Мишуев небрежно взмахнул рукой.
- Там больше сделали ребята из райотдела. Одним словом, Сизов вырабо-
тал свой ресурс. Поэтому я и определил ему легкую линию розыска, пусть
спокойно проводит время до пенсии. Мы же должны оберегать ветеранов!
Мишуев снова встал и возвратился на свое место.
- Самая перспективная линия работы - у вас. Если постараетесь, обяза-
тельно получите хороший результат. А успех поднимет на ступеньку выше
других. В связи с моим отъездом в академию ожидаются некоторые переста-
новки. Я думаю рекомендовать вас начальником отдела.
Мишуев наклонился вперед и перешел на доверительный тон.
- Так что вы, как и я, заинтересованы в скорейшем завершении этого
дела. И в том, что наши личные интересы совпадают со служебными, ничего
плохого нет, скорее наоборот. Вы со мной согласны?
Веселовский ошарашенно молчал, потом, опомнившись, кивнул.
- Согласен. Постараюсь оправдать доверие.
Голос у него был несколько растерянным, но Мишуев не обратил на это
внимания.
- Ну и отлично. А теперь запишите про запас секретный ход. Записывай-
те, записывайте, - доброжелательно поторопил подполковник замешкавшегося
сотрудника. Он видел, что сделанное предложение выбило Веселовского из
колеи, и был рад этому: значит, заглотнул наживку, теперь будет землю
рыть...
Веселовский приготовил записную книжку.
- Сивухин Алексей Иванович, - неторопливо, со значением, продиктовал
Мишуев. - Рабочий "Эмальпосуды". На днях грозил расстрелять из автомата
оркестрантов в ресторане "Рыба". По пьянке, конечно. Но что у трезвого
на уме... Может, у него есть из чего стрелять?
Веселовский записал, но на лице его отчетливо отразилось сомнение.
- Я поручил Центральному райотделу собрать материал и оформить его по
двести шестой, второй. Проследите за этим. А потом мы с ним поработаем
по автомату "сицилийцев"...
Сомнение на лице Веселовского не исчезло. Неужели шефу не ясно, что
это заведомо дурная работа? Мало ли кто что болтает, когда напьется! Но,
с другой стороны, Мишуев ничего не делает зря... Значит, у него свои ре-
зоны. Что ж, начальству видней!
- Понял, - медленно произнес он и громко, уже без колебаний повторил:
- Все понятно, товарищ подполковник!
- Имей в виду, что для райотдела это мелочевка, могут не захотеть во-
зиться, а карты им раскрывать я не хочу. Поэтому контролируй лично, если
надо - сам подключись, но добей до конца. Проверь, как ведет по месту
жительства, да и в ресторане он наверняка не первый раз скандалит... В
общем, надо собрать все что можно! Но это запасной ход. Главное, конеч-
но, машина и место происшествия. Работай в контакте с Трембицким, если
надо - давай поручения Фоменко. Сумеешь отличиться - назначу старшим
группы. Ясно?
Веселовский встал и принял стойку "смирно". Раньше он никогда этого
не делал.
- Все ясно, товарищ подполковник! Разрешите идти?
- Идите.
Веселовский четко, как на строевом смотре, повернулся через левое
плечо и почти строевым шагом пошел к двери.
Мишуев проводил его внимательным взглядом.
Глава третья
Предположения Сизова подтвердились: машину ГАИ обнаружили в тот же
день брошенной в районе узловой железнодорожной станции за сто километ-
ров от Тиходонска. А в багажнике "шестерки" находился ее владелец Серош-
танов - официант одного из красногорских ресторанов.
- Ну дает, Игнат Филиппович! Как загадает, так и выходит! - блатным
шепотом выразил свое восхищение Фоменко. - В получку ставлю бутылку, как
обещано!
Сизов съездил в Красногорск, побывал в расположенном на острове не-
когда модном, а ныне впавшем в запустение ресторане, где количество
ежедневных драк превосходило число блюд в меню, опросил коллег убитого,
потом переговорил с его соседями, родственниками, зашел в горотдел. Пе-
ред отъездом купил две палки копченой колбасы - снабжение здесь было по-
лучше.
Тиходонск встретил обычными для лета пыльными бурями и отсутствием
новостей. Тонкая пачечка протоколов, привезенная Сизовым в видавшей виды
кожаной папке, тоже не содержала ничего интересного. И хотя это обычная
ситуация для первого этапа розыска, факт оставался фактом: выполнив все
что положено, старший опер Сизов доказательственной информации не добыл,
а значит, оказался в тунике. Никого не интересует, что место в тупике
предопределено с самого начала отведенной ему линией розыска, да и оп-
равдываться, ссылаясь на это, глупо - получится, что "плохому танцору
всегда что-то мешает". Но Сизов никогда не оправдывался. И никогда не
оставался в положении, в которое его ставила чужая воля.
Сидя за своим столом, Старик меланхолично жевал бутерброд с привезен-
ной колбасой и сквозь решетку смотрел во внутренний двор управления, где
стоял серебристый "Мерседес", изъятый у крупного деловика, возглавлявше-
го подпольный пушной цех. Губарев, который лихо расправлялся с бутербро-
дами и одновременно нагревал кипятильником воду для чая прямо в стака-
нах, считал, что старший товарищ обдумывает хитроумные планы поимки "си-
цилийцев".
На самом деле Старик думал, что какая-то сволочь ободрала с аресто-
ванного "Мерседеса" никелированные фирменные цацки, а поскольку посто-
ронние здесь не бывают, значит, это дело рук своей, милицейской, своло-
чи, точнее, твари, маскирующейся милицейским мундиром под своего. Скорее
всего кого-то из сержантов дежурной смены.
Хорошо бы подловить пакостника и набить морду и, конечно, из органов
- с треском. Но за это не уволят: мол, мелочь... А какая мелочь, если
душа гнилая?
Допив чай, Сизов написал на листке календаря несколько адресов и фа-
милий, протянул Губареву.
- Поговори с ними аккуратно. Аккуратно, понял? Вначале от меня привет
передай, это обязательно: так, мол, и так, Игнат Филиппович, Старик, про
жизнь да здоровье интересуется... А потом про автоматы поспрашивай: где,
что, у кого, разговоры там, слухи, предположения... И без всяких записей
- люди этого не любят. А листок потом мне вернешь. Понял?
Губарев кивнул, похвалив себя за недавнюю проницательность.
- Что же ты понял? - с некоторой брюзгливостью спросил Сизов.
- Что надо сработать очень аккуратно, - смиренно, как и подобает ста-
рательному ученику, ответил Губарев, заглаживая развязную небрежность
молчаливого кивка.
Сизов хмыкнул:
- Ну ладно, пошли.
Сбежав по широкой мраморной лестнице и отдавив тяжелую, украшенную
бронзовыми щитами с мечами дверь, они окунулись в плотный разноцветный и
шумный поток прохожих. В разгар рабочего дня по улицам города всегда ка-
тились толпы никуда не спешащих людей, стояли очереди у кинотеатров, не
было свободных мест в кафе и ресторанах. Жители Тиходонска, служившего
воротами Северного Кавказа и Закавказья, привыкли к такой особенности
городской жизни, приезжие неизменно ей удивлялись.
Сизов и Губарев прошли по главной улице два квартала до перекрестка,
где людская воронка засосала их под землю в длинный кафельный коридор,
стены которого украшали мозаичные панно на исторические темы. Богато от-
деланные подземные переходы были еще одной особенностью Тиходонска.
Здесь Сизов, постоянно контролировавший обстановку вокруг, резко напра-
вился к сидевшему на холодном полу перед кепкой с несколькими медяками
грузному человеку в клетчатой ковбойке, рукава которой были закатаны,
чтобы обнажить розовые клешнеобразные культи.
Из щелок опухшего лица выглядывали безразличные ко всему глаза, но,
когда Сизов подошел вплотную и, расставив ноги, сунул руки в карманы,
взгляд инвалида приобрел осмысленность и колючесть.
- Подайте, Христа ради, начальничек, - привычно забубнил он и пошеве-
лил клешнями.
Губарев пытался вспомнить статью, карающую за попрошайничество в об-
щественных местах, и прикидывал, как сподручней выносить нарушителя, но
Сизов, покопавшись в карманах, бросил в кепку несколько монет и, круто
развернувшись, двинулся к выходу из перехода.
- Спаси вас Бог от ножа, пули, лихого человека, - облегченно заголо-
сил инвалид.
Лейтенант догнал Сизова уже на лестнице.
- Он вас знает, что ли?
Сизов мотнул головой.
- Чувствует. Нахлебался...
Возле универмага сыщики расстались. Губарев направился к трамвайной
остановке, а Сизов сел в троллейбус и через десять минут шел через не-
большой сквер, неофициально называемый "клиникой", потому что вплотную
примыкал к медицинскому институту.
Когда-то сквер был совсем другим - сплошь заросший бурьяном, лопуха-
ми, кустарником, вьющимся между деревьями диким виноградом, с замусорен-
ными до непроходимости аллеями и старательно разбитыми фонарями. Под вы-
сокий кирпичный забор, огораживающий мединститут, были стащены скамейки
со всей "клиники". Вечерами в непроглядной темноте, под тоскливый вой
собак из вивария и бодрые ритмы джаза с танцплощадки соседнего парка
имени Первого мая, именуемого всеми попросту "Майский", на этих скамей-
ках шла насыщенная жизнь, ради которой их и тянули, сопя и чертыхаясь, в
самое глухое и труднодоступное место.
Тогда не было баров и дискотек, плавучего буфета "Скиф" и видеосало-
нов, шальные деньги водились у немногих и тратились с опаской в специ-
альных местах, нравы еще не успели испортиться и старая сотенная бумажка
размером с носовой платок не могла служить универсальным ключом, откры-
вающим любые двери. Развлечения были попроще и крутились вокруг "зверин-
ца" - круглого бетонного пятачка, окруженного высокой решеткой, на кото-
рой, заплатив смехотворную по нынешним меркам сумму - трешку "старыми",
можно было отплясывать шикарное танго и "развратный" фокстрот, а если
франтоватые, держащие марку лабухи снизойдут к просьбам наиболее отчаян-
ных голов и выдадут на свой страх и риск что-нибудь "ихнее", можно было
подергаться под запрещенные ритмы, остро ощущая изумленные взгляды плот-
но обступившей решетку публики.
А на тех скамейках под глухим забором за густыми кустами выпивали пе-
ред танцами для смелости вермута или портвейна, реже - водки, туда же
ходили добавлять, когда хмель начинал проходить. Туда же вели разгоря-
ченную танцами и объятиями партнершу, с которой удалось столковаться, и
на "разборы" тоже выходили туда. Здесь же при неверном свете свечного
огарка дулись в "очко" и "буру", здесь же ширялись редкие тогда морфи-
нисты - слово "наркоман" в лексиконе тех лет отсутствовало.
"Зверинец" в Майском и "клиника" считались в районе очагами преступ-
ности, хотя ножевые ранения случались не чаще двух-трех раз в год, а о
жестоких беспричинных убийствах и слыхом не слыхивали. Потому почти каж-
дый вечер трещали в "клинике" мотоциклы, шарили по кустам лучи тяжелых
аккумуляторных фонарей, заливались условными трелями милицейские свист-
ки.
Сизов - молодой, с упругими мышцами и несбиваемым дыханием - начинал
службу именно здесь, и ностальгический характер охвативших его воспоми-
наний объяснялся тоской по безвозвратно ушедшим временам, когда ничего
нигде не болело, впереди была вся жизнь с находками, взлетами и победа-
ми...
Пятидесятилетний Сизов, жизнь которого была почти прожита, а находок,
взлетов и побед оказалось в ней гораздо меньше, чем ожидалось, усилием
воли оборвал ленту воспоминаний.
"Клинику" давно расчистили, заасфальтировали аллеи, осветили ориги-
нальными, "под старину", фонарями. Не стало глухого забора - прямо в
сквер выходил фасад нового административного корпуса института, украшен-
ный металлическими фигурами выдающихся лекарей всех эпох и народов. Пы-
тающийся переключиться на приятные ощущения, Сизов некстати вспомнил,
что, когда административный корпус строился, в подвале было совершено
убийство. Правда, раскрыть его удалось за два дня.
Кафедра судебной медицины располагалась в старом, но крепком здании
из красного кирпича с высокими узкими окнами. Дорогу заступил молодой
длинноволосый парень в мятом белом халате.
- Куда следуем? - фамильярно спросил он, давая понять, что без его
разрешения попасть внутрь совершенно невозможно.
- Мне нужен кто-нибудь из экспертов, - пробормотал погруженный в свои
мысли Сизов.
- Ну, я эксперт, - довольно нахально заявил парень, и нахальство его
было очевидным для всякого осведомленного человека, но, конечно, не для
озабоченного невеселыми делами просителя, за которого он и принял Сизо-
ва.
Старик вскинул голову.
- А похож на сторожа или санитара. Иди, вари свое мыло, а то заставлю
давать заключение по криминальному трупу.
Парень не очень-то смутился.
- Сегодня Федор Степанович дежурит, проходите прямо к нему, - как ни
в чем не бывало произнес он и лениво посторонился. Не удалось произвести
впечатление и не надо. Другим разом... Самоуважение у санитаров морга
высокое, чему причиной соответствующие заработки. Побрить покойника, к
примеру, тридцать рублей. Обмыть, переодеть, золотые мосты снять - пол-
тинничек или еще поболе... Это только легальные доходы. А что скрыто де-
лается за тяжелыми стальными дверями - кто ж углядит... Лидка-санитарка,
правда, схлопотала выговорешник за отрезанную на шиньон косу, да коса
мелочь...
Сизов спустился в цокольный этаж, где находилось бюро судебно-меди-
цинской экспертизы, прошел по прохладному коридору, ведущему к серым
стальным дверям с маленькими круглыми оконцами, круглосуточно светящими-
ся тусклым и каким-то зловещим светом, без стука вошел в маленький, уз-
кий, как пенал, кабинетик.
Федор Бакаев был одним из ведущих экспертов и по неофициальному расп-
ределению обязанностей выполнял функции заместителя заведующего бюро,
хотя штатным расписанием такая должность не предусматривалась. Небольшо-
го роста, с мелкими чертами лица, аккуратной бородкой, он мог бы играть
в фильмах роль интеллигентного участкового врача из сельской глубинки.
Много лет Бакаев работал над диссертацией, но что-то не получалось, и
его уже избегали спрашивать о времени возможной защиты.
Сыщик и эксперт поздоровались.
- Ты насчет трупа в багажнике? Как там его... Сероштанов?
- Точно. Как догадался?
- Больше у нас ничего подходящего для тебя нет.
- И слава Богу. Кто его вскрывал?
- Да я и вскрывал. Сегодня отпечатал акт, Трембицкий уже два раза
звонил...
Бакаев, покопавшись в бумагах, протянул несколько схваченных скрепкой
листов.
Сизов, привычно выхватывая главное, пробежал бледный, малоразборчивый
текст.
- Значит, один душил веревкой, а второй ударил ножом?
Бакаев кивнул, сосредоточенно разжигая спиртовку.
- Кофе будешь?
Сизов отказался. Он не был брезгливым или чрезмерно впечатлительным,
но то, что находилось совсем рядом, в тускло освещенном помещении морга,
оказывало на него угнетающее воздействие. С того момента, как он спус-
тился в цоколь, в сознании то и дело проявлялась многократно виденная
картина: белый кафельный пол, белые кафельные стены, серые каменные сто-
лы и главное - то, ради чего существовало все это: белые, синие, фиоле-
товые пустые телесные оболочки мужчин и женщин, детей и стариков, бродяг
и начальников, уравненные отсутствием одежды, секционными швами, одина-
ковыми процессами тления, унизительностью положения объектов исследова-
ния, складируемых на полках ледника, на полу.
Трудно поверить, но некоторых людей атмосфера смерти притягивает. До
руководства бюро доходили слухи, а Сизов знал это наверняка - по ночам к
санитарам приходили бесшабашные приятели и экзальтированные подруги, ве-
селились, пили водку или медицинский спирт, занимались сексом, и привыч-
ные выпивка и секс на пороге морга воспринимались совсем по-другому,
близость трупов придавала остроту и пряность этим занятиям.
Бакаев поставил на синее пламя огнеупорную колбу, по кабинету поплыл
аромат кофе. Сизову казалось, что он смешивается с другим запахом, кото-
рый просачивается сквозь тяжелые стальные двери, пропитывает стены, ме-
бель, одежду, проникает в поры... Не терпелось выйти на свежий воздух.
- Где его одежда? - бесстрастно спросил Сизов.
- Трембицкий забрал, - усмехнулся эксперт. - Он тоже знает, где надо
искать волокна наложения.
- Подногтевое содержимое?
- Ничего нет. - Бакаев перелил кофе в мензурку, сделал маленький гло-
ток.
Сизов встал.
- Как говорится, и на том спасибо. Хотя я надеялся за что-то заце-
питься...
- Горячий. - Эксперт поставил мензурку, посмотрел пристально, отвел
взгляд. - Мне осточертели насмешки и подначки, - неожиданно сказал он. -
Но если тебя заинтересуют антинаучные изыскания неудачливого диссертан-
та, то могу подбросить любопытный факт...
Бакаев невесело усмехнулся.
- Разумеется, он не охватывается официальными выводами экспертизы.
- Давай, подбрасывай, - все так же бесстрастно сказал Сизов и сел.
Эксперт протиснулся между столом и стеклянным шкафом со зловещего ви-
да инструментами, съежился в углу над плоским металлическим ящиком, нак-
рахмаленный халат обтянул спину, и Сизов впервые заметил, что эксперт
сильно сутулится.
- Вот они... - Бакаев вернулся на место, но сутулиться не перестал,
будто на него давило нечто, связанное с зажатыми в руке картонными лис-
тами.
Сизов не обнаружил ни малейших признаков любопытства.
Бакаев протянул картонки ему. В середине каждой был приклеен лист фо-
тобумаги.
- Похожи?
Сизов не торопясь взял желтоватый картон, внимательно осмотрел изоб-
раженный на фотобумаге вытянутый прямоугольник с кружками на концах. Так
же основательно обследовал фотоизображение на второй картонке.
- По-моему, одинаковые.
- Я бы так категорично не сказал, но то, что похожи, - факт. - Бакаев
забрал картонки, бросил на стол.
- Не тяни резину. - Сыщику надоела маска отстраненного безразличия,
но только тот, кто знал его давно, мог обнаружить, что сообщенное экс-
пертом его заинтересовало.
- Это отпечатки орудия убийства на коже потерпевшего вокруг раны.
Один отпечаток - с трупа Сероштанова, который я исследовал позавчера.
Второй - с трупа Федосова, убитого семь лет назад в Яблоневке.
- Да? Ну-ка дай взглянуть еще раз...
Уже не пряча эмоций, Сизов схватил со стола электрографические отпе-
чатки.
Глава четвертая
Вечером того же дня Мишуев проводил очередную оперативку. Обычно пер-
вым докладывал Сизов. Сейчас устоявшийся порядок был нарушен - начальник
предоставил слово Веселовскому.
- У них не действовали фары, что, видимо, и привлекло внимание пат-
рульных. Неисправность объясняет захват автомобиля ГАИ - без света на
ночном шоссе не разгонишься.
- Логично, - кивнул подполковник.
- Под ковриком обнаружено два окурка сигарет "Мальборо", слюна соот-
ветствует крови первой группы...
Мишу ев сделал пометку в блокноте.
- Это очень важная улика. Только... Надо проверить, какие сигареты
курил убитый.
- "Мальборо", - негромко сказал Сизов. - Кровь у него первой группы.
Мишуев резко отодвинул блокнот.
- Продолжайте, Александр Павлович.
Веселовский глубоко вздохнул и оглядел присутствующих.
- Пригодных для идентификации отпечатков пальцев при первичном осмот-
ре не обнаружили. Мы со следователем организовали повторный, привлекли
экспертов, обследовали в салоне каждый сантиметр... И на зеркальце нашли
половину оттиска большого пальца.
- Не Сероштанова? - встрепенулся Мишуев.
- Нет. Проверили по нашей картотеке - безрезультатно. Послали в цент-
ральную.
- Это уже кое-что. - Мишуев снова сделал запись.
Сизов рассмеялся про себя. Повторный осмотр производил Трембицкий,
искать отпечатки - дело следователя и эксперта. А Веселовский покрутился
вокруг них и примазался к результату. Ну-ну!
- Плохо, что отпечаток неполный, - продолжал Веселовский. - Формулу
для машинного поиска вывести нельзя, надо перебирать весь архив вручную.
Можно забуксовать надолго...
- Буксовать нам нельзя! - встревожился Мишуев. - Не цепляйтесь только
за отпечаток, ищи те другие пути!
- Может, дадим объявление по телевидению? - предложил Сизов.
- А как это воспримут люди? - спросил подполковник.
- Да гак и воспримут: совершено преступление, милиция обращается к
населению за помощью. Нелепых слухов убавится. Глядишь и подскажут...
- В обкоме не одобрят такую авантюру, упрекнут в политической близо-
рукости. И будут правы, - покачал головой Мишуев.
- Не они же отвечают за раскрытие. И не они специалисты в розыске...
- буркнул Сизов.
Фоменко наклонился к Губареву и громко прошептал:
- Во дает! Мне три года до выслуги, я ничего не слышал...
- Ставить вопрос должен профессионал. И настаивать, объяснять, убеж-
дать... - продолжал гнуть свою линию Старик.
- Я не желаю прослыть демагогом, - сухо сказал Мишуев. - Хватит стро-
ить воздушные замки, давайте говорить конкретно, по делу.
Он повернулся к Веселовскому.
- Что еще у вас?
- Автоматные гильзы тоже направлены в центральную пулегильзотеку
вместе с запросом о фактах пропажи оружия. У меня пока все.
- Хорошо! - с преувеличенной бодростью произнес Мишуев. - Веселовский
показывает пример настойчивой, целеустремленной, а главное, умелой рабо-
ты. Когда я был начальником уголовного розыска в райотделе, все мои под-
чиненные работали так, как он. И раскрываемость составляла почти сто
процентов! Сейчас дело обстоит хуже... У Фоменко и Губарева, судя по ра-
портам, результаты нулевые, докладывать им нечего. Правда, может, у Си-
зова есть что-то, кроме прожектов? Кто-то видел, как преступники сади-
лись в машину Сероштанова? Или он рассказал, кого собирается везти?
Сизов уже понял, что к чему. Итак, начальник вытягивает Веселовского
и опускает его. Что ж, это логичное развитие замысла...
- К сожалению, так почти никогда не бывает. Сероштанов - официант
красногорского ресторана, знался со спекулянтами, фарцовщиками, сам не
попадался. Занимался частным извозом, специализировался на междугородных
рейсах. Кого вез в этот раз, выяснить не удалось...
- Жаль, что у самого опытного нашего сотрудника тот же нулевой ре-
зультат, - сдерживая улыбку, сказал подполковник. - Думаю, что в сложив-
шейся обстановке все должны переключиться на перспективную линию Весе-
ловского. А Александр Павлович возглавит работу и определит задания каж-
дому.
- Разрешите продолжать? - хладнокровно спросил Сизов.
- Разве у вас есть что-то еще? - удивился Мишуев. - Продолжайте, мы
вас внимательно слушаем.
Удивился он искренне: что может рассказать человек, упершийся в ту-
пик? Разве что напустить туману.
- Я встретился с судебно-медицинским экспертом Бакаевым. Он работает
над диссертацией о возможностях электрографического исследования ранений
для определения формы и особенностей орудий, которыми они причинены.
Смертельное ранение Сероштанову нанесено клинком односторонней заточки,
длина - двенадцать с половиной сантиметров, ширина - полтора. На коже
эксперт выявил отпечаток ограничителя характерной формы с шариками на
концах.
- Почему этого нет в акте вскрытия? - насторожился Мишуев. - И что
это означает?
- Признаки оружия позволяют определить его тип: фирменный автомати-
ческий нож, в котором ограничитель раскрывается одновременно с выбрасы-
ванием клинка. В наших условиях вещь довольно редкая. Мне, например, не
попадалась ни разу.
- Что же, это может сыграть определенную роль... - Мишуев повернулся
к Веселовскому. - Александр Павлович, отметьте особенности орудия
убийства, вдруг да выплывает где-нибудь...
- Я не закончил, товарищ подполковник, - холодно сказал Сизов.
Мишуев прервался на полуслове.
- Необычность ножа привлекла внимание Бакаева, ему показалось, что он
уже встречал такой. Перебрал свою картотеку - у него почти тысяча элект-
рографических отпечатков - и нашел! Семь лет назад он делал экспертизу
по убийству Федосова на Яблоневой даче, все параметры ножей совпадают!
- Вот это да! Недаром говорят: Сыскная машина! - горячечно зашептал
Фоменко.
- Да, Игнат Филиппович из-под земли улику выкопает, - довольно кивнул
Губарев.
- Речь может идти о совпадении общих признаков, но не о полной иден-
тичности, - равнодушно сказал Веселовский. - Мало ли похожих ножей!
- В том-то и дело, что мало! - в полный голос сказал Фоменко. - Я то-
же ни одного не встречал.
- Это не аргумент! - бросил Веселовский. В его тоне появились новые
нотки.
Мишуев некоторое время безразлично наблюдал за спором, потом постучал
связкой ключей по столу. Когда наступила тишина, обратился к Сизову:
- Дело подняли?
- Еще не успел.
- И не трудитесь зря. - Подполковник повысил голос. - Я лично раскрыл
это убийство! Тогда еще был старшим опером в районе, двое суток не ел,
не спал, а на третьи взял некоего Батняцкого - большой мерзавец, между
нами говоря. Дали ему, если не ошибаюсь, двенадцать лет.
- Вот и редкий нож! - хмыкнул Веселовский. - Нашли аргумент... Мало
ли в жизни совпадений!
- Разобрались! - Мишуев прихлопнул ладонью свой блокнот. - Капитан
Веселовский ставит задачу каждому - и вперед! Времени нам терять нельзя!
- Да, чуть не забыл, - сказал начальник, когда все уже встали. - Зво-
нили из отделения боевой подготовки: завтра майор Сизов должен провести
занятия в роте специального назначения. С учетом этого, Александр Павло-
вич, определите нашему ветерану задание уменьшенного объема.
- Понял, - отозвался Веселовский. - Сейчас все собираемся у меня -
распределим работу.
Он еще избегал подчеркивать свою руководящую роль, но опытный Фоменко
в коридоре придержал за рукав Губарева.
- Видал, что делается, - заговорщически прошептал он. - Власть меня-
ется, Веселовский уже главнее Филиппыча... Видно, и вправду его скоро
того... На пенсион. Так что соображай...
- Чего мне соображать? - холодно спросил Губарев, отстраняясь.
- А того, - снова придвинулся Фоменко. - Ты с ним и на обед вместе и
с работы вдвоем. Начальству это не нравится.
- Ты это всерьез? - Губарев впервые обратился к старшему коллеге на
"ты", и в голосе его отчетливо сквозило презрительное недоумение, кото-
рое Фоменко почувствовал.
- Да ты не так понял, - зачастил он. - Что я, негодяй какой? Или Фи-
липпычу зла хочу? Я ж о тебе думаю! Ты молодой, жизни не знаешь. Он-то
уйдет, а тебе работать...
Губарев нехорошо выругался и вырвал руку.
Глава пятая
Специальная рота отрабатывала операцию "Тайфун". По третьему вариан-
ту: захват вооруженных преступников, скрывающихся в отдельном здании.
Макет здания - обшарпанная двухэтажка из красного некондиционного
кирпича располагалась на краю полигона. Внешне она практически не отли-
чалась от большинства домов центральной части города и могла легко впи-
саться в унылый ряд построек старого фонда на любой улице: Трудовой, Со-
циалистической, Красногвардейской. Даже поклеванный пулями фасад жилищ-
но-коммунальные власти привычно объяснили бы боями за освобождение Тихо-
донска в грозном 1942-м да недостатком средств на текущий и восстанови-
тельный ремонты во все последующие годы.
Сейчас видавшая виды стена не брызгала острыми фонтанчиками красного
крошева и не отбрасывала зло свистящих в рикошете пуль: вместо обычных
дистанционно управляемых фанерных фигур преступников изображали добро-
вольцы из первого взвода, поэтому стреляли холостыми.
Несмотря на это, все были в бронежилетах под маскировочными комбине-
зонами и в касках, обтянутых камуфляжной тканью, - как при настоящей бо-
евой операции. Только командир спецроты майор Лесков остался в лихо за-
ломленном черном берете. Он стоял на рубеже атаки за кирпичным, по грудь
бруствером, наблюдал, как члены группы захвата, прикрывая бронещитами
головы и старательно прижимаясь к земле, смыкали кольцо вокруг осажден-
ного дома, как группа прикрытия меняла позиции на более выгодные, как
рассредоточивалась в ожидании команды группа резерва.
Время от времени он прикладывался к биноклю и рассматривал забаррика-
дированные деревянными щитами, досками и всяким хламом оконные проемы,
из которых глухо дудукали короткие очереди.
- Поймал наконец? - азартно скривил рот майор, не отрываясь от бинок-
ля. Сидящий на скомканном масккомбинезоне Сизов увидел, как тускло блес-
нули пластмасса и сталь коронки, и вспомнил, при каких обстоятельствах
Лесков потерял три зуба.
- Нет ни черта! - отозвался снайпер, стоявший на колене справа от ко-
мандира, там, где кирпичный бруствер уступом снижался до метровой высо-
ты. Тонкий ствол малокалиберного карабина с оптическим прицелом напоми-
нал комариное жало.
- Два окна слева и крайнее правое, по очереди. Они меняют друг друга.
Смотри внимательней, это тебе не мишени на веревочках!
Негромко пропел зуммер вызова.
- Первый, я третий, их двое, прием.
Майор Лесков поднял с кирпичной стенки изящный, как игрушка, датский
приемопередатчик с короткой обтянутой резиной антенной. Кроме спецроты,
таких купленных на валюту штучек ни в одном подразделении не было.
- Дома подсчитаешь. Доложи готовность, прием.
- Готовность три минуты. Через минуту - "Черемуха", через две - ДШШ и
сразу - собак. У меня все.
- Пятый, ко мне, - скомандовал Лесков в микрофон. - Седьмой, готовьте
Диану и Креза, после взрыва пускайте!
- Есть. Вас понял, - разными голосами ответила рация. Почти сразу
сзади подбежал еще один снайпер и плюхнулся рядом со своим коллегой.
- Приготовиться, - сказал ему Лесков, следя за секундной стрелкой. -
Верхний этаж - крайние окна слева и справа. И нижний - в середину, на
всякий случай.
Второй снайпер изготовился. Ствол специального карабина по толщине
напоминал полуторадюймовую водопроводную трубу.
- Огонь! - резко скомандовал Лесков.
Карабин грохнул, как охотничье ружье, снайпер левой рукой передернул
скользящее цевье - вылетела картонная, опять же словно охотничья,
гильза. Снова грохот выстрела, снова рывок цевья, дымящая гильза шлепну-
лась рядом с Сизовым, и он поспешно отшвырнул ее в сторону. Ударил тре-
тий выстрел.
- Верхние зарядил оба, а в нижние смазал. - Командир роты опустил би-
нокль и снова смотрел на часы.
Из верхних окон валили клубы слезоточивого газа.
- Они просто щит подставили, смазать я не мог... - пытался объяснить
второй снайпер, но Лесков не слушал.
- Внимание всем, беречь глаза, - сказал майор в рацию и присел за
бруствер.
Возле осаждаемого дома раздался резкий взрыв и, как знал отвернувший-
ся в сторону Сизов, сверкнула ослепляющая вспышка. Тут же ударили авто-
маты группы прикрытия.
Операция вступила в завершающую фазу, и, хотя облако дымовой завесы
скрывало сцену штурма, Сизов хорошо знал, что там происходит.
