одному специалисту: японскому профессору Йохико Такате. На протяжении всей
войны он руководил в Маньчжурии подобной лабораторией - на средства
японской армии. Мы согласились выкрасть его у русских и Чан Кай-Ши,
которые хотели его расстрелять, и он стал работать на нас.
Только по истечении двух лет мы заметили, что он нас ненавидит - нас,
американцев. И что он бесплатно переправляет всю нашу информацию в
подпольную организацию, которая работает одновременно на японцев,
коммунистический Китай и Формозу. Мы вляпались капитально, потому что он
слишком много знал, чтобы можно было его отпустить с миром. Оставалось
только одно решение, но мы запоздали с его исполнением.
- Ликвидировать его физически, я полагаю.
Генерал сделал утвердительный знак.
- Я имел несчастье решиться на это. Но он почувствовал неладное и
одним прекрасным утром исчез. Мы прочесали всю страну частым гребешком и
отправили за ним наших лучших людей. Напрасно. Поскольку он ничего ценного
с собой не унес - CX-3 в тот момент не существовал - ЦРУ закрыло дело.
Затем год назад мексиканские осведомители известили нас, что след
Такаты обнаружен в районе Гвадалахары, где он спрятался у своих собратьев
по вере. В этом не было ничего удивительного: весь берег Тихого океана
кишел японцами. В Тихуане - пограничном городке между Калифорнией и
Мексикой, проституток-китаянок было больше, чем мексиканок.
Итак, мы его упустили, поскольку это дикий район без дорог, без
телефонов, а мексиканские власти очень обидчивы. Те, кто против гринго
[белые на мексиканском жаргоне], всегда пользуется у них авторитетом.
Только вот что: деревня, о которой идет речь, находится как раз в
центре того района, где прячется Таката. Скажите, что это совпадение!
- Почему вы не отправили кого-нибудь за новостями? Мы даем достаточно
долларов мексиканцам, чтобы они помогали нам в подобных случаях.
- Им довольно трудно объяснить, что из-за нашей неосторожности на их
территории находится сумасшедший, обладающий самым опасным в мире оружием.
Кстати, мы сделали все, что следовало. Я лично отправил нашего сотрудника
из Мехико, некоего Сержа Ленца, в эту деревню. Это он через наших
осведомителей узнал об этой странной эпидемии.
- И что же, он что-нибудь обнаружил?
- Мы ничего об этом не знаем. Он так и не вернулся.
- Тогда чего вы ждете от меня? Я не биолог, не химик, не медик.
- Нет, но вы привыкли к тонким небезопасным делам. Это одно из них.
Надо во что бы то ни стало вернуть в наши руки этот флакон с CX-3 до того,
как его обладатели им воспользуются. У нас только один след: Серж Ленц.
- Он исчез...
- Мы не знаем, каким образом он получил эту информацию. Здесь след
обрывается. Его жена проживает в Мехико. Может быть, она в курсе. Если
нет, вам придется выпутываться самому. Разыщите его осведомителей...
- Превосходно!.. И я, конечно, буду совсем один на этой приятной
медико-туристической прогулке?
- Не совсем. У нас есть в Мехико драгоценный помощник. Его зовут
Фелипе Чано. Он наполовину американец, наполовину мексиканец и работает в
Securidad [мексиканское Агентство Безопасности (исп.)]. На него можно
рассчитывать, он знает всех и вся. Мы его предупредили. Он встретит вас в
аэропорту. Есть также мадам Ленц.
- Если я хорошо понимаю, моего мнения вы не спрашиваете?
Генерал сделал вид, что не расслышал.
- Кстати, для большей безопасности профессор Олсоп сейчас вам сделает
прививку против возможно большего количества инфекций. Это, конечно, не
защита от CX-3, но наши противники могут прибегать к разным хитростям.
Разговор был окончен. Генерал пожал руку Малко, которому предстояло
следовать за профессором Олсопом. Единственный раз ЦРУ даже не спорило о
цене, которую запросил Малко: пятьдесят тысяч долларов в случае успеха. В
случае провала о цене никогда не договаривались. SAS не имел детей. На
этот раз он даже настоял, чтобы его деньги были направлены прямо в
Австрию. Таким образом, он избегал уплаты лишних налогов, и его подрядчик
в Австрии сможет покрыть все расходы. Ему предстояло переделать весь
паркет и провести водопровод. Километры труб... Но когда все будет
закончено, замок его высочества князя Малко Линге отобьет всякую охоту
завидовать у Шенбрунна. Такие вещи надо учитывать, когда имеешь традиции.
Эта сладкая мысль успокаивала Малко, когда несговорчивая медсестра вонзала
ему в руку толстую, как велосипедный насос, иглу: первый подарок
профессора Олсопа.
4
Малко был болен настолько, что даже не замечал великолепного вида на
остров Манхэттен, который проплывал под ним гигантским нагромождением
конструкций. Ему казалось, что он весь раздувается. Уколы профессора
Олсопа спровоцировали сильнейший приступ крапивной лихорадки. Несчастный
Малко покрылся красными пятнами и чесался. К тому же его знобило и слегка
дрожали руки. Очевидно, после этого Малко сможет купаться даже в Ганге,
причем безо всякого риска.
Но ему предстояло ехать не в Индию. Если ничего не произойдет, то его
самолет должен прибыть в Мехико в десять часов вечера. Для него уже был
заказан номер в лучшем отеле Мехико - "Мария-Исабель". Еще у него имелся
номер телефона Сержа Ленца. Фелипе Чано должен был его встретить в
аэропорту.
Чтобы чем-то заняться, Малко взял карточку с данными Сержа Ленца,
которую ему вручили перед отъездом. В ней было не бог весть что.
"Серж Ленц, место рождения - Лейпциг (Германия). Инженер по
пластмассам. В США с 1936 года. В Мексику эмигрировал в 1951 году. Очень
сильно восхищался Соединенными Штатами и во время войны уже сотрудничал с
ЦРУ. Детей нет. Женат во второй раз в 1955 году в Мексике. О жене мало
сведений. Происхождение - метиска. Хороша собой и намного моложе своего
мужа.
В Мексике Ленц вел умеренный образ жизни, занимался продажей филиалов
одного из значительных германских заводов пластмасс. Много путешествовал в
пределах Мексики. Нуждался в деньгах. Добросовестно выполнял различные
поручения в пользу ЦРУ, особенно в области науки, считался хорошим, если
не сказать больше, сотрудником".
Предел мечтаний. Ленц, видимо, был одним из так называемых "уважаемых
сотрудников", из которых ЦРУ вытягивал максимум возможного и которых в
конце концов отправляли на бойню безо всяких угрызений совести, поскольку
нет ничего хуже, чем любитель, выдающий себя за профессионала.
Патриотизмом дзюдо не заменить. Бедняга Ленц должен был это проверить. В
итоге его жена осталась одна.
Малко провел рукой по волосам. У него было такое впечатление, что
кожа на черепе покрывается бугорками: эти проклятые уколы! Он, так
заботившийся о своей персоне, развалился в кресле, не обращая никакого
внимания на складку на брюках. Водрузив на нос черные очки, он ничего не
выражающим взором смотрел в иллюминатор с его голубым небом; он даже не
смог бы сказать, как выглядели стюардессы.
В этот момент он бы дорого дал за то, чтобы оказаться в своем
небольшом домике в Пафкипси, недалеко от Нью-Йорка и думать о своем замке.
Из своего дома он мог видеть воды Гудзона, которые напоминали ему Дунай.
Он чувствовал себя иногда очень усталым в свои сорок лет и был сыт по
горло своей странной бродячей жизнью. Когда замок будет закончен, он
вернется в свои владения и ничто больше не сможет вытащить его оттуда.
Может быть, он женится.
Эта мысль его немного пугала. Он слишком любил женщин.
"Боинг-707" Западных Авиалиний был наполовину пуст. Малко заставил
себя дойти до туалета, чтобы размять ноги и удостовериться, нет ли на
самолете волшебного создания, которое уравновесило бы воздействие уколов
профессора Олсопа. Для Малко это был единственный мощный тонизатор. Из-за
женщин он уже совершил все возможные в мире глупости, но частенько они ему
невероятно помогали. Им нравилось его тонкое лицо и загадочная германская
внешность. Кроме того, они чувствовали, что он их любил. Всех. Он заметил,
что самолеты производят на них возбуждающее чувственность воздействие.
Однажды он успел соблазнить между Карачи и Римом одну юную ливанку. Их
проделки повергли в изумление всех пассажиров и экипаж. Но это был хороший
подарок на память. Он хотел бы познакомиться с довоенной Веной, где люди
думали только о танцах, о том, как прожить жизнь и любить друг друга. В
своем замке он давал бы волшебные балы...
В левом углу его рта появилась маленькая горькая складка. Он был
всего лишь кем-то наподобие шпиона по различным поручениям, "ищейкой
класса люкс", которой доверяют безнадежные дела. Однажды он сам станет
безнадежным делом. На вещи, оставшиеся после его смерти, прольют море
виски, а через месяц забудут.
Самолет Западной Авиакомпании не содержал ничего пикантного. Сплошь и
рядом южноамериканские создания, достаточно мясистые, но удрученные
присутствием безобразных и толстых мужей. Те, должно быть, пересели в
кадиллаки прямо из кокосовой рощи...
По трансляции объявили, что самолет следует над Хьюстоном по
направлению к Техасу. Смуглая стюардесса пошла принимать заказы на
аперитивы.
Малко в надежде поправить здоровье заказал двойную водку, несмотря на
то, что ему запретили алкоголь на целую неделю. Какой идиотизм: ведь
алкоголь убивает микробы, это же хорошо известно! Чтобы развлечься, он
стянул в туалете пакет с саше [надушенная или наполненная твердыми
ароматическими веществами подушечка], чтобы насухую помыть руки с помощью
салфетки, смоченной одеколоном. Удобства такого рода в самолете доставляли
ему удовольствие.
Когда принесли водку, он поморщился. Это была американская водка,
нечто среднее между одеколоном и спиртом. Ничего общего с доброй русской
"Стрелецкой" - ароматной и горькой. Есть отчего стать коммунистом! Малко
пил мало, но имел тонкий вкус.
Он на мгновение задремал и проснулся от голоса стюардессы, которая
советовала пристегнуть ремни и больше не курить. Через иллюминатор далеко
внизу было видно гигантскую светящуюся туманность Мехико-Сити,
протянувшуюся на многие квадратные километры. За ее пределами была только
чернота: враждебные горы и деревни, где электричество было неизвестно.
Слаборазвитым странам присуще это огромное черное пространство, которое
окружает города...
Шасси коснулись земли, самолет слегка тряхнуло, затем он покатился к
зданию аэровокзала.
Высунув нос наружу, Малко был приятно удивлен свежестью воздуха на
высоте 2500 метров. Таможенные формальности были вскоре завершены, все
торопились идти спать.
Малко чувствовал себя дураком с чемоданом в руке под гигантской
рекламой Мексиканских Воздушных Линий. У него было страстное желание
улечься спать прямо на земле.
- Сеньор SAS?
Он медленно повернулся. Какой-то человек улыбался ему на все тридцать
два зуба. Он был коренастый, приземистый, как кетчист [кетч - американская
борьба]. У него были черные волосы, зачесанные назад, смеющиеся глаза и
ослепительная улыбка. Невзирая на невысокую температуру, на нем были
только рубашка и брюки. Его рукопожатие чуть не раздавило Малко фаланги
пальцев.
- Как вы меня узнали? - спросил Малко.
- Я разбираюсь в приезжих, - ответил тот. - Позвольте представиться:
Фелипе Чано, к вашим услугам.
Это прозвучало вежливо, безо всякого подобострастия. Этот тип стал
сразу же симпатичен Малко, он выглядел надежным.
- Вы прекрасно говорите по-английски, - заметил он.
- Я родился и вырос в Техасе, - сказал Фелипе. - Мой отец мексиканец,
но учился в Америке. Во время войны я был пилотом "летающей крепости"...
Но в Мексике мне намного лучше.
- А кто вы на самом деле?
- Я в должности заместителя комиссара по особым поручениям. Короче
говоря, мне поручают всякое дерьмо, к которому нужен деликатный подход. Но
это забавно.
- Вы знаете, зачем я приехал сюда?
Фелипе Чано, улыбаясь, покачал головой.
- Нет. Это не так просто. Идемте, моя машина стоит снаружи.
Он взял чемодан Малко и направился к выходу. Большие настенные часы в
холле аэровокзала показывали четверть двенадцатого.
Стоянка была метрах в пятистах. Ночной свежий воздух окончательно
пробудил Малко ото сна.
- Вот мы и на месте, - сказал Фелипе. - Подождите, я открою вам
изнутри.
Малко с удивлением рассматривал автомашину.
Это был кадиллак. Но какой!.. Должно быть, он был выпущен сразу же
после войны. От него еще кое-что осталось. Кузов был весь измят и заплатки
краски были нанесены на вмятины вручную. Ветровое стекло, все в лучах
трещин, чудом держалось на своем месте, дверца с левой стороны была
прикручена проволокой. Перехватив взгляд Малко, Фелипе заметил с
извиняющейся улыбкой:
- Это все, что я могу себе позволить. Здесь, чтобы купить хорошую
машину, надо быть или бесчестным, или очень богатым человеком. А я всего
лишь бедный заместитель комиссара, а правительство никогда не делает нам
подарков.
Они сели в кадиллак, который тотчас тронулся с места. Мотор работал
еще хорошо, но обивка внутри автомобиля превратилась в лохмотья.
- Этот автомобиль стоил мне четыре месячных зарплаты, -
меланхолически добавил Фелипе.
Во время поездки он объявил Малко, что живет из-за экономии в
пригороде Мехико в маленькой индейской деревушке. У него жена и шестеро
детей.
На широком шоссе, ведущем из Мехико в аэропорт, было совсем небольшое
движение. Поэтому им понадобилось только четверть часа, чтобы добраться до
"Марии-Исабель", в самом сердце Мехико на Пасео де ла Реформа. Повсюду
были развешаны гигантские ярко освещенные предвыборные афиши: "Голосуйте
за Диаса!" Приближались выборы Президента Республики. Эта развернутая
пропаганда повергла Малко в столбняк: в выборах участвовал только один
кандидат.
"Мария-Исабель" представляла собой суперсовременный отель. В номере,
который отвели Малко, можно было устраивать лошадиные бега. Он как всегда
отказался от восьмого этажа. Это было старое суеверие.
Фелипе с любопытством наблюдал, как он распаковывал свои вещи. Малко
заботливо развешивал свои костюмы из черной с антрацитовым блеском
альпаги. Это был его собственный маленький шик: безупречный гардероб и
скромные шелковые рубашки с личной монограммой на каждой. Когда он
закончил, Фелипе спросил:
- Вы хотите приступить к работе, начиная с сегодняшнего вечера?
Малко бы начал. Но с чего?... Его единственной отправной точкой была
жена Ленца. Но тут помощь мексиканца ему не нужна. Поэтому они условились
о встрече в отеле на следующий день в одиннадцать часов. Фелипе на
цыпочках удалился, пожав Малко руку с мощью прокатного стана.
После его ухода Малко тотчас поднял трубку телефона и набрал номер
Ленца. Время было далеко за полночь, но он в общем-то прибыл издалека...
Звонки раздавались долго безо всякого ответа. В тот момент, когда
Малко собрался положить трубку, женский голос сказал:
- Алло.
- Мадам Ленц? - спросил Малко.
- Да, кто говорит?
Голос был низким и приятным. Он звучал странно, словно шел из
глубины.
- Друг вашего мужа, - ответил Малко. - Я приехал из Нью-Йорка и
подумал...
- Он в Нью-Йорке?
Он почувствовал, что она удивлена.
- Нет, не совсем. Но я хотел бы с ним встретиться. И с вами, конечно,
тоже.
- Приезжайте сейчас. Я никогда не ложусь рано. Вы даже можете
остаться переночевать.
Малко вежливо отказался от постели, но приглашение принял. Положив
трубку, он натянул свежую рубашку, обрызгался одеколоном и почистил зубы.
Он был в затруднении, поскольку не знал, до какого предела мадам Ленц в
курсе деятельности своего мужа. Вполне возможно, она примет его за
какого-нибудь бравого инженера.
Такси доставило его по указанному адресу. То, что мексиканцы называли
городами-спутниками, находилось у черта на куличках, а, точнее, в
предместье. Наконец, автомобиль остановился перед небольшим домиком в
конце вымощенной камнями дорожки. Это было километрах в десяти от центра.
Шофер воспользовался этим, чтобы стребовать с Малко сто песо. Затем
тот нажал на звонок. Ему открыла старая скрюченная мексиканка и сделала
знак следовать за ней, ни слова не говоря. Он очутился в гостиной с низким
потолком, освещенной светильниками, стоящими на полу.
Мадам Ленц стояла посреди комнаты и ждала его.
Малко почувствовал, как вдоль позвоночника покатилось вниз странное
покалывание. Та, что стояла перед ним, совершенно не была похожа на
заплаканную вдову.
Она была одета, если можно было употребить это слово, в шелковую
зеленую пижаму. Наряд смотрелся на ней словно нарисованный. Что в общем-то
объясняло реакцию Малко, поскольку она была сложена, как "ню" рисовальщика
Варги. К тому же не носила лифчика, на что указывало много признаков. Это
было настоящее чудо природы. Ее волосы цвета воронова крыла были подобраны
тяжелым шиньоном. Зеленые глаза с любопытством рассматривали Малко:
- Добро пожаловать, сэр... Что-то я не припомню вашего имени.
- ...Линге, Малко Линге...
В этот миг он был неспособен сказать что-либо еще.
- Меня зовут Илна. Это старинное индейское имя. Знаете, во мне течет
индейская кровь. Проходите, присаживайтесь, выпейте что-нибудь. Вы,
наверное, устали.
Малко повиновался и развалился на огромном диване.
- Виски, текила, мартини, ром, водка?
- Текила, чтобы попробовать.
Мадам Ленц направилась к небольшому бару на другом конце комнаты, что
дало Малко возможность убедиться, что аверс ничем не уступает реверсу. Ее
бедра мягко, безо всякой вульгарности, покачивались. Она налила себе
полный стакан чистой текилы и вернулась к Малко со стаканами.
- Ваше здоровье, - улыбнулась она.
Она выпила одним махом стакан, способный свалить замертво ирландского
бутлеггера [бутлеггер (амер.) - торговец контрабандными спиртными
напитками]. Малко скромно оросил губы алкоголем и с трудом перевел
дыхание: это могло прожечь дыру в желудке... Он осторожно поставил свой
стакан обратно на стол и повернулся к своей собеседнице. Та закрыла глаза
и растянулась в кресле, закинув ноги на стол. Шелк пижамы потрескивал от
прикосновения костюма из альпаги. Малко мало-помалу охватывал жар,
исходящий от тела молодой женщины. Еще пять минут, и он будет временно
потерян для ЦРУ... Он поскреб себе горло и перешел в атаку.
- Дорогая мадам, известно ли вам, где находится ваш муж?
Она приоткрыла один глаз.
- Мой муж? Нет. А зачем? Это что, может вам помочь?
- Знаете ли вы зачем я приехал в Мехико?
Она приоткрыла другой глаз и широко улыбнулась:
- Чтобы приударить за мной!
Прежде чем он успел ответить, она обвилась вокруг него и впилась
губами. Даже текила была не в состоянии заглушить запах ее духов.
Малко понадобилось добрых пять минут, чтобы высвободиться от этой
пиявки. Какая милая женщина! Она мурлыкала и терлась об него, словно
кошка. Заметив, что он не поддерживает игру, она встала и пошла опять
налить себе текилы. Затем вернулась и села рядом с Малко.
- Я вам не нравлюсь? - язвительно спросила она. - Вы предпочитаете
американок-блондинок, высоких и холодных? Они занимаются любовью в
перчатках из каучука, потому что боятся микробов. Или моя кожа слишком
смугла для вас? Здесь, в Мехико, нашлось бы много мужчин, которые были бы
ею довольны.
Ее зеленые глаза пылали. Она была великолепна. Малко подумал, что она
сейчас выплеснет свой стакан ему в лицо. Он нежно взял ее руки и
поцеловал.
- Guapita [девочка (исп.)], - ласково сказал он на испанском. - Вы
самая хорошенькая женщина насколько я могу припомнить (правда, не без
усилий памяти). Надеюсь, что смогу вам доказать, что вы мне небезразличны.
Но я здесь по очень серьезной причине. Когда я найду то, что ищу, смогу
расслабиться.
- А что вы ищете?
- Вашего мужа.
Она издала вполголоса целую серию индейских и мексиканских
ругательств, из которых Малко понял лишь половину.
- Найти его очень просто. Идите в бар Хосе Боланоса. Именно там он
подбирает всех своих проституток.
- У меня достаточно веская причина полагать, что его нет в городе.
- Тогда зачем вы пришли сюда?
- Я думал, что смогу узнать, где он находится. Я знаю, что он уехал
на Западное побережье в джунгли.
Она расхохоталась во все горло.
- Тогда он, возможно, со своим другом Чамало. Он заставляет девчонок
делать аборты... А мой служит ему ассистентом. Это всегда приносит доход в
несколько песо. (Она посмотрела Малко прямо в лицо). Скажите мне, господин
не-знаю-как-вас-там, вы что, явились сюда, в эту проклятую Богом дыру,
единственно для того, чтобы говорить со мной о моем муже?
- А как вы думаете, зачем я сюда приехал?
Она с некоторой грустью рассмеялась.
- Чтобы утешить бедную женщину, которая умирает от скуки в этом
забытом Богом месте, где даже нет ни одного журнала, чтобы посмотреть.
Когда я выходила замуж за Сержа, он поклялся мне, что мы будем жить в
Мехико на Пасео де ла Реформа в прекрасной современной квартире.
Посмотрите, где я нахожусь! Чтобы добраться до Мехико, нужно потратить
целых полчаса в битком набитом автобусе.
Малко не ответил. Такая хорошенькая женщина, как мадам Ленц, не
останется в этой дыре надолго. Особенно, если станет вдовой.
- Почему вы поселились здесь? - мягко спросил он.
- Из-за денег. Он никогда не зарабатывал сколько нужно. Жизнь такая
дорогая, а его компания платит недостаточно. Из-за этого он работает с
Чамало. И кое-чем также зарабатывает на стороне. В вашу пользу, без
всякого сомнения...
Она искоса посмотрела на него. Малко грудью встретил опасность.
- Вам известно, кто я?
- Шпион. Американский шпион. Такой уже приходил в прошлом году. Он
был высокий, светловолосый и очень сильный. Он обещал увезти меня в
Америку, сволочь.
- Вы спали с ним?
- Конечно. Он мне понравился. Для Сержа это также было полезно. Он
ему дал много денег, но я бы сделала это и просто так, он был такой
красивый...
Они немного помолчали.
- Знаете, вы тоже очень соблазнительны. Если бы вы меньше думали о
своей работе...
- Поскольку вы знаете, чем я занимаюсь, вы сможете мне помочь.
- Что я с этого буду иметь?
- Вашего мужа. И деньги, может быть, тоже.
- Чего бы я хотела, так это выбраться из этой дыры. Если вы меня
увезете, я сделаю для вас что угодно. Вы слышите меня?
- В этом нет ничего невозможного, - осторожно сказал Малко. - Все
будет зависеть от помощи, которую вы мне окажете.
Он начинал ощущать усталость от путешествия, и уколы еще саднили. Но
прекрасная мадам Ленц не оставила его равнодушным. Он никогда не видел
столь прекрасного тела и редко встречал столь пламенную самку. Она
предлагала себя без малейшего стеснения и являла собой живой пример
злополучного влияния тропического климата на человеческое существо. Какая
жалость, что на нем висела его идиотская работенка.
Должно быть, она угадала его мысли, потому что внезапно поднялась и
включила проигрыватель, из которого полилась очень медленная мелодия
индейской арфы. Она протянула ему руки:
- Идемте, я не танцевала уже целую вечность.
Он встал. Она тотчас забросила ему руки на шею и вжалась в него. Под
ее пижамой не было никакого белья. Кровь Малко побежала быстрее, и она с
удовольствием отметила его реакцию.
- Теперь я вам немножко нравлюсь, - шепнула она ему на ухо.
Медленно кружась, она прошлась рядом с одним светильником и загасила
его. Два других еще остались гореть. Теперь она еще откровеннее стала
извиваться вокруг Малко.
- Мне нужно возвращаться, - сказал тот.
Он стеснялся переспать с женой агента, который, может быть, подыхал
сейчас в джунглях, потому что хотел заработать несколько песо для своей
слишком красивой половины. Но мадам Ленц это не приходило в голову.
- Здесь нет такси в радиусе двух километров, - сказала она, не
отпуская Малко. - И в этой стране вам перережут горло за два песо.
- Вы хотите мне предложить постель?
Она рассмеялась, стиснув его немного сильнее.
- Здесь только одна постель. И одна комната.
- А этот диван?
- Спать на нем невозможно.
Она притянула к себе его голову и прижалась к его губам долгим и
страстным поцелуем. Он ответил ей тем же. Они очутились на диване, тесно
прижавшись друг к другу. Она змеей обвилась вокруг него, приглушенно
вскрикивая. Затем она прошептала:
- Ты не хочешь из-за моего мужа?.. Не бойся, ему на это наплевать. Он
меня уже предлагал всем своим друзьям.
Малко скользнул рукой под ее пижаму и коснулся упругой и теплой
груди. Она застонала и принялась срывать с него пиджак. У нее была самая
красивая грудь, которую он когда-либо видел.
- Пойдем, - сказала она. - Нам здесь будет неудобно.
Она увлекла его за руку. Ее комната находилась рядом. Там не было
ничего, кроме обширного низкого ложа. Стены были выкрашены в темный цвет.
На низеньком туалетном столике горела красным светом свеча. Малко не
преминул детально разглядеть помещение. Теперь он желал эту женщину. Он
быстро разделся и скользнул к ней в постель. И тут же погрузился в вихрь
криков и стонов. Мадам Ленц обладала вулканическим темпераментом и
техникой международного класса. В какой-то момент она зажгла два
светильника в комнате, и он смог рассмотреть всю ее кожу замечательного
медного цвета до самых кончиков грудей. Она была не из тех двухцветных
самок, которые старательно загорают на пляжах, упакованные в купальники.
Наконец он очнулся и, совершенно обнаженный, закурил сигарету. В это
время его партнерша медленно ласкала рукой его спину и грудь.
- Ты знаешь, Guapo, что ты хорошо трахаешься? У нас есть специальное
название для мужчин наподобие тебя.
- Какое? - улыбаясь спросил Малко.
- Macho. Так говорят о том, кто способен довести женщину до потери
сил от удовольствия. Это самый прекрасный титул, который можно присудить
мужчине в этой стране. Это гораздо лучше, чем медаль "За революцию".
Немного польщенный, он легонько ее поцеловал.
- Спасибо. Скажи, теперь мы можем поговорить о делах?
- Нахал!
- Нет, я только добросовестный.
- Хорошо. Что ты хочешь знать?
- Где твой муж?
- Я не знаю. Он уехал пятнадцать дней тому назад и не сказал куда. Но
это с ним часто случается. Он отправился в турне по делам своей конторы. И
в то же время делает кое-что еще. Он работает на вас или на людей
наподобие вас. Или путешествует со своим другом Чамало.
- Кто это?
- Одна сволочь. Чамало - это индеец с юга, из Веракруса. Он хирург.
По крайней мере, он так говорит. Наверное, он купил свой диплом за пять
тысяч песо. Он вертится по маленьким деревушкам, делает небольшие
операции, в том числе и такого рода, за которые настоящие медики не желают
браться.
- Понимаю... Как он познакомился с твоим мужем?
- Серж много путешествует, тот тоже. Каждый раз, заслышав разговоры,
что какая-нибудь девушка заделала себе ребенка, он дает сигнал Чамало,
чтобы получить свои комиссионные. А потом они устраивают совместную
попойку. На севере можно заполучить пятнадцатилетнюю девчонку за пятьдесят
песо. Мерзавец! А ко мне он не прикасается целыми неделями!
Малко задумался. Досье ЦРУ было явно не полным.
- Ты думаешь, он уехал с Чамало и на этот раз?
- Нет. Потому что он взял свою машину. Иначе бы они взяли машину
Чамало. У него белый "тандерберд". Он лучше.
- Он тебе никогда не дает знать о себе, когда уезжает?
- Нет. Телефон - это слишком дорого. А почта идет долго.
Она уселась на коленях на кровати и с любопытством посмотрела на
него.
- Скажи мне, почему ты так интересуешься моим мужем? Он вас обокрал?
- Нет. Напротив. Он оказал нам большую услугу. Но он в опасности и
даже может быть об этом не знает. В смертельной опасности.
Малко не осмелился ей сказать, что тот, скорее всего, мертв. К чему?
Лучик жалости проскользнул в глазах Илны.
- Послушай, раз такое дело, я тебе помогу. Я не знаю, где Серж, это
правда. Но есть кое-кто, кто об этом знает: Чамало. До его отъезда они
вместе устроили попойку. Чамало знает то место, куда отправился Серж. Но я
не знаю, где это.
- Ты знаешь, как найти Чамало?
- Я знаю, где он живет. В Нуэво-пуэрто де Ливерпуль. Это не очень
далеко отсюда. Завтра утром я дам тебе адрес.
- Я предпочел бы отправиться туда пораньше.
- Это бесполезно. Он где-то шляется целыми вечерами и заглатывает по
меньшей мере бутылку текилы. Не ходи туда до полудня, иначе он прогонит
тебя револьверными выстрелами.
- Замечательно!
- Это очень грубый человек.
При этих словах Малко решил отдохнуть. Уколы, дорога и мадам Ленц -
слишком много для одного мужчины за один день. Он потушил сигарету и
скользнул под свежие простыни. Именно этого момента ждала мадам Ленц,
чтобы провести рукой вдоль его ноги.
- Ты уже хочешь спать, дорогой Guapo?
Он уснул только спустя добрых полчаса. Вне себя от усталости и
дремоты, находясь в плену своего ореола Macho.
Открыв глаза, Малко столкнулся с кошмарным видением: толстая беззубая
старуха, затянутая в черное шелковое платье, лоснящееся от грязи,
протягивала ему поднос с чем-то дымящимся. Это был его завтрак.
Любопытная, кстати, вещь! Почти черный чай и tamales - маленькие
галетки, которые намазывают острым соусом.
Покончив с завтраком, Малко окончательно проснулся. У него было такое
чувство, будто он проглотил расплавленный чугун. Мадам Ленц появилась в
тот момент, когда он вставал. На ней было почти прозрачное платье,
развивающее воображение еще более, чем вчерашняя пижама. Малко нашел, что
сегодня она еще красивее. Завидев ее сверкающие глаза, он поторопился
соскочить с постели.
- Ну, что, Guapo, хорошо выспался? Ты знаешь, что уже двенадцать
часов?
- Как, уже?
- Не обращай внимания! В это время Чамало еще спит. У тебя есть время
