Вульф ей поверил, собирается ли он встретиться с ней и расспросить
поподробнее, - но, разумеется, ничего путного не выведали. Словом,
расставались все отнюдь не по-братски. Выпроводив компанию, я вернулся в
кабинет и остановился перед столом Вульфа. Он откинулся на спинку кресла,
скрестив руки на груди.
- Обед через двадцать минут, - весело провозгласил я. - Указания
есть?
- Фу! Нам понадобилась бы целая армия, а у меня ее нет. Сесть каждому
на хвост, проследить все возможные связи с человеком, которого один из них
убил... - Вульф разнял руки и опустил кулаки на стол. - Я не могу даже
сузить рамки поиска, поскольку желание или необходимость убить Холта могли
возникнуть не неделю, и не месяц, и даже не год назад. Возможно, вчера в
палатке убийце просто подвернулся удобный случай. И любой из них - Раго,
Корби, Гриффин или Веттер - мог этим случаем воспользоваться. Жертва была
беспомощна, а нож лежал под рукой. Был и удобный предлог, чтобы зайти в
палатку. Убийце оставалось только развязать полог, и круг подозреваемых
сразу расширялся до бесконечности.
Вульф хрюкнул.
- Нет. Проклятье! На поиски мотива у нас времени не хватит. Нужно
придумать что-то более эффективное.
- Пожалуйста. Я к вашим услугам.
- Боюсь, что и ты мне не поможешь. Вот дьявольщина. Свяжись с Саулом,
Фредом и Орри - пусть держатся на подхвате. Я еще сам не знаю, для чего,
но они мне понадобятся. И оставь меня одного.
Я сел к своему столу и подтянул к себе телефон.
5
За все время работы у Вульфа я могу припомнить лишь пять случаев,
когда он сокращал продолжительность своего дневного свидания с орхидеями;
в тот день это случилось в пятый раз.
Если Вульфу и удалось что-то придумать, мне он об этом не сказал.
Сведения, которыми я располагал, ограничивались указанием связаться с
Саулом, Фредом и Орри, нашими палочками-выручалочками в тех случаях, когда
требовалась подмога. Усевшись за письменный стол после обеда, Вульф
порылся в бумагах, подсчитал количество пивных пробок, скопившихся за
неделю в ящике, позвонил Фрицу, чтобы тот принес пива, но пить не стал,
взял очередную книгу - "Падение" Альбера Камю, три-четыре раза откладывал
ее в сторону, а потом брал снова. В промежутках Вульф смахивал со стола
соринки кончиком пальца. Когда я включил радио, чтобы прослушать новости,
Вульф дождался конца сводки и лишь потом протопал к лифту, чтобы подняться
в оранжерею.
Позже, почти час спустя, я поймал себя на том, что тоже смахиваю со
стола соринки, и отправился на кухню выпить стакан молока.
Когда в четверть шестого кто-то позвонил в дверь, я сломя голову
ринулся в прихожую, по дороге спохватился, что это ни к чему, и подошел к
двери уже нормальной поступью. Выглянув в окно с односторонним стеклом, я
увидел на крыльце долговязого субъекта, худого, как древко флага, в давно
не глаженном коричневом костюме и коричневой же шляпе. Я приоткрыл дверь,
насколько позволяла цепочка. Внешность, конечно, для шпика малоподходящая,
подумал я, но, кто знает, возможно, у окружного прокурора Делани и у
начальника уголовного розыска Бакстера в последнее время начались
сложности с кадрами.
- Да, сэр? - проскрипел я через щель.
- Я бы хотел видеть мистера Ниро Вульфа. Меня зовут Банау. Александр
Банау.
- Хорошо, сэр. - Я снял цепочку и широко распахнул дверь, приглашая
его войти. - Вашу шляпу, сэр. - Он отдал мне шляпу, и я положил ее на
полку. - Сюда, пожалуйста. - Я провел его в кабинет, усадил в красное
кожаное кресло и только тогда сообщил:
- Мистер Вульф сейчас занят. Я скажу ему, что вы пришли.
Я вышел в прихожую, поспешил на кухню, тщательно закрывая за собой
двери, позвонил по домашнему телефону в оранжерею, и уже через три секунды
- обычно на это требовалось секунд пятнадцать-двадцать - в мое ухо
ворвался рык:
- Да?
- Гость. Старший официант Александр Банау.
Молчание, потом:
- Впусти его.
- Уже впустил. У вас есть предложения, чем мне его развлекать до
шести часов?
- Нет. - Вновь молчание, уже более продолжительное. - Я сейчас
спущусь.
Как я уже говорил, за всю мою карьеру такое случилось с ним в пятый
раз. Я вернулся в кабинет, спросил гостя, не желает ли он чего-нибудь
выпить, услышал в ответ "нет", а пару минут спустя раздался скрежет
спускающегося лифта. Вскоре в прихожей послышались гулкие шаги, и в
кабинете появился Ниро Вульф. Обойдя вокруг красное кресло, он протянул
гостю руку.
- Мистер Банау? Я - Ниро Вульф. Рад вас видеть, сэр.
Я чуть не упал. Вульф терпеть не может здороваться за руку - и крайне
редко удостаивает кого-либо подобной чести.
- Слушаю вас, сэр.
- Боюсь, что мне придется огорчить вас, - вздохнул Банау. - А мне бы
не хотелось вас огорчать. Скажите, этот джентльмен, - кивок в мою сторону,
- Арчи Гудвин?
- Да, сэр, это он.
- Значит, я огорчу и его, но ничего Доделать не могу. Я имею в виду
трагическое происшествие во время вчерашнего праздничного пикника. Судя по
сообщениям газет, полиция исходит из версии, что убийца проник в палатку
сзади и скрылся тем же путем. Час назад я звонил на Лонг-Айленд, чтобы
поинтересоваться, ничего ли не изменилось, и мне ответили, что все
остается по-прежнему.
Банау прокашлялся. У меня чесались руки схватить его за длинную и
тонкую, как у журавля, шею и хорошенько тряхнуть. Он вновь заговорил:
- В тех же газетах сказано, что вас с мистером Гудвином тоже вызывали
на допрос, и я сделал вывод, что мистер Гудвин не поставил вас в
известность о беседе с моей супругой, которая сидела в машине позади
палатки. Я находился среди зрителей и слушал вашу речь, которая была
прервана криком из палатки. Когда началось столпотворение, я с трудом
пробился сквозь толпу к нашему "плимуту", сел в него и уехал. Я не люблю
шум и суматоху. Только дома жена сказала мне о разговоре с мистером
Гудвином. Она предпочитает не отвлекать меня, когда я за рулем. Она
сказала, что мистер Гудвин подошел к ней и обратился через окно. Он
спросил...
- Прошу прощения, - перебил Вульф. - Ваше предположение, что мистер
Гудвин не поставил меня в известность об этой беседе, беспочвенно. Он мне
все рассказал.
- Что? - вскинулся Банау. - Рассказал?
- Да, сэр. Если позволите...
- Значит, вам известно, что моя жена абсолютно уверена, что во время
выступлений никто не заходил в палатку сзади? Никто, кроме вас и мистера
Гудвина? Ведь она именно это ему сказала!
- Да, я знаю. Но если вы...
- И вы не сообщили в полицию?
- Нет еще. Я бы хотел...
- Тогда у нее нет выбора. - Банау встал. - Это еще хуже, чем я
ожидал. Она должна немедленно связаться с полицией. Какой ужас, человек
вашего положения, да еще и другие... Ужасно, но долг есть долг. Закон
прежде всего.
Он повернулся и зашагал к двери.
Я вскочил со стула.
Мне ничего не стоило сграбастать его и скрутить в бараний рог, но
меня остановило выражение лица Вульфа. На нем отчетливо отразилось
облегчение; он даже выглядел довольным. Я стоял и таращился на него, забыв
закрыть рот, пока не хлопнула входная дверь. Я вышел в прихожую, убедился,
что худосочный официант не прихватил по ошибке мою шляпу, запер дверь и
вернулся в кабинет.
- Никак у нас радость? - осведомился я. - Не желаете поделиться?
Вульф с шумом втянул в себя воздух, прополоскал легкие и выдохнул.
- Возможно, ты прав, - изрек он. - В жизни я еще столько не унижался.
Выпрыгивал из шкуры при каждом телефонном звонке. А ты заметил, как быстро
я снял трубку, когда ты позвонил в оранжерею? Боялся, черт побери, боялся
даже дойти до термальной, чтобы полюбоваться на ренантеру имшоотиана!
Теперь мы, по крайней мере, знаем, на чем стоим.
- Угу. И где скоро очутимся. Будь я на вашем месте, я бы задержал его
хотя бы для того, чтобы сказать...
- Замолчи!
Я повиновался. Порой я и сам понимаю по тону Вульфа, что лучше
оставить его в покое; а самым безошибочным признаком этого я считаю такое
его состояние, когда он откидывается на спинку кресла, плотно зажмуривает
глаза и начинает поочередно втягивать и выпячивать губы. Это означает, что
его мозг уже перескочил через звуковой барьер. Однажды, во время особенно
трудного случая, Вульф просидел так целый час, беспрерывно шевеля губами.
Я смирно сидел за столом, решив, что нужно держаться ближе к телефону.
На этот раз Вульфу хватило восьми минут - возможно, он боялся, что
часа у него нет. Он раскрыл глаза, выпрямился и заговорил:
- Арчи, он сказал тебе, где находится его жена?
- Нет, он мне вообще ничего не сказал. Должно быть, приберегал для
вас. Насколько я знаю, она могла сидеть за углом в аптеке, ожидая его
сигнала, чтобы позвонить в полицию.
Вульф хрюкнул.
- Тогда нужно срочно убираться отсюда. Я хочу выяснить, кто из них
убил Холта, прежде чем нас арестуют. Мотив и улики могут подождать; сейчас
главное - изобличить убийцу и передать его в лапы Делани. Где Саул?
- Дома, ждет инструкций. А Фред и Орри...
- Нам хватит одного Саула. Позвони и скажи, что мы выезжаем к нему. А
где может проходить встреча, на которую поехал мистер Веттер?
- Полагаю, что на студии.
- Вызови его. Если мисс Корби там, то и ее тоже. И пригласи всех
остальных. Ты должен найти их раньше, чем до них доберется мистер Делани.
Они должны незамедлительно собраться у Саула. Как можно скорее. Скажи, что
они смогут лично задать вопросы свидетельнице и что дело отчаянной
срочности. Если кто-нибудь заупрямится, я сам поговорю...
Я уже снял трубку и набирал первый номер.
6
С той минуты, как все собрались и Вульф взялся за дело, он потратил
всего четверть часа, чтобы изобличить убийцу. Мне - при удаче - на это
понадобилось бы недели две. Если вы любите шарады, то, прошу вас,
откиньтесь на спинку кресла и начинайте поочередно втягивать и выпячивать
губы. Посмотрим, сколько времени потребуется вам на разгадку. Кстати, все
по-честному, ведь вы знаете ровно столько, сколько знали к тому времени
Вульф и я. Причем задачу я вам упрощаю: не пытайтесь назвать убийцу или
раскопать разоблачительную улику. Вопрос в том, как использовать имеющиеся
у вас сведения, чтобы указать на преступника пальцем. Вульф сделал именно
это, а от вас я большего не требую.
Саул Пензер, который не вышел ростом, но по части ума даст сто очков
вперед любому, живет один на верхнем этаже перестроенного дома на Тридцать
восьмой улице. В тот вечер его просторная гостиная освещалась ярким светом
сразу четырех ламп - двух торшеров и двух настольных, - поскольку жалюзи
были опущены. Гостиная была уставлена стеллажами с книгами, а на стенах
развешаны картины и полки, заставленные всякой всячиной - от коллекции
минералов до моржовых клыков. Один угол занимал рояль.
Вульф обвел глазами собравшихся и произнес:
- Я вас долго не задержу.
Шеф сидел возле торшера в самом большом кресле, которое имелось у
Саула - по размерам оно ему почти подходило. Я примостился слева на
табуретке, а хозяин дома расположился справа у рояля. Гости сидели
напротив нас в креслах, расставленных полукругом. Конечно, куда разумнее и
предпочтительнее было бы посадить убийцу поближе ко мне или к Саулу, но в
ту минуту ни один из нас, включая Вульфа, назвать убийцу еще не мог.
- А где ваш свидетель? - сварливо спросил Гриффин. - Гудвин обещал,
что она будет здесь.
Вульф кивнул.
- Я знаю. Мистер Гудвин порой бывает небрежен в выражениях. Свидетель
здесь присутствует. - Он ткнул большим пальцем в сторону рояля. - Вот он.
Мистер Саул Пензер, который не только чрезвычайно честный и надежный...
- Вы же сказали, что свидетель - женщина!
- Да, другой свидетель и в самом деле женщина; будут, без сомнения, и
еще свидетели, когда один из вас предстанет перед судом. Срочность, о
которой говорил вам мистер Гудвин, связана с тем, что сейчас скажет мистер
Пензер. Но прежде я бы хотел кое-что объяснить.
- Дайте ему сказать, а потом объясните, - вмешался Дик Веттер. -
Вас-то мы уже наслушались.
- Я буду краток, - невозмутимо продолжал Ниро Вульф. - Речь идет о
тесемке, с помощью которой подвязывается полог с задней стороны палатки.
Насколько вам известно, мистер Гудвин завязал ее на узел перед тем, как мы
с ним покинули палатку, чтобы идти на платформу. Позднее, когда я зашел в
палатку, тесемка была уже развязана. Кем? Снаружи никто ее развязать не
мог, поскольку у нас есть свидетельница, которая утверждает, что никто...
Джеймс Корби прервал его:
- Вот ее-то мы и хотим видеть. Гудвин обещал, что она будет здесь.
- Увидите, мистер Корби, в свое время. Пожалуйста, дайте мне
закончить. Следовательно, тесемку развязал один из тех, кто входил спереди
- один из вас четверых, джентльмены. Почему? Скорее всего - чтобы замести
следы, создав иллюзию, что убийца проник снаружи, с тыльной стороны.
Поэтому я пришел к выводу, что необходимо выяснить, кто именно развязал
эту тесемку; и я прибег к услугам мистера Пензера. - Вульф слегка повернул
голову. - Саул, пожалуйста.
Саул держал на коленях черный кожаный футляр.
- Вы хотите подробности, мистер Вульф? _К_а_к_ я раздобыл их?
- Думаю, что не сейчас. Попозже, если им станет интересно. Сейчас нам
важнее - _ч_т_о_ у тебя есть, а не _к_а_к_ ты это раздобыл.
- Да, сэр. - Саул раскрыл футляр и извлек из него какие-то бумаги. -
Лучше я не стану объяснять, _к_а_к_ я их раздобыл, поскольку у кого-то
могут быть из-за этого неприятности.
- Что значит "могут"? - не выдержал я. - У кого-то _д_о_л_ж_н_ы_ быть
неприятности, черт побери!
- Хорошо, Арчи. - Саул поочередно окинул взглядом гостей. - Я
располагаю фотографиями отпечатков пальцев, которые удалось снять с той
самой тесемки. Некоторые получились довольно расплывчатыми, но есть и
четыре совершенно четких. Два из них принадлежат мистеру Гудвину, а
происхождение двух других пока не выяснено.
Саул порылся в футляре и извлек из него несколько предметов, потом
поднял голову и посмотрел на собравшихся.
- Задача в том, чтобы взять у вас отпечатки пальцев и сравнить...
- Не так быстро, Саул. - Вульф снова обвел глазами аудиторию. -
Теперь вы сами видите, в чем дело, и понимаете, почему вопрос нужно решить
безотлагательно. Очевидно, что те из вас, которые НЕ РАЗВЯЗЫВАЛИ тесемку,
согласятся, чтобы их отпечатки сравнили с теми, что есть на фотографиях.
Если же кто-то станет возражать, мы, безусловно, сделаем определенные
выводы. Конечно, есть вероятность, что ни один из ваших отпечатков не
совпадет с теми, которые есть на фотографиях, и в этом случае нам придется
идти иным путем. Мистер Пензер принес сюда все необходимое для того, чтобы
взять у рас отпечатки пальцев, а он в этом деле понимает. Ни у кого нет
возражений?
Гости переглянулись.
- А что, черт возьми? - пожал плечами Веттер. - Мои отпечатки в досье
и так есть. Валяйте.
- Мои тоже есть, - сказал Гриффин. - Я не против.
А вот Поль Раго внезапно взорвался:
- Опять вы за свои фтучки!
Все уставились на него.
- Нет, мистер Раго, - возразил Вульф, - это вовсе не "штучки". Мистер
Пензер предпочел бы не говорить, как ему удалось раздобыть фотографии, но
он расскажет, если вы настаиваете. Заверяю вас...
- Я имел в виду не это. - Соусный король подобрал ноги под себя. - Я
имел в виду вафи слова о том, что тесемку развязал именно убийца. Это
соверфенно необязательно. Более того, это наглое вранье! Когда я вофел в
палатку и посмотрел на Фила, мне показалось, что ему дуфно, и я развязал
тесемку, чтобы впустить свевий воздух. Поэтому, если вы возьмете у меня
отпечатки пальцев и сравните их с фотографиями, что это докавет? Ничего!
Ничегофеньки! Вот почему я заявляю, что все это вафи фтучки, а здесь, в
свободной стране...
Я не пытался его напугать. Я не собирался даже к нему прикасаться. В
кармане уютно покоился заряженный "марли", у Саула тоже был пистолет, так
что, вздумай Раго что-нибудь затеять, мы бы его мигом успокоили. Но
применять оружие в комнате, полной людей, дело непростое и опасное,
поэтому я встал и шагнул в его сторону - с той лишь целью, чтобы быть к
нему поближе. Саулу в ту же секунду пришла в голову такая же мысль, и мы с
ним встали одновременно. Это, видимо, было уже чересчур для натянутых
нервов Раго, который вскочил и бросился к двери.
Тут уж, конечно, нам пришлось применить силу. Я подоспел первый - не
потому, что Саул более медлителен, а потому, что я был ближе к двери - и
скрутил Раго, но этот дуралей затеял драку. Ему удалось больно лягнуть
Саула, опрокинуть торшер и даже расквасить мне нос затылком. Когда же он
вцепился зубами мне в руку, я решил, что с меня хватит, вынул револьвер и
от души стукнул им кусаку - чуть позади уха. Смутьян свалился на пол, как
куль с мукой.
Обернувшись, я увидел, что Дик Веттер тоже заключил кое-кого в
объятия, причем его очаровательная жертва не лягалась и не кусалась. В
критические минуты люди обычно не могут скрыть своих чувств, даже такие
видные особы, как телезвезды. В газетах на следующий день об этом
пикантном происшествии не было ни слова.
7
Я часто пытался представить, что думал Поль Раго во время
состоявшегося два месяца спустя судебного процесса, на котором так и не
упомянули про злосчастные отпечатки пальцев. Ведь наверняка он осознал,
что попался на "фтучку" Ниро Вульфа и что держи он тогда язык за зубами и
позволь взять у себя отпечатки, так теперь гулял бы на свободе.
Как-то раз я спросил Вульфа, как бы он поступил, если бы все
обернулось таким образом.
- Но ведь не обернулось, - возразил он.
- А если бы? - не унимался я.
- Фу! - фыркнул Вульф. - Вероятность такого поворота событий была
слишком ничтожна. Сомневаться в том, что тесемку развязал именно убийца,
не приходилось. Внезапно столкнувшись с утверждением, что на тесемке могут
быть его отпечатки, он должен был как-то оправдаться. В частности,
объяснить, каким образом они оказались на тесемке, причем объяснить
добровольно, не дожидаясь разоблачения.
Но я не отставал.
- Согласен, "фтучка" удалась на славу, но все-таки - что, если...
- Все равно отвечу, что обсуждать столь крохотную вероятность
бессмысленно. Что, если твоя мать подкинула бы тебя в трехмесячном
возрасте в клетку тигра? Что бы ты тогда делал?
Я ответил, что подумаю, а потом дам ему знать.
Что же касается повода для убийства, то можете попытаться сами
угадать с трех раз, но даже близко не попадете. Вся болтовня в кабинете
Вульфа в тот памятный день не позволила бы пролить и капли света на
подлинную причину смерти Филипа Холта - вот как сыщики зарабатывают свои
язвы! Впрочем я ошибаюсь - Флора Корби упомянула, что Филип Холт любил
женщин, а это, безусловно, имеет отношение к делу. В числе женщин, которых
он любил, оказалась и жена Поля Раго, привлекательная голубоглазая особа,
по возрасту годившаяся соусному королю в дочки. Так вот, филип Холт
слишком усердно приударял за ней, и голубоглазой особе, в отличие от Флоры
Корби, его ухаживания пришлись по сердцу, что она и доказала.
Полю Раго это не понравилось.
