Келли  или  детективное  агентство,  которому
поручил дело Келли, не смогут раскопать  какие-нибудь  доказательства,  то
уже завтра он может попасть за решетку по обвинению в убийстве.
     Когда Келли взял трубку, голос его звучал устало, но не сонно. Прежде
чем Харт успел что-нибудь сказать, адвокат предостерегающе заговорил:
     - Если вы тот, за которого я вас принимаю, то не  упоминайте  никаких
имен и осторожно высказывайте  свои  мысли.  Положение  наше  не  окрашено
розовыми тонами и телефон может прослушиваться.
     Харт снова закрыл дверь будки.
     - Что вы хотите этим сказать?
     - Только то, что говорю. Вы еще не читали вечерних газет?
     - Нет.
     - Мэнсон и инспектор Гарсиа находятся под давлением. Судя  по  всему,
завтра утром будет выписан ордер на арест  -  еще  до  того,  как  решится
вопрос об обвинении.
     Харт ощутил пустоту в желудке.
     - Понимаю.
     - Вам уже удалось что-нибудь выяснить?
     - Пока нет, но через несколько минут я буду на борту. А  что  удалось
выяснить людям Мастерсона?
     - Много всякой всячины, но для вас ничего хорошего.
     - Вы проверили насчет страховки?
     - Весьма подробно. Общество целиком  и  полностью  стоит  на  стороне
Диринга. Он еще не предъявлял своих претензий,  но  послал  уведомление  о
случившемся.
     - Значит они выплатят?
     - Всю сумму чистоганом. У них просто нет другого выхода, ведь Коттона
уже осудили за убийство.
     Харт едва дышал в закрытой будке, а если он  откроет  дверцу,  он  не
услышит голоса Келли, так как в баре громко  играл  музыкальный  ящик.  Он
чуть-чуть приоткрыл дверь, так все-таки легче.
     - А как обстоят дела у Диринга с финансами?
     - Судя по всему, хорошо.  После  сегодняшнего  разговора  с  вами,  я
говорил с двумя маклерами, его коллегами. Оба ответили, что  в  финансовых
кругах сложилось мнение, что клиенты Диринга обслуживаются очень хорошо, а
самое главное - хорошо зарабатывают.
     - На чем?
     -  Главным  образом  на  реактивных  самолетах,  управляемых  ракетах
дальнего действия и на электронике. То есть на акциях таких фирм,  которые
работают на правительство.
     - А как насчет утверждения Коттона, что Бонни странно себя вела?
     Келли нетерпеливо ответил:
     - Будьте же разумны, Док! Почему она должна была вести себя  странно?
Она же не боялась напиться до чертиков с Коттоном!
     - Знаю, - сухо проронил Харт. - Как вы должны понять, я был одним  из
присяжных. А Пэгги поклялась мне, что видела Бонни в Энзенаде через четыре
месяца после ее мнимой смерти.
     - Полиция Энзенады ответила на это отрицательно, -  заявил  Келли,  а
потом добавил: - Тут еще одна чертовская штучка выяснилась.
     - Какая?
     -  Когда  вы  последний  раз  звонили  по  дороге  туда,  где  сейчас
находитесь, вы намекнули мне, что не исключено,  что  за  вами  последовал
Диринг или его шофер, или оба вместе.
     - Ну и что?
     - Можете выбросить это из головы.
     - Почему?
     - Один из людей Мастерсона был в полиции Беверли Хиллс.  Передо  мной
лежит его отчет. В то время, когда вы возвращались к себе в аптеку,  чтобы
взять  лекарства,  шофер  Диринга  был  задержан  полицией  за  превышение
скорости.
     - Диринг тоже был в машине?
     - Да. Он попытался разыграть из  себя  важную  персону  и  тем  самым
разозлил  полицейского,  который   добавил   к   своим   формулировкам   и
"сопротивление властям". Это было в восьми милях от дома миссис Коттон,  -
после небольшой паузы он добавил: - Ну, а  поскольку  мы  уже  говорили  с
вами, то доскажу и обо всем остальном.
     - Говорите.
     - Один из людей Гарсиа спрашивал соседей миссис Коттон и, как  всегда
в таких случаях, наткнулся на "ночную сову".
     - Да?
     - На одну старую  мочалку...  Она  живет  на  другой  стороне  улицы.
Мочалка показала, что прошлой ночью она никак не могла заснуть и видела из
своего окна, как вы привезли Пэгги. Она вас сразу узнала, вы ведь пять или
шесть раз выдавали ей лекарства.
     - Продолжайте, продолжайте!
     - Она показала, что вы вошли с миссис Коттон в дом и  пробыли  там  с
полчаса. Потом вы снова вышли  и  огляделись  по  сторонам,  точно  хотели
убедиться, что за вами не наблюдают.
     - Так и было.
     - Потом вы сели в машину и уехали.  Отсутствовали  вы  приблизительно
десять минут, потом вернулись и снова вошли в этот дом.
     - Так оно и было. Но что в этом обличительного?
     - Мочалка утверждает, что она не отходила от окна ни на  шаг,  и  все
это время она никого не видела входящим или выходящим из дома, кроме  вас,
до того момента, как к дому подъехала машина.
     Харт внезапно почувствовал, как у него подкашиваются колени. Он уже и
так был весь в поту и едва держал в руке телефонную трубку. Он прислонился
к двери и заметил, что Герта уже слезла с табурета и стоит  перед  будкой,
озабоченно глядя на него.
     - Вот как! - наконец, выдавил  из  себя  Харт.  -  Это  действительно
новость первый сорт. И когда же меня арестуют?
     - Вероятно, утром. Как только вы вернетесь в город, - на мгновение он
замолчал, затем Харт вновь услышал голос Келли: - Вы меня слышите, Док?
     - Да.
     - Я ваш адвокат. Вы знаете, что можете мне довериться. Я сделаю  все,
что в моих силах, хотя это будет стоить  много  времени  и  денег,  но  мы
выкрутимся. Но я не могу убедительно вести защиту, если вы  не  расскажите
мне все.
     Харт заметил, что сжимает трубку с такой силой, что побелели костяшки
пальцев.
     - Что вы имеете в виду?
     - Вы должны сказать мне всю правду, Док. Наверное, вчера  вечером  вы
были немного, ну, скажем, взволнованы и возбуждены.  Вы  потеряли  голову,
когда малышка начала вас шантажировать, потому что знала о наличии  у  вас
денег и что вы не можете позволить себе никакого скандала. Вы уверены, что
Пэгги утверждала, что видела Бонни в Энзенаде?
     Харт хотел выпалить в ответ какое-нибудь  ругательство,  но  не  смог
этого сделать. Вместо этого он  повесил  трубку.  Герта  открыла  дверь  и
положила свою руку на его.
     - Вам плохо?
     Харт вытер лицо носовым платком.
     - Полагаю, что все в порядке.
     - А выглядите вы  совсем  по-другому.  У  вас  такой  вид,  будто  вы
побывали в нокауте.
     - Так оно и есть.
     - Кто? Келли?
     - Да.
     - А что он сообщил?
     Харт взял оставшиеся мелкие деньги, подозвал бармена  и  заказал  еще
две порции пива, сев в одну из ниш у окна.  Герта  расположилась  напротив
него.
     - Так что сказал Келли?
     Харт дождался бармена, принесшего пиво, и когда тот ушел, проговорил:
     - Судя по всему ни Диринг, ни его шофер здесь не причем. Они не могли
убить миссис Коттон. Страховка Бонни в полном порядке.  А  одна  старушка,
которая не могла заснуть, показала, что  неотрывно  находилась  у  окна  и
видела, что в дом входил только я. Соответственно и выходил... Прокуратура
готова выдать ордер на арест и...
     Герта погладила его руку.
     - ...мистер Келли испугался. Ему не  хочется  находиться  на  стороне
проигравшего. Не знает, верить ли вам или нет, так?
     - Приблизительно.
     - А я вам верю.



                    2 СЕНТЯБРЯ 1958 ГОДА, 1 ЧАС 55 МИНУТ

     - Что же вы будете теперь делать? - спросила Герта.
     Харт на мгновение задумался.
     - Если удастся, проберусь на яхту. И даже,  если  мы  ничего  там  не
найдем, что подтвердило бы нашу версию о том,  что  Бонни  могла  покинуть
каюту живой, мы отправимся в Энзенаду  и  посмотрим,  не  удастся  ли  нам
напасть на ее след.
     - И это после того, что сообщил вам Келли?
     - Именно поэтому.
     - Я вас не понимаю.
     - Теперь Бонни должна быть живой. Ибо если она мертва, то  и  я  буду
покойником, - и  он  добавил  с  огорчением:  -  Если  уже  мне  не  верит
собственный адвокат, то  могу  себе  представить,  как  будут  реагировать
присяжные. А на этот раз такой, как миссис Слэгл, может и не попасться.  -
Он положил деньги за пиво на стол и поднялся. - Возвращайтесь  в  отель  и
ждите меня там.
     - Не пойду. Думайте обо мне, что хотите, но я хочу вам помочь. И пока
вы будете на яхте, я могу оставаться на пирсе, чтобы  предостеречь  вас  в
случае появления посторонних.
     - Неплохая мысль.
     Когда они вышли из бара, к нему подкатила полицейская машина. Из  нее
вышли два молодых полицейских и вошли в бар.
     Харт спросил себя, где находится сейчас капитан  яхты  Диринга.  Надо
было  получше  рассмотреть  этого  капитана,  когда  он  выступал  в  роли
свидетеля. Он понимал лишь то, что капитан, хотя и  нудный,  но  достойный
доверия человек. Пройдя некоторое расстояние Харт  оглянулся.  Наверху,  в
конце бассейна, еще царила оживленная  жизнь,  но  здесь,  где  у  причала
стояла яхта Диринга, была полная тишина,  если  не  считать  шума  прибоя,
скрипа толстых канатов и жалобных криков чаек, которые были  вспугнуты  со
своих мест. Когда он наблюдал за всем этим, погасли огни на стоянке  и  на
краю бассейна. Начиная с этого момента и до шести утра,  когда  выходят  в
море рыбацкие баркасы, гавань будет пустовать.
     Голос Герты прозвучал нежно и испуганно:
     - Я боюсь, - она положила руку ему на  плечо.  -  Почему  бы  вам  не
вернуться в Лос-Анжелес? Если вам не верит мистер Келли, мы  можем  нанять
другого адвоката, который выполнит свою  работу.  И  если  вы  не  убивали
девушку, вас все равно никто не сможет осудить.
     Харт  заколебался.  Со  стороны  моря  наползал  утренний   туман   и
полускрытая этим туманом яхта  производила  какое-то  жуткое  впечатление.
Харт ощущал здесь себя не в своей тарелке. Не знал он толка ни в кораблях,
ни как собирать судебные доказательства к процессу. Он снова вытер пот  со
лба. Но если он не сможет доказать, что Бонни  еще  жива,  а  Пэгги  убита
потому, что она сообщила ему об этом, то он, весьма вероятно,  окажется  в
таком же положении, что и Коттон.
     - Ждите меня здесь, - обратился он к девушке, - я скоро.
     Герта запротестовала:
     - Но ведь вы даже не знаете, что там искать!
     - Знаю. Буду искать путь,  по  которому  Бонни  могла  покинуть  яхту
живой.
     Узкая сходня подняла его на пирс  к  палубе  яхты.  Сделав  несколько
шагов, он зажег карманный фонарик, который взял из машины Келли, и осветил
им палубу. Сейчас ему страшно хотелось знать об этих  чертовых  яхтах  как
можно больше! Ведь он даже не знает, ставится ли к  ним  в  таких  случаях
охрана и где находится капитан - у себя в каюте или на берегу.  Он  прошел
еще несколько шагов и снова осветил палубу.  Все  движимые  предметы  были
прочно привязаны к своим местам. Ничто не указывало на то,  что  на  борту
кто-то есть. Вся палуба была усеяна пометом чаек.
     Туман сгущался. Почти до пояса погруженный в туман,  Харт  подошел  к
двери капитанской каюты и тихо постучал. Если Моралес или охрана  были  на
борту, то лучше быть выгнанным с корабля, чем быть застигнутым врасплох  в
каюте. Он закрыл за собой дверь и прислонился к  ней  спиной.  Что  же  он
должен сделать в первую очередь?
     Все иллюминаторы были закрыты. Харт открутил винты и открыл  один  из
них. Он был достаточно большим, чтобы пропустить его голову  и  плечи.  Но
кроме воды за иллюминатором  ничего  не  было:  именно  это  и  утверждало
обвинение. Харт повернул голову и посмотрел вниз, а потом  вверх.  Сильный
человек может, наверное, подтянуться  на  верхнюю  палубу,  но  полупьяная
женщина этого сделать не сможет,  особенно,  если  на  море  волнение.  Он
закрыл иллюминатор и отправился в ванную и душ. Стены там были  облицованы
кафелем. Харт постучал по стенке, которая отделяла ванную комнату от каюты
капитана. Ничего... Правда, он и не  ожидал  ничего  другого.  Водя  лучом