Ли КИЛЛОУ
Детективные рассказы
САД СИРЕН
РАЗДЕЛЕННЫЙ ДОМ
Ли КИЛЛОУ
САД СИРЕН
Силиковиталовые сады теперь в большой моде. С тех пор, как новый
владелец Далриа переименовал его в Сад Сирен и превратил в обязательную
для обозрения достопримечательность Гэйтсайда, не проходило и недели,
чтобы очередная состоятельная дама не играла перед моим носом своей
чековой книжкой, интересуясь, сколько я хочу за кристаллоскопии. В таких
случаях оставляю ее на Ли Эмриса, моего партнера, всегда умеющего тактично
отказать настойчивой просительнице. Сад Далриа - действительно мое
творение, признание в любви Лорне Далриадиан, повторить которое я не смог
бы ни для кого. С тех пор я даже не захожу в Далриа, все необходимое для
сада делает Ли.
Избавиться же от снов - не в моей власти. В них я брожу по ступеням
террас, по дорожкам, прохожу мимо поющих групп, отдыхаю на каменной скамье
в тени старых деревьев. Я слышу звучание колоколов и дрожащих натянутых
струн, смех, еле различимый в музыкальных аккордах. Я поднимаюсь навстречу
Лорне Далриадиан, она подходит ко мне, ее глаза прячутся под длинной
челкой. Я протягиваю руку, чтобы убрать волосы с глаз, но вдруг - треск,
ужасающий скрежет, он все громче - и я просыпаюсь. Я не могу заснуть и,
закутавшись в одеяло, дрожу всем телом от смешанного чувства горя и
ярости.
Была поздняя весна, когда впервые она вошла в мою контору. Стоял один
из кристально чистых дней в горах, дома в Гэйтсайде переливались всеми
цветами радуги. Она вошла и посмотрела на меня. Этот взгляд парализовал на
минуту мои речь и ноги. Дело не в красоте, женщины ее класса всегда
прекрасны (если не от природы, то с помощью хирурга или косметолога). У
нас было много подписчиков среди таких, но их присутствие не вызывало
благоговейного трепета. С таким же эффектом она могла быть и ведьмой. Все,
что я увидел - были ее глаза - самые выразительные из всех существовавших
зеркал души. Переливающиеся как радуга, калейдоскоп, северное сияние.
Пульсирование цветов загипнотизировало меня. Я стоял, наблюдая, как
меняются оттенки радуги - от зеленого к фиолетовому. Пока она не опустила
ресницы, густые и темные, похожие на веера из перьев, я не мог осознать,
что она говорила.
Она представилась и спрашивала о моих кристаллах. Голос вызывал в
памяти школьницу, присевшую в робком реверансе.
Тем временем я почувствовал, что снова обрел способность говорить.
- Да, у нас хороший выбор. Что Вы предпочитаете: просто купить или
оформить подписку?
Тимонский Силиковитал - небольшой питомник. Основной доход мы
получаем от покупателей - туристов, приехавших осмотреть Звездные ворота
"Скала Диана" и желающих увести на память нечто, прилетевшее оттуда,
межзвездное, инородное. Они покупают кулоны, носят их несколько недель и,
когда камни перестают петь, прячут их в коробку, а с появлением скрежета и
визга, выбрасывают. При подписке питомник обязуется заменить кристалл по
первому требованию клиента, недовольного его тоном, цветом или цветением.
Я объяснил преимущества обеих форм покупки Лорне Далриадиан, она
засмеялась в восторге:
- Я знала, что они живые, но не хотите ли Вы сказать, что они могут
цвести и вянуть как цветы?
- Разумеется.
Я подвел ее к демонстрационному столу и вставил в магнитофон
рекламную кассету с предлагаемыми тонами:
- Какой тон Вас интересует?
Она пожала плечами. Ее глаза из серебряных стали цвета голубой
лагуны.
- Я бы хотела прослушать все.
Я включил запись и проиграл звуковой ряд, напоминающий перезвон
больших колоколов и маленьких колокольчиков, смешанный с гудением
вибрирующей струны.
- Эти все обладают низкими тонами и молодые дамы, вроде Вас, находят
их слишком нудными.
- Тогда мой муж их одобрит, - ее голос изменился, - Питер считает,
что я должна выглядеть взрослее.
Я знал, что Питер Далриадиан значительно старше Лорны, его называли
"создателем королей". Интересно, как его угораздило выползти на белый свет
из своего прокуренного мрачного кабинета и встретить это наполненное
светом существо.
- Я не могу решиться, - произнесла Лорна, беспомощно поворачиваясь ко
мне. - Вы долго работали с ними, помогите мне выбрать что-нибудь.
- Как пожелаете, миссис Далриадиан.
- Пожалуйста, называйте меня - Лорна, - она сморщила нос, - Подобное
обращение напоминает мне первую жену Питера.
Я никогда не выполнял просьбу клиента с таким удовольствием.
- Хорошо, Лорна.
К несчастью я снова заговорил. Простой, смертный, здоровый мужчина не
мог противостоять этой улыбке.
- Я думаю, - произнес я дрожащим голосом, - что больше всего Вам
подойдет колокольный звон, тон середины звукового спектра - F над средним
C. Какой цвет вам больше всего нравится?
- Голубой.
Я дотронулся до селектора:
- Ли, мне нужен голубой F в пузырьке и поселенец.
Пока мы его ждали, я назначил цену и объяснил, как заботиться о
кристалле. Неземные жители, они изменяют нашу среду лишь на короткое
время. Их носят в пузырьке, защищающем от воздействия атмосферы и перепада
температур, или помещают в питательный раствор.
Неудобство содержания живых кристаллов заключается в том, что они в
конце концов умирают. Питательная среда ненадолго продлевает их жизнь. Я
пояснил Лорне, что я или Ли раз в две недели выезжаем на обслуживание
стационарных кристаллов и сообщим ей, когда нужно будет заменить кристалл
на свежий.
Пока она расплачивалась, вошел Ли, держа в одной руке жилище и
защитную коробку в другой. Из коробки доносился приглушенное пение.
Глаза Лорны приобрели золотистый оттенок:
- Можно мне посмотреть?
Ли открыл коробку. Вибрирующий кобальтово-голубой кристалл был
упакован в лед. Он пел, когда она рассматривала его. Потом голос задрожал
и затух. Через несколько секунд звук возобновился.
- Замечательно, - выдохнула Лорна.
Ли закрыл коробку и передал ей, объяснив в цветастых выражениях, что
отнесет постоянный кристалл с жилищем в машину.
Она подняла глаза:
- До свидания. Большое спасибо.
Я обрел чувство реальности, когда вернулся Ли с высоко поднятыми
бровями.
- Это - самая прекрасная женщина, когда-либо посещавшая Гэйтсайд, -
пробормотал я.
- Во всяком случае, нечто экстраординарное, - согласился он.
В противоположность общественному мнению Ли ценил красивую женщину
менее, чем нового мужчину. Дам он рассматривал как ценное произведение
искусства, не живое, но прекрасное. Впрочем его бесстрастность развила
способность глубоко проникать в людские души.
- Не позволяй этому новому явлению злоупотребить твоим вниманием в
ущерб другим клиентам, - улыбнулся он. Его слишком ясное представление обо
мне доставляло порой массу неудобств.
Я повторил про себя предостережение Ли несколько раз, но это не
помогло - ее глаза преследовали меня: ночью во сне и днем среди мерцающих
кристаллов в вивариуме. Я даже согласился исполнять обязанности Ли, когда
настал день обслуживать ее поселенца.
Очарование первой встречи не покидало меня. И вот в один прекрасный
день загорелся красный свет сигнальной лампочки, предупреждающий, что
кто-то вошел в контору. Из-за шума в вивариуме и наших шлемов мы ничего не
слышим, поэтому провели световую сигнализацию. Дело в том, что пение Сирен
принято лишь в определенной модуляции. Звучание полного спектра популяции
кристаллов может разрушить человеческую барабанную перепонку. Семь
участников пятой Внешней Экспедиции вернулись абсолютно глухими.
Я оставил Ли наблюдать за лежбищем вибрантов и вышел встретить
клиента.
Это была Лорна. Глаза были печальны, она протянула пластиковую
коробку.
- Он умер, - прошептала она тоном обиженного ребенка.
Я открыл коробку. Сирену невозможно было узнать. Она лежала молча,
цвет изменился на грязно-серый, края покорежились и обуглились. Мертвые
кристаллы - неприятное зрелище, особенно те, что сгорели в нашей
атмосфере.
- Что случилось? - спросил я.
- Я показывала его подруге, потом вышла из комнаты. Подруга хотела
рассмотреть его получше и вынула из жилища. Когда звук изменился, она
испугалась, положила его обратно и больше уже не трогала. К моему приходу
он стал таким.
В ее глазах стоял зеленый туман.
- Он скрипел, - прошептала она. - Это был кошмарный звук, как хрипы
предсмертной агонии.
Я слышал этот звук. Человеческий голос не в состоянии передать его
ужас.
- Им больно?
- Никто не знает. Может быть, это просто механический эффект: под
влиянием температуры повышается частота и звук становится похожим на
скрежет.
- Он кричал как от боли. Я услышала его даже с другого конца дома.
- Как ваша подруга? С ней все в порядке? В таких случаях частоты,
вырабатываемые кристаллом, могут плохо подействовать.
Она задумчиво посмотрела на меня. Потом, произнося каждое слово
раздельно, сказала:
- У нее заболела голова... и зеркало треснуло.
Перевела взгляд на камень в коробке:
- Что Вы сделаете с ним?
- Он все еще хороший генетический материал. Его можно скормить
грейзерам в питомнике.
Она прикрыла глаза.
- Грейзеры - это класс силиковиталов, которые питаются Сиренами, -
пояснил я.
Ее глаза расширились и приобрели серебристый оттенок:
- Камень, который ест другие камни? Покажите мне.
- Тимон существует, чтобы служить своим клиентам.
Поддерживая под локоть, я подвел Лорну к панели обозрения вивариума.
Я попросил ее постоять тихо, пока не поднесу полки с кристаллами
разных цветов под ослепительно белый свет солнечных батарей. Экран панели
задерживал лишь вредные длины волн, не уменьшая видимого свечения. Через
него можно было видеть Ли, бесшумно передвигающегося между полками и
столами с неземными созданиями в своем защитном шлеме.
Лорна вздохнула и протянула руки к панели, словно пытаясь достать
кристаллы.
- Ли принесет сейчас грейзер, - сказал я.
Он поместил красноватый шарик в одно из лежбищ. Отпущенный, он
некоторое время сидел неподвижно, потом начал ощупью пробираться к
кристаллам, напоминая большую амебу. Я попытался объяснить, как процесс
воспроизводства сирен использует пищеварительную систему больших
силиковиталов для смешивания их генетического материала и формирование
спор, которые выводятся вместе с "экскрементами" гейзеров. Она не отрывала
взгляда от экрана.
- Так вот зачем они поют... - прошептала она. - Они завлекают
грейзеров.
На моей памяти ни один из клиентов не интересовался, почему кристаллы
издают вибрирующие звуки. Я подумал, какой замечательный ум скрывается за
этими магическими глазами.
- Это непостижимо, - произнесла она. - Я думаю, что большие скалы
съедают грейзеров, а еще большие съедают и их.
- На планете Уинтер так оно и есть.
Она снова наклонилась к экрану. В глазах появились всполохи полярного
сияния.
- Восхитительно работать с такими созданиями.
Я кивнул. Она тяжело вздохнула:
- Моя жизнь невыносимо банальная вещь.
Установилась короткая пауза, она рассеянно рассматривала стол.
- Вы позволите мне войти и выбрать самой новую Сирену?
Мне не хотелось отказывать ей, но я не рискнул бы ввести новичка в
звуконепроницаемом шлеме в питомник с поедающими камни созданиями. В ее
глазах мелькнуло разочарование.
- У нас есть свежие упаковки декоративных орнаментов. Вы можете
выбрать из них, Лорна.
Кристаллы сидели рядами на полках рефрижератора, их переплетенные
корни были опущены в лотки с питательным раствором. Как только я открыл
первую дверь, нас обдало холодом и мы услышали нестройные звуки.
Разноголосые кристаллы пели каждый свою мелодию.
После долгих колебаний Лорна выбрала тинклер цвета красного вина.
- Орнаменты... - произнесла она, когда я упаковывал кристалл. - Для
завтрашнего банкета Катрин Джордж?
Я кивнул.
- Мне всегда нравились ее декорации. Если будете собирать их сегодня,
мне можно посмотреть?
Ни один мужчина не смог бы отказать этому фиолетовому взгляду. Я
подал ей защитную куртку и кислородную маску, так как в лаборатории
поддерживалась низкая температура и разреженная атмосфера. Передо мной
встала проблема, как сконцентрироваться в ее присутствии, под ее взглядом,
ощущая ее запах так близко.
Она сама разрешила эту проблему:
- Я не хочу просто стоять рядом. Что мне делать?
Я предложил ей перенести лотки с кристаллами из кабинета на рабочий
стол и подать мне блоки, используемые как основа. Вскоре я уже объяснял ей
технологию соединения кристаллов. Отдельный образец слишком прост, только
комбинация постоянных, вибрирующих или дискретных низких тонов дает
необходимую частоту звука. Заказ, который мы выполняли, требовал, чтобы
цвета и звуки переходили один в другой, переливались, смешивались. Я
показал Лорне, как обрывать корневую сеть, оставляя достаточную длину
корня для посадки на основу нужного цвета, затем, как закрывать защитный
угол готовой группы. Когда подошел Ли, закончивший работу с хорами в
вивариуме, орнаменты были почти готовы, в глазах Лорны поверх маски
отражалась цветовая гамма кристаллов, окружающих нас.
Ли поднял брови:
- По-видимому, я здесь уже не нужен.
Загорелась лампа вызова. Я вздохнул под маской:
- Подождите минуточку, я быстро.
Покупателями были шесть леди среднего возраста. Из их разговора я
понял, что они возвращались домой после посещения Звездных ворот и
случайно заметили мою рекламу. Они хотели купить на память недорогих
сирен.
Я продал им пастельных тинклеров и после объяснения, как продлить
период "цветения" кристаллов, не заботясь о том, слушают они меня и будут
ли следовать моим указаниям, выпроводил болтливую компанию и поспешил
назад в лабораторию.
Однако, эти шесть леди были только началом. Поток туристов казался
неиссякаемым, к нему присоединились подписчики, недовольные своими
кристаллами, и, наконец, заказчик, требующий поющую группу для рожающей
жены. Несмотря на весь этот кошмар, работа продвигалась быстро, и к
закрытию мы не доделали лишь шесть из двадцати пяти орнаментных групп.
Лорна выпрямилась, оглядывая нашу работу, вслушиваясь в мелодии
перезвонов.
- Как красиво, - улыбнулась она мне. - Похоже на концерт.
Я усмехнулся:
- При следующей селекции я сыграю мой "Концерт Уинтерского Сада."
Глаза Лорны затуманились. Они не видели меня, она была где-то далеко,
на созвездии Андромеды или даже еще дальше.
- Лорна?
- Сад, - произнесла она мечтательно. - Сад, - северное сияние снова
зажглось в ее глазах. Голос повеселел:
- Это было бы замечательно.
Ли нахмурился:
- Только не сад Сирен.
Я пояснил:
- Они обладают своеобразным свойством. По отдельности, кажутся
безразличными к тому, что их окружает, но собранные в большие группы, они
становятся более чувствительными. Когда люди рядом с ними испытывают
сильные эмоции, сирены реагируют, обычно повышая частоту своих звуков.
Даже сигналу воздушной тревоги до них далеко. Если группа велика,
по-соседству с ней лопаются все стекла, а сад из этих групп может
разрушить и ближайшие дома.
- Это - правда? - ее глаза сверкнули как у дикого животного в свете
костра, она улыбнулась, взяла меня за руку.
- Это - один из самых необыкновенных дней в моей жизни. Можно, я
зайду как-нибудь еще?
Я с трудом подавил желание удержать ее руку, положить себе на грудь.
- В любое время.
- Я обязательно расскажу вам, как выглядели наши кристаллы на
банкете. До свидания, Ли.
Он кивнул. Мы оба проводили ее взглядами.
- Господи, какая женщина, - вздохнул я. - Эти глаза!
- В ее глазах притворство все... - пробормотал Ли.
- Что?
Он повернулся ко мне:
- Будь осторожен. Смотри не влюбись в нее. Я фыркнул:
- Это было бы глупо. Ты знаешь таких женщин: они капризны, кидаются
на любую новинку, способную разогнать их скуку. Не думаю, что мы
заинтересуем ее надолго.
- Но если она пробудет здесь какое-то время?
- Мне достаточно хорошо известен характер ее зловредного супруга.
Я почти убедил его.
Я даже почти убедил себя, пока снова не увидел Лорну. Она пришла на
следующий день после банкета у Джорджей, передать ее настроение почти
невозможно - истерика, смех и слезы вперемежку. В глазах застыло дикое
выражение, встревожившее меня. Мне показалось, земля поплыла под моими
ногами.
- Это было какое-то бедствие, - проговорила она. - О нет, не
орнаменты. Они - прекрасны. Мне хотелось всем сообщить, что я помогала их
составлять, но, - вздохнула она, - Питер сказал: "Лучше бы ты увлекалась
полотерством". Неприятности начались, когда все сели за стол. Катрин
усадила композиторов Денни Кейса и Линкольна Говарда друг против друга.
Кейс - ярый приверженец традиций, как Вы знаете. Он с пренебрежением
отозвался о гармонии в сочетаниях орнаментов. Говард принял это замечание
на свой счет, как критику своих музыкальных рядов. Началась ссора. Они
раскричались, ближайшие кристаллы стали им подвывать. Потом включили все
остальные группы.
Я застонал.
- визг был такой, как-будто кто-то пронзает иглами мой мозг. Мне
хотелось подраться, разбить что-нибудь. То же испытывали все остальные.
Они скрипели и визжали, стекло, посуда билась слева и справа. Окна
полопались. Кейс и Говард чуть не убили друг друга - их с трудом
растащили.
- Похоже, миссис Джордж аннулирует свою подписку, - произнес Ли.
Лорна погладила его по руке:
- У вас еще осталась я.
Она стала нашей постоянной посетительницей. Мы могли видеть ее по
три-четыре раза в неделю. Я спросил, откуда у нее столько свободного
времени.
- Питер слишком занят политикой, - ответила она. - Он никогда не
берет меня с собой в деловые поездки. Считает, что я недостаточно
дипломатична. Веду себя как ребенок.
Я не заметил ее ребячливости, хотя она, действительно, задавала
вопросы сотнями. Некоторые из них - глупые, некоторые - наивные, некоторые
- неожиданные, показывающие ее наблюдательность.
Она научилась помогать мне в работе с клиентами и составлять
небольшие хоры из поселенцев вивариума. На удивление, ее способности к
дизайну оказались выше, чем у меня. Она могла бы достичь уровня Ли. Моя
жизнь превратилась в ожидание ее появления. Казалось, только Ли недоволен
сложившейся ситуацией. Он третировал ее с неизменной вежливостью, даже
галантностью: ее присутствие не смягчало его угрюмость, когда же он
улыбался, в глазах не было теплоты.
- Что ты имеешь против нее? - не выдержал наконец я.
Он оторвал взгляд от группы, которую составлял для церемонии венчания
Гуилфорда.
- С тех пор, как она здесь появилась, ты совсем забросил питомник.
Я глупо ухмыльнулся:
- Виноват. Ты мог бы привыкнуть к моим увлечениям.
Он подключил позиции двух тинклеров, недоверчиво пожав плечами.
- Она другого класса, Мишель.
Эта фраза меня задела.
- Ты думаешь, я хочу поймать фортуну?
Он не поднял головы:
- Мне интересно знать, что ловит она. Лорна из тех женщин, которые
могут заполучить любого мужчину, кого захотят.
- Ты полагаешь, что меня она не может захотеть?
Тинклеры начали диссонировать. Ли провел по ним пальцем, как бы
успокаивая:
- Что ты ей можешь дать такого, чего нет у сотни других более
сильных, умных и здоровых мужчин? Он был прав, и несмотря на смягчающий
тон, его слова обожгли меня. Я услышал агрессивную ноту в своем голосе, но
не попытался скрыть ее.
- Это - одинокая женщина. Ее муж все свое время посвящает игре
"власть в тени трона", а возвращаясь домой, он только и делает, что
отыскивает ее ошибки и ругает за них. Одинокие часто влюбляются в людей в
благодарность за то, что они их любят.
- Она не влюблена, - ответил он серьезно. - Посмотри объективно. Я не
хочу сказать, что наивность - всего лишь поза, только поверхностный слой
ее души. Когда-нибудь ты увидишь нечто совершенно иное в ее глазах, темное
и страшное. Если же ты сейчас ей нужен, то не ради себя самого.
Поднимающийся визг кристаллов действовал мне на нервы. Я раздраженно
стиснул зубы:
- Поскольку твои сексуальные убеждения не допускают любовь между
мужчиной и женщиной, тебе не следует давать советы.
Он глубоко вздохнул:
- Я не хочу видеть тебя несчастным.
- Прекрасно. Я не нуждаюсь в твоей заботе и не смей лезть в мою
личную жизнь!
- Пожалуйста, потише. Я не смогу закончить группу, если кристаллы
будут так выть.
"Болван!" - подумал я. "Его планы расстроены, вот он и бесится."
Проводить время с Лорной становилось все приятнее. Составляя группы,
она смеялась и подпевала кристаллам. Больше всего ее увлекала высадка
живых кристаллов с неповрежденными корнями в песок. Они жили дольше, и это
заинтересовало ее.
- Они, как миниатюрные сады, - заметила она однажды. - Неужели
настоящие сады действительно невозможны?
- Вы непременно хотите устроить сад? Боюсь, это нереально. Вспомните
банкет у миссис Джордж. Представьте себе все то же самое, увеличенное во
много раз.
Она вздохнула:
- было бы так красиво.
Указательным пальцем она вырыла маленькую ямку в песке.
- Можно же как-нибудь контролировать силу их реакции. Вы пользуетесь
несбалансированным раствором для минорных хоров, поющих на похоронах.
Нельзя ли нечто подобное подобрать для снижения их чувствительности?
Я согласился:
- Вполне возможно. - Чем больше я думал об этом, тем сильнее эта идея
занимала меня. Если мне удастся уменьшить их восприимчивость, "кошмар
Джорджей" никогда не повторится.
- Черт побери, хотелось бы мне выкроить время для исследований. Глаза
Лорны заблестели как темный обсидиан:
- У меня все время свободное. Я выделил ей одну секции в кабинете.
Она заполнила ее кристаллами, сидящими в чашках с песком, пропитанным
питательным раствором. Любопытство заставляло меня заглядывать к ней почти
каждый день. Звуки становились все более странными. Каждые 4-5 дней
настроение Лорны менялось. Оно было то бодрым, то безнадежным. Я решил,
что лучше не расспрашивать ее, а ждать, когда она сама захочет рассказать
мне о своих успехах. Прошло несколько недель. Я сидел, сосредоточившись
над книгой, когда вдруг почувствовал, как волосы на моей голове встали
дыбом. Из лаборатории доносился страшный вой. Я кинулся туда, не зная что
думать. Может быть, система охлаждения вышла из строя?
Лорна раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь содрать с себя
кислородную маску. Задыхаясь, она бросилась ко мне, спрятав лицо на моей
груди. Естественно, я не мог не обнять ее.
- Лорна, что случилось? Ты ранена? - спросил я.
Неожиданно она откинулась назад и рассмеялась:
- Они сидят тихо. Все остальные сходят с ума, когда я скрежещу,
визжу, трещу, а голубые сидят тихо.
Звук постепенно затухал, сливаясь с вибрантами и дискретными тонами.
Через открытую дверь я видел рабочий стол, уставленный лотками с
кристаллами. Отдельно от других стоял лоток с голубыми.
- Тебе удалось снизить порог их чувствительности? - спросил я
недоверчиво.
- Не совсем. Они потихоньку ворчат. В саду их Ворчание будет
раздражать, но вреда не принесет, - ответила она.
Ее глаза светились триумфом.
- Что ты сделала?
- снизила концентрацию магния, - она приподнялась на цыпочки и
поцеловала меня. - Когда ты займешься моим садом?
- мы начали на следующий же день с подробного изучения схем и
фотографий сада Далриа. Пока рабочие готовили лежбища, а электронщики
устанавливали купола и системы жизнеобеспечения по моим чертежам, а
занялся дизайном групп.
У нас было очень много работы в питомнике, поэтому саду я мог
выделить время только ночью. По вечерам лаборатория была единственной
освященной комнатой во всем здании. Даже панели с солнечными батареями в
вивариуме были темны. Без света кристаллы теряют свою активность. Странно
было, входя в вивариум и слышать лишь низкий гул системы охлаждения. Когда
же я выносил их на свет в лабораторию, они глухо ворчали, как-будто
ругаясь, что их зря разбудили. Потом восстанавливался их нормальный голос.
Каждую ночь из темноты, в полом одиночестве я вызывал в воображении
образ Лорны Далриадиан. Я старательно вспоминал каждую деталь - интонации
ее голоса, смех, жесты, как меняется цвет глаз - пытаясь описать ее с
помощью голосов кристаллов и их расцветок. Я избегал всего, что
ассоциировалось с грубостью, тяжестью, неподвижностью, - только яркие
цвета, чистые и веселые, танцующие звуки. В качестве фона я выбрал
нежнейшие мелодии тинклеров, перезвоны колокольчиков и нашептывание
вибрантов.
Закончив очередное лежбище, я отмечал его позицию и тип на плане,
сделанном в натуральную величину. Лорна отказалась смотреть немую
безголосую схему:
- Я лучше подожду, когда все будет готово.
Мне важно было узнать мнение Ли, но он казался равнодушным к моей
работе, а я не хотел спрашивать его после нашего разговора.
Составив последнюю секцию, я завалился спать со спокойной душой. И
проспал все следующее утро. Когда-же наконец появился в питомнике, Ли
сообщил, что Лорна звонила предупредить о своем отъезде.
- Муж уехал по делам из города и взял ее с собой.
Я остолбенел. Уехала из города? Когда надо начинать высадку? Как она
могла?
Ли сказала, не поднимая головы:
- Она - его жена, - он словно прочитал мои мысли. - Она была
счастлива, как новобрачная.
Я не мог поверить. За всю их совместную жизнь Питер Далриадиан не
подарил ей ни одной счастливой минуты. Ли просто хотел отомстить мне.
Он продолжал:
- Она просила передать тебе, что надеется увидеть сад готовым, когда
вернется.
Он помедлил.
- Я просмотрел диаграммы.
Только тогда я заметил разложенные на столе схемы.
- Что ты думаешь об этом?
- Это - портрет Лорны. Я не прав?
- Как ты догадался?
- Все очень прозрачно. Нельзя не понять. И гораздо лучше, чем я
думал. Наверное только Сирены могут точно передать ее облик. Когда ты
хочешь начать высадку?
За несколько следующих дней мы обслужили подписчиков и предупредили,
что временно не принимаем заказы. Потом закрыли вход в вивариум с улицы,
чтобы никто не мешал работе над садом.
Высадка сада - очень утомительно, кропотливое занятие. Надо по номеру
на пузырьке определить положение кристалле на диаграмме, перенести его на
постоянное лежбище под купол через специальное отверстие - люк доступа.
Это сложно сделать, потому что люк маленький, так как он не должен
пропускать под купол воздух. Каждое лежбище состояло из нескольких дюжин
кристаллов и отделочного материала - досок, обсидиана и песчаника. Посадка
могла занять целый день. В самые удачные дни нам удавалось закончить не
больше двух лежбищ. Почти двое суток ушло на одно длинное и узкое с
четырьмя ликами.
Мы медленно продвигались к завершению, но чувствовали при этом не
усталость, а наоборот прилив энергии. Окружавшее нас в первые дни молчание
сменилось музыкой целого оркестра Сирен, число инструментов в котором
увеличивалось с каждым днем.
Пустующие пьедесталы, центры фонтанов заполняли изящные
сонатропические статуи. Они слегка вибрировали, резонируя с пением
кристаллов.
Вдоль дорожек и на ступенях террас были расставлены скамейки. На
наших глазах сад из чертежа превращался в блестящую реальность.
Мне не верилось, что это моя работа. Я не ожидал такого. Звуки были
гораздо богаче тех, что я проектировал.
- Хорошо? - недоверчиво спросил я, стоя рядом с Ли на верхней
террасе, рассматривая сад. Он усмехнулся.
- Завтра мы закончим последнее лежбище, - продолжал я. - На следующей
неделе,
Повернувшись к дому, я случайно задел пьедестал статуи и едва успел
поддержать ее. Она качнулась, но не упала.
- На следующей неделе Лорне будет дома, - закончил я.
Мы договорились, что я покажу ей сад. Около дома она удостоила меня
лишь коротким приветствием, хотя глаза ее сияли, как солнце и пальцы
крепко сжали мою руку.
Мы бродили по дорожкам, поднимались по ступеням, останавливались у
фонтанов и статуй. Вокруг нас звучали голоса сирен. Мягкие задумчивые
звуки хоров плавно переходили в журчание. Шум фонтанов смешивался с
перезвонами тинклеров. В саду стоял колокольный звон. Лорна шла молча. Она
не произнесла ни слова, пока мы не поднялись на верхнюю террасу. Там она
прошептала: "О, Мишель..." Взглянув на меня, она робко коснулась моей
щеки: "Это чудесно."
Я снова тонул в ее бездонных глазах, в калейдоскопе их цветов. В
глубине сияние исчезало - они становились неожиданно холодными и пустыми.
Какое-то таинственное, чуть красноватое свечение проступало сквозь их
темноту. Это отрезвило меня.
- Я чуть не разбил одну статую, - вырвалось у меня. Мой голос звучал
неуверенно. - Тебе следует после закрепить их. - Конечно, Мишель, - Она
опустила голову мне на грудь. - Мне часто снился будущий сад. Я и
представить не могла, что это будет так замечательно.
Я обнял ее.
- Ты вдохновляла меня.
Она рассмеялась. От ее смеха у меня потеплело в груди. Она прижалась
ко мне. Восторг охватил меня.
- У нас будет настоящая выставка, Мишель. Я приглашу сюда всех
известных критиков.
- В этом нет необходимости, дорогая.
- Она взглянула не меня. - Ты разве не хочешь, чтобы о твоем таланте
узнали все?
- Нет. Я делал этот сад только для тебя одной. Я сделал его, потому,
что я... - спохватившись, я замолчал. "Кто я такой, чтобы объясняться ей в
любви?" - подумал я. "А почему нет? Кто еще может сделать ее счастливой?"
- Лорна, - произнес я, собравшись с духом, - я люблю тебя.
