кулачком по столу.
- Опять ждать до завтра! Как ты думаешь, чем все кончится?
- Да ну тебя, - отмахнулся Павлов. - Нельзя же всерьез воспринимать
эти глупости.
- Это не глупости, Сашенька, это очень правильный фильм.
- Ты еще скажи, что твои рыдающие "Богатые" - тоже правильный фильм.
- И скажу. Ты ничего не понимаешь. - Жена начала сердиться. - Это,
конечно же, не высокое искусство, кто спорит. Но такие фильмы учат лю-
дей, как правильно поступать в сложных с морально-этической точки зрения
ситуациях. Они учат простой истине: если любишь, не считай своего люби-
мого хуже или глупее себя.
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Павлов. - Послушаем.
- Не иронизируй, пожалуйста. Отчего все неприятности у Ракель? Отто-
го, что она боится сказать правду Антонио, считая, что он ее неправильно
поймет. В точности то же самое происходит у Марианны. Она тоже скрывает
от мужа правду не потому, что эта правда ее порочит, а потому, что боит-
ся, что Луис Альберто не так подумает о ней. Они обе, понимаешь ли, та-
кие умные и проницательные, что уже заранее знают, кто и что о них поду-
мает, хотя сами в аналогичной ситуации подумали бы совершенно иначе. То
есть за собой они доброту и благородство признают, а за своими любимыми
мужьями - нет. А это неправильно. Вот оба эти фильма и объясняют нам,
что это неправильно. Людей надо судить по себе, а не приписывать им Бог
знает какие побуждения. Не зря же в Писании сказано: какою мерою мерите,
такою и вам отмерено будет...
- А еще говорят, между прочим, - вставил Павлов, потягиваясь, - что
все люди разные и что на вкус и цвет товарища нет.
- Но, Саша, это же совершенно не о том, - возмутилась жена. - Я тебе
толкую о том, что нельзя считать человека, которого уважаешь, глупее се-
бя. Неужели это непонятно?
- Понятно, понятно, - успокоил ее Александр Евгеньевич. - Пойду пса
выгуляю, пока "Вести" не начались.
Взяв на поводок белесого красноглазого бультерьера, он вышел на ули-
цу. Медленно прогуливаясь в прохладных сумерках по скверу, Павлов преда-
вался неспешным размышлениям и не сразу услышал торопливые шаги за спи-
ной.
- Александр Евгеньевич!
Павлов с удивлением узнал голос Лебедевой.
- Откуда вы, Лариса? Что вы здесь делаете?
- Вас ищу. - Лебедева засмеялась. - Зашла к вам домой, жена сказала,
что вы гуляете с собакой в сквере. Все просто. Я хотела поблагодарить
вас за Рудника. И, как полагается между деловыми людьми, материализовала
свою благодарность.
Она вытащила из сумки обернутую в папиросную бумагу бутылку.
- Что вы, Лариса, не стоит, право... Мне даже неловко, - запротесто-
вал Павлов.
- Стоит, Александр Евгеньевич, стоит. Вы извините, что побеспокоила
вас в нерабочее время, но так будет лучше.
Что-то в ее голосе заставило Павлова насторожиться. От недоброго
предчувствия закололо в боку. Он протянул руку и молча взял бутылку.
- У меня для вас есть еще один подарок, - продолжала Лебедева. - Он
вот в этом конверте. Вы посмотрите на досуге, может быть, вам будет ин-
тересно. А может быть, - и нет. Но если содержимое конверта вас заинте-
ресует, мы сможем завтра поужинать. Я вам позвоню, а вы мне дадите от-
вет. В котором часу мне позвонить?
- В пять, - растерянно произнес Павлов, но тут же спохватился. - Нет,
подождите, в пять я могу быть не у себя. В половине шестого.
- Договорились, Александр Евгеньевич, - весело сказала Лариса. - Я
позвоню завтра в семнадцать тридцать. Спокойной ночи.
Она исчезла так же стремительно, как и появилась. Павлов услышал, как
хлопнула дверца машины и заработал двигатель.
Оправившись от неожиданности, он сообразил, что не давал Ларисе свое-
го адреса. Как она его нашла? Да еще домой заходила. Нахалка! Теперь пе-
ред женой придется оправдываться. Интересно, что в конверте? Он собрался
было вскрыть его тут же, на улице, но сумерки сгустились настолько, что
он не смог бы ничего разобрать. Придется потерпеть до дома.
Жена, к удивлению Александра Евгеньевича, ни словом не обмолвилась о
Ларисе.
- Никто мне не звонил? - осторожно спросил Павлов.
- Никто, - спокойно ответила жена. - А ты ждешь звонка?
"Странно", - подумал Александр Евгеньевич и, пройдя в комнату, надел
очки и вскрыл конверт. Сначала он не понял, что это за листы, отметил
только, что бумага не очень хорошая, текст виден плохо, а на полях - ру-
кописные, черной шариковой ручкой пометки. Всего листов было четыре,
сверху на каждом проставлены номера страниц: 24,97 и 153. На последнем
листе номера не было. Это был титульный лист монографии "Криминология.
Коррупция. Власть", автор - Филатова Ирина Сергеевна. До завтрашнего
звонка Лебедевой оставалось двадцать часов.
Глава 9
За эти двадцать часов Александр Евгеньевич Павлов постарался по воз-
можности объективно оценить ситуацию. Вариантов было два. Либо Лебедева
работает на Петровку, стало быть, они его подозревают и провоцируют. Ли-
бо она - обычная шантажистка. Как к ней попала рукопись? Скорее всего,
тот, кто был нанят искать ее в кабинете Филатовой, нашел все четыре эк-
земпляра, три отдал, а один придержал, чтобы вымогать деньги у Павлова.
Если это так, то все нормально, рукопись можно выкупить и поставить на
этом точку. Тот, кто ее продает, истинную цену ей не знает. Если же Ла-
риса получила экземпляр другим путем, если она действует не от имени то-
го типа, а сама по себе, если она эту рукопись прочла, то ситуация ос-
ложняется. Она - третий человек, который хорошо знает текст диссертации
Павлова, после самого Павлова и, разумеется, Филатовой. Кто знает, к ка-
ким выводам она пришла. Собственно, если эта девица не с Петровки, то ни
к каким особым выводам она прийти не могла. Всегда можно ей сказать, что
Филатова была его любовницей, он хотел ей помочь с монографией и позво-
лил воспользоваться своей диссертацией, - все равно диссертации эти ник-
то никогда не читает, пусть у любимой женщины хотя бы публикация будет.
Он же не виноват, что она воспользовалась его благородством столь недоб-
росовестно, переписала все дословно. Конечно, плагиат, но покойников не
судят. Таким образом, задача решалась просто: выяснить, не связана ли
Лебедева с расследованием убийства. Если нет, то не платить ни в коем
случае, она не опасна. Если да-то придется еще подумать.
У Павлова был на Петровке свой человек, к нему-то он и обратился,
попросив выяснить, кто такая Лариса Лебедева, журналистка, примерно
тридцати пяти лет, замужем за работником МИДа, уроженка Азербайджана.
Через час "свой человек" позвонил и сообщил, что Ларисы Лебедевой с та-
кими биографическими данными в Москве не обнаружено. То есть Лебедевых
этих тьма-тьмущая, но все они не подходят либо по возрасту, либо по роду
занятий, либо по месту рождения. Первый этап проверки был завершен, те-
перь Павлов собирался сделать довольно хитрый маневр. Он поедет в ГУВД к
Гордееву, якобы поинтересоваться, как идет дело с поиском убийцы, и меж-
ду прочим попросит его выяснить личность Лебедевой. Если она работает
вместе с ними и действует по их указке, то Гордеев обязательно скажет,
что такая Лебедева существует, и повторит слово в слово ее легенду.
Александр Евгеньевич был доволен своей находчивостью. Он мог в случае
удачи убить двух зайцев сразу: не только выяснить личность шантажистки,
но и, в случае ее связи с Гордеевым, показать, что он ничуть ее не испу-
гался, что ему скрывать нечего, что все подозрения в его адрес совершен-
но беспочвенны, ибо он не побоялся обратиться к Гордееву со своими неп-
риятностями.
Несмотря на то что Александр Евгеньевич позвонил Гордееву и предупре-
дил, что Приедет, того на месте не оказалось. Павлов подергал запертую
дверь кабинета и нерешительно отошел к окну, раздумывая, ждать ли ему
возвращения Виктора Алексеевича или приехать еще раз попозже. Отклады-
вать визит не хотелось, было уже почти двенадцать, в половине шестого
позвонит Лариса, и к этому времени нужно быть готовым к разговору с ней.
Услышав торопливые шаги по коридору, он обернулся и увидел Игоря Лесни-
кова.
- Вы к Гордееву? Он у генерала, зайдите часа через два, - бросил тот
на ходу.
Два часа! Это Павлова никак не устраивало. Он решительно шагнул
навстречу и уверенным жестом протянул руку в приветствии.
- Полковник Павлов. Штаб МВД России, - представился он.
- Капитан Лесников, отдел борьбы с тяжкими преступлениями, - улыбнул-
ся Игорь, крепко пожимая протянутую руку. - Я могу вам чем-нибудь по-
мочь?
- Думаю, да.
- Пойдемте ко мне в кабинет.
Игорь провел Павлова по коридору, открыл дверь и вежливо пропустил
гостя вперед.
- Меня зовут Игорь Валентинович. Какие у вас проблемы?
- Видите ли, Игорь Валентинович, меня очень интересует одна женщи-
на... - Павлов чуть замялся. - Красивая женщина, но она несколько стран-
но себя ведет. Она была на брифинге в министерстве, брала у меня ин-
тервью по проблеме борьбы с коррупцией, но кое-что в ней меня насторажи-
вает. Одним словом...
- Я понял, товарищ полковник. Вы хотите, чтобы я проверил ее личность
через центральное адресное бюро? Сейчас сделаем. - Игорь открыл блокнот,
приготовившись записывать. - Диктуйте.
Павлов продиктовал ему все, что знал о Ларисе Лебедевой.
- А отчество?
- Отчества не знаю, - развел руками Павлов.
Лесников набрал номер телефона, долго что-то выяснял, делая пометки в
блокноте, уточнял, просил проверить, наконец положил трубку и с огорче-
нием сказал:
- Вынужден вас разочаровать, товарищ полковник. Или вы что-то не так
поняли, или она сказала вам неправду. Такая Лариса Лебедева среди жите-
лей Москвы не числится.
- Я так и думал, - облегченно вздохнул Павлов. - Большое вам спасибо.
Не буду вас задерживать, Игорь Валентинович, вы передайте Гордееву, что
я был, но не дождался его.
- Передам. Всего доброго.
Игорь долго стоял у окна, ожидая, пока фигура Павлова не покажется во
внутреннем дворе. Убедившись, что он прошел мимо постового и направился
к машине, Лесников снял трубку и позвонил по внутреннему телефону.
- Порядок, Виктор Алексеевич. Ушел.
- Молодец, - коротко ответили ему.
Ровно в 17.30 в кабинете главного эксперта Павлова раздался телефон-
ный звонок. Александр Евгеньевич не торопясь снял трубку, любезно попри-
ветствовал Ларису Лебедеву и, тщательно избегая упоминаний о предмете их
взаимного интереса, предложил поужинать в тихом ресторане "Таджикистан",
расположенном в переулке неподалеку от метро "Войковская". Если шанта-
жистку Лебедеву тон разговора и его результат вполне устраивали, то ма-
йору милиции Каменской это не очень понравилось. Она знала, что рядом с
"Войковской" находится Академия МВД, в здании которой располагаются и
несколько подразделений института, в том числе и тот отдел, в котором
работала Филатова. Павлов явно пытался спровоцировать ее на боязнь быть
узнанной кем-нибудь из сотрудников, которые идут примерно в это время с
работы в сторону метро и как раз мимо ресторана. Это говорило о том, что
разыгранная Гордеевым и Лесниковым комбинация не до конца убедила Павло-
ва. В эту минуту Настя с благодарностью подумала о своем начальнике, не
позволившем ей опрашивать в институте коллег Филатовой. Впрочем, Ларису
Лебедеву они все равно не узнали бы.
С начала делового ужина прошел почти час, а собеседники все не прис-
тупали к главному вопросу. Каждый из них ждал первого шага противника,
чтобы по характеру этого шага сориентироваться в его намерениях. Павлов
злорадно предвкушал, как он будет разоблачать эту лгунью с ее байками о
тюркоязычном детстве и липовыми документами. У Насти на этот счет были
свои соображения. Составленная Володей Ларцевым психологическая характе-
ристика Павлова позволила ей построить план разговора, опираясь на те-
зис: "Как правило, не старается думать на ход вперед. Имея на руках один
козырь, уверен, что возьмет все взятки. Если обнаруживает, что это вооб-
ще не козырь, теряется и долго не может найти правильную линию. Некрити-
чен по отношению к себе".
За соседним столиком обсуждали свои проблемы двое мужчин ярко выра-
женного скандинавского типа. Один из них, красивый флегматичный блондин,
то и дело поглядывал на Ларису, что не укрылось от настороженного внима-
ния Павлова.
- Швед за соседним столом смотрит на вас, как кот на сметану, - ус-
мехнулся он.
- Датчанин, - машинально поправила она.
- Откуда вы знаете?
- Я не знаю. Я слышу, как он говорит.
- Вы знаете датский язык? - не скрыл удивления Павлов.
- И датский тоже. Я много чего знаю, Александр Евгеньевич.
Итак, первый шаг был сделан. В этот момент Павлов вдруг понял, что
его так беспокоило с самого начала их сегодняшней встречи.
- Лариса, а куда делся ваш акцент?
- Ну наконец-то, - рассмеялась она. - Вы или не слишком наблюда-
тельны, или очень терпеливы. Акцент я положила в шкаф до следующего ра-
за. Пока он мне не нужен...
- Вы хотите сказать, что...
- Именно, Александр Евгеньевич. Уловка дешевая, но вы на нее попа-
лись. И вместе с собой потянули вашего приятеля Рудника. За все, что он
мне рассказал, я получу хорошие деньги. Так что огромное вам спасибо.
- А жизнь с мужем на Востоке? Тоже выдумка?
- Разумеется.
- И мама-турчанка?
- Александр Евгеньевич, - терпеливо объяснила Лебедева, - я никогда
ничего не добилась бы, если бы всем рассказывала о себе правду. Неужели
это не понятно?
"Жизнь полна причуд, - подумала про себя Настя. - За последние пять
минут я ни разу не солгала. Я говорю ему чистую правду. И в то же время
все это - отчаянное вранье. Умом можно тронуться".
- Я могу взглянуть на ваши документы?
- Не можете, - спокойно ответила она, глядя Павлову в глаза.
- Понятно.
Павлов залпом допил коньяк из рюмки и потянулся за сигаретами. Бесс-
мысленно допытываться, подумал он. Сцена с разоблачением с треском про-
валилась. Лебедева была на брифинге, значит, какой-то документ у нее
есть. В последующем он сам ее встречал у входа в министерство и проводил
мимо постового.
- Но хотя бы имя у вас настоящее? Вас в самом деле зовут Ларисой? Про
фамилию не спрашиваю, но ведь я должен как-то к вам обращаться.
- К чему эти вопросы, Александр Евгеньевич? Вы же не собираетесь на
мне жениться.
- Я не могу вести серьезный разговор с человеком, о котором ничего не
знаю, - настаивал Павлов.
- Что поделать, придется. Значит, вы все-таки решили поговорить? Это
меня радует. Чтобы наш разговор был деловым и содержательным, я предва-
рительно кое-что поясню. Не возражаете?
- Слушаю вас.
- Александр Евгеньевич, я отношусь к своей деятельности очень серьез-
но. И я бы попросила вас не называть меня шантажисткой даже в мыслях. Я
добываю информацию, анализирую ее и продаю результат этого анализа. К
каждой операции я готовлюсь тщательно и скрупулезно. Кроме того, я пра-
вильно себя веду. Именно поэтому по поводу моих, скажем так, сделок нет
ни одного заявления в милицию. Так что надежду меня испугать отбросьте
сразу. Судя по тому, что мы с вами здесь ужинаем, мое предложение вас
заинтересовало. Во избежание лишних вопросов с вашей стороны скажу сра-
зу: текст я продаю отдельно от информации. Может быть, вам нужна только
рукопись? Это стоит сто тысяч. Возможно, рукопись вам не нужна, но вы
хотите знать, как она ко мне попала и кто еще знает об этом. Это стоит
пятьдесят тысяч. То и другое вместе - сто сорок. Делаю скидку. Теперь я
хотела бы послушать вас.
- Честно признаться, я не готов к такой прямолинейности. С чего вы
решили, что я буду вам платить? Откуда такая уверенность, что я вас бо-
юсь?
"Действительно, откуда, - подумала Настя. - Из пустых домыслов, ничем
не опровергнутых, но и ничем не подтвержденных. Черт возьми, неужели я
ошиблась? Нет, даже если он непричастен к убийству, все равно история с
диссертацией темная".
Пока Настю Каменскую грызли сомнения, Лариса Лебедева говорила:
- Вы и не должны меня бояться, это совершенно не входит в мои планы.
Я не люблю запуганных людей. Предпочитаю иметь дело с равноправными
партнерами, а не с жертвами. Вы не будете мне платить? Не надо. Я найду
другого покупателя. Усвойте же, наконец: я на вас не давлю и ничего не
требую. Я предлагаю вам товар. Он вас не интересует? Тогда почему вы
здесь?
- Меня интересуете вы, Лариса, и я просто воспользовался поводом вас
увидеть. Вам это не приходило в голову?
- Нет. Если вы с готовностью отправили меня к Руднику, следовательно,
вы пришли к определенным выводам в отношении меня. Сам характер этих вы-
водов исключает ваш личный интерес ко мне. Вы - ответственный работник
МВД, я - закамуфлированная иностранка, занимающаяся сбором политической
информации. Неужели вы до такой степени легкомысленны? Только не надо
мне рассказывать, что вы потеряли голову, поддавшись моим роковым чарам.
Итак, почему вы здесь?
- Из любопытства. Никогда не был в подобной ситуации.
- Захотелось поэкспериментировать?
- Допустим.
- Тогда пойдите к администратору, покажите ему ваше удостоверение
полковника милиции, вызовите по телефону наряд и сдайте меня как шанта-
жистку. Что вам мешает? Я не буду на вас в обиде. Если вы так поступите,
я буду знать, что в своем анализе допустила ошибку и вы невинны, как
младенец. Это мой промах, я за него и отвечу. Только имейте в виду, мне
это ничем не грозит. Вы им скажете, что я вас шантажирую, а я воспользу-
юсь вашим же оружием: что влюбилась в вас без памяти и придумывала повод
для свиданий. Вы моих документов не видели, но, уверяю вас, они в полном
порядке. Меня доставят в отделение, пожурят и отпустят. Да, я переживу
несколько неприятных минут, но это и есть плата за ошибку в анализе.
Профессиональный риск.
"Боже мой, я правдива до безобразия. Ведь я говорю абсолютно искрен-
не, особенно про ошибку в анализе. И про профессиональный риск. Ну и си-
туация!"
- И не забудьте, Александр Евгеньевич, вас непременно спросят, кто я
такая. А вдруг в моих документах написано совсем не то? И что о вас по-
думают рядовые работники милиции? Главный эксперт Штаба МВД ходит на
свидания неизвестно с кем. Еще, не дай Бог, выяснится, что я стою на
учете как проститутка или наркоманка. Не боитесь? Некрасиво получится. И
еще вас обязательно спросят, чем я вас шантажирую. Так что неприятные
минуты придется пережить не только мне.
Павлов молчал, не сводя глаз с тлеющего конца сигареты. Он был вынуж-
ден признать, что она права. Нужно было принимать какое-то решение, но
для этого необходимо выяснить, как много она знает. Заплатить? А что
дальше? Сто сорок тысяч он найдет, но где гарантия, что на этом все кон-
чится? Не зря же существует правило: не платить шантажистам. Дашь слаби-
ну, заплатишь один раз - и повесишь себе на шею ярмо на долгие годы. Не
платить? Если бы знать, кому она собирается показать рукопись, если он
откажется ее купить. Можно попробовать заплатить только за информацию, а
потом решить, исходя из того, как далеко зашло дело. А если она обманет?
Как проверить то, что она расскажет?
- Я не могу верить вам на слово, - глухо произнес Павлов, не поднимая
глаз. - Мне нужны гарантии. Во-первых, я должен быть уверен, что у вас -
последний и единственный экземпляр рукописи, что вы не наделали ксероко-
пий и не будете в дальнейшем вымогать у меня деньги. Во-вторых, если я
заплачу вам за рассказ о том, как к вам попала рукопись, я хочу быть
уверен, что вы расскажете мне правду. И в-третьих, я хочу иметь гаран-
тии, что эту правду вы расскажете только мне.
- У вас высокие запросы, Александр Евгеньевич, - улыбнулась Лебедева.
- Отвечу по порядку. Вы видели листы из рукописи и могли убедиться, что
экземпляр почти "слепой". С него невозможно сделать копию даже на самом
лучшем ксероксе. Что же касается гарантий моей правдивости, то здесь я
взываю к вашему здравому смыслу. Я уже говорила вам, что веду себя пра-
вильно. Если бы я была нечестна со своими контрагентами, если бы я нару-
шала условия сделки, то давно уже была бы в тюрьме или на том свете. К
счастью, я пока еще жива и свободна. Вы удовлетворены?
- Не знаю. - Павлов вздохнул. - Я не привык разговаривать на подобные
темы. Мне нужно подумать.
- Подумайте, - легко согласилась она. - Сколько времени вам нужно?
День? Два?
- Пять, - попросил Павлов. - Лучше - неделю. Ведь если я решусь на
эту... м-м-м... сделку, мне нужно будет утрясти вопрос с деньгами.
- Иду вам навстречу. Пусть будет неделя. Но это - максимум того, что
я могу вам предоставить. Или вы платите, или товар уходит к другому по-
купателю.
- К кому? - не выдержал он.
- Голубчик, да вы мошенник! - от души расхохоталась Лариса. - Если я
скажу вам, кому предложу свой товар, вы моментально вычислите добрую по-
ловину, если не всю целиком информацию, которую я оцениваю в пятьдесят
тысяч. Вы что же, собрались получить ее бесплатно? Знаете, - добавила
она серьезно, - мне кажется, мы - подходящая пара и стоим друг друга.
После завершения наших с вами переговоров я, вполне возможно, сделаю вам
деловое предложение, касающееся совместной работы.
- Как вы смеете! - Павлов задохнулся от негодования.
- Не нужно, Александр Евгеньевич, - мягко сказала Лариса, положив ла-
донь поверх его руки, лежащей на столе. - Я ведь предупреждала, что от-
ношусь к своей деятельности очень серьезно. Я не блефую. Никогда. И если
я говорю, что мы стоим друг друга, значит, у меня есть для этого основа-
ния. А об уровне моего профессионализма вы можете судить по эпизоду с
Рудником.
Павлов резко высвободил руку.
- Как я вас найду?
- Я вам позвоню через неделю.
- А если я приму решение раньше?
- Хорошо, я позвоню через три дня. Я могу звонить каждый день, если
хотите. Только не устраивайте детский сад, своего телефона я вам все
равно не дам. И не надрывайтесь в поисках телефонного аппарата с опреде-
лителем номера, я буду звонить вам из автомата.
Лариса говорила по-прежнему мягко, голос ее был низким и вкрадчивым,
а улыбка - нежной и теплой. Но у Павлова было такое чувство, что его
держат за горло ледяной железной рукой.
И потянулась неделя, самая, наверное, трудная в жизни Насти Каменс-
кой. Живя в чужой квартире и не имея возможности вести привычный образ
жизни, она маялась от съедавшей ее тревоги и неуверенности, умирая от
страха, выходя на улицу. Они с Гордеевым разыгрывали комбинацию, ре-
зультатом которой должно стать появление на свет убийцы возле Ларисы Ле-
бедевой или ее квартиры. С места убийства Филатовой эксперт Зубов изъял
коекакие следы, которые ничего не давали для поиска убийцы, но позволили
бы его идентифицировать. Иными словами, поймай они этого "заказника",
при помощи изъятых Зубовым следов можно было точно сказать, этот ли че-
ловек был в квартире Филатовой, когда она погибла. Несмотря на задержа-
ние Димы Захарова прямо у трупа Филатовой, Зубов, человек хмурый, нераз-
говорчивый и невероятно упрямый, не поддающиеся ни внушению, ни угово-
рам, отреагировал на теплый чайник единственно правильным образом: если
убитую здесь ждали, надо попытаться найти следы этого ожидания. Форточки
в квартире были распахнуты настежь, но времени прошло очень мало с того
момента, как убийца покинул квартиру. Зубов опытным взглядом окинул ком-
наты, многолетняя практика подсказала ему, что если что и есть, то ско-
рее всего - запах, микрочастицы кожи и волосы, оставшиеся в верхней час-
ти спинки кресла, на мягкой ворсистой ткани. Эти микрочастицы не принад-
лежали ни Ирине, ни ее отцу. Найти преступника среди многомиллионного
населения страны по таким следам невозможно, но если бы появился конк-
ретный подозреваемый... Вот этого самого подозреваемого и приманивал
Гордеев на "живца - Лебедеву.
Расчет был на то, что Павлов вынужден будет воспользоваться услугами
того же человека, который убил Филатову. Для того чтобы расчет оправдал-
ся, необходимо было сконструировать ряд условий: Павлов должен по-насто-
ящему испугаться Ларису Лебедеву, но при этом он не должен обращаться ни
к кому с просьбой дать ему выход на платного исполнителя. Он должен вос-
пользоваться той связью, которая у него уже есть. Судя по тому, что Пав-
лов смог прибегнуть к услугам "заказника" самого высокого класса, в чис-
ле его близких знакомых есть представитель (а может и не один) преступ-
ной элиты, который и дал ему эту связь. Либо это и есть тот человек, ко-
торого Александр Евгеньевич так панически боится, что вынужден был уби-
рать Филатову, либо нет. Шансы - пятьдесят на пятьдесят. Если это разные
люди, то надежды на то, что Павлов обратится к тому же убийце, почти
нет. Он просто по просит другую связь, это было бы во всех отношениях
грамотно. Но если это все-таки один и тот же человек, то Павлов должен
побояться просить его о помощи, иначе пришлось бы признаваться в ка-
ких-то своих грехах. В этом случае вполне реальна возможность выявить
убийцу Филатовой. Либо пан, либо пропал.
В такой постановке задача предстала перед сотрудниками отдела по
борьбе с тяжкими преступлениями против личности. Но сам Колобок-Гордеев
собирался вести игру гораздо более тонкую и хитрую. Для этого ему приш-
лось воспользоваться Настей, с которой с момента выхода ее из ресторана
"Таджикистан" общаться можно было только по телефону.
- Анастасия, я тебе кое-что продиктую, только ты ничего не записывай.
Хирург, Бурят, Галл, Итальянец, Карден, Блэк. Запомнила? Вот тебе разв-
лечение, чтобы мозги не застаивались. Примерь каждую кличку к возможному
убийце Филатовой.
- Ладно, - растерянно сказала Настя. - Я попробую.
Она с раздражением посмотрела на свое отражение в зеркале. Образ Ле-
бедевой был ей противен до оскомины. От толстого слоя грима, да еще в
такую жару, у Насти испортилась кожа, покрывшись пятнами и прыщами. Она
боялась пользоваться снотворным, чтобы не потерять ночью реакцию и яс-
ность мышления, но от бессонницы болела голова и одолевала слабость. За-
тихшая, казалось, на мертвой точке ситуация могла взорваться в любой мо-
мент, поэтому даже в квартире Настя обязана была быть Лебедевой и каждое
утро подолгу сидеть перед зеркалом, завивая крашеные волосы и рисуя ли-
цо. Даже на ночь часть грима нужно было оставлять, на случай, если при-
дется открывать дверь какому-нибудь "визитеру". По поводу этих случай-
ностей Настя пыталась поговорить с Гордеевым, но так ничего и не доби-
лась. Ей казалось, что куда проще было бы "подсунуть" Павлову ее адрес и
спокойно ждать, когда появится "заказник". Однако Гордеев упорно делал
из Лебедевой человека-невидимку, а вернее - неуловимку, женщину без име-
ни и адреса. Если их план срабатывает, это доставит Павлову или нанятому
им убийце дополнительные хлопоты по установлению если не личности шанта-
жистки, то, по крайней мере, ее местожительства. А это означает, что
каждую минуту в дверь может позвонить "слесарь", "столяр" или "юноша,
который ищет Катю. Здесь не живет? Извините". Это вовсе не обязательно
будет убийца, это может быть кто угодно, кому заплатили за то, чтобы он
выяснил, в какой квартире живет длинноногая красотка с рыже-каштановыми
волосами и карими глазами. Конечно, это причиняло Насте множество неу-
добств, заставляя ее двадцать четыре часа в сутки жить в образе Лебеде-
вой, но, позлившись на Колобка полдня, она оценила его замысел, вернее -
другую задачу, которую он пытался таким образом решить.
Получив от начальника шесть кличек, она несколько минут побродила
бесцельно по квартире, потом принялась за обустройство рабочего места.
Чистый стол на кухне, крепкий кофе, сигареты, шесть листов бумаги, на
каждом - ничего не значащий для постороннего взгляда заголовок. Настя
отхлебнула кофе, прикрыла глаза. Хирург... Карден... Любит модно оде-
ваться? Или сам художник-модельер? Бурят... По месту рождения? По внеш-
ности? Блэк. Ничего в голову не приходит. Набор звуков или в переводе с
какого-нибудь языка имеет смысловую нагрузку? Итальянец... Похож на из-
вестного киноактера? Изучал итальянский язык? Темпераментный брюнет, но
не кавказского типа?
Настя методично повторяла про себя непонятные слова-клички, снимая
слой за слоем возможные объяснения и привязки, начиная с самых поверх-
ностных и кончая абсолютно алогичными, не имеющими никакого смысла. В
какой-то момент она почувствовала знакомый холодок в желудке, но не ус-
пела заметить, в ответ на какую мысль он возник. Через несколько минут
все повторилось, и опять Настя не успела зафиксировать мысль, не мысль
даже, а мимолетное движение на уровне подсознания. Она начала раздра-
жаться. Чужая квартира, этот вынужденный переезд нарушили ей все планы.
Побаливает спина, но нет привычного уютного Лешки, который знает, как ей
помочь. Она не высыпается, нервничает, она плохо себя чувствует - и вот
результат. Она не в состоянии решить аналитическую задачу. То есть дело,
конечно, не в том, что она не может ее решить, на свете множество задач,
решить которые Настя Каменская не в состоянии. Дело в том, что решение
есть, она в этом уверена, она это чувствует по знакомым спазмам в живо-
те, но впервые в жизни ей не удается "вытащить" это решение на уровень
сознания и сформулировать его. Видимо, она и в самом деле не годится для
оперативной работы, если в условиях физического дискомфорта у нее в бук-
вальном смысле слова отказывают мозги. Не зря за ее спиной коллеги нас-
мехаются и злятся. Наверное, сидя в спокойном кабинете, каждый сумел бы
работать, как Каменская. А вот когда ей пришлось впервые поработать так,
как все оперативники, оказалось, что она ничего не может. Все бессмыс-
ленно. Все зря. Она провалит всю операцию. Сколько усилий затрачено
впустую...
Настя подтянула колени к груди, уткнулась в них лицом и горько запла-
кала. Майор милиции Каменская, сидя на чужой кухне в чрезвычайно легко-
мысленном неглиже, которое в случае появления "визитеров" должно под-
черкнуть ее длинноногость, оплакивала свою службу в уголовном розыске,
готовясь завтра же признаться в профессиональной несостоятельности. Вне-
запно слезы волшебным образом высохли. Размазывая по лицу потекшую тушь,
Настя быстро прошла в комнату и молча уставилась на развешанные по сте-
нам полки. Она внимательно и последовательно оглядела все, что на этих
полках стояло: книги, безделушки, фотографии - обычный набор. Потом нах-
мурилась, несколько раз глубоко вздохнула, резко выдыхая воздух, чтобы
унять дрожь в руках и сердцебиение. Подошла к телефону.
