Детектив

давливая слова.
   - Ой, мое сердце! Мое сердце! Мне больно, мамочка!
   - Что с вами,  мадам?  Вам плохо? - полицейский встревожено склонился
над ней, пытаясь поставить девушку на ноги.
   Вдруг тот парень, что пытался обокрасть женщину, метнулся в сторону и
тут  же  скрылся  а  какой-то подворотне.  "Пострадавшая" посмотрела ему
вслед, потом на Савелия, пожала плечами и тоже пошла прочь.
   Второй парень, что был с ним, подтолкнул Савелия в бок:
   - Чего стоишь,  на штраф хочешь нарваться?  Бежим отсюда,  пока "коп"
возится с этой бабой! - прошептал он быстро Савелию и бросился на другую
сторону улицы, лавируя между машинами. Не раздумывая более, Савелий уст-
ремился вслед за ним.
   Полицейскому удалось наконец поднять девушку на ноги.
   - Спасибо, господин полицейский, вы очень внимательны! Если бы не вы,
то...  - она пыталась найти слова,  но смущенно замолчала,  красноречиво
поглядывая на него.
   - Ну, что вы, мадам, это мой долг. - Тот неожиданно тоже засмущался и
участливо добавил: Может все-таки вызвать врача?
   - Нет,  благодарю вас, мне гораздо лучше. Спасибо огромное! - Она по-
вернулась и пошла в противоположную той, куда шла до того, сторону.
   Ее стройная фигура была настолько сексуально привлекательной, что по-
лицейский заворожено смотрел ей вслед, пока она не скрылась в толпе. По-
том он вспомнил о происшествии и растерянно огляделся вокруг:  задержан-
ных рядом не оказалось. Недоуменно пожав плечами, он медленно пошел впе-
ред,  поглядывал  по сторонам в надежде встретить кого-то из них,  чтобы
оправдать свой вызов.


Капитан Воронов

   Вернувшись с  тренинг-полигона  и  приняв душ,  капитан Воронов решил
пойти отдохнуть в спальную комнату. Он досрочно выполнил все нормативы и
получил два часа отдыха, заработав своеобразное поощрение. Два месяца он
на базе уже без присмотра;  до этого он и шага не мог ступить без наблю-
дения.  На эту базу, как считал капитан, он попал по собственной глупос-
ти.
   Однажды к нему в роту пришел  майор,  лицо  которого  ему  показалось
очень знакомым.  Он не ошибся: с этим человеком, Степаном Волошиным, они
когдато в самом начале войны в  Афганистане  сталкивались  в  совместных
операциях.  В одном из боев - а тогда Волошин был лейтенантом и командо-
вал ротой бронетранспортеров - он  выручил  группу  Воронова,  взятую  в
кольцо душманами.
   Естественно, они  решили  отметить  неожиданную,  как считал Воронов,
встречу боевых друзей и вспомнить прошлое.  Воронов четко запомнил лишь,
что  он  выпил всего два раза по полстакана водки,  дальнейшее же помнит
урывками:  пошли они вместе с Волошиным посты проверять, а потом вспышка
в глазах, боль в затылке...
   Что было потом?  Куда делся Волошин?  Как он очутился здесь,  на этой
какой-то странной подземной базе?  Весь заросший, башка болит. Ничего не
помнит! Просто какой-то провал.
   Несколько дней капитан Воронов жил в каком-то шоковом состоянии,  пы-
таясь вспомнить хоть что-нибудь, но ему это так и не удалось. И тогда он
начал свое расследование,  стараясь, однако, не привлекать к себе внима-
ния.  Он недооценил свое окружение и современную технику  наблюдения  за
каждым  находящимся  на  этой  базе.  Вскоре его вызвал к себе тот самый
"подполковник", который и провел с ним первую беседу.
   На этот раз он не был одет в  форму  подполковника.  Короткие  шорты,
майка с фирменной надписью,  сверху надеты наплечные ремни с подмышечной
кобурой.  Он молча указал ему на стул рядом с собой и, взяв в руку пульт
дистанционного управления, нажал какую-то кнопку. В стене напротив отод-
винулась в сторону крышка и открыла экран телевизора. Капитан недоуменно
посмотрел  на "подполковника",  но тот снова нажал кнопку и молча кивнул
на экран. Воронов повернулся и увидел на экране себя.


Григорий Маркович

   Григорий Маркович, мужчина лет пятидесяти с красивыми чертами лица, с
небольшими залысинами,  одетый в костюм-тройку  темно-серого  цвета  уже
полтора  часа  сидел в одном из самых дорогих ресторанов города.  Он был
один за столиком, отказавшись от предложения метрдотеля подсадить к нему
какуюнибудь симпатичную "леди".
   Тихо и  неназойливо что-то исполняло на небольшой сцене трио музыкан-
тов. Особенно виртуозно вел свою партию гитарист, извлекая из нее звуки,
какие казалось, невозможно было достичь на гитаре. Ему часто аплодирова-
ли сидящие в ресторане.
   Григорий Маркович любил этот город и приезжал сюда довольно часто: не
реже  одного  раза в месяц.  Каждый раз он останавливался в этом отеле и
каждый раз в одном и том же номере. Он вообще был постоянен в своих при-
вязанностях и не любил перемен.
   Несколько лет  уже минуло с тех пор,  как он начал работать на органы
государственной безопасности СССР под прикрытием  коммерческой  деятель-
ности. Он был свободен от каких-либо убеждений и согласился на эту рабо-
ту не столько из любви к авантюрам и романтике, сколько из меркантильных
соображений.  Он получал хорошие деньги, но вполне отдавал себе, отчет в
том,  что предложи ему кто-либо большую сумму,  вряд ли он  будет  долго
раздумывать.
   Он жил тихо и скромно, хотя постоянно мечтал о другой жизни. Приезжая
за границу, Григорий Маркович с огромным удовольствием снимал маску доб-
ропорядочного  и  скромного  обывателя и окунался совсем в другую жизнь,
благо это не шло вразрез с его легендой, разработанной КГБ.
   Сейчас он был передан новому шефу, проживавшему в этом городе. Григо-
рий  Маркович  был  очень исполнительным человеком,  и потому шеф вскоре
стал доверять ему и поручать все более ответственные дела.  Вот и сейчас
Он  возложил на него вроде бы обычное задание,  но Григорий Маркович был
опытным сотрудником и почти сразу понял,  что обычным  задание  казалось
только с виду,  а на самом деле имело какую-то важную подоплеку. Это за-
дание напоминало айсберг: небольшая часть на виду, а самое главное и са-
мое важное спрятано.
   За все  время  работы  на нового шефа Григорий Маркович виделся с ним
только дважды,  все задания он получал по телефону,  но в этот  раз  был
вызван для личной беседы.
   Сейчас, после получения задания, он, подключив своих платных агентов,
ожидал результатов и начинал проявлять нетерпением изредка поглядывая на
часы.  Странно,  по  его  расчетам агент должен был минут тридцать назад
принести информацию,  а его все нет.  Неужели случилось что-то непредви-
денное?
   На всякий  случай  Григорий  Маркович  осторожно взглянул на соседний
столик, за которым сидели его телохранители - два внушительного вида мо-
лодых  человека,  великолепно подготовленных для этой работы.  Каждый из
них прошел школу специальной подготовки и обладал отличной  реакцией,  в
совершенстве  владея несколькими системами ведения рукопашного боя;  они
могли умело использовать любой предмет как для  зашиты  своего  объекта,
так и для нападения на противника. Они лениво покуривали, попивая пиво.
   Перехватив взгляд Григория Марковича, мгновенно насторожились, ожидая
приказа или принимая этот взгляд как знак опасности.
   "Хорошие ребята!" - подумал Григорий Маркович и  успокаивающе  кивнул
им головой.
   В этот момент к его столику направился мощный атлет с черной бородой.
Он подошел к нему, присел за столик и начал что-то быстро шептать.


Попытка продать ордена

   Несколько раз Савелий наведывался к тому бистро,  где они с Казимиром
договорились встретиться,  но тот не появлялся, и Савелий решился на от-
чаянный шаг: он задумал продать свои награды, столько лет свято хранимые
им.
   Когда он через несколько дней после падения вертолета в воду очутился
у  монахов,  то был очень удивлен,  обнаружив у себя в кармане аккуратно
завернутые в тряпочку ордена и медаль. Каким-то чудом он успел захватить
их перед своим всплытием у афганского офицера. Свои награды он вручил на
хранение Учителю и взял их, когда тот отпустил его "в мир".
   Савелий примерно уже знал, что денег, вырученных за награды, хватит и
на  то,  чтобы  оплатить иммиграционным властям свою справку и для того,
чтобы оплатить авиабилет до Москвы.
   Базары любой восточной страны похожи один на другой  и  разнообразием
товаров  (можно купить все - от ржавого гвоздика до ракеты-носителя кос-
мического спутника,  были бы деньги) и шумным разноязычием забавных про-
давцов,  зазывно  выкрикивающих  свои "магические" заклинания в надежде,
что именно их товар привлечет покупателя и заставит его подойти  если  и
не  для того,  чтобы купить,  то хотя бы поговорить с ним и скрасить его
одиночество.
   Вероятное именно поэтому на Востоке очень  почитаемы  те  покупатели,
которые  умеют  торговаться  и презираемы те,  которые покупают за цену,
назначаемую продавцом. Да, именно сам процесс купли-продажи и движет все
торговлей Востока. А высшим искусством продать свой товар владеют только
самые опытные продавцы, и этот опыт передается по наследству.
   Если покупатель сумел так повести торговлю,  что  выторговал  хороший
товар почти бесплатно,  показав при этом себя достойным, партнером, про-
давец ни на секунду не загрустит о потере и с восхищением будет  расска-
зывать  всем родным и знакомым,  как его сумел обхитрить такой опытный и
уважаемый покупатель.
   Савелий любил посещать такие базары,  но только тогда,  когда у  него
появлялись хоть какие-нибудь деньги. Он умел торговаться и мог, пройдясь
по продуктовым рядам,  напробоваться,  как говорится,  "под завязку", не
заплатив за это и цента.  Но ему становилось так неловко, словно удалось
незаметно украсть, да еще и получить благодарность от хозяина.
   Сейчас Савелий сам выступал в качестве продавца и должен был бы прив-
лекать покупателей,  однако чувствовал какую-то неловкость,  даже злость
на самого себя.
   Он выбрал очень неудобное место для продажи, даже просто для ожидания
-  на самом солнцепеке.  Неловко вытащив из кармана сверток с орденами и
медалью,  развернул тряпицу, расправил ее так, чтобы были видны награды.
Он стоял молча и неподвижно, словно статуя.
   Яркое солнце вскоре вцепилось в Савелия мертвой хваткой,  будто решив
наказать строптивого человека, отважившегося бросить ему вызов. Пересох-
шие губы Савелия потрескались, но он продолжал упрямо ста ять в ожидании
своего покупателя. Некоторые, заметив странного продавцам стоящего в от-
далении,  из чистого любопытства подходили, смотрели на ордена, тыкались
на такое выражение глаз, что пожимали плечами и удалялись прочь.
   Савелий уже потерял счет времени,  когда рядом с ним остановился  от-
лично одетый мужчина с фотоаппаратом через плечо.  Он был худощав и дос-
таточно строен для своих шестидесяти лет.
   Мужчина взглянул на награды, потом на лицо Савелия, покачал головой и
хотел пройти мимо, но вдруг неожиданно для самого себя подошел ближе.
   - Продаешь? - не очень дружелюбно спросил он.
   - Да,  продаю.  Вот, можете посмотреть, сэр - как-то неуверенно отоз-
вался Савелий пересохшими губами.
   Что-то в нем было такое, что иностранец решил все-таки поторговаться.
Он спокойно взял орден Красной Звезды,  осмотрел его со всех сторон.  Он
рассматривал тщательно,  не торопясь,  и это начало действовать на Саве-
лия.  Он  насупился и начал явно раздражаться.  Когда же тот взял в руки
медаль,  поднес ее ко рту и стал пробовать дна "зуб",  Савелий и  совсем
разозлился:
   - Это настоящие, не подделка! - громко бросил он и добавил по-русски:
- Не веришь,  мать твою.  - И снова по-английски - Я за них  свою  кровь
проливал!  - И вновь по-русски - Что б тебе зубы отфуячило!  Пробует он.
Банан иди пробуй!
   Наконец, американец,  словно удовлетворившись качеством товара,  сог-
ласно кивнул головой
   - О'кей, двести пятьдесят долларов за все!
   - Ага,  согласен!  - усмехнулся Савелий несколько задиристо. - Триста
долларов США за каждый орден и двести за медаль!
   - Нет, - покачал головой тот. - Триста за все!
   - Двести пятьдесят "гринов" за каждый! - упрямо сказал Савелий.
   - Как хочешь, - сказал американец и повернулся.
   - Ну че ты дергаешься!?  Че дергаешься?  - порусски вспылил Савелий и
добавил по-английски - Ладно, сэр, уговорил триста. - Он хлопнул покупа-
теля по плечу и сунул ему сверток.
   Американец недоуменно посмотрел на него,  но полез в карман и вытащил
пухлый бумажник, но в этот момент Савелий добавил:
   - Триста "баксов" за каждый орден и сто пятьдесят за медаль!
   Американец внимательно посмотрел на Савелия и неожиданно сказал:
   - О'кей! Пусть будет триста за орден и сто пятьдесят за медаль.
   Он начал отсчитывать доллары, но Савелий снова поменял свое решение и
поднял цену:
   - Четыреста баксов за каждый орден к двести за медаль!
   - Но вы сказали,  сэр,  что триста и сто пятьдесят!  - явно  удивился
тот.
   - Ага, сказал. Пятьсот "баксов" за каждый предмет! - вдруг раздражен-
но выпалил Савелий.
   - О'кей! - неожиданно миролюбиво сказал американец и снова открыл бу-
мажник.
   - Вы не поняли,  сэр,  они не продаются!  - тихо,  но твердо процедил
сквозь зубы Савелий.
   - Нет-нет,  я как раз все наконец-то и понял!  - улыбнулся тот.  - Ты
очень хороший русский солдат!  Я тоже воевал. Во Вьетнаме. И тоже пролил
там свою кровь.  Возьми,  это тебе!  - сунув руку в бумажник, он вытащил
стодолларовую бумажку,  похлопал Савелия дружески по плечу, затем вместе
с орденами отдал ему. После чего повернулся и пошел прочь.
   - Спасибо,  сэр!  - прошептал удивленный Совелий и вдруг  услышал  за
спиной женский голос.
   - А ты - парень что надо!  Савелий повернулся и увидел перед собой ту
самую девушку,  благодаря которой им удалось избавиться от привода в по-
лицию:
   - Как ваше здоровье? - участливо поинтересовался Савелий.
   - А здоровье у меня всегда было отменное! - хитро улыбнулась девушка,
загадочно уставившись в его глаза.
   - Вы хотите сказать... - растерянно проговорил Савелий.
   - Именно это я и хочу сказать!  - она вдруг заразительно рассмеялась.
- Просто я все видела и решила вам помочь избавиться от объяснений в по-
лицейском участке!
   - В таком случае спасибо за помощь!
   - Не стоит благодарности просто ты мне понравился,  мой мальчик!  - с
явным  намеком  произнесла девушка и красноречиво замолчала,  не отрывая
глаз от него, потом интимно прошептала: Меня зовут Гюли.
   - Савелий, - смущаясь, ответил он, пожимая протянутую девушкой руку.
   - Ты правда мне нравишься,  мой мальчик,  - томно проговорила Тюли  и
провела  длинным  наманикюренным пальчиком по его щеке,  потом еще тише,
интимно прошептала - Мне хочется встретиться с тобой.  Ты как, не возра-
жаешь? - Она кокетливо отступила на шаг от Савелия, словно предлагая по-
лучше рассмотреть ее.
   Савелий принял ее игру и с  серьезной  миной  стал  рассматривать  ее
длинные стройные ноги, тонкую талию и пышную грудь.
   - Ну,  как?  - с улыбкой спросила девушка и потянулась своими пухлыми
губками к его губам.
   Савелий попытался отстраниться,  но совсем не оттого, что он был про-
тив, а от неожиданного смущения в необычной для него атаки. Его неловкие
движения,  не выражающие особого сопротивления,  а  также  настойчивость
Гнали привели к тому,  что девушка его все-таки поцеловала,  крепко при-
жавшись к нему своим упругим телом.
   Некоторые прохожие остановились в нескольких метрах от них и  не  без
удовольствия наблюдали за ними. Оторвавшись от его губ, Гюли повернулась
к ним и раздраженно проговорила:
   - Вы что, в кино пришли? Тогда платите за просмотр по десять "баксов"
с носа!
   Зевак как ветром сдуло, и девушка с улыбкой повернулась к Савелию:
   - Ну что, мой мальчик, понравилось? Пошли со мной.
   - Понимаешь,  Гюли... - смущенно заговорил он и вывернул карманы, за-
тем вытащил стодолларовую бумажку.  - У меня проблема с  наличностью,  а
свою карточку я оставил на рояле, который унесли в форточку. - Он усмех-
нулся. - Это все, что у меня есть, а тратить их не имею права: нужны для
другого. Так что, извини.
   - Глупый мой мальчик! - ласково проговорила девушка и прижалась к его
груди.  - Эти бумажки не проблема: их у меня достаточно! Ты мне нужен, и
я не хочу зарабатывать на тебе,  наоборот,  хочу сама потратить на тебя.
Пошли, я очень хочу тебя. Сначала в ресторан, а потом ко мне, в мою уют-
ную и мягкую постельку. - Она обняла его эа талию и увлекла за собой.
   Савелий не заметил,  что в нескольких шагах за ними следовал чернобо-
родый здоровячок.


Знакомство с Григорием Марковичем

   Григорий Маркович  снова сидел за своим столиком в ресторане и лениво
наблюдал за сценой.  Рядом с ним, как обычное за другим столиком, сидели
его телохранители.
   На сцену  в  такт с нежной мелодией вышли две симпатичные молодые де-
вушки в прозрачных костюмах,  стилизованных под мужские. Они начали тан-
цевать профессионально и вдохновенно, разыгрывая небольшой спектакль.
   Изображая томительное  ожидание,  обе девушки легко порхали по сцене.
Наконец появилась та, которую они ждали: стройная, гордая и неприступная
красавица,  одетая в строгое,  закрытое платье.  После нескольких танце-
вальных "разговоров" то с одной партнершей,  то с другой, во время кото-
рых неприступную красавицу недвусмысленно соблазняли, она наконец не вы-
держала страстных атак и безвольно опустила руки.  Обе ее партнерши уди-
вительно плавными, ласкающими движениями начали медленно обнажать краса-
вицу и обнажаться сами,  возбуждающе прикасаясь к ее  и  своим  интимным
местам.
   "Да, профессионально работают,  бестии. Сюда бы одну!" - промелькнуло
у Григория Марковича, но в этот момент он заметил, как в зал вошла моло-
дая пара.
   Это были Савелий и Гюли. Они заняли места через два столика от Григо-
рия Марковича, сделали заказ, и вскоре им принесли бутылку виски, мясное
блюдо для Савелия, фрукты и пепси. Гюли наполнила бокал виски и пододви-
нула Савелию.
   В это время представление лесбиянок достигло пика.  Они  оставили  на
себе  только  чулки  и  перчатки и настолько искусно изображали страсть,
что,  казалось,  действительно находятся в экстазе. Наконец все закончи-
лось, три девушки замерли в полном изнеможении, и свет, падающий на сце-
ну, медленно погас.
   Девушек наградили бурными аплодисментами,  и они, грациозно покачивая
пышными формами, удалились со сцены.
   Савелий уже заметно опьянел, но Гюли продолжала подливать и подливать
ему виски, а сама только прикасалась к бокалу и ставила его назад.
   - Мне уже достаточно,  спасибо, - пытался сопротивляться Савелий. - Я
же давно не пил, Гюли, и ел мало.
   - Еще немного, мой мальчик! - смеялась она и чуть не насильно застав-
ляла выпивать очередную порцию.
   - Мне же нельзя,  - сказал он по-русски,  поперхнувшись,  и зашелся в
кашле. - Я же зарок дал своему Учителю.
   - Ты  сказал  "учитель"?  - спросила она и томно добавила:  - Я люблю
учителя.  - Гюли взяла его руку,  положила себе на грудь,  а своей рукой
начала гладить его бедро,  затем обняла и потянулась к его губам. Он пь-
яно пытался сопротивляться,  но девушка добилась своего и снова страстно
впилась в его губы.
   В этот момент рядом с их столиком раздался грубый мужской голос.
   - Эй,  парень,  ты что делаешь?  Это моя девушка! - сказал он по-анг-
лийски с довольно сильным акцентом.
   Савелий оторвался от губ Гюли и поднял голову:  перед ним стояла вну-
шительная фигура - парень лет тридцати с круглым, восточного типа лицом,
обрамленном пышной бородой.
   - Нет,  приятель,  ты что-то путаешь:  это моя девушка!  -  пьяновато
улыбнувшись,  ответил Савелий, уверенный, что здесь какое-то недоразуме-
ние.
   Гюли отстранилась от него и стала наблюдать, что будет дальше.
   - Ты что,  не понял? Это моя девушка! ПИПывай отсюда! - тихо, с угро-
зой произнес бородатый незнакомец, хватая Савелия за руку.
   Савелий, разъяренный хамством парня, вскочил изза столика и отшвырнул
руку-незнакомца.
   - Это ты вали отсюда, - зло бросил он и добавил по-русски - Засранец!
Или я тебе твою же руку засуну в твою задницу! - Он сделал успокаивающий
пасс руками, приводя свои нервы в норму, и принял боевую стойку.
   Парень ехидно усмехнулся и попытался схватить его за руку.
   - Ты что, не понял? Я ж тебе сейчас жопу порву, - снова добавил Саве-
лий по-русски.
   - Отлично по-русски ругаетесь...  - услышал Савелий спокойную русскую
речь и быстро повернулся.  Перед ним стоял мужчина лет пятидесяти в эле-
гантном темно-сером костюме. Рядом с ним - двое внушительных парней.
   - Никак земляк? - проговорил мужчина и недвусмысленно взглянул на бо-
родатого забияку,  затем угрожающе добавила - Сразу видно! Тот нахмурил-
ся, но продолжал тупо стоять.
   - Это ты должен сделать так, чтобы тебя здесь не было видно! Ты понял
меня?  - на чистом английском произнес он голосом,  не терпящим возраже-
ний.
   Бородатый оглядел его,  потом стоящих за ним парней, угрюмого Савелия
и понял, что ему лучше подчиниться:
   - О'кей,  я все понял! Извините! - примирительно произнес он и тут же
удалился.
   Мужчина повернулся к Савелию:
   - Меня  зовут  Григорий Маркович,  - представился он,  протянув руку,
крепко пожал, затем неожиданно добавил с хитрой улыбкой: - А вас - Саве-
лий,  не так ли?  - Усмехнувшись замешательству Савелия, он похлопал его
по плечу. - Вот и отлично! - Он посмотрел на сидящую за столиком Гюли. -
У вас неплохой вкус!  - поцеловав ей руку,  он сделал знак официанту:  -
Гарсон, это все за мой счет!
   - Ну зачем, Григорий Маркович! - смутился Савелий.
   - Не обижайтесь,  Савелий. От души, хорошо? Савелий неопределенно по-
жал плечами.
   - Вот и отлично! - Он похлопал его по плечу. - Веселитесь, развлекай-
тесь:  еще увидимся! - Он подмигнул ему и пошел к выходу, сопровождаемый
своими телохранителями.
   Савелий растерянно смотрел ему вслед, ничего не понимая.
   Гюли вскинула вверх большой палец:
   - Ты такой сексуальный,  мой мальчик! - Она вновь обняла его и прижа-
лась к его губам.
   Допив до конца бутылку виски, Гюли заказала еще одну, но попросила ее
не раскупоривать,  затем заказала фрукты, потом все это решительно опла-
тил Савелий. Она подхватила его под руку и повела из ресторана.
   У входа они сели в такси и через несколько минут уже  входили  в  не-
большой  домик  старинной постройки.  В этом домике проживало четыре се-
мейства, и каждое имело свой отдельный вход.
   Гюли занимала две небольшие комнатушки с  низкой  восточной  мебелью.
Была и маленькая кухонька, а рядом ванная комната с туалетом.
   - А у тебя здесь очень уютно, - заплетающимся языком проговорил Саве-
лий, когда Гюли усадила его на диван.
   - Сейчас,  мой мальчик,  посиди немного,  а я переоденусь и накрою на
стол, - сказала Гнали, суетливо порхая по квартирке, не замечая, что Са-
велий уже завалился на бок и заснул.
   Когда она приняла ванну,  переоделась, натерев перед этим свое строй-
ное тело благовониями, и вошла в комнату, то удивленно покачала головой
   - Видно я,  действительно, переусердствовала, - озабоченно произнесла
она.
   Затем подошла к дивану и начала осторожно раздевать его догола. У нее
были сильные руки, и это не составило ей большого труда. Раздев его, она
разложила на полу матрац,  застелила постель и осторожно перетащила туда
Савелия. После этого она и его тело натерла благовониями.
   Его душистое тело, к тому же прекрасно сложенное, привлекло ее внима-
ние:  дыхание стало прерывистым и частым.. Девушка действительно по-нас-
тоящему захотела, чтобы ее взял этот парень. Как же она так опростоволо-
силась?  Да и выпил-то он всего ничего:  граммов триста, триста, пятьде-
сят. Видно, и в самом деле непьющий.
   Интересно, откуда  он?  Весь  в шрамах,  наколка какая-то странная на
плече.  Череп с костями, что ли? И слово странное - РЭКС! А какая нежная
кожа у него,  как у ребенка! А на руках, как напильники. Какие сильные и
жилистые руки!  Неожиданно она взяла его руку и положила его пальцы себе
между ног.  Ее охватила такая сладкая истома, что не в силах более с ней
бороться,  она начала ласкать себя его пальцем.  Вот так...  так... так!
Еще!  Еще!  Ну!? Ну!? Ну! Ее вдруг охватила дрожь, ток пробежал по всему
телу,  и она громко вскрикнула. Затем дернулась несколько раз всем телом
и замерла в упоении.
   Полежав так несколько минут, девушка решила во что бы то ни стало ис-
пытать это ощущение снова,  но с его непосредственным участием.  Неужели
она не сможет привести его в чувство, не сможет его расшевелить? Сможет!
Еще как сможет!  Она наклонилась над ним  и  стала  языком  ласкать  его
грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже, пока не прикоснулась к его пло-
ти. Чуть заметно Савелий вздрогнул.
   "Ага, просыпаешься,  мой мальчик!" - пронеслось в ее  голове.  Теперь
так...  так...  Она  обхватила  его губами и начала нежно ласкать.  И он
отозвался на эти ласки:  рука Савелия нежно прикоснулась к ее волосам  и
начала  гладить их.  Потом и Савелий уже не смог сдерживать нахлынувшего
на него желания.  Его руки соскользнули вниз и стали ласкать ее  влажную
плоть. Тело Гюли мгновенно напряглось, а сердце готово было выскочить из
груди.
   Савелий повалил ее на спину и нетерпеливо вошел в нее.
   - Милый мой мальчик! - шептали ее губы.
   - Боже мой! Боже! - кричал он по-русски.
   - Да!  Еще! Еще! Хочу тебя! Глубже! Так! Та-аак! - кричала Гюли, тер-
зая его спину, ягодицы, а ее тело извивалось в страстном порыве.
   Их тела покрылись потом, и он стекал на белоснежную простыню.
   - Как хорошо!  Милый!  Милый!  Давай я встану на колени...  - девушка
быстро повернулась к Савелию спиной и опустилась,  сильно прогнувшись  в
спине.
   - Да-а-а!  -  закричала она,  когда Савелий вошел внутрь.  Она уже не
стеснялась и рычала совсем позвериному от охватившего ее  полного  удов-
летворения.  Потом рухнула на постель и замерла под Савелием, не в силах
больше двинуть ни рукой, ни ногой.
   Савелий тоже несколько минут лежал неподвижно,  потом приподнял голо-
ву, увидел рядом с собой бутылку виски и два бокала, не вставая, налил в
них виски и самый полный протянул Гюли ко рту:
   - Выпьем,  Гюли, за тех, кого мы навсегда потеряли! - вдруг ни с того
ни с сего произнес он, встал, быстро опрокинул виски в рот, затем заста-
вил выпить Гюли до конца и завалился на постель.
   Через минуту он спал.
   Гюли поставила упавший на бок бокал,  поудобнее развернула его тело и
в  удивительно прекрасном и покойном состоянии вытянулась рядом с ним на
спине.
   "В этом русском парне есть какая-то удивительная внутренняя сила, ко-
торая  может околдовать любую девушку.  А с виду и не скажешь!" - думала
Гюли, и постепенно ее тоже сморил сон.
   Савелий открыл глаза от яркого солнечного луча, упавшего прямо на не-
го из окна.  Прищурившись, он удивленно осмотрелся вокруг, пытаясь сооб-
разить, где он находится.
   Постепенно Савелий все вспомнил - Гюли рядом не было,  и Савелий  был
даже  рад этому:  он ощущал какую-то неловкость перед ней и гадливость к
себе. Почему? Он и сам не знал. Можно подумать, что он никогда не встре-
чался с малознакомыми женщинами. Так в чем дело? Савелий смутно припоми-
нал,  что ему было очень хорошо ночью с ней. А на душе гадливо и против-
но.  Прав был Учитель, когда говорил ему, что он пока не преодолел самое
главное - научился владеть своей душой и телом,  но не плотью  своей,  и
это может когда-нибудь аукнуться ему бедой.
   Савелий снова осмотрелся и вдруг увидел Гюли обнаженная, она стояла у
окна спиной к нему.  В свете солнечных лучей были видны  только  контуры
прекрасного стройного тела, и Савелий невольно залюбовался им.
   Гюли о чем-то задумалась, глядя в окно, но, видимо, почувствовала его
взгляд и тут же подернулась:
   - Доброе утро, милый, - проговорила она, и сейчас Савелий заметил ка-
кой-то  акцент все английском.  - Какой же ты сонюшка?  - Гюли медленной
кошачьей походкой направилась к нему.
   - Доброе утро,  Гюли!  - выговорил он наконец.  - Не могла бы ты дать
мне попить?
   - Попить? - удивилась она. - Виски, колу?
   - Нет, только воды, пожалуйста! - поморщился он.
   - Воды? - Девушка недоуменно пожала плечами, вышла из комнаты и вско-
ре принесла стакан с водой. - Пожалуйста.
   Маленькими глотками Савелий выпил воду до конца и поставил стакан  на
пол. Гюли опустилась рядом с ним и начала гладить его грудь.
   - Это была прекрасная ночь,  мой мальчика - нежно проворковала девуш-
ка. - Ты сильный и нежный мужчина одновременно, и это просто удивительно
хорошо!  - Она прикоснулась губами к его груди,  потом обхватила ими его
сосок.
   - Ты тоже ничего!  - сказал он по-русски,  повернул ее  она  спину  и
слился с ней в страстном поцелуе...


Воспоминания о загранице

   Сейчас, лежа в кровати на этой странной базе,  которая ничем не напо-
минала структуру КГБ, Савелий, в который раз, анализировал свою жизнь за
границей. Припоминал все нюансы, на которые не обращал в то время внима-
ния. Вспоминал всех, с кем приходилось сталкиваться.
   Память выхватывала  целые куски его жизни,  но всякий раз она вновь и
вновь возвращалась к одним и тем же событиям к событиям  последних  двух
недель пребывания за границей перед возвращением на родину.
   Почему память так настойчива?  Что произошло в эти две недели такого,
что прошло тогда мимо его внимания,  а сейчас,  в спокойной  обстановке,
привлекает его к себе?
   В таких случаях его старый Учитель говорил:
   "ЕСЛИ ЧТО-ТО  ЗАСТАВЛЯЕТ ТЕБЯ ЗАДУМАТЬСЯ О ПРОШЛОМ И НЕ ДАЕТ СВОКОЙНО
ЖИТЬ И РАБОТАТЬ - ЗНАЧИТЕ ТВОЙ МОЗГ ИЛИ ТВОЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ  ЗАФИК-
СИРОВАЛИ  ЧТО-ТО  ЖИЗНЕННО ВАЖНОЕ ДЛЯ ТЕБЯ,  И ПОТОМУ НЕ ГОНИ ЭТИ МЫСЛИ,
ПЫТАЙСЯ НАЙТИ ОТВЕТ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОН СТРАШЕН! ЗНАТЬ О ТОМ, ЧТО ТЕБЯ УГНЕТА-
ЕТ,  - ЗНАЧИТ ЗНАТЬ О ГРОЗЯЩЕЙ БЕДЕ,  А ЗНАЧИТ,  НАПОЛОВИНУ УМЕНЬШИТЬ ЕЕ
ПОСЛЕДСТВИЯ".
   Как просто и прекрасно было жить рядом с Учителем!  Казалось,  нет  в
мире вопроса,  на который он не смог бы ответить!  Правда, это совсем не
означало, что он сразу же мог дать ответ. Нет, Учитель всегда давал воз-
можность  самому  спрашивающему попытаться отыскать истину,  помогая ему
наводящими вопросами,  предлагая метафоры и различные ситуации, которые,
с его точки зрения, могли бы привести к разрешению загадки.
   Учитель никогда,  ни  разу не повысил голоса на кого-либо,  даже если
был расстроен чьей-либо непонятливостью.  Более того,  он никогда даже в
мыслях  не допускал,  что тот,  кому он пытался что-то объяснить,  туп и
безнадежен! В таких случаях он был абсолютно уверен, что именно он, Учи-
тель,  не смог найти нужных слов,  мыслей,  чтобы слушающий его понял, а
значите он плохой учитель!  Правда,  такие случаи были настолько  редки,
что их можно было считать случайными и не заслуживающими внимания.
   Савелий решил вспомнить всех, кто встретился ему за последние две не-
дели до возвращения на Родину.
   Казимир, женщина с сумочкой,  двое мелких воришек, Гюли. Пока никаких
эмоций эти люди не вызывали...
   Даже Гюли,  хотя он и помнил ее тело,  руки, пухлые губы. Но вместе с
этим к нему приходило гадкое чувство стыда и брезгливости к себе,  он не