Детектив

   - Господи, Хозяин, да скажите, о чем идет речь, я не понимаю? -  чуть
не плача взмолился "брат-разбойник"
   - Хорошо, подсказываю: когда ты прилетел, то сразу из аэропорта  поз-
вонил мне? - спокойно, как бы мимоходом, спросил Рассказов.
   - Господи! - с облегчением выдохнул Джерри. - Вот вы о чем! В самоле-
те, когда я летел в Нью-Йорк, я заглянул в "дипломат",  чтобы  не  лажа-
нуться перед вами: вдруг в нем туфта какая. Увидел банковские документы,
суммы огромадные, а я ж в них ни бельмеса! Думаю, привезу вам, а это ма-
кулатура, время ваше отниму, опять же вы здоровье поправляете! Вот и ре-
шил я кое-кому из своих знакомых грамотеев показать...
   - Как, ты все бумаги кому-то показал? - с тревогой воскликнул Расска-
зов.
   - Что ж я полоумный, что ли? Уж в чем, в чем, а в этом-то  я  сообра-
жаю! Я один только листочек и показал ему: не липа, мол,  этот  докумен-
тик-то? И когда он сказал, что ксива стоящая, я и принес вам!
   Казалось, Джерри сам поверил в свою байку, так распирало его от  гор-
дости за собственную сообразительность и преданность.
   - И кто же этот грамотей?
   - Еврей один, Марк Лифшиц, мы с ним в одной тюряге парились! Головас-
тый мужик: в банке работал, да сгребли его...
   - Где он живет?
   - В Нью-Джерси, на Семнадцатой улице, сто семьдесят четыре! Не беспо-
койтесь, Хозяин, это свой человек!
   Не слушая его. Рассказов повернулся к Тайсону:
   - Скажи наблюдателю, что я сам с ним свяжусь, а Красавчику-Стиву  пе-
редай, пусть займется... - Он сделал выразительную паузу, потом добавил:
- Делом!
   - Понял, Хозяин!
   - Да, вот еще что: прихвати Джерри. Пусть он поживет пока в своем но-
мере!
   - Вы что, не доверяете мне. Хозяин? - чуть не плача вымолвил бедняга.
   - О чем ты, дорогой? Если бы я тебе не доверял, то ты бы сейчас  отп-
равился не в свой номер, а к рыбкам Гудзона! Я же сказал: ПОКА! Иди, ми-
лый, ступай!
   - Поверьте, Хозяин, я ж как лучше хотел! - взмолился Джерри.
   - Верю, потому ты и жив! Ступай, парень, все о'кей! - подмигнул Расс-
казов.
   Как только Джерри повернулся к выходу, Аркадий Сергеевич опустил  пе-
ред носом Тайсона большой палец вниз. Так некогда древние римляне приго-
варивали к смерти побежденного гладиатора.
   Едва жертва и палач вышли, Рассказов снова нажал на кнопку вызова.  В
комнату вошел Микки.
   - Вам что-нибудь нужно, Хозяин? - спросил он.
   - Я, кажется, о чем-то тебя просил! - раздраженно бросил Рассказов.
   - А Маша уже три часа как ждет вас!
   - Ну так зови! - ухмыльнулся Рассказов и вновь плеснул себе с полста-
кана водки: на этот раз просто ради удовольствия.
   При мысли о девушке по всему телу пробежал  приятный  озноб.  Аркадий
Сергеевич быстро скинул с себя атласный халат и взглянул в огромное,  до
самого пола, зеркало. Несмотря на то, что он столько времени  провалялся
в постели, мышцы его не утратили упругости. Более того, фигура стала да-
же стройнее, исчезло брюшко, черты лица приобрели какую-то утонченность.
Если бы не свежий шрам на животе, этот моложавый мужчина мог бы реклами-
ровать дорогие тренажеры и средства для похудания. Удовлетворенный  уви-
денным, Рассказов побрызгал все тело французским дезодорантом и уже соб-
рался было выпить еще, как вдруг по его спине пробежал холодок.
   - Что я наделал. Господи ты Боже мой!  -  вскричал  Аркадий,  схватил
трубку сотового телефона и быстро набрал номер. - Тайсон? Где твой подо-
печный?
   - Рядом со мной, переодевается: я пригласил его в "ресторан"!  -  ус-
мехнулся начальник охраны.
   - Слушай меня внимательно: с этим парнем ничего не должно  произойти!
Чтоб с его головы волос не упал!
   - А остальное?
   - Остальное - в силе! Красавчику-Стиву убрать этого Марка, а тебе  ни
на секунду не упускать Джерри из виду! Понял? Ни на секунду! Даже в сор-
тире!
   - Понял! - с сомнением произнес Тайсон. - А если он...
   - По-моему, я при тебе дал ему понять, что он у  меня  под  колпаком!
Действуй не очень грубо, но настойчиво!
   - Будет исполнено. Хозяин!
   Рассказов положил трубку и с  облегчением  вздохнул.  Такая  промашка
могла стоить ему жизни! Коль скоро он еще ничего не  решил  окончательно
насчет бумаг из "дипломата", то Джерри ему нужен в качестве пешки, кото-
рой можно будет пожертвовать, чтобы спасти фигуру, то есть себя  самого,
но это на тот случай, если обстоятельства заставят его дать задний ход!
   А все-таки котелок еще варит, удовлетворенно  подумал  Рассказов.  Он
выпил еще немного водки, засунул в рот пару изобилующих свежестью пилюль
"тик-так", лег на живот и сделал вид, что задремал.
   В последнее время в связи с ранением они с Машей-Уонг придумали новые
сексуальные игры. Произошло это совершенно спонтанно. Аркадий Сергеевич,
не в силах шевельнуться от боли в животе, лежал неподвижно на  спине,  а
нежные пальчики девушки бегали по всему телу в  легком  массаже.  Где-то
через полчаса Маша вдруг обратила внимание на то, что мужчина  возбудил-
ся, и вопросительно заглянула ему в глаза, но они были блаженно  прикры-
ты. Тогда девушка рискнула продолжить свои ласки, постепенно приближаясь
к набухшей плоти... Позднее Аркадий  признался  ей,  что  было  немножко
больно, но прекрасно. Когда рана затянулась настолько, что он  уже  смог
ложиться на живот, девушка стала изобретать все новые и новые штучки, от
которых сама получала несказанное удовольствие. Более того, даже в  оди-
ночестве, представляя себе эти ласки, она мгновенно "промокала", а иног-
да даже извергалась бурным потоком.
   Вот и сейчас, войдя в его комнату, она увидела его красивое  тело  на
белоснежных простынях, его упругие ягодицы, оставшийся еще загар,  и  по
телу ее пробежала сладостная истома. Она скинула халатик,  на  цыпочках,
словно боясь разбудить, подошла к нему и, едва касаясь, пробежалась неж-
ными пальчиками по его ягодицам. Они чуть заметно вздрогнули, и мужчина,
словно во сне, чуть раздвинул ноги в стороны. Девушка  обмакнула  указа-
тельный пальчик в заранее приготовленную баночку с  питательным  кремом.
Затаив дыхание, она провела по коричневому пятнышку на  мужском  теле  и
осторожно ввела пальчик внутрь.
   Оба они задышали часто-часто, жаркое пламя желания охватило  их.  По-
массировав отверстие, Машенька провела язычком  по  упругим  ягодицам  и
вдруг почувствовала в своем лоне его большой палец. Ее  плоть  уже  нас-
только увлажнилась, что он легко вошел в нее, и девушка замерла на мгно-
вение  от  охватившего  ее  блаженства.  Уже  полыхая  от  страсти,  Ма-
шенька-Уонг увеличила темп и ритм своих ласк, а Рассказов нежно  касался
клитора. Наконец Машенька почувствовала, что ее  партнер  во  всеоружии,
бесцеремонно повернула мужчину на спину, обхватила губами головку и,  не
отнимая руки, добилась идеального состояния мужской доблести.
   Ощущая, что вот-вот изольется своим любовным потоком на руку мужчины,
Машенька повернулась и медленно вобрала в себя его орудие страсти. Затем
замерла в предвкушении сладостного мига и тут же почувствовала, как в ее
попочку входит палец Рассказова. Это было так приятно, что Машенька бла-
женно вскрикнула и стала неистово приседать, жаждя,  чтобы  это  длилось
вечно, не кончалось никогда-никогда...
   - Боже мой? Милый! Родной мой? Как это прекрасно!  Еще!  Еще,  милый!
Продержись еще! - заходилась от страсти девушка.
   - Да, родная! Да! - в такт ей выкрикивал Рассказов, изо всех сил ста-
раясь продлить удовольствие. - Да! Да-а-а! - не выдержал он  наконец,  и
мощная струя ворвалась в лоно девушки. Она почти  одновременно  излилась
обильным соком любви.
   Вот он - момент истины! Их момент истины... Двух, таких непохожих, но
любящих сердец...

                                  II
                 Опасные игры дочери Комиссара полиции

   Розочка проснулась  почти  в  одиннадцать  с  удивительным  ощущением
счастья и покоя. Вчера она стала студенткой Колумбийского  университета.
Профессора не могли надивиться, как этой русской пятнадцатилетней девоч-
ке удалось за три с небольшим месяца прекрасно  овладеть  английским,  а
потом выдержать труднейший экзамен. Но не поэтому  в  девичьем  сердечке
бушевала "весна без конца и без края". Просто сразу после экзамена ново-
испеченную студентку с огромным букетом роз встретил Савелий.
   - Удивительные розы удивительной Розочке! - с улыбкой произнес он за-
ранее заготовленную фразу и чуть смущенно добавил: - Поздравляю с успеш-
ной сдачей!
   Но это было потом, через три  с  лишним  месяца  после  их  последней
встречи...

   А все это время Розочке было не до сладких грез. Она вставала в шесть
утра, а спать ложилась где-то в одиннадцать  вечера.  Словно  сказочному
герою, ей надо было преодолеть множество препятствий, одно трудней  дру-
гого, на пути к заветной цели. И первым из них  стал  экзамен  на  води-
тельские права. Как радовалась девушка, когда наконец-то получила  доку-
мент. Просто на седьмом небе была от счастья!

                                 * * *

   День Розочки строился так. Встав с постели, она полчаса уделяла свое-
му туалету, потом быстро завтракала, после чего до одиннадцати  штудиро-
вала английский. Затем следовал второй завтрак и двадцать минут  отдыха,
потом занятия английским в университете и по возвращении, в три часа,  -
плотный обед и отдых. С четырех до восьми вечера подготовка  к  вопросам
вступительного испытания, затем ужин, далее  до  половины  одиннадцатого
вновь хитросплетения английской грамматики, бассейн и - в кровать.  А  в
первые десять дней еще и занятия по вождению. И так без единого выходно-
го все три с лишним месяца, как говорится, каждый Божий день!
   Первые дни тетка Розочки, Зинаида Александровна, причитала над бедным
дитятком: мол, "изводишь себя науками", "кожа да кости остались". Но де-
вочка то отшучивалась, то отмалчивалась, и постепенно тетка оставила  ее
в покое. Более того, она даже сама всерьез взялась за английский.
   Разумеется, Розочке было трудно, конечно же, ей хотелось и отдохнуть,
и в кино сходить, да и просто побродить по городу, но она, стиснув зубы,
отказалась от всех соблазнов до лучших времен. И помог ей во  всем  этом
Савелий. Нет, она ни разу его не увидела и даже не услышала с того само-
го телефонного разговора, когда он ей САМ позвонил.  Девочка  тогда  уже
лежала в кровати и перед сном повторяла английские слова. Тот диалог Ро-
зочке запомнился на всю жизнь.
   - Слушаю? Вам кого? - спросила она, а сердце почему-то сладко таяло в
груди.
   - Роза? - раздался в трубке ТОТ САМЫЙ голос. Конечно же, Савелий  по-
пытался изменить его, но любящего разве обманешь? - Мне передали, что вы
меня разыскиваете? Это Сергей Мануйлов! - Как он ни  старался,  а  голос
чуть заметно дрогнул.
   - Господи, это ты, Савушка? - Розочка даже всхлипнула, нет, не  пото-
му, что он пытался говорить с каким-то странным акцентом, не  от  отчая-
ния. Нет, Розочка всхлипнула от счастья, от того, что наконец-то  слышит
своего желанного.
   - Сергей, Роза, Сергей! - твердо возразил Савелий, на этот раз своим,
до боли знакомым голосом.
   - Господи! - воскликнула девочка, замирая  в  сладкой  истоме.  Нако-
нец-то до нее дошло, что ее "Савушку" нужно почему-то называть по-друго-
му, но какое это имело значение?! - Я поняла, Сереженька! Я все поняла!
   - Рядом с тобой никого нет? - с едва скрываемой тревогой спросил  Са-
велий.
   "Ему угрожает опасность! - подумала она. - Ну да, он еще так  странно
говорит... Как я раньше не догадалась!"
   - Нет, милый, я в кровати лежу! Лежу и повторяю задание по английско-
му! - ответила Розочка. В первый раз ей захотелось послать к  черту  все
перфекты с инфинитивами.
   - Ну и как, получается?
   При этих словах девочка отчетливо увидела улыбающееся лицо, его улыб-
ку...
   Но о чем это он? Господи, они так давно не виделись, она столько вре-
мени не слышала его голос, а он!..
   - Получается! - машинально ответила она и наконец  поведала  о  самом
сокровенном: - А ты мне вчера приснился! Здорово, правда?  Ты  поцеловал
меня у бассейна, вот! - с вызовом выпалила девчушка и тут же задала  са-
мый главный вопрос: - А когда мы увидимся?
   Некоторое время Савелий молчал, и девочка испугалась, что их разъеди-
нили. Розочка даже хотела закричать, но тут ее любимый заговорил,  тихо,
проникновенно, немного смущенно:
   - Понимаешь, малышка, придется немного потерпеть...
   "Понимаешь"... Да разве можно тут не понять! Ему не хочется ее  огор-
чать, а поступить по-другому он не может. Савушка такой...
   - Милый, родной мой Сереженька, я буду ждать столько, сколько понадо-
бится! Помнишь? Хоть всю жизнь! Ну скажи, помнишь?
   - Да, конечно, помню! - помолчав, ответил Савелий. В  памяти  всплыла
фраза, сказанная когда-то пятилетней крохой: "Я буду тебя ждать хоть всю
жизнь!" Он даже хотел напомнить эти слова, но девочка его опередила.
   - Я знала! Я знала! - с восторгом взвизгнула она.
   - Розочка! - одернул он ее тоном строгого, но доброго учителя.
   - Все! Я больше не буду! - по-детски ответила без пяти минут студент-
ка и, чтобы успокоиться, добавила: - А еще я учусь машину водить!
   - Ну ты просто комсомолка-спортсменка! - искренне  восхитился  Говор-
ков. - Молодец!
   Так и сказал! Да после этого ей горы свернуть и реки вспять повернуть
- раз плюнуть.
   - Я счастлива, Сереженька! - тихо проговорила девочка и смахнула  на-
вернувшуюся на глаза слезу.
   - Я тоже! - чуть слышно прошептал ее собеседник.
   Господи, как же это... Нет, сейчас она проснется!
   - Что? Что ты сказал? - переспросила Розочка.
   - Я говорю: удачи тебе! - слукавил Говорков.
   - Неправда! Ты сказал совсем другое! - рассердилась Розочка.  -  А  я
догадалась! Вот!
   - Ну ты же у меня умница! - смирился Савелий. - Ладно,  малышка,  мне
пора!
   - Спасибо тебе? - прошептала Розочка, уже не в  силах  сдержать  слез
счастья.
   - Тебе тоже! Пока?
   - Пока?
   Его последнее слово долгим эхом отдавалось в  ее  ушах.  "Пока"  ведь
значит ненадолго, это даже меньше, чем до  свидания!  Господи,  хоть  бы
скорее прошло это "пока"!
   Но шли дни, недели, а Савелий не объявлялся, и девочка места себе  не
находила. Правда, с другой стороны, этот неожиданный  разговор,  похвала
любимого человека настолько подстегнули ее, что казалось, она  нисколько
не устает. А после напряженного дня Савелий возникал перед ее  мысленным
взором как живой, она разговаривала с ним, иногда даже вслух...
   Эти монологи перед сном вскоре стали для нее своеобразным наркотиком,
без которого она уже не могла обходиться. Казалось,  что  Розочка  целый
день штудирует артикли и дорожные знаки только для того, чтобы  остаться
в конце концов наедине с собой в своей кровати и, как Шахразада,  начать
"дозволенные речи". И всякий раз ее последними словами были:
   - Родной мой, я все время думаю о тебе и уверена, что ты это чувству-
ешь! Да хранит тебя Господь и моя Любовь!
   И Розочка погружалась в глубокий сон...
   В монотонную жизнь девочки некоторое оживление  вносила  ее  новая  и
единственная подруга. На эту симпатичную блондинку со стройными ножками,
высокой грудью и прической "а-ля Мадонна" Розочка обратила внимание сра-
зу же, в первый день занятий. Такая красотка не  могла  не  броситься  в
глаза, к тому же и одевалась она соответственно. Ее длинные ноги  выгля-
дели вызывающе в аляповатых колготках  под  не  менее  вызывающей  коро-
тенькой красной кожаной юбчонкой, а высокая грудь не очень-то и  скрыва-
лась под серебристой кофточкой с глубоким вырезом, такой  короткой,  что
при каждом движении на всеобщее обозрение выставлялся пупок.  При  свете
ночных фонарей она, наверное, произвела бы вполне определенное впечатле-
ние, но днем нельзя было не поразиться ее удивительным глазам:  наивным,
непорочным и очень красивым. О таких обычно говорят: "Окунувшись в омуты
этих глаз, мгновенно забываешь обо всем на свете".
   Звали блондинку Ларисой. Она тотчас поведала, что совсем недавно при-
ехала из  Москвы, что  ее  отец работает Комиссаром полиции в Нью-Йорке,
что девятнадцать  лет назад, когда она еще находилась в утробе своей ма-
тери, ее отец уехал в Америку, чтобы навестить свою мать, то есть ее ба-
бушку, да  так и остался здесь,  что совсем недавно от рака матки умерла
ее мать  и отец  забрал  ее к себе, что через месяц она отпразднует свой
восемнадцатый день  рождения. Лариса отпустила несколько комплиментов по
поводу ума  и внешности  новой  подруги, а потом вдруг вновь вспомнила о
матери и сказала, что та танцевала в стриптизе,  и ей бы самой этого хо-
телось. Но ее "старик" - так она с ненавистью называла своего отца - за-
ставляет ее  идти на юридический. При воспоминании об отце ее лицо мгно-
венно становилось  злым, а  манеры  вульгарными:  она никак не могла ему
простить поступка девятнадцатилетней давности. Узнав,  что Розочка соби-
ралась поступать на экономический факультет, Лариса твердо заявила,  что
будет поступать туда же. С английским ей было посложнее,  чем Розочке: в
школе она  учила  французский. Тем  не  менее,  поскольку Розочка решила
учить английский  язык по усложненной программе, эффектная блондинка за-
писалась в ту же группу.
   Успехи Ларисы на этом нелегком поприще превзошли  все  ожидания.  Она
почти нисколько не отставала  по  языку  от  своей  подруги  и  к  концу
третьего месяца уже довольно сносно говорила. Правда, она скрыла от  Ро-
зочки что, по ее настоянию, отец нанял ей еще и индивидуального  репети-
тора по языку. Ознакомившись с программой вступительных испытаний, Лари-
са поняла, что ей никогда не удастся достойно подготовиться, и потому за
лень до своего восемнадцатилетия ультимативно заявила отцу, что если  не
поступит на экономический, то вообще не будет учиться, устроится в  ноч-
ное варьете.
   Слова взбалмошной дочери насчет варьете отец пропустил мимо  ушей,  а
вот известие про экономический вместо юридического  перенес  тяжело.  Но
Комиссар полиции Алекс Уайт, в миру Александр Беленький, души  в  Ларисе
не чаял и чувствовал себя виноватым, а потому дал слово, что  она  будет
учиться на экономическом факультете, даже если для  этого  ему  придется
пересажать все профессуру университета.
   Разумеется, на день рождения Ларисы была приглашена и Розочка.
   Гостей было много, в основном их пригласила  сама  именинница.  Неиз-
вестно, чем она при этом руководствовалась, но публика подобралась весь-
ма пестрая, от пятнадцатилетней Розочки до сорокалетних  бизнесменов,  с
которыми Лариса случайно познакомилась либо в ресторанах, либо просто по
дороге в университет. Был там и один "крутой" парень из Франции по имени
Линдсей Лассардо, но о нем речь впереди...
   Среди приглашенных оказался и Кен Минквуд, один из помощников  Майкла
Джеймса. Его знакомство с именинницей произошло при  довольно  необычных
обстоятельствах.
   Как-то, поддавшись на уговоры "крутого" Лассардо, Лариса  отправилась
с ним в некое заведение сомнительного толка.  После  обильных  возлияний
девушка потеряла голову и под одобрительные вопли  завсегдатаев  вертепа
стала показывать стриптиз. Ее начали лапать, щупать, а уж партнер  повел
себя совершенно не по-джентльменски. Он не захотел поднимать шума, а по-
сему просто-напросто смылся, бросив девушку на произвол  судьбы.  Вполне
возможно, что эта выходка дорого обошлась бы  Ларисе:  девушку  спокойно
могли пустить по рукам, если бы по счастливой случайности в заведение на
встречу с одним из агентов не заглянул Кен Минквуд.
   Он появился там в самый разгар веселья, когда  полуобнаженную  Ларису
облапил какой-то пьяный питекантроп и пытался добраться своей  волосатой
клешней до самых потаенных уголков. Девушка мгновенно протрезвела и ста-
ла взывать о помощи, но это лишь сильнее раззадорило пьяный сброд. Пона-
чалу Минквуд вмешиваться не хотел,  чтобы  лишний  раз не светиться,  но
вдруг его глаза встретились с удивительными глазами несчастной. И  "бла-
городный рыцарь" тотчас ринулся спасать "принцессу".
   Скорее всего досталось бы и ему, но вскоре вбежали еще двое полицейс-
ких и довольно быстро всех утихомирили. В участок забрали двух  наиболее
неугомонных "ухажеров", а всхлипывающую девушку и ее спасителя отпустили
восвояси, после того как Минквуд уединился с рослым чернокожим сержантом
и показал свое удостоверение сотрудника ФБР, заметив, что  он  здесь  по
долгу службы. Буркнув что-то вроде "сами с усами",  сержант  не  захотел
попусту тратить время на фэбээровца. Его логика  была  проста:  делов-то
всего ничего, а звону будет - доказывай потом, что не верблюд. Оно,  ко-
нечно, думал сержант, совсем оборзели эти фэбээровцы, ну да  пускай  жи-
вет. Поэтому похожий на Мохаммеда Али полицейский милостиво кивнул,  за-
метив напоследок:
   - Только забирай свою девицу отсюда с глаз долой?
   - Спасибо, сержант! Без проблем! - подмигнул Минквуд брезгливо  скри-
вившемуся негру и тут же отвел девушку в сторону.
   - Куда вас отвести, мисс... - не глядя на девушку,  спросил  он.  Всю
его отвагу как корова языком слизнула.
   - Меня зовут Лариса! - не замечая  вопроса,  кокетливо  представилась
спасенная и тут же спросила: - А тебя?
   - Минквуд! - ответил рыцарь и покраснел.
   - Это имя?
   - Нет, мое имя Кен!
   - Кен? Очень хорошо слышится, я хочу сказать, звучит! Извините за мой
ужасный английский!
   - Для русской вы довольно прилично владеете английским, - заверил фэ-
бээровец.
   - Вы так говорите, словно вам часто приходится иметь дело с русскими!
- усмехнулась девушка. - Или я ошибаюсь?
   - Увы, нет!
   - В таком случае приглашаю своего спасителя на день рождения, который
состоится ровно через неделю!
   - И что же, я целую неделю вас не увижу? - уныло произнес парень.
   - А разве мы уже расстаемся? - лукаво спросила Лариса. Затем она  ос-
мотрела свою "боевую амуницию", безо всякого стыда приподняла подол  юб-
ки, обнажив красивое бедро едва ли не до пояса,  и  подтянула  чулок.  -
Вроде ничего не порвали... Если вы пригласите меня  в  ресторан,  то  я,
вполне возможно, возьму и приму предложение! Ну, что скажете?
   - Отличная мысль! - еле слышно выдавил из себя Минквуд.
   Он повел Ларису в один из самых фешенебельных ресторанов, где  угощал
самыми дорогими фирменными коктейлями. Новые порции  алкоголя  легли  на
старый фундамент, и девушку довольно быстро развезло. Она  вновь  начала
"шалить": хватать своего спутника под столом за интимные места, и  Минк-
вуд срочно решил принять меры. Оставив на столе деньги, он подхватил Ла-
рису под руку и повел к выходу. Они сели в такси и отправились к  Ларисе
домой. Выведать у своей новой знакомой адрес стоило Минквуду  величайших
трудов: девушка, что называется, лыка не вязала.
   В машине Лариса, разметавшись на сиденье, неожиданно задремала. Прос-
тодушный кавалер и подумать не мог, что это было своеобразной "проверкой
на вшивость". Обольстительница специально так  широко  расставила  ноги,
что юбчонка задралась до самых трусиков. Наверное, в эту минуту библейс-
кая жена Потифара перевернулась в гробу от зависти!
   Некоторое время Минквуд, не в силах пошевелиться, созерцал  это  пир-
шество плоти. У него, что называется, "в зобу дыханье сперло".  Наконец,
убедившись, что девушка забылась сладким сном, он стал осторожно  перед-
вигать руку вверх, пока не добрался до того места, где заканчивается чу-
лок. Прохладная нежная женская кожа словно обожгла его пальцы  огнем,  а
сердце, казалось, вот-вот вырвется из  груди.  Воспылавший  любовник  на
всякий случай подождал несколько мгновений, а затем скользнул пальцами и
коснулся края трусиков. Осторожно приподняв пальцем кружево, он наткнул-
ся на влажное лоно.
   Его "исследования" весьма забавляли Ларису, и она  решила  продолжить
опасную игру, желая узнать, насколько далеко зайдет ее  новый  знакомый.
Томно вздохнув как бы во сне, она еще сильнее раздвинула ножки в ту  ро-
ковую минуту, когда палец донжуана уже наполовину погрузился в  нее.  Но
ее движение настолько испугало парня, что он резко отдернул руку и  тоже
притворился спящим. Однако девушка снова совсем  по-детски  засопела,  и
Кен, пыхтя как паровоз, пошел на приступ.
   Лариса вдруг открыла глаза и с усмешкой заметила:
   - А ты, милый, оказывается, большой шалун!
   От неожиданности Минквуд так и замер. Молнией  мелькнула  мысль,  что
он, по всей вероятности, все испортил и сейчас такая  замечательная  де-
вушка прогонит его и будет права.
   - Может быть, твоему пальцу и удобно, однако мы уже приехали! -  ска-
зала Лариса, спокойно взяла руку своего спутника  и  королевским  жестом
перенесла ему на колено.
   Только сейчас Минквуд заметил, что машина остановилась перед довольно
приличным особняком.
   - Господи, Лариса, - вырвалось из его пересохшего горла. - Какой же я
подлец! Сам не знаю, как это произошло! Простите меня! - От стыда он го-
тов был сквозь землю провалиться.
   - О чем вы, Кен? - пожала плечами девушка. - Если о своем  естествен-
ном для молодого здорового мужчины желании, то успокойтесь, ничего  пло-
хого в этом я не вижу! Но в следующий раз неплохо было бы сначала  поин-
тересоваться, а приятно ли это той, с которой вы находитесь. Не так  ли,
сэр?
   - Так вы не сердитесь? - с облегчением воскликнул Минквуд.
   - Сержусь! - нахмурилась Лариса и тут же улыбнулась. - Но не очень! А
в наказание мы не увидимся до самого дня моего рождения!
   - И поделом мне! - огорченно вздохнул Кен. - Но звонить-то можно?
   - Вот глупый! - усмехнулась Лариса. - Ну ладно,  пока!  -  подмигнула
девушка, выпорхнула из машины и направилась к дому, соблазнительно виляя
бедрами.
   - Господи, какая женщина! - тихо прошептал  Минквуд,  поднес  к  носу
свой шаловливый палец, понюхал и нервно вздохнул. - Господи! -  повторил
он и вдруг почувствовал горячую влагу между ног... - Поехали! -  рявкнул
он водителю, который тут же рванул машину вперед.
   Если бы они еще немного постояли, то наверняка бы  заметили,  что  за
девушкой кто-то следит...

                                 * * *

   А следил за девушкой тот самый молодой и довольно симпатичный  парень
по имени Линдсей Лассардо, больше известный под кличкой Шакал.  Несмотря
на свои тридцать лет, он уже сумел завоевать определенный авторитет сре-
ди криминальных структур Нью-Йорка и даже отхватил себе довольно лакомый
кусочек территориального пирога для собственного контроля  над  увесели-
тельными заведениями. Под его началом было не очень много людей, но каж-
дого он подбирал самолично и брал в свою "семью" лишь  после  того,  как
новичок проходил испытание кровью. Это испытание было последним и решаю-
щим. Все люди Шакала были жестоки и бескомпромиссны. Его группировки по-
баивались даже те семейные кланы, которые в несколько  раз  превосходили
ее по численности и владели своей территорией уже десятилетиями.
   Нью-Йорк был давно поделен между авторитетами на зоны влияния. Вмеши-
ваться в дела "Кашеги" и лезть на чужую территорию означало для  мафиози
начать войну. В городе существовал своеобразный статус-кво, который ник-
то не хотел нарушать. Кровавые разборки между кланами остались в  леген-
дарных временах "сухого закона". "Крестные отцы" давно осознали, что ху-
дой мир лучше доброй ссоры. Всякие недоразумения, возникающие между  ря-
довыми членами кланов, решались на сходняке глав семейств. Решение высо-
кого собрания выполнялось  безоговорочно,  ослушники  карались  по  всей
строгости бандитского закона.
   Лассардо появился в Нью-Йорке семь лет назад после дерзкого побега из
парижской тюрьмы, куда угодил на двенадцать лет за убийство некоего биз-
несмена, не желавшего делиться с ним своими  доходами.  Выходец  из  до-
вольно обеспеченной буржуазной семьи, юный Лассардо начал с уличных гра-
бежей и лет пять пытался занять достойное место в криминальных  структу-
рах Парижа. Он был очень жесток и не раз  шел  на  любую  подлость  ради
престижа среди авторитетов уголовного мира. Свою  кличку  Шакал  получил
уже в девятнадцать лет, когда он, нимало не задумываясь, расправился  со
своим боссом, который приютил бандюгу, многому научил и считал  едва  ли
не своим сыном. А когда парень достаточно окреп,  его  благодетель  даже
выделил ему один из своих районов, где он контролировал игорный бизнес.
   Этот влиятельный заправила французской мафии имел даже весьма  тесные
связи с мэром города и не раз выручал своего друга-уголовника. Но однаж-
ды на босса нежданно-негаданно "наехала" налоговая инспекция. Ему грозил
огромный срок, и выручить его мог только  Лассардо,  подставив  одно  из
своих заведений. Но мафиози новой формации открестился от своего "отца",
и более того, сам стал под него копать. Босс, однако, все еще  мог  вып-
лыть и в одиночку, имея на руках документы, губительные  для  предателя.
Лассардо это прекрасно понимал, а потому убрал шефа, весьма ловко инсце-
нировав самоубийство. Полиция обнаружила лишь труп и пустой  сейф.  Улик
против Лассардо не было никаких, власти оставили его в  покое.  Об  этом
деле поползли зловещие слухи - прекрасная реклама для душегуба-карьерис-
та. Постепенно Лассардо почувствовал себя настолько непогрешимым и  неу-
язвимым, что возомнил себя царем, Богом и самим Законом...
   В Америке гангстер-эмигрант с ходу принялся покорять Нью-Йорк,  "сто-
лицу мира". Старых ошибок решил не повторять, но начинать  все  сначала,
да еще в чужом городе, чужой стране, было трудно: требовались  начальный
капитал и свои люди. Лассардо пришлось вернуться к истокам.  Общаясь  на
самом дне города с его отбросами, он осознал одну простую истину: в Аме-
рике ни в коем случае нельзя попадать в полицейское компьютерное  досье,
иначе всей бандитской карьере крышка. Впрочем, после долгих  размышлений
соотечественник честолюбивого Растиньяка пришел к выводу:  делать  можно
все, только не надо оставлять свидетелей, ибо  нет  свидетеля  -  нет  и
проблемы!
   После нескольких удачных ограблений Лассардо пустился на поиски парт-
неров. Правда, он никогда и никого не подпускал к  себе  близко.  Вскоре
преуспевающий гангстер так разбогател, что купил себе квартиру, затем  и
небольшой особняк в Нью-Джерси, а после того как он вырвал для себя  ра-
йон Чайнатауна на Манхэттене, стал подумывать о  том,  чтобы  заручиться
"мохнатой лапой" у власти. Совершенно случайно бандит узнал,  что  новый
мэр назначил на пост Комиссара полиции своего приятеля Алекса Уайта, ко-
торого за глаза называли "русским медведем". Лассардо решил выйти на мэ-
ра через Комиссара: с русской мафией французский гангстер  не  раз  имел
делав Париже. Обложив полицейского, Лассардо, как и подобает  настоящему
шакалу, занял выжидательную позицию, чтобы  при  первой  же  возможности
вцепиться в него мертвой хваткой.
   И вдруг бандиту сообщают, что у Комиссара поселилась какая-то  совсем