подобной мисс Мэдисон. Вы узнали бы много интересного, если б
заинтересовались ее прошлым. Эта красивая девушка время от времени
прибегала к странным способам получения денег, не скажу, что к шантажу, но
тем не менее.
- Вы достаточно хорошо осведомлены, - заметил Мейсон.
- Несомненно. Боюсь, мистер Мейсон, она, пытаясь выпутаться и спасти
своего дружка, дала вам ложную информацию.
- Хорошо. - Мейсон встал. - Я вас предупредил.
- Несомненно, мистер Мейсон. К сожалению для вас, вы не можете
высказывать прямые обвинения, но даже если бы и могли, опровержение миссис
Фолкнер, подкрепленное моими показаниями, свели бы на нет все ваши усилия
и усилия вашей клиентки оклеветать честную женщину. Особенно, если учесть
прошлое вашей клиентки.
- Меня совершенно не интересует прошлое Салли Мэдисон. Сейчас она
ведет себя честно и, по моему мнению, действительно любит Тома Гридли.
- В последнем я убежден полностью.
- Кроме того, - продолжал Мейсон, - ее показания о том, что две
тысячи долларов передала ей Дженевив Фолкнер, очень похожи на правду.
Диксон покачал головой.
- Это невозможно, мистер Мейсон. Без моего ведома такие действия не
могли быть предприняты, и я уверяю вас, что они предприняты не были.
Мейсон осмотрел мускулистую приземистую фигуру мужчины, глядевшего на
него с почти детской искренностью во взгляде.
- Диксон, я не тот человек, над которым можно насмехаться.
- Не сомневаюсь в этом, мистер Мейсон.
- Если вы и Дженевив Фолкнер солгали мне, рано или поздно я установлю
истину.
- Но зачем нам лгать, мистер Мейсон? Что могло побудить нас говорить
неправду? Ради чего мы вдруг согласились бы заплатить две тысячи долларов
за... как вы назвали этот предмет?.. За пулю?
- За пулю, - подтвердил Мейсон.
Диксон удрученно покачал головой.
- Мне очень жаль мисс Мэдисон, очень жаль.
- Почему вам так много известно о ней?
- Мистер Фолкнер приобретал часть дела в зоомагазине. Использовал для
покупки фонды корпорации. Естественно, я навел справки как о самом
магазине, так и о служащих в нем людях.
- После того как сделка была заключена? - поинтересовался адвокат.
- Во время проведения переговоров. В конце концов, мистер Мейсон, моя
клиентка владеет частью корпорации, и я должен быть в курсе происходящего.
У меня есть свои источники информации.
Мейсон обдумал услышанное.
- Да, конечно, - сказал он. - Элберта Стенли, машинистка. Теперь я
многое начинаю понимать.
Диксон закашлялся.
- Спасибо, что все разъяснили, - поблагодарил Мейсон.
Диксон посмотрел адвокату прямо в глаза.
- Не стоит благодарности. Было весьма приятно помочь вам, но те две
тысячи долларов вам связать с нами не удастся. Мы никому их не выплачивали
и не потерпим клеветы. Всего вам доброго.
Мейсон направился к двери. Миссис Фолкнер и Уилфред Диксон молча
провожали его взглядом. Уже взявшись за ручку, Мейсон обернулся.
- Диксон, - сказал он, - вы очень неплохой игрок в покер.
- Благодарю вас.
- Вы были достаточно умны, чтобы догадаться, что я не в состоянии
обвинить миссис Фолкнер в том, что именно она выплатила эти две тысячи
долларов, - мрачно продолжил Мейсон. - А я достаточно самокритичен, чтобы
признать, что блефовал, а вы раскусили меня.
Ледяная улыбка тронула уголки рта Диксона.
- Думаю, вам небезынтересно будет узнать, куда я сейчас направляюсь,
- сказал адвокат.
Диксон удивленно поднял брови.
- Куда же?
- За очередной стопкой фишек.
Мейсон закрыл за собой дверь.
15
Когда Мейсон вошел в кабинет Пола Дрейка, лицо его было мрачным, как
у футболиста, оттесненного к линии собственных ворот.
- Привет, Перри, - поздоровался Дрейк. - Информация о Стонтоне хоть
как-то помогла тебе?
- Немного.
- Стонтон согласился ответить только на этот вопрос. Он связан по
рукам и ногам своими письменными показаниями, данными в полиции, и не
разглашает информацию, в них содержащуюся. Как только речь заходит о
вечере убийства, Стонтон плотно закрывает рот. Так же он поступает, когда
ему задают вопросы о том, как доставили ему рыбок.
- Другого я и не ожидал, - кивнул Мейсон. - Послушай, Пол, у меня
есть поручение для тебя.
- Слушаю, Перри.
- Я хочу, чтобы ты выяснил, виделась ли Салли Мэдисон вчера вечером с
первой миссис Фолкнер. Я хочу, чтобы ты выяснил, снимала ли Дженевив
Фолкнер значительные суммы со своего счета в банке наличными деньгами. А
особенно мне хочется узнать, получала ли она, или Уилфред Диксон, наличные
деньги пятидесятидолларовыми банкнотами.
Дрейк кивнул.
- Сделать это будет нелегко, смешно было бы предполагать обратное. Я
заплачу тебе любую сумму денег за эту информацию. Черт! Я стал играть в
словесный покер с Уилфредом Диксоном, попытался блефовать, а он так легко
и хладнокровно раскусил меня, что я до сих пор чувствую себя как ребенок,
которого отшлепали. Черт побери! Я прижму его к стенке, готов истратить
все до последнего цента, чтобы сделать это.
- Диксон уже был на месте, когда ты приехал?
- Нет, а что?
- Мои парни следят за ним. Пока безрезультатно, но я пытаюсь подойти
к этому делу со всех возможных сторон. Мой человек начал сегодня
наблюдение в восемь часов утра, когда Диксон возвращался домой после
завтрака.
- Где он завтракал, Пол?
- В аптеке на углу. Ранняя пташка, торчал там с семи часов.
- Отлично, Пол. Продолжай в том же духе.
- Позавтракав, он направился прямо домой и пришел туда в восемь
десять. Мои парни наблюдают за его домом, пока без особых результатов.
Мейсон взглянул на детектива.
- В чем дело, Пол? Ты что-то скрываешь, мне кажется. Что случилось?
Дрейк взял со стола карандаш, покрутил его пальцами.
- Перри, - произнес он тихо, - у Салли Мэдисон не слишком хорошая
репутация.
Мейсон покраснел.
- Ты - второй говоришь мне сегодня об этом. Ну и что?
- Если Салли Мэдисон сказала тебе, что получила деньги от Дженевив
Фолкнер, она солгала.
- Я ничего не говорил тебе об этом, Пол.
- Конечно, не говорил.
- Что заставляет тебя усомниться в ее словах, если бы она рассказала
мне об этом?
- Моим парням удалось раскопать новые улики, вернее, о них сообщил
дружески настроенный репортер, который, в свою очередь, получил информацию
в полиции.
- Какую?
- Вчера днем Харрингтон Фолкнер ходил в банк и получил двадцать пять
тысяч долларов наличными. Он ходил туда лично, настаивал на получении всей
суммы наличными и вел себя так, что кассиру показалось, что Фолкнера,
возможно, шантажируют. Он хотел получить деньги купюрами в тысячу, сто и
пятьдесят долларов. Кассир под предлогом, что подготовка всей суммы займет
определенное время, переписал со своими помощниками номера банкнот. Две
тысячи долларов, обнаруженные в сумочке Салли Мэдисон, передал ей
Харрингтон Фолкнер и никто другой. Остальные двадцать три тысячи она,
вероятно, где-то припрятала.
- Ты уверен, Пол?
- Не на сто процентов, просто передаю тебе информацию в том виде, в
котором получил. Думаю, ты сам сумеешь ее проверить.
Мейсон помрачнел еще больше.
- Но есть и неплохие новости, - продолжил Дрейк. - Револьвер
принадлежал Тому Гридли, но сейчас не существует практически никаких
сомнений, что Том принес револьвер в зоомагазин, а Фолкнер забрал его
оттуда. Полиция достаточно подробно восстановила события того дня со
времени ухода Фолкнера из банка до момента убийства.
- О револьвере я все уже знаю. В какое время Фолкнер вышел из банка,
Пол?
- Значительно позже окончания работы. Где-то около пяти часов. Он
предварительно позвонил, и его впустили в боковой вход. Деньги он сложил в
саквояж. Выйдя из банка он сел в такси рядом с отелем на противоположной
стороне улицы. Приехал в зоомагазин и занялся, вместе с Роулинсом,
инвентаризацией. Нашел револьвер Гридли и положил его в карман. Роулинс
сказал ему, что револьвер принадлежит Гридли, но Фолкнер ничего не
ответил. Сейчас, зная о том, что в его саквояже находилась крупная сумма
денег, вполне резонно будет предположить, что он прихватил револьвер в
целях собственной безопасности.
Мейсон кивнул.
- Итак, он положил револьвер в боковой карман. Потом открыл сейф.
Помнишь, комбинацию ему сообщил сам Роулинс.
- Что произошло потом?
- В сейфе стояла банка и Фолкнер поинтересовался, что в ней
находится.
- Там было лекарство для рыб?
- Да. Этот состав попросил приготовить Тома Роулинс, у которого тоже
были больные рыбки. Ему с трудом удалось уговорить Тома сделать это, и то
только пообещав, что никто о лекарстве не узнает.
- Где в это время был сам Том?
- Дома, в постели. У него был сильный приступ болезни,
сопровождавшийся лихорадкой и кашлем, и Роулинс отпустил его домой.
- Как поступил Роулинс, когда Фолкнер открыл сейф?
- Когда он понял, что задумал Фолкнер, его чуть не хватил удар.
Фолкнер достал банку и прямо из магазина позвонил знакомому химику.
Рабочие часы давно закончились, было уже около половины восьмого, и
Фолкнер звонил химику домой. Он сказал, что хотел бы сделать анализ одного
вещества и что привезет его немедленно.
- Подлец! - едва слышно выругался Мейсон.
- Я знаю. Но я тебе сообщаю чистые факты, именно с ними, а не с
эмоциями тебе придется бороться в Суде.
- Продолжай.
- Итак, с Роулинсом едва не случился удар. Он даже пытался силой
отобрать банку у Фолкнера. Он сказал Фолкнеру, что дал Тому честное слово,
что будет использовать лекарство только для лечения рыбок, находившихся в
зоомагазине.
- Как поступил Фолкнер?
- Сказал Роулинсу, что тот работает на него, что он не потерпит
неповиновения. Роулинс заявил, что увольняется, и сказал Фолкнеру все, что
он о нем думает.
- Какова была реакция Фолкнера?
- Он даже не рассердился. Просто снял трубку, набрал номер и вызвал
такси. Роулинс в бешенстве шипел и плевался, обзывал Фолкнера как только
мог, а Фолкнер подождал, пока подъедет такси, взял саквояж, сунул банку с
лекарством под мышку и ушел. Револьвер так и остался в его кармане.
- Я полагаю, полиция уже нашла водителя такси?
Дрейк кивнул.
- На такси Фолкнер доехал до дома химика, сказал водителю подождать,
вернулся минут через пятнадцать и поехал домой. Был уже девятый час.
Очевидно, Фолкнер сразу же разделся, чтобы побриться, принять ванну и
подготовиться к той встрече в восемь тридцать.
- Он не ужинал?
- Собирался поужинать на встрече коллекционеров золотых рыбок.
Предполагался небольшой банкет, потом беседы с экспертами по разведению
рыбок. Все сходится, Перри. Все сходится до того момента, когда кто-то
вошел в дом, не позвонив и не постучав, и человек, с которым Фолкнер
разговаривал по телефону, услышал, как Фолкнер приказал вошедшему
убираться. Сначала полиция решила, что тем посетителем был Том Гридли. Но
у Тома есть алиби, удовлетворяющее полицию. Теперь полицейские установили,
что в дом приходила Салли Мэдисон. Что там произошло не знает никто. Салли
вошла, Фолкнер попытался выгнать ее - в этом нет сомнения. Сама Салли
признает, что именно так все и было. Где-то, скорее всего в спальне,
находился саквояж с двадцатью пятью тысячами долларов. У Фолкнера был
револьвер Тома Гридли. Вероятно, он лежал на кровати или на туалетном
столике. Пальто Фолкнера, его галстук и рубашка валялись на кресле, как
будто он раздевался второпях. Револьвер он принес в боковом кармане и, что
вполне естественно, достал его оттуда и куда-то положил.
Мейсон рассеянно кивнул.
- Поставь себя на место Салли Мэдисон, - продолжил Дрейк. - Фолкнер
ограбил ее любимого, прибегал к грязным методам ведения бизнеса. Салли
была и в ярости, и в отчаянии. Фолкнер выталкивал ее из дома, и тут она
заметила револьвер, схватила его. Фолкнер испугался, убежал в ванную,
попытался запереть дверь. Салли нажала на курок... и только потом поняла
непоправимость содеянного. Быстро огляделась. Заметила саквояж. Открыла
его. Увидела двадцать пять тысяч долларов. Они многое значили для нее,
самое главное - возможность бегства, возможность излечения Тома от
туберкулеза. Она взяла себе только две тысячи, на всякий случай, а
остальные деньги где-то спрятала, потому что побоялась, что крупные
банкноты могут навлечь на нее подозрения.
- Заманчивая версия, - сказал Мейсон, - но не более. Правдоподобная,
но всего лишь версия.
Дрейк покачал головой.
- Я еще не сказал тебе самые плохие новости, Перри.
- Так стреляй! - раздраженно потребовал Мейсон.
- Под кроватью полиция нашла пустой саквояж. Кассир заявил, что
именно в этот саквояж были сложены двадцать пять тысяч долларов. Конечно,
когда полиция нашла этот саквояж, она не придала находке особого значения,
но отпечатки пальцев снимались со всего, были они сняты и с ручки
саквояжа. Три отпечатка. Два из них принадлежали пальцам правой руки
Харрингтона Фолкнера. Третий - среднему пальцу правой руки Салли Мэдисон.
Вот и вся история, Перри. Вернее, ее краткое изложение. До меня донесся
слух, что окружной прокурор примет признание Салли в тяжком убийстве
второй степени или даже в простом убийстве. Он прекрасно понимает, что
Фолкнер был первостатейным подлецом и сам спровоцировал преступление.
Более того, он знает, что Фолкнер сам забрал револьвер Тома Гридли из
зоомагазина, понимает, что Салли Мэдисон, увидев револьвер, действовала не
задумываясь и мгновенно. Такова ситуация, Перри. Изложил, как мог. Я не
адвокат, Перри, но на твоем месте воспользовался бы возможностью признания
преступления простым убийством.
- Если отпечаток пальца Салли обнаружен на ручке, мы потерпели полное
поражение, - сказал Мейсон. - Если, конечно, саквояж был действительно
обнаружен _п_о_д_ кроватью.
- Ты вступишь в переговоры о заключении сделки о признании вины? - с
тревогой в голосе спросил Дрейк.
- Не думаю.
- Почему, Перри? Так будет лучше и для тебя, и для клиентки.
- Этим я поставлю себя в безвыходное положение, Пол. Как только Салли
признает себя виновной в совершении убийства второй степени или простого
убийства, мы с Деллой окажемся на крючке. Мы автоматически становимся
соучастниками после события преступления, и существует совсем небольшая
разница между соучастником убийства второй степени и соучастником простого
убийства. Мы просто не можем пойти на это.
- Об этом я не подумал! - воскликнул Пол.
- С другой стороны, - продолжил Мейсон, - мои личные интересы не
должны влиять на исполнение моих обязанностей по отношению к клиенту. Если
Присяжные заседатели будут склоняться к вынесению приговора по обвинению в
убийстве первой степени, я могу пойти на компромисс, если это будет
отвечать интересам клиента.
- Она того не стоит! - с жаром воскликнул Пол. - Она постоянно
обманывает тебя. Меня бы ее интересы не волновали ни минуты.
- Обвинять клиента во лжи так же нелепо, как обвинять кошку в тяге к
ловле канареек. Когда человек с определенным складом ума попадает в
затруднительное положение, он испытывает вполне естественное стремление
попытаться при помощи лжи выпутаться из него. Салли, к несчастью для себя,
решила, что ей это удастся. В случае успеха, я не стал бы порицать ее
слишком сильно.
- Как думаешь поступить, Перри?
- Попытаемся собрать все факты, которых, вероятно, будет совсем
немного, так как полиция плотно закрыла рты всем свидетелям. Будем
участвовать в предварительном слушании и вывернем все улики наизнанку. Все
изучим и попытаемся найти слабое место.
- А если потерпим неудачу?
- Исполним до конца наш долг по отношению к клиенту, - мрачно заявил
Мейсон.
- Значит, ты позволишь ей признаться в простом убийстве?
Мейсон кивнул.
- Я не понимал раньше, в каком положении ты можешь оказаться. Перри,
прошу тебя, не делай этого! Подумай о Делле, если не желаешь думать о
себе...
- Я думаю о Делле. Мысли о ней ни на минуту не оставляют меня. Но в
этой игре мы участвуем вместе, Пол. Как и в других играх на протяжении
долгих лет. У нас были радости, не избежать и печалей. Она никогда бы не
позволила мне обмануть клиента, и, клянусь Богом, я никогда так не
поступлю.
16
В зале судебных заседаний было совсем немного зрителей. Судья
Саммервил занял свое место, и бейлиф объявил заседание Суда открытым.
Салли Мэдисон, пребывавшая в несколько подавленном настроении, хотя
на лице ее, как обычно, нельзя было прочесть ни единой мысли, сидела прямо
за спиной Перри Мейсона, явно отрешившись от напряженного драматического
конфликта самого судебного процесса. В отличие от большинства клиентов,
она ни разу не обратилась шепотом к своему адвокату, и с точки зрения
активного участия в собственной защите могла быть заменена каким-либо
красивым предметом мебели.
- В данное время, в данном месте начинается предварительное слушание
дела "Народ против Салли Мэдисон", - объявил судья Саммервил. - Вы готовы,
господа?
- Обвинение готово, - сказал Рэй Мэдфорд.
- Защита готова, - спокойно подтвердил Мейсон.
Окружной прокурор явно пытался застать Перри Мейсона врасплох.
До этого момента Трэгг ничего не сказал о наличии отпечатков пальцев
Деллы Стрит на орудии убийства. Рэй Мэдфорд - один из самых изворотливых
судебных обвинителей - старался соблюдать максимальную осторожность в
поединке с Перри Мейсоном. Он слишком хорошо знал о мастерстве адвоката, о
его способности не упускать ни малейшей детали в деле. В то же самое время
обвинитель старался представить слушание обычной процедурой, в которой
судья заставит подсудимую отвечать на все вопросы, прекрасно понимая, что
главная битва состоится перед Присяжными в Суде высшей инстанции.
- В качестве свидетеля вызывается миссис Джейн Фолкнер, - объявил
Мэдфорд.
Миссис Фолкнер, одетая в траур, заняла место для дачи свидетельских
показаний и негромким голосом рассказала, как вернулась "после визита к
друзьям" и обнаружила у дверей своего дома Перри Мейсона и подсудимую
Салли Мэдисон. Она впустила их в дом, объяснив, что муж еще не вернулся,
потом прошла в ванную и обнаружила на полу тело.
- Ваш муж был мертв? - спросил Мэдфорд.
- Да.
- Вы уверены, что обнаружили тело именно вашего мужа Харрингтона
Фолкнера?
- Вполне уверена.
- У меня - все, - сказал Мэдфорд, потом добавил, повернувшись к
Мейсону. - Я просто доказывал Корпус Деликти [Corpus delicti (лат.) -
совокупность признаков, характеризующих преступление; вещественное
доказательство преступления].
Мейсон поклонился и спросил:
- Вы были у друзей, миссис Фолкнер?
Ее взгляд был спокойным и сосредоточенным.
- Да, весь вечер я провела с Адель Фэрбэнкс, моей подругой.
- У нее дома?
- Нет, мы ходили в кино.
- Именно Адель Фэрбэнкс вы позвонили, узнав, что ваш муж убит?
- Да. Я чувствовала, что не могу остаться одна, хотела, чтобы она
была рядом.
- Благодарю вас. У меня - все.
Следующим место свидетеля занял Джон Нелсон. Он сообщил, что работает
в банке; что знал Харрингтона Фолкнера много лет; что в день убийства
мистер Фолкнер позвонил в банк и сказал, что хотел бы получить крупную
сумму наличными; что вскоре после звонка мистер Фолкнер приехал в банк и
был впущен через боковой вход; что он попросил выдать ему двадцать пять
тысяч долларов наличными, сняв их с личного счета. Именно с личного,
уточнил кассир, а не со счета корпорации Фолкнера и Карсона. На счету
мистера Фолкнера осталось всего пять тысяч долларов.
Нелсон решил, что будет нелишним записать номера банкнот, тем более,
что Фолкнер попросил выдать двадцать тысяч долларов тысячными банкнотами,
две тысячи - стодолларовыми банкнотами и три тысячи -
пятидесятидолларовыми. Нелсон показал, что вызвал одного из помощников
кассира, и они вместе переписали все номера банкнот. Затем деньги были
переданы мистеру Фолкнеру, который положил их в саквояж.
Легко и непринужденно Мэдфорд представил список номеров банкнот,
который был принят Судом в качестве вещественного доказательства. Потом
Нелсон продемонстрировал всем кожаный саквояж и спросил Нелсона, не видел
ли тот его раньше.
- Видел, - ответил Нелсон.
- Когда?
- В то время и в том месте, о которых я рассказывал. Именно этот
саквояж мистер Фолкнер принес в банк.
- В этот саквояж были положены двадцать пять тысяч долларов?
- Да, в этот.
- Вы уверены?
- Уверен.
- Свидетель в вашем распоряжении, господин защитник, - сказал Мэдфорд
Мейсону.
- Почему вы уверены, что это именно тот саквояж? - спросил Мейсон.
- Я хорошо разглядел его, когда складывал деньги.
- Вы сами складывали в него деньги?
- Да. Мистер Фолкнер поставил саквояж на маленькую полочку перед
окном кассира. Я открыл окно и лично положил двадцать пять тысяч долларов
в саквояж. В тот момент я заметил странную дыру на внутреннем кожаном
кармане. Можете убедиться, господин адвокат, там есть дыра неправильной
формы с рваными краями.
- Благодаря этой дыре вы и узнали саквояж?
- Да.
- Больше вопросов нет, - сказал Мейсон.
Следующим свидетелем был сержант Дорсет. Он дал показания
относительно увиденного в доме Фолкнера: положения тела, находки саквояжа
под кроватью в спальне, небрежно брошенных на кресло пиджака, сорочки и
галстука, безопасной бритвы, с остатками пены и волос, найденной на
полочке. Пена на бритве практически высохла, что, по мнению сержанта,
свидетельствовало о том, что бритвой пользовались три-четыре часа назад.
Лицо трупа было гладко выбритым.
Мэдфорд поинтересовался, встречался ли сержант Дорсет с подсудимой.
- Да, сэр, встречался.
- Вы разговаривали с ней?
- Да.
- Куда-нибудь ездили вместе?
- Да, сэр.
- Куда вы ездили?
- В дом мистера Джеймса Л.Стонтона.
- Она ездила с вами по вашей просьбе?
- Да.
- Высказывала ли подсудимая возражения?
- Нет, сэр.
- В доме Фолкнера работал специалист по отпечаткам пальцев?
- Да.
- Кто именно?
- Детектив Луис К. Корнинг.
- Он исследовал определенные предметы на наличие на них отпечатков
пальцев под вашим наблюдением и в соответствии с вашими указаниями?
- Да, сэр.
- Свидетель - ваш, - сказал Мэдфорд Мейсону.
- Как именно мистер Корнинг исследовал отпечатки пальцев? - приступил
к допросу Мейсон.
- Сквозь увеличительное стекло, разумеется.
- Я имел в виду совсем другое, каким способом он воспользовался для
сохранения вещественных доказательств? Отпечатки выявлялись и затем
фотографировались?
- Нет, мы использовали метод снятия.
- Объясните его.
- Мы посыпали предмет специальным порошком для выявления отпечатков,
потом накладывали поверх его липкую пленку, снимали отпечатки и покрывали
их прозрачным веществом для лучшей сохранности и более детального
изучения.
- Кто отвечал за хранение отпечатков?
- Мистер Корнинг.
- Он отвечал за это с самого начала расследования убийства?
- Да, насколько мне известно. Он сам будет привлечен в качестве
свидетеля, и у вас будет возможность спросить его самого.
- Такой способ сохранения отпечатков был предложен вами?
- Да.
- Не находите ли вы его несколько неэффективным?
- А какой способ предпочли бы вы, мистер Мейсон?
- Никакой. Но мне всегда казалось, что наиболее удобен и эффективен
метод, при котором отпечатки выявляются, а потом фотографируются прямо на
предмете, на котором они обнаружены. Если отпечатки представляют особую
важность, в Суд предъявляется сам предмет.
- Простите, что не смогли угодить вам, - язвительно заметил сержант
Дорсет. - Но в данном случае отпечатки были обнаружены на множестве
предметов в ванной комнате дома, в котором живут люди. Выселение
проживающих там было вряд ли осуществимо, поэтому мы применили метод
снятия отпечатков, который лично я считаю вполне допустимым, если
обстоятельства оправдывают его применение.
- Какие именно обстоятельства оправдывали применение данного метода?
- В этом деле - невозможность предъявления Суду самих предметов, на
которых были обнаружены отпечатки пальцев.
- Каким образом вы помечали места и предметы, с которых были сняты
отпечатки пальцев?
- Лично я никак. Данная процедура целиком находилась в компетенции
мистера Корнинга, и именно ему вы должны задать эти вопросы. Насколько я
знаю, он заранее приготовил конверты, на которых были написаны названия
предметов и точные места, с которых были сняты отпечатки, и хранил пленки
именно в этих конвертах.
- Понятно. Ответьте, заходили ли вы в тот вечер на другую половину
дома, которая, как мне известно, используется под контору компании по
торговле недвижимостью Фолкнера и Карсона?
- В тот вечер, нет.
- А на следующее утро?
- Да.
- Что вы обнаружили?
- Прямоугольный сосуд, очевидно использовавшийся в качестве аквариума
для рыбок, из которого при помощи длинного резинового гибкого шланга
диаметром около полудюйма была слита вода. Аквариум лежал на боку, песок и
галька со дна были вывалены на пол.
- Вы пытались снять с этого аквариума отпечатки пальцев?
- Нет, сэр, я не снимал отпечатки пальцев с аквариума.
- Даже не пытались?
- Лично я, нет.
- Предлагали сделать это кому-нибудь еще?
- Нет, сэр.
- По вашему мнению никто из офицеров полиции не снимал отпечатков
пальцев с аквариума?
- Никто, сэр.
- Могу я поинтересоваться, почему?
- По той простой причине, что я не увидел связи между перевернутым
аквариумом и убийством Харрингтона Фолкнера.
- Такая связь могла существовать.
- Не вижу такой возможности.
- Можно предположить, что человек, убивший Харрингтона Фолкнера слил
воду из аквариума и перевернул его.
- Мне так не кажется.
- Другими словами, вы позволили уничтожить вещественные
доказательства, только на основании личной убежденности, что два
происшествия между собой не связаны?
- Я бы выразил эту мысль другими словами, мистер Мейсон. Мне, как
офицеру полиции, часто приходится принимать определенные решения и нести
ответственность за них. Совершенно очевидно, что мы могли снять отпечатки
буквально со всего, но где-то нужно было остановиться.
- И вы решили остановиться именно на аквариуме?
- Совершенно верно.
- Вы обычно снимаете отпечатки пальцев при расследовании кражи со
взломом?
- Да, сэр.
- Но в этом случае так не поступили.
- Не было никакой кражи со взломом.
Мейсон удивленно поднял брови.
- Никто ничего не украл, - добавил Дорсет.
- Откуда вы знаете?
- Ничего не пропало.
- А об этом вы как узнали?
- Я знаю это потому, - сердито проворчал Дорсет, - что никто не подал
заявления о пропаже чего-либо.
- Аквариум был установлен в кабинете самим Харрингтоном Фолкнером?
- Да, насколько мне известно.
- Таким образом, единственный человек, который мог подать заявление о
краже, был мертв.
- Я сам определил, что никакой кражи не было.
- Вы исследовали содержимое аквариума перед тем, как он был
перевернут?
- Нет.
- Значит, заявляя о том, что ничего не было украдено, вы полагаетесь
на телепатические, интуитивные...
- Я полагаюсь на собственное мнение, - почти прокричал Дорсет.
- Этот перевернутый аквариум действительно так важен, господа? -
раздался спокойный голос судьи Саммервила. - Другими словами, собирается
ли обвинение или защита доказать его связь с убийством?
- Обвинение не собирается, - быстро произнес Мэдфорд.
- Защита надеется, - сказал Мейсон.
- Вопросы могут охватывать более широкую область, - вынес решение
судья.
- Обвинение не возражает, - поспешил заверить судью Мэдфорд. - Мы с
радостью предоставим подсудимой любую возможность, способную пролить свет
на это дело.
- Господин сержант, - обратился к Дорсету Мейсон, - когда вы вошли в
ванную комнату в доме Фолкнера, вы заметили в ванне рыбок?
- Да, заметил.
- Двух?
- Да, двух.
- Как вы поступили с ними?
- Мы достали их из ванны.
- А потом?
- Поместить их было некуда, и мы выбросили их вместе с остальными
рыбками.
- Под остальными рыбками вы подразумеваете тех, что лежали на полу?
- Да.
- Вы не пытались каким-то образом отличить двух рыбок, обнаруженных в
ванне?
- Имен я у них не спрашивал, - язвительно ответил сержант.
- Достаточно, - одернул свидетеля судья, - вы обязаны отвечать на
вопросы защитника.
- Нет, сэр. Я просто отметил тот факт, что в ванне были обнаружены
две рыбки.
- Вы видели рыбок на полу?
- Да.
- Сколько?
- Не могу сказать точно. Думаю, их количество можно будет определить
по фотографии.
- Примерно с дюжину?
- Да, приблизительно.
- На полочке над раковиной лежали помазок и бритва?
- Да. Я уже давал показания об этом.
- Что еще находилось на полочке?
- Насколько я помню, две шестнадцатиунцевых бутылочки с перекисью
водорода. Одна была почти пуста.
- Что-нибудь еще там было?
- Нет, сэр.
- А что вы обнаружили на полу?
- Осколки стекла.
- Вы осмотрели эти осколки, чтобы определить, был ли на них
какой-либо узор, или они были частями одного стеклянного предмета?
- Лично я не осматривал. Лейтенант Трэгг приказал сложить осколки,
края их совпали, и в результате получился довольно большой изогнутый
аквариум.
- Вы говорили, что на полу была найдена чековая книжка?
- Да.
- Рядом с трупом?
- Совсем рядом.
- Вы можете описать ее внешний вид?
- Ваша Честь, - вмешался Мэдфорд, - я хотел представить Суду эту
книжку в качестве вещественного доказательства при допросе другого
свидетеля, но если защита настаивает, могу это сделать немедленно.
Мэдфорд достал чековую книжку, Дорсет опознал ее, и она была признана
