Детектив

   - Привет, Комиссар! Узнал?
   - Узнал!
   - Заждался? - спросил тот и мерзко захихикал.
   - Чего ты хочешь?
   - Говорить можешь или перезвонить попозже?
   - Да, я один в кабинете.
   - Только смотри, не делай глупостей, - Парень сменил тон.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Не вздумай выслеживать меня! Если со мной что случится,  мое  дове-
ренное лицо сразу отошлет все материалы в газеты! Так что уверяю тебя, я
тебе больше нужен живой, а не мертвый!
   - Понятно, - Комиссар постарался сохранять спокойствие. - Чего же  ты
хочешь? Денег?
   - Денег?! - Тип добродушно рассмеялся: - Забавно! Денег  я  тебе  сам
могу дать! Вполне возможно, что даже и дам вместе с негативами твоей не-
наглядной дочки, если только ты мне поможешь в одном деле!
   - В одном?
   - Может быть, в двух. - Снова мерзкий смешок.
   - И какие же это дела?
   - Одно из них для тебя такое пустяшное, даже криминал отсутствует!
   - Ага! - невесело усмехнулся Уайт. - "Приходи мышка ко мне  в  гости,
на обед!" - говорила кошка.
   - Ну что ты. Комиссар, так грустно шутишь! Можешь мне поверить, что и
ты мне тоже живой больше нужен, чем мертвый. Живой и с чистой  репутаци-
ей! - Было похоже, что это правда.
   - Попробую поверить! - вздохнул Комиссар. - И что же все-таки я  дол-
жен сделать?
   - Сущий пустяк. Замолвить перед своим приятелем  словечко  за  одного
просителя.
   - И что же нужно этому просителю?
   - О, буквально пустячок: разрешение  на  покупку  небольшого  кусочка
земли.
   - Надеюсь, не кусочек Бродвея?
   - Ну что ты, Комиссар? Бродвей оставим денежным мешкам, магнатам, нам
бы чего попроще: этот кусочек расположен в Чайнатауне.  Дом  уже  рассе-
лен...
   - Так в чем же загвоздка?
   - Загвоздка в том, что этот кусочек хотят кинуть на аукцион! Сам  по-
нимаешь, что в этом случае нет никакой гарантии, что  он  попадет  моему
приятелю!
   - Да и денег можно затратить во много раз больше, чем стоит сама зем-
ля, не так ли? - понимающе усмехнулся Комиссар.
   Ему стало немного легче: он боялся, что  шантажист  запросит  деньги.
Пришлось бы продавать все, что он сумел скопить за эти годы. Одной  этой
задачкой, конечно же, шантаж не кончится, но намек на возврат  негативов
и на какой-то левый куш вселял в Комиссара некоторый оптимизм.
   - А вы не глупый человек, Комиссар! Сразу заметили гвоздь в  заднице!
Обещаю вам, оставшийся излишек от этой сделки получите вы, а как  с  ним
поступить: оставить полностью себе или поделиться со своим приятелем Мэ-
ром, исключительно ваше дело!
   - И с какими нулями этот "излишек"? - не утерпел Комиссар.
   - Не менее четырех нулей, да и цифра начинается не с единицы! - заве-
рил тот.
   - А какова гарантия, что вы выполните свое обещание после того, как я
выполню ваши условия? - спросил Комиссар.
   - Никакой! - честно ответил тот. - Кроме элементарной логики. Вы  по-
нимаете сами, что мне безопаснее иметь вас другом, чем врагом. Да и  вы-
годнее!..
   - А если бы я согласился прямо сейчас и попросил вас, действуя исклю-
чительно на доверии, вернуть мне негативы? Вы бы сделали это?
   Комиссар был действительно неглупым человеком и задал этот  вопрос  с
одной лишь целью: узнать, врет ли незнакомец. Если скажет "да", то, зна-
чит, ведет с ним игру. Вряд ли он вернул бы ему все негативы!
   - Зачем это вам? Вы что, мне не верите? Допустим, я скажу да,  согла-
сен, и верну негативы, снимки с которых я вам выслал. Но это же не озна-
чает, что у меня нет других, не так ли? Нет, гораздо спокойнее  вы  себя
почувствуете, когда узнаете меня получше, поймете, что мне  можно  дове-
рять, то есть и я смогу вам доверять... Подумайте сами. Ведь это  логич-
но, не так ли?
   - Вполне! - Алекс Уайт вдруг понял, что с этим парнем можно иметь де-
ло. - Хорошо, пересылай ко мне свои документы. Только с пометкой:  "лич-
но". Думаю, что мне удастся убедить Мэра в полезности для города...  что
вы там собираетесь" строить?
   - Отель с ночным клубом, с шоу-варьете и рестораном!
   - Тем более! Жду!
   - Очень рад нашему разговору. Комиссар!
   - Я тоже!
   Положив трубку, Уайт задумчиво посмотрел на телефон.  Есть  еще  нес-
колько дней для того, чтобы передумать и не завязнуть в криминальных де-
лах, оставшись полицейским с незапятнанной репутацией. "О чем ты, Алекс?
- тут же подумал он. - Ты же не в кабинете начальства! Вспомни  бедняга,
какие черти тащили тебя наверх по служебной лестнице! Вспомни того моло-
дого парня, которого ты пристрелил, а затем выдал за убитого террориста!
Ведь за это преступление ты получил свое первое повышение по службе... А
сколько такого было потом!.. И теперь, когда любимой дочери  грозит  по-
зор, ты колеблешься?.. Боишься нарушить Закон? Не  хочешь  подзаработать
хорошие бабки?.. Ты сделаешь это, Алекс Уайт! Да, да, я сделаю все,  что
от меня потребуют..."

   Обо всем этом Лариса даже не подозревала. Она была уверена, что  отец
просто стареет. Хотя и раньше времени - ведь ему не было еще пятидесяти.
Несколько раз она хотела обратиться к нему за помощью, попросить  разыс-
кать Сергея. Но всякий раз ее что-то удерживало. Отец спит  и  видит  ее
женой этого лысеющего капитана ФБР. В последнее время Кен  Минквуд  стал
часто к ним захаживать,  хотя  она  почти  не  приглашала  его.  Значит,
отец... Возможно, поэтому его довольно частые визиты начали  ее  раздра-
жать. В конце концов Лариса не выдержала и прямо спросила отца:
   - Чего это Кен к нам зачастил, уж не хочешь ли ты сосватать ему  свою
дочь?
   - А чем он плох? Кажется, одно время и ты к нему благоволила?  -  Ко-
миссар добродушно улыбнулся, пытаясь спрятать раздражение при воспомина-
нии о тех злополучных снимках, где она была запечатлена  и  с  капитаном
Минквудом.
   - Благоволила, ну и что? - с вызовом заявила Лариса. - Даже  спала  с
ним! Но с каких это пор, как сейчас говорят, постель стала  поводом  для
знакомства? - Она даже ногой топнула. - Или, может быть, ты хочешь  дик-
товать мне, с кем ложиться, а с кем нет?
   - Ну что ты, дочка?! Я же только  счастья  тебе  хочу!  -  Он  тяжело
вздохнул, покачал головой и вышел из комнаты.
   Лариса потом несколько дней вообще не разговаривала с отцом. Вела се-
бя так, словно вместо него перед ней было пустое место. Характер  у  нее
был твердый и обидчивый: скорее всего, этот бойкот  продолжался  бы  еще
долгое время, если бы не одна случайность. У Ларисы кончились  карманные
деньги. Обращаться к отцу впрямую не хотелось. Она стала заходить к нему
в кабинет с надеждой, что он поступит так же, как уже было во время  од-
ной подобной размолвки: тогда он оставлял ей  деньги  на  своем  рабочем
столе в кабинете.
   Кабинет Комиссара был обставлен с безвкусной роскошью. Мебель красно-
го дерева под старину была инкрустирована серебром и перламутром.  Стены
и паркет тоже красного дерева, пропитанного особым раствором, - оно  от-
ражало солнечный свет. Стоило человеку, сидевшему в кресле,  просто  по-
вернуть голову, и по всей комнате разбегались тусклые лучики света, схо-
дившиеся и расходившиеся, точно в детском калейдоскопе. На стенах висели
картины известнейших художников мира: Брейгеля, Боттичелли,  Мазереля  -
подношения тех, кто не хотел иметь хлопот с Законом.
   Такими подарками был полон весь особняк, и хозяин  разместил  их,  не
слишком сообразуясь с законами хорошего вкуса. Один из дуэльных пистоле-
тов, украшавших стены гостиной, был экспонатом для гостей: Комиссар уве-
рял, что этот пистолет стал причиной смерти великого Пушкина.  А  кривая
янычарская сабля в серебряных ножнах, украшенных  драгоценными  камнями,
висела крест-накрест с клюшкой для гольфа, принадлежавшей одному  знаме-
нитому на весь мир игроку: он никогда не  проигрывал,  а  когда  наконец
проиграл, то убил своего соперника именно этой клюшкой...
   И это дело попалось Алексу Уайту, тогда еще начинающему полицейскому.
Убийца шепнул ему несколько слов, и Алекс сумел так  виртуозно  запутать
следы, что расследование длилось более года и приобрело скандальную  из-
вестность. Несколько раз суд выносил решение о продлении следствия из-за
недостаточности представленных улик. Публика с нездоровым азартом следи-
ла за борьбой обвинителя с мощной командой подкупленных адвокатов.  Всем
было ясно: вот убийца, вот орудие убийства, а покойник уже спокойно дог-
нивает в своей могиле, но... Это дело так и закончилось ничем: последний
суд вынес решение закрыть дело из-за "недостаточности улик"! Каково, а?
   Эта удача принесла Уайту необыкновенную популярность не только  среди
уголовного мира, но и среди людей со средним достатком, на его счету по-
явилось несколько десятков тысяч долларов, а злополучная клюшка,  офици-
ально так никогда и не признанная орудием  убийства,  стала  частью  его
личной коллекции трофеев. Кроме этого, его приняли в гольф-клуб как  по-
четного члена, где он и познакомился с будущим мэром Нью-Йорка.
   ... Лариса третий день подряд заходила в кабинет отца, но денег нигде
не было: либо он забывал оставить, либо и впрямь обиделся. Не найдя  де-
нег и на сей раз, Лариса уже хотела было выйти из  кабинета,  как  вдруг
заметила, что небольшая картина Айвазовского почему-то  покосилась.  Она
подошла ближе, взялась за перекошенный  край.  Картина,  укрепленная  на
шарнирных петлях, легко откинулась в сторону, открывая изящный, но  вну-
шительный сейф. К своему огромному удивлению, Лариса обнаружила его чуть
приоткрытым: в дверце торчал ключ. Отец не только  никогда  не  открывал
его при ней, но даже не упоминал о нем.
   Нисколько не раздумывая, Лариса открыла тяжелую  дверку  и  заглянула
внутрь. На одной полке лежали сафьяновые коробочки,  в  каких  продаются
драгоценности, на другой - стопки денежных пачек в банковской  упаковке.
Но не деньги привлекли ее внимание, а то, что лежало рядом с  ними:  фо-
тографии! Здесь она с Минквудом, здесь с Сергеем, а  здесь?..  Лассардо!
Это был день, когда она впервые испытала близость с мужчиной. Снимал сам
Лассардо, поэтому его лица не было видно. Тут она  вспомнила,  что  сама
уговорила его несколько раз сняться через зеркало. Она быстро просмотре-
ла все фотографии. Но тех не было.
   Сначала она с возмущением подумала, что это  дело  рук  отца:  видно,
приставил одного из своих прихвостней и заставил следить  за  каждым  ее
шагом. Но снимки Лассардо заставили задуматься: если  это  не  отец,  то
кто? Кому понадобилось  подглядывать  за  ней?  И  вдруг  она  вспомнила
расспросы Лассардо об отце. Подонок! Мразь! Так вот для чего она ему по-
надобилась! Выходит, все эти фотографии сделаны им! Но зачем? Она  спро-
сит у отца, решила Лариса.  Решительно  взяв  фотографии,  она  хлопнула
дверкой сейфа и уже хотела вернуть на место  картину,  как  услышала  за
спиной шаги. Она резко повернулась - перед ней стоял отец.
   - Зачем... - Это было все, что он мог сказать ей. Лариса  безжалостно
бросила фотографии ему на стол.
   - Я случайно на них наткнулась: ты не закрыл сейф и я заглянула!  От-
куда они у тебя? - кивнула она на снимки.
   - Мне их прислали... - Он виновато опустил глаза.
   - Кто?
   - Не знаю. Я его не видел. Он только звонил мне...
   - Требовал за них деньги?
   - Нет, кое-какие услуги...
   - И угрожает опубликовать эти фотографии в прессе... Подонок! - Лари-
са зло стиснула зубы. - И давно ты их получил?
   - Около месяца назад...
   - И столько времени молчал. - Она покачала головой. - Теперь я  пони-
маю, почему ты так изменился! Понял, что я уже не та маленькая  девочка,
которую ты бросил, не так ли?
   - Ты же прекрасно знаешь, что я люблю тебя! - По его щекам текли сле-
зы.
   - Неужели ты, полицейский, позволишь такому подонку...
   - Я никому не позволю обливать тебя грязью! Слышишь, никому!
   - Естественно! Ведь эта грязь не только прольется на меня, но и  под-
мочит твою репутацию, - сказала Лариса беспощадно. - И на твоей  карьере
можно будет поставить крест! Представляю заголовки: "Дочь Комиссара  по-
лиции Нью-Йорка - проститутка!" или "Шлюха - дочь Комиссара полиции!"
   - Перестань, дочка! - с болью воскликнул он. - Неужели ты никогда  не
сможешь простить меня?
   - Ты обратил внимание на слово  "простить"?  Простить  и  проститутка
слова от одного корня! Не мучайся, пахан, все в порядке! А фотки-то  ни-
чего! - Она ернически подмигнула. - Ты видишь,  какая  у  тебя  классная
дочка? Послушай, может, выделишь мне немного наличных, а то я на занятия
опаздываю? Кроме фотографий, я ничего в сейфе не трогала!
   - Да-да, конечно, дочка? - Он суетливо сунул руку  в  карман,  достал
портмоне и вытащил из него три сотенные купюры. - Достаточно?
   - Более чем! - резко схватив деньги, она пошла к выходу,  подчеркнуто
вихляющей походкой профессиональной шлюхи, напевая:  "Я  проститутка,  я
дочь камергера!.."
   В ней боролись два чувства - жалость и  отвращение.  Сначала,  поняв,
как отец должен был страдать, получив эти фотографии, она  захотела  об-
нять его, поплакать на его груди, но когда увидела его слезы,  слабость,
ей стало противно: мужик тоже мне! Лучше бы он избил ее,  надавал  поще-
чин, чем нюни распускать! Ай да Лассардо! Крысенок!  Решил  поиздеваться
над отцом? Напрасно! Ты еще не знаешь, на что способна униженная  женщи-
на! Теперь берегись! Никто не имеет права унижать ее отца. А он унизил и
ее... Она опять вспомнила слабого, плачущего папашу.  Только  она  может
распоряжаться своей судьбой! Захочет, хоть со  всем  Бродвеем  бесплатно
перетрахается! А не захочет - ни за какие бабки никому не даст! Конечно,
и Минквуд такая же скотина, что и Лассардо!  Просто  Лассардо  действует
открыто, а Минквуд может нанести удар исподтишка. Это единственная  раз-
ница между ними... Какая же все-таки мразь! Ведь прекрасно знал, что она
поймет, кто послал эти фотографии! Или надеялся, что отец ей не покажет?
Как бы там ни было, на что бы Лассардо ни рассчитывал, теперь она  знает
все. Ах, Лассардо, Лассардо, как же ты недалек!..

                                  VI
                     Савелий в американской тюрьме

   В Москву Воронов с Ланой прилетели ранним утром. Предстояло долго ло-
вить машину, но каково же было удивление Воронова, когда прямо за  тамо-
женным барьером он увидел добродушно улыбающуюся физиономию Михаила  Ни-
кифоровича.
   - Приветствую вас на родной земле! - бодро проговорил тот, затем про-
тянул букет красных гвоздик Лане и крепко пожал руку Андрею.
   - Господи, товарищ полковник, зачем было так хлопотать в такую  рань?
- смущенно спросил Воронов.
   - Откровенно говоря, я с большим удовольствием повалялся бы в  крова-
ти, но... - посмотрел наверх полковник.
   - Могли бы и просто водителя прислать.
   - Не мог: шеф и это предусмотрел!
   - Неужели так прямо и сказал?
   - Даже добавил:  "Встретишь лично!". И слава Богу!  - воскликнул пол-
ковник. -  Благодаря  мне вы не замерзнете!  А то словно на юг приехали:
декабрь на дворе, а вы в одних плащиках! Генерал как в воду глядел: зах-
вати, говорит, им пальто, чтоб не замерзли.
   - Ну и Порфирий Сергеевич! - покачал головой Воронов. -  Неужели  так
холодно?
   - Двадцать два градуса мороза, да еще и ветер!
   - Ну, с ветрами мы и в Нью-Йорке натерпелись! - Воронов  зябко  пере-
дернул плечами, подмигнул Лане и тут же воскликнул: - Ой,  прошу  проще-
ния! Товарищ полковник, разрешите представить вам мою жену!
   - Лана! - Она протянула полковнику руку, и тот с удовольствием  пожал
ее.
   - Полковник Рокотов, Михаил Никифорович! Как же, как же, наслышан  об
этой красавице!
   - Спасибо за комплимент! Мне о вас тоже Андрюша рассказывал.
   - Надеюсь, не очень часто проходился "по матушке"?
   - Ну что вы, Михаил Никифорович! Только самое хорошее!
   - И на том спасибо! А где же ваш багаж? - удивленно  спросил  полков-
ник, заметив, что у Воронова лишь небольшой чемоданчик, а Лана держит  в
руках спортивную сумку.
   - А это и есть наш багаж! - усмехнулся Воронов.
   - Да, впервые вижу русского человека, возвращающегося  из-за  границы
почти налегке!
   - Благодаря Порфирию Сергеевичу!
   - Как? - не понял полковник.
   - Факс, полученный  за  подписью  Порфирия  Сергеевича,  звучал  так:
"Срочно вылетай в Москву!" А срочно - это значит немедленно.  Во  всяком
случае, меня так учили и родители, и командиры. Мы взяли билеты да и вы-
летели! А вещи адмирал обещал переслать контейнером...
   - Контейнером? Ну, слава Богу! - облегченно  улыбнулся  полковник.  -
Тогда все в порядке. Ладно, пошли в машину!
   На улице дул пронизывающий ветер. Они устремились к  черной  "Волге",
мгновенно продрогнув. Однако полковник приостановил Воронова  за  рукав,
повернулся к Лане и смущенно сказал:
   - Ты уж извини, дочка, но тебе придется ехать в другой машине: нам  с
майором поговорить нужно. Там, кстати, и дубленка для вас.
   - Спасибо за заботу. А то, что ехать придется без Андрюши, я  потерп-
лю: никаких проблем, - заверила Лана. - Нужно так нужно! Мне в какую са-
диться?
   - Сюда, в черную "Волгу"! - Полковник предупредительно  открыл  перед
ней заднюю дверцу, и девушка поспешно юркнула внутрь.
   Андрей наклонился и чмокнул ее в щеку.
   - Дверь быстрее закрывай: салон выстудишь! - состроив серьезное лицо,
бросила Лана. - Предупреди, если не домой поедешь.
   - Обязательно, милая! - Воронов хлопнул дверцей и оглянулся по сторо-
нам: полковник уже сидел за рулем своих зеленых "Жигулей".
   Как только Андрей сел в машину, полковник  тронулся,  черная  "Волга"
поехала следом.
   - На заднем сиденье теплое пальто, накинул бы, - предложил полковник.
   - Спасибо, я и вправду замерз. Ну, рассказывайте, к чему такая  сроч-
ность? Какие новости в Москве, в России?
   - Новостей много... - задумчиво проговорил полковник. -  Не  знаю,  с
чего и начать...
   - С любого конца! - усмехнулся Андрей.
   - Хм... Действительно, проще начать с конца. Про Чечню, конечно, слы-
шал?
   - О выборах? Да, успел уже. Слава Богу, что  не  допустили  к  власти
этого убийцу!
   - Да, трудно было... - вздохнул полковник, думая по-прежнему о чем-то
своем. Воронов почувствовал, что тот чего-то недоговаривает.
   - Михаил Никифорович, чего там: руби сплеча! Зачем тянуть? -  Он  по-
вернулся и посмотрел прямо в глаза полковнику.
   - А вот ты своей новостью меня просто огорошил! - ответил  полковник.
- Когда поженились-то?
   - Официально пока не расписывались... Свадьбу, думаю, весной сыграем!
Но при чем здесь Лана? - удивился Андрей и вдруг догадался: - Неужели  в
Чечню?
   Полковник тяжело вздохнул и кивнул головой.
   - Черт бы побрал всех кретинов, затеявших эту войну! - взорвался  Во-
ронов. - Думал, что после Афгана ни в одну подобную заварушку больше  не
сунусь, и вот - на тебе! Господи! И когда только я смогу пожить спокойно
хотя бы месяц?
   - А кто тебе сказал, что у тебя нет этого спокойного месяца?  -  Пол-
ковник с улыбкой посмотрел на него.
   - Как? Но генерал Говоров так торопился с вызовом...
   - А если бы он не написал "срочно", то когда бы ты вылетел? - спросил
полковник.
   - Понятно: генеральская шутка...
   - Не совсем! За этот месяц ты должен будешь не только отдыхать,  но и
вникать в  ситуацию, изучать  обстановку,  готовить людей и готовиться к
операции сам, а там, глядишь, и братишка вернется... - с намеком заметил
полковник.
   - Так... Выходит, и его вы хотите втравить в эту бузу?
   - Ну зачем так грубо, товарищ майор? - поморщился полковник. -  Никто
никого втравливать, как ты говоришь, не собирается.  А  Сергей  Мануйлов
тебе самому понадобится.
   - Не уверен, что удастся его уговорить отправиться в Чечню...
   - Говоришь таким тоном, словно знаешь, о чем пойдет речь!
   - Вряд ли мы отправимся туда с визитом вежливости, - хмыкнул Воронов.
   - Вот уж точно - нет.
   - И что же мы должны будем сделать?
   - О задании тебе расскажет Порфирий Сергеевич: он ждет тебя сегодня в
шестнадцать часов. Да, чуть не забыл: возьми в бардачке  свои  настоящие
документы.
   - А эти оставить?
   - Нет, пусть пока будут у тебя.
   - Понял! - Андрей открыл бардачок, вытащил оттуда  пухлый  конверт  и
сунул в карман. - Судя по всему, задание будет нелегальное, - в раздумье
произнес он.
   - Ну, с чего ты взял... - Полковник отвернулся и посмотрел в окно.
   - Уверен, в Чечню мы отправимся под  своими  легендами.  -  Полковник
промолчал. Воронов продолжил: - А это означает  только  одно:  в  случае
провала от нас открестятся!
   - Тебя это смущает?
   - Меня уже ничего не смущает, товарищ  полковник!  А  почему  встреча
только в шестнадцать? Решили дать отоспаться?
   - Конечно! Это я предложил, все-таки восемь часов разницы во времени!
   - Мы специально в самолете отоспались.
   - Ничего, отдохнешь еще немного: кашу маслом  не  испортишь!  Или  не
терпится в бой?
   - Да нет, по Бате соскучился!
   - Ну и ну! - улыбнулся Рокотов. - Ведь когда я уговаривал шефа  пере-
нести встречу с одиннадцати на шестнадцать, он тоже сказал,  что  соску-
чился по тебе.
   - Серьезно?
   - Конечно. Ты ж, верно, слышал, какие изменения у нас произошли за то
время, пока тебя не было?
   - Вы о кадровых перестановках?
   - О чем же еще? Пожалуй,  только  наше  управление  не  затронули,  а
так... - Полковник махнул рукой.
   - Лишнее подтверждение, что мы нужны любой власти,  -  рассудительно,
заметил Воронов.
   - Вот это-то меня и пугает! - со вздохом прошептал  Михаил  Никифиро-
вич.
   - Возможно, вы и правы! - неожиданно согласился и Воронов.
   Его охватило щемящее, тревожное чувство. Было пять часов утра.  Яркие
лучи восходящего, солнца окрашивали город в какие-то непривычные  цвета.
В теплом салоне машины, несмотря на мороз, было почти жарко. Как все-та-
ки здорово возвращаться в свой родной город! Только сейчас, глядя в окно
на пустынные еще улицы, Андрей понял, как сильно соскучился  по  Москве.
Конечно, в Нью-Йорке много удивительного: небоскребы, роскошная неоновая
реклама, от которой светло даже ночью, воздух почище, вежливая полиция и
постоянные улыбки на лицах американцев...
   И все-таки Москва обладала какой-то своей, одной только ей  присущей,
притягательной силой, - ведь это факт, что настоящий  москвич  нигде  не
ощущает себя дома и всегда скучает по своему городу. Вот такой  странный
феномен.
   Интересно, о каком задании идет речь? Андрей вспомнил все, что  читал
о Чечне еще в Америке. Последняя история его очень возмутила:  нападение
на миссию Международного Красного Креста. Господи, какими же нужно  быть
варварами, чтобы расстреливать людей,  приехавших  бескорыстно  помогать
твоему же народу? А захваты заложников? Еще как-то можно понять, когда в
заложники берут военных, но журналистов?! Какими бы благими лозунгами не
прикрывалась эта их оппозиция, но захватывать в плен людей, которые  ос-
вещают события в Чечне, - эта акция не имеет оправдания.
   "А может быть, прикажут именно с этим и  разбираться?"  -  неожиданно
промелькнуло у него в голове. Он повернулся к полковнику:
   - Прошу вас, не упоминайте при Лане, что  нам  придется  скоро  расс-
таться.
   - Именно поэтому она сейчас и едет в другой машине, - заметил полков-
ник.
   - У вас есть еще что сказать без нее?
   - Нет, остальное узнаешь от генерала.
   - В таком случае давайте я пересяду в "Волгу". А вы еще можете немно-
го поспать перед работой.
   - На этот раз у меня нет никаких возражений, майор. - Полковник улыб-
нулся и взглянул в окно, подыскивая место, где бы остановиться. -  Желаю
удачи! Смотри не проспи встречу: с молодой-то женой сон крепкий!
   - Постараюсь, товарищ полковник! Спокойной ночи!
   - Да уж, пару часиков еще успею прихватить! Кстати, водитель  "Волги"
закреплен сегодня за тобой. Его Славой зовут. Отпусти его до пятнадцати,
а потом он довезет тебя в управление.
   - Спасибо, Михаил Никифорович!
   - Шефа благодари: его забота! Пальто надень, замерзнешь!
   - Ничего, так добегу.
   - Ну смотри, как хочешь! Бывай! - Полковник вдруг  зевнул.  -  Совсем
старый стал! - прошептал он и, как только Воронов  вышел,  сразу  рванул
вперед.
   Андрей плюхнулся рядом с Ланой.
   - Наговорились? - улыбнулась она. - Давай сюда! - Лана распахнула по-
лу дубленки, накинутой на плечи. - Замерз, милый!
   - Уже согрелся! - вздохнул довольный  Воронов,  прижимаясь  к  ней  и
чувствуя, какая она теплая и нежная.
   - С корабля на бал? - спросила Лана.
   - В шестнадцать часов на ковер к начальству. Слышишь, Слава? Отвезешь
нас домой и свободен до пятнадцати!
   - Хорошо, товарищ майор.
   - Надо же, майор! - удивленно прошептала девушка. - Да еще и со  слу-
жебной машиной!
   - А ты как думала: уважают твоего мужа! - подмигнул Воронов,  но  тут
же прошептал на ухо: - Зря размечталась о служебной машине:  это  только
на сегодня, завтра уже придется везде ходить на своих двоих.
   - Слава Богу! - облегченно вздохнула Лана. - А то  я  начала  думать,
что тебя только ночью видеть буду.
   - Почему это?
   - Ну как же? Если со служебной машиной,  значит,  важная  персона.  А
важная персона сутками на работе, - пояснила она и тут же рассмеялась.
   - Ты чего?
   - Знаешь, эти слова... "важная персона"... как они тебе не  идут!  Ну
никак...
   - Это почему? - Воронов почти искренне обиделся.
   - Не хочу, чтобы ты становился важной персоной! - прошептала Лана.  -
Оставайся таким, какой есть: милый, добрый, нежный и мой!
   - Так и быть, не буду становиться важной персоной.  -  Он  решительно
тряхнул головой, потом обнял ее за плечи. От Ланы шел такой жар, что  он
мечтательно протянул: - Ах, как я тебя хочу... Скорее бы...
   - А я думала, ты спать хочешь. - В глазах Ланы забегали чертики.
   - Какой сон, какой тут сон, если мы уже больше суток не...
   - Тсс! Андрюша, ну... - Она прикрыла ему рот пальчиком и  горячо  за-
шептала на ухо: - С ума сошел: в машине!
   - А что особенного? Слава, мы уже больше суток не...
   - Андрей! - воскликнула она в полный голос, и щеки ее  покрылись  ру-
мянцем.
   - Не отдыхали больше суток, - упрямо закончил Андрей, - все то на но-
гах, то на заднице...
   - Фу, дурачок! - звонко рассмеялась девушка.
   - А ты о чем? - Он невинным взглядом скользнул по ее фигурке.
   - Да ну тебя! - Она обидчиво надула  губки,  однако  не  выдержала  и
рассмеялась: - Ой, мы же совсем забыли!
   - О чем ты?
   - А чем я тебя кормить буду? Наверняка в твоем доме шаром покати!
   - Да, ты права, - смутился Воронов.
   - Предусмотрено, товарищ майор! - неожиданно отозвался водитель, слы-
шавший весь разговор. Взяв с переднего сиденья  внушительный  пакет,  он
протянул его Воронову: - Вам просили передать!
   - Кто?
   - Товарищ генерал!
   - Ну, Порфирий Сергеевич... - только и смог выговорить Воронов,  вос-
хищенно качая головой.
   - Прямо как отец родной! - заметила Лана.
   - Это точно! Вот такой мужик! - Он вскинул кверху большой палец.
   В квартире было прохладно и пахло нежилым помещением. Те, кому  дово-
дилось возвращаться в надолго оставленное жилище, знают этот специфичес-
кий запах заброшенности, который ни с чем не спутаешь. Но стоит побыть в
квартире с полчаса, она словно бы оживает, просыпается и тут же "вспоми-
нает" свою обычную атмосферу. Тогда на душе воцаряется покой.
   Пока Лана осматривалась и распаковывала сумку, Воронов быстро  принял
горячий душ. Тщательно вытерся, накинул халат и вышел к ней.
   - Прошу, милая, ванная согрета! Что будешь: чай или кофе?
   - А в пакете только кофе. Я уже туда заглянула! - усмехнулась  девуш-
ка.
   - И что же там, джентльменский набор?
   - А что в него входит?
   - Коньяк?!
   - Есть!
   - Шампанское?!
   - Есть!
   - Икра?!
   - Есть!
   - Лимон?!
   - Даже два!
   - Колбаса?!
   - Ветчина!
   - Ну и конечно же жареная курица?!
   - Все понимаю, но как ты узнал про курицу? - удивилась Лана.
   - По запаху, милая! - ответил он и обнял ее.
   - Ну ты и жук, милый! - рассмеялась она. - Есть еще  хлеб  и  соленые
огурчики! Нравится?
   - Ну это уже разврат желудка! - воскликнул Воронов.
   - Ну ты и сказал! - усмехнулась Лана.  -  Надо  же  придумать  такое?
Разврат желудка! Ладно, вари кофе, я быстро! - подхватив халат, она юрк-
нула в ванную.
   - Свежее полотенце там на веревке! - крикнул Воронов вдогонку.
   - Спасибо, милый!
   Андрей быстро открыл банку с икрой, откупорил коньяк, разложил на та-
релке ветчину, уже нарезанную тонкими ломтиками, огурчики, лимон. Закус-
ки оказалось так много, что курицу он положил в холодильник. Сварив  ко-
фе, оставил его на плите, а столик на колесах подкатил к своей  огромной
кушетке и только тогда сел, откинулся на спинку и задумался.
   Когда он смотрел на Лану, ему всякий раз  не  верилось,  что  девушка
действительно его любит. Но она была с ним так нежна, так  ласкова,  что
стоило ей хотя бы просто прижаться к нему - и сразу  уходили  прочь  все
его сомнения. Он успокаивался. Интересно, как она  воспримет  их  первую
разлуку? А не отказаться ли к чертовой матери?  Сколько  можно  воевать?
Ведь не мальчик уже! Да и о семье должен заботиться! Раньше,  когда  был
один, мог свою голову подставлять где угодно и подо что угодно, но  сей-
час? Сейчас, когда рядом с ним любимая  женщина,  он  обязан  думать  не
только о себе!
   Воронов не заметил, как задремал... Было жарко. Пески. Слепящее солн-
це. Вокруг сжимается кольцо душманов, все  однополчане  уже  погибли,  и
только он один продолжает стрелять и стрелять. Но душманов не становится
меньше, они лезут со всех сторон. Кажется, ему не спастись...
   - А-а-а! Сволочь! Не возьмете! - закричал он, встав во  весь  рост  и
поливая свинцом все вокруг из ручного пулемета. Пули жужжали, как пчелы.
Он даже видел их полет, видел и знал, что каждая из них несет смерть,  и
подзадоривал себя нечленораздельными выкриками. Из всех чувств  осталось
только одно - чувство ненависти.
   ...Обещав принять душ, Лана не удержалась от  соблазна  и  залезла  в
ванну, тем более что Андрей ее почти уже наполнил. В воде Лана  разомле-
ла, вылезать не хотелось. Она вдруг подумала - как же ей повезло! Андрю-
ша, Андрюша, ты не такой, как все... До него мужики видели в ней  только
женщину, с которой тут же норовили завалиться в постель.  И  она  начала
понемногу привыкать, что к ней относятся потребительски... Потом появил-
ся Савелий: умный, мужественный. Он понял все. И ей тоже все стало ясно:
ее исковерканная душа с налипшей на нее грязью потянулась за этим чистым
и простым парнем, словно изнемогая от долгой жажды. И она припала к  не-
му, как к чистому родничку.
   Она вдруг подумала, что если бы ей не повстречался Савелий, то никог-
да бы не появился Андрей. Нет, не только потому, что именно Савелий поз-
накомил их, а потому, что она не смогла бы стать счастливой, не  очистив
свою душу от скверны. С Савелием было удивительно тепло, покойно, но это
не было любовью. Только сейчас, встретившись с Андрюшей, она смогла  ра-
зобраться и в тех своих чувствах. Это не было любовью,  это  было  Пред-