и их местным климатом, мало связанным с окружающим.
- Не обратиться ли нам к здешним властям?
- Опасно. У нас нет никаких конкретных данных, а слухи о начатом
расследовании могут просочиться в прессу. Ты же знаешь, эти ребята из
газет и с телевидения иногда проявляют таланты, которым могли бы
позавидовать лучшие разведчики. А тогда...
- Да, тогда Скал и компания постараются спрятать концы в воду.
- Вот именно. В буквальном смысле. Скормят детей акулам, и вся
работа. Никаких улик, никакой эксгумации останков. Идеальное сокрытие
трупов.
- Нам нужно быть предельно осторожными. Может, не стоит обращаться и
к нашему руководству? Там вполне вероятна утечка информации.
- Мы постараемся сделать все аккуратно. О том, что нам известно
относительно "интерната", сообщать не будем, скажем только о самом факте
возникновения организации, занимающейся добычей "живого товара" Тогда если
Грегор и Скал сумеют что-то пронюхать, они будут озабоченны лишь
сохранением своих источников "сырья". И, конечно, тем, как бы расправиться
с нами.
- Ну, этим озабоченно столько людей... И сейчас, и раньше.
- Не скажи. Пока что я им нужен, они, наоборот, всячески меня
оберегают, защищают, как, например, от Адамса.
- Если Скал будет очень опасен, мы натравим на него еще кого-нибудь,
- легкомысленно предложил Гриша. Очевидно, успех операции "Встречный пал"
- во всяком случае, в отношении толстяка и его людей - вскружил ему
голову.
- Можно, конечно... Только нам сперва нужно будет влезть в очередное
осиное гнездо.
- На этот счет не беспокойся. Мы с тобой наступаем на них чуть ли ни
на каждом шагу.
Тут он был прав.
На следующий день я посетил "Ассунту" и стойко выдерживая
укоризненные взгляды мисс Макгроу, явно недовольной тем, что за последнее
время пренебрежение служебными обязанностями вошло у меня в привычку,
составил и отправил в Центр шифровку. Текст ее мы с Гришей тщательно
отработали накануне в соответствии с противоречивыми требованиями
убедительности, краткости и умолчания о некоторых важных подробностях,
вроде "интерната".
- Почему не пришла ваша знакомая, сэр? Она передумала?
Вопрос застал меня врасплох. За всеми заботами, связанными с новым
направлением моей деятельности, я забыл, что договаривался относительно
Джин, о ее временном переходе под опеку секретарши. Пришлось придумывать
оправдание экспромтом.
- Она задерживается... Но, возможно, я еще воспользуюсь вашим
любезным согласием. Простите, что так получилось, у этих молодых девиц,
знаете ли, семь пятниц на неделе. Наверное, я как-то нарушил ваши планы?
- Нет, не беспокойтесь, сэр. Но вы не позвонили, не предупредили меня
о том, что она не придет, и...
Упрек был совершенно справедлив. Как ни старайся, а наша родимая
привычка к расхлябанности и необязательность нет-нет да и вылезет наружу
откуда-то из глубины характера. Прямо как в том старом анекдоте про
русских шпионов, которых узнают по тому, что они всегда выходят из
туалета, застегивая на виду у публики последнюю пуговичку, нам его
рассказывали еще на первом курсе.
Мое раскаянье было так неподдельно, что мисс Макгроу смягчилась и
простила меня.
- Сделать вам кофе, мистер Майнер?
Поддерживать мои угасающие силы являлось ее любимым занятием, и
стоило мне согласиться, как она растаяла бы окончательно. К сожалению, я
ее разочаровал.
- Благодарю вас, но я должен спешить, у меня деловая встреча.
Взгляд мисс Макгроу сделался ледяным, она повернулась и молча вышла
из моего кабинета.
После очередного свидания со Скалом, я вернулся к себе в коттедж. У
меня еще теплилась надежда, что Дженнифер найдет возможность связаться со
мной по телефону или еще как-нибудь. Но день прошел, а от нее не было
никаких известий.
Вечером появился Гриша, и мы с ним разработали план операции, которая
как будто могла помочь выяснить, где находится загадочный район
местонахождения "интерната". Риск был велик, но ничего другого придумать
мы не сумели, а время утекало с такой скоростью, что теперь я готов был
предположить, будто мои часы работают не "на керосине", а на атомном
топливе.
План был настолько прост, что граничил с идиотизмом или с
гениальностью, впрочем, говорят, это часто оказывается совместимым. Его
осуществление требовало использования некоторых "спецсредств", к счастью,
они у меня были.
В основе операции знакомство, которое я завязал с одним из людей
Скала, несколько раз сопровождавшего нас во время экскурсий по подземному
хранилищу "свежемороженых продуктов". В последнее мое посещение Скала
позвали к телефону, после чего он вынужден был уехать до конца осмотра
контейнера нового типа. Чтобы не терять времени, патрон поручил своему
помощнику ввести меня в курс дела. Потом мы с ним зашли в портовый
кабачок, где приятно закончили вечер.
В том, что касается искусства обольщения случайных собутыльников, мне
далеко до одного старого друга по имени Вася Кившенко, его обаянию
поддавались даже ревизоры и сухари-бухгалтеры, но все же новый знакомый
проникся, кажется, чувством искренней симпатии ко мне. Настолько, что даже
сообщил доверительно, что любимым его баром является не эта забегаловка, а
заведение, расположенное в Центральном парке, вблизи одного из прудов.
Поскольку он мельком упомянул, что живет где-то в Уэверли, я решил, и
думаю, не без основания, что любовь эта определялась не качеством
обслуживания или выбором подаваемых напитков, а просто тем, что оттуда ему
удобнее было "под газом" добираться домой.
Мне пришлось просидеть в баре три вечера подряд, но на четвертый я,
наконец, увидел, что он входит в освещенный сиреневым светом рекламной
вывески турникет. Он направился было прямо к стойке, гонимый жаждой,
которая ясно читалась на его лице, но я перехватил страдальца на полпути.
- Привет, Джордж!
- О, Дэн! Рад тебя видеть.
Он обрадовался еще больше, когда я предложил ему сесть за мой столик
и подозвал официанта.
Через час ему понадобилось отлучиться. В том не было ничего
удивительного, учитывая количество выпитого за мой счет пива. Я
воспользовался этим, чтобы сдобрить его полный бокал и тарелку с
аппетитным салатом из креветок белым порошком, который все эти три дня
ожидал своего часа в пакетике, спрятанном в моем нагрудном кармане.
Заметив недоуменный взгляд проходившего мимо официанта, я высыпал остатки
в свое блюдо.
- Что-нибудь не так, сэр?
- Нет, не беспокойтесь. Это лекарство от диспепсии, у меня и моего
друга бывает легкое несварение желудка. Здесь все очень вкусно.
- Ах, вот что... Простите, сэр.
Не знаю, понял ли он медицинскую терминологию, но удалился, как видно
успокоенный тем, что я не предъявил никаких претензий. Однако, его
вмешательство и неожиданное внимание к моим манипуляциям заставили меня
сделать то, что делать я сперва не собирался и теперь проделал с большой
неохотой. Я достал из того же кармана, где хранился пакетик с порошком,
завернутую в клочок бумаги большую белую таблетку, с трудом проглотил ее и
запил глотком минеральной воды.
С детства я не умел глотать таблетки, а когда все же приходилось это
делать, разжевывал их, даже желтые и невыносимо горькие таблетки хины.
Джордж вернулся через несколько минут, и мы продолжили наше застолье.
Еще через двадцать минут белый порошок, разработанный нашей двенадцатой
лабораторией препарат СП-26, называемый в просторечье "болтунчиком", начал
оказывать на моего собеседника желательное действие. Несколько наводящих
вопросов, и моего визави прорвало, как дамбу в половодье.
Хотя я ел пищу, посыпанную тем же препаратом, мой язык работал с
нормальной скоростью и голова оставалась ясной - благодаря спасительной
таблетке, правда, после нее у меня все еще першило в горле. Но он...
Вскоре я уже знал, где примерно находится "интернат". Конечно, мне
повезло, что Джордж был посвящен в тайну его местонахождения, но я
надеялся на это, учитывая его близость к Скалу, и не ошибся. Окружающие,
привыкшие к пьяной болтовне здешних завсегдатаев, не обращали внимания на
чрезмерную болтливость моего собеседника.
Тем не менее, я поспешил увести его на свежий воздух - пусть себе
болтает что угодно в моей машине. Это могло продлиться еще часа два-три,
сидеть столько времени в баре я не собирался как из соображений
конспирации, так и просто потому, что у меня не было лишних денег.
Компенсируя вполне устойчивую походку своего приятеля - СП-26
действует только на тормозящие центры мозга, заведующие речью, - я
несколько раз демонстративно споткнулся, хватаясь за него руками, так что
со стороны мы вполне могли сойти за парочку подвыпивших гуляк. Наконец, мы
благополучно добрались до стоянки, и я усадил Джорджа, что-то оживленно
рассказывающего о своих сексуальных подвигах, на правое сидение
"ситроена".
Полночи мы колесили по окружающим Центральный парк улицам, потом темп
речи начал приближаться к нормальному, и я отвез его в Уэверли.
"Болтунчик" имеет ту особенность, очень удобную, между прочим, что
после него у "пациента" не остается никаких воспоминаний о необычном своем
состоянии, поэтому я не боялся разоблачения. Если мой собутыльник и
вспомнит нашу встречу, то подробности разговора наверняка останутся для
него чем-то неясным, расплывчатым. Он припишет все похмелью, состоянию для
него обычному - и только.
Когда я рассказал обо всем Грише, он сперва было предложил немедленно
обратиться за помощью в полицию, пусть, мол, установят налет на это место
и захватят "интернат". Сначала я согласился. Но чуть поостыв и вспомнив,
что мы находимся в правовом государстве, где для принятия силовых акций
требуются достаточно веские и юридические обоснованные причины, передумал
и убедил Гришу в своей правоте.
- Они захотят допросить Джорджа, а пока его найдут...
- Ты прав. Сколько времени они возятся с Костлявым Маком! Нет,
обратившись к властям, мы только обеспечим себе большие неприятности.
- Если бы только это, Гриша. Мы обеспечим хорошим завтраком дюжину
акул в заливе Карпентария.
- Ты снова прав, - нахмурился он. - Но тогда...
- Тогда нам надо собираться в дорогу.
28
На пулю вся моя надежда,
Защита слабому она.
Гордон
Мисс Макгроу встретила известие о том, что я снова уезжаю на
неопределенный срок в служебную командировку с покорно-стоическим видом.
- Подберите, пожалуйста, материалы по северной части штата
Квинсленда, той, что примыкает к юго-восточному побережью залива.
Крупномасштабные карты, сводки погоды за последнее время. Все, что может
понадобиться путешествующему в тех краях туристу.
- Вы собираетесь поехать туда, сэр? В самом начале сезона дождей?
Говорят, что дороги в это время становятся там практически непроходимыми,
за исключением, конечно, больших шоссе.
- Я возьму напрокат "лендровер".
Брови моей секретарши поползли вверх, символизируя крайнее удивление.
Находясь в курсе всех легальных дел "Ассунты", она не могла себе
представить, что именно заставляет меня предпринять столь странное
путешествие. А я не удосужился придумать специально для нее какое-нибудь
правдоподобное объяснение. В конце концов, я не обязан отчитываться перед
заботливой старой девой за каждый свой шаг! Но в глубине души у меня
шевельнулся червячок угрызения совести: она всегда относилась ко мне с
такой заботой и вниманием, пусть даже иногда и немного обременительным...
- Это секретное дело, мисс Макгроу. Даже вам я не могу пока что
сказать, в чем заключается цель моей поездки.
- Ничего не нужно объяснять, сэр. Я понимаю, что такое коммерческая
тайна. Надеюсь, ваше путешествие будет более удачным, чем прошлая поездка
в Новую Гвинею. - На лице ее выразилось беспокойство.
В Новую Гвинею и Папуа я не ездил, а летал на маленькой частной
"сессне", но это уже были детали. Очевидно, мои приключения среди папуасов
произвели на нее неизгладимое впечатление, в чем не было ничего
удивительного, так красочно описала их местная пресса. Бедная мисс Макгроу
боялась, что на этот раз меня могут сожрать акулы, забредшие к берегам
Карпентарии через Торресов пролив со стороны Большого Барьерного рифа.
Мы договорились, что я вернусь в офис к пяти часам, и я отправился
закупать необходимое снаряжение - края, куда мне предстояло ехать, были
действительно довольно пустынными и дикими, судя по недавно прошедшему на
экранах телевизоров сериалу инструктора по выживанию Лесса Хиггинса
"Человек из буша".
Слежку за собой я заметил не сразу. Но когда мне в третий раз попался
на глаза темно-синий "форд-эскорт" (одна из дешевых марок, популярных
среди эмигрантов и малосостоятельных слоев местного населения), который с
завидным постоянством повторял все мои маневры по торговому району, я счел
это не просто случайным совпадением интересов.
Несколько контрольных поворотов и остановок подтвердили мои
подозрения. Это могли быть люди Скала, который при всем его видимом
доверительном ко мне отношении захотел на всякий случай, проверить, не
совершаю ли я чего-нибудь подозрительного. Это могли быть люди Адамса,
ушедшего в подполье, но, конечно, не оставившего намерения при удобном
случае исправить недоработку доктора Ашборна.
Я решил, что не стану возвращаться в офис, и позвонил из автомата
мисс Макгроу, чтобы она не ждала меня напрасно.
- Но я уже все вам подобрала, мистер Майнер. Вам это больше не нужно?
Я имею в виду, можно разложить все материалы по старым местам? - Последнюю
фразу она произнесла с оживлением.
- Нет, конечно. Пусть они пока полежат у меня на столе, я заберу их
завтра. Большое вам спасибо.
- Значит, вы не передумали ехать туда, сэр?
В голосе заботливой старой девы я почувствовал легкую горечь
обманутой надежды. Она действительно беспокоилась обо мне, и когда я
позвонил и сказал, что сегодня не приеду, решила было, что со свойственной
мне непоследовательностью и непостоянством я изменил свои планы. Не только
на этот день, но и более радикально.
- Нет, мисс Макгроу. Но не волнуйтесь, все будет в порядке, уверяю
вас.
Хотел бы я сам быть в этом уверен!
- Будем уповать на милосердие Господа, мистер Майнер. Все пути и
судьбы наши в Его руках.
На этой торжественной фразе и завершилась наша беседа. В моем
воображении возникла трогательная картина: мисс Макгроу вешает трубку,
склоняет голову и осеняет себя крестным знамением, призывая благословение
небес на своего неразумного босса.
Возвращаясь домой, я заметил, что среди двигающихся сзади машин
темно-синего "форда" больше нет... Неужели молитва старой девы так быстро
достигла престола Всевышнего?
Зато на шоссе после той самой развилки, где состоялась моя первая
встреча со Скалом, я увидел красный "порше-каррера" Гриши. Он не торопясь
ехал в том же направлении, что и я, надеясь, очевидно, попасть в коттедж к
моему возвращению, чтобы лишний раз не стряпать обед в скучном
одиночестве.
Я посигналил ему фарами, и когда он заметил мою машину, махнул рукой,
приглашая прибавить газу, а потом в свою очередь нажал педаль
акселератора. Конечно, "ситроен-XM" не мог состязаться со спортивной
машиной, дающей до двухсот семидесяти километров в час, но Гриша пожалел
меня, и мы финишировали одновременно.
- Что, старик, понюхал пыль от моих задних копыт? - Он с победоносным
видом захлопнул сверкающую лаком и хромом дверцу.
- Где уж нам, скромным труженикам, соревноваться с вами,
миллионерами! Но погоди, вот соединятся пролетарии всех стран и покажут
вам кузькину мать!
- Ладно, ладно. А пока еще не показали, пойдем скорее, я купил такой
ананас... Жаль, рябчиков нет, а то бы отпраздновали последний день перед
демонстрацией кузькиной матери. У тебя хоть ветчина и яйца в холодильнике
остались?
Я рассказал ему о замеченной слежке, но он отмахнулся.
- Наверное, показалось. Скал так не поступил бы. Можешь быть уверен -
при малейшем подозрении он просто выпустит тебе кишки, вот и все. Зачем
ему играть в кошки-мышки? Смотри-ка, я заговорил в рифму!
- Тогда это Адамс.
- Вряд ли. Ему теперь надо вести себя тихо. Эй, куда ты сыплешь
столько соли?
Мы пообедали, ананас действительно оказался великолепным.
Только после программы вечерних новостей я вспомнил, что не проверил
еще, нет ли для меня какой-нибудь записи у автоответчика. Когда я нажал
кнопку, раздался голос Дженнифер:
- Дэн, не ночуй дома! Я... Ой, он опять идет сюда!
Потом прозвучал какой-то стук, похоже, что она уронила трубку.
Несколько секунд спустя послышались гудки отбоя. Больше ничего не было,
хотя я прокрутил ленту до конца.
- Это, наверное, тот самый маньяк, который выломал твою дверь. -
Гриша почесал затылок. - Знаешь, а может и впрямь переночевать сегодня
где-нибудь в другом месте?
- Наоборот. Неужели мы с тобой вдвоем не справимся с ним?
Гриша задумчиво покачал головой.
- Ты мог бы так расшибить крепкую доску, вырвать петли с корнями?
Кроме того, почему ты думаешь, что он придет один? На этот раз он может
прихватить с собой таких же дружков, тогда они разнесут твой коттедж по
бревнышкам и кирпичикам. И нам головы открутят.
- Вряд ли. Вот и Джин сказала: "Он идет". Значит, он снова действовал
в одиночку. Кроме того, мы будем настороже.
- Хорошо, раз ты так рвешься в бой, давай рискнем. Посмотрим на этого
типа. Как ты думаешь, нам выплатят премию за поимку опасного безумца, или
здешние власти не поощряют самоуправство?
- Если будет кого награждать...
- Ну вот, теперь ты меня пугаешь! Ладно, Бог не выдаст, свинья не
съест.
Так, перебрасываясь шуточками, мы приготовились к встрече
неизвестного и незваного гостя.
Он появился в час ночи. Хотя мы внимательно прислушивались ко всем
звукам, доносившимся из темноты парка, огромная черная фигура выросла в
проеме окна совершенно бесшумно.
Я дернул за нитку, привязанную к мизинцу левой руки моего приятеля,
подавая ему сигнал тревоги, и получил в ответ двойное подергивание,
означавшее, что он тоже заметил долгожданную добычу.
Человек в окне постоял какое-то время, потом его силуэт переместился
вправо, и он исчез из поля моего зрения. Через несколько секунд я услыхал
треск выдавливаемой входной двери. Посетитель явно не стремился соблюдать
тишину. Возможно, видя, что в окнах не горит свет, он решил, что коттедж
пуст.
На этот раз ему не пришлось прилагать особых усилий - дверь держалась
лишь на язычке замка и прихваченных гвоздями петлях. Вскоре тяжелые шаги в
коридоре показали, что наш "гость" проник в дом.
Он прошел по всему коридору до самого конца, задерживаясь на
три-четыре секунды у каждой двери, потом уверенно возвратился к моей
спальне. Очевидно, какое-то шестое чувство подсказало ему, где находятся
те, кого он ищет. Впрочем, возможно, он просто хорошо изучил расположение
комнат и решил начать с наиболее вероятного места.
Все мои мышцы напряглись, я чувствовал, как на затылке у меня
ощетинились волосы, как будто я был первобытным зверем, готовящимся к
смертельной схватке. Жаль, что я не видел в этот момент Гришу, интересно
было бы посмотреть на его реакцию. До сих пор он в подобных ситуациях
сохранял веселое спокойствие, по крайней мере, внешне. Но тут был особый
случай. Вся обстановка - неизвестность, предшествующие события, сама
атмосфера душной, влажной австралийской ночи, зловещая уверенность нашего
таинственного противника, - внушала невольную, безотчетную тревогу.
Наш "гость" не стал возиться с замком, он просто прошел сквозь
дверной проем, как будто там была не дверь, пусть и не очень массивная, а
легкая кисейная занавеска. В то же мгновение я нажал кнопку выключателя, и
спальня озарилась ярким светом.
Это был негр, слуга Адамса.
Какое-то время он стоял неподвижно, как будто внезапно вспыхнувший
свет ослепил его, а потом шагнул вперед, на середину комнаты.
- Стой! - Оказавшийся за его спиной Гриша поднял пистолет.
Негр не прореагировал на приказ, не знаю, заметил ли он вообще моего
приятеля. Повернув лицо с белыми, возможно, почти слепыми глазами в мою
сторону, он сделал еще шаг и вытянул вперед руки, растопырив пальцы
наподобие клешней краба.
Гриша прыгнул к нему, схватил за плечо и рванул назад, пытаясь
развернуть лицом к себе. Вероятно, он подумал, что наш противник глух, и
хотел продемонстрировать ему пистолет и серьезность наших намерений.
Честно говоря, мне показалось, что от нелепости происходящего мой
находчивый приятель несколько растерялся.
Негр отмахнулся от него, как от назойливой мухи, даже не повернув
головы. Гриша отлетел к стене, ударился о нее спиной и затылком и мешком
осел на пол. Я понял, что он потерял сознание, и мне придется сражаться с
врагом один на один.
К сожалению, занятая мной позиция исключала возможность отступления -
на такой маневр я не рассчитывал. Негр надвигался на меня, не спеша, но
уверенно, и единственное, что мне оставалось, это попытаться отпрыгнуть
вдоль стены вправо или влево.
Я метнулся влево, но наткнулся сослепу на платяной шкаф. Двигаться
вправо было уже поздно, я оказался бы прямо перед идущим вперед с
упорством танка противником и вряд ли успел бы до столкновения с ним
проскользнуть дальше, к спасительному свободному пространству.
Единственное, что меня несколько приободрило, это какая-то
медлительность моего врага. Не удивительно, что быстроногая Джин удрала от
него. Казалось, он отзывается на изменения в окружающей обстановке с
некоторым запаздыванием. Очевидно, при всей его мощи у него, как это часто
встречается, была замедленная реакция. Я шагнул вперед и изо всех сил
ударил его рукояткой револьвера в правую скулу.
С таким же успехом я мог бить мраморную статую, даже с большим, так
как от нее наверняка отлетел бы кусочек. Здесь же я услыхал лишь тупой
звук, как будто металл рукоятки врезался в дерево или твердую резину. Его
голова даже не покачнулась на массивной шее. Я сунул револьвер за пояс.
Он развел в сторону локти и согнул руки так, что кисти-клешни
направились в мою сторону. Еще мгновение, и они сомкнутся у меня на шее...
Я нырнул вниз, и он не успел схватить меня. Секунду спустя я оказался
у него за спиной. Мои руки скользнули ему под мышки, я сцепил пальцы на
покрытом жесткими волосами затылке и попытался пригнуть голову своего
противника подбородком к его груди.
Как и следовало ожидать, классический "двойной нельсон" не увенчался
успехом. Он стряхнул меня со своей спины, как мешок с картошкой и
повернулся снова ко мне лицом. Но теперь в моем распоряжении был весь
простор спальни.
Медленно, как мне показалось, он наступал на меня, а я так же
медленно пятился от него, пока снова не уперся спиной в стену. Ко мне уже
вернулось обычное самообладание, и я мог трезво оценивать обстановку,
выносить быстрые и оптимальные решения.
Бить его или пытаться провести какой-либо болевой прием явно не имело
смысла - очень уж разными оказались наши весовые категории. При всей его
медлительности я не мог рассчитывать, что мне удастся заломить ему руку,
захватить удушающим зажимом шею, так как не сумел бы преодолеть
сопротивление этих чудовищных мышц. Оставалось одно - прибегнуть к
"великому уравнителю шансов", моему надежному "питону", правда,
заряженному на этот раз не "магнумом", а обычными патронами со свинцовыми
пулями без оболочки.
Нас разделяли какие-нибудь два-три метра, промахнуться я не мог. Но
убивать его мне не хотелось. Первая моя пуля ударила противника в правое
плечо.
На этот раз он пошатнулся. Пятнадцать граммов свинца, летящие со
скоростью более трехсот метров в секунду, обычно отбрасывают человека, как
тряпичную куклу. Лишенная томпаковой оболочки тупая пуля "кольта", попадая
в цель, передает ей всю свою кинетическую энергию, так как расплющивается
и не проходит навылет. Такая пуля, по терминологии оружейников, обладает
большим "останавливающим действием". Но он не остановился.
Я выстрелил снова, на этот раз, отбросив всякую сентиментальную
гуманность, прямо в середину груди. Потом еще и еще. Он продолжал
надвигаться на меня, все так же неторопливо и неотвратимо. Казалось, все
это происходит в каком-то кошмарном сне, когда пытаешься убежать - и не
можешь...
Последние две пули я послал ему в голову - почти в упор. Сперва мне
показалось, что я промахнулся, что пули скользнули по черепу, не причинив
тому, что должно было находиться внутри, особого вреда, и приготовился к
прыжку, рассчитывая снова увернуться от его клешней.
Но вот он как-то странно осел на пятки, качнулся взад и вперед и,
наконец, с тупым стуком, как манекен, как набитый опилками боксерский
мешок, свалился навзничь.
Машинально, действуя по привычке, а вовсе не из желания порисоваться,
я продул ствол "питона" от порохового дыма.
29
Вперял он любопытный взор
На отдаленные громады
Седых, румяных, синих гор.
А.Пушкин
- Пижон, ну и пижон! - Оказывается, Гриша успел прийти в себя, но все
еще сидел у той самой стены, куда отбросил его толчок негра. - Лучше
заряди, а то вдруг оживет и встанет...
Невольно я бросил взгляд на лежавшего навзничь врага, как будто на
мгновение поверил, что человек, получивший две пули сорок четвертого
калибра в голову, может встать. Но, к своему облегчению, увидал лишь
неподвижную черную массу.
Тем не менее, я последовал разумному совету и зарядил револьвер. На
это у меня ушло секунд десять, во время которых Гриша успел, цепляясь за
стену и столик, подняться на ноги. И даже пистолет, его любимый "Орел
пустыни", снова был у него в руке.
- Ты как, цел? - задал я несколько запоздавший вопрос.
- Вроде бы да, - неуверенным тоном ответил он. - Немного кружится
голова, а так - все в порядке. Но какая силища! Отшвырнул меня, как
паршивого котенка.
Мы склонились над неподвижно лежавшей на полу грудой мышц и костей,
совсем недавно приводимых в движение неизвестно откуда исходившими
приказами. Расстегнув черную кожаную куртку, я обнаружил под ней
кавларовый бронежилет. Отчасти этим, конечно, объяснялась "неуязвимость
нашего противника. Думаю, что если бы я зарядил свой "питон" мощными
патронами "магнум", как в тот вечер, когда уложил Ларри, пули в твердой
томпаковой оболочке пробили бы бронежилет, тем более, что я стрелял почти
в упор. Но выстрелы в голову сделали свое дело.
Одна пуля вошла под глаз, вырвав часть затылочной кости, другая
действительно лишь скользнула по куполу черепа, вспоров кожу - у меня
все-таки дрогнула рука.
- Что это? - Гриша показал на какой-то странный нарост на левом ухе
негра. Телесного цвета, он слегка отличался по оттенку от розовой ушной
раковины, уже начавшей бледнеть.
Протянув руку, я пощупал нарост. Он легко отделился, и тогда я
обнаружил тонкий проводок, идущий от него вниз, за воротник рубахи. Я
поднес эту штуку к своему уху и услыхал хрипловатый голос, монотонно
повторявший: - Убей его... убей его... убей его...
- Так вот в чем дело! Это пластиковая оболочка миниатюрного наушника,
замаскированного под выступ уха. Наш друг получал приказы по радио. А я уж
было совсем поверил в существование телепатии!
- Наверное, он был глуховат, и Адамс изобрел такой способ общения с
ним. Со стороны, вероятно, выглядело очень впечатляюще - слуга исполняет
беззвучные приказы. А на самом деле хозяин просто тихо шептал нужные слова
в замаскированный где-то в одежде микрофон. У негра, видимо, он тоже
где-нибудь есть. - Гриша пощупал край куртки, обтягивавшей выпуклую грудь
лежавшего навзничь гиганта.
- Все равно, поведение его было довольно странным. - С этими словами
я оторвал наушник и спрятал к себе в карман. - Он как бы находился под
гипнозом, двигался, будто в трансе. Думаю, что над ним здорово поработал
этот старый бандит-вегетарианец, доктор Ашборн. Он совершенно лишил негра
воли, превратив его, по сути дела, в робота, послушный механизм,
управляемый голосом хозяина.
- Ты что, оторвал наушник? - Гриша, заметив, что в руках у меня
ничего нет, укоризненно покачал головой. - Ну и зря. Мы могли бы
послушать, о чем говорит твой друг Адамс. Может быть, негром управлял не
он, а кто-нибудь другой?
Замечание показалось мне справедливым, но исправить сделанное было
уже нельзя. Мы допустили еще одну ошибку - не осмотрели тут же окрестности
парка. Радиус действия маленькой приемо-передающей рации, при помощи
которой осуществлялась связь между этим "живым танком" из могучих мышц и
массивных костей, обтянутых коричневой кожей, и его "водителем", не мог
быть слишком большим. Поторопись мы, и машина, в которой, возможно,
находился сам Адамс или кто-то из его помощников, оказалась бы в поле
нашего зрения. А тогда "порше" настиг бы ее за считанные секунды. Впрочем,
жалеть об упущенных возможностях никогда не поздно, но всегда бесполезно.
Тщательно обыскав труп и не обнаружив ничего для нас интересного,
