Детектив

адвоката.
     Мейсон согласно кивнул.
     — А дальше что? — опросила Делла.
     — Дальше,— сказал Мейсон,— я собираюсь  позвонить  Полу
Дрейку,  Он  пришлет  вооруженного  детектива, который проводит
тебя в один из лучших отелей  города.  Выбери  самый  уютный  и
наиболее  дорогой, как если бы у тебя был неограниченный счет в
банке.
     Делла удивленно подняла брови.

     Там ты зарегистрируешься,— продолжал Мейсон,— под  своим
собственным   именем,  дабы  ни  у  кого  не  возникло  никаких
подозрений. Как только зарегистрируешься и после того как  тебя
проводят  в  номер,  спустись к администратору и скажи ему, что
хотела бы положить в сейф некоторые ценности. В крупных  отелях
имеются  прекрасные  сейфы  и  несгораемые шкафы. Они наверняка
предложат сейф. Положи туда камни. Администратор запрет сейф  и
отдаст тебе ключ, который ты сразу же отдашь мне.
     — Так, а дальше?
     — А  дальше,— сказал Мейсон,— ты начнешь двойную жизнь.
Днем, как и  всегда,  будешь  приходить  на  работу.  После  же
работы,   по  вечерам,  ты  превращаешься  в  очаровательную  и
загадочную мисс Стрит,  которая  болтается  по  отелю,  швыряет
деньги,  облачается  в  пикантный купальный костюм и плещется в
бассейне. Которая соблазняет мужчин, но не  выдает  им  никаких
векселей.   И,   конечно,   найдется  какой-нибудь  красивый  и
привлекательный юноша, этакий волк, хищник. Позволь ему угощать
тебя коктейлями, приглашать обедать. А тем временем агенты Пола
Дрейка не будут спускать с тебя глаз.
     Мейсон подошел к телефону, снял трубку и набрал номер Пола
Дрейка.
     — Хелло, Пол, мне нужен телохранитель. Такой, на которого
можно было бы положиться: надежный, наблюдательный, находчивый.
     — О'кэй.
     — Когда ты мне его дашь?
     — Через полчаса, если это спешно.
     — Это очень спешно.
     — Куда ему прийти?
     — На квартиру Деллы Стрит.
     — О'кэй. Кого нужно охранять?
     — Деллу.
     — Дьявольщина!
     — Учти, мне нужен универсал, который в  любой  обстановке
чувствует  себя  как  рыба  в  воде,—  уточнил Мейсон.— Делла
переезжает в фешенебельный отель. Мне нужно, чтобы она была под
неусыпным наблюдением.
     — Погоди   минутку,—   сказал   Дрейк.—    Ты    сказал
"фешенебельный отель"?
     — Самый лучше.
     — Не  выйдет,  если  мне  незнаком их штатный сыщик, да и
то..

     — Что значит, не выйдет? — перебил его Мейсон.
     — Не выйдет, и все.  Нельзя  же  шляться  вокруг  дома  и
следить  за  женщиной, да еще такой привлекательной, как Делла,
которая находится внутри его. Это сразу же привлечет;..
     — А  ты  не  можешь  зарегистрировать  его   в   качестве
проживающего?
     — Могу,  если, конечно, нужно плотно сесть на хвост. Но в
хорошем  отеле  это  и  денег  хороших  стоит.  Правда,   можно
зарегистрировать  его  и  в качестве гостя, тогда это обойдется
бесплатно.
     — О'кэй,— решил Мейсон,— пусть  в  качестве  гостя.  Но
тогда  потребуются двое. Один — помоложе. При необходимости он
будет сопровождать Деллу.  Другой  —  постарше,  с  внешностью
бизнесмена,  которого  не  отвлекали  бы фигуры в купальниках и
ноги в нейлоне. Он должен следить за окружением. Одним  словом,
сможешь еще — давай.
     — Что ты задумал? — спросил Дрейк.
     — Сейчас я не могу ответить, Лучше скажи, как у тебя дела
с домашним заданием?
     — Дела идут,— ответил Дрейк.— Газеты видел?
     — Делла сказала, что мы привлекли большое внимание.
     — Это только половина,— сказал Дрейк.— Послушай, Перри,
будь я  проклят,  если  сумею  узнать,  в  калом  месте Элеонор
обвенчалась с этим Хепнером. Мы предположили, что это произошло
в Юме. Ребята прочесали регистрационные книги  —  впустую.  Мы
допустили  также,  что они расписались под вымышленными именами
— проверили все  регистрации  браков,  совершенные  второго  и
третьего  августа,  даже  нашли всех молодоженов. Тоже впустую,
Далее проверили все дорожные происшествия на дороге в Юму ночью
второго —и ничего не нашли.
     — А как насчет его матери в  Солт-Лейк-Сити?  —  спросил
Мейсон.
     — Вот  тут  действительно  кое-что  есть.  Так называемая
мамаша на поверку оказалась очаровательной  брюнеткой  двадцати
семи  лет,  у  которой  много всякого такого, ну, ты понимаешь.
Живет  она  прямо-таки  в  кукольном  домике,  конечно,  в  тех
случаях,  когда  оказывается  в  городе. Но в основном порхает,
словно малиновка весной. Предпочитает самолеты и летает на  них
туда-сюда...—   И  между  делом  играет  роль  матери  Дугласа
Хепнера~

     — Очевидно,  только  по  телефону,  На  дверях  дома   —
табличка с надписью: "Миссис Сэди Хепнер".
     — Бог  ты  мой!  —  воскликнул Мейсон.— Выходит, вторая
жена?
     — Пока утверждать затрудняюсь.
     — Что она говорит?
     — Она ничего не говорит.  После  разговора  с  тобой  она
повесила   трубку,   сложила   вещички,  нырнула  в  сверкающий
"линкольн", сказала механику гаража, что направляется в Денвер,
и была такова. Так что нам удалось проследить ее лишь  от  дома
до стен гаража. Может быть, попытаться пройти за грей дальше?
     — Попробуй,  Пол.  Думаю,  если  она упомянула Денвер, то
очевидно, имела в виду Калифорнию. А теперь скажи мне, Пол, как
обстоят дела с телеграммой из Юмы?
     — Телеграмма была отправлена с  почты,  но  никто  о  ней
ничего  не  знает.  В  тот  дань через центральный телеграф Юмы
прошло несколько сот телеграмм.
     — Ну ладно, если удастся за что-нибудь зацепиться,  сразу
сообщи мне,— попросил Мейсон.
     — Хорошо,—   ответил   Дрейк,—   я   попрошу  мальчиков
пошевелиться.  Между  прочим,  я   послал   своего   агента   с
фотографиями  Хепнера в Лас-Вегас. Он поспрошает кое-где. Кроме
того, мои люди просмотрят там книги регистрации браков.  Думаю,
к вечеру у меня будут для тебя новости.

     ГЛАВА 6

     Было  уже почти десять, когда Перри Мейсон зашел в контору
Пола Дрейка.
     Детектив сидел за своим столом в одной рубашке без пиджака
и потягивал кофе. Он кивнул вошедшему Мейсону,  поставил  чашку
на блюдце, произнес:
     — Что вы там задумали с Деллой?
     — Она  вышла  в  свет,—  ответил Мейсон.— Стала богатой
бездельницей и вращается в том кругу.
     — Расставляешь силки? — поинтересовался Дрейк.—  Что-то
в этом роде. Как там Дуг Хепнер?
     — Это  довольно  любопытно,— заметил Дрейк.— Видишь ли,
мы пустили слушок, будто Хепнер провернул одно дельце, что дало
нам основание предъявить его фото  парочке  известных  дельцов.
Понимаешь,  Перри, это был единственный шанс из тысячи, даже из
миллиона. Но мы воспользовались им, и один из  дельцов  признал
парня.
     — Дугласа Хепнера?
     — Именно его.

     — Выкладывай,— потребовал Мейсон.
     — Представляешь,   Хепнер   —  игра.к.  Профессиональный
причем. Специализируется в покере. До этого работал на рулетке.
Заманивал богатых и неопытных партнеров, а потом обыгрывал  их.
С  виду он весь из себя положительный, остроумный, расторопный,
располагает притягательной внешностью,  приятный  голос,  одним
словом — личность.
     — Когда это было?
     — О, это было три-четыре года назад.
     — Чем он сейчас занимается?
     — Хочешь верь, хочешь нет, но он собирает вознаграждения.
     — Собирает вознаграждения?
     — Точно так!
     — Кто же его награждает?
     — Правительство Соединенных Штатов.
     — Каким образом?
     — Ты  знать,  что  делают люди, выезжающие в Европу? — .
спросил Дрейк.
     — Конечно.  Они  посылают   домой   красочные   открытки,
привозят сувениры. Они...
     — И  примерно  каждая  третья  женщина провозит маленькую
контрабанду. Иногда копеечную,  а  иногда  на  весьма  солидную
сумму.
     — Ну и что дальше? — поторопил Мейсон.
     — А    дальше    вот   что.   Таможня   США   выплачивает
вознаграждение за информацию,  касающуюся  ввоза  контрабандных
товаров.  Допустим,  некая  миссис Риарбампер везет бриллиант в
десять тысяч долларов. Она чувствует себя в полной безопасности
до тех пор, пока случайно не проговорится. Как  только  таможня
получает  сигнал,  она  тут  же  досматривает  багаж упомянутой
миссис.  Таможенники   находят   бриллиант,   конфискуют   его,
накладывают  штраф.  Затем,  если  эта  миссис  желает получить
бриллиант обратно, она выкупает  его.  Государство  получает  с
этого  крупный  куш  и, естественно, заинтересовано в получении
информации и в сохранении источника этой информации.  А  потому
хорошо оплачивает эти труды.
     — Понятно,— сухо заметил Мейсон.
     — Теперь тебе ясно, почему мне хотелось сначала дать фон,
на котором   вырисовывается  личность  этого  Дугласа  Хепнера.
Примерно два года назад или около того он отправился в  Европу,
предполагая перекинуться на судне в картишки. Но оказалось, что
это не так

     просто.  Крупные  пароходные  компании  не очень-то жалуют
профессиональных игроков, выкачивающих  деньги  из  пассажиров,
Поэтому  Хепнер  с его приятными манерами, с его знанием жизни,
уменьем сближаться с людьми, что называется, пустил в ход глаза
и  уши.  Он  стал   заводить   среди   пассажиров   знакомства,
поддерживал  эти  знакомства  и в Европе. И таким путем добывал
информацию о вывозимых  из  Старого  Света  ценностях.  Поездки
Хепнера  оплачивались,  и  поэтому  он  стал  все  чаще  и чаще
предпринимать подобные путешествия.
     — А три месяца назад на судне, идущем  из  Европы,  он  и
познакомился   с   Элеонор  Корбин,—  не  то  спросил,  не  то
резюмировал Мейсон.
     — Совершенно верно,— ответил ему Дрейк.
     — И ты  предполагаешь,  что  Элеонор  тоже  из  тех,  кто
беспошлинно ввозил камни?
     — Она вполне могла это сделать,— предположил Дрейк.— На
ее счету уже есть подобные аферы. Так что она на заметке.
     — Меня  интересует  другое:  информировал ли кто то о ней
таможню и действительно ли она везла контрабанду?
     — На контрабанде ее не поймали, — сказал Дрейк.
     — Это становится любопытным,— заметил Мейсон.
     — Она близко сдружилась с Дугласом Хепнером.
     Как ты предполагаешь — Дуглас просто ухаживал за ней  или
же  он знал, что она везет драгоценные камни, и по той или иной
причине молчал об этом?
     — Ты подал интересную мысль,— задумчиво сказал Мейсон.—
Понимаешь, Пол, если взглянуть  на  это  дело  с  точки  зрения
контрабанды, оно приобретает совсем новое звучание.
     — Согласен,  —  сказал  Дрейк.  — Ведь человек, занятый
поисками  информации,   получает   двадцать   процентов.   Ради
получения  этой  информации  он заводит дружбу и превращается в
этакую подсадную утку. Он обрабатывает пожилую матрону, которая
считает  его  лишь  прекрасным  партнером   в   танцах...   Они
становятся  друзьями. Она сообщает ему о подарке, который везет
своей  сестре,  Подарок  совсем  недорогой,  а   если   удастся
проскочить  таможню,  то  и  совсем  обойдется  в  пустяк.  Она
спрашивает у него совета. Естественно, он успокаивает ее, а сам
тем временем заносит в блокнотик ее имя и приблизительную сумму
вознаграждения.  Теперь   дальше.   Двадцатипроцентные   доходы
открывают и другую прекрасную возможность.
     — Шантаж? — спросил Мейсон.
     — Шантаж,—  согласился Дрейк.— Этой почтенной даме даже
сама мысль, что ее  причислят  к  разряду  преступниц,  кажется
невыносимой.  Ведь  она сразу же лишается права вращаться среди
элиты, к которой принадлежит.
     — Здесь кроется и другая блестящая  возможность,—перебил
его  Мейсон.—  Допустим,  некто  Джон К., импортер драгоценных
камней,  разработал  хитроумную  систему   нелегального   ввоза
крупных  партий  камней. Таможня не может его поймать, а Дуглас
Хепнер  поймал.  Он  готов  сообщить  об  этом  властям,  чтобы
получить   свои   двадцать  процентов  стоимости  перехваченной
контрабанды, но... Допустим здесь, что он проговорился об  этом
своем  намерении.  На  подобные вещи люди реагируют по разному.
Одни захотели бы откупиться от него.  Другие  вознамерились  бы
сбежать куда-нибудь в глушь и отсидеться там. Третьи попытались
бы найти способ заткнуть ему рот. А если бы он не замолчал, а к
тому же игра стоит свеч, ну, например, партия камней достаточно
велика или информация, которой располагает Хепнер, фатальна для
импортера, тогда...
     В  это  время  на столе Дрейка зазвонил телефон. Он поднял
трубку, секунд двадцать молчал, внимательно слушая  собеседника
на другом конце провода, затем сказал;
     — Это очень важно. Держите меня в курсе дели. Пока!
     Дрейк  швырнул  телефонную  трубку на рычаг и повернулся к
Мейсону. От возбуждения на его щеках проступила краска.
     — Полиция обнаружила труп мужчины в парке  Сьерра  Виста.
Тело  обнаружено  неподалеку  ох  того места, где прогуливалась
Элеонор.
     — Чей труп? — перебил его Мейсон.
     — Боюсь, это все, что мне известно. Да, кстати, и полиции
тоже.  На  затылке  обнаружено  крошечное  отверстие  от  пули.
Очевидно, она застряла в черепе.
     — Когда это случилось?
     — Примерно сутки назад,— ответил Дрейк.
     — Это Хепнер? — спросил Мейсон.
     — Опознания  еще не проводилось. Пока что это просто тело
с пулевым отверстием в затылочной части. Мейсон снял телефонную
трубку, набрал нужный номер.
     — Это Перри  Мейсон.  Мне  нужно  поговорить  с  доктором
Ариелом.  Соедините меля с ним как можно скорее. Дело не терпит
отлагательств.
     Секунд через тридцать доктор  Ариел  взял  трубку.  Мейсон
скааал:
     — Я очень беспокоюсь, доктор, о нашей больной.
     — Состояние ее здоровья заметно улучшилось.
     — Насколько  я  понимаю,  при  лечении  таких заболеваний
важно  избегать  внешних  раздражителей.  Каждое  эмоциональное
воздействие  может принести разрушительные последствия, которые
могут быть трагичными.— Вы совершенно правы,—  с  недоумением
сказал доктор Ариел.— Но простите, вы меня просто озадачили. В
чем дело, Перри?
     — Шока  можно  избежать? — не отвечая на вопрос, спросил
Мейсон.
     — Тот, который врачи называют "индикаторным", невозможно.
     — У меня такое чувство,  что  вскоре  ее  захочет  видеть
множество людей.
     — Но никто не знает, где она, Перри.
     — Пока не знают, но могут узнать.
     — Вы имеете в виду газетных репортеров?
     — Возможно. И кое-кого еще.
     — Уж  не  имеете ли вы в виду полицию, Перри? Но ведь она
против Элеонор Хепнер ничего не имеет.
     — Я думаю, что нашу пациентку следует перевести в  другое
место,  где:  бы  ее  никто не нашел и не беспокоил,— опять не
отвечая на вопрос, сказал Мейсон.
     Доктор Ариел на минуту задумался.
     — О'кэй,— наконец согласился он.—  Я  сделаю  все,  что
можно.
     Только  немедля,  —  попросил  Мейсон,  положил  трубку и
обратился к Полу Дрейку: — Пол, ты говорил, что  у  тебя  есть
человек в полицейском управлении.
     — Есть кое-кто, а что?
     — Так  вот, используй все свои связи, — попросил Мейсон,
— Не скупись на расходы.  Разузнай  все,  что  им  известно  о
найденном  трупе. Уточни, не самоубийство ли это. Каким оружием
совершено преступление. Где это оружие. Когда наступила смерть.
Опознан ли труп.  Разыщи  местопребывание  Хепнера.  Найди  его
автомобиль...
     — О'кэй,—  устало  ответил  Дрейк.—  Но  сейчас я пойду
домой. Где я тебя найду, Перри?
     — Меня никто и нигде не найдет до тех пор,  пока  Элеонор
не  перепрячут  в новое место и пока не будет опознан труп, Это
значит, что я исчезаю до завтрашнего утра.

     ГЛАВА 7

     Выходя  от  Дрейка,  Мейсон   взглянул   на   часы.   Было
восемнадцать  минут  одиннадцатого. Он включил мотор и поехал к
бензоколонке. Пока  заправщик  заполнял  баки  и  мыл  ветровое
стекло, Мейсон позвонил в "Белинда эпартментс".
     — Я понимаю, что время позднее, — сказал он телефонистке
на коммутаторе,  —  но  мне  бы  хотелось  поговорить  с  мисс
Гренджер. Я еще утром предупредил ее, что буду звонить.
     — Один момент, соединяю.
     Вскоре в трубке послышался спокойный женский голос:
     — Да... слушаю.
     — Прошу извинить меня за беспокойство,— сказал Мейсон,—
но я хотел бы узнать о Дугласе Хепнере.
     — Хепнер? — спросила она.— Хепнер... О да. Простите,  а
с кем я говорю?
     — Это  Перри  Мейсон,  адвокат. Я оставил записку в вашем
почтовом ящике.
     — О да.
     — Я полагаю, что у вас было время для репетиции,—  после
небольшой паузы сказал Мейсон.
     — Какой репетиции?
     — Вашей истории.
     — Что еще за история?
     — Той  самой,  которую  вы  намерены  поведать  полиции и
репортерам газет. Сначала лучше мне расскажите ее,  а  я  задам
вам несколько вопросов и внесу в нее коррективы.
     — Мистер Мейсон, вы мне угрожаете?
     — Совсем нет.
     — Почему я должна что-то рассказывать полиции?
     — Потому что вас будут допрашивать.
     — 0 Дугласе Хепнере?
     — Ииенно.
     — Где вы сейчас находитесь?
     — Неподалеку от вашего дома.
     Она слегка заколебалась, а потом вдруг засмеялась.
     — Знаете, мистер Мейсон, вы меня заинтриговали.
     Я  много читала о вас и вашем таланте ведения перекрестных
допросов. И знаете, я подумала, что,  наверное,  занятно  будет
испытать  на  себе  взгляд ваших проницательных глаз. Во всяком
случае, приезжайте. Я жду.
     — Сейчас буду,— сказал Мейсон и повесил трубку.

     В вестибюле "Белинда эпартментс" он  приветливо  улыбнулся
привратнику  —  другому,  не тому, с которым ему и Делле Стрит
пришлось  столкнуться  утром,  поднялся  поверх,  нажал  кнопку
звонка.  Миловидная,  молодая  женщина  почти точас же отворила
дверь,  устремив  на  адвоката  изучающий  взгляд  своих  серых
глаз.—  Хочу  поздравить  вас,  мистер Мейсон,— начала она.—
Прошу вас, входите.
     Мейсон вошел в квартиру.
     — С чем вы хотите меня поздравить?
     Она указала на стул.
     — Поздравить  с  теми  методами,   которыми   так   умело
пользуетесь.
     — А именно?
     — Предложение прорепетировать историю со мной, прежде чем
ею заинтересуются другие.
     — О,— невольно вырвалось у Мейсона.
     — Он весьма эффективен. Вы часто им пользуетесь?
     — Это  один  из  моих  любимых,—  признался Мейсон.— Он
всегда приносит желаемый результат.
     — Но это провокация. Ощущаешь лишь легкую тревогу,  а  не
угрозу.
     — Я  рад,  что  вы  оценили  это по достоинству,— сказал
Мейсон.
     Она предложила сигарету,  закурила  сама  и  только  после
этого спросила:
     — Итак,  мистер  Мейсон, как вы предпочитаете — провести
легкий обмен ударами или же сразу отправить меня в нокдаун?
     — Это зависит от силы соперника.
     — Тогда лучше обменяться ударами.
     — Я  думаю,  что  все  же  лучше  быть  с  самого  начала
откровенными.  Вы мне все расскажете, а затем я задам несколько
вопросов.
     — Мне эта процедура не подходит.  Лучше  сразу  задавайте
вопросы.
     — Отлично. Вы знали Дугласа Хепнера?
     — Да.
     — Сколько времени вы знакомы?
     — Мы  встретились  три  или четыре месяца назад на судне,
шедшем из Европы.
     — Вы с ним были дружными
     — На судне?
     — И там, и позже, на берегу.
     — Давайте скажем так Мы были дружны на судне, были дружны
и позже, но потом настал перерыв, в течение которого я потеряла
его из виду. Потом мы  случайно  встретились  в  художественном
салоне  и,  естественно,  возобновили  отношения,  Помнится, он
предложил мне  зайти  куда-нибудь  выпить,  а  потом  пригласил
пообедать.  В тот раз я была занята, но приняла его приглашение
на следующий вечер. Кстати, позвольте спросить, чем вызваны эти
вопросы, мистер Мейсон, и откуда вам известно, что полицию  это
заинтересует?
     — Дело  в том, что я защищаю интересы одной молодой леди,
которая страдает временной потерей памяти.
     — А, понимаю. Той женщины, которая  претендует  на  право
именоваться миссис Хепнер. Как интересно! Так вы полагаете, что
я  смогу  подтвердить  ее  притязания  и  сделать  из  нее, так
сказать, честную женщину? Об этом  подробно  написано  во  всех
вечерних газетах.
     — Мне  сообщили об этом,— сухо заметил Мейсон.—А сейчас
я бы хотел узнать о ваших встречах с Дугласом  Хепнером.  Когда
вы ого видели в последний раз?
     — Когда?   Мне  кажется...  По-моему,  это  было  вечером
пятнадцатого.
     — Он не сказал вам, что женился?
     — Конечно, нет.
     — А говорил ли он вам, что он не был женат?
     — Много об этом Дуглас не распространялся, но...Я  помню,
что  он...  я не уверена, что имев право обсуждать этот вопрос,
мистер Мейсон. Лучше спросите, что еще вам хотелось бы узнать о
Хепнере. Могу себе представить, как он удивится, когда  прочтет
в  газетах,  что  его  считают  женатым  на женщине, потерявшей
память.
     — Хорошо. Вы знакомы с его родственниками?
     — Родственниками? Нет. А почему вы спрашиваете?
     — Это  правда?  —  спросил  Мейсон,  и  в   его   голосе
прозвучали  нотки  сомнения.— Я разговаривал по телефону с его
матерыо, и она сказала мне, что говорила с кем-то  из  Барстоу,
кто назвался... Однако, может быть, я что-то не так понял...
     — Так  вот он ваш нокаутирующий. удар,— сказала Сюзанна,
пристально посмотрев в глаза Мейсону.—Я все думала,  когда  же
вы  кончите  разведку  и  попытаетесь отправить меня в нокдаун.
Хорошо. Я ездила с Дугласом Хепнером в Лас-Вегас. Ну и  что?  Я
уже   вышла   из  того  возраста,  когда  требуется  спрашивать
разрешение,  и  еще  не  доросла  до  того,   когда   уже   все
безразлично. Во мне проснулось желание сыграть, а Дуг собирался
в Лас-Вегас. Он пригласил меня, и я поехала. Что ж тут такого?

     — Ничего,— ответил Мейсон.
     — Дуг   сделал   остановку  в  Барстоу,  чтобы  заправить
машину,— продолжала она,— и позвонил матери в Солт-Лейк-Сити,
сообщив ей, что путешествует с интересной  девушкой.  Он  ранее
никогда  не  говорил со мной о серьезности своих намерений, ибо
не знал, как я н  этому  отнесусь.  Поэтому  для  меня  явилось
полной   неожиданностью   его   желание  "познакомить"  нас  по
телефону. Он безо всякой подготовки вдруг передал мне трубку.
     — И о чем же вы с ней говорили? — спросил Мейсон.
     — Я совершенно растерялась, ибо не предполагала, что  Дуг
Хепнер  будет обсуждать свои матримониальные дела с матерью. Но
вдруг  он  подзывает  меня  к  телефону  и  просит,   чтобы   я
побеседовала с ней.
     — Он сказал ей о том, кто вы?
     — Да,  рассказал,  Назвал  ей мое имя, сообщил мой адрес,
описал внешность, Он отметил даже такие детали, как рост,  вес,
объем  груди,  талии.  Мне показалось, что речь идет о конкурсе
красоты.
     — И о чем вы говорили?
     — Я  сказала:  "Хэлло,  миссис  Хепнер.   Рада   с   вами
познакомиться",  и так далее в том же духе, а она в ответ; "Сын
сказал, что вы вместе с ним едете в Лас-Вегас". после этих слов
меня разобрала злость,  И  тогда  я  решила;  пусть  он  только
отвезет меня в Лас-Вегас, накормит, но заказать ему придется не
один,  а  два номера, мистер Мейсон, Два! — И она показала два
пальца.
     — Вы помните число, когда это произошло?
     — Я запомнила тот день абсолютно точно. У меня для  этого
были причины.
     Мейсон вопросительно поднял брови.
     — Пока  я  была в отъезде, мол квартира была взломала и в
ней совершен акт вандализма, Но я... одним словом, в полицию  я
не заявила. Я знаю, кто это сделал и почему.
     — Акт вандализма? — переспросил Мейсон.
     Сюзанна кивнула, и в ее глазах зажглась злость.
     — Я  художница.  Правда,  я  не пишу полотен. Я занимаюсь
изучением определенных  фаз  развития  европейского  искусства.
Откровенно  говоря,  я  в  этой  области любитель, да к тому же
посредственный, Скорее всего  мне  никогда  не  удастся  внести
выдающийся  вклад  в  мировое  искусство.  И  все же доставляет
удовольствие изучать краски,  которыми  пользовались  художники
прошлого, цвет, световые эффекты. Мне думается, что именно цвет
помогает  полнее  изучить различные школы живописи. У меня дома
хранится большое число репродукций картин великих мастеров.  Но
не картин в целом, а отдельных фрагментов, которые подтверждают
правильность моей теории...
     — А вандализм? — спросил Мейсон заинтересованно.
     — Да-да,  простите. Так вот, кто-то забрался в квартиру и
испортил мой живописный материал, на  приобретение  которого  я
потратила несколько сот долларов.
     — Каким образом они были испорчены?
     — У  тюбиков  с  красками кто-то отрезал донышки, а затеи
выдавил все содержимое. Часть краски была выдавлена на палитру,
а часть — в раковину умывальника. Краской испортили ванну.  Ее
стенки были похожи на радугу, исполняющую танец святого Витта.
     — И вы не вызвали полицию?
     — Нет,— ответила она.— Но я знаю, чья это работа.
     — Могу я узнать, чья?
     — Конечно,   можете,—  сердито  заявила  Сюзанна.—Вашей
клиентки, вот чья! Но я не хочу газетного шума, не хочу  тащить
ее в суд. Однако с удовольствием свернула бы ей шею!
     — Это  сделала  Элеонор  Хепнер?  — с недоверием спросил
Мейсон.
     — Элеонор Корбин!
     — Откуда вы знаете, чтоб..
     В это время раздался телефонный звонок.
     — Извините, — сказала она и  подняла  трубку.  —  Да...
Хэлло... О да...
     Некоторое время она молча слушала, затем спросила:
     — Вы в этом уверены?.. Они уже сделали... вы так думаете?
     Затем  опять  наступила  молчаливая  пауза, после чего она
сказала:
     — У меня сейчас гость... благодарю вас... До свидания, —
и положила трубку.
     — Ну что ж мистер Мейсон, я думаю, что этого  достаточно.
У  вас  был  напряженный день, и вы узнали буквально все о моей
поездке в Лас-Вегас.
     Внезапно в ее глазах  заблестели.  Слезы.  Она  поднялась,
прошла через гостиную к входной двери и распахнула ее.
     — Видит бог, — сказал Мейсон, — я не хотел обидеть вас,
мисс Гренджер.  Но все же в полиции вам придется рассказать все
до конца и...
     — Вы уже предупреждали об атом, мистер  Мейон,—  сказала
она.—   Вы   получили   свое   интервью.   Я   не  нахожу  его
увлекательным. Доброй ночи.
     Мейсон поднялся.
     — Скажите  честно,—  спросил  он,—  я  вас   чем-нибудь
обидел?
     — Послушайте, мистер Мейсон, не уберетесь ли вы к черту?!
Мне хочется  зареветь,  и  я  не  хочу,  чтобы  вы тут сидели и
смотрели на меня! — выкрикнула Сюзанна.
     — Иными  словами,—  в  голосе  Мейсона  уже  не  звучала
доброта,—  по  телефону  вам  сообщили о том, что тело Дугласа
Хепнера опознано.
     От неожиданности она застыла на месте.

     глава в

     Мейсон уже  был  в  конторе,  когда  Делла  Стрит,  открыв
входную  дверь  и  мурлыкая  под  нос какую-то мелодию, вошла в
комнату. Увидев Мейсона за своим столом, она  остановилась  как
вкопанная.
     — Хэлло,  Делла!  — .приветствовал ее Мейсон.— Как идут
дела?
     — Что вы здесь делаете? — спросила она.
     — Веду  подсчеты,—  ответил  Мейсон.—  Видишь  ли...  в
общем, кое-что произошло.
     — Например?
     — Газеты  пока  молчат,—  сказал  Мейсон,— однако тело,
найденое в  парке  Сьерра  Виста,  было  опознано.  Это  Дуглас
Хепнер.
     — Он мертв?!
     — Именно. Убит выстрелом в затылок из револьвера. Входное
отверстие  пули  есть, а выходного нет. Это значит, что полиция
получит  в  свое  распоряжение  пулю,   которая   позволит   ей
определить  систему  оружия и, конечно же, найти само оружие. А
что у тебя, Делла?
     — У меня? — переспросила она. —  Я  провела  интересный
вечер.
     — Пытались ухаживать?
     — Много раз.
     — Что-нибудь важное?
     — Не думаю. Мне показалось, что все это типичные бродячие
волки.   Конечно,  в  первоклассном  отеле  попытки  знакомства
совершаются не столь явно, я бы сказала, весьма  осмотрительно,
тонко, но цель их та же, что и везде.
     — Так что же произошло?
     — Меня сначала спросили, не желаю ли я потанцевать, Потом
в записке,  переданной через официанта, сообщили, что я выгляжу
слишком одинокой, а  потому  два  джентльмена  с  удовольствием
потанцевали бы со мной, если я только пожелаю.
     — Делали предложения? — спросил Мейсон.
     — Не то, чтобы предложения. А так, словесная разведка для
проверки моей обороноспособности.
     — И как же ты оборонялась?
     — Оборона была равносильна нападению. Но не очень стойка.
Я не создала  у них впечатления, что они штурмуют линию Мажино.
Я дала  им  понять,  что  территория  может  быть  захвачена  и
оккупирована,  но...Иными  словами,  я заморочила им головы, но
двери открыть  не  позволяла.  Вы  ведь  именно  этого  хотели,
неправда ли?
     — Да,  тогда  я хотел именно этого,— сказал Мейсон,— но
сейчас в этом не уверен.
     — Почему?
     — Потому что возникли некоторые обстоятельства,  которые,
возможно, осложнят дело.
     — А именно?
     — Элеонор Хепнер, нли Элеонор Корбин, кто бы она ни была,
вот уже  почти  две  недели,  как сошла со сцены. Ее обнаружили
шатающейся по парку почти без одежды. У нее  гладкая  и  нежная
кожа...
     — О,  да  опять  ее кожа,— пробормотала Делла.— Я уже в
который раз слышу, как вы восхищаетесь ею.
     Мейсон нахмурился.
     — К этому есть веские основания. Дело в том, что, судя по