Детектив

очень растроган и,  конечно же,  понимал,  что все это вылилось  Лане  в
кругленькую  сумму,  но  решил  не отнекиваться и восполнить затраты при
первой же возможности.
   Вернувшись однажды после очередных безуспешных хождений по  инстанци-
ям,  Савелий очень удивился,  застав Лану на даче,  хотя и был очень рад
ей. Лана валялась на диване, листая французский журнал мод. Увидев Саве-
лия, тут же вскочила и поцеловала в губы:
   - Жду, жду, а он все не идет, - шутливо-обиженно сказала она.
   - Но  ты же сказала мне позавчера,  что уезжаешь на несколько дней из
Москвы. Я думал, что ты уже давно по Питеру бегаешь, а ты здесь. - Саве-
лий действительно был удивлен, увидев ее.
   - Ты что, не рад? - кокетливо улыбнулась она.
   - Скажешь тоже!  Если бы я знал,  что ты меня ждешь,  то давно бы уже
примчался!
   - Ладно, как продвигаются дела? Савелий обречено махнул рукой.
   - Понятно.  Ладно,  не вешай нос, Савушка! Все будет хорошо! Я верю в
судьбу. Полоса неудач позади! Все! Мы закрываем ей дорогу: с этой минуты
начинается успех!  Я так хочу! - Она капризно притопнула ногой. - А сей-
час пойдем и развеемся в какойнибудь ресторан:  мне тут привалило немно-
го. Папа прислал, - добавила Лапа, вытаскивая пачку двадцатипятирублевок
в банковской упаковке.  Но в этот момент раздался звонок,  и Лана недоу-
менно взглянула на Савелия:
   - Ты ждешь звонка?
   - Что ты, я никому еще не давал этого телефона.
   - Интересно. - Она подошла к телефону и подняла трубку: - Слушаю вас!
- Через паузу она быстро посмотрела на Савелия и натянуто улыбнулась.  -
Хорошо, дорогая, с меня причитается! - Лана положила трубку и подмигнула
ему. - Как нельзя кстати: сейчас поедешь в ГУМ, подойдешь ко второй сек-
ции на втором этаже третьей линии и спросишь там Наташу: она сделала для
тебя отличный костюм!
   Савелий протестующе поднял руку,  пытаясь чтото сказать, но она пере-
била:
   - Брось,  Савушка,  свою щепетильность!  Разбогатеешь, отдашь! - Лапа
разорвала  банковскую  упаковку двадцатипятирублевок и не считая,  около
полпачки,  отдала Савелию.  - И поторопись, пожалуйста: Наташа только до
семи  работает.  Потом за мной,  и поедем обмывать покупку!  - Она стала
шутливо подталкивать его к двери.
   До центра Савелий доехал очень быстро,  но та улица,  которая вела  к
ГУМу,  была перегорожена: велись строительные работы, и ему пришлось де-
лать небольшой крюк.
   Пытаясь сосредоточиться на новом маршруте,  он не  обратил  внимания,
что за ним неотступно следует ярко-желтая машина "Москвич". Когда он вы-
ехал на небольшую улочку с односторонним движением и остановился у  све-
тофора,  "Москвич" неожиданно поехал вперед. Пересекая улицу перед самым
носом "Вольво",  "Москвич",  за рулем которого Савелий успел рассмотреть
миловидную молодую женщину с ярко накрашенными губами,  неожиданно виль-
нул и сильно стукнул "Вольво".
   Савелий выскочил из машины,  чтобы остановить "Москвич", но тот резко
рванулся вперед и скрылся в ближайшем переулке.  Он подошел к "Вольво" и
осмотрел машину: было сильно повреждено левое крыло, разбиты фара и сиг-
нальные огни, искривлена крышка капота.
   Оглядываясь по сторонам,  Савелий не заметил особого внимания к своей
аварии,  видно шум от столкновения был незначительным  и  все  произошло
очень быстро, поэтому никто и не обратил внимания.
   Савелий был рад хотя бы тому,  что рядом не оказалось милиции. Он сел
за руль,  вытащил из кармана бумажник и пересчитал наличность: даже если
отказаться  от покупки костюма,  денег для восстановления товарного вида
машины было недостаточно.  Вдруг он наткнулся на визитку Григория Марко-
вича; немного подумав, тронул машину с места и у первого же телефона-ав-
томата остановился:
   - Григорий Маркович?  - спросил он,  когда на  другом  конце  подняли
трубку.
   - Да, слушаю вас.
   - Здравствуйте, это Савелий, которому вы...
   - Наконец-то объявился! - тут же прервал его Григорий Маркович. - Как
дела? Где живешь? Работаешь ли? - Он был явно рад звонку Савелия.
   - Извините,  что беспокою вас,  но вы говорили, что могу обратиться к
вам за помощью, если что. - Савелию было очень неудобно вновь беспокоить
этого доброго человека, но другого выхода он не видел.
   - Естественно!  И очень рад,  что ты не забыл про меня! Чем могу быть
полезен?
   - Машину чужую стукнул.
   - Ну, это не проблема! Какая машина?
   - "Вольво". Габариты, крыло, крышка радиатора.
   - "Вольво"? Это сложнее, тут без валюты не обойдешься.
   - Где ж я ее найду? - грустно выдавил Савелий.
   - Ладно, не суетись. Есть у меня ребята в одной фирме, думаю, что мне
не откажут. Что с работой?
   - Заколебали бюрократы проклятые!  - вспылил Савелий.  - Без прописки
не дают работы, без работы - не прописывают. Восстановить мою тоже волы-
нят. Эх!
   - Что ж сразу не обратился? Ладно, записывай адрес. Скажешь, что при-
шел по рекомендации Григория Марковича.
   Минут через  пятнадцать  он уже был в автосервисе,  где ремонтировали
иностранные машины.  Директор автосервиса, очень толстый мужчина лет со-
рока,  выслушав,  от кого пришел Савелий, тут же вызвал к себе мастера и
приказал ему заняться машиной, дав на исправление всех повреждений час.
   После этого он набрал номер телефона и произнес странную фразу:
   - Что нужно "племяшу"? - Потом, немного послушав, сказал: - Все будет
в лучшем виде. - Положив трубку, посмотрел на Савелия. - Значит, без ра-
боты сидишь? - Он вдруг протянул руку: - Валентин Серафимович!
   - Савелий!  Замучили крючкотворы!  - выпалил он. - Ни как прописку не
восстановят, а без нее не берут на работу!
   - А что вы умеете делать, Савелий? - он перешел вдруг на "вы". - Есть
ли у вас профессия? - И неожиданно добавил: - В армии чем занимался?
   - В армии была только одна профессия:  профессионального убийцы! - он
горько улыбнулся.
   - Афганец?! - полуутвердительно спросил он. - Спецназ?
   - И  спецназ в том числе!  Знаю любую технику и могу водить все,  что
движется с помощью мотора. Матросом на рыболовном траулере пахал.
   - Да,  - Валентин Серафимович внимательно взглянул на него.  - А если
работа с выездом из Москвы, согласишься?
   - Смотря какие условия и где,  а также кем работать,  Можно и с выез-
дом, если возвращаться можно будет.
   - Шесть месяцев вдали от цивилизации, а четыре месяца - в Москве, от-
пуск. Оплата как у генерального конструктора самолетов - он подмигнул. -
А работа,  - снова посмотрел ему в глаза,  словно проверяя, не ошибся ли
он в сидящем перед ним парне,  - инструктором по подготовке молодых сол-
дат.
   - Спецназ?
   - Что-то вроде того.  Правда, стопроцентную гарантию пока дать не мо-
гу.  - Он выжидающе посмотрел на Савелия и, не услышав ничего, усмехнул-
ся. - Ну, как?
   - Что как? - не понял Савелий.
   - Как со временем отсутствия в Москве? Любовьто - штука тонкая, - не-
ожиданно добавил он.
   - Откуда...  -  удивленно  начал Савелий,  но сразу замолчал и в свою
очередь спросил: - Так вы, значит, коллеги с Григорием Марковичем?
   - В каком-то смысле вы угадали, молодой человек. Так что вы решили? -
Он вытащил из стола какую-то анкету из трех листков.
   - Конечно да!
   - Вот, - он протянул ему анкету. - Дома заполнишь и завтра принесешь.
Ответ - дня через тричетыре.
   - Спасибо вам!
   - Спасибо скажешь, когда билет будешь получать и класть его в карман,
- он снова перешел на ты.
   - А с "Вольво" как? У меня нет валюты.
   - Об этом я уже догадался!  - усмехнулся Валентин Серафимович.  - От-
дашь, когда разбогатеешь! - Он подмигнул.
   - У меня просто слов нет!  Такое впечатление,  что последнее время  я
живу в долг.
   - Вот именно,  - многозначительно сказал он. - Ладно, до завтра. - Он
пожал Савелию руку и ушел.
   До ГУМа было совсем рядом;  он успел побывать у Наташи и  взять  свой
костюм,  который был ему очень к лицу. Когда Савелий вернулся в автосер-
вис,  то машина была уже готова,  и его изумило качество работы: если бы
он не видел сам повреждений, то подумал, что ему все приснилось, все бы-
ло как новенькое. Когда он вернулся. Лана недовольно спросила:
   - Что так долго?  Заждалась совсем: нафуфырилась, оделась, а тебя нет
и нет.
   - Если я тебе расскажу, что произошло со мной, то ты не поверишь!
   - А ты попробуй!
   - Я в аварию попал!
   - Что с машиной? - тут же воскликнула Лана.
   - Ага,  тебя машина интересует больше,  чем человек! - вздохнул Саве-
лий.
   - Он что, погиб? - встревожено спросила она.
   - Кто? - не понял Савелий.
   - Ты же сказал - "человек"!
   - Я себя имел в виду.
   - Ну, напугал, - Лана облегченно вздохнула. - Совсем запутал! Кого ты
сбил?
   - Да никого я не сбивал, с чего ты взяла?
   - Сам же сказал - попал в аварию!  Если никого не сбивал, а сам вели-
колепно себя чувствуешь, значит, с машиной что-то?
   - И с машиной все в порядке, - Савелий рассмеялся.
   - Ничего не понимаю. Чего ж ты мне голову морочишь?
   - Ты же сама не даешь мне и слова сказать.
   - Я не даю? - искренне удивилась девушка.
   - Даешь, даешь! Успокойся, пожалуйста, и послушай! - рассмеялся Саве-
лий. - У светофора меня подрезал "Москвич" и сразу же смотался. У машины
- вмятина в крыле, разбиты габариты, фара, погнут капот.
   - Господи! - всплеснула руками Лана. - Что я папе скажу?
   - Да успокойся ты, пожалуйста! Ничего твой папа не заметит!
   - Как это не заметит?  Хватит голову мне морочить!  - она вскочила  и
бросилась к выходу.
   - Лана!  Подожди! - крикнул Савелий, но она не захотела его слушать и
устремилась к гаражу.
   Ее не было минут пятнадцать,  а когда вернулась, напустилась на Саве-
лия.
   - Что,  разыграть меня решил?  Мою реакцию решил проверить? А я уже и
уши развесила: авария, человек, машина.
   - Я же говорил,  не поверишь!  - Он пожал плечами.  - Может  все-таки
дашь договорить?
   - Хорошо, говори! - она успокоилась и с интересом уставилась на него.
   - Короче, когда она скрылась.
   - Ты же говорил, "Москвич"!
   - Она - это женщина, сидящая за рулем "Москсквича". Я в панике: денег
нет,  машина помята.  Что делать?  Тут я вспомнил о визитке того мужика.
Ну,  что за границей мне помог,  я рассказывал. Звоню, он оказался дома.
Рассказываю, и он связывает меня с одной фирмой, кстати, довольно стран-
ной фирмой: и машину восстанавливают и с работой обещали помочь! - Саве-
лий победно посмотрел на Лану и вытащил из кармана анкету.  - Сейчас за-
полню ее, а потом можно и в ресторан, удачу обмыть.
   - Я же говорила,  что все будет хорошо!  - она захлопала в ладоши.  -
Дай посмотрю, - она взяла у Савелия анкету и начала читать. - Ничего се-
бе вопросики!  Слушай: "Были ли вы в партизанах? Идиотская анкета! И кто
только их выдумывает? Ничего не меняется в этой стране! А что за работа?
   - Инструктором.
   - Инструктором? - девушка недоуменно посмотрела на него.
   - Это то, что я отлично умею делать! Буду готовить молодняк для охра-
ны спецобъектов. - Савелий взял у нее анкету и начал заполнять.
   - Что ж, очень рада за тебя!
   - Радоваться пока рано:  завтра отвезу,  а дня через три-четыре дадут
ответ. Может, еще не подойду.
   - Ты подойдешь!  - уверенно заявила она.  - А  чего  такой  грустный?
Словно не доволен.
   - Далековато больно. Азия! Шесть месяцев там, четыре - в Москве.
   - Шесть месяцев?! - невольно воскликнула она. - Это нелегко.
   - Зато четыре месяца - отпуск! - напомнил Савелий.
   - Шесть месяцев! - словно не слыша его, повторила Лана.
   - Но четыре месяца - отпуск, в Москве, - упрямо прошептал Савелий.
   - Но четыре месяца отпуск, - словно эхо повторила Лана.
   - Но четыре месяца - отпуск,  - вновь прошептал он, и Лана склонилась
к нему, шепча прямо в его губы. - Четыре месяца... - она прижалась к гу-
бам Савелия и стала нетерпеливо стаскивать с него одежду.
   А в этот момент у Валентина Серафимовича, с которым Савелий расстался
несколько часов назад, звонил телефон. Он спокойно взял трубку:
   - Здесь Григорий Маркович! - нетерпеливо бросил он в трубку.
   - Случилось что? - нахмурился Валентин Серафимович.
   - Нужно все ускорить: Первый торопит. Крайний срок вылета "племяша" -
через два дня!
   - Но  вы же знаете,  что это будет стоить немалых денег,  - попытался
возразить тот.
   - Вас что,  когда-нибудь ограничивали в средствах?  - сердито спросил
Григорий Маркович.
   - Нет, но...
   - В таком случае через два дня! Ясно?
   - Ясно, Григорий Маркович! Через два дня он вылетит в Азию.
   - Встречать и доставлять его должны по обычной схеме!  Все парню под-
робно объясните!  Пока!  - В трубке послышались короткие гудки. Валентин
Серафимович несколько секунд смотрел трубку, потом нажал на рычаг и сра-
жу же стал набирать номер.


С Ланой у реки

   Вспоминая каждую встречу, каждую минуту, проведенную с Лапой, Савелий
часто ловил себя на странном ощущении то его охватывало страстное волне-
ние,  и  он  каждой  клеточкой своего организма словно прикасался к ней,
вновь и вновь переживая сладостные моменты,  то вдруг она вызывала в нем
непонятную тревогу. Отчего, почему?
   В такие моменты он упрямо пытался найти ответ, но не находил его.
   Происходила своеобразная  борьба  разума  и  сердцам  разум улавливал
фальшь,  неискренность,  а сердце убеждало в обратном. То же самое прои-
зошло и сейчас,  и он решил отвлечься от этой темы и вернулся к мыслям о
капитане Воронове. И снова память окунула в прошлое.
   Выбрав день,  после того как устроился на даче Ланы,  Савелий  поехал
туда,  где он провел столько радостных и счастливых (грустное и неприят-
ное он стер из своей памяти,  по крайней мере,  ему так хотелось думать)
детских лет.
   В омском детдоме он провел года два,  после чего его и нескольких еще
ребятишек отправили в другие детские дома по банальной причине: нехватка
жилплощади по санитарным нормам.
   Память не подвела,  и Савелий почти сразу отыскал дом, в котором Анд-
рей проживал со своей тетушкой и в котором он бывал неоднократно,  когда
ее  не было дома.  Эти моменты Савелий вспоминал с особой нежностью:  он
досыта наедался дарами небольшого садика, а иногда и настоящими пирожка-
ми с настоящим вареньем,  приготовленными тетушкой Андрея для какого-ни-
будь праздника.
   Когда тетушка уезжала в город по делам,  Андрюша сразу же сообщал  об
этом маленькому Савушке, и тот тайком сбегал из детдома. Воспитательница
была строгой и никогда не разрешала ему ходить в гости к Андрюше. За са-
мовольные отлучки он всегда наказывался: его на несколько часов запирали
в темный сырой подвал, но Савушка, несмотря ни на какие наказания, в эти
дни был по-настоящему счастлив.
   Они играли "в войну",  "в Чапаева", "в шпионов и разведчиков". Андрей
учил его лазить по деревьям,  плавать в небольшом водоеме, который нахо-
дился в трех минутах ходьбы от дома и многому,  многому другому, что ему
потом пригодилось в жизни.
   Савелий с нежной грустью ходил по местам своего детства и с  огромной
радостью находил их такими, какими помнил все время.
   Вот развесистая ива,  с которой Андрей ловко и бесстрашно сигал в во-
ду.  Савелий никак не мог преодолеть страх высоты,  и никакие уговоры не
могли заставить его взобраться выше, чем на метр. Но однажды, когда Анд-
рей оставил его ненадолго на берегу,  чтобы сбегать домой и принести че-
го-нибудь поесть,  маленький Савушка осмотрелся по сторонам,  чтобы убе-
диться в отсутствии зрителей,  затем взглянул на злополучное дерево, ка-
завшееся огромным, плюнул себе на ладони, как это обычно делал Андрей, и
упрямо полез вверх.
   Ствол был толстым, казался скользким и непослушным, и он раза три-че-
тыре скатывался вниз,  не преодолев и двух метров.  Каждый раз он больно
стукался о землю,  но это его не останавливало,  а, напротив залезть на-
верх во что бы то ни стало.  Должен!  И не только забраться наверх, но и
прыгнуть оттуда в воду.
   Первую часть задуманного маленький  Савушка  выполнил,  но  вторую...
Когда он оказался среди ветвей и глянул вниз,  ему показалось,  что вода
находится где-то страшно далеко и он обязательно разобьется. У него зак-
ружилась от страха голова,  и он обхватил ручонками ствол ивы. Тихо пос-
танывая, стал готовиться к своей смерти.
   Андрюша, вскоре вернувшийся с добрым ломтем краюхи, не обнаружил сво-
его  приятеля  на берегу и в страхе начал бегать у воды,  выкрикивая его
имя. Андрей знал о страхе Савелия перед высотой, ему и в голову не могла
прийти мысль взглянуть наверх, пока не услышал какие-то странные звуки.
   - Андрю-ю-ю-ша-а-а! - тихо и жалобно скулил Савушка.
   - Савка!? Ты?! Слава тебе, Господи! - обрадовался он. - Я уж подумал,
что ты утонул. Это надо же: залез все-таки! Упрямый шельмец! - это слово
часто говаривала ему тетка. - Неужели еще и прыгать будешь?
   - Бу-у-у-у-д-у-у... - хныкал он. - Если руки оторвутся-а-а...
   - Зацепился,  что ли?  - нахмурился Андрей. - Сейчас, погоди чуток, я
помогу тебе! - Он начал быстро взбираться на дерево.
   Савелий сейчас очень явственно вспомнил то чувство, что охватило его,
когда он увидел взбирающегося к нему Андрюшу: стыд, злость на себя. Неу-
жели он такой трус, что не сможет прыгнуть вниз?
   Там же вода,  а плавать он уже умеет.  Да и прыгать он  будет  ногами
вниз,  а не как Андрей, вниз головой. Единственное, что нужно сделать, -
это отпустить руки от дерева. Если он этого не сделает, то все будут ду-
мать,  что он действительно законченный трус!  Нет,  этого нельзя допус-
тить! Будь, что будет!
   Савелий отпустил руки и полетел вниз.  Ему  казалось,  что  он  летит
очень долго, целую вечность! Какое же это упоение! Свободный полет. Душа
запряталась куда-то глубоко-глубоко, к горлу подкатило что-то необъясни-
мо щекочущее.  Ура!  Он летит!  Смотрите, он летит, как птица! Лети... в
этот момент сначала ноги,  а потом и его задница больно стукнулись о во-
ду,  и он мгновенно погрузился с головой,  но тут же, заработав руками и
ногами, выплыл и громко прокричал, выплевывая воду:
   - Андрюша, ты видел? Видел? Я прыгнул! Прыгнул в воду, как ты! Ты ви-
дел, я не трус!?
   - Видел,  Савка,  видел! Ты молодец! Самый настоящий молодец! - махал
ему Андрюша с дерева, радуясь от души за друга.
   - Я еще, еще хочу...
   Савелий стоял перед заколоченной крест-накрест  калиткой,  и  тяжелое
предчувствие охватило его,  защемило сердце. Он оглянулся вокруг, словно
в поисках помощи и заметил согбенную под тяжестью лет сухонькую  старуш-
ку.  Одной рукой она опиралась на суковатую палку, а другой несла полную
авоську с продуктами из сельмага.
   - Здравствуйте,  бабушка!  Давайте помогу вам!  - Савелий взял у  нее
сетку и пошел рядом.
   - Вот спасибо, милой. Совсем упарилась: на автобус-то припозднилась и
тащусь на ногах-то,  - она не жаловалась, а просто ворчала вслух по при-
вычке, потом пристально взглянула на Савелия. - Чтой-то не признаю тебя,
милой?!
   - А вы давно здесь живете?
   - Давно не давно, а, почитай цельну жисть. И чей ты будешь? Не сродс-
твенник ли Вороновых? У ихнего дома, вижу, стоял.
   - А  вы Андрея Воронова давно видели?  - с волнением спросил Савелий,
словно не слыша ее вопроса.
   - Так нет уже твою Андрея,  - просто,  без всяких эмоций  проговорила
старушка. - Погиб он. На войне проклятой и погиб. С год иль два тому бу-
дет. Вскоре и Зинка, его тетка, померла, царство ей небесное. - Она сте-
пенно  перекрестилась  и вновь взглянула на Савелия.  - Я признала тебя,
сынок. Вы дружковали с Андрюшкой-то. Имя твое только вот запамятовала.
   - Савка я, - глухо проговорил он.
   - Точно,  Савушка!  Ох и огольцы были, не приведи Господи! Ты, сынок,
не держи в себе-то - заплачь и вскорости полегчает.  Истину говорю!  Да,
давненько ты, милой, не был здеся, давненько, - она укоризненно покачала
головой.
   Савелию нечего было сказать в свое оправдание, и он пожал плечами.
   - Спасибочки,  милой, пришло я. Может быть, на чаек заглянешь? - ста-
рушка ткнула палкой в сторону своей древненькой, сильно покосившейся хи-
барки с двумя окнами.  - Одна я и осталась: кто помер, кто уехал далече.
Совсем забыли свою старую мать.  - Ее глаза привычно заслезились. - Лад-
но,  пойду,  пожалуй, прилягу... замаялась совсем. Ох, ноженьки мои, но-
женьки.  - Старушка подхватила у Савелия свою авоську и, шаркая старень-
кими, почти развалившимися ботинками, поплелась к своему последнему при-
бежищу.
   Савелий не помнил,  как добрался до дачи Ланы: память кидала и кидала
его в прошлое, когда они с Андреем бегали беззаботные и счастливые, нес-
мотря на то,  что не всегда ели досыта, не всегда имели одежду и обувку.
Потом работа на заводе.  Потом, потом Афганистан. Афганистан, где каждый
человек рядом с тобой оценивался по самой высокой шкале.  И часто  ценою
этой являлась сама жизнь.
   Сидя на даче,  обо всем этом и о многом другом размышлял Савелий, ус-
тавившись в одну точку перед собой.  Со стороны могло показаться, что он
внимательно  слушал и смотрел на экран телевизора,  где бушевали челове-
ческие страсти, но его отсутствующий взгляд говорил о другом.
   Лана вошла в комнату и увидела его неподвижную фигуру.  Она была  вся
мокрая от дождя. Фильм уже кончился, и экран серебрился в темноте. Лана,
решив,  что он заснул,  сняла плащ и тихонько повесила на гвоздь.  Затем
осторожно  подошла  к нему,  чтобы испугать,  но неожиданно заметила его
открытые глаза и неподвижный взгляд, направленный в никуда:
   - Добрый вечер, Савушка.
   Савелий не отозвался: то ли не услышал, то ли не захотел услышать.
   - Добрый вечер! - громче повторила она, прикоснувшись к его руке.
   - Добрый вечер, Лана. Прости, не заметил, как ты вошла, - он прогово-
рил  это таким бесцветным тоном,  что она с недоумением посмотрела в его
глаза и хотела спросить что-то важное,  но,  увидев его взгляд, спросила
совсем не то, что хотела:
   - Ты ел что-нибудь, Савушка? Он ничего не ответил.
   - Конечно же нет! - Лапа поняла, что он снова ушел в себя и не слышит
ее.  - Так... сейчас чтонибудь придумаем. - Она начала быстро распаковы-
вать  принесенные продукты,  накрывать стол.  Потом неожиданно останови-
лась,  достала из бара бутылку виски. - Надо же как-нибудь расслабиться.
- Налила полный бокал и подошла к нему. - Выпей, Савушка!
   Он снова  никак  не отреагировал на ее слова,  и Дала насильно сунула
ему в руку бокал.
   - Пей!
   Он поднял на нее глаза, а посмотрел отсутствующе, как бы мимо.
   - Пей, пей! - Лана сама взяла его руку с бокалом и поднесла к его гу-
бам.
   Савелий начал машинально пить и выпил до конца,  совершенно не помор-
щившись, словно пил воду. Лана поставила бокал на стол и присела рядом.
   - Что-то случилось,  Савушка?  - тихо спросила она.  Он не ответил  и
продолжал смотреть перед собой.
   - С братом? - неожиданно догадалась Лана. Он ничего не ответил, опус-
тил глаза вниз и чуть заметно кивнул.
   - Его...  Он убит?  - с грустью прошептала девушка.  Савелий еще ниже
опустил голову.
   - Может, напутали? Может, жив твой брат?! Тебя же тоже не было столь-
ко лет на родине.
   - Ничего не напутали, - глухо выдавил он, затем не глядя взял бутылку
и снова налил полный бокал.  - Ты не была в Афгане и не знаешь,  что это
такое!  - он начал повышать голос.  - Ты никогда не видела трупы с выре-
занными органами,  отрезанными ушами, выколотыми глазами! Ты... - В этот
момент Лана ласково погладила его руку, и Савелий оборвал себя на полус-
лове и быстро опрокинул виски в рот.
   - Да,  Савушка,  ты прав, я никогда не была в Афганистане и, действи-
тельно, не знаю то, о чем ты говоришь, но раскисать не нужно! - эти сло-
ва она проговорила тихо, но твердо.
   Савелий вновь  налил  полный  бокал и хотел выпить,  но девушка вдруг
тревожно вскрикнула:
   - Савушка!
   Савелий вдруг взглянул на нее, потом на бокал, поставил его на стол и
вновь  повернулся к девушке,  постепенно возвращаясь из своих воспомина-
ний.  Глубоко вздохнув,  он вытянул руки вперед,  проделал медитационный
пасс и вновь повернулся к Лане, на этот раз с виноватой улыбкой:
   - Прости меня, Лана.
   - Вот и хорошо!  Наконец-то ты вернулся, а то был так далеко от меня,
что я даже напугалась. - Лана быстро налила кофе и пододвинула к нему. -
Ты обязательно должен выпить горячего кофе.
   - Лана! Я очень прошу тебя поехать, сейчас со мной.
   - Куда?
   - Километров двести отсюда.
   - На ночь глядя? - удивилась она. - Может, с утра?
   - Нет.  Я хочу,  чтобы ты там увидела восход солнца. Палатку возьмем,
покушать.
   - Ты чего-то не договариваешь.  Что случилось еще Савушка? - Она нах-
мурилась с тревогой.
   - Через два дня я улетаю.
   - Приняли??  - Она радостно захлопала в ладоши, но тут же перестала и
тихо спросила. - Далеко?
   - В Казахстан.
   - Значите на шесть месяцев расстаемся, - На ее глаза навернулись сле-
зы,  но она тут же взяла себя в руки. - А, может быть, это и не так пло-
хо: я же тоже уезжаю на два месяца в Финляндию, потом - в Ливан.
   - С отцом?
   - Нет,  но это он меня пристроил.  Чего это мы болтаем? Осталось двое
суток,  а мы еще здесь!  - Лана стала быстро собираться в дорогу, бросая
на ходу указания Савелию. - Спальные мешки наверху, в шкафу. Палатка - в
гараже. Не забудь бар опустошить.
   Они добрались на место к двенадцати часам ночи.  Ярко светила луна, и
ее отражение серебром рассыпалось в спокойной  воде  небольшой  речушки.
Стояла удивительная тишина, и вокруг не было ни души.
   Савелий быстро  и  ловко установил палатку,  расстелил в ней спальные
мешки, укрепил фонарь, а Лана накрыла импровизированный стол:
   - Ты не представляешь,  Савушка,  как я рада,  что ты вытащил меня на
природу!  - Она чмокнула его в щеку и протянула бутылку шампанского, ко-
торую он с шумом открыл и разлил в фужеры.
   - За что пьем? - с улыбкой спросил Савелий.
   - За твои успехи! - Она звонко чокнулась и быстро выпила.
   Потом, поставив фужер на импровизированный стол - кусок фанеры - обх-
ватила руками свои колени.  - Знаешь, Савушка, у каждого человека должен
быть свой дом, куда он мог бы всегда вернуться. - Лана говорила торжест-
венно,  тихо,  и, возможно, поэтому слова казались более весомыми, более
важными.  - И пока у тебя нет такого дома,  возвращайся  ко  мне.  Скажу
честно, за эти дни я так привязалась к тебе, что расставаться просто не-
выносимо.  Так что возвращайся,  я буду ждать,  - Неожиданно она,  чтобы
скрыть свое волнение,  капризно воскликнула. - Да я тебе просто приказы-
ваю! Ты же знаешь, как я люблю командовать.
   - Лана,  - тихо прошептал Савелий. - У меня ничего нет позади, не бу-
дет,  возможно,  и впереди,  - он замолчал и взглянул в ее глаза. - И ты
для меня... Ты для меня...
   Лана оборвала его слова долгим нежным поцелуем,  потом отстранилась и
прижалась губами к его руке.
   - Савушка,  милый, я очень рада, что мы встретились, но мне почему-то
страшно. Может... Может тебе отказаться от этой работы? - Она вдруг зап-
нулась, посмотрела на него и всплеснула руками. - Не слушай глупую бабу!
Сама не знаю,  что говорю! - Она бросилась к нему на шею и стала срывать
с него одежду.  - Милый,  родной мой, Савушка. Хочу тебя! Всего и много.
Где мой мальчик? Вот он! Сильный, нетерпеливый. Молчи, ничего не говори,
Савушка,  сегодня,  буду говорить только я,  ты будешь только внимать. -
Лана нетерпеливо сорвала с себя платье и предстала перед ним голой,  же-
ланной. В свете фонаря ее загорелое тело, белея только узенькой полоской
от плавочек,  нервно вздрагивало от его прикосновении и извивалось в его
сильных руках.
   - Какой же ты сильный и нежный! Как здорово ты все умеешь. Да, так...
так...  Боже! Боже мой! Савушка, милый... Еще, еще... А-а-а! Неужели это
я? Савушка-а-а-а!!!
   Савелий проснулся очень рано и тут же выглянул наружу:  солнце еще не
встало,  но незримо уже ощущалось его присутствие.  Осторожно,  чтобы не
разбудить Лану,  он выскочил из палатки босиком,  сел на землю, скрестив
ноги, и ушел внутрь себя.
   Прошло несколько минут,  прежде чем он вернулся в нормальное  состоя-
ние. После этого встал, подошел к огромному дубу, рядом с которым стояла
палатка,  обошел вокруг него и остановился с той стороны,  где ствол был
чист от коры.
   Нежно, стараясь не очень сильно скоблить обнаженное место,  он провел
несколько рад лезвием ножа, очищая от грязи и пыли, потом положил ладони
на очищенное место и прижался губами к дереву.  В этом положении он про-
вел некоторое время, что-то нежно шепча лесному исполину, потом замолчал
и взглянул вверх,  на огромную крону. И дерево, словно откликаясь на его
призыв,  приветливо покачало ему своими ветвями. Сколько же лет прошло с
того дня,  когда он в последний раз навещал его?  Сколько лет прошло,  а
дерево помнит его,  передает ему свое тепло, свою силу: он это явственно
почувствовал.
   - Спасибо тебе, брат, - шепнул Савелий и оглянулся в сторону, где че-
рез считанные секунды должно было взойти солнце и осветить  все  вокруг.
Савелий быстро подскочил к палатке,  откинул полог и нежно притронулся к
девушке:
   - Вставай,  милая,  пропустишь самое прекрасное! Лана распахнула свои
глазищи и тут же обвила его шею руками.
   - Как здорово:  вижу тебя во сне, открываю глаза, а ты передо мною! -
Она заразительно потянулась,  но тут же воскликнула:  - Что?  Ты сказал,
что могу пропустить самое прекрасное?  Ну, уж нет! - она откинула в сто-
рону покрывало и голышом выскочила из палатки. - Как здесь хорошо: тихо,
уютно и красиво. Погода - прелесть!
   - Лана,  ты первая, кого я сюда привез, - тихо проговорил он и кивнул
в сторону восходящего солнца:  - Смотри! - а сам быстро подошел к самому
берегу и опустился на скрещенные ноги лицом к солнцу.
   Пожав плечами,  Лана усмехнулась, наблюдая за Савелием, потом подошла
и тоже опустилась на скрещенные ноги, повторив его позу. Так же выпрями-
ла  спину,  положила  ладони на свои колени и устремила взгляд в сторону
солнца.
   Деревья были так странно расположены,  что солнечные лучи  напоминали
тонкие лучи лазерных установок, которые медленно передвигались по твоему
телу, и там, где они прикасались, становилось удивительно тепло, покойно
и приятно: макушка головы, лицо, грудь, живот, ноги.
   Тело стало таким легким,  свободным, что, казалось, достаточно одного
движения - и взлетишь ввысь,  как птица, и будешь парить в небе, разбра-
сывая свое тепло по земле.
   Лана постепенно  пришла в себя и скосила глаза в сторону Савелия:  он
сидел с закрытыми глазами,  скрестив на груди руки,  а его  губы  что-то
шептали.
   Когда солнце поднялось настолько,  что осветило их полностью, Савелий
открыл глаза, вскинул руки в сторону солнца и радостно воскликнул:
   - Спасибо тебе, Светило! - Потом склонился лицом к земле, прикоснулся
к ней губами,  прошептал что-то и громко воскликнул снова: - Спасибо те-
бе, Земля!
   Лана смотрела на него широко распахнутыми глазами, словно пытаясь по-
нять  его,  потом  сложила  руки на груди и в точности повторила все его
движения и слова.  После этого встала,  подошла к нему, опустилась перед