Детектив

помчался на всех парах. К аэропорту он подъезжал в тот момент, когда са-
молет заходил на посадку.
   К счастью, это был небольшой аэропорт - принимал лишь вертолеты и не-
большие самолеты, - а потому, как был уверен Воронов, легко было  вычис-
лить того или тех, кто мог представлять угрозу для Савелия и его спутни-
ков.
   Выйдя из машины, Андрей, как и полагалось обычному встречающему,  во-
шел в небольшое здание аэропорта и, не обнаружив справочной, поинтересо-
вался в кассе, когда прилетает ближайший самолет из Вологды, сделав вид,
что только этот рейс его и интересует. Получив  ответ,  он  приступил  к
внимательному осмотру присутствующих внутри людей.
   К счастью, таковых оказалось не очень много. Три семьи с детьми, одна
влюбленная парочка, дородная женщина с многочисленными узлами  да  моло-
денький капитан, дремлющий на деревянной скамье. Были там и двое мужчин,
которые сидели в разных местах зала.
   Несмотря на скучающий вид обоих, Андрей обратил  внимание  именно  на
того, что вообще прикрыл глаза:  ему  показалось,  что  мужик  наблюдает
из-под опущенных век. На вид ему было немногим более тридцати.
   Перед самой посадкой Савелий разбудил Кораблева и посвятил в свое ре-
шение относительно пленного. Как ни странно, но Денис принял новость до-
вольно сдержанно, во всяком случае, не очень удивился и только спросил:
   - Надеюсь, ты не продешевил, подарив жизнь этому подонку?
   - А ты как думаешь? - хитро прищурился Савелий.
   Сейчас, услышав слова Бешеного, Денис по достоинству оценил его реше-
ние.
   - Как только они нас вычислили? - спросил Денис.
   - А черт их маму знает.
   Денис повернулся к Мушмакаеву:
   - Что ж, повезло тебе. Желаю скорее свернуть шею,  -  с  улыбкой  на-
путствовал он.
   - Благодарю на "добром слове".
   - Кажется, тебя встречают, так что выжди  минут  пять-десять,  а  по-
том... потом делай ноги!
   - Спасибо вам...
   - За что? - удивился Денис.
   - За то, что не прихлопнули в пути.
   - У тебя все еще впереди, - заметил Денис, прихватил сумку с деньгами
в левую руку и пошел за ребятами.
   Воронов точно вычислил того фээсбэшника, которому было поручено унич-
тожить Мушмакаева любой ценой. Еще в зале ожидания, заметив  любопытство
со стороны Воронова, он понял, что "засветился", и, как только тот вышел
из здания, сразу же кинулся к другому выходу.
   По странному совпадению, и второй мужчина покинул свое место,  отпра-
вившись к начальнику аэропорта, чтобы выяснить, когда будут  готовы  его
документы.
   По-спортивному одетый молодой человек имел чин старшего лейтенанта  и
назывался Григорием Васильевичем Кокошиным. Его  послужной  список  мало
чем отличался от опыта тех его коллег, которые пытались отбить Мушмакае-
ва в Болгарии. Единственным отличием было то, что он  предпочитал  рабо-
тать в одиночку и обладал гипертрофированным  самомнением.  Нужно  заме-
тить, что судьба благоволила ему и он не завалил до сих  пор  ни  одного
задания. Одинаково хорошо владел любым видом оружия, но всему  предпочи-
тал нож, испытывая кайф и особое возбуждение в тот момент, когда  безжа-
лостное стальное лезвие входит в тело жертвы.
   Его методы были коварны и  заимствованы  у  наемных  убийц.  Выследив
"объект", он незаметно, по-кошачьи, подбирался к нему и, будучи  левшой,
зажимал правой рукой рот жертвы, чтобы та не закричала, а левой всаживал
нож прямо в сердце. Иногда, разнообразия ради, просто  перерезал  горло.
Если "объект" был не один, он сначала расстреливал его спутников, с  са-
мим расправлялся ножом.
   Первый план именно таким и был: как только  "объект"  оказывался  вне
самолета, сразу убиралось его окружение, а  потом  ликвидировался  и  он
сам. От этого плана пришлось отказаться потому, что Григорию  почудилось
повышенное внимание со стороны незнакомого мужчины в зале ожидания. Хотя
Григорий вряд ли всегда мог логически обосновать свои подозрения, он ни-
когда не рисковал понапрасну, а посему до сих пор ни разу и не был  даже
ранен.
   Второй план был менее интересен, но гораздо более безопасен. Рядом со
зданием аэровокзала возвышалась диспетчерская башня, а к ней была прист-
роена небольшая столовая, мимо которой обязательно  проходили  все,  кто
оказывался на летном поле. Кокошин не имел стопроцентной  гарантии,  что
"объект" прилетит именно на этот аэродром, и в операции было  задейство-
вано несколько человек, которые поджидали на других  возможных  аэродро-
мах. Впрочем, Григорий был почему-то твердо уверен,  что  посчастливится
именно ему.
   У него была одна привычка, которая служила ему чуть ли не талисманом,
- все действия проходили в строго ритуальной  последовательности:  перед
выездом на задание, даже самое простое, он обязательно тщательно брился,
принимал ванну, надевал чистое нижнее белье, после  чего  душился  фран-
цузскими духами "Пуазон" (более подходящими для  полных  женщин,  нежели
для стройного мужчины) и уже потом отправлялся на задание.
   Приехав едва ли не за три часа до прилета борта из Болгарии, Григорий
тщательно изучил местность, все постройки, пути надежного отхода,  выра-
ботал два плана и стал ждать удобного случая. И на этот раз интуиция его
не подвела: в билетной кассе сидела симпатичная моложавая брюнетка,  ко-
торая откровенно позевывала от скуки и почти сразу же обратила  внимание
на импозантного и приятного парня. Зов плоти всегда ощущается, даже если
в голове роятся планы ликвидации "объекта". Конечно же, Григорий,  заме-
тив красноречивые взгляды кассирши, распушил перья и ринулся в атаку.
   Не прошло и двадцати минут, как он был посвящен во все ее семейные  и
рабочие дела, а еще через пять минут выудил, что скоро ожидается чартер-
ный рейс из Болгарии. Все было ясно, и теперь оставалось придумать,  как
отделаться от назойливой самки. Повезло и тут: ее смена заканчивалась, и
женщина, вручив ему свой телефон, многозначительно чмокнула на  прощанье
прямо в губы и медленно пошла к выходу, в надежде, что "милый Гриша"  ее
окликнет, пригласит хотя бы в столовую, но, так и не дождавшись,  отбыла
в расстроенных чувствах.
   Готовясь на всякий случай действовать по второму плану, Григорий,  не
привлекая внимания окружающих, загодя забрался на крышу столовой,  оста-
вил там винтовку с оптическим прицелом, замаскировав  ее  от  случайного
взгляда из диспетчерской, и так же незаметно спустился оттуда.
   Вынужденный отказаться от плана - один, Григорий вновь залез на  кры-
шу, почти не опасаясь быть замеченным, так как было уже довольно  темно.
Проверив еще раз винтовку и оптику, Григорий принялся  терпеливо  ждать.
Он видел, как порушивший его план - один незнакомец уверенно  направился
к самолету, и лишний раз поблагодарил свою  интуицию.  По  сообщению  из
Болгарии, Мушмакаева сопровождали двое или трое парней. Когда из самоле-
та показались три фигуры, он приготовился.
   Когда они попали в свет прожекторов, Григорий удивился:  похожего  по
описанию на Мушмакаева среди них нет. Но тут же смекнул,  что  эти  люди
вышли для проверки, а кто-то, видимо, остался в самолете с  Мушмакаевым.
Давайте-давайте, ищите, где затаилась опасность,  а  он  пока  подождет.
Григорий несколько расслабился, но продолжал наблюдать за  самолетом,  с
любопытством скосив глаза, когда эти трое проходили мимо столовой.
   Прошло несколько минут, они все не возвращались, а из самолета больше
никто не выходил. Григорий начал беспокоиться, но в этот  момент  увидел
тень, мелькнувшую у самолета, и прильнул к окуляру прицела. Когда фигура
оказалась в лучах света, он обнаружил, что это и есть Мушмакаев.
   Хотя Григорий на задании всегда был предельно собран и  спокоен,  тут
он чуть дернулся, выпустил "объект" из прицела, и потребовалась  секунда
- другая, чтобы снова взять "объект" в прицел. Именно в эти  секунды  за
его спиной и прозвучал ироничный голос:
   - Я бы не советовал этого делать...

   Это был голос Савелия. Когда они шли от  самолета,  Воронов  подробно
рассказал о своих подозрениях, и Савелию тоже показалось  странным,  что
мужчина, которого заподозрил Андрей, исчез в тот момент, когда  был  ос-
тавлен без присмотра. Как бы он, Савелий, поступил на его месте, если бы
почувствовал, что раскрыт?
   Во-первых, как можно быстрее скрылся бы и  сделал  все,  чтобы  изба-
виться от хвоста. Скорее всего, так и поступил незнакомец.
   Во-вторых, раз уж его лицо привлекло чье-то внимание, использовал  бы
один из двух вариантов: либо постарался максимально изменить  внешность,
одежду, что в данных обстоятельствах практически невозможно, либо поста-
рался выполнить приказ, не показываясь на глаза. А значит...
   Снайпер! Кстати, на это и намекал ему Богомолов.
   Маловероятно, что тот будет стрелять, пока они не  окажутся  в  лучах
прожекторов. Поэтому есть немного времени, чтобы осмотреться  и  опреде-
лить его наиболее вероятную позицию. Впрочем, снайпер  вряд  ли  откроет
огонь и когда они окажутся на свету, в приказе-то говорится об  устране-
нии только Мушмакаева, а того среди них как раз и нет. Что он предпримет
дальше? Недостанет же у него наглости пойти обыскивать самолет?  Значит,
наверняка будет ждать Мушмакаева. Наверняка! А это им  на  руку,  потому
что появится какое-то время для обнаружения снайпера.
   Савелий тихо скомандовал:
   - Внимание! При первом же выстреле врассыпную!
   - Думаешь, снайпер? - спросил Воронов.
   - Уверен.
   Как только они оказались в освещенном пространстве,  тревога  Савелия
передалась Денису и Воронову. Несколько томительных секунд тянулись бес-
конечно долго, а спокойные шаги давались  с  огромным  трудом;  хотелось
сорваться с места и молниеносно пролететь таящую угрозу  полоску  света,
но этого делать было нельзя. Когда выстрела так и не последовало  и  они
благополучно миновали опасный участок, все вздохнули  с  облегчением,  а
Воронов сказал:
   - Может, он понял, что раскрыт, и слинял со страху?
   - Нет, братишка, чувствую, этот ублюдок где-то здесь и  наблюдает  за
нами. - Савелий говорил уверенно и старательно улыбался, словно  расска-
зывал какую-то веселую историю, чтобы тот, глядящий в оптический прицел,
ничего не заподозрил.
   Савелий  незаметно  осматривал  аэродромные  постройки,  которых,   к
счастью, оказалось не столь много: диспетчерская башня, на крышу которой
пробраться не будучи замеченным вряд ли возможно, само здание аэровокза-
ла также внушало оптимизм.
   - А это  что  за  пристройка?  -  продолжая  улыбаться,  спросил  он,
скользнув взглядом по невысокому строению, почти примыкавшему к  диспет-
черской башне.
   - Это столовая, - ответил Воронов, - думаешь, там?
   - Похоже... Ты с Денисом проверь на всякий случай диспетчерскую, а  я
столовую, - предложил Савелий, как только они оказались под навесом и их
сверху нельзя было увидеть.
   Быстро обойдя невысокое строение, Савелий не обнаружил  ни  лестницы,
ни выступов на стенах, чтобы взобраться на крышу, и уже  хотел  оставить
эту затею, как вдруг, проходя мимо глухой стены  столовой,  выходящей  в
узкий тупик, Савелий ощутил приторный запах  дорогих  духов.  Откуда  он
взялся в этом тупике, заваленном всяким мусором?
   И так было темно, а в тупике само собой темнее. Савелий как можно ни-
же пригнулся к земле, чтобы на фоне неба проверить свою догадку, и удов-
летворенно хмыкнул: на стене диспетчерской башни, отстоящей на пару мет-
ров от стены столовой, была прикреплена пожарная  лестница,  которая  на
уровне крыши столовой резко изгибалась в ее сторону и снова  отклонялась
к стене башни.
   Скорее всего, это было сделано в целях экономии: диспетчерская  башня
была раза в три выше столовой, и чтобы не цеплять вторую лестницу,  сде-
лали изгиб, с которого и можно было легко спрыгнуть на  крышу  столовой.
Раздумывать было некогда: Савелий быстро, стараясь не шуметь, стал взби-
раться по лестнице.
   Когда его голова вынырнула из темноты, в глаза Савелия брызнул  яркий
свет прожекторов, ослепивший его на время, и он зажмурился, а когда при-
открыл глаза, увидел лежащего на крыше к нему спиной  незнакомца  в  яр-
ко-синей куртке, который, ничего не подозревая, спокойно целился в  сто-
рону самолета. Оценив сектор возможного поражения,  Савелий  как  раз  и
увидел Мушмакаева, медленно бредущего к выходу и испуганно зыркающего по
сторонам.
   В первый момент Савелию пришло в голову: а может, это и будет  легким
и лучшим концом известного садиста?  Опоздай  он  на  несколько  секунд,
именно так все бы и кончилось, и он ни на йоту не пожалел бы  о  случив-
шемся, но произошло так, как произошло. Он не имел права перед своей со-
вестью, перед данным им еловом не вмешаться. Он вытащил своего  "стечки-
на" и направил на лежавшего.
   - Я бы не советовал этого  делать,  -  спокойно,  чтобы  не  испугать
стрелка, проговорил Савелий.
   Однако Григорий от неожиданности вздрогнул и всетаки  невольно  нажал
на спусковой крючок. Резкое движение и спасло жизнь  Мушмакаева:  девять
граммов смерти пчелой просвистели в каком-то сантиметре от его уха.  До-
гадавшись, что это за насекомое, Мушмакаев пригнулся,  резво  сиганул  в
одну сторону, потом в другую и, продолжая петлять, словно испуганный за-
яц, устремился к аэровокзалу.
   Мгновенно передернув затвор, незнакомец, не  оборачиваясь,  навскидку
выстрелил на голос Савелия. Он был настоящим профессионалом, и, если  бы
Савелий не предугадал его действий, пуля достигла бы  цели.  Сейчас  она
лишь чуть обожгла ему плечо.  Кувырнувшись  на  мягком  битуме,  Савелий
выстрелил, так как услышал новый щелчок затвора винтовки. Пуля, бесшумно
вырвавшаяся на свободу из "стечкина", безжалостно впилась в  позвоночник
несчастного Григория, но ему последним усилием удалось перевернуться  на
спину и взглянуть на того, кто сумел перехитрить  его,  самого  лучшего,
как он считал сам, профессионала. Над ним склонился  ничем  не  примеча-
тельный парень примерно его лет с печальными усталыми глазами.
   - Я же предупреждал тебя, парень, а ты... эх, - с грустью  проговорил
он.
   Григорий не чувствовал ни рук ни ног, но все слышал и видел. Он попы-
тался что-то ответить, но язык не слушался его.
   - Да, знаю, что больно, но зачем ты стрелял в меня? - И вновь  Григо-
рий попытался что-то сказать, и вновь этот странный незнакомец  все  по-
нял. - Да, именно профессионализм тебя и подвел на этот  раз,  -  сказал
Савелий, словно подслушав его мысли, потом добавил: - Потерпи немного, я
вызову "скорую", может, и выкарабкаешься. - Сочувствие  незнакомца  было
столь искренним, что Григорий, забыв, что язык не подчиняется ему, попы-
тался возразить, но лишь чуть дернулся, громко простонал и тут же  поте-
рял сознание.
   Савелию действительно было жаль этого  молодого  парня,  который  мог
навсегда остаться инвалидом.
   - Скажи спасибо, если в живых останешься... - Он  достал  из  кармана
телефон и набрал "ноль три". - "Скорая"? Здесь человек раненый  лежит...
Аэропорт Мячково, на крыше столовой... Кто-кто? Прохожий!  Поторопитесь,
ранение тяжелое, в позвоночник... - Он еще раз взглянул на бедолагу, су-
нул телефон в карман, поправил "стечкина" за поясом и поспешил к лестни-
це, ощущая острое недовольство собой.
   Когда он спустился и подошел к двери диспетчерской башни, из нее выш-
ли Воронов и Денис.
   - Мы все видели, - сказал Андрей, похлопал его по плечу и добавил:  -
Не кори себя, ты все сделал правильно.
   - С чего ты взял, что я корю себя? - недовольно буркнул Савелий.
   - А то я не вижу?
   - Не то видишь!
   - Он жив? - спросил Денис.
   - Пока жив...
   - В "скорую" звонил и, конечно, сказал о ранении? -  догадался  Воро-
нов.
   - Да...
   - Тогда нужно быстрее сматываться, наверняка в милицию сообщили.
   - Ты прав, поехали отсюда. Машина далеко?
   - Нет, у входа в здание вокзала.
   Вскоре они уже мчались по направлению к Москве. Ехали молча, но  вни-
мательно вглядывались в темноту, понимая, что опасность может  подстере-
гать на любом километре. Когда они выезжали на Новорязанское шоссе, мимо
промчался милицейский "мерседес" и реанимационный автомобиль. Дениса до-
везли до самого дома на Котельнической набережной.
   - Спасибо тебе, Денис, с тобой как за  каменной  стеной!  -  искренне
произнес Савелий.
   - Скажешь тоже, - засмущался тот, - вот Матросов... - Он  поморщился,
словно от боли.
   - Ты знаешь его семью?
   - Конечно!
   - А Романа?
   - Я уже им сообщил, - с грустью отозвался Воронов.
   - Ребята, я решил так. - Савелий открыл спортивную сумку,  взял  нес-
колько пачек стодолларовых купюр, две протянул Денису, остальные - Воро-
нову. - По десять тысяч семьям погибших, по пять нам, остаток сдам госу-
дарству...
   - Ты уверен, что их кто-нибудь не прикарманит? - спросил Воронов.
   - Нет, не прикарманит! - твердо заверил Савелий. - У меня есть идея.
   - Какая, если не секрет?
   - Кто в стране лучше всех знает, где деньги нужнее всего?
   - Министр финансов, - выпалил Денис.
   - А я думаю, что премьер-министр, - возразил Воронов.
   - Вот именно, у него все просят.
   - Ты хочешь сказать, что решил отдать деньги Черномырдину? - удивился
Воронов.
   - Конечно.
   - Думаешь, примет?
   - Я ж не прошу, а совсем наоборот.
   - А он прав, Андрей, - поддержал Денис. - Ребята, вы не будете возра-
жать, если я половину своих денег отдам семье Матросова?
   - А почему мы должны возражать? - удивился Савелий.  -  Каждый  волен
поступать со своей долей так, как он считает нужным. Ладно,  давай  про-
щаться. - Он обнял Дениса и шепнул, намекая на его сомнения: -  Надеюсь,
для тебя многое открылось за последнее время.
   - Ты прав! Спасибо тебе за все! Звони, если что...
   - Обязательно!
   Когда Денис скрылся в подъезде, Воронов сказал:
   - Отличный парень. Только романтики многовато.
   - А у тебя меньше, что ли? - улыбнулся Савелий.
   - У меня? - Он был так удивлен, словно его обвинили в  чем-то  непот-
ребном, потом помолчал немного и добавил: - У меня и должно быть  много,
я старше.
   - Очень интересная теория, спиши слова, - съязвил Савелий.
   - Слушай, братишка, откуда у тебя столько денег? - сменил тему  Воро-
нов.
   - О, это особая сказка, - рассмеялся он. - Их собственноручно  вручил
мне сам Дудаев!
   - Ты шутишь?
   - Никаких шуток!
   - Он что, действительно жив?
   - Живее всех живых, нас с тобой по крайней мере! -  пошутил  Савелий,
машинально пощупав задетое пулей плечо.
   - Болит?
   - Нет, саднит немного.
   - Ну ты и удивил меня! Представляю, как ты обрадовался, когда  увидел
его, ты ж всегда был уверен, что он жив.
   - Обрадовался? - удивленно переспросил Савелий.
   - Я неправильно выразился. Не обрадовался, а в общем, ты меня  понял.
И на что же Дудаев выдал тебе такие деньги?
   - Не на что, а за что, - ухмыльнулся Савелий. - За  ядерный  чемодан-
чик... - Он все подробно рассказал Воронову.
   - Представляю его рожу, когда сработала система защиты, -  рассмеялся
Андрей.
   - Я бы тоже не отказался ее увидеть. Стоп! Ты куда это меня везешь? -
спросил он, заметив, что они совсем не на пути к его дому.
   - Как куда? К нам!
   - Здравствуй! Ты забыл, что я тебе говорил?
   - Ты все о подарке своему крестнику?
   - Да нет, Лане!
   - Послушай, когда я покажу ей пять тысяч баксов от тебя, то она, будь
уверен, обрадуется больше, чем любому подарку, тем более что сама сможет
его приобрести. Если хочешь, вручи эти деньги при ней.
   - Ишь чего придумал, - недовольно буркнул Савелий. - Ладно, уговорил.
- Ему и самому захотелось увидеть Лану, кажется, он даже  соскучился.  -
Может, стоит ее предупредить?
   - Так она в курсе и ждет нас, - проинформировал Воронов,  не  отрывая
взгляда от дороги.
   - Ну и жук ты, братишка, все заранее спланировал, а мне голову  моро-
чишь.
   - Кто кому голову морочит? Небось самому не терпится поглядеть на ма-
му твоего будущего племянника? Можешь его и потрогать.
   - На этот раз ты угадал, - честно признался Савелий, и кровь  прилила
к его щекам. - Даже волнуюсь почему-то.
   - А как я волнуюсь? Знаешь, братишка, на этом задании я  даже  совсем
по-другому ощущал себя, свою ответственность. Раньше как-то  не  задумы-
вался о том, что могу погибнуть, а сейчас... Нет-нет, смерти я не боюсь,
ты знаешь, это нечто другое... Порой мелькает: случись что со мной, и  я
даже не увижу своего ребенка, не загляну ему в глаза, не почувствую  его
тепло, - проговорил он с такой нежностью и с таким блеском в глазах, что
Савелий даже чуть заволновался: не хватало еще попасть  в  автомобильную
аварию.
   - Ты за дорогой-то следишь?
   - Господи! Я ему о возвышенном, а он: "За дорогой следишь?" -  перед-
разнил Воронов.
   - И я о возвышенном, - возразил Савелий, - в том смысле, чтобы ты  не
растерял это возвышенное, не унес его в больницу или, того хуже, в моги-
лу.
   - Типун тебе на язык! Хотя в конечном счете ты прав. Я до того счаст-
лив, что как только начинаю думать про них, все забываю и, наверное, ду-
рею от счастья.
   - Ты так говоришь, словно он уже родился.
   - С удовольствием посмотрю на тебя, когда ты сам почувствуешь  биение
его сердца.
   - Да ты действительно просто на глазах глупеешь! - шутливо воскликнул
Савелий и рассмеялся.
   - Смейся, смейся, - покачал головой Воронов, нисколько не обидевшись.
   - А если серьезно, мне кажется, что тебе действительно нужно поберечь
себя и не бросаться с головой ни в какие авантюры.
   - Ты прав, конечно, - протянул Андрей, - но мы с Ланой  договорились,
что ее беременность никоим образом не повлияет на мою работу. Более  то-
го, она сама начала этот разговор и сказала, что будет в себе  подавлять
излишние эмоции.
   - И ты поверил? Чудак-человек. Это она специально, чтобы ты не волно-
вался...
   Когда Савелий увидел Лану, то замер от удивления: материнство ей было
очень к лицу, и она похорошела, стала еще красивее, а  вздувшийся  живот
нисколько ее не портил, а как будто придавал уверенность. Несколько  ми-
нут он молча смотрел на нее, и Лана почти не двигалась,  словно  предос-
тавляя ему возможность сполна насладиться зрелищем.
   - Что, так и будем стоять на пороге? - не выдержал наконец Воронов. -
Кстати, милая, ты знаешь, какой подарок он сделал тебе и своему  племян-
нику?
   - Какому племяннику? - не поняла Лана.
   - Ну, может, племяннице. - Андрей погладил ее по животу.
   - Да оставь ты, - смутился Савелий.
   - Нет-нет, говори, - ею овладело любопытство, - какой подарок?
   - Вот, - Андрей протянул ей пачку стодолларовых купюр, - пять тысяч!
   - Пять тысяч? Откуда у тебя такие деньги? Банк ограбил, что ли?
   - Точно, банк, - подначил Андрей.
   - Серьезно, что ли?
   - Слушай его больше, - нехотя вступил Савелий, - не волнуйся, зарабо-
тал.
   - Ну, спасибо, Савушка! - Она обхватила ладонями его  лицо  и  смачно
чмокнула в щеку.
   - За такой подарок могла бы и в губы, - с усмешкой заметил Воронов.
   - Дурак ты, братишка, - беззлобно бросил Савелий.
   - Вот уж точно. - Лана ткнула его в лоб пальцем.
   - Что, вдвоем на одного, справились, да? - совсем по-детски  захныкал
Андрей.
   - Обидели моего маленького? - засюсюкала над ним Лана, обняла и стала
гладить по голове. - Ну-ну, успокойся, милый.
   - Вы такие счастливые, что на вас смотреть тошно. -  Савелий  стукнул
по плечу Андрея. - Ты ж обещал мне племянника дать потрогать, - напомнил
он.
   - Ага! - торжествующе воскликнул тот, потом кивнул на живот  Ланы.  -
Приложи ухо. Да приложи, не бойся!
   - Я и не боюсь. - Савелий опустился на колени, прижал ухо к ее  живо-
ту, послушал немного и вдруг вскрикнул: - Ой, что это?
   - Что, отфутболил своего дядю? - Андрей довольно рассмеялся.
   - Ты хочешь сказать, что... - Савелий был так изумлен, что  даже  рот
раскрыл.
   - Именно. Он ножкой тебя лягнул.
   - Господи! Вот здорово! Во, опять лягнул... опять... - Савелий  радо-
вался будто маленький, но вдруг его взгляд почему-то устремился за спину
Воронова.
   Машинально повернулся и Андрей. Дверь-то они так  и  не  закрыли;  на
лестничной площадке стояла старенькая бабуля и с удивлением  глядела  на
них, пытаясь понять, что происходит.  Чтобы  успокоить  соседку,  Андрей
чуть посторонился, развернул Лану и пояснил:
   - Мы ребенка ждем, вот! - После чего решительно прикрыл дверь.
   Это прозвучало настолько двусмысленно, что трудно было и представить,
о чем подумала старушка, но как только дверь  захлопнулась,  они  дружно
расхохотались. Смех оборвался испуганным возгласом Ланы:
   - Господи, Савушка, у тебя же кровь идет!
   - Да ерунда, - попытался отмахнуться он,  но  Лана  вцепилась  в  его
куртку:
   - Быстрей снимай!
   Как ни странно, но ее тревога не была напрасной: весь рукав рубашки и
подкладка в рукаве куртки насквозь пропитались кровью, а рана  оказалась
довольно глубокой. Усадив Савелия в Кресло, Лана принесла аптечку,  пер-
вым делом сделала укол и принялась вполне  профессионально  обрабатывать
рану, потом наложила на нее салфетку и зафиксировала лейкопластырем.
   - А теперь рассказывайте, - потребовала она, когда все закончила.
   - О чем?
   - В какую переделку снова вляпались?
   - Так и рассказывать-то нечего, - пожал плечами Савелий, - когда  вы-
ходил из самолета, поскользнулся...
   - Упал, очнулся - гипс? - подхватила с усмешкой Лана.
   - Ну вот, сама все знаешь.
   - Ты мне баки-то не заправляй, говори, что на самом деле было!
   - Лана, откуда такой жаргон? "Баки" какие-то!  -  деланно  возмутился
Савелий. - Не хватало, чтобы ребенок всего этого набрался еще до  рожде-
ния.
   - Ну-ну... - Лана не мигая посмотрела в его смеющиеся голубые  глаза,
поняла, что все равно ничего не услышит, и смирилась. - Ладно, слава Бо-
гу, что все живы и здоровы! Прошу к столу...

                                  VII
                            Тучи сгущаются

   Андрей Ростовский не стал звонить Вишневецкому и рассказывать о похи-
щении своего сына, чтобы лишний раз не беспокоить его,  понимая,  что  у
Олега и без этого хватает забот. Интуиция его не подвела: Олег  действи-
тельно очень много сил тратил на то, чтобы гасить конфликты, возникавшие
то в одной его подшефной фирме, то в другой.
   Ему давно стало ясно, что идет целенаправленная война  с  Ассоциацией
"Герат". Понимал он и то, что Жарковский не тот  полководец,  кто  начал
эту войну. Кому-то "афганцы" действительно очень сильно наступили на лю-
бимую мозоль. Кроме того, судя по решительным, но осторожным  действиям,
эти "кто-то" не добиваются полного уничтожения или  развала  Ассоциации,
нет, им явно хочется заставить "Герат" работать на себя: слишком лакомым
кусочком является эта фирма.
   У Олега были обширные связи во всех структурах власти, начиная от ми-
лиции и кончая правительством России, но все его попытки отыскать  того,
кто стоит за организацией этой травли,  оканчивались  ничем.  Либо  этот
"кто-то" был настоящим профессионалом своего дела и умело  маскировался,
либо он был настолько мощной фигурой, что на него никто  и  подумать  не
смел.
   Черт бы побрал этого невидимку! От бессилия Олег хрястнул кулаком  по
столу. Где же тот был, когда он только начал создавать Ассоциацию? Когда
он и его малочисленная тогда команда, с огромным трудом выбив себе полу-
подвальное помещение на Пироговке засучив рукава несколько недель пахали
как черти, пытаясь хотя бы немного привести помещение  в  божеский  вид.
Вынесли тонны мусора, посбивали себе руки в кровь,  латая  полы,  иногда
падали от усталости и головокружения, нанюхавшись паров от едких красок.
   Вместе с Олегом тогда их было всего пять  человек,  но  они  все-таки
справились, и наконец их первое помещение было готово. Они вложили в не-
го столько труда, сил, энергии и любви, что Олег издал приказ, по  кото-
рому не только им самим, но и  посетителям  приходилось  снимать  обувь,
чтобы пройти внутрь их первого офиса.
   Олег не без ностальгической грусти вспомнил их  первый  заработок,  с
которого и начался подъем. Они впервые оказались в плюсе: до  этого  все
уходило на оплату долгов. В тот день, расплатившись наконец  с  долгами,
они обнаружили, что у их фирмы образовался  актив  в  двенадцать  рублей
семьдесят пять копеек.
   Сколько радости было на их лицах. Они троекратно прокричали  "ура"  и
единогласно постановили пустить эти "святые" деньги на празднование  ра-
достного события. Купили две бутылки водки, три буханки черного хлеба  и
батон "докторской" колбасы. Мебели не хватало, и они,  не  сговариваясь,
уселись прямо на полу в кружок и достойно отметили свою  первую  победу,
провозглашая большие и маленькие, но очень важные для них,  тосты.  Было
весело и шумно.
   Тишина воцарилась лишь единожды, да и то на минуту, когда пришло вре-
мя третьего тоста, который считается у "афганцев" святым и пьется всегда
стоя. Этот тост никогда не пропускался ни в одной компании, неважно, что
праздновали - Новый год, день рождения или поминки. Кто-то громко объяв-
лял: "Третий тост!" - и все без исключения вставали, держа в  руках  на-
полненные емкости, и тостующий говорил примерно так, глядя  при  этом  в
никуда: "Друзья, вы лежите в земле, а мы остались в живых. Мы  помним  о
вас и никогда не сделаем то, за что вам было бы стыдно. Спите  спокойно.
Пусть земля будет вам пухом!" После чего разбрызгивал несколько  капель,
как бы делясь с усопшими, и все молча, не чокаясь, выпивали до дна.
   В такие моменты у всех присутствующих были очень серьезные и просвет-
ленные лица, и неважно, воевал ты или нет, были или нет у тебя  погибшие
друзья. Важно то, что у тебя на сердце, что в твоей душе и как ты, нако-
нец, относишься к своим предкам.
   Из воспоминаний о прошлом в настоящее Олега вернул резкий звонок  те-
лефона, который знали только близкие друзья и особо важные люди.
   - Привет, братела! - услышал он знакомый голос.
   - Андрюша! - обрадовался Олег. - Вернулся? Давно приехал? Как  отдох-
нул? Объявлялся ли мой знакомый? - Он буквально засыпал приятеля  вопро-
сами.
   - Стоп, стоп, - взмолился Ростовский, - не части так. Начну по поряд-
ку: вернулся сегодня, отдохнул отлично, с Серегой виделся.
   - Он один был? - осторожно спросил Вишневецкий.
   - Нет, не один, с Денисом и Михаилом, а с ними еще один "приятель".
   - Как все прошло?
   - Думаю, сегодня все и узнаем, они чуть позже вылетели. - Андрей сде-
лал небольшую паузу, потом поинтересовался: - Судя по всему,  ты  ничего
не знаешь?
   - О чем?
   - О моем сыне.
   - А что с ним случилось? - с тревогой в голосе спросил Олег.
   - На днях Саша был похищен.
   - Да ты что? - воскликнул он. - Кто? Где? Почему сразу не сказал мне?
Сколько людей нужно?  Ты  говори,  не  стесняйся,  сколько  потребуется,
столько и будет. Уже знаешь, что хотят похитители?
   - Господи, ты случаем не пулеметчиком воевал? Вопросами  сыпешь,  как
из пулемета. Успокойся, с Сашком все в порядке, уже  вернули.  Я  специ-