- Нет! Суд продолжит работу! Прошу соблюдать тишину! - выкрикнул
судья, стуча молотком.
Наконец гул в зале стих.
- Продолжайте, мистер Мейсон, - сказал Китли.
- Ваша Честь, - заявил Мейсон, - прежде чем продолжить допрос, мне
хотелось бы проверить отпечатки пальцев мисс Дейл.
- Вы не имеет права этого требовать! Это нарушение! - загремел
Гамильтон Бергер. - Мы не можем здесь снять их!
- Это очень просто, - сказал Мейсон. - Отпечатки ее пальцев остались
на стакане, из которого она пила. Кроме того, здесь присутствует
свидетель, снявший отпечатки пальцев в доме Фэррела, и эти отпечатки
переданы Суду. Он специалист, он может установить истину.
- Да, - согласился с Мейсоном судья Китли. - Где этот свидетель?
Прошу его выполнить просьбу господина адвоката!
Джордж Малден вышел из зала суда, держа небольшую коробочку с
составом для снятия отпечатков.
Вероника Дейл протянула ему свою руку. Ее лицо ничего не выражало.
Или, скорее, было на нем навсегда заданное выражение восковой куклы -
выражение детской невинности. Малден положил только что снятые отпечатки
на стол прокурора и открыл альбом с отпечатками, снятыми в доме, где
произошло убийство.
После некоторого молчания Гамильтон Бергер откашлялся, встал и
сказал:
- Ваша Честь... они совпадают.
- Теперь, мисс Дейл, - сказал Мейсон, - вы должны ответить Суду, что
вы делали в доме, где было совершено убийство. Только что мы установили
тот факт, что вы находились там примерно в то время, когда совершилось
преступление.
- Говорите в микрофон, мисс Дейл, - предупредил судья Китли.
- Я была там лишь несколько минут, - заявила Вероника, полностью
владея собой.
- Кто пригласил вас туда?
- Мистер Фэррел.
- Это уже лучше. А теперь скажите, как вы встретили мистера Фэррела?
- Я... я зарабатывала этим на жизнь, когда ездила на попутках.
- То есть?
- Я выходила на дорогу и просила подбросить меня. Я выбирала
немолодых мужчин в хороших автомобилях. Я рассказывала им, как мне плохо
дома, говорила, что я хочу попытать счастья. Говорила всегда, что мне
восемнадцать лет.
- И что же?
- Обычно это были добрые вежливые люди. Я выбирала дорогие машины.
Они спрашивали, сколько у меня денег. Я отвечала, что у меня всего лишь
несколько центов. Они почти всегда давали мне денег. Чаще всего не меньше
пяти долларов, иногда до пятидесяти.
- Теперь понятно. Но что вы можете сказать о вашей поездке с мистером
Фэррелом?
- Я ехала с одним очень приятным джентльменом, он дал мне десять
долларов, и я поняла, что это все. Я рассказала ему, что выйду у станции
техобслуживания, надо, мол, привести себя в порядок перед тем как
появиться в городе. Он не хотел отпускать меня, но я настаивала.
- Вы ехали по направлению к городу?
- Да.
- Так, дальше?
- Когда я сошла на станции техобслуживания, к ней подъехал мистер
Фэррел. Он ехал в другую сторону из города, понимаете, но для меня это
было неважно, я просто хотела познакомиться с ним.
- Поэтому вы, если можно так выразиться, привлекли его внимание?
- Да, я приняла вид несчастной, обиженной, растерянной девушки.
- И что?
- Мистер Фэррел спросил, не надо ли меня подвезти. Спросил, куда я
направляюсь.
- И что дальше?
- Я поехала с ним. Сев к нему в машину, я увидела, что она загружена
для дальней поездки. Я разговорилась с ним, рассказала мистеру Фэррелу о
своих затруднениях.
- Он предложил вам деньги?
- Я надеялась, что он предложит деньги. Он сказал, что должен заехать
в свой загородный дом, ему там надо кое с кем встретиться, а потом он
собирается вернуться ненадолго в город, и, если я поеду с ним, он найдет
мне место, где переночевать, жилье и работу.
- Что было затем?
- Я подъехала вместе с ним к дому. Он говорил, что с ним я в полной
безопасности и мне не о чем волноваться. Он остановил машину и спросил, не
хочу ли я зайти в дом. Я согласилась, потону что в машине было холодно. Я
вышла, обошла автомобиль и, как всегда, записала номер. Я сказала, что мне
нужно кое-что в сумочке, раскрыла ее, вытащила блокнот и записала. Потом
вместе с ним я вошла в дом.
- И что затем?
- Он зажег керосиновую лампу, потом затопил дровами печку. Он
извинился за беспорядок, сказал, что этот дом служит ему убежищем, тем
более что работа у него такая засекреченная, что и спрашивать его не
стоит. Потом он вдруг как-то смутился и начал говорить, что когда к нему
приедут гости, то мне лучше не показываться, потому что ему не хочется,
чтобы начались толки и пересуды.
- Что было после этого?
- Потом к дому подъехала машина. Мистер Фэррел сказал: "Вот и мои
гости. Не подождете ли на кухне? Там довольно уютно. Я не задержусь, потом
сразу же поедем в город, а там будет и крыша над головой и работа".
- И что вы сделали?
- Пошла на кухню. Мистер Фэррел выглянул из окна, посмотрел на
машину, потом вдруг побледнел и выскочил следом за мной на кухню.
- Продолжайте.
- Он сказал: "Боже, это же моя жена. Я и не думал, что ей известно
это место. Спрячьтесь куда-нибудь. Уходите через черный ход, лишь бы она
вас не увидела. Быстрее!"
- И что было потом?
- Я не знала, что делать, Он открыл заднюю дверь и почти вытолкнул
меня.
- И что вы тогда сделали?
- Я побежала. Дом был между мною и автомобилем, было темно, я
спотыкалась, запиналась обо что-то, потом я наконец взяла себя в руки,
немного успокоилась и пошла шагом. И тут я вспомнила о моем саквояже.
Обычно я ношу его с собой, но тогда оставила его в машине мистера Фэррела.
Я испугалась, что жена мистера Фэррела может увидеть его там.
- Вы боялись, что это причинит неприятности мистеру Фэррелу? -
спросил Мейсон.
- Я боялась, что это причинит неприятности мне. У меня там были все
мои вещи. Я научилась так все укладывать, что все умещалось в небольшом
саквояже.
- И что же вы предприняли?
- Подождала немного и, когда она вошла в дом, вернулась к машине
мистера Фэррела, спокойно открыла дверь и взяла свой багаж. Он лежал
поверх всякого походного снаряжения.
- Понятно. Вы взяли саквояж. Что было потом?
- Потом я пошла прочь от дома. Я вовсе не хотела вмешиваться в
семейные распри и тем более фигурировать в деле о разводе.
- В каком направлении вы шли?
- Этого я сама не помню, - вымученно улыбнулась она. - Я шла по
каким-то тропкам, потом наткнулась на ограду из железной проволоки. Я
сумела подлезть под ней, потом, помню, продиралась сквозь какие-то
заросли, мне почудилось даже, что я совсем заблудилась.
- И что же?
- Я испугалась. Кажется, я куда-то бежала, не помню куда, совершенно
выдохлась, потом наконец взяла себя в руки, мне надо было разобраться в
обстановке. Я решила, что, когда по шоссе пойдет машина, я услышу ее звук
и выйду на дорогу.
- Я вы услышали звук машины?
- Да, я ждала, наверное, минут пять, потом услышала, как по шоссе
идет машина. Мне показалось, что звук доносится совсем не оттуда, где
должна быть дорога. Я думала, что шоссе где-то передо мной, а шум
доносился слева и сзади. Но, судя по звуку, машина ехала именно по шоссе,
и я пошла в этом направления.
- И что потом?
- Я поняла, что до этого где-то сбилась с пути, поэтому стала идти
более осторожно и снова попала в заросли кустарника. Предыдущей ночью
прошел дождь, и земля была влажной, вязкой. Не хотелось месить грязь,
поэтому я решила искать места повыше. Каждый раз, когда по шоссе проходила
машина, я проверяла по звуку, правильно ли иду. Наконец я приблизилась к
шоссе и тут сообразила, что, наверное, вся перепачкалась. Я выбралась на
возвышение, где поменьше грязи, сняла юбку, достала из саквояжа щетку и
очистила одежду, как сумела, потом другой щеткой вычистила туфли. Чулки
были в ужасном состоянии, я достала из саквояжа другую пару и в темноте
сменила их. Потом привела в порядок лицо, подкрасила губы и решила, что
вид у меня стал достаточно презентабельный.
- Что потом?
- Потом очень осторожно, так, чтобы не порвать чулки и не
испачкаться, я вышла на шоссе и остановилась там. Я сидела там лишь
несколько минут, когда где-то неподалеку завелся двигатель. Я сначала
подумала, что какой-то фермер отъезжает от дома. Я совсем не предполагала,
что нахожусь так близко от дома, где остался мистер Фэррел. Должно быть, я
сделала большой крюк. Теперь я понимаю, что это мистер Эдисон заводит
автомобиль рядом с домом Фэррела, но тогда это мне и в голову не пришло.
- А что там с хлопками-выстрелами?
- Честно говоря, когда я услышала их, подумала, что это двигатель
грузовика или выхлопная труба.
- Когда вы услышали их?
- Ну, не знаю, наверное, минут за десять до того, как вышла на шоссе.
- Вы говорите - до того, как вышли на шоссе?
- Да, так.
- Примерно минут за десять?
- Пожалуй.
- До этого вы говорили несколько иное.
- Да. Я пыталась оградить себя насколько могла. Хотела обеспечить
себе полное алиби. Конечно же я вовсе не хотела, чтобы кто-то мог
подумать, что я могла быть близко к дому, когда прозвучали выстрелы,
поэтому я немного сдвинула события во времени.
- Совсем немного?
- Да, конечно... пожалуй.
- Вы не знаете, сколько времени машина мистера Эдисона была у мистера
Фэррела до того, как вы услышали, как ее заводят?
- Не знаю.
- А когда вы услышали, как она переезжает через деревянный мостик,
как она взбирается по нему на шоссе, вы подумали, что она едет совсем от
другого дома?
- Мистер Мейсон, честное слово, я не лгу. Я думала, что ушла от дома
мистера Фэррела не меньше, чем за милю.
- По сути дела, - сказал Мейсон, - в течение всего этого эпизода вы
полностью и целиком думали лишь о себе. Не так ли?
- Конечно. Как же иначе? И о чем же еще мне было думать?
- А рассказ о гнусном типе в "линкольне" вы полностью выдумали?
- Да.
- Что ж, вы ведь записали номера всех машин, на которых ехали в тот
день? Если это так, то мы можем связаться с водителями и все проверить.
- Да, - согласилась она, - разумеется. Они, наверное, запомнили меня.
- Сколько же вы заработали в тот день?
- Около восьмидесяти долларов.
- Это ваш обычный дневной заработок?
- Примерно.
- У меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
- У меня тоже, - заявил Гамильтон Бергер.
- В таком случае, - заявил судья Китли, - Суд прерывает слушание дела
до десяти утра завтрашнего дня. За это время мне хотелось бы проверить
правдивость показаний этой молодой женщины. Я полагаю, что окружная
прокуратура и полиция проведут дополнительные расследования с целью
установления действительного хода событий. Я считаю, что свидетельница,
несомненно, виновна в даче ложных показаний.
- Да, Ваша Честь - вынужден был согласиться удрученный Гамильтон
Бергер.
- Заседание Суда закончилось, - объявил судья Китли.
Делла Стрит взяла Мейсона под руку:
- Ну, шеф, это было превосходно. Просто чудесно.
- Отлично, Перри, молодец, - протиснулся к ним Пол Дрейк.
- Да, удачное начало, - согласился Мейсон. - И все благодаря тому,
что у меня был козырь - рассказ ее матери. Именно поэтому я смог задавать
вопросы, которые выглядели вполне обычными, невинными, но на которые она
не знала как ответить. Если бы я сразу начал с главного, тогда все,
включая судью, не дали бы мне выяснить правду.
- Что теперь собираешься делать, Перри?
- Как раз теперь-то, Пол, мы и приступим к работе. Начнем с того, что
ты возьмешь список всех номеров машин из записной книжки Вероники. Твои
люди должны найти всех владельцев этих машин и выяснять, кто из них
подвергался шантажу со стороны Эрика Хэнсела.
18
Заложив большие пальцы в проймы жилета, Мейсон расхаживал по своему
кабинету. Дрейк развалился в черном кожаном кресле для посетителей в своей
излюбленной позе - оперся спиной об один подлокотник и свесив ноги через
другой. Делла сидела за своим столом.
- Во всем этом деле полно странностей и неувязок, - сказал Мейсон. -
Посмотрите, что получается - кто-то с улицы стреляет через окно в Эдгара
Фэррела, убивает его первой же пулей, потом уходит, разряжает оружие,
стреляя в воздух, потом вынимает из барабана гильзы и выбрасывает
револьвер. Полная бессмыслица!
- Почему? - отозвался Дрейк. - Ведь он уже убил Фэррела.
- А откуда убийце это знать?
- Он хорошенько прицелился, выстрелил в голову и увидел, как тот
упал.
- Нет, Пол, не получается. Нужно быть невероятно метким стрелком,
чтобы, стреляя с улицы через окно, быть абсолютно уверенным, что сразил
противника насмерть, попав ему в голову. А потом надо было еще войти в
дом, подняться наверх и потушить лампу, выйти из дома и уехать. Нет,
убийца бы так не сделал.
- Но почему?
- Потому что, выстрелив в Эдгара Фэррела, он, входя в дом, должен
держать револьвер наготове на тот случай, если Фэррел вдруг еще жив и
может оказать сопротивление.
- А почему ты думаешь, что было иначе?
- Да потому, что согласно свидетельским показаниям вся обойма была
расстреляна в течение нескольких секунд после первого выстрела.
- Но, если стрелял действительно мастер, то и одним выстрелом... -
начал Дрейк.
- И этим мастером мог быть только Джон Эдисон. Так? - спросил Мейсон.
- Да, - смутясь, ответил Дрейк. - Ерунда какая-то... А может быть, он
и в самом деле виновен?
Несколько секунд Мейсон молча продолжал вышагивать из угла в угол.
Потом остановился и твердо сказал:
- Мы с самого начала совершили грубейшую, непростительную ошибку.
- Какую же, шеф? - удивилась Делла Стрит.
- Мы начали смотреть на дело с точки зрения обвинения. Обвинение
пытается воссоздать весь ход преступления, и мы идем по тому же пути. Вот
в чем дело, Делла. Дайте-ка еще разок взглянуть на те фотографии, которые
были представлены Суду.
Делла Стрит достала фотографии и протянула ему.
- А теперь, Делла, сходи в библиотеку и принеси мне "Расследование
убийств" Снайдера Ле Мойна, "Судебную медицину" и "Токсикологию"
Гонзалеса, Вэнса и Хелперна и "Современную методику расследования
преступлений" Зодермана и О'Коннела.
Через минуту указанные книги лежали на столе Мейсона, и он начал
молча листать их, время от времени барабаня пальцем по крышке стола.
- Я так и думал, - наконец сказал он после долгих минут молчания.
- Что? - спросил Дрейк.
- Да то пулевое отверстие в стекле! Именно с него и надо было
начинать. То есть с самого начала, а не с того места, которое нам
подсовывают полиция и прокуратура.
- То есть? - не понял Дрейк.
- С чего мы взяли, что стреляли оттуда, где нашли следы автомобиля, и
что именно этот выстрел оборвал жизнь Эдгара Фэррела?
- Как это с чего? - удивился Дрейк. - Все на это указывает. Если от
уровня головы убитого через отверстие в стекле провести прямую, то она
безошибочно упрется в то место, где стоял стрелявший.
- Правильно, Пол, именно так считает полиция. Но это еще не
доказательство.
- Почему же нет?
- А вот почему. Вот здесь у Зодермана и О'Коннела на двести
семнадцатой страниц дана диаграмма образования пулевого отверстия в стекле
с указанием направления полета пули. Помнишь, я спросил тогда на Суде,
помечено ли, какая сторона на стекле была наружная, какая нет. Мне
ответили, что таких пометок не сделано, но это и не важно. А это важно,
это имеет решающее значение. Вот по этой фотографии, сделанной из комнаты,
можно узнать, какая же сторона стекла была наружной, а какая внутренней.
Это можно легко сделать по трещинам на стекле - если стороны поменять
местами, поменяется и направление трещин. Понятно?
Дрейк молча кивнул.
- Ну, а теперь, - продолжал Мейсон, - сравни рисунок трещин на
фотографиях отверстия с диаграммой, приведенной Зодерманом и О'Коннелом.
Из сравнения четко видно, что пуля, оставившая дырку в стекле, летела из
комнаты. Выстрел был сделан в комнате, пуля пробила стекло и попала
куда-то, где стоял автомобиль.
- Дай-ка взглянуть, - поднялся со своего места Дрейк. После
внимательного изучения снимков и диаграммы, Дрейк протяжно присвистнул.
Делла Стрит, также склонившаяся над столом Мейсона, сказала:
- Все ясно, как божий день. Стрелять могли лишь изнутри. Ты полностью
доказал это, шеф.
Мейсон взглянул на своих друзей, медленно поднялся из-за стола и
вновь начал вышагать из угла в угол.
- Итак, мы установили, что стекло было прострелено со стороны
комнаты, - сказал он. - Если мы теперь предположим, что это стрелял
Фэррел, то вновь получается ерунда.
- Почему же ерунда? - спросил Дрейк. - Фэррел был в комнате, выглянул
в окно и увидел, что рядом с автомобилем стоит человек, которого он
смертельно боятся. Он выстрелил в него.
- Нет, Пол. Посмотри, обвинение утверждает, что Фэррел стоял в
освещенной комнате, держа лампу. Его было отлично видно, и поэтому убийца
решил спустить курок. Снаружи убийца мог видеть, что делается в доме, но
из дома не было видно, что делается на улице. Для того чтобы отверстие в
окне осталось после выстрела Фэррела, нужно, чтобы он видел, что
происходит за окном, а для этого он должен был погасить лампу.
- Что ж, - сказал Дрейк, - выходит, что он сам погасил лампу.
- И что же дальше?
- Дальше он увидел человека за окном и выстрелил в него.
- А потом этот человек вошел в дом и убил Эдгара Фэррела из
револьвера самого Фэррела, а вслед за этим через несколько секунд
расстрелял всю обойму. Так получается?
- Ну... не знаю, - смутился Дрейк.
- Ответ должен быть! - воскликнул Мейсон. - И мне необходимо знать
его до того, как завтра откроется заседание Суда.
19
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк с трудом пробивались сквозь толпу,
заполнившую здание суда. Репортеры, окружившие их, просили
прокомментировать ход дела, но Мейсон, улыбаясь, упрямо твердил:
- Подождите, господа, подождите до Суда.
Один из журналистов, протиснувшись к Мейсону, низким голосом спросил:
- Вы знаете новость, мистер Мейсон? Гамильтон Бергер собирается
просить об отсрочке слушания дела.
- Благодарю, - отозвался Мейсон.
- Ты согласишься дать им отсрочку, Перри? - спросил Дрейк.
- Этого я не могу сделать, Пол. Я схватил зверя за хвост, и мне не
хочется выпускать его.
В зале все рассаживались по своим местам. Гамильтон Бергер подошел к
столу адвоката и спросил:
- Мистер Мейсон, вы не против того, чтобы устроить перерыв в
слушании?
- Категорически против, - твердо ответил Мейсон.
Бергер явно не ожидал столь решительного ответа, он помялся немного и
сказал:
- Что ж... Пожалуй, Суд все же может решить, что требуется более
тщательное расследование.
В зал вошел судья Китли. Все встали. Бейлиф объявил заседание
открытым, и помощник шерифа ввел в зал суда подсудимого Джона Эдисона.
Гамильтон Бергер сразу же обратился к судье:
- Ваша Честь, обвинение желает быть предельно объективным, чтобы быть
максимально справедливым. Я полагаю, что было бы непростительно с моей
стороны не привлечь внимание Суда к тому факту, что для полиции и
обвинения необходимо произвести переоценку известных фактов и
свидетельских показаний. Этого требует справедливость по отношению к
обвиняемому.
- Вы просите отсрочки? - спросил судья Китли.
- Да, Ваша Честь.
- Надолго?
- По меньшей мере на неделю.
Судья Китли взглянул на Мейсона.
- Ваша Честь, защита против, - сказал, улыбнувшись, Мейсон. - Время
слушания, в том числе время дачи показаний со стороны обвиняемого, было
заранее установлено. Если у господина окружного прокурора есть достаточно
оснований для предъявления обвинений и содержания обвиняемого под стражей,
то уже никакие новые обстоятельства не могут изменить этого. Если же
свидетельства подрывают позиции обвинения, то тогда обвиняемый должен быть
оправдан. Я хочу привлечь внимание Суда к тому разделу процессуального
кодекса, где говорится, что отсрочка должна быть обстоятельнейшим образом
мотивирована и не может превышать двух дней на каждое заседание Суда и
шести дней в сумме, если только с этим не согласится защита. Однако, если
мне будет предоставлена возможность вновь допросить одного или двух
свидетелей обвинения, защита не будет возражать против недельной отсрочки.
- Что же, - согласился судья Китли, - это справедливое условие. Кого
же вы хотели допросить?
- Для начала, - сказал Мейсон, - свидетеля Эрика Хэнсела, Ваша Честь.
- Кого? Меня? - удивился Хэнсел.
- Да, вас, - подтвердил Мейсон.
Хэнсел медленно прошел к свидетельскому креслу.
- Мистер Хэнсел, попрошу вас подробно рассказать Суду о методах
шантажа, которые вы применяли. Я имею в виду тот факт, что у вас была
помощница, выдававшая себя в рассматриваемом случае за мать Вероники Дейл,
женщина, которая помогала вам заниматься вымогательством.
- Чушь! - запротестовал Хэнсел. - Женщина, которая выдавала себя за
Лауру Мэй Дейл - глупые выдумки.
- Мистер Хэнсел, предварительная проверка списка номеров машин,
занесенных в записную книжку Вероники Дейл, показала, что владельцы этих
машин не только подвозили Веронику, но и давали ей деньги.
- А я-то тут при чем? - огрызнулся Хэнсел. - Чем я виноват в том, что
старые козлы испытывали нежные чувства и ради этой девчонки раскрывали
бумажники?
- В определенных случаях Вероника могла поставить владельцев этих
машин в неловкое положение. Некоторые из них подвергались шантажу и
платили деньги человеку, описание которого соответствует внешности Эрика
Хэнсела. Что вы на это скажете?
- Ваша Честь! - вскочил с места Гамильтон Бергер. - Я протестую! Это
недозволенный прием... Допрос свидетеля должен происходить...
- Протест отклонен, - оборвал его судья Китли. - Должен заметить, что
от обвинений в этих актах шантажа свидетель уже не уйдет. На сей раз
прокуратура не сможет дать ему никаких гарантий. Суд считает необходимым
привлечь свидетеля к ответственности. Мистер Хэнсел, отвечайте на вопрос.
Хэнсел заерзал за стойкой.
- Мне нужно посоветоваться с адвокатом, - сказал он.
- Отвечайте на вопрос.
- Нет, не буду.
- На каком основании вы отказываетесь отвечать? - спросил судья
Китли.
- На том основании, что показания нанесут мне ущерб.
- Как вам нравится этот ответ? - с сарказмом спросил судья Китли
Гамильтона Бергера. - При ведении этого дела вы, господин окружной
прокурор, в некоторых случаях проявляли невероятные усилия. Хотелось бы
верить, что вы дадите указания полиции с равным усердием расследовать дело
о шантаже.
- Да, Ваша Честь, - послушно сказал Гамильтон Бергер.
- Мистер Хэнсел, вы работали совместно с Вероникой Дейл? - спросил
Мейсон.
- Я отказываюсь отвечать.
- Вероника позволила себя арестовать по обвинению в бродяжничестве
именно ради того, чтобы адвокат мистера Эдисона вынужден был спасать ее, и
тогда появлялась возможность шантажировать мистера Эдисона?
- Я отказываюсь отвечать на вопросы. На том основании, что ответы
могут быть использованы против меня.
- В разборе этого дела прокуратура гарантировала вам
неприкосновенность. Любое ваше показание по этому делу не может быть вам
инкриминировано, но никто не гарантирует вам неприкосновенности по актам
шантажа помимо случая с Эдисоном, и тут требовать вам нечего. Никто ваших
требований не удовлетворит. Но если вы проявите добрую волю, то это может
быть учтено в будущем. Я советовал бы вам отвечать на вопросы, - объяснил
ему ситуацию Мейсон.
- Что ж, так оно и было.
- А потом вы подключили женщину, которая выдала себя за мать
Вероники?
- Нет, мистер Мейсон, мне ничего не известно о женщине, которая
выдавала себя за мать Вероники. В этом деле двух вполне достаточно, мы с
Вероникой вполне управлялись. Никакого помощника нам... Простите... я,
кажется... Наверное, я сказал лишнее.
- Возможно, что и лишнее, - сухо заметил Мейсон.
На мгновение в зале воцарилась полная тишина. Хэнсел не знал, что
говорить.
После некоторого раздумья Мейсон заявил:
- Что же, у меня больше нет вопросов. Ваша Честь, защита согласна на
недельный перерыв, предложенный обвинением.
Судья Китли взглянул на Гамильтона Бергера.
- У вас есть вопросы к свидетелю?
- Нет, Ваша Честь, - ответил прокурор.
- В таком случае следующее заседание Суда состоится через неделю, -
объявил судья и ударом молотка оповестил об окончании заседания.
Мейсон в сопровождении Пола Дрейка и Деллы Стрит вышел из зала суда.
- Перри, ты заставил Хэнсела призадуматься, - усмехнулся Дрейк.
Мейсон молча кивнул.
- Думаешь, это он убил? - спросил Дрейк.
- Вряд ли, - ответил Мейсон. - С моей стороны это был отвлекающий
маневр. Я не хотел, чтобы прокурор знал, что у меня на уме.
- А что у тебя на уме?
- Мы поговорим об этом позже.
Сидя за рулем машины и направляясь к здания, где располагались их с
Мейсоном конторы, Дрейк говорил:
- Благодаря тебе, Перри, Гамильтон Бергер может сойти с ума. Он
пришел с железными доказательствами, думал, что подтвердить их будет проще
простого, и вдруг все рассыпалось прямо на глазах, и он уже не знает, что
делать. Вряд ли он сможет вскорости найти, кого еще можно обвинить в
убийстве Фэррела. Он теперь не знает, на кого и подумать.
- Мне кажется, Пол, я знаю, на кого подумать, - сказал Мейсон.
- На кого?
- Взгляни на факты, Фэррел купил дом. Для чего? Вот вопрос.
- Чтобы свить любовное гнездышко, - ответил Дрейк. - Вспомни эту
рыженькую продавщицу авторучек.
- Подожди с продавщицей. Из-за нее можно упустить более важные
детали.
- Какие например?
- Фэррел отбыл в отпуск. Своему компаньону он заявил, что едет на
север ловить форель, а этой рыженькой продавщице сказал, что собирается
заняться бизнесом и хочет собрать совещание своих сторонников в загородном
доме...
- Так, - согласился Дрейк. - И что из этого?
- Но некоторые обстоятельства значительно усложнили дело, и лишь
теперь я начинаю в этом разбираться.
- В чем?
- В ночь, когда произошло убийство, там оказалась Лоррейн Фэррел.
Она, должно быть, вошла в дом, обнаружила следы пребывания в ней Вероники
Дейл и поссорилась с мужем.
- А ее отпечатки пальцев?
- Полиция нашла их предостаточно, так же как и отпечатки Эдисона.
Как-никак они вместе вошли в дом, когда был обнаружен труп...
- Я как-то упустил это, - сказал Дрейк.
- Естественно, полиция не в состоянии определить, когда отпечатки
были оставлены - в день, когда был обнаружен труп, или в день убийства.
Дрейк кивнул, не отрывая глаз от дороги.
- А теперь еще одна интересная деталь. В квартире Деллы Стрит мы
нашли шесть стреляных гильз от оружия, которым был убит Эдгар Фэррел. По
какой-то причине убийца убрал их с места преступления. Я сначала подумал,
что это провокация полиции, но это оказалось вовсе не так. Патроны
подбросила не полиция.
- А кто?
- Подозрение падает только на двоих. В квартире была Вероника Дейл, и
туда же заходила Лоррейн Фэррел. Надо сказать, что у Вероники было больше
возможностей незаметно оставить их.
- Значит, кто-то из них, - сказал Дрейк. - Скорее всего, миссис
Фэррел.
- Миссис Фэррел, - продолжал Мейсон, - сначала заявила, что жаждет
повидаться со мной, но потом вдруг изменила намерение. Я думаю, что, может
быть, она хотела признаться мне, что была в доме, когда произошло
убийство, но потом, видимо, передумала. Но все равно, это ее заявление,
что она якобы видела машину своего мужа в городе после того, как тот уже
уехал - чистейшая ерунда. Она знала, что он купил загородный дом. Она
серьезно поссорилась с ним. Она просто хотела, чтобы Эдисон выследил ее
мужа, узнал, что тот делает и сказал ей. Таким образом, Эдисон становился
свидетелем в ее пользу. Это одна из причин, почему она не сказала ему, что
была в том доме в ночь убийства. Другая состоит в том, что она слышала
выстрелы. Вспомни, как это происходило по времени: она должна была
встретить другую машину, когда отъезжала от дома. Тогда вполне логично
предположить, что, увидев машину, она остановила свою, вышла и
прислушалась, может быть, даже вернулась назад к дому. Все равно, в любом
случае она хотела иметь Эдисона на своей стороне. Потому-то она позвонила
ему и сказала, будто видела в городе автомобиль мужа. Вот так, Пол.
Вдобавок ко всему сказанному Делла утверждает, что миссис Фэррел влюблена
в Джона Эдисона.
- Да, она влюблена в него, - подала голос Делла Стрит. - Я помню,
какие у нее были глаза, когда она говорила о нем, какое выражение было на
ее лице, ее интонации, когда она произносила его имя.
- Что же, может быть, и так, - сказал Дрейк. - Все равно получается,
что она и сама влипла, и Эдисона впутала.
- Да, - согласился Мейсон.
- Но что же за встреча намечалась в доме? - спросил Дрейк.
- А ты не улавливаешь некоторой странности в том, что мистер Фэррел
вообще решил отправиться на рыбалку?
- Нет... Подожди, Перри... Кажется, понял. Рыбалка, вот оно что! Черт
возьми! В это же время никто не ловит форель!
- Никто! - подтвердил Мейсон.
- Проклятье, как я сразу не догадался!
- Более того, - продолжал Мейсон, - отпуск он взял на две недели.
Через две недели он обязательно должен был вернуться.
- Почему?
- Чтобы участвовать в ежегодном собрании акционеров, - объяснила
Дрейку Делла Стрит.
Мейсон кивнул и продолжал:
- Есть еще один интересный факт. Я звонил в универмаг и пытался
связаться с заведующей отделом кадров Миртел К. Нортран, она же казначей
компании. И что же? Я узнал, что она тоже отправилась в отпуск.
