Сидни ШЕЛДОН
ГНЕВ АНГЕЛОВ
КНИГА ПЕРВАЯ
1
Нью-Йорк, 4 сентября 1969 года.
Охотники были готовы нанести последний удар.
Тысячи лет тому назад в Риме устраивались состязания в цирке Нерона
или в Колизее, на которых кровожадные львы на аренах, покрытых кровью и
песком, подкрадывались к жертве, готовясь разорвать ее на куски. Но сейчас
был цивилизованный XX век, и представление было устроено в здании
уголовного суда в деловой части Манхэттена, зал 16.
В зале находилась судебная стенографистка, чтобы запечатлеть это
событие для потомков, и несколько дюжин представителей прессы и зрителей,
привлеченных заголовками ежедневных газет о судебном процессе по обвинению
в убийстве. Им приходилось занимать очередь у зала суда в семь часов утра,
чтобы обеспечить себе места в зале.
Обвиняемый - Майкл Моретти, молчаливый красивый мужчина тридцати с
небольшим лет, сидел у стола защитника. Он был высок и строен, лицо его,
казалось, состояло из сходящихся плоскостей, что придавало ему суровый и
мрачный вид. Черные волосы были модно подстрижены, на выступающем
подбородке виднелась неожиданная ямочка, а глубоко посаженные глаза были
оливково-черного цвета. На нем был сшитый у портного костюм, голубая
рубашка с синим галстуком и начищенные сшитые на заказ туфли. Если не
считать глаз, которые постоянно обшаривали зал, Моретти был неподвижен.
В роли льва, атакующего его, выступал Роберт ди Сильва - свирепый
окружной прокурор Нью-Йорка, представитель народа. Если Майкл Моретти
излучал покой, то Роберт ди Сильва излучал динамизм. Он мчался по жизни,
как будто опаздывал на пять минут на свидание, и находился в постоянном
движении, боксируя с невидимым противником. Он был невысок и крепко
скроен, с седеющим ежиком на голове. В молодости ди Сильва был боксером, о
чем напоминали шрамы на его лице. Однажды он убил человека на ринге, но
никогда не жалел об этом. Он был болезненно честолюбив, и прокладывал себе
путь к сегодняшнему своему положению, не имея ни денег, ни связей, которые
помогли бы ему. За время своего восхождения он приобрел оболочку
цивилизованного слуги народа, но под ней скрывался уличный хулиган,
который ничего не забывает и не прощает.
При других обстоятельствах окружной прокурор, возможно, и не был бы в
этом зале в этот день. У него был большой штат, и любой из его помощников
смог бы вести это дело. Но ди Сильва с самого начала знал, что будет вести
дело Моретти сам.
Майкл Моретти, чье имя не сходило с первых страниц газет, был зятем
Антонила Гранелли, главы самой большой из пяти восточных семей мафии.
Антонил Гранелли старел, и поговаривали, что Майкла Моретти сватают на
место его тестя. Моретти был замешан во многих преступлениях, от простого
избиения до убийства, но окружной прокурор ничего не мог доказать, так как
между Моретти и теми, кто выполнял его приказы, была солидная прослойка.
Ди Сильва в течение трех лет бесплодных усилий не мог собрать улик против
Моретти. И вот, наконец, ему повезло.
Камилло Стела, один из подручных Моретти, был уличен в убийстве,
совершенном во время ограбления. В обмен на свою жизнь Стела согласился
"запеть". Это была самая прекрасная музыка, которую ди Сильва когда-либо
слышал, песня, которая должна была поставить на колени самую
могущественную семью мафии, послать Моретти на электрический стул и
вознести ди Сильва в резиденцию губернатора. Губернаторы Нью-Йорка Мартин
ван Бурен, Гровер Кливленд, Теодор Рузвельт и Франклин Рузвельт поменяли
свое место на Белый дом. Ди Сильва собирался сделать то же самое.
Время было подходящим. Выборы губернатора должны были состояться в
следующем году.
Ди Сильва был удостоен аудиенции у наиболее влиятельного
политического босса штата. "Со всей рекламой, которую вы заработаете на
этом деле, вы, несомненно, станете кандидатом и будете выбраны
губернатором, Бобби. Расправляйтесь с Моретти, и вы наш кандидат".
Роберт ди Сильва не хотел рисковать. Он скрупулезно готовил дело
против Моретти, заставлял своих работников трудиться, собирая
свидетельские показания, уточняя все неясности и отрезая все возможные
пути для спасения, которые адвокат Моретти мог использовать. Одна за
другой все лазейки были закрыты. В течение двух недель подбирался состав
присяжных, причем ди Сильва настоял на назначении шести запасных
присяжных, как предосторожность против возможного отвода. Во время
судебных процессов, в которые были вовлечены видные члены мафии, присяжные
зачастую пропадали или с ними происходили необъяснимые происшествия с
фатальным исходом. Ди Сильва следил за тем, чтобы с самого начала
присяжные были изолированы и охранялись так, чтобы никто не смог к ним
добраться.
Ключом к делу Моретти был Камилло Стела, и этот главный свидетель
находился под усиленной охраной. У окружного прокурора стоял перед глазами
пример Эйба Риката, по кличке Кривой Кид, правительственного свидетеля,
который "выпал" из окна шестого этажа отеля в Кони-Айленд, хотя его
охраняли полдюжины полицейских. Роберт ди Сильва лично выбрал охранников
для Стела, и перед процессом Камилло каждую ночь тайно перевозили, всякий
раз в другое место. Сейчас, во время процесса, он находился в отдельной
комнате под охраной четырех вооруженных полицейских. Никому другому не
разрешалось находиться рядом с ним, поскольку желание Стела дать
свидетельские показания основывались лишь на его вере в то, что окружной
прокурор способен защитить его.
Это было утро пятого дня процесса.
День для Дженифер Паркер начался ужасно. Церемония приведения к
присяге в офисе прокурора была назначена на восемь утра.
Накануне вечером она заботливо разложила одежду и поставила будильник
на шесть часов, чтобы успеть вымыть голову.
Но будильник подвел, она проснулась в половине восьмого и не знала,
что делать дальше. Одеваясь, она порвала чулок и сломала каблук, так что
пришлось срочно переодеваться. Захлопнув дверь своей небольшой квартиры,
вдруг вспомнила, что ключи остались дома. Она собиралась ехать к зданию
суда в автобусе, но сейчас ей пришлось взять такси, хотя это было ей не по
карману, а шофер в течение всей поездки объяснял ей, почему скоро наступит
конец света.
Когда, наконец, Дженифер, запыхавшись, добралась до здания суда на
Леонард-стрит, 155, она опаздывала уже на пятнадцать минут.
В кабинете окружного прокурора собралось двадцать пять адвокатов, в
основном, недавние выпускники юридического факультета. Они были молоды и
горячи. Кабинет производил впечатление своей изысканной отделкой. К
большому письменному столу с удобным креслом-качалкой за ним примыкал
длинный стол, окруженный дюжиной стульев. Вдоль стен шли полки,
заполненные юридической литературой. На стене, заключенные в рамки, висели
портреты с автографами Эдгара Гувера, Джона Линдсея, Ричарда Никсона и
Джека Демпси.
Когда Дженифер с извинениями ворвалась в кабинет, речь ди Сильва была
в разгаре. Он остановился, повернулся к ней и сказал:
- Какого черта! Вы что, думаете, это дружеская вечеринка?
- Мне очень неудобно, я...
- Меня не волнуют ваши извинения. Не дай вам бог опоздать еще раз!
Присутствующие смотрели на Дженифер, тщательно скрывая свою симпатию.
Ди Сильва повернулся к аудитории и резко произнес:
- Я знаю, зачем вы здесь. Вы будете крутиться достаточно долго,
чтобы, пользуясь моими мозгами, изучить несколько судейских хитростей, а
затем, когда вы сочтете это нужным, уйти отсюда, чтобы стать уголовными
юристами. Но лишь один из вас, возможно, будет достаточно хорош, чтобы
занять когда-нибудь мое место.
Ди Сильва кивнул своему помощнику.
- Приведите их к присяге.
Они дали клятву, их голоса дрожали. Когда все было позади, ди Сильва
сказал:
- Ну вот, теперь вы полноправные судейские чиновники. Да поможет вам
бог! Но не радуйтесь слишком. Вам придется закопаться в юридические бумаги
и строчить документы: повестки, ордера, все те замечательные штучки,
которым вас учили на юридическом факультете. Вам не придется вести
судебные процессы в ближайшие год или два.
Ди Сильва остановился, чтобы зажечь короткую пухлую сигару.
- Я сейчас веду дело, вы, наверное, читали о нем...
Его голос был полон сарказма:
- Мне нужно человек шесть из вас, чтобы выполнять мои поручения.
Дженифер подняла руку первой. Ди Сильва, поколебавшись, выбрал ее и
пять остальных.
- Отправляйтесь в зал 16.
Выйдя из кабинета, они получили удостоверения личности. Дженифер не
была обескуражена тем, как к ней относился окружной прокурор. Он должен
быть строгим - такая у него работа. Теперь она была в штате окружного
прокурора штата Нью-Йорк. Бесконечные годы зубрежки на юридическом
факультете были позади. В представлении ее профессоров юриспруденция была
чем-то абстрактным и древним, но Дженифер всегда видела вдали манящую
землю - настоящее право, имеющее дело с живыми существами и безрассудными
поступками. Она закончила университет второй по успеваемости в своей
группе и сдала экзамен в адвокатуру с первой попытки, в то время как трое
других, сдавших вместе с ней, потерпели неудачу. Она чувствовала, что
поняла Роберта ди Сильва, что справится с любой работой, которую он ей
поручит. Дженифер знала, что существует четыре отдельных бюро под
руководством окружного прокурора: судебных процессов, прошений, по рэкету
и по мошенничеству. Она хотела бы знать, к какому из них ее прикрепят. В
Нью-Йорке было пять окружных прокуроров и двести их ассистентов. Но
наиболее важным округом, конечно, был Манхэттен - Роберт ди Сильва.
Дженифер находилась сейчас в зале, у стола обвинителя, наблюдая, как
работает Роберт ди Сильва, могущественный и безжалостный инквизитор.
Она взглянула на подсудимого Майкла Моретти. Даже прочитав столь
много о нем, она не могла убедить себя, что он был убийцей.
Похож на кинозвезду на скамье подсудимых, подумала она.
Он сидел там неподвижно, лишь его глубокие черные глаза выдавали
смятение, которое он должен был испытывать. Они беспрестанно двигались,
ощупывая каждый уголок в зале, как бы пытаясь найти путь к спасению. Но
спасения не было, ди Сильва предусмотрел все.
Камилло Стела давал свидетельские показания. Если бы он был животным,
то был бы лаской. На его узком, искривленном лице выделялись тонкие губы,
желтые выступающие зубы и мечущиеся из стороны в сторону вороватые глаза.
Он вызывал недоверие к себе, еще не открыв рта. Ди Сильва сознавал
недостатки свидетеля, но это не имело значения. Имело значение лишь то,
что Стела говорил. У него в запасе было несколько историй, о которых никто
раньше не слышал, и они, несомненно, были правдивыми.
Окружной прокурор прошел к свидетельской скамье, где Камилло Стела
готов был дать клятву.
- Мистер Стела, я хочу, чтобы присяжные знали, что вы вынужденный
свидетель, и для того, чтобы убедить вас дать показания, штат разрешил вам
ходатайствовать о смягчении приговора по обвинению вас в непредумышленном
убийстве. Это так?
- Да, сэр, - правая рука Камилло подергивалась.
- Мистер Стела, вы знакомы с обвиняемым?
- Да, сэр, - он старался не смотреть туда, где сидел Моретти.
- Какова была природа ваших отношений?
- Я работал на Майкла.
- Как давно вы его знаете?
- Около десяти лет, - у него начала дергаться шея.
- Были ли вы близки к обвиняемому?
- Возражаю! - Томас Колфакс вскочил со своего места.
Адвокат Майкла Моретти, высокий седой мужчина сорока с лишним лет,
был из синдиката и считался одним из наиболее проницательных юристов в
стране.
- Окружной прокурор оказывает давление на свидетеля!
- Возражение принято, - сказал судья Лоуренс Уолдман.
- Я сформулирую вопрос по-другому. В качестве кого вы работали на
Майкла Моретти?
- Я был, если можно так сказать, спецуполномоченный по улаживанию
конфликтов.
- Не могли бы вы объяснить подробнее?
- Если возникала какая-то проблема, что-то шло не так, Майкл говорил
мне, что дело надо исправить.
- И как вы это делали?
- Известно как... силой.
- Могли бы вы привести примеры для присяжных?
Томас Колфакс встал.
- Возражаю, Ваша честь! Подобные вопросы не имеют отношения к делу.
- Отклоняется! Свидетель может отвечать.
- Ну, Майкл занимается ростовщичеством, понятно? Пару лет назад
Джимми Серано задержал платежи, и Майкл послал меня, чтобы дать ему урок.
- И что представлял собой этот урок?
- Я поломал ему ноги. Понимаете, если хотя бы одному позволить такие
вещи безнаказанно, то и остальные начнут делать то же самое.
Уголком глаза ди Сильва мог видеть выражение шока на лицах присяжных.
- Чем еще занимается Майкл Моретти, помимо ростовщичества?
- Боже мой, да скажите сами!
- Я хочу, чтобы это сказали вы, мистер Стела.
- Ладно... У Майкла хорошенькое дельце в профсоюзе портовых рабочих и
в швейной промышленности. Он замешан в азартных играх, игорных автоматах,
сборе мусора и белья.
- Мистер Стела, Майкл Моретти обвиняется в убийстве Эди и Альберта
Рамос. Вы знали их?
- Да, конечно.
- Вы присутствовали при их убийстве?
- Да.
- Кто убил их?
- Майкл.
На секунду его взгляд встретился со взглядом Моретти, и он сразу же
отвел его.
- Майкл Моретти?
- Да.
- Почему обвиняемый хотел убрать братьев Рамос?
- Ну, Эди и Ал принимали ставки...
- Это букмекерские операции? Незаконные ставки?
- Да. Майкл узнал, что они обманывали его. Он должен был проучить их,
так как это были его ребята, понимаете? Он думал...
- Возражаю!
- Принято. Свидетель придерживайтесь фактов.
- Майкл приказал вам пригласить этих ребят?
- Да. На маленький вечер в "Пеликане". Это частный платный клуб.
Его рука стала дергаться, и Стела, внезапно осознав это, прижал ее
другой рукой.
Дженифер взглянула на Моретти. Он наблюдал совершенно бесстрастно,
его лицо и тело были неподвижны.
- Что было потом, мистер Стела?
- Я взял их и привез на стоянку. Майкл уже ждал там. Когда ребята
вышли из машины, я отошел в сторону. Майкл начал стрелять.
- Вы видели, как братья Рамос упали на землю?
- Да, сер.
- Они были мертвы?
- Похоронили их как мертвых.
По залу пронесся шепот. Ди Сильва подождал, пока воцарится тишина.
- Вы свидетельствуете, что подсудимый Майкл Моретти хладнокровно убил
двух человек за то, что они удержали деньги?
- Возражаю! Он направляет свидетеля.
- Принято.
Прокурор посмотрел на лица присяжных, и то, что он увидел, сказало
ему, что дело выиграно. Он повернулся к Камилло Стела.
- Мистер Стела, я знаю, что нужно было обладать большой смелостью,
чтобы прийти в этот зал и давать показания. От имени людей нашего штата я
благодарю вас.
Он повернулся к Томасу Колфаксу.
- Свидетель ваш для перекрестного допроса.
Адвокат встал.
- Благодарю вас, мистер ди Сильва. - Он взглянул на часы на стене,
потом повернулся к судье: - Ваша честь, сейчас почти полдень, я бы не
хотел прерывать свой допрос. Могу я попросить суд сделать перерыв на ленч,
а затем приступить к перекрестному допросу?
- Очень хорошо. - Судья Уолдман ударил своим молотком. - Заседание
суда прерывается до двух часов.
Все присутствующие встали вместе с судьей, который прошел через
боковую дверь в свою комнату. Присяжные тоже вышли из зала. Четверо
вооруженных охранников окружили свидетеля и провели его в комнату. Ди
Сильва был немедленно окружен репортерами.
- Вы хотите сделать заявление?
- Как вы собираетесь защитить Стела, когда все закончится?
Обычно он не выносил подобного вторжения в судебный зал, но сейчас,
учитывая его политические амбиции, ему было необходимо, чтобы пресса была
на его стороне, и поэтому он старался быть с ними вежливым.
Дженифер Паркер находилась рядом, наблюдая, как окружной прокурор
парирует вопросы журналистов.
- Вы уверены, что он будет осужден?
- Я не предсказатель судьбы, - услышала она ответ ди Сильва. - Для
этого у нас существует суд присяжных. Они решат, виновен или нет мистер
Моретти.
Дженифер видела, как Майкл Моретти встал. Он выглядел спокойным и
расслабленным. Мальчишеский, такое слово пришло ей на ум. Ей тяжело было
поверить, что он виноват во всех тех ужасных вещах, в которых его
обвиняли. Если бы мне пришлось выбирать виновного, подумала она, я бы
выбрала Стела Дергунчика.
Репортеры отошли, и ди Сильва начал беседовать со своими помощниками.
Она не слышала, о чем они говорили, но увидела, как человек, что-то
сказавший ди Сильва, отошел от группы и направился к ней. У него в руках
был большой конверт.
- Мисс Паркер?
Дженифер удивленно посмотрела на него.
- Да.
- Шеф хочет, чтобы вы передали это Стела. Скажите, пусть он освежит
воспоминания об этих датах. Колфакс собирается разорвать его на куски во
время перекрестного допроса. И шеф хочет быть уверен, что Стела не
спасует.
Она посмотрела на прокурора. Он помнит мое имя, подумала она, это
хороший признак!
- Лучше поторопитесь! Шеф считает, что ему нужно время, чтобы все
обдумать.
- Да, сэр, - сказала она и встала.
Она подошла к двери, через которую вывели Стела. Охранник преградил
ей путь.
- Чем могу быть полезен, мисс?
- Служба окружного прокурора, - отчетливо произнесла она. Она вынула
свое удостоверение и предъявила его. - У меня конверт для мистера Стела от
мистера ди Сильва.
Охранник тщательно изучил удостоверение, затем открыл дверь и она
вошла. Это была небольшая комната.
Стела сидел на кушетке, его рука заметно подергивалась. В комнате
находилось четыре охранника. Когда она вошла, один из них сказал:
- Эй! Никто не должен входить сюда.
- Все в порядке. Служба прокурора.
Она передала Стела конверт.
- Мистер ди Сильва хочет, чтобы вы освежили в памяти эти даты.
Стела посмотрел на нее, продолжая дергаться.
2
Идя на ленч по коридору уголовного суда, Дженифер увидела открытую
дверь в опустевший судебный зал. Она не могла удержаться, чтобы не зайти
туда на минутку. В глубине зала с каждой стороны было установлено по
пятнадцать рядов скамеек для зрителей. Напротив судейской скамьи стояло
два длинных стола с табличкой "истец" на одном из них и "ответчик" - на
другом. Для присяжных было установлено два ряда стульев, по восемь в
каждом.
Это обычная комната, подумала она, даже некрасивая, но здесь сердце
свободы. Эта и подобные ей комнаты символизируют разницу между
цивилизацией и варварством. Право на судебный процесс в суде присяжных -
это то, что лежит в основе любой свободной нации. Она подумала о всех тех
странах в мире, где нет такой маленькой комнаты, странах, где граждане
могут быть подняты ночью со своих постелей и подвергнуты пыткам и смерти
со стороны анонимных врагов и по неизвестным причинам - Иран, Уганда,
Аргентина, Перу, Бразилия, Румыния... список был угнетающе длинным.
Если когда-нибудь американские суды будут ограничены в своей власти,
если граждане будут лишены права на суд присяжных, Америка прекратит свое
существование как свободная нация. Она сама была сейчас частью этой
системы и, стоя здесь, Дженифер испытывала переполнявшее ее чувство
гордости. Она отдаст все силы, чтобы прославить и защитить ее. Она долго
стояла так, а потом вышла из зала.
В отдаленной части холла послышался неясный шум, который становился
все громче, пока не стал оглушающим. Зазвучали звонки тревоги. Она
услышала шум бегущих по коридору ног и увидела полицейских с пистолетами в
руках, направляющихся к главному входу. Первой ее мыслью было, что сбежал
Майкл Моретти, преодолев каким-то образом барьер охранников. Она выбежала
в коридор, там был полнейший бедлам. Люди вокруг суетились, отдавали
приказы. Вооруженные охранники заняли посты у входных дверей. Репортеры,
передающие по телефонам свои сообщения, выбежали в коридор, чтобы узнать,
что случилось. В отдалении она увидела ди Сильва, отдававшего распоряжения
полдюжине полицейских. Его лицо было бледным.
Боже мой! У него сейчас будет инфаркт! - подумала она.
Расталкивая толпу, она двинулась к нему, думая, что сможет быть
полезной. Когда она подошла ближе, один из полицейских, охранявших Камилло
Стела, поднял глаза и увидел Дженифер. Он поднял руку и указал на нее.
Через секунду ее схватили, надели наручники и поместили под стражу.
В комнате судьи Уолдмана находились четыре человека: сам судья,
Роберт ди Сильва, Томас Колфакс и Дженифер.
- У вас есть право пригласить адвоката, прежде чем делать какое-то
заявление, - сказал ей судья Уолдман. - У вас также есть право ничего не
говорить. Если вы...
- Мне не нужен адвокат, Ваша честь! Я могу объяснить, что случилось.
Ди Сильва так близко наклонился к ней, что она могла видеть, как
пульсирует жилка на его виске.
- Кто тебе заплатил за передачу конверта Камилло Стела?
- Заплатил мне? Никто мне не платил! - голос Дженифер звенел от
возмущения.
Ди Сильва взял знакомый конверт со стола судьи.
- Никто не платил вам? Вы только что пришли к моему свидетелю и
передали ему вот это!
Он потряс конверт, и тело желтой канарейки выпало на стол. Дженифер с
ужасом уставилась на нее.
- Я... Один из ваших людей передал мне.
- Который из моих людей?
- Я... я не знаю...
- Но вы знаете, что это был один из моих людей?
Его голос был полон недоверия.
- Да. Я видела, как он говорил с вами, затем подошел ко мне, передал
этот конверт и сказал, что вы хотите, чтобы я передала это мистеру Стеле.
Он... он даже знал мое имя.
- Держу пари, что знал! Сколько они вам заплатили?
Это кошмарный сон, думала Дженифер, я сейчас проснусь, будет шесть
утра, я оденусь и поеду принимать присягу у окружного прокурора...
- Сколько?
Гнев в голосе был настолько яростным, что она буквально приросла к
полу.
- Вы обвиняете меня в...
- Да!
Он сжал кулаки.
- Мисс, к тому времени, когда вы выйдете из тюрьмы, вы будете слишком
стары, чтобы тратить деньги.
- Не было никаких денег! - она с вызовом посмотрела на него.
Томас Колфакс сидел, откинувшись в кресле, спокойно прислушиваясь к
разговору. Наконец, он вмешался.
- Простите, Ваша честь, но я боюсь, что это нас уже не касается.
- Согласен, - ответил судья Уолдман.
Он повернулся к окружному прокурору.
- Так на чем мы остановились, Бобби? Стела еще желает подвергнуться
перекрестному допросу?
- Перекрестному допросу? Он без ума от страха и ничего больше не
будет говорить...
Адвокат спокойно произнес:
- Если я не смогу допросить главного свидетеля обвинения, Ваша честь,
я вынужден буду указать на невозможность ведение судебного процесса.
Каждый в этой комнате знал, что это означает: Майкл Моретти выйдет из
судебного зала свободным человеком.
Судья Уолдман взглянул на прокурора.
- Вы предупредили своего свидетеля, что он может быть обвинен в
неуважении к суду?
- Да. Но Стела боится их больше, чем нас.
Он повернулся и бросил ядовитый взгляд на Дженифер.
- Он думает, что мы его не сможем защитить.
Судья Уолдман медленно сказал:
- Тогда я не вижу другой альтернативы, как удовлетворить требованию
защиты и объявить судебный процесс недействительным.
Роберт ди Сильва мог лишь молча взирать, как выдыхается его дело. Без
Стела у него не было ни малейшего шанса. Майкл Моретти был теперь вне
пределов его досягаемости, но Дженифер Паркер была у него под рукой, и он
собирался заставить ее заплатить за все, что она для него сделала.
- Я дам указание освободить подсудимого и распустить присяжных, -
сказал судья.
- Благодарю, Ваша честь.
- Если больше ничего нет... - начал судья Уолдман.
- Есть еще кое-что!
Роберт ди Сильва повернулся к Дженифер Паркер.
- Я хочу, чтобы она была арестована за то, что помешала правосудию,
за запугивание свидетеля в столь важном деле, за тайный сговор, за... - он
задыхался от ярости.
Сдерживая гнев, она сумела ответить:
- Вы не сможете доказать ни одно из ваших обвинений, потому что все
это ложь! Если меня и можно в чем-то обвинить, то только в собственной
глупости, и в этом моя вина. Меня никто не подкупал. Я думала, что передаю
конверт от вас.
Судья посмотрел на Дженифер и сказал:
- Каковы бы не были мотивы, последствия оказались весьма плохими. Я
собираюсь поручить апелляционной комиссии провести расследование, и в
лучшем случае вы будете просто лишены звания адвоката.
Дженифер почувствовала внезапную слабость.
- Ваша честь, я...
- Это все, мисс Паркер.
Дженифер постояла некоторое время, глядя на их враждебные лица.
Сказать ей больше было нечего. Желтая канарейка на столе говорила сама за
себя.
3
Имя Дженифер Паркер было во всех вечерних газетах, вернее, она была
новостью номер один. История о том, как она передала мертвую канарейку
главному свидетелю окружного прокурора, была сногсшибательной. По всем
телевизионным каналам показывали фотографии Дженифер, покидающей кабинет
судьи Уолдмана и выходящей из здания суда в осаде представителей прессы и
публики.
Она не могла поверить, что приобрела такую пугающую известность. Ее
со всех сторон атаковали теле - и радиорепортеры, газетные журналисты. Ей
отчаянно хотелось укрыться от всех, но гордость не позволяла сделать это.
- Кто дал вам желтую канарейку, мисс Паркер?
- Вы были знакомы с Майклом Моретти?
- Вы знали, что ди Сильва собирался воспользоваться этим делом, чтобы
попасть в губернаторскую резиденцию?
- Окружной прокурор сказал, что собирается лишить вас звания
адвоката?
На все эти вопросы она отвечала одинаково сквозь сжатые зубы:
- Без комментариев.
В вечерних новостях, передаваемых Си-Би-Эс, ее назвали "нехорошая
Паркер", девушка, которая пошла по плохому пути. Обозреватель Эй-Би-Эс
обозвал ее "желтой канарейкой". Спортивный комментатор Эн-Би-Си сравнил ее
с Роем Ригелсом, футболистом, который приземлил мяч за линией собственных
ворот.
В ресторане "У Тони", которым владел Майкл Моретти, было торжество. В
зале находилась дюжина мужчин, которые пили и веселились.
Майкл Моретти в одиночестве сидел за стойкой бара, в оазисе тишины,
наблюдая за Дженифер Паркер на телевизионном экране. Он поднял свой
стакан, приветствуя ее, и выпил.
Юристы повсюду обсуждали случай с Дженифер Паркер. Половина из них
верила, что она подкуплена мафией, другая половина считала ее наивной
простушкой. Но независимо от того, какой точки они придерживались, все
сходились в одном - ее короткая карьера в качестве адвоката пришла к
концу, продлившись ровно четыре часа.
Она родилась в Келсо, штат Вашингтон, в маленьком городке, основанном
в 1847 году скучающим по родине шотландским фотографом, который назвал
город в честь своего родного города в Шотландии.
Отец ее был адвокатом, вначале для деревообрабатывающих компаний,
доминирующих в городе, затем - для рабочих лесопилок. Детские воспоминания
Дженифер были наполнены радостью. Штат Вашингтон был сказочным местом для
детей из-за обилия впечатляющих горных хребтов, озер и национальных
парков. Там можно было кататься на лыжах и каноэ. А когда она подросла, то
стала совершать восхождения на ледники и участвовать в туристических
походах по местам с замечательными названиями, училась взбираться на
вершину Реймера и кататься на лыжах на Тимберлин вместе с отцом. У него
всегда было для нее время, в отличие от матери, красивой и нетерпеливой
женщины, всегда занятой какими-то таинственными делами и редко бывающей
дома. Дженифер восхищалась своим отцом. В жилах Эбнера Паркера смешалась
английская и шотландская кровь. Он был среднего роста с черными волосами и
зелено-голубыми глазами. В нем были сильно развиты чувства сострадания и
справедливости. Часами сидел он с Дженифер, рассказывая ей о делах,
которые он вел, и о проблемах, с которыми сталкивались люди, приходившие в
его большую, но скромную контору. Лишь значительно позже она поняла, что
он рассказывал ей все это не потому, что не с кем было поделиться.
После школы она торопилась в суд, чтобы увидеть отца за работой. Если
в тот день суд не заседал, она просто крутилась в конторе, слушая как отец
беседует с клиентами. Она никогда не говорила о том, что пойдет на
юридический факультет. Это считалось в семье само собой разумеющимся.
Когда ей исполнилось пятнадцать лет, она во время летних каникул стала
помогать отцу. Находясь в возрасте, когда другие девушки бегают на
свидания, Дженифер погрузилась в изучение законов и завещаний.
Она нравилась ребятам, но редко выходила из дома. Когда отец
интересовался причиной этого, она отвечала, что они все так молоды.
Она знала, что когда-нибудь выйдет замуж за юриста, такого, как ее
отец.
В тот день, когда Дженифер исполнилось шестнадцать, ее мать уехала из
города вместе с восемнадцатилетним сыном их ближайших соседей, после чего
отец стал медленно умирать. Его сердце перестало биться через семь лет, но
на самом деле умер он уже тогда, когда услышал новость о своей жене. Об
этом знал весь город, и все симпатизировали ему, но это было еще хуже,
поскольку Эбнер Паркер был гордым человеком. Тогда он начал пить. Дженифер
делала все, что могла, чтобы утешить его, но все было бесполезно. Прошлого
нельзя было вернуть.
На следующий год, когда пришло время поступать в колледж, она
собиралась остаться с отцом, но тот не захотел и слышать об этом.
- Мы будем партнерами, Дженни, - сказал он. - Только ты поторопись и
получи звание юриста.
После окончания колледжа она поступила в университет штата Вашингтон
