вернее, его труп.
- Ну ты и паникер, я погляжу! А Пью еще утверждает, что ты
хорошо вписался в разработанную схему. Неужели он мог в тебе
так ошибиться?
Продолжать разговор далее было бессмысленно
- Весьма благодарен мистеру Джефферсону за столь лестную
оценку, - я уже намеревался положить трубку, но тут меня
осенило. - Скажи по крайней мере Горбанюку, чтобы он мне
оказывал всестороннюю поддержку.
- Вот это деловой разговор. Я скажу ему, чтобы он, как
джин, исполнял все твои пожелания. Ты даже можешь держать его
при себе в бутылке. Вот видишь, я тоже умею рассказывать
сказки.
Наступила пауза.
- Крайский, - наконец, сказала Лили.
- Да?
- Ты найдешь Джаича?
- Постараюсь. - Услышал я свой голос. Без сомнения это был
мой голос, поскольку клуша почти не говорила по-русски. Кто-то
привел этот голос в состояние "воспроизведение", и я вынужден
был продолжить. - Здесь дежурит одна пожилая немецкая мадам,
скажи ей, чтобы она не вые... чтобы она выдала мне домашний
телефон Горбанюка.
- Дай ей трубку.
Я протянул трубку клуше, и та откликнулась без особого
восторга.
- Датенсцчутзгесетз... - начала было она, но яростный
голос из трубки ее подавил. Клуша покраснела. Затем произнесла:
- Яволь, - и дала отбой.
Молча извлекла из письменного стола записную книжку и
протянула мне. Я открыл ее на букву "Г" и набрал номер.
Откликнулся приятный женский голос.
- Горбанюка мне, - рявкнул я.
Если бы наши голоса могли быть одушевлены, они бы,
наверно, обернулись нежной ланью и бросившимся на нее хищником.
- А это кто? - затрепетала лань.
- Крайский. По чрезвычайно важному делу.
- Но ведь сейчас ночь!
- Послушайте! - Хищник уже завалил добычу и плотоядно
скалил зубы. - Когда я говорю: по чрезвычайно важному делу, это
означает, что через секунду он уже должен стоять у телефона.
- Но он в ванной! Принимает душ!
- А мне плевать! Ничего страшного не сделается, если он
подойдет мокрый. Я даже не стану возражать против мыльной
пены...
- Хорошо, - в отчаянии произнесла она (предсмертный писк),
- я отнесу ему телефон туда.
Через минуту послышался шум льющейся воды и недовольный
голос Горбанюка:
- Я слушаю.
- Это Крайский, Горбанюк. У меня для вас очень неприятная
новость: Джаич исчез.
- М-да, - пробурчал Горбанюк, - этого и следовало ожидать.
- Я только что разговаривал с Лили, и она пообещала мне
полнейшее ваше содействие.
- Гм... В чем?
- В розысках Джаича.
- Гм... Ну, хорошо. И чем же я могу быть полезен?
- Мне нужна машина.
- Как?! Опять?! А куда же, разрешите полюбопытствовать,
подевалась предыдущая?! Тоже исчезла?! Вместе с Джаичем?
- Отнюдь, и я даже знаю, где она находится. Но меня она
больше не устраивает. К тому же ключи от нее остались у Джаича.
- Вы меня со свету сживете! Ей-богу!
- Ну, ну, Горбанюк, не скромничайте, - сказал я и понял,
что, очевидно, сейчас здорово напоминаю тому Джаича. А раньше
он принимал меня за куда более интеллигентного индивидуума.
Он тяжело вздохнул.
- Когда вам нужна машина?
- Прямо сейчас, - ответил я.
- То есть как? - взвизгнул он. - Это что, шутка такая?
Еще его счастье, что он не добавил "бухгалтерская".
- Максимум через полчаса, - добавил я. - И имейте в виду,
мне сейчас не до шуток.
Только так, убеждал я себя. Только за счет максимального
нервного и эмоционального напряжения я смогу чего-то добиться.
- Вы ненормальный! - бухтел Горбанюк. - Завтра днем и ни
минутой раньше. В конце концов, имею я право на личную жизнь?
- Мы с вами, очевидно, говорим на разных языках, - с
прискорбием констатировал я. - Кто-то имеет право на личную
жизнь, а кто-то - на личную смерть. Насколько я понял, вы
пропустили мимо ушей мою ссылку на Лили?
Он замялся.
- Вы прекрасно знаете, что я не мог это пропустить мимо
ушей. Но вы требуете невозможного. Хорошо, завтра утром.
- Желаю спокойной ночи.
Я повесил трубку и снова набрал номер Лили.
- Я сылушаю.
- Это опять Крайский. Лили еще не спит?
- Чорт тэбя побэри! Она уже в постэли.
- Она мне нужна буквально на секунду. Здесь ее указания не
выполняются.
Я нажаловался Лили на Горбанюка, уверил ее, что машина
непременно нужна сегодня, и опустился на стул в предвкушении
результата. И результат не заставил себя ждать. Раздался
звонок, клуша подняла трубку и через мгновение передала ее мне.
- Вы еще там? - поинтересовался Горбанюк.
- А где же мне еще, по-вашему, быть? Машина-то до сих пор
не подана.
- Я приеду... минут через сорок.
- Хорошо, ваша взяла. Через сорок - так через сорок.
Пока он ехал, мне пришла в голову странная мысль: на
Джаича я потратил массу времени и сил, описывая его внешность,
повадки, черты характера. А, скажем, Горбанюку уделил всего
лишь несколько слов. Предполагалось, что Джаич станет
стержневым образом будущего повествования, тогда как берлинский
представитель "Гвидона" - фигура случайная, эпизодическая. Но
Джаича уже, по всей вероятности, нет в живых, а Горбанюк - вот
он, родимый, гонит сейчас для меня машину. Да и вообще
появляется на горизонте все чаще и чаще. Не желают преступники
считаться с законами жанра. Ни в какую. Теперь мне все время
будет казаться, что стоит описать кого-то более подробно, как
его тут же и ухлопают. Зачем тогда стараться? Появляется
своеобразный комплекс. Да и вообще, есть ли смысл продолжать
работать с записями, если и меня самого прихлопнут раньше, чем
наступит развязка?
Согласитесь, логика железная. И если вам все же доведется
держать в руках зафиксированные на бумаге похождения Миши
Крайского, то это только благодаря его неиссякаемому оптимизму.
Горбанюк приехал через сорок минут, как и обещал.
- С легким паром, - приветствовал его я.
Он протянул мне ключи.
- Это машина моей жены, - укоризненно произнес он. - Новый
"Твинго" цвета морской волны. Конфетка. Постарайтесь быть с ней
поаккуратнее.
- О'кэй. - Я обменял ключи на квитанцию, снятую с
"Варбурга". - Заплатите, пожалуйста.
Потом объяснил, где стоит машина.
Он принялся вызывать для себя такси, а я направился к
выходу.
- Желаю вам не исчезнуть, - бросил мне в догонку Горбанюк.
- Во всяком случае для вас это не должно явиться поводом
для огорчений. - Я обернулся. - Мы исчезаем, но машины
остаются.
"Твинго" действительно был конфеткой, Горбанюк не
преувеличивал. Я сел за руль. Разумеется, я нуждался в нем
сегодня и только сегодня. Я включил двигатель и помчался на
улицу "17 июня".
После того, как надо мной основательно поработала
смазливая мулатка по имени Сузи, я почувствовал некоторое
облегчение. Управлять "твинго" было одним удовольствием. Еще
раз проехав по улице, где стоял "Варбург", и убедившись, что
никаких изменений не произошло, я вернулся домой.
Джаича не было.
Малышка встретила меня более чем прохладно. Собственно,
она вообще никак не отреагировала на мое появление. Сидела на
спортивной сумке Джаича убитая горем и даже не смотрела в мою
сторону. Из-за мулатки, естественно.
Обстоятельствами немедленно воспользовался Тролль.
- Я тут, не тратя времени даром, произвел анализ последних
событий... Ситуация сложилась тревожная.
- Да что ты говоришь? - съехидничал я.
- Между прочим, хоть ты со свойственным тебе
дегенератизмом и отказываешься в это верить, я все же твой
друг. И мне совершенно не безразлична твоя дальнейшая судьба.
- Разумеется! Конечно! Если меня... того... то и ты...
того...
- Да, - кивнул Тролль, - правила игры у нас простые, как в
крестики-нолики. Поютому я и не хочу, чтобы тебя... того...
- Драпать надо отсюда, - сказал я. - Врангель был вон
каким парнем, а тоже драпанул из Крыма, когда понял, что это -
осознанная необходимость. Плевать на Лили, на "голых
пистолетов", на этих дурацких Сосландов...
- А плейер у тебя с собой?
- Что? - не сразу дошло до меня.
- У тебя плейер с собой?
- Да.
- Тогда вруби Джо Коккера.
Стоило ему это произнести, как хрипы Джо Коккера тут же
оглушили меня. И я понял, что никуда не побегу. И что финал в
разыгрываемом спектакле может быть действительно печальный.
- Сволочь! - взорвался я. - Так-то ты обо мне печешься?
- Я просто стараюсь сохранить трезвую голову. Ну подумай
сам, куда ты сбежишь? Домой? Так там тебя мигом накроют люди
Лили. Затеряешься где-нибудь в глубинке нашей могучей и
необъятной? Люди Лили разыщут тебя и там. Правда, случится это
не сразу, но не думаю, чтобы подобные обстоятельства сделали
встречу намного теплее.
- Послушать тебя, так они способны любого из-под земли
достать. Почему бы тогда им самостоятельно не разыскать Джаича?
- Увы... - Тролль сделался подчеркнуто серьезным. - Пока
ты здесь и создаешь хотя бы видимость работы, условия контракта
соблюдаются. Но стоит тебе сделать ноги, и "Гвидон" будет
вынужден расписаться в своей полной несостоятельности. А Лили,
насколько тебе известно, к выполнению договорных обязательств
относится трепетно.
- И что же мне теперь делать? - поинтересовался я.
На мордочке у Тролля расплылась довольная улыбка. Еще бы!
Ведь раньше я и слушать его не желал, а теперь даже спрашиваю,
что делать. Он разбежался, сделал сальто в воздухе и
приземлился ко мне на колени.
- Только полная концентрация! - потребовал я.
- Естественно.
- Итак, что будем делать?
- Для начала нужно найти Джаича.
- Очень оригинальная мысль. А тебе не приходило в голову,
что его уже давно где-нибудь закопали?
- Ну, значит, нужно разыскать его останки. Дело в том,
что, зацепившись за какое-либо звено цепочки, ты размотаешь ее
затем всю до конца.
- У Джаича было опыта и возможностей куда больше. И то с
ним разобрались! Чего же ты требуешь от меня?
- Думаю, Джаича подвела излишняя самоуверенность. Не стоит
так уж его обожествлять. Для начала нужно понять, что же
произошло. Ты уже как-то пытался себе это объяснить?
- Я знаю, что он вышел из пивной где-то около двенадцати
ночи, но в машину так и не сел. Еще я знаю, что именно в эту
ночь в магазин к Шрико очередной раз нагрянули злоумышленники.
Об остальном догадаться несложно. Джаич заметил их и попытался
задержать, но те оказались хитрее или сильнее. Тем более, у
Джаича не было с собой оружия.
- Если не считать скакалки.
- Тоже мне, оружие!
Я подошел к Малышке и вежливо попросил ее пересесть. Она
молча подчинилась, все такая же, убитая горем. Я открыл сумку
Джаича, извлек из-под груды "Партагаза" пистолет и потряс им в
воздухе.
- Вот это - оружие.
- Но ведь он говорил, что в его руках скакалка - более
мощное оружие, чем пистолет.
- Говорил! Он много чего говорил! Только где он теперь?
Тролль с неодобрением посмотрел на меня.
- Не нужно бросаться в другую крайность и думать о
партнере хуже, чем он есть. Все же Джаич достаточно осторожный
и рассудительный человек. Не забывай, что за ним - школа КГБ, а
это что-то да значит. Он бы не кинулся сломя голову задерживать
преступников, не взвесив предварительно своих сил, - здесь
нечто иное.
- Что же?
- Его выследили, схватили и уже затем забрались к Шрико.
Вероятнее всего, на него напали, когда он направлялся к машине.
Преступникам было известно, кого следует искать. А это
означает, что один из антикварщиков, с которыми вы беседовали,
связан с бандой. Или является участником этой банды.
- Почему же в таком случае они до сих пор не добрались до
меня?
- Ну, тут могут быть разные объяснения. К примеру, они не
предполагали, что ты скроешь от семьи Сосланд исчезновение
Джаича. Этой акцией они рассчитывали запугать антикварщиков еще
больше. Это, по всей вероятности, и являлось задумкой. Мол, вы
дерзнули обратиться за помощью? Извольте видеть, что произошло.
Ваш ландкснехт словно сквозь землю провалился, а мы - вот они
родимые. Красим иконки как ни в чем не бывало.
- М-да...
- Можно объяснить и иначе.
- Как?
- Джаича они побаивались, а тебя и в грош не ставят.
- Меня бы это, между прочим, вполне устроило.
- Ни грамма самолюбия, - констатировал Тролль. - Ну да
ладно. Как бы там ни было, этим можно воспользоваться. Среди
тех, с кем вы беседовали в магазине, был по крайней мере
наводчик. Из этого и следует исходить.
- Кстати, Джаич тоже утверждал, что по наиболее вероятной
версии основным действующим лицом является антикварщик.
- Вот видишь. А дураком он ведь не был. Не был ведь?
- Пожалуй, нет, - выдавил я из себя.
- Могу прибавить к сказанному еще один довод:
сигнализация. Насколько я понял, во всех магазинах она
однотипная. И любой из антикварщиков имел возможность вдоволь с
ней поюкспериментировать.
- Но кто именно? - простонал я.
- А вот над этим следует поразмыслить. Тащи сюда записи.
Было видно, что Тролль находится в предвкушении чего-то
архиприятного. Все-таки жаль, что он - фантом. В противном
случае сплавил бы ему всю эту бредятину, и он бы еще спасибо
сказал.
Я раскрыл блокнот.
- Первым номером выступает Октавиан Сидоров, - объявил я.
- Наш с тобой соотечественник.
- Кроме Малышки, у меня нет соотечественников, - отозвался
Тролль. - Моя родина - это твое сознание.
- О'кэй, - согласился я. - Итак, Октавиан Сидоров. Что мы
знаем об Октавиане Сидорове?... Почти ни хрена не знаем.
Впрочем, как и обо всех остальных. Дурацкая это затея.
- И все же, - настаивал Тролль.
Я подчинился. Всю свою ярость и энергию я уже выплеснул
сегодня на бедного Горбанюка. Теперь из меня можно было веревки
вить.
- Ну, он сказал, что ничего не знает. И что это не его
забота, а полиции. И что в ближайшее время он собирается
сбежать куда-нибудь на Канарские острова, а там - хоть трава не
расти.
- Давно он здесь?
- Девятнадцать лет. Приехал из Киева, откуда вывез
приличный капиталец. И где, как видно, успел пограбить от души.
- Ты знаешь, я думаю, что это не он, - сказал мне Тролль.
- Почему?
- Он ведь собирается на Канарские острова, а будь он
наводчиком или, тем более, активным действующим лицом - на фига
они ему нужны? Он здесь должен находиться.
- В принципе, логично, - согласился я. - А вдруг он -
самый главный босс? Будет себе кейфовать на Канарских островах
и отдавать распоряжения по радиотелефону.
- Он похож на такого босса?
- Внешне нет. А там - кто его знает.
Тролль задумался.
- Не вяжется, - наконец, сказал он. - Если в этом деле
имеется самый главный босс, он и сейчас распоряжения отдает по
радиотелефону.
- Ну, если с Сидоровым мы покончили, то следующим идет
Марк Немировский. Тоже наш, то бишь - мой, соотечественник.
Сюда приехал из Израиля. По поводу своих ближайших планов
темнит, однако именно ему принадлежит идея взбесившегося
конкурента. Очевидно, это не он, иначе какой ему смысл наводить
нас на правильное решение?
- Чтобы такие валенки, как ты, тут же исключили его из
числа подозреваемых. Идея ведь не бог весть какая. Мы бы и без
него как-нибудь допетрили.
- Еще он сказал, что догадывается, кто бы это мог быть, но
с нами поделиться пока не может, поскольку у него нет
конкретных доказательств.
- Так и сказал: "пока"?
- Да.
- Точно?
Я еще раз пробежал глазами записи.
- Совершенно точно.
- В таком случае шансы, что это - он, существенно падают.
Тем более, что со своими планами на будущее он темнил, а
преступник бы рассказал охотно и с мельчайшими подробностями.
Можно даже надеяться, что именно Немировский поможет нам
вычислить преступников. Если к тому времени мы сами не
управимся.
- Номер три - Артур Ризе, - продолжал я. - В Берлине
владеет тремя магазинами. Говорит, что собирается работать
дальше как ни в чем не бывало. Дескать, он - фаталист. Если ему
что-то написано на роду, то это и произойдет, как ни
выкручивайся. И еще у него есть цветная наколка на руке. Будто
у уголовника.
- А что на наколке?
- Если я правильно понял, Мадонна с младенцем. Конечно,
возможны и другие варианты. К примеру, его супруга с сыном.
- Это не он, - решил Тролль.
- Ты хочешь сказать, что если у человека на руке - наколка
Мадонны с младенцем, то он не может быть преступником?
- Отнюдь. Просто будь у него рыльце в пушку, он бы
демонстрировал страх. А он заявил, что планирует и дальше вести
себя, как ни в чем не бывало, и что ему наплевать.
- Что ж, с точки зрения психологии весьма логично. Круг
подозреваемых катастрофически сужается. Четвертым у нас - Отто
Горовиц. Он из Гамбурга, к тому же большой фантазер. Считает,
что в магазины проникает невидимка. Никто его, мол, не видел, и
аппаратура ни разу не смогла зафиксировать.
- Это он серьезно?
- Похоже.
- Тогда он просто ненормальный! Кочечно, если не издевался
над вами. Такой бы моментально засыпался, прими он в чем-либо
участие.
- Трудно сказать. Возможно, как раз таких типов тяжелее
всего изловить. Тем более, что с этими невидимками он мог и
действительно ваньку валять.
- М-да, темная лошадка...
- Вот-вот! - воскликнул я. - Шрико так про него и сказал:
"Темная лошадка".
Я начал проникаться все большим доверием к фантому.
- А какова его реакция на происходящее? Его ближайшие
планы? - поинтересовался Тролль.
- На этот счет не было сказано ничего определенного. Мол,
еще не решил.
- Не нравится мне этот Горовиц.
- Значит, имеем подозреваемого номер один?
- Можно считать, что так.
- Наконец-то! Следующими идут два приятеля: Вилли Гройпнер
и Карлхайнц Бреме. Тоже, нужно отметить, фантазеры те еще.
Лепили горбатого по поводу какой-то культурно-криминальной
гуппы "Фокстрот" и некого преступника по прозвищу Дервиш. Он же
- Шаман. Он же - Колдун. Якобы получили эту информацию из
конфиденциального источника в Париже.
- Значит, у них есть связи с Парижем?
- Выходит, что есть.
- Не нравятся мне эти приятели.
Тролль встал на голову.
- Немедленно прекрати! - потребовал я.
- А, может, мне так лучше думается? - Тролль наморщил
лобик. - Нельзя исключать, что культурно-криминальная группа
"Фокстрот" - это они и есть. Причем, кличка одного - Дервиш,
другого - Шаман, а третьего их напарника, которого мы пока еще
не знаем, - Колдун. Что скажешь?
- У тебя с фантазией дело обстоит не хуже, чем у Отто
Горовица. Не удивлюсь, если Колдуном в итоге окажешься ты.
- Ха-ха-ха!
- Не расслабляйся!
- Хорошо.
- Записываем и их в подозреваемые?
- А что они собираются делать в ближайшее время?
- Спрятаться как можно надежнее. Куда именно -
естественно, не уточняли.
- Записываем.
- Правда, Шрико охарактеризовал их, как наиболее приятных
людей из всех берлинских антикварщиков.
- Тем более записываем.
- Дальше идет Анатолий Косых. Приперся со своей
женой-красавицей, сексуальным чудовищем. Этому чудовищу, видите
ли, страшно остаться одному, если супруга ее ненароком
укокошат. Тот, правда, справедливо возражал, что со своими
физическими данными она не пропадет. И я охотно к нему
присоединяюсь... - Я посмотрел на Малышку и замолчал. - Вообще,
этот Косых явно не тот, кого мы ищем. Во-первых, он пьет,
во-вторых, у него на уме только его жена. Ну а в третьих, и это
- самое главное, когда он говорил, что в случае его гибели она
не пропадет, я видел, что он и впрямь допускает такую
возможность. Причем, именно в том контексте, о котором идет
речь.
- А, может быть, он просто хороший актер?
- Конечно, теоретически все возможно. Возможно даже в нем
пропадает Де Ниро или Аль Пачино. Но с учетом того уровня
допущений, с которым вынуждены в настоящий момент работать мы,
это предположение отпадает. Иначе нам придется подозревать всех
подряд, и круг замкнется. Тогда уж лучше сидеть и ждать, пока
преступники не перехлопают всех антикварщиков, кроме
последнего, и станет ясно, что это именно он и есть.
- Между прочим, хорошая идея, - заметил Тролль. -
Единственный ее недостаток заключается в том, что,
придерживаясь подобной тактитки, мы не выполним своих
обязательств по отношению к клиенту. Я предлагаю договориться о
следующем: в принципе, мы подозреваем, разумеется, всех. Но с
разной степенью вероятности. И отрабатываем версии с оглядкой
именно на этот коюффициент.
Я согласился. Обсуждение остальных действующих лиц
происходило в том же духе и закончилось со следующим
результатом: наибольший коюффициент - у Отто Горовица. Второе и
третье места поделили Гройпнер с Бреме. Далее с большим отрывом
следовала Барбара Штилике, как человек, недавно переехавший
сюда из Парижа. Потом плотной группой шли все остальные.
Причем, наряду с прочими в эту группу был включен и Шрико.
- А что, - сказал Тролль. - Ведь это не он обратился к
нам, а его мамаша, которая, разумеется, ни о чем не
подозревает. Когда Шрико стало известно о ее поступке, то
поначалу он рассвирепел, а потом понял, что это неплохая
возможность отвести от себя подозрение.
Очень весело! Веселее не бывает!! Подозреваются все!!!
- И как теперь мы можем использовать эту стряпню? -
поинтересовался я.
- То есть? - не понял Тролль. - С завтрашнего же дня ты
начинаешь плотную слежку за Отто Горовицем.
- А если это не он?
- Если это не он, то через несколько дней переключишься на
Бреме с Гройпнером.
- Ну, эдак Джаичу точно каюк прийдет. Даже если сейчас он
еще жив.
- К сожалению, больше мы ничего не можем сделать.
Тут я вспомнил, что уже восемь часов не ел, и отправился
на кухню, где без особого аппетита сжевал еще один кусок пиццы.
Неожиданно мне так захотелось посидеть в "Блудном сыне", что на
глазах даже слезы выступили.
Появилась Малышка.
- Ты очень плохо питаешься, - буркнула она.
- Смешно заботиться о пищеварении, когда из тебя все время
норовят кишки выпустить.
- Мой бедный мальчик.
- Послушай, Малышка, давай договоримся: мулатки не в счет.
- Я никогда не была расисткой.
- Я тоже. Но все-таки мулатки не в счет. О'кэй?
С этими словами я пошел в чуланчик и улегся спать,
предварительно положив "Макарова" под подушку.
Утром меня разбудил звонок Горбанюка.
- Третий готов, - сообщил он.
- Отто Горовиц? - поинтересовался я, осененный внезапной
догадкой.
- Значит, тебе уже все известно?
- Нет, просто когда судьба начинает испытывать меня, она
теряет всякое чувство меры.
- Машина в порядке?
- В порядке, в порядке...
Я положил трубку. Все наши вчерашние рассуждения - коту
под хвост!
- Основного нашего подозреваемого шлепнули, - сообщил я
Троллю.
- Тем лучше, - невозмутимо отозвался тот. - Они сюкономили
нам несколько дней работы. Теперь ты сразу же сможешь
переключиться на Гройпнера и Бреме.
Я извлек из-под подушки пистолет и потряс им в воздухе..
- Горовиц, Гройпнер - все это химеры. Вообще еще
неизвестно, выследил ли кто-нибудь Джаича или он сам неудачно
попытался кого-то задержать. Единственная конкретная
информация, которой мы располагаем, это пистолет прапорщика
Никодимова. Этим и нужно заняться.
Я погулял с Саймоном, затем съездил на "Сюксише" штрассе к
"голым пистолетам". С утра у них было прибрано. На полу - ни
единой мятой банки. Но портативные компьютеры уже находились в
состоянии боевой готовности. Я вспомнил, как Лили чуть ли не
насильно пыталась заставить меня написать лучше любого из них,
и горько усмехнулся. Когда одного бывшего фронтовика спросили:
"Вы умеете писать тушью?", он отрицательно покачал головой: "Я
умею писать кровью".
"Голые пистолеты" в принципе одобрили мой план действий,
хотя одобрять или не одобрять не входило в их компетенцию. Их
делом было фиксировать происходящее, преломляя его через призму
собственного сознания. Я выпил у них две чашки черного кофе и
разжился географическим атласом бывших восточно-германских
земель.
И все же прежде, чем ехать в Вюнсдорф, я попытался
разыскать Павлинову. Где она жила мне не было известно. Но у
меня в блокноте имелся адрес магазина, принадлежащего Жопесу, и
я отправился туда.
Лучше бы я этого не делал. Я-то надеялся, что в Павлиновой
заговорит жалость к своему бывшему соратнику или что ее
начальство проявит живой и непосредственный интерес к повороту
событий. И что они активно вмешаются, борясь за его жизнь.
Конечно, то, что он рассказал мне о подлинной роли Павлиновой,
могло в какой-то степени дискредетировать его в глазах бывших
коллег. Но я посчитал, что лучше живой дискредетированный
капитан Болин, чем недискредетированный мертвый. Может быть,
какая-либо из пружин, на которые я расчитывал, и сработала бы в
итоге, доведись мне поговорить непосредственно с Павлиновой. Но
это как раз у меня и не получилось.
Во-первых, Жопес не сразу меня узнал. Пришлось минут пять
простоять, задрав к объективу видеокамеры голову (у него была
точно такая же система, как и у Шрико) и вести переговоры через
домофон. Наконец, замок щелкнул, и я попал внутрь.
- Ну, как продвигается расследование? - поинтересовался
Жопес.
Было видно, что он здорово напуган убийством Отто
Горовица.
- Все идет по плану, - успокоил я его.
- Игра пошла, как говорится, не на жизнь, а на смерть?
- Да уж... Г-м... Мне нужно срочно переговорить с госпожой
Павлиновой. С глазу на глаз...
Не добавь я этого "с глазу на глаз", может еще все и
обошлось бы. И не заревел бы он как буйвол. И не покраснел бы
как помидор.
- Ах, вот оно что!!! - благим матом ревел он. - Теперь
этому захотелось поговорить с ней с глазу на глаз! Что, тому
понравилось?! Тут людей убивают, а им лишь бы... Типичные
советские менты! А если вместо "с глазу на глаз" просто в глаз?
Устраивает?
- Мне нужно поговорить с ней по делу, - произнес я, тем
самым внеся весомый вклад в повсеместное торжество глупости на
земле.
- Наедине?
- Да, наедине.
- Пошел вон отсюда, ментяра поганый! Она здесь вообще ни
при чем! Понял?! Обратитесь к жене Косых. Там вы получите куда
более конфиденциальную информацию.
Сопровождаемый этим любопытным напутствием, я выскочил из
дома. Рядом с лавкой Жопеса находился продовольственный
магазин, что оказалось весьма кстати. Я накупил там печенья и
"Фанты" в дорогу и отправился в Вюнсдорф.
Поскольку о Никодимове и Гунько мне ровным счетом ничего
не было известно, за исключением того, что по званию оба
прапорщики и что их часть находится в Вюнсдорфе, нужно было
разработать какой-либо приемлемый план действий. Так что мне
было чем заняться в пути. Однако голову ничего конструктивного
так и не посетило.
По прибытии на место к тому же выяснилось, что попасть на
территорию жилого городка не так уж просто. Он был обнесен
довольно высоким забором, а на каждой из проходных дежурили
капюпюшники5, дотошно проверяя у входящих документы. Неподалеку
располагался вокзал. Я натолкнулся там на буфет, где приобрел
бутылку пятизвездочной "Метаксы". Потом принялся кружить вдоль
запретной территории, ища выход из положения (или вход в
расположение - как угодно).
Наконец-то мне повезло. С внешней стороны забора находился
небольшой деревянный магазинчик, в котором торговали
радиоаппаратурой и фототехникой. Я заметил, как двое
подростков, зайдя с тыльной стороны магазинчика, не мудрствуя
лукаво, подпрыгнули, сделали выход силой и перемахнули через
забор. Вскорости их примеру последовали трое мужчин.
Я еще немного поозирался, вышел на исходную позицию, взял
ручку портфеля в зубы и тоже сделал прыжок. Не могу сказать,
чтобы у меня получилось так же ловко, как у остальных. Я даже
испачкал рубашку. Но на заветную территорию все же приземлился.
Оглядевшись, я быстрым шагом направился к ближайшей
пешеходной дорожке, откуда выбрался уже на просторную улицу и
двинулся в сторону, противоположную КПП.
Подтвердились самые худшие из моих опасений. Жилой городок
в Вюнсдорфе представлял собой настоящий город с магазинами,
кинотеатрами и даже общественным транспортом. Говорили здесь,
правда, по-русски, что было приятно. Но кого и каким образом я
должен был здесь разыскать?
Я остановился возле большого продовольственного магазина и
принялся надоедать прохожим.
- Где я могу найти прапорщика Никодимова?
Наверное, я напоминал нищего на паперти, который вместо
милостыни выпрашивает Б-г его знает что. Никто не хотел подать.
Все пожимали плечами и говорили, что понятия не имеют.
Наконец подвернулся один молодой лейтенантик, который с
интересом уставился на меня.
- Никодимов и Гунько? - переспросил он.
- Какой Гунько? - притворился я. - Причем здесь Гунько? Не
знаю я ни о каком Гунько.
- Ну да, Никодимов и Гунько, - покачал головой
лейтенантик. - Так их давно уже здесь нет. Не повезло тебе.
- Как, давно?! - ахнул я.
И получилось у меня достаточно натурально. С перепугу,
наверное.
- Ну, не то, чтобы очень давно, но уж порядком, -
поправился лейтенантик. - А что, тебе переночевать негде?
- Да нет, тут другое дело. Мне одну вещицу нужно
передать... Его подруга просила... А, может, кто из его друзей
остался?
- Какая подруга? - заинтересовался лейтенант. - У него,
вроде, жена была.
- То-то и оно. Была жена, а есть еще и подруга.
Понимаешь?...
Лейтенант усмехнулся.
- А какую вещь? - поинтересовался он.
- Сам не знаю, пакет запечатан... Говно, наверное,
какое-нибудь... Но обязательно просила передать.
