Бешеный, повести, книги 1-10 | |
на поваленные деревья.
Засмотревшись на снегирей, он наткнулся на пенек, скрывшийся под снегом.
- Черт! Едва босиком не остался!.. - выругался он и потел двинуться
дальше, но заметил, что лыжа треснула. - Да, далеко на ней не уехать...
Хорошо, что землянка рядом там вроде еще одна пара лыж есть.
Кое-как укрепив сломанную лыжу, Савелий повернул назад...
Бандиты оставили засаду
В это время из дома на займи вышли пятеро мужчин, они направились к во-
ротам, но неожиданно Меченый схватил капитана за плечо.
- Погоди, Фан... а если Бешеный сюда вернется? Мне кажется, он втюрился
в эту бабу!
Хмуро взглянув на Меченого, капитан задумался, словно взвешивая возмож-
ность возвращения Савелия в этот дом. Потом, не спеша повернувшись к ос-
тальным, он отдал команду:
- Кудрявый и ты, Спортсмен, останетесь здесь... Капитан вытащил из кар-
мана фотографию Савелия и сунул им.
- Запомните сто! Если придет, мочите обоих и... к могиле Угрюмого. Най-
дете?
- Как-нибудь! - ухмыльнулся Кудрявый. - Я только раз пройду, навсегда
запоминаю...
- Сигнал - три выстрела подряд!.. Если услышите, то туда валите, а коли
на вас выйдет, то вы Три выстрела...
- Сделаем! - ощерился Кудрявый. - Не впервой...
- Сделаем! - передразнил его Фан. - Это же спецназ, дура! Аршин тоже
обещал, а сейчас жевать нечем... Сделаем...
- Против лома - нет приема! - снова ухмыльнулся Кудрявый, потирая на по-
ясе обрез.
- Эт-то точно! - подхватил Спортсмен, ловко подкинув вверх карабин и
точно схватив его одной рукой.
- Ну-ну... - поморщившись, покачал головой Фан. - Если мы встретим, то
лучше здесь нас ждите, - неожиданно передумал Фан.
- Двинули! - кивнул капитан. Трое бандитов заскользили к воротам... Ос-
тавшиеся парни подождали, пока их приятели скрылись из виду, потом почти
одновременно хлопнули друг друга по плечу.
- Ништяк! - подмигнул Кудрявый Спортсмену. - В тепле не на морозе!
- Эт-то точно! - ощерился тот. - Может, еще что выпить найдет? Идем,
развяжем "лапушку-хозяюшку"...
Варя лежала на кровати, крепко связанная по рукам и ногам. Для того что-
бы она не могла кричать - на всякий случай, - ей заткнули рот платком и
обвязали полотенцем. Увидев вернувшихся бандитов, Варя испуганно посмот-
рела на них..
- Не боись, не тронем, если вести хорошо будешь! - ухмыльнулся Кудрявый.
- Будешь паинькой, развяжем! - Он пьяно икнул.
Варя согласно кивнула головой, пони быстро развязали ее.
- Выпить еще что есть? - ухмыльнулся Спортсмен, нагло уставившись на ее
ноги.
- Поискать можно...
- Вот и хорошо! - потер руки Кудрявый. - Ты к нам с душой и мы по-хоро-
шему! Только без глупостей: я шуток не люблю!
Варя пожала плечами и пошла в кладовую за настойкой. Когда бесцеремонные
"гости" ушли излома, связав ее, она не очень переживала, надеясь, что
Мишка освободит, но потом вдруг вспомнила, что по случайности оставила
пса на конюшне, закрыв дверь на толстый крючок, и самому ему никогда от-
туда не выбраться. Егор строил добротно, с двойными стенами, чтобы внут-
ри было тепло... Вернувшиеся парни заставили ее похолодеть от страха.
Варя подумала, что они пришли, чтобы разделаться с ней, но потом поняла,
что их оставили в засаде...
Интересно, что им нужно от Савелия? Теперь-то ей стало ясно, что это -
бандиты. Не из тех ли они амнистированных? Если из тех, то зачем ищут
Савелия? Нет, здесь что-то другое... Эх, добраться бы до радиотелефо-
на!.. Или до карабина!.. Она бы их живо привела в чувство! Хоть бы Саве-
лий успел уйти!.. Если ушел, как только они расстались, то им его уже не
догнать, хоть и на следы его выйдут... Странная группа... Руководит ими
тот, что в форме капитана, кто-то его назвал Фан... А тот, что со шра-
мом, знает Егора... И до сих пор злится на него... Что-то не поделили...
Ну что ж, сейчас ее задача выждать и добраться до радиотелефона... Ско-
рее бы напились!.. Один уже почти готов: вилкой в тарелку попасть не мо-
жет, а второй, молодой верзила, кажется, первый называл его Спортсменом,
пялится на нее, и настойка совсем не действует... Надо было ему лечебной
подлость... Нет, может догадаться: эта еще не кончилась... Варя стара-
лась не обращать внимания на его жадные недвусмысленные взгляды и стара-
тельно подливала настойку.
- За что сейчас? - Варя протянула стакан Кудрявому и Спортсмену.
Кудрявый подхватил стакан и, ни слова не говоря, опрокинул его в рот...
Поморщился, потянулся за помидориной и уткнулся мордой в стол. Спортсмен
подошел со стаканом к Варе.
- Выпьем на "бурдешат"! - хмыкнул он. - Ты - половина, и я - половина...
Идет?
- Согласная - с вызовом бросила Варя. - Но половина для меня много!
Она взяла стакан, немного отпила и протянула ему. Спортсмен, не выпуская
ее руки, быстро влил остальную настойку себе в рот и потянулся целовать-
ся. Варя стала сопротивляться, но у того была железная хватка: он сжал
ее так, что у нее перехватило дыхание. Впившись слюнявыми губами в ее
губы. Спортсмен повалил Варюшу на кровать и начал срывать с нее платье.
Варюша изо всех сил пыталась оттолкнуть его, кричала, царапалась, однако
это еще больше распаляло его, а в какой-то момент разозлило настолько,
что он ударил ее кулаком по голове, и Варюша потеряла сознание, безволь-
но раскинув руки.
- Сучка, всю морду искровенила! - взревел он, смахивая с лица пот, и
взглянул на руку. Потом разорвал на Варюше платье, сорвал бюстгальтер,
трусики... - Ты смотри, Кудрявый, ладненькая, падла! - плотоядно погля-
дывая на ее тело, воскликнул Спортсмен, затем привязал куском простыни
Варины руки к спинке кровати, задрал ноги к себе На плечи и вогнал в нее
член. Варя простонала от боли, дернулась...
- Что, почувствовала моего дурашку?.. - тяжело дыша от возбуждения, про-
говорил Спортсмен. - Там десять кубиков глазной - мази под кожей... Тебе
понравится, хозяюшка... понравится... - Он всосался в ее грудь и начал
целовать, кусать ее... Варя вновь застонала... - Вот видишь, все прият-
нее и приятнее... - осклабился он, потом впился губами в ее губы и стал
совать язык ей в рот. Этого Варя уже не смогла перенести и из последних
сил укусила его. Заорав от боли, Спортсмен ударил ее в лицо, и Варя
вновь потеряла сознание. А он продолжал ее бить, бить, бить... - Тебе
мой язык не понравился? Тогда, возьмешь мой член: он побольше, и повкус-
нее...
Спортсмен повернул ее на живот, за подбородок раскрыл ей широко рот, не
без труда засунул ей разбухший от мази свой инструмент и за волосы стал
поднимать и опускать Варину голову, пытаясь засунуть его на всю длину...
В этот момент Кудрявый приподнял голову. Его глаза приняли осмысленное
выражение, он встал из-за стола и, шатаясь, подошел к кровати...
- Давай-давай, Кудрявый, не теряйся: пристраивайся сзади! Смотри какая
папочка! У Бешеного губа не дура! И ты знаешь, мы же теперь с ним родс-
твенники... А, хорошо... А, хорошо... - урчал он, не останавливая своих
движений.
Однако Кудрявого хватило только на то, чтобы расстегнуться, пристроиться
сзади к Варе и войти внутрь: делать какие-либо движения он уже был не в
состоянии...
Спортсмен, дойдя до самой высшей точки экстаза, со всей силы прижал к
себе Барину голову и начал извергать свое семя. Варя снова очнулась, за-
мычала от дикой боли в горле, а потом зашлась в захлебывающемся кашле...
- Дура, сама виновата! Язык ей, видите ли, не понравился... Теперь вот
член жуешь... - Он брезгливо поморщился, увидев, как изо рта Вари обиль-
но потекла его сперма.
Спортсмен вылез из-под Вари, застегнулся и с усмешкой посмотрел, как
Кудрявый пытается качнуться на Варе хотя бы раз...
- Помочь, что ли? - Он хихикнул, взял его за ремень, приподнял чуть,
опустил, приподнял, опустил...
И вдруг Варя - откуда только силы взялись - резко скинула с себя Кудря-
вого и ударила его пяткой в лицо... Взревев от боли. Кудрявый вскочил на
ноги, вылил остатки самогона в стакан, затем сел на Варю верхом и сунул
ей горлышко бутылки в задний проход... и снова Варя закричала от боли,
потеряла сознание, ее тело обмякло, и Кудрявый завалился набок...
- Ладно, Кудрявый, хватит с нее: во все щели напихали, а бутылкой ни к
чему... Или не стоит? - Он усмехнулся.
И вдруг тот не на шутку разозлился. Это у меня не стоит? - Он вдруг даже
протрезвел. - Не стоит, да? Это, по-твоему, не стоит? - Он откинул бу-
тылку и вошел внутрь Вари. Его движения были замешаны на злости, он
яростно вгонял член, словно рубил дрова, и бедра Вари стукались о раму
кровати. Наконец Кудрявый дошел до пика удовольствия: нервно качнув пару
раз, он вытащил член из Вари. - Так и знал: весь в говне и в крови... -
Он сорвал с кровати простыню, тщательно обтерся, встал и подошел к сто-
лу. - Ты саданешь?
- Наливай! - кивнул Спортсмен, переворачивая Варю на спину. - Кажется,
перестарался... - хмыкнул он: изо рта Вари тянулась тоненькая струйка
крови. Лоб был также разбит, под глазом - огромный синяк.
Спортсмен подошел к столу, залпом выпил добрые полстакана самогона, за-
тем стукнул по стелу.
- Вот дура! Неужели бабам трудно понять, что в такой ситуации лучше не
сопротивляться: меньше, урону. Если насилуют - расслабься и получи удо-
вольствие... Дура! - Было видно, что ему не по себе от происшедшего. -
Да, теперь уж точно ее нельзя оставлять в живых... - неожиданно прошеп-
тал он.
Он повертел в руках пустой стакан и обернулся к Варе, которая чуть слыш-
но застонала и открыла глаза... В ее взгляде не было ничего, кроме боли,
стыда, отчаяния и тоски.
- Сама виновата... - буркнул он. - Разве можно было так сопротивляться?
- Я знаю... нельзя... - сквозь боль прошептала Варя. - Да... виновата...
Но как ты... - Она закашлялась.
- Что я? - Спортсмен подошел, сел рядом на кровать.
- Как твое имя? - неожиданно спросила Варя.
- Игорь, а что?
- Как ты мог, Игорь, так поступить? Ты такой сильный, симпатичный, ум-
ный... - Ей было трудно говорить: кровь заливала рот, а руки были связа-
ны у спинки кровати над головой Вари. - А сообразить не мог, что я не
шлюха и не могу трахаться при третьем...
Спортсмен немного помолчал, переваривая сказанное, наморщил лоб.
- Ты хочешь сказать, что и сама бы, по своей воле со мной трахнулась,
кабы его не было?
- А ты что, урод, что ли? - выдохнула она, почувствовав, что тот начина-
ет поддаваться на ее разговор. - Ты руки-то, Игорь, развяжи, чай не убе-
гу...
Игорь тут же развязал ей руки, помог подняться на ноги.
- Может, воды принести? - участливо буркнул он.
- Не надо, я сама... - Варя подхватила с кровати простыню, обернулась и
пошла во вторую комнату, покачиваясь, словно пьяная, из стороны в сторо-
ну... Вылив из графина на простыню воды. Варя тщательно протерла тело,
прополоскала водой рот. Все это она проделала механически, с окаменевшим
лицом: она уже все обдумала и приняла решение. Накинув на себя платье
посимпатичнее, она накрасилась, замазала тоном и пудрой синяки под гла-
зом и на лбу, критически осмотрела себя в зеркало - для него сойдет...
- Какая же ты красивая, хозяюшка! - воскликнул пораженный ее видом
Спортсмен. - Хоть к венцу...
- А ты что, сомневался? - Варя, скрывая дикую боль в горле и в низу жи-
вота, ласково ему улыбнулась.
- Так ты не сердишься на меня? - Спортсмен встал и подошел к ней.
А что мне сердиться? Может, и действительно я сама виновата... Но я не
знала, что он у тебя такой хороший? - Варя несильно ухватила его между
ног.
- Так за чем же дело стало? - нетерпеливо спросил он, обнимая Варю за
талию.
- Ты так ничего и не понял... При нем я не буду... - шепнула она.
- Тогда где? - Спортсмен снова терял контроль над собой.
- Уж лучше на сене... Там и выпить есть... - через небольшую паузу,
словно раздумывая, сказала она, накинула валенки, шубу. - Пошли...
Обрадованный Спортсмен нахлобучил на голову шапку, подхватил в руки об-
рез, игриво постучал по затылку своего приятеля и с пьяной ухмылкой уст-
ремился за Варей. Она первой вошла в конюшню.
- Сейчас, минутку, только свет зажгу! - сказала Варюша, щелкая выключа-
телем, и тут же громко крикнула:
- Мишка, взять!
Спортсмен резко вскинул обрез, но в этот момент пес вцепился в его руку,
и пуля просвистела рядом с Варей, угодив в керосиновую лампу.
Пытаясь освободиться от собаки, отбиваясь ногами, он выронил обрез из
рук и в ярости закричал:
- Ну, сучка... паскуда, доберусь до тебя! Пополам порву, как грелку,
подлюка!
Изловчившись, Варя подхватила его обрез и со всей силой опустила приклад
на голову Спортсмена...
Коротко вскрикнув, парень повалился на дощатый пол и замер. Из-под шапки
хлынула кровь, заливая глаза.
Еще дрожа от смертельной опасности и ненависти, она со злостью смотрела
на ненавистного ей человека, который разрушал все ее счастье, испоганил,
исковеркал ее тело... Тело, которое принадлежало только двум любимым в
ее жизни мужчинам: сначала Егору, потом Савушке. Внезапно к ней пришла
мысль, что теперь она уже никогда не сможет быть близкой с Савелием. Ее
тело измызгали, осквернили, запачкали так, что никогда не отмыться...
Зашевелился, подонок... Варя решительно встала дернула затвором обреза и
подошла к Спортсмену. Он открыл глаза и с ужасом смотрел на Варю, потом-
на ствол обреза, который начал опускаться вниз.
- Нет, ты не сделаешь этого... Не надо, умоляю тебя! Прости! - завопил
он, и его вопль слился с выстрелом: пуля оторвала его член.
Варя вновь перезарядила обрез и сунула ствол в рот Спортсмену, который
мгновенно оборвал свой вопль и только мычал, и глаза его вылезали из
глазниц от страха... Варя невозмутимо нажала на спуск, и голову Спорт-
смена откинуло назад.
- Ну вот, ты получил свое... - Она отбросила обрез и тут же услышала
сигналы радиотелефона.
- Что происходит? - раздался в трубке злой голос. - Третий раз звоню!
- Кто это? - хмуро спросила Варя.
- Капитан Зелинский, замкомроты... Расскажите подробнее о Говоркове!
- Товарищ капитан! - неожиданно всхлипнула Варя. - Пять бандитов, один -
в форме капитана милиции... Его Фаном называли....
- Где они? - перебил встревоженный Зелинский.
- Трое, вместе с Фалом, пытаются догнать Савелия... А двое... Двое оста-
лись в доме, в засаде... - Она вновь всхлипнула.
- Что, измывались над вами? - тихо спросил Зелинский.
- Один уже никогда не сможет измываться ни над кем, - зло бросила Варя,
- я ему все отстрелила... Товарищ капитан, зачем им Савелий?
- Куда они пошли?
- Уверена, к тайникам Антона, за браконьерство сидит... Я у них его кар-
ту видела... Товарищ капитан, что натворил Савелий?
- С Говорковым все в порядке! Он - свободен! Его дело пересмотрено и
ос...
- Ой! - вскрикнула Варя, услышав, как стукнула дверь ее дома...
Отбросив трубку радиотелефона. Варвара подбежала к дверям конюшни и выг-
лянула наружу.
От дома в одной майке, пьяно покачиваясь из стороны в сторону, бежал
Кудрявый, сжимая в руке карабин.
Варя испуганно захлопнула дверь и быстро накинула на толстенные загнутые
штыри дубовый брусок сантиметров в десять толщиной...
Смертельная схватка
Тяжело дыша, Савелий скользил на лыжах между деревьями. Начинало смер-
каться... Черт!.. Столько провозился с этими лыжами. Теперь только к но-
чи до железной дороги доберусь!.. Интересно, что сейчас делает Варюша?
Может, зря он не согласился на санях добраться? Нет, не зря! Зачем ему
Варюшу подводить?
Неожиданно его мысли были прерваны каким-то шумом сзади...
- Ну вот, теперь меня в компании в зону отведут! - усмехнулся Савелий,
заметив трех мужчин во главе с сотрудником милиции.
Он облегченно опустился на снег... На Савелия накатило такое странное
безразличие, такая апатия сковала его, что он совершенно спокойно дожи-
дался своих преследователей.
- Говорков? - спросил капитан, сжимая пистолет и бросив взгляд на фото в
руке.
- Савелий Кузьмич, восемьдесят восьмая, вторая, девять лет строгого ре-
жима... Нахожусь в побеге... При аресте не оказывал сопротивления! От-
метьте, гражданин капитан! - устало отозвался Савелий.
- Отмечу! - усмехнулся тот. - Все отмечу!.. А ты здорово изменился! Сра-
зу и не признаешь!.. Кто это тебя так?
- Того уж нет! - отрезал Савелий. Капитан подал знак, и Меченый, подняв
Савелия на ноги, стал быстро его ощупывать... Вынув из кармана финку в
ножнах, вытащил ее и бросил в снег. Она вонзилась острием, и наборная
ручка блеснула в лучах заходящего солнца...
- Пустой, как барабан! - ухмыльнулся Меченый, потом снял с Савелия рюк-
зак, развязал его и вытащил банки с тушенкой.
- Молодец, хорошо затарился!.. А это что? Он вытащил фляжку с лечебной
настойкой, которую Варя дала ему в дорогу - "на всякий случай, вдруг за-
температуришь...".
- Так это спирт, братва! - заорал Меченый и тут же сделал несколько жад-
ных глотков.
- Ты чо, чертила? - закричал подскочивший капитан. Он вырвал у Меченого
фляжку и сбил его с ног.
- Ах - ты, сука! - взвизгнул тот сплевывая кровь из разбитой губы. - Я
сделал свое: вывел на него! Вон он, хошь с маслом ешь, хошь без соли ха-
вай, а осталь... Его "речь" оборвал сильный удар в грудь. Ткнувшись в
снег. Меченый быстро вскочил, но... на неге смотрело дуло пистолета.
- Усохни, падаль! Или я тебе сделаю еще одну метку - дурную тыкву проды-
рявлю! - зло прошипел капитан.
- Все Фан, все!
Меченый испуганно поднял руки. Савелий смотрел то на капитана, то на
мужчину со шрамом: что здесь происходит? Кто они? Откуда знают его? То,
что это не капитан милиции, он понял, но что это не поисковая группа...
Как же он так оплошал?.. Может, он и сейчас ошибается: мало ли какие от-
ношения могут быть у них?.. Савелий взглянул на третьего и закусил гу-
бу... Он сразу узнал его! Узнал... Этот молодой здоровячек был среди
тех, кто крутил ему руки во время ареста.
- Привет, крестник! - осклабился парень. - Иль еще сомневаешься?
- Да нет, узнал! От кого "привет", уж не от Воланда ли? - усмехнулся Са-
велий.
- Догадливый, однако! - недовольно буркнул Фан. - Сам понимаешь, пять
"кусков" на дороге не валяются... Да и не поссышь против ветра...
- Уж не Воланд ли ветер? - спросил Савелий, внимательно поглядывая за
рукой Фана, сжимающей пистолет, за зрителями... Взгляд его остановился
на финке, торчащей из снега...
- Да нет, ошибаешься. Воланд не ветер - ветерок! - криво, одними губами
усмехнулся Фаз.
- Это хорошо, что не на него ставку делаешь: лопух твой приятель! - Са-
велий нервно хохотнул.
- Чего лепишь? - обозлился Фан. - Скорее МУР опухнет, чем он!
- Я его вот этими руками скрутил...
- Блефуешь, Бешеный! Но уважаю, люблю смелых дырявить! - Фан стал драз-
няще водить пистолетом, направляя дуло то в грудь Савелию, то в голову,
получая удовольствие от того, что Савелий наблюдает за ним с некоторым
напряжением. - Ты допустил ошибку: попер против целой системы, а вырвал
только одно звено... убытки принес, а за это платить нужно. А чтобы не
совал свой нос, куда тебя не просили, я тебе его и отрежу... Твой нос
пять "кусков" стоит, и я их получу...
- Ты ему еще лекцию прочитай! - начал злиться Меченый: ему надоел этот
"базар", и он потянулся к карабину,
- Заткнись! - зарычал Фан. Только на миг он повернулся к Меченому, одна-
ко Савелий, поджидавший удобный момент, воспользовался этой промашкой и
ударил рукой снизу по пистолету. Выстрел прогремел над ухом, вторым дви-
жением он пнул нож, торчащий из снегами тот с точностью вонзился в горло
мужчине со шрамом. Так и не успев поднять карабин, он судорожно ухватил-
ся за нож, пытаясь вырвать его из горла... Краем глаза Говорков увидел,
как молодой здоровяк выхватил из-за пояса обрез, но Савелий и тут на до-
лю секунды опередил его: в стремительном прыжке подхватил он карабин Ме-
ченого и, кувыркаясь в снегу, дважды выстрелил в парня. Одна пуля попала
ему в переносицу, а вторая, как бы догоняя первую, вонзилась в грудь...
К этому времени Фан успел поднять из снега выбитый пистолет и несколько
раз выстрелил в Савелия... Глубокий снег помешал ему увернуться от пули,
и одна попала в спину... Все-таки Савелий поднялся на ноги, сделал об-
манное движение, и две пули просвистели мимо, третья расщепила карабин,
но больше Фан ничего не успел сделать: переломанным карабином Савелий
выбил пистолет и вцепился ему в горло.
- Отпус...ти... - прохрипел Фан, пытаясь оторвать руки Савелия, клещами
обхватившие горло, - договоримся... Отпусти... Или и твоей суч...ке ко-
нец... Мои ре...бята пор...вут ее на заимке... Слы...шишь, отцу...
Савелий уже ничего не хотел слышать; и вскоре Фан затих. С трудом разжав
руки, Савелий откинулся на спину и только тут ощутил сильную боль в спи-
не...
- Все-таки задел, сволочь? Что это ты, падаль, говорил о Варе? - Он пос-
мотрел на Фана, но выпученные глаза его, казалось, смеялись над Савели-
ем. Вдруг он заметил краешек фотографии, торчащей из кармана полушубка.
Наклонившись, вытащил карточку, вместе с которой в снег выпало еще
что-то... Какой-то листок... Савелий развернул его и увидел свое посла-
ние, которое оставил Варе, когда уходил от нее в день своего рождения...
-
- Варя!!! - закричал он. Вскочив на ноги, превозмогая боль, сунул ноги в
лыжи и устремился к дому Вари...
Последний удар
Дико ругаясь. Кудрявый остервенело ломился в дверь конюшни, его хмель
почти выветрился, но он не чувствовал мороза, хотя был в одной майке.
- Все равно, падла, достану тебя и порву, как грелку! - орал он.
Верхние доски трещали, но дверь не поддавалась... Кудрявый, схватив ка-
рабин, стал палить по двери, надеясь попасть в Варю. Но она, обняв за
шею зашедшегося в лае Мишку, спряталась за толстым столбом, и пули,
вгрызаясь в дерево, не задевали их. Одна пуля попала в радиотелефон и
разбила его вдребезги...
Не зная, что предпринять. Варя в отчаянии подхватила свой карабин и нес-
колько раз выстрелила в сторону двери...
Кудрявый испуганно отпрыгнул в сторону, покрывая ее матом. Варя же про-
должала стрелять, но мелкая дробь только оторвала несколько щепок от ко-
сяка...
Разобравшись, что ее выстрелы не принесут ему вреда. Кудрявый снова
подскочил к двери и несколько раз выстрелил. Одна пуля впилась в лежащий
на полу труп Спортсмена, другая все-таки задела Варину руку...
Разъяренный бандит не заметил, как появился Савелий, который тяжело ды-
шал и с огромным трудом держался на ногах от потери крови... Когда был
совсем рядом с Кудрявым, то от неловкого движения у него вырвался стон.
Испуганно обернувшись, бандит выстрелил почти в упор и попал Савелию в
левое плечо. Однако Савелий уже не чувствовал боли: перед ним стоял
враг, который убил или хочет убить человека, которого он любит больше
всего на свете... "Варя, жива ли ты? Успел ли я прийти к тебе на по-
мощь?" - молнией промелькнуло у него. Вложив все сплыв последний удар,
Савелий резко выбросил правую руку вперед и пальцами пробил живот Кудря-
вому...
Издав какой-то нечеловеческий вопль, тот повалился на снег. Рядом упал и
Савелий. В угасающем сознании он видел Варю, выбежавшую из конюшни...
- Савушка, родной мой! Не умирай, слышишь, не умирай! Савушка-а-а-а!..
Цепочка доброты
Очнулся Савелий от, какого-то странного шума и неприятного дрожания те-
ла. На миг ему почудилось, что его, раненного, вывозят после боя в горах
Кандагара...
- Сержант! Где Васе? Где ребята? - прошептал он.
С трудом разлепив воспаленные глаза, он увидел перед собой Варю с пере-
бинтованной рукой.
- Варечка! Снова тебе нужно лечить ме...ня... - Савелий попытался улыб-
нуться. - Как же мне не ве...зет: опять в спину...
- Молчи, милый, молчи! Тебе нельзя разговаривать! - сквозь слезы говори-
ла Варя, потом не удержалась и поцеловала его в щеку. - Все будет хоро-
шо! Ты свободен! Слышишь, свободен!
Когда до сознания Савелия дошли ее слова, он дернулся и... потерял соз-
нание... В уголке губ показалась кровь...
- Доктор! - закричала Варя. Майор в белом халате наклонился к Савелию.
- Нет-нет, ничего страшного: губу прикусил... Капитан Зелинский дружески
положил руку на ее плечо:
- За этими бандитами, Варя, много преступлений! - Он говорил громко,
стараясь перекричать шум винтов вертолета. - Тот, что в форме был, вто-
рой год в розыске находится... В Сухуми трех сотрудников милиции убил и
зверски изуродовал, потом - в Казани, а здесь - капитана с сержантом...
Зелинский вдруг увидел, что Савелий пришел в себя и подает ему знак нак-
лониться к нему.
- Что, сержант, больно?
- Это правда, что Варя сказала? - прошептал он.
- О свободе, что ли? Правда! Отменил суд твой приговор... - Он наклонил-
ся еще ниже и тихо спросил: - Скажи, это ты Воланда повязал?
- Ну... - кивнул Савелий. - Что с ним?
- Тс-с... - Капитан поглядел на сидящего рядом майора медицинской служ-
бы, но тот явно ничего не слышал. - Бежала эта сволочь!
- Как? - встрепенулся Савелий. - Я же... в Комитет... -
И снова Зелинский приставил палец к губам, потом он многозначительно
подмигнул Савелию и сказал:
- А меня в Москву перевели... Так что, может, там встретимся...
Вертолет чуть тряхнуло, и Савелий снова потерял сознание, но он ясно ус-
лышал голос Федора Угрюмова:
- ...И этот человек поможет тебе сделать шаг к себе навстречу. Разбудит
в тебе доброе... И эта цепочка доброты не должна рваться!
Эти слова несутся над тайгой, над могилой Федора, над заимкой Варвары,
где, задрав кверху лохматую голову, печально воет черный пес по имени
Мишка...
ВИКТОР ДОЦЕНКО
ТРИДЦАТОГО УНИЧТОЖИТЬ!
Посвящение
В это раннее утро, несмотря на низко висящие дождевые тучи, закрывшие
небо до самого горизонта, раскаленный воздух пронизывал кожу насквозь.
До восхода светила оставалось еще более часа, и небо, усеянное тучами,
создавало впечатление вечерних сумерек.
С высоты птичьею полета можно было охватить взглядом великолепную
раскрывшуюся внизу картину. Казалось, что это удивительное полотно соз-
дал своей кистью великий мастер, использовав все известные в мире крас-
ки.
Бескрайние просторы океана причудливо и неожиданно изменяли свои цве-
та от зеленого до изумрудносеребристого, а желто-золотистый берег мягко
и незаметно переходил в сочную зелень лесных массивов.
Среди деревьев мелькали звери и птицы ярких расцветок. Они давно
проснулись и всевозможными голосами возвещали о своем присутствии на
земле.
Жизнь размеренно шла своим чередом, как день, неделю, месяц, год и
десятилетия назад. Шла, идет и будет идти через сотни лет в будущем.
Среди песков, растянувшихся на многие десятки километров по берегу
океана, затерялось небольшое каменистое плато, уютно укрывшееся между
огромными камнями, похожими на могучие утесы.
Этот уголок земли напоминал творение человеческих рук и был похож на
античный театр: ровный полукруг со сценой, зрителями, местами, каменис-
тыми стенами и замшеловатыми входами. Казалось, природа сознательно по-
заботилась о человеке, создав ему максимум удобств для наслаждения ис-
кусством.
На, этой нерукотворной сцене, на каменистом возвышении, сложив
крест-накрест ноги и скрестив на груди руки, сидел старик с длинными се-
дыми волосами, схваченными на затылке в пучок. Он был одет в белоснежное
кимоно и шаровары.
Старик сидел неподвижно, молодцевато выпрямив спину. Он казался ка-
менным изваянием, и только мощная, несмотря на его возраста равномерно
вздымавшаяся грудь заставляла поверить в то, что он был живым человеком.
Метрах в пяти от него сидел парень лет двадцати пяти. В отличие от
старика он был по пояс обнажен и одет в серые шаровары. Жилистые руки,
от которых исходили мощь и сила, спокойно лежали на коленях. Длинные во-
лосы, как и у старика, были собраны в пучок на затылке. На левом предп-
лечье виднелась наколка, напоминающая издали человеческий череп.
Метрах в десяти позади него в таких же позах на скрещенных ногах, си-
дело человек двадцать. Они располагались в определенном порядке и обра-
зовывали удлиненный ромб, вершиной верхнего угла которого был старик.
Два боковых угла занимали двое пожилых мужчин, нижний - самые молодые.
Эти четверо были одеты не в серые, как у всех, а в белые шаровары. Они
отличались от остальным и тем, что на их левых предплечьях был изображен
удлиненный книзу ромб. Все были обнажены по пояс, волосы каждого стянуты
в пучок на затылке, а взгляды устремлены на старика.
Неожиданно старик приоткрыл глаза, и где-то высоко-высоко в небе пос-
лышалась четкая монотонная мелодия, напоминавшая трезвучия восточных мо-
литвенных инструментов.
Корпус старика начал медленно раскачиваться в такт этой мелодии назад
и вперед, это продолжалось несколько минут. Его поведение напоминало ме-
дитацию. По еле заметному знаку сидевшего в левом от старика углу все
присутствующие тоже стали раскачиваться.
Звуки мелодии становились все громче и громче. Стал нарастать и темп.
Это заставило ускорить движения и всех присутствующих. Единственным, кто
не медитировал, был парень, сидящий перед сцинком. Его корпус опускался
все ниже и ниже, пока лицо не коснулось каменистой поверхности земли.
Едва это произошло, звуки мелодии мгновенно оборвались, и воцарилась
гнетущая тишина. Казалось, даже природа, завороженная происходящим дейс-
твием, застыла в почтительном изумлении.
Царственный старик перевел свой взгляд на распростертое перед ним те-
ло парня, не мигая долго смотрел на него. Через несколько минут он по-
вернул седую голову и бросил взгляд на небольшую кучку дров, аккуратно
сложенную метрах в десяти от него. Старик сощурил свои ярко синие глаза,
мгновенно превратившиеся в темно-вишневые, издал какой-то гортанный звук
и оторвал от груди правую руку. Он направил ее ладонью вниз в сторону
дров, и они тотчас вспыхнули ярким пламенем, словно на них плеснули рас-
каленным напалмом.
Пламя разгоралось все сильнее и сильнее, и огненные языки поднимались
все выше.
Страшное внутреннее напряжение настолько исказило лицо старика, при-
чиняя ему невыносимую боль, что, казалось, еще немного - и он потеряет
сознание. Это продолжалось несколько мгновений. Наконец старик вернул
свою руку на грудь, сделал глубокий шумный вздох, и его глаза вновь об-
рели свой первоначальный цвет. Кожа на лице старика разгладилась, выра-
жение лица стало спокойными умиротворенным.
Пламя костра сразу погасло, и только обугленные дрова да дымок, под-
нимающийся кверху, говорили о том, что оно было самым настоящим.
Старик медленно перевел взгляд сначала на одного пожилого мужчину,
потом на другого. Они тут же встали и подошли к парню, лежащему с широко
раскинутыми в стороны руками. Мужчины встали с двух сторон от него, в
полуметре от его головы.
Старик перевел взгляд на самых молодых парней, одетых в белые шарова-
ры. Они моментально встали и заняли места с боков на уровне его крестца.
После этого все четверо вытянули вперед руки над распростертым на земле
парнем, и если бы можно было продолжить направление их рук невидимой
нитью, то эти нити соединились бы точно над сердцем лежавшего.
