Детектив

работает.
   - Старшая сестра, что ли?
   - А ты глазастая! - усмехнулся Савелий.
   - Будешь тут глазастой: только вы поступили - моя смена тогда была, -
вызывает меня Марина Михайловна и говорит:  "Головой за него отвечаешь!"
Ну, думаю, какая-то шишка на ровном месте...
   - А ты меньше думай,  и все будет в порядке. Так что... - Он сглотнул
горькие таблетки и,  глубоко вздохнув,  продолжил:  - ...физически само-
чувствие более чем,  а вот морально...  Хоть бы зашла поболтать, а то со
скуки сдохнуть можно!
   - Извините, Сидоров, но это категорически запрещено! - Она как бы из-
винялась, давая понять, что ей и самой не нравится это глупое правило. -
А если вам уж так поболтать захотелось,  зайдите в  первую  палату:  там
старичок лежит,  тоже совсем один,  глядишь,  и поддержите друг друга! -
Она подмигнула и заторопилась по коридору,  виляя пышными бедрами, потом
как  бы  случайно  остановилась за колонной и осторожно подала ему знак.
Савелий мгновенно сообразил:  это из-за  телекамер,  натыканных  в  этой
больнице  повсюду.  Подыгрывая девушке,  он с беззаботным видом,  словно
прогуливаясь, подошел к ней, и сестра быстро сунула ему записку. Савелий
тут же направился в сторону первой палаты.
   Собственно говоря,  он  и сам толком не знал,  зачем ему идти к этому
"одинокому старику",  хотя ему было интересно,  с какой стати старик ре-
шился на пластическую операцию.
   Подлечившись после ранения, полученного в зоне под названием "Райский
уголок",  он вновь вернулся к давно задуманному  плану  -  инсценировать
свою гибель, чтобы сбить со следа врагов, и начать бороться с ними уже с
новым лицом.  Подходящий случай не представлялся долго. Аварии и катаст-
рофы  в  Москве  происходили  ежедневно,  но были невелики,  и незаметно
"внедриться" в них было невозможно.
   Лишь через двенадцать дней после ухода Савелия в  "подполье"  человек
генерала  Богомолова сообщил о трагедии под Москвой в районе Домодедово:
с моста,  под которым проходила железная дорога,  прямо на  пассажирский
вагон свалился панелевоз с грузом.  Судя по всему, водитель не справился
с управлением.
   По распоряжению Богомолова место  трагедии  было  мгновенно  оцеплено
спецподразделением, допускались только врачи. Особого удивления это ни у
кого не вызвало в связи с многочисленными предостережениями в  прессе  о
возможных провокациях со стороны чеченских боевиков.
   Нельзя было терять ни секунды,  и Савелий вместе с талантливым гриме-
ром из спецотдела Богомолова принялся за работу.  Через пятнадцать минут
Савелия можно было отправлять на место происшествия.  Мастер-гример пот-
рудился на славу. Даже при ближайшем рассмотрении "ранения" Савелия выг-
лядели  смертельными:  огромная рваная рана на голове,  рука с обрывками
мышц и жил...  специальное устройство, приводимое в действие самим Саве-
лием,  выдавало такое "кровотечение",  что вздрагивали даже посвященные.
Богомолов в изумлении покачал головой и, глубоко вздохнув, сказал:
   - Отличная работа, даже смотреть страшно! Ладно, давай прощаться, Са-
велий Говорков,  думаю,  что никто и никогда тебя уже не увидит...  - Он
перехватил недоуменный взгляд Воронова и улыбнулся:  - Я имею в виду его
внешность...  - Генерал крепко обнял Савелия и отечески похлопал по спи-
не: - Удачи тебе, капитан!
   - Спасибо, Константин Иванович! - Савелий вздохнул и повернулся к Во-
ронову: - Что-то грустно, братишка...
   - И неудивительно! - Воронов подмигнул, повернулся к Богомолову: - Он
же,  Константин Иванович,  свое тридцатилетие не успел отметить: четырех
дней не дотянул! - Он тоже обнял Савелия. - Заранее не поздравляют, поэ-
тому могу только пожелать всего самого доброго и заверить, что все будет
хорошо. Понял? - спросил он шепотом.
   - Конечно, Андрюша. Спасибо, братишка!
   - Ладно, мужики, хватит нюни разводить, - вмешался генерал. - В маши-
ну,  и действовать точно по плану!  В клинике никто ничего не  знает,  в
случае крайней необходимости обращайся к старшей сестре Марине Михайлов-
не Садовниковой: это наш человек! Кстати, называй ее своей дальней родс-
твенницей.
   - Постараюсь не обращаться, - тут же заметил Савелий.
   - Я же сказал: в самом крайнем случае...
   - Таких случаев не будет!  - твердо произнес Савелий, и генерал молча
кивнул. - Сколько мне придется лежать у вашего приятеля?
   - Минимум пару-тройку дней.  Кстати,  так уж совпало,  но и во второй
клинике старшая сестра - наш человек, зовут ее Машей.
   - Надо же,  почти одинаковые имена:  Маша, Марина... - Савелий помор-
щился. - Не много ли посторонних?
   - Без этого не обойтись. - Богомолов пожал плечами.
   - К сожалению! Во всяком случае, постараюсь общаться с ними как можно
реже,  а вот если Андрюша как-нибудь случайно заглянет ко мне через пару
недель, то я не обижусь.
   - Что-нибудь придумаем! - пообещал Богомолов.
   Самым трудным оказалось "подкинуть" Савелия на место происшествия, но
и  с этим справились,  "случайно" выключив на минутку прожектора.  Никто
ничего не заподозрил,  и только какой-то врач, внимательно вглядевшись в
лежащего на земле Савелия, недоуменно покачал головой: надо же, не заме-
тил человека с такими ужасными ранами!  Однако он списал  свою  рассеян-
ность  на  усталость  и суету.  Склонившись,  он уже хотел было пощупать
пульс "жертвы", но его опередил гример, изображавший врача "скорой помо-
щи":
   - С  ним все ясно,  коллега,  я его уже осмотрел:  отправляем прямо в
морг...
   - В морг? А опознание? - нахмурился доктор.
   - Обижаете, коллега, с подобным я сталкиваюсь по три раза в неделю...
Вот, пожалуйста! - Гример открыл окровавленный паспорт. - Говорков Саве-
лий Кузьмич,  одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого  года,  четвертого
ноября! Бедняга, всего четырех дней не дожил до своего тридцатилетия!
   - Как?  Не дожил до своего тридцатилетия? - воскликнул молодой парень
с фотокамерой в руках.  - Так я и назову свой репортаж!  - Он  пару  раз
сверкнул вспышкой, потом повернулся к гримеру: - Вы не передадите на се-
кунду паспорт своему коллеге: у него внешность пофотогеничнее. Только не
обижайтесь, пожалуйста!
   - Что вы, какая может быть обида! - искренне воскликнул тот, радуясь,
что не пришлось выкручиваться, чтобы не "засветиться" на фото.
   - Вот так... Доктор, как вас зовут?
   - Александр Семенович Иванов.  Простая русская фамилия... - смущаясь,
ответил доктор.
   - Напрасно стесняетесь!  - бодро сказал корреспондент.  - На Ивановых
вся Россия держится!  Правда-правда,  я читал где-то... - Он поправил на
докторе  шапку и сказал:  - Александр Семенович,  пожалуйста,  подержите
паспорт вертикально!  Так, чтобы были видны фото и фамилия. Да, вот так,
спасибо!
   - А вы из какой газеты? - поинтересовался гример.
   - Из самой популярной!  Корреспондент "Московского комсомольца" Федор
Красилин,  - важно ответил он,  потом спохватился и торопливо бросил:  -
Побегу, надо успеть тиснуть в рубрику "Срочно в номер!".
   - Удачи тебе,  Красилин,  - в тон ему бросил гример и тут же деловито
крикнул:  - Ребята, тащите сюда носилки! Последнего заберем и в путь-до-
рогу, а то и к утру домой не попадем!
   Люди Богомолова,  подхватив Савелия, уложили его на носилки и втащили
в машину. Внутри Савелий с облегчением сел, встряхнув затекшими мышцами,
но отдохнуть ему не пришлось.  Снаружи раздался голос врача: - Извините,
коллега, не подбросите меня до ближайшего метро? А то пока вернется наша
машина, я совсем закоченею!
   - Что вам ответить...  - растерялся гример.  - Дело в том,  что смена
уже кончилась, а рабочий класс...
   - Не беспокойтесь,  коллега,  рабочий класс я беру на себя!  -  хитро
подмигнул врач и тут же подошел к водителю.  - Послушай, приятель, ты не
мог бы подбросить меня до метро? С вашим врачом я уже переговорил: гово-
рит, мол, все зависит от тебя и твоего напарника!
   - Даже и не знаю... - смущенно начал водитель: подобные случаи не об-
говаривались и было не ясно,  как поступить. Явный отказ вызовет у врача
нездоровое любопытство, а это уж совсем ни к чему.
   Замешательство водителя  врач расценил как намек и,  достав портмоне,
вынул оттуда две бумажки по десять тысяч:
   - Это вам с напарником за хлопоты! - Он подмигнул. - Договорились?
   - Миша,  придется подвезти врача до метро!  - громко сказал водитель,
предупреждая "санитара" и Савелия о неожиданном сюрпризе. - Не волнуйся,
всего минут десять лишних!
   - Коллегам нужно помогать, - не слишком обрадовавшись, ответил "сани-
тар".
   - Ну и слава Богу! - облегченно вздохнул врач и направился к дверям.
   - Нет-нет,  - торопливо воскликнул гример,  - посторонним не положено
находиться в салоне рядом с трупом!  - сказал он первое,  что пришло  на
ум,  надеясь,  что  объяснение  не  покажется  врачу  подозрительным.  К
счастью,  врач так вымотался, что не стал вникать в мелочи, да к тому же
и не стремился соседствовать с мертвецом.
   - Без проблем! - весело воскликнул он и уселся в кабину рядом с води-
телем.  Стеклянную перегородку между кабиной и салоном не  успели  прик-
рыть,  и как только "врач"-гример занял свое место,  доктор повернулся к
нему и весело воскликнул:  - А у нас с собой было!  Опля!  - Он выдернул
из-за пазухи хромированную плоскую фляжку.  И протянул гримеру: - Прошу!
Коньячок-с!
   - Вы знаете, я на работе... как-то... - Тот не знал, что и сказать.
   - Да бросьте вы!  В такой холод не устоял бы даже  самый  несгибаемый
трезвенник. По глоточку!
   - Ну ладно! - махнул рукой гример.
   - Вот это по-нашему! - ухмыльнулся доктор и представился: - Александ-
ром меня кличут.
   - Надо же, и меня! - воскликнул водитель.
   - А меня Василием! - Гример отхлебнул и возвратил фляжку.
   - Вот и познакомились! А ему... как тебя? - обратился врач к "санита-
ру".
   - Михаил!  - "Санитар" вопросительно взглянул на гримера,  и тот сог-
ласно кивнул.
   - Будем! - "Санитар" сделал добрый глоток.
   - Обязательно будем!  - воскликнул врач, допил остатки коньяка, удов-
летворенно крякнул и вдруг весело заметил:  - Во, анекдот про вас вспом-
нил!
   - Люблю анекдоты! - подхватил водитель. - Но что значит "про вас"?
   - А вот слушайте! Везет санитар каталку с телом в морг, а труп неожи-
данно приподнимает голову и спрашивает:  "Куда это вы меня везете?" "Как
куда? - отвечает санитар. - В морг!" - "Так я живой!" - "Врач лучше зна-
ет: живой ты или мертвый!"
   Последние слова  заглушил  взрыв хохота:  водитель,  давясь от смеха,
приговаривал:
   - В самую точку! "Врач лучше знает: живой ты или мертвый!"
   Недоуменно пожав плечами при виде такой бурной реакции,  доктор пере-
вел взгляд на гримера, который неожиданно тоже рассмеялся.
   - Не удивляйтесь,  коллега, анекдотец и правда про нас: с месяц назад
мы приехали по вызову забирать труп, а тот вдруг очнулся.
   - Вот это да! Что, прямо в машине?
   - Слава Богу, нет: в своей кровати.
   - Представляю,  если бы в  машине!  Сидите  себе  преспокойненько,  о
чем-то  разговариваете,  а мертвяк вдруг спрашивает задумчиво:  "Куда мы
едем?" Так и кондратий хватить может!
   - Еще как! Но хватит о грустном. - Гример решил сменить скользкую те-
му. - Послушайте лучше анекдот: идут два лысых еврея...
   - Уже смешно! - хохотнул водитель.
   - Идут они, значит, и на одного вдруг какнула птичка, он провел рукой
по лысине, потом понюхал и обращается к попутчику: "Мойша, у тебя газет-
ки нет?" А тот пожимает плечами и удивленно спрашивает: "Зачем тебе: жо-
па-то улетела!"
   Машина содрогнулась от хохота,  вспугнув какую-то влюбленную парочку,
одиноко бредущую по тротуару. Больше всех хохотал водитель: казалось, он
вот-вот захлебнется от смеха.
   - Эй, поаккуратнее, Саша, а то врежемся куда-нибудь! - с тревогой за-
метил "санитар".
   В этот момент гример взглянул на Савелия и тут же повернулся к своему
"коллеге",  но тот все еще хихикал над анекдотом, не обращая внимания на
"покойника", с трудом сдерживающегося, чтобы не рассмеяться.
   К счастью, водитель наконец остановил машину:
   - Приехали, метро!
   - Спасибо,  ребята, и за хорошую компанию и за дорогу: в жизни так не
смеялся!  Надо будет своим рассказать.  Счастливо! - Он хлопнул дверцей.
Машина тотчас сорвалась с места.
   - Фу,  слава Богу!  - Савелий сел на носилках.  - Думал, не выдержу и
расхохочусь!
   - Ладно, пора поторопиться: нас уже ждут в клинике.
   Гример привел Савелия в порядок, затем аккуратно забинтовал лицо, ос-
тавив только глаза, и протянул спортивный костюм. Тот моментально перео-
делся.  Пожалуй,  в нем будет намного удобнее,  чем в больничной пижаме.
Лицо же скрыли под бинтами для того,  чтобы кто-нибудь из обслуживающего
персонала или пациентов клиники случайно не опознал его по снимку в  га-
зете.
   Дежурный врач уже был в курсе. Без лишних слов он оформил Савелия под
фамилией Сидорова, определил его в отдельную палату и сказал, что опера-
ция, по-видимому, состоится завтра.
   Предварительно Савелий уже встречался с хирургом,  приятелем Констан-
тина Ивановича,  и сдал все необходимые анализы.  Доктор долго и  внима-
тельно осматривал его лицо, недовольно морщился, качал головой, а в кон-
це со вздохом заметил, как бы про себя:
   - Да,  над шрамом придется поработать:  больно глубок. - Помолчав, он
весело подмигнул Савелию.  - Ничего,  Бог даст, справимся! Как новенький
будете, молодой человек!
   - Именно этого я и хочу,  Альберт Иванович,  - серьезно заметил Саве-
лий.
   - Да, помню-помню, Костя говорил. Единственное, что меня волнует, так
это полнейшая неопределенность:  пока вас сюда не доставят,  палату при-
дется держать свободной черт знает сколько!
   - Но... - начал Савелий, однако доктор тут же его прервал:
   - Все в порядке.  Надо так надо! Это я так, брюзжу по-стариковски. До
встречи, молодой человек?
   Стоило Савелию оказался в клинике,  как все мгновенно завертелось: на
следующий  день  Савелий  уже  лежал на операционном столе в присутствии
старшей медсестры,  которую вызвали специально по просьбе Савелия,  хотя
доктор и намекал, что оперирует только со своей сестрой.
   Операция длилась часов шесть,  не меньше,  и,  когда наконец закончи-
лась, оба буквально с ног валились от усталости, но на лице хирурга сия-
ла счастливая улыбка.
   - Кажется, кое-что получилось? - кокетливо произнес он.
   - Кое-что?!  - воскликнула старшая сестра.  - Да вы просто волшебник,
Альберт Иванович!
   - Скажешь тоже - волшебник! Просто неплохая работа. - Он вдруг засму-
щался и спросил: - Сами забинтуете или помощь нужна?
   - Обижаете, Альберт Иванович, - оскорбленно произнесла девушка.
   - Да шучу я,  шучу, Машенька! Экие мы обидчивые! Ладно, закругляйся с
ним и...  сегодня ему можно только соки,  а завтра посмотрим.  Я к  себе
пойду, кое-какие документы подработать нужно. Сегодня кто дежурит? - не-
ожиданно спросил он.
   - Из врачей - Виталий Петрович, а из сестер - Наташа Колыванова.
   - Как закончите с Сидоровым, передай, чтобы Наташа зашла ко мне.
   - Если по поводу Сидорова,  то будьте спокойны,  Альберт Иванович,  я
всю ночь могу подежурить, - настойчиво проговорила Маша.
   - Никаких "всю ночь"! - резко возразил доктор. - Шесть часов на ногах
при такой операции - более чем достаточно!  За него  не  волнуйтесь:  от
наркоза  отойдет,  потом спать будет - я укольчики пропишу,  а утром уже
можно не тревожиться,  - с явным намеком сказал он.  - Вы думаете,  он в
забытьи наговорит чтонибудь не то?
   - Что вы,  я совсем не это имела в виду!  - с горячностью воскликнула
девушка. - Просто помочь хотела...
   - Ничего, Наташа весьма толковая и опытная сестра: справится. А вам -
отдыхать! Понятно?
   - Понятно,  Альберт Иванович,  - вздохнула девушка и принялась бинто-
вать Савелия.
   Маша не напрасно беспокоилась. Доктор ошибся, предполагая, что сможет
уколами усыпить Савелия.  Как только действие наркоза прекратилось и Са-
велий пришел в себя,  он никак не мог сообразить,  что с ним и где нахо-
дится.  Лицо горело, словно языки пламени обжигали кожу. Что происходит?
Почему голова забинтована? Сквозь узкие щелки бинтов он попытался осмот-
реться, но тут же провалился в темноту.
   Вопреки приказу Альберта Ивановича Маша рисковать не пожелала и оста-
лась у постели больного.  Ее опасения подтвердились:  Савелий выкрикивал
имена,  бормотал что-то про Афганистан,  иногда переходил на английский.
Боясь,  что кто-нибудь услышит,  девушка нежно поглаживала его по руке и
промокала губы влажным тампоном. Парень затихал минут на тридцать, а по-
том все повторялось вновь. Лишь под самое утро он спокойно заснул. Сест-
ра взглянула на часы:  половина шестого, теперь можно и самой поспать, а
в восемь ему придут делать уколы. Девушка устало прикрыла глаза и тут же
отключилась.
   Как всякая  медсестра,  она  спала очень чутко и проснулась сразу же,
как только раздались шаги у дверей палаты.
   - Доброе утро, Марья Филипповна, - проворковала Наташа.
   - Здравствуй, Наташа.
   - Ну, как он: намучались, наверно? - участливо спросила она.
   - Ничего подобного: спал как сурок! - бодрым голосом ответила Маша.
   - А мне показалось, он кричал даже...- начала было Наташа, но старшая
сестра тут же с усмешкой прервала ее:
   - Вот именно, показалось! А может, приснилось...
   - Ну зачем вы так,  Марья Филипповна? Я никогда не сплю на дежурстве!
У любого врача спросите. - Казалось, она вот-вот расплачется.
   - Ты что,  Наташа,  шуток не понимаешь?  - Маша улыбнулась и дружески
потрепала девушку по плечу: - Не обижайся!
   - Ладно!  - Наташа наконец улыбнулась. - Вы сейчас домой? - Она засу-
чивала Савелию рукав, чтобы ввести обезболивающее.
   - Как бы не так!  - вздохнула Маша.  - В десять  -  "пятиминутка",  в
одиннадцать приедут из горздрава,  то ли комиссия,  то ли конкурсанты...
Так что, дай Бог, хотя бы в четыре уйти!
   - Мне казалось, старшая сестра дышит гораздо вольнее! - Наташа намор-
щила лоб. - Что ж, пойду "дырявить" дальше. Зовите, если что!
   - Спасибо, - улыбнулась Маша, и девушка тут же удалилась.
   - Значит, вас зовут Машей? - неожиданно спросил Савелий.
   - Проснулись? - Она склонилась над ним.
   - Я вас здорово ночью помучил?
   - Не очень! - Она улыбнулась и участливо спросила: - Сильно болит?
   - Не очень! - в тон ей ответил Савелий, и оба подумали, что обманыва-
ют друг друга.  От этой мысли в их глазах одновременно мелькнули лукавые
искорки.  - Как прошла операция?  - спросил Савелий,  чтобы сменить тему
разговора.
   - Альберт Иванович просто волшебник,  что называется от  Бога!  Боже,
как у него работают пальцы! Сколько раз наблюдала за другими врачами, но
Альберт Иванович непревзойденный мастер своего  дела!  -  Девушка  стала
расхваливать доктора.
   - Значит, стреляться не придется? - усмехнулся Савелий.
   - Стреляться?  Да вы теперь красивее, чем были! - От этого невольного
признания она даже смутилась. - Может, вам соку налить?
   - Отлично!
   - Какого?
   - На ваш вкус.
   - Тогда апельсинового. - Наполнив стакан, она вставила туда изогнутую
соломинку, и Савелий с наслаждением отхлебнул.
   - Спасибо! Ой, сестричка градусник забыла!
   - Ничего,  я посмотрю!  - Маша вытащила термометр. - Надо же! - удив-
ленно воскликнула она. - Тридцать шесть и восемь! На моей памяти никогда
такого не было.  Если так и дальше пойдет, то уже завтра вы уйдете отсю-
да.
   - Попробую уговорить Альберта Ивановича и испариться сегодня,  - зая-
вил Савелий.
   - На  вашем  месте я бы не рисковала:  сутки ничего не решают в вашей
ситуации!
   - Кто знает! - задумавшись, ответил Савелий.
   Как ни странно,  ему без труда удалось уговорить Альберта  Ивановича,
хотя сначала тот замахал руками и даже слушать ничего не хотел, но когда
Савелий упомянул про нормальную температуру, а Марья Филипповна подтвер-
дила, доктор после короткого раздумья согласно кивнул головой.
   - Что поделаешь,  если вы даже природу обманываете. Подумать только -
после такой операции и нет температуры!  Знаете, сколько я над вами кол-
довал? Почти шесть часов!
   - Шесть?  -  удивленно  воскликнул Савелий и укоризненно посмотрел на
старшую сестру, которая уверяла, что операция длилась немногим более ча-
са. - Спасибо вам, доктор! - проникновенно поблагодарил Савелий.
   - Да  чего там!  - Врач вдруг смутился.  - Главное,  чтобы на пользу!
Удачи вам,  молодой человек!  Скажите тем,  кто придет за вами, чтобы ко
мне заглянули: я дам рекомендации по лечению.
   - Еще раз спасибо, Альберт Иванович!
   - Будь здоров!
   Хирург вышел,  а  Савелий  скосил глаза на Марью Филипповну:  - Час с
лишним, значит?
   - Господи, какая разница: часом больше, часом меньше... - Она опусти-
ла глаза.
   - Спасибо тебе, Машенька!
   - Это моя работа...
   - В таком случае,  спасибо за твою работу! В этот же день Савелия пе-
ревезли в другую клинику.
   Через пару дней он впервые взглянул на себя в  зеркало.  И  отпрянул,
ужаснувшись: на него смотрело какое-то незнакомое лицо совершенно синюш-
ного цвета.
   - Отличная работа!  - восхищенно воскликнул главврач,  а потом приба-
вил,  заметив взгляд Савелия: - Если вас беспокоит цвет лица, то не вол-
нуйтесь,  молодой человек: неделька-другая - и все будет в полном поряд-
ке. Нет, но какая работа! Все-таки Альберт настоящий кудесник!
   В палате Савелий стал успокаивать себя, но, вспоминая свое отражение,
некоторое время еще брезгливо морщился. И только через четыре дня, когда
кожа порозовела, он ожил и его настроение улучшилось.
   Именно в тот день Лидочка и передала ему записку, в которой назначила
ему встречу в процедурной.  Она не случайно  выбрала  полночь:  дежурный
врач без пятнадцати двенадцать ложился спать и до семи часов не появлял-
ся.
   Дождавшись полуночи,  Савелий подошел к двери, выключил свет в палате
и осторожно выглянул:  в коридоре было темно и тихо. На цыпочках Савелий
в мгновение ока добрался до процедурной, решительно открыл дверь и прос-
кользнул внутрь.  В процедурной царил полумрак,  и только на полу лежали
отблески лунного света.
   Лидочка в одной ночной сорочке сидела на кушетке и с вызовом смотрела
на Савелия, которому неожиданно захотелось смотаться отсюда. Он вовсе не
собирался заходить так далеко, рассчитывая на флирт, и не более того.
   - Послушай,  Лидочка,  а если под этими бинтами скрывается урод? - не
скрывая иронии, произнес Савелий.
   - Вот и неправда! - не обращая внимания на его тон, улыбнулась девуш-
ка.  - Я ж видела на первой перевязке,  вы очень даже симпатичный, - ко-
кетливо сказала она и добавила: - Идите сюда, сядьте рядом!
   Савелий не  мог да и не хотел обижать девушку по неведомым ему самому
причинам.  Может,  потому, что она всегда добрая, улыбается, голоса, ни-
когда  не  повысит,  найдет ласковые,  успокаивающие слова.  Он медленно
приблизился и сел рядом. Девушка склонила голову ему на плечо.
   - Не знаю,  что со мной!  - тихо прошептала она.  - Не подумай, пожа-
луйста,  что  я хоть раз позволила себе такое на работе.  Просто с тобой
покойно и тепло. Даже обычная усталость и та прошла, словно ты излучаешь
какую-то энергию!
   Савелий молча обнял ее и чуть притянул к себе.  Девушка радостно мур-
лыкнула и, забравшись ему под майку, стала поглаживать по груди.
   - Какой же ты сильный!  - шептала она и целовала ему шею, подбородок,
щеки, пока не добралась наконец до губ.
   Савелий, застигнутый  врасплох,  махнул  на  все  рукой и поддался ее
страсти.  Словно ощутив перемену, Лидочка повалила его на спину и тороп-
ливо  спустила  с него спортивные брюки.  Потом приподняла свою сорочку,
устроилась сверху,  приняла его в себя и порывисто сорвала сорочку,  под
которой оказалась красивая упругая грудь.
   - А-а-а!  - простонала Лидочка, ритмично задвигавшись, потом тихо, но
страстно прошептала: - Не бойся, милый, кончай в меня!
   - А если... - начал было Савелий, но Лидочка прижала его руку к своей
груди:
   - Понял?
   - Нет! - недоуменно ответил Савелий.
   - Я беременна,  на четвертом месяце...  а он меня бросил!  - сообщила
девушка.  Тут Савелий разволновался не на шутку; обхватил руками бедра и
стал помогать постанывающей от страсти сестричке.  Стоило ему почувство-
вать,  что девушка устала,  он тотчас положил ее на спину.  Они еще нес-
колько раз меняли позы,  обливаясь потом, а миг блаженства все не насту-
пал.
   Однако это нравилось обоим,  хотелось продолжать,  повторяя  снова  и
снова. Скоро он извергнулся бурным потоком навстречу оргазму девушки...
   Они несколько минут лежали молча, словно пытались осознать случившее-
ся. Первым заговорил Савелий:
   - Ты всегда так долго кончаешь?
   В ответ она заливисто рассмеялась:  - Господи,  какой же ты глупый! Я
раз пять успела кончить,  неужели ты не почувствовал?  Такого у меня ни-
когда не было! С тобой так здорово! Ты просто чудо! Спасибо, милый!
   Она нежно поцеловала его в губы,  и он благодарно отозвался.  Хорошо,
что не пришлось ничего объяснять, мучиться, подыскивая подходящие слова.
Ему сейчас было покойно и тепло...


Секрет Григория Марковича

   Григорий Маркович не на шутку встревожился. От звонка Красавчика-Сти-
ва, голос которого звучал немного ехидно.
   - Григорий Маркович?  От всей души приветствую  тебя!  Как  здоровье?
Это...
   Он хотел представиться, но Григорий Маркович сухо оборвал:
   - Я узнал тебя, Красавчик. Какими судьбами? Вряд ли тебя так уж забо-
тит мое здоровье...
   - Ну как же, очень даже заботит! Ты знаешь, я к тебе отношусь с боль-
шим почтением. - В голосе слышалось столько яда, что Григорий Маркович с
огромным трудом сдерживался, чтобы не нахамить.
   - Оставь реверансы! Что нужно?
   - Какое нетерпение!  Ну, как хочешь. - Тон Стива сменился на грубова-
то-сухой. - Хозяин ждет тебя в два у себя. Что передать?
   - Буду.
   - Не сомневаюсь! - буркнул КрасавчикСтив, и в трубке раздались корот-
кие гудки.
   Из этого вроде бы ничего не значащего разговора Григорий Маркович по-
нял очень многое. Неожиданное приглашение ничего хорошего ему не сулило.
Во-первых,  обычно Рассказов лично приглашал его на встречу;  во-вторых,
настораживал тон Красавчика,  который обычно не позволял себе ничего по-
добного;  в-третьих,  само время встречи!  Рассказов пунктуален во всем,
особенно в том,  что касается его здоровья. Он обедает ровно в четырнад-
цать сорок пять, и ни минутой позже! Если бы он зазывал на обед, то поп-
росил бы явиться или к началу,  или минут на пятнадцать раньше. Григорий
Маркович попытался представить,  о чем может пойти речь. Конечно, провал
такого  мощного  предприятия,  как "Райский уголок",  многих бы поверг в
уныние, но только не Рассказова. Хотя вполне вероятно, что именно "Райс-
кий уголок" и станет темой разговора. Во всяком случае, надо держать ухо
востро.  Приготовить кое-какие козыри,  чтобы  умилостивить  Рассказова.
Один  козырь получен сегодня утром,  и если бы не Красавчик-Стив,  он бы
сам позвонил Рассказову.  Речь идет о его любимой, впрочем, одновременно
и  ненавистной  газете "Московский комсомолец",  которую он выписал даже
сюда.
   Последние несколько дней корреспонденция не приходила, но сегодня по-
лучено целых одиннадцать номеров.  Разложив газеты по порядку,  Григорий
Маркович углубился в их изучение и почти сразу же наткнулся  на  заметку
под  рубрикой  "Срочно  в номер!" Заметка так и называлась:  "Он четырех
дней не дожил до своего тридцатилетия",  а ниже,  мелким шрифтом, - "Ка-
тастрофа под Домодедово". Глаза Григория Марковича выхватили два снимка:
паспортная фотография Савелия Говоркова и его труп с кошмарной раной  на
голове.
   Странное впечатление  произвела эта заметка на Григория Марковича.  С
одной стороны, можно вздохнуть спокойно: слишком много их кровушки попил
Бешеный,  но,  с другой стороны,  как бы и жаль его. В этом парне многое
вызывало уважение: вера, смелость, профессионализм.
   - Упокой, Господи, душу Савелия Говоркова! - произнес Григорий Марко-
вич,  а про себя подумал:  "Интересно,  как среагирует Рассказов? Скорее
всего обрадуется до неприличия.  Во всяком случае,  вряд ли это известие
оставит его равнодушным".
   Был у Григория Марковича еще один козырь,  но такой,  что хотелось во
что бы то ни стало сохранить для себя.  Информация была получена от  его
покойного  приятеля полковника Севастьянова,  начальника "Райского угол-
ка",  который однажды сболтнул по пьянке и тут же прикусил язык: сообра-
зил, что допустил оплошность.
   А проговорился  Севастьянов о неком своем знакомом по кличке Три "В",
который знал номер счета, на котором лежала определенная часть так назы-
ваемого "золота партии".  Севастьянов прихвастнул тогда, что ему удалось
выудить этот номер.  Попытка "раскрутить" Севастьянова не увенчалась ус-
пехом,  более того,  он теперь отпирался, уверял, что все выдумал, чтобы
подразнить Григория Марковича.  Однако он всеми фибрами души чувствовал,
что Севастьянов действительно знает нечто важное.  Подключив свои старые
московские связи,  Григорий Маркович не раз пробовал найти таинственного
Три  "В".  Обладая феноменальной памятью и отличными аналитическими спо-
собностями,  он вскоре расшифровал эти загадочные буквы. Поразмыслив, он
пришел к выводу, что в сложном обычно заключается самое простое и, види-
мо,  за тремя буквами "В" скрываются фамилия,  имя и  отчество.  Труднее
всего  было заполучить списки людей,  которые имели доступ к золоту пар-
тии,  но и здесь ему сопутствовала удача: в первом же списке, полученном
из надежного источника,  он наткнулся на Волошина Валентина Владимирови-
ча, одного из руководителей финансового отдела ЦК.
   Казалось бы,  дальше дело техники:  известна фамилия,  да и человек в
стране  не последний,  но не тут-то было - Валентин Владимирович Волошин
как в воду канул.  Не нашлось ни одного родственника, который мог бы со-
общить о нем хоть что-нибудь.  С сыном Волошин разругался, они перестали
общаться, а вскоре сын умер.
   Зайдя в тупик с поисками Волошина,  Григорий Маркович понял, что один
он не справится, и стал усиленно размышлять о том, как вовлечь в это де-
ло Рассказова,  не упоминая о "партийной кассе".  Узнай Рассказов об ис-
тинном положении дел,  не видать Григорию Марковичу этих денег как своих
ушей:  бросит сотню-другую тысяч баксов "на бедность," и гуляй,  Вася! А
там, судя по всему, сотни миллионов, если не больше!
   Обуреваемый такими  мыслями,  Григорий  Маркович  явился к Рассказову
точно в назначенный срок.
   - Приветствую вас, Аркадий Сергеевич! - бодро воскликнул он, протяги-
вая руку, но Рассказов лишь сухо кивнул и указал на кресло.
   - Чем я заслужил такой сухой прием,  Аркадий Сергеевич? Чем прогневал
вас?  - продолжал Григорий Маркович в столь же игривом  тоне,  не  желая