шоколаду. Добавила, что утром все же крепко заснула.
- Скажите, а в действительности она хорошо спала после того, как
вернулась домой?
- Нет. Мне думается, что она даже принимала снотворное. Ведь она же
медсестра... Я слышал, как она ходила в ванную комнату. Но даже после
этого она часто ворочалась и вздыхала.
- Как выглядит сегодня ваша жена?
- Не лучшим образом.
- Но все же она сказала, что спала хорошо?
- Да.
- И вы не стали опровергать ее ложь?
- Нет.
- Вы промолчали?
- Да.
- Вы приготовили себе кофе сразу же, как только встали?
- Послушайте, мистер Мейсон, мне неприятно признаваться в подобных
вещах, но что сделано - то сделано. Когда я поднялся, то заметил на
туалетном столике сумочку жены. Рода в этот момент уже успокоилась под
действием снотворного. Я открыл сумочку и заглянул внутрь.
- Зачем?
- Я надеялся получить какое-то объяснение...
- Объяснение чего?
- Куда она ездила.
- А ее вы не спросили, потому что боялись услышать правду?
- Я находился в ужасном состоянии. Вы не представляете, какие муки я
перенес в те ночные часы. Не забывайте, что мне к тому же приходилось
притворяться, будто я все еще нахожусь под действием снотворного. Я боялся
лишний раз повернуться или вздохнуть. Лежал неподвижно с открытыми
глазами. Это была настоящая пытка. Я слышал бой часов каждый раз и...
- Что вы нашли в ее сумочке?
- Телеграмму на имя Р.Монтейн по адресу Ист-Пэйлтон Авеню, сто
двадцать восемь. Телеграмма была подписана именем Греггори. В ней было
написано: "Жду два часа ночи окончательным решением".
- Вы забрали телеграмму?
- Нет. Я положил ее обратно в сумочку. Но я вам еще не все рассказал.
- Так говорите же! - воскликнул Мейсон. - Почему мне приходится
вытягивать из вас каждое слово?
- На телеграмме карандашом было написано имя и адрес: Греггори Мокси,
Норвалк Авеню, триста шестнадцать.
- Имя и адрес убитого, - задумчиво сказал Мейсон.
Монтейн утвердительно кивнул головой.
- Вы не видели, находились ли в сумочке ключи?
- Нет, не заметил. Видите ли, мистер Мейсон, в тот момент я вообще
почти ничего не замечал. Когда я прочитал телеграмму, то мне показалось,
что я все понял и догадался о причине ее ночной поездки.
- То есть, что она ездила вовсе не на свидание к доктору Миллсэйпу?
- Нет, я как раз подумал, что это был доктор Миллсэйп.
- Почему вы заподозрили Миллсэйпа?
- Я доберусь и до этого.
- Да не тяните же резину!
- После того, как Рода уехала, я был просто в шоке. И все же я
решился пойти к доктору Миллсэйпу и сказать ему, что мне известно об их
дружбе. Правда, немного поразмыслив, я решил сначала позвонить.
- И что бы это дало?
- Не знаю.
- Вы позвонили ему?
- Да.
- Когда?
- Около двух часов ночи.
- И что?
- Я услышал длинные гудки. Через некоторое время мне заспанным
голосом ответил японец-слуга. Я сказал ему, что мне срочно нужно
переговорить с доктором Миллсэйпом, что у меня острейший приступ болезни.
- Вы назвали свое имя?
- Нет.
- Что вам ответили?
- Что Миллсэйп уехал по вызову.
- Вы не попросили передать ему, чтобы он позвонил вам после
возвращения?
- Нет, я положил трубку. Я не хотел, чтобы он знал, кто звонил.
- Будьте добры, - вздохнул Мейсон, - объясните мне, почему вы не
захотели выяснить все у жены? Почему не приперли ее к стене фактами, когда
она среди ночи возвратилась домой? Почему не выяснили, какого дьявола она
подсыпала вам снотворное в шоколад?
- Потому что я - Монтейн! - гордо вскинул голову сын миллионера. -
Мне не пристало заниматься такими делами.
- Какими "такими"?
- Монтейны не спорят и не торгуются, как базарные бабы. Существуют
куда более пристойные способы разрешать конфликты.
- Ну, хорошо, - устало сказал Мейсон. - Утром вы увидели газету. Что
же было после этого?
- Тогда я понял, как могла поступить Рода...
- Как же?
- Она, должно быть, ездила на свидание к Мокси. Выходит, моя жена
причастна ко всей этой истории. Во время убийства или после него, но она
была на месте преступления, поскольку там найдены ее ключи. Полиция с их
помощью выйдет на нее. И она постарается выгородить этого Миллсэйпа.
- Почему вы в этом так уверены?
- Я в этом не сомневаюсь.
- Вы ничего не говорили жене об открытой двери гаража?
- Сказал. Из дверей кухни виден гараж. Когда варил кофе, я обратил ее
внимание на дверь.
- И что она вам ответила?
- Что ей ничего об этом неизвестно, а потом якобы вспомнила, что
вечером оставила в машине свою сумочку и бегала за ней.
- Каким образом она могла бы попасть в гараж, если у нее не было
ключа?
- Я тоже задал ей этот вопрос. Понимаете, в отношении своей сумочки
она на удивление рассеяна. Она уже не раз оставляла ее в разных местах.
Однажды она таким образом потеряла больше сотни долларов. Ключи она всегда
держит в сумочке. Вот я и спросил ее, как же она ухитрилась открыть дверь
гаража, если сумочка оказалась запертой в машине.
- И что?
- Она заявила, что воспользовалась запасным ключом из ящика
письменного стола.
- По ее лицу было заметно, что она лжет?
- Нет. Она смотрела мне в глаза и говорила весьма убедительно.
Какое время Мейсон задумчиво барабанил пальцами по столу. Наконец, он
спросил:
- Что же вы от меня хотите?
- Чтобы вы представляли мою жену. Чтобы вы убедили ее не губить себя,
выгораживая Клода Миллсэйпа. И еще. Я хочу, чтобы вы защитили моего отца.
- Вашего отца?
- Да.
- Ну, а он-то какое отношение имеет к данному делу?
- Он не переживет, если наше имя будет фигурировать в уголовном
процессе. Я хочу, чтобы вы, насколько это возможно, исключили имя
Монтейнов из этого дела. Пусть оно... как бы это выразиться... останется
на заднем плане.
- Вы ставите передо мной невероятно сложную задачу.
- Я хочу, чтобы вы помогли изобличить Миллсэйпа, если выяснится, что
он виновен.
- А если ваша жена все же будет привлечена к ответственности и
признана виновной?
- В таком случае, вам придется позаботиться, чтобы имя Миллсэйпа не
всплыло на процессе в связи с моей женой.
Мейсон внимательно посмотрел на посетителя.
- Возможно, - сказал адвокат, - что полиции ничего конкретного о
ключах неизвестно. Они, естественно, проверят список лиц, владеющих
машинами "шевроле" и "плимут". Доберутся и до вашего имени. Осмотрят гараж
и замок. Если к этому времени у вас на дверях будет висеть замок совсем
другой системы, они могут и успокоиться на этом, не правда ли?
- Полиция будет знать о всех подробностях, - сказал Монтейн с гордым
видом.
- Почему вы так уверены в этом?
- Потому, что я не намерен что-либо скрывать. Я обязан рассказать
правду. Даже в том случае, если речь идет о моей жене. Монтейны никогда не
совершали ничего противозаконного. Ради нее я не намерен что-либо скрывать
от властей.
- А если она не виновна?
- Я в этом не сомневаюсь. Именно с этого я и начал наш разговор.
Виновен мужчина. Я считаю, что это Миллсэйп. Судите сами: она уезжала, он
тоже, и Мокси убит. Она будет пытаться его выгородить. Он предаст ее.
Полицию необходимо предупредить и...
- Послушайте, мистер Монтейн, - холодно сказал Мейсон. - В вас
говорит ревность. Она делает вас близоруким. Советую вам забыть о
Миллсэйпе. Возвращайтесь к жене и выслушайте ее объяснения. Не говорите
полиции ли-чего до тех пор, пока...
Монтейн решительно встал с кресла. Его гордый вид несколько портила
прядь волос, упрямо не желавшая лежать на предназначенном ей месте.
- Именно об этом и мечтает Миллсэйп! - сердито заявил сын миллионера.
- Он наговорил Роде всяких глупостей! Она станет уговаривать меня не
заявлять в полицию. Ну, а если полиция все же узнает о ключах, как я тогда
буду выглядеть? Нет, я уже решил. Я обязан быть твердым и не поддаваться
чувству жалости. Что касается Миллсэйпа, то я не скрываю своей ненависти к
нему.
- Господи! - взорвался Мейсон. - Да расстаньтесь вы со своей
благородной позой и спуститесь с небес на землю. Вы так любите себя, что
явно поглупели. Изображаете какого-то средневекового рыцаря...
- Довольно! - возмущенно воскликнул Монтейн. - Я принял решение! Я
намерен поставить полицию в известность. Так будет лучше для всех,
замешанных в этом деле. Миллсэйп командует моей женой, вертит ею, как
хочет. С полицией у него это не получится!
- Будьте осторожны с обвинениями против доктора Миллсэйпа, -
предупредил Мейсон. - У вас нет никаких конкретных фактов.
- Если его не было дома в то время, когда совершалось убийство...
- Он мог на самом деле выезжать к больному. Если вы настаиваете на
том, чтобы рассказать полиции о своей жене, то это ваше дело. Но если вы
начнете обвинять Миллсэйпа, то можете оказаться в сложном положении, из
которого будет не так-то просто выбраться.
- Хорошо, я обдумаю ваши слова. Пока же я прошу вас представлять
интересы моей жены. Можете прислать мне счет за свои услуги и, пожалуйста,
не забывайте о моем отце. Прошу вас оберегать его имя.
- Мне не удастся разделить свои обязанности, - холодно сказал Мейсон.
- Прежде всего я представляю вашу жену. Если Миллсэйп действительно имеет
какое-то отношение к данному делу, он будет привлечен к ответственности
обычным путем. Причастность вашего отца мне кажется сомнительной. Так или
иначе, работая над делом, я не терплю, чтобы у меня были связаны руки.
- Мне понятна ваша позиция, - примирительным тоном сказал Монтейн. -
В первую очередь - интересы моей жены. Все остальное - по ходу дела... Я
тоже этого хочу.
- Даже по отношению к отцу? - усмехнулся Мейсон.
- Если дойдет до этого, то да, - тихо сказал Монтейн, отведя в
сторону взгляд.
- До этого не дойдет. Ваш отец не причастен, однако, я намерен
заставить его заплатить за то, что я делаю.
- Он не станет платить. Он ненавидит Роду. Я сам раздобуду где-нибудь
деньги. Ради нее он не раскошелится ни на цент.
- Когда вы намерены сделать заявление в полицию? - сменил тему
Мейсон.
- Прямо сейчас.
- Вы хотите позвонить от меня?
- Нет, - твердо сказал Монтейн. - Я поеду лично. - Он направился к
двери, но тут же спохватился, вернулся к столу и протянул руку. - Я чуть
не забыл у вас свой ключ.
Мейсон вздохнул и неохотно передал ключ владельцу.
- И все же я попросил бы вас, - сказал он, - чтобы вы повременили
что-либо предпринимать, до тех пор...
Не дослушав адвоката, Карл Монтейн резко повернулся на каблуках и
вышел из кабинета, всем своим видом показывая бесповоротную решимость и
благородное негодование.
7
Мейсон бросил хмурый взгляд на часы и в третий раз нажал на кнопку
звонка. Наконец, он понял, что это бесполезно и огляделся.
В окне одного из двух соседних домов шевельнулась тюлевая занавеска.
Мейсон позвонил еще раз, а когда ответа так и не последовало,
направился к дому, где заметил шевеление в окне. Не успел он позвонить,
как за дверью послышались торопливые шаги.
- Надеюсь, вы не пытаетесь что-то продать? - спросила румяная толстая
женщина с блестящими от любопытства глазами.
- Нет, - улыбнулся Мейсон.
- В общем-то я и сама догадалась, - сказала она. - Если бы вы были
одним из тех, кто навязывает подписку на журналы, то не носили бы шляпу.
- Вы правы, - усмехнулся Мейсон.
- Так чего же вы хотите?
- Я разыскиваю миссис Монтейн.
- Она живет рядом.
Мейсон кивнул.
- Вы им звонили?
- Вы же ведь прекрасно знаете, что звонил. Вы меня разглядывали из-за
занавески.
- Я имею право смотреть из своей квартиры, когда захочу! Послушайте,
это мой собственный дом, за который я выложила...
- Не стоит обижаться, - рассмеялся Мейсон. - Я просто хочу сэкономить
время, только и всего. Вы женщина наблюдательная и заметили, как я
безуспешно пытался попасть к Монтейнам. Вот я и подумал, что, может быть,
вы видели, когда ушла из дома миссис Монтейн?
- А если и видела?
- Мне необходимо с нею встретиться.
- Вы ее друг?
- Да, в некотором роде.
- Разве ее мужа нет дома?
Мейсон покачал головой.
- Хм, значит, он сегодня ушел из дома гораздо раньше, чем обычно. Я
его не заметила, поэтому решила, что он все еще спит. У них водятся
деньги, поэтому он живет так, как ему заблагорассудится.
- А миссис Монтейн? Вы видели ее?
- Раньше она была его медицинской сестрой, а потом вышла за него
замуж ради денег, - поделилась женщина информацией, затем спохватилась и
ответила на заданный вопрос: - Она уехала на такси полчаса назад. Может,
минут двадцать пять.
- У нее был багаж?
- Только маленький чемоданчик. Но за час до этого приезжал служащий
транспортного бюро и увез объемный чемодан.
- Вы не знаете, когда она вернется?
- Она мне не докладывает о своих планах. Вы бы видели, как ее муж
смотрит на меня! Кто я для него?! Всего лишь бедная женщина. Этот дом по
дешевке приобрел мой сын...
- Благодарю вас, - прервал ее Мейсон. - Вы сообщили мне именно то,
что меня интересовало.
- Если она вернется, что ей передать? - спросила женщина, которой
явно хотелось еще поговорить. - Сказать, кто приходил?
- Она не вернется, - сказал Мейсон.
- Вы полагаете, что они уехали насовсем?
- Всего доброго, - вместо ответа сказал Мейсон. - Извините, но я
очень спешу.
Он поклонился и пошел по дорожке.
- Говорят, что его родители не одобряют выбор, - крикнула толстушка в
спину адвокату. - Интересно, что будет делать этот холеный лежебока, если
его папаша перестанет выдавать ему деньги на жизнь?
Мейсон ускорил шаг, вышел за ворота и поспешно завернул за угол. Там
он поймал такси.
- В аэропорт, пожалуйста, - сказал Мейсон шоферу. - И побыстрее. Если
оштрафуют за превышение скорости, я заплачу.
Таксист понимающе кивнул, мотор взревел, машина рванулась с места,
ловко лавируя среди транспорта.
- Если доставите меня вовремя, в обиде не останетесь, - пообещал
Мейсон.
- Поедем так, чтобы остаться в живых, - усмехнулся шофер. - У меня
жена и ребятишки, да и работой бросаться не приходится. - В этот момент он
с большим трудом избежал столкновения с выскочившим из-за угла грузовиком.
- Так всегда бывает, когда торопишься. Послушайте, а ведь за нами увязался
"хвост". Открытый "форд". Я наблюдаю за ним с самого начала, как только вы
сели в машину. Он от нас не отстает.
Мейсон поднял глаза и попытался рассмотреть преследователей в зеркале
заднего обзора.
- Подождите минутку, сейчас я поправлю, чтобы вам было видно, -
сказал таксист, поворачивая зеркало, чтобы пассажиру было удобнее
наблюдать за движущимся позади потоком машин. - Вы следите за тылом, а я -
за дорогой!
Мейсон задумчиво прищурился.
- А у вас зоркий глаз, раз вы заметили наш "хвост"!
- Еще бы! Если бы я ковырял пальцем в носу, то жена и ребятишки
умерли бы с голоду. По нынешним временам человеку мало одной пары глаз. Не
мешало бы иметь на затылке вторую. Но если уж я что-то и умею
но-настоящему, так это водить машину.
- Открытый "форд" с вмятиной на правом крыле, - сказал Мейсон. - В
машине двое. Знаете что, попробуйте свернуть куда-нибудь при первой же
возможности. Нам надо быть уверенными, что...
- Тогда они сразу же сообразят, что мы их заметили...
- Пусть, - согласился Мейсон. - Мне нужно, чтобы они раскрыли свои
карты. Если они за нами не повернут, то упустят. Ну, а если повернут, то
мы остановимся и спросим, что им нужно.
- Никому не придет в голову поразвлечься перестрелкой? - спросил
таксист.
- Это исключено. В самом крайнем случае они могут оказаться частными
детективами.
- Неприятности с женой?
- Как вы только что заметили, вы прекрасно водите машину. Мне
кажется, что все остальное вас не касается.
- Ваша правда, - усмехнулся шофер. - Я вовсе не собираюсь совать нос
в чужие дела, просто хотел поддержать вежливую беседу. Я поворачиваю
налево... - Машина круто свернула в боковую улочку. - Держитесь, еще один
поворот.
Адвоката откинуло на спинку сиденья.
- Притормозите, - попросил он. - Посмотрим, завернут ли они и на эту
улицу. Я следил за ними в зеркальце, и мне показалось, что второго
поворота они не делали.
Таксист обернулся, оглядывая улицу через заднее стекло.
- Кажется, мы напрасно теряем время, - сказал он через минуту. - Вы
можете опоздать на самолет.
- Я еще не уверен, что куда-то полечу. Просто мне нужно получить
кое-какие сведения.
- Понятно... Нет, они отстали, их больше не видно.
- Выезжайте на бульвар и гоните прямиком в аэропорт.
- Как скажете, - пожал плечами таксист, снова закрепил зеркальце в
обычном положении и пояснил: - Оно вам больше не понадобится.
Машина устремилась вперед, набирая скорость. Мейсон откинулся да
спинку, время от времени оглядываясь назад.
Преследователи исчезли.
- Вас подвезти к какому-то определенному месту? - спросил шофер,
когда они свернули к аэропорту.
- К билетному залу.
Таксист кивнул.
- А вот и наши старые знакомые! - воскликнул он.
"Форд" с вмятиной на правом крыле стоял под надписью красного цвета,
предупреждающей, что стоянка запрещена.
- Значит, это полицейские... - заметил таксист.
- Возможно, - пожал плечами Мейсон.
- Если бы они не были полицейскими, - усмехнулся шофер, - то вряд ли
поставили бы здесь свою машину. Мне вас подождать?
- Да.
- Я проеду на стоянку.
Мейсон вышел из такси и прошел в холл билетного зала. Он сделал
несколько шагов по направлению к кассам и сразу же остановился, заметив
женскую фигуру в костюме кофейного цвета. Женщина в толпе пассажиров
направлялась к турникету, где проверяли билеты на посадку в самолет.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Мейсон быстро добрался до
заинтересовавшей его женщины.
- Не показывайте удивления, Рода, - тихо сказал он ей.
Она посмотрела на него и вздрогнула от неожиданности. У нее
перехватило дыхание и она испуганно заморгала черными ресницами.
- Мистер Мейсон? - удивленно спросила она.
- Вас разыскивают двое полицейских в штатском, - сообщил Мейсон. -
Будем надеяться, что у них нет вашей фотографии, а только словесный
портрет. Сейчас они рассматривают людей, поднимающихся по трапу в самолет.
После того, как он взлетит, они начнут прочесывать аэропорт. Идите прямо,
вон к той телефонной будке, я присоединюсь вам через минуту.
Она спокойно отошла от турникета, приблизилась к телефонной будке,
вошла в нее и прикрыла за собой дверь.
Одетый в форму служащий начал проверять билеты. Пассажиры по одному
поднимались в самолет. Неожиданно возле служащего появились двое
широкоплечих мужчин, внимательно разглядывающие каждого, кто подходил к
трапу.
Воспользовавшись тем, что они были поглощены этим занятием, Мейсон
неторопливо прошел к телефонной будке и распахнул дверцу.
- Опуститесь на пол, Рода.
- Я не могу... Тут совсем нет места.
- Ничего, как-нибудь... Повернитесь лицом ко мне. Прислонитесь спиной
к стенке. Вот так... Хорошо. Теперь согните колени. Садитесь прямо на пол,
ничего не поделаешь. Так... Просто замечательно... - Мейсон закрыл дверь и
потянулся к трубке, внимательно осматривая зал. - Теперь слушайте
внимательно и не перебивайте меня. Полицейским либо кто-то сообщил, что вы
собираетесь лететь этим самолетом, либо они просто-напросто перекрыли все
выходы из города: аэропорты, вокзалы и прочее. Я их не знаю, но они узнали
меня, когда я отходил от вашего дома и садился в такси. Они сообразили,
что так или иначе я буду разыскивать вас. Какое-то время они ехали за
мной, но мне удалось оторваться. Тогда они приехали сюда. Когда они увидят
меня здесь, то решат, что я прибыл сюда дать вам последние указания перед
тем, как вы подниметесь в самолет. Но узнав, что на самолет вы не попали,
они решат, что я звоню вам по телефону, пытаясь выяснить, где вы
находитесь. Через несколько минут я дам им понять, что заметил их и
попытаюсь спрятаться. Вы поняли меня?
- Более или менее.
- Хорошо. Они уже принялись осматривать зал. Я начинаю звонить по
телефону.
Он снял трубку, но не опустил монету. Со стороны казалось, что он
разговаривает с кем-то по телефону по очень важному делу. На самом деле он
продолжал инструктировать Роду.
- Вы поступили необдуманно, пытаясь улететь на самолете. И вообще, по
законам нашего штата побег является свидетельством вины. Если бы они
арестовали вас на борту самолета с билетом на руках, это только усугубило
бы ваше положение. Теперь нам надо повернуть дело так, чтобы вас никто не
мог упрекнуть в попытке бегства.
- Как вы узнали, что я здесь?
- Так же, как и они. Вы уехали из дома с одним чемоданчиком, а багаж
отправили заранее со служителем в форме. Теперь вы должны сдаться, но не
полиции, а газете, которая получит эксклюзивное право напечатать вашу
историю.
- Вы хотите, чтобы я рассказала им все?
- Отнюдь, - усмехнулся адвокат. - Мы просто дадим им понять, что вы
намерены именно им рассказать свою историю. Но у вас не будет такой
возможности.
- Почему?
- Потому что полицейские схватят вас сразу же, как только вы
покажетесь в зале, и вы не успеете ничего рассказать журналистам.
- И что будет потом? - испуганно спросила молодая женщина.
- Потом вы будете молчать. Никому и ничего не говорите. Твердите, что
не станете отвечать ни на один вопрос, пока при этом не будет
присутствовать ваш адвокат. Вы поняли меня?
- Да.
- Отлично. Сейчас я позвоню Алексу Босвику, редактору "Кроникл".
Полицейские меня уже заприметили, но не догадываются, что я их тоже видел.
После того, как я дозвонюсь в редакцию, я их "замечу" и повернусь к ним
спиной, делая вид, что прячусь. Это заставит их предположить, что мы
договорились с вами здесь встретиться, и я буду дожидаться момента, когда
они уйдут прочь и дадут мне возможность улизнуть из будки. Они найдут
какое-нибудь укромное местечко, где и будут поджидать меня или вас. - Он
опустил в автомат монетку, набрал номер "Кроникл" и попросил соединить его
с Алексом Босвиком. Когда услышал ответ, сказал: - Говорит Перри Мейсон.
Босвик, не желаете напечатать эксклюзивно историю Роды Монтейн? Той
женщины, которая сегодня в два часа ночи договаривалась о свидании с
Греггори Мокси?.. Мало того, вы сможете проводить ее в тюрьму. Да, она
сдается репортерам "Кроникл". Да, естественно, я буду ее представлять...
Хорошо, дело обстоит таким образом - я жду вас в аэропорту. Конечно, я не
хочу, чтобы кто-то знал об этом или о том, что миссис Монтейн тоже здесь.
Меня вы найдете в телефонной будке. Я позабочусь о том, чтобы Рода Монтейн
отдала себя в руки ваших репортеров. Не могу гарантировать, что после
этого все произойдет так, как хотелось бы. Во многом это будет зависеть от
вас. Во всяком случае, ваша газета может выйти с заголовками, что Рода
Монтейн сдалась именно "Кроникл". Только не пытайтесь изобразить дело так,
будто ваши люди задержали Роду Монтейн в аэропорту при попытке к
бегству... Да, да, она сдается "Кроникл". Вы можете появиться на улице
первыми рядом с ней... Нет, я не могу пригласить ее к телефону и не могу
изложить вам ее историю. Я даже не могу гарантировать, что вы услышите ее
историю вообще, если будете так долго торговаться... Ладно, готовьте свой
спецвыпуск и поторапливайтесь... Хорошо, я вам кое-что подброшу для
передовицы... Предупреждаю, я не хочу, чтобы мое имя упоминалось лишний
раз. Я вам лишь намекаю, вы понимаете? Рода вышла замуж семь лет назад за
человека по имени Греггори Лортон. Вы можете отыскать в архивах копию
брачной лицензии. Греггори Лортон - ни кто иной, как Греггори Мокси, он же
Греггори Кейри, убитый сегодня ночью. Около недели назад Рода Лортон вышла
замуж за Карла Монтейна, сына Филиппа Монтейна, миллионера из Чикаго, и
приняла его фамилию. Семья не только респектабельная, но и принадлежит к
сливкам общества. В заявлении на получение брачной лицензии Рода Лортон
указала, что является вдовой. Вот тут-то и появился на сцене Греггори
Мокси, принявшийся шантажировать свою давнюю жертву. Рода раньше жила на
Ист-Пэйлтон Авеню, сто двадцать восемь, вместе с мисс Нейлл Брунли. Мокси
послал Роде несколько телеграмм на этот адрес. Если вам удастся раздобыть
копии этих телеграмм или в телеграфном агентстве, или в полиции, можете их
использовать по своему усмотрению, но только при одном условии - Нейлл
Брунли признает, что получала эти телеграммы... Больше я ничего не могу
вам сказать, Босвик. Создайте из этого материала историю. Я дал достаточно
информации, чтобы вы принялись работать и получить дополнительные сведения
для своего специального выпуска... Да, она сдастся в аэропорту. Она
приехала сюда, поскольку я назначил ей здесь свидание, понятно? Нет, это
все, что я могу вам сказать. До свидания.
В трубке все еще слышались протестующие возгласы, когда Мейсон
повесил ее на рычаг. Он повернулся к двери с таким видом, будто хотел
выйти из будки, но тут якобы случайно заметил одного из полицейских,
сделал смущенное лицо, развернулся к стене, опустил голову и расправил
плечи.
- Теперь полицейские знают, что я их заметил, Рода, - сообщил
адвокат. - Они постараются устроить мне ловушку.
- Как вы думаете, сюда они не войдут?
- Не должны. Я их интересую лишь потому, что, по их мнению, я
поджидаю здесь вас. Они покружатся поблизости, потом сделают вид, будто
уходят, надеясь, таким образом выманить меня из будки.
- И все же, как они узнали про меня?
- От вашего мужа.
- Но мой муж ничего не знает, - удивилась Рода Монтейн. - Он спал.
- Нет, Рода. Вы положили ему в шоколад несколько таблеток "Эйпрола",
но он оказался хитрее вас и не стал его пить. Он лишь притворился спящим и
слышал, как вы уехали из дома и потом возвратились обратно. А теперь
расскажите мне, что же в действительности произошло.
- В свое время я сделал нечто ужасное, - несколько приглушенно
донесся снизу до адвоката ее голос. - Греггори знал об этом. Я могу
оказаться в тюрьме. Меня не столько пугает тюрьма, сколько то, как к этому
отнесется Карл. Его родители и без того считают, что я Карлу не пара -
чуть лучше уличной девки. Я не хотела давать отцу Карла возможность
сказать: "Я же предупреждал тебя!" Больше всего я боялась, что наш брак
будет расторжен или признан недействительным...
- Вы мне все еще не доверяете! - сердито сказал Мейсон, продолжая
прижимать телефонную трубку к уху.
- Я говорю то, что могу... У Греггори были какие-то неприятности.
Собственно, он всегда попадал в какие-то истории. Мне кажется, что он даже
сидел в тюрьме, поэтому я и не имела от него известий. Я пыталась искать
его после исчезновения, но удалось выяснить лишь то, что он, возможно,
погиб в авиакатастрофе. До сих пор я не знаю, каким образом он остался
жив. У него был билет на тот рейс, но он почему-то не полетел. Я думаю, он
боялся, что за ним следит полиция. В то же время, списки пассажиров
утверждают, что он находился в самолете. Я считала его погибшим, ну, и
вела себя соответственно... А потом он вдруг появился и стал требовать от
меня денег. Считал, что Карл согласится выложить крупную сумму денег, лишь
бы его имя не трепали в газетах. Грозился подать на Карла в Суд за то, что
он, видите ли, разбил его семью. Словно я все еще была его женой, а Карл
встал между нами.
- Даже несмотря на тот факт, что Мокси украл ваши деньги и исчез на
долгие годы? - усмехнулся Мейсон.
- Дело не в том, что он надеялся выиграть тяжбу, а в том, что он имел
основания начать ее. Ведь Карлу легче умереть, чем быть свидетелем того,
как Монтейна обсуждают в газетах.
- Переходите к делу, у нас совсем мало времени.
- Я возвратилась к Нейлл Брунли, и там меня ждала новая телеграмма от
Греггори. Он был в бешенстве. Требовал, чтобы я позвонила ему. Я
позвонила. Он дал мне срок до двух часов ночи. Я заявила, что и до этого
срока могу ответить ему отрицательно. Он сказал, что я не должна спешить,
что он хочет поговорить со мной лично, что он, возможно, согласится на
отсрочку. В конце концов, мы договорились встретиться в два часа ночи,
когда, как я надеялась, Карл будет спать под действием двойной дозы
"Эйпрола"...
- Что было потом? - спросил Мейсон, меняя позу, чтобы удобнее было
наблюдать за вестибюлем.
- Я встала в начале второго, оделась, выскользнула из дома, отперла
дверь гаража, вывела "шевроле", не заводя мотора, и прикрыла дверь, забыв
запереть ее на ключ. Не успела я отъехать от дома, как почувствовала, что
спустила камера колеса. Неподалеку, при заправочной станции, имеется
ремонтная мастерская. Я кое-как добралась до нее и мне заменили колесо,
поставив запасное. И тут оказалось, что в запасном торчал гвоздь. У меня
не оставалось времени, поэтому я вынуждена была купить новое колесо в
мастерской, а за своими я пообещала заехать потом...
- Что произошло дальше?
- Я поехала к Греггори.
- Приехав, вы позвонились?
- Да.
- В какое время?
- Не знаю. Но ясно, что уже после двух. Я опоздала. Наверное, было
минут десять-пятнадцать третьего...
- Что дальше?
- Греггори был вне себя. Он требовал, чтобы утром я положила на его
имя в банк две тысячи долларов, а потом вручила еще десять. Если я этого
не сделаю, он подаст в Суд и добьется моего ареста.
- И что вы ответили?
- Я сказала, что не собираюсь давать ему ни единого цента.
- А он?
- Стоял на своем. Я хотела дозвониться до вас, сняла телефонную
трубку...
- Минутку! Вы были в перчатках?
- Да.
- Хорошо, продолжайте.
- Он схватил меня... Я стала с ним бороться и вырвалась... Он снова
