Детектив

писью:  "Чай,  витаминный сбор, утренний". Подземная комната наполнилась
душистым ароматом.  Вскрыв банку тушенки, подогрел ее и плотно позавтра-
кал, снова удивившись необычному и вкусному хлебу.
Одевшись, перепоясался патронташем, закинул карабин на плечо и отправил-
ся на охоту...


"Бешеный сам придет"

...В комнате  дежурного помощника начальника колонии перед Зелинским си-
дел Король, недовольный тем, что его вызвали на вахту. Капитан несколько
минут молча смотрел на него, не зная, с чего начать разговор.
- Вас,  гражданин Болидзе,  сейчас мучает вопрос: для чего вы приглашены
на вахту? - начал он осторожно.
- Меня никогда ничего не мучит!  - проговорил тот с заметным акцентом  и
ухмыльнулся. - Только удивляюсь немного: зачем я понадобился замкомроты?
- Буду с вами откровенен: мне нужна ваша помощь!
- Ха!  - выдохнул Король. - С каких это пор менты надеются на помощь Ко-
роля?
- А я тебя не как мент пригласил, а как человек! - сухо обрезал капитан,
и,  видно,  его тон заинтересовал собеседника. Он прищурил глаза и долго
смотрел на капитана,  но потом решил,  что не будет ничего плохого, если
поинтересуется конкретными вещами.
- Хорошо, начальник, я тебя слушаю! -
- Мне нужно знать маршрут, которым были снабжены Угрюмый и Бешеный!
- А больше ты ничего не хочешь, начальник? Или ты думаешь, если я согла-
сился на базар, то помогу тебе их словить? - разозлился тот.
- Напрасно ты такого мнения обо мне...  - Зелинский сделал паузу,  потом
решительно пояснил: - Органы прекратили поиски Бешеного, то есть Савелия
Говоркова...
- Поймали? - нахмурился король.
- Нет! Его дело пересмотрено и закрыто за отсутствием состава преступле-
ния.  А Угрюмый,  есть основания предположить, что он погиб... То, что я
тебе говорю, не должно...
- За кого ты держишь Короля?  - перебил он. - Король не трепач! Но зачем
тогда нужен их маршрут? И кто его может знать?
- Резонный вопрос - согласился капитан.  - Отвечу прямо.  Хотя и уверен,
что для вас, Болидзе, это не новость. Говорков кому-то очень мешает... -
Он снова сделал паузу. - А знать их маршрут может Браконьер... Более то-
го,  я уверен,  что и те, кому мешает Говорков, уже успели получить этот
маршрут...
Несколько минут Король молча смотрел на Зелинского,  решая какие-то воп-
росы, но ничего так и не спросил, а проговорил уверенно и четко:
- Мы с тобой,  капитан, стоим по разные стороны: ты - снаружи решетки, я
- внутри, но Король никогда не крутился перед законом: попал - получил -
сижу...  Мне понравился тот парень...  А сейчас, капитан, ты меня щелкни
свиданкой за то, что курил в секции... За это и вызывал, так?
- Ну, так... - Зелинский ничего не понимал.
- За  остальное не беспокойся,  капитан.  Браконьер сам к тебе придет...
Сукой буду, если не придет!..


Савелий преступник?!

Что бы ни делала Варя - работала ли по хозяйству,  слушала ли радио, чи-
тала ли - мысли постоянно возвращались к Савелию.  Как он там  в  тайге?
Что делает?  Где живет?  Вспоминая все время их последний вечер, точнее,
ночь,  она ругала свою невыдержанность!  Беспокойство о нем не покидало.
Единственно, что успокаивало, - наличие у него карты-самоделки...
Во время  последней  связи с Управлением Варя,  подчиняясь какому-то им-
пульсу, попросила выяснить что-либо об Антоне, сославшись на то, что тот
более года не появляется на ее участке...
Вчера с почтой,  сброшенной с вертолета. Варя получила и письмо от мате-
ри, в которое был вложен листок с "ладошкой". Егоринки: "сама нарисовала
для мамы" - гласила подпись корявыми печатными буквами.  Варя очень ску-
чала по дочке и сейчас со слезами на  глазах  буквально  исцеловала  эту
"ладошку".
Когда рядом был Савелий, ее жизнь была наполнена каким-то смыслом, забо-
тами о нем,  а с его уродом дом мгновенно опустел.  Она впервые  ощутила
себя одинокий, и тоска по дочери обострилась настолько, что ей вдруг за-
хотелось бросить все и уехать в Ленинград...  Что? Да как она могла даже
подумать об этом? Ведь Савелий может вернуться в любой момент! Вернется,
а ее нет!  Что он подумает? Бросила, оставила... А Варя чувствовала, что
нужна ему!  Наконец, она призналась и себе, что больше всего Савелий ну-
жен ей самой...
Почему она тогда не бросилась следом за ним?  Гордость?  Кому нужна  эта
гордость?..  Господи, она же не знает ни его фамилии, ни его адреса! Где
теперь искать его?  Эх, Савелий, Савелий!.. Савелий?! Боже, что же с ней
такое?  Совсем  память отшибло!  Она же совсем недавно слышала это имя?!
Конечно, слышала! Даже записывала Вовой журнал... Журнал!..
Варя бросилась к шкафу, достала журнал, где отмечала все сообщения, пос-
тупавшие с Большой земли...
Лихорадочно листая  его,  она быстро наткнулась на то,  что искала:  "Из
мест лишения свободы совершен побег трех опасных  преступников:  Данилин
Константин Иванович,  тридцати восьми лет, кличка Тихоня. Приметы: худо-
щавый,  глаза - серые, на груди, руках, бедрах - многочисленные наколки,
на лбу,  в верхней части,  ровный шрам, на плечах ожоговые пятна, рост -
сто семьдесят сантиметров...  Угрюмев Федор Валентинович, тридцати шести
лет,  кличка - Угрюмый.  Приметы:  плотного телосложения, рост - сто во-
семьдесят пять сантиметров, глаза - карие, на плечах наколоты погоны, на
тыльной  стороне  правой  кисти  -  "Не забуду мать родную",  на левой -
"Спорт - это жизнь"...  Говорков Савелий  Кузьмич,  двадцати  пяти  лет,
кличка - Бешеный. Приметы: плотного телосложения, рост - сто восемьдесят
сантиметров, глаза - голубые, особых примет нет..."
Господи!.. Говорков Савелий Кузьмич...  Варя  растерянно  опустилась  на
стул.  Неужели он? Опасный преступник?! Нет, не может этого быть! Не мо-
жет быть' потому,  что быть этого не может!  Не может, и все!.. Преступ-
ник? Да еще с такой страшной кличкой? Бешеный?.. Может, это не он?..
Варя немного успокоилась, вздохнула. А карта?.. Она вдруг вспомнила, что
на обороте карты была написана фамилия Угрюмого,  точнее - Угрюмова Л.С.
и адрес: Москва, Лосиноостровская улица, дальше не помнит... Видно, жена
или сестра,  а может,  и мать Федора Угрюмова... И все-таки нужно прове-
рить!..  Но как?.. А связь? Нужно использовать запасное время для связи!
Ежедневно в четырнадцать тридцать...  Так,  сейчас два - полчаса в запа-
се...  Все тщательно обдумать,  взвесить...  Что спрашивать? Как спраши-
вать?..  Заодно и об Аргоне напомнить...  Почему заодно?  С него и нужно
начинать!.. Так, отличие!..
Варя довольно улыбнулась: что-то еще соображает...
- Семен Алексеевич?..  Здравствуйте!  Колита беспокоит... Да нет, ничего
не случилось...  Да...  Нет,  я об Антоне беспокоюсь,  о Родине... - Она
старательно говорила ровным,  спокойным голосом. - Не случилось ли чего?
Бывало, раза два в месяц заглядывал, а тут с год носа не кажет...
- Погорел твой приятель,  Варвара!  - усмехнулся заместитель  начальника
Управления.
- Как погорел?
- За браконьерство...  Схлопотал себе три года отдыха: в колонии он сей-
час...  Буйным оказался:  лесничего ранил в руку...  Вот такие пироги...
Есть еще что?
- В общем, нет... хотя... - Варя сделала паузу, словно что-то вспоминая,
- ...месяца три-четыре назад,  кажется,  ориентировку получила: о побеге
трех опасных преступников...
- С зоны что ли?
- Да-да... хочу узнать: нашли кого-нибудь?
- Для чего тебе? - удивился тот.
- Да так...  смотрела журнал и наткнулась, вот и решила спросить, - наш-
лась Варя.
- Нашли... одного: разбился насмерть.
- Кто? - перебила она.
- Сейчас,  взгляну... Вот, Данилин Константин Иванович, по кличке Тихоня
- разбился насмерть при прыжке с вагона... О двух других сведений нет. У
тебя все? А то мне еще со вторым участком связаться нужно..
- Спасибо, все... До свидания!
- Давай звони,  если что...  Варя отключилась и задумалась.  Что дал  ей
этот разговор? Ничего... Как ничего?.. Карта!.. Теперь-то понятно, поче-
му ей знакома эта манера рисовать!  Эту карту рисовал Антон? Точно такие
же условные знаки рисовал он на земле Егору,  объясняя как-то, где нахо-
дится его зимовье... Варя имела хорошую зрительную память и потому, уви-
дев карту, сразу решила, что ей знакома эта манера... Особенно врезались
в память две пересекающиеся стрелки в углу рисунка: такси обозначал сто-
роны света...  Теперь все сошлось,  встало на свои места. Карта, нарисо-
ванная Антоном,  находится у Савелия!  А это значит,  что Савелий и есть
тот самый "опасный преступник, по кличке Бешеный". И все же Варя отказы-
валась верить очевидному!  Не может Савелий быть преступником! Не может!
Но что-то же он совершил?  Не могли же его за здорово живешь взять и по-
садить, да еще опасным назвать?! И все-таки нет, не верится! Вон сколько
пишут  о  безвинно пострадавших!..  Правда,  время другое...  Она тяжело
вздохнула: время-то другое, это верно, да люди-то судят те же самые, что
и ранее...


А покоя все нет!

Савелий скользил медленно.  Вокруг было столько поваленных деревьев, что
нужно было все время быть начеку, чтобы не сломать лыжи.
Снег был пушистым,  и даже широкие таежные лыжи глубоко проваливались. В
этот день Савелию удалось подстрелить зайца,  который выскочил прямо  на
него, и ему ничего не оставалось, как только спустить курок... Надо ска-
зать,  что перед этим он не сумел воспользоваться  охотничьим  счастьем:
недалеко  от землянки у него из-под лыж взметнулся огромный глухарь,  но
Савелий не успел даже выхватить из-за спины карабин..  Посетовав на свою
нерасторопность,  он  стал  держать  оружие наготове пне упустил случая,
когда наткнулся на ушастого...
Конечно, не только карабин за спиной сделал его  не  таким  расторопным:
его  мысли в этот момент были далеки от охоты - они возвращали и возвра-
щали Савелия к дому, который он покинул. Возвращали к той, что стала ему
самым близким человеком. Тщетно он пытался убедить себя, что время - са-
мый хороший лекарь, однако прошло около недели, а покой все не приходил.
Что же это такое?  Казалось,  получил все,  что хотел, к чему стремился:
вот он один,  никого нет,  никто не лезет в душу,  а душа продолжает ме-
таться,  нет ей покоя!  Верно говорится, что единственно, от кого невоз-
можно уйти, так это от себя...
Что же делать? Может, его отвлечет главный тайник, о котором говорил Фе-
дор?  На карте он помечен тремя точками...  А что?  Возьмет и отправится
прямо  сейчас?  Будучи  человеком  решительным,  импульсивным,  Савелий,
что-то решив,  уже де колебался,  а действовал. Вытащив карту, он прики-
нул,  что до главного тайника километров шестьдесят... Проверил свои за-
пасы:  соль,  спички,  тушенка, котелок и буханка хлеба. Вместе с убитым
зайцем хватит надолго... Решено!
Савелий вдруг с горечью подумал, что, имея он все это тогда, когда был с
Федором, тот мог остаться жив!.. Как часто получается, что от малого, от
ерунды зависит большое,  в данном случае - жизнь!  Человеческая жизнь!..
Будь у них в то время вода с едой,  не ошибись он с поворотом у каменис-
той поляны, и Федор бы остался жить!.. Чуть сверни Варя в сторону от то-
го места, где Савелий свалился с злополучного дерева, и его тоже не было
бы в живых... И не похоронил бы никто: звери бы сожрали или разложился и
сгнил...  во цвете лет!.. Савелий передернул плечами: жутко, но правда -
правда Жизни и Смерти...


На поиски Савелия

Варя сидела в горнице и пыталась читать при свете керосиновой лампы. Ди-
зельный движок заглох,  и все попытки исправить его пока  не  увенчались
успехом.
Днем она  разговаривала с Большой землей.  Эта связь также стала внеоче-
редной,  и Варя долго на решалась на этот звонок. А заставило ее звонить
следующее: Варя отправилась навестить вновь образованную станцию по раз-
ведению соболей и заглянула на самый дальний участок, на котором не была
почти полгода - руки не доходили,  да и ничего интересного и важного для
работы там не было. Назад она отправилась другим маршрутом: ей очень за-
хотелось взглянуть на свою "игрушку".
Это было еще при жизни Егора: знакомя со своим участком, он привез ее на
каменистую поляну.  Там решили сделать привал и присели на огромную глы-
бу.  Яркое солнце клонилось к закату, и его лучи поблескивали, отражаясь
а кварцевых прожилках камней.
Посмотри, Егорушка?  - воскликнула вдруг Варя, кивнув на огромный валун,
и совсем по-детски захлопала в ладоши. - Не правда ли, напоминает плюше-
вого зайчика?.. У меня в детстве такая игрушка была, и тоже с оторванным
ухом...
Егор прищурил один глаз, затем обнял ее за плечи и сказал:
- Вот  и здесь,  в тайге,  будет теперь у тебя своя игрушка...  - и чуть
грустно добавил: - Игрушка из твоего детства...
Варя еще издали увидела "игрушку своего детства",  но ее внимание неожи-
данно отвлекло совершенно другое...  За годы,  проведенные в тайге, зри-
тельная память,  настолько сильно развилась, что Варя мгновенно отмечала
любые изменения в знакомом ей месте.
Вот и сейчас: около развесистой сосны появился какой-то странный снежный
бугор,  которого раньше здесь не было.  Мелькнула мысль:  не соорудил ли
там свою берлогу хозяин тайги? Нужно проверить. Приготовив карабин. Варя
осторожно, стараясь не производить лишнего шума, подошла ближе и... рас-
терянно опустила оружие.  Рядом с бугром, на сосне, было написано, что в
этом месте похоронен Федор Угрюмев...
- Задумайся у его могилы:  он был неплохим человеком... 16 июля 1987 го-
да, - грустно прочитала Варя и снова повторила: - 16 июля...
Вот почему Савелий остался один?  Значит, с Угрюмовым тоже что-то случи-
лось... 16 июля! Она нашла его 3 августа...
- Девятнадцать дней? Без пищи!.. Без оружия!.. Савушка, милый, как же ты
все это выдержал?!  - вырвалось у нее, и она опустилась на камень. - Де-
вятнадцать дней!  Немудрено было в таком состоянии свалиться  с  дерева!
Как только вообще сил хватило взобраться на него? Родненький!
От жалости  у  Вари появились слезы...  И вновь она стала ругать себя за
несдержанность, за ненужную гордость. Теперь, когда перед ней шаг за ша-
гом приоткрывалась его жизнь и те испытания, которые выпали на его долю,
она поняла,  насколько тяжело ему было.  Сирота,  воспитывался в детском
доме,  уходил  в дальние плавания ловить рыбу...  А какая рана на спине!
Она вспомнила,  как в бреду он кидался в бой, выкрикивал какие-то имена,
незнакомые названия.  Видно,  и его не миновал Афганистан!  Однако всего
этого судьбе показалось мало: преподнесла еще одно испытание - тюрьму!..
Опасный преступник! Это Савелий-то опасный преступник? Какая чушь!..
Чем больше она размышляла о нем, о его роли, тем больше в ней росла уве-
ренность,  что Савелий не мог стать преступником! Не мог! Вероятнее все-
го,  здесь какая-то случайность, нелепица, ошибка, а может, и несправед-
ливость! Не ведут себя так преступники!..
Не ведут?..  Можно подумать,  что ей известно,  как ведут себя настоящие
преступники.  А собственно, чему тут удивляться? Ей сердце подсказывает,
что не ведут они себя так! Верно, Савелий подумал, что ей все известно о
нем!  Но если он не преступник,  то почему сбежал?  Стоп! Совсем запута-
лась... Важно только одно: она верит в его невиновность! А потому во что
бы  то ни стало она должна найти его!  Найти и убедить бороться за себя!
Должна заставить его поверить в себя!  Должна это сделать! Должна!.. Она
хочет этого сама!  А Савелию станет сразу легче: он уже будет не один! И
вдвоем легче пережить любую беду!  Она поможет ему найти себя!  Найти  и
поверить в себя, в людей!..
Так, теперь все по порядку:  вызвать жену лесничего? Так как неизвестно,
сколько времени уйдет на поиски..  Нет! Этого делать нельзя! Лишние раз-
говоры,  расспросы... Ничего не поделаешь: придется лишний раз на заимку
возвращаться - живность кормить...  Мишка - вот кто поможет скорее отыс-
кать его! Но о найденной могиле нужно сообщить.
Вернувшись на заимку, Варя вышла на связь с Управлением.
- Семен Алексеевич? Снова Капота беспокоит... Здравствуйте!
- Здравствуй, Варя. Что случилось? - Голос был явно недовольным.
- В тот раз мы говорили о бежавших преступниках.
- Опять о них? - оборвал он.
- Да,  опять! - настойчиво ответила Варя. - В районе Каменистой поляны я
наткнулась на могилу Федора Угрюмова...
- Угрюмова?  - машинально переспросил Семен Алексеевич. - Ну и что? - Но
тут же воскликнул:  - Погоди! Это же один из тех, кто в побеге? Их трое,
кажется, было?
- Трое... один насмерть разбился... Сейчас еще один...
- Теперь все вспомнил...  Вот и обрели свободу... Но откуда тебе извест-
но,  что это Федор Угрюмев?  Там что,  документы оставлены?  - с иронией
буркнул заместитель начальника.
- Нет, надпись на дереве, прямо над могилой, - оставив без внимания нас-
мешку, пояснила Варя.
- Та-а-ак! Значит, его похоронил третий, и никто другой... Да и сам вряд
ли выжил: столько времени прошло, а нигде так и не объявлялся...
Варе показалось,  что он на что-то намекает. От волнения перехватило ды-
хание.
- Черт, что-то сказать хотел, - задумчиво проговорил Семен Алексеевич. -
А-а!  Вспомнил! Тут информация одна пришла: освободилось много по амнис-
тии - ты уж будь повнимательнее... Многие не явились к месту приписки...
Может, кого-то в помощь прислать? Хотя бы на время?
- Нет, спасибо! - несколько поспешно возразила Варя и, чтобы скрыть сму-
щение, добавила с усмешкой: - Если что. Мишка выручит!
- О-о-о!  Об этом псе легенды по Управлению ходят,  а вот видеть его мне
так и не приходилось.  Ладно,  как знаешь: тебе виднее! Счастливо, Варю-
ха-горюха...
- Спасибо...  До  свидания,  Семен-Алексеевич!  Поставив радиотелефон на
место. Варя быстро переоделась, накинула на плечи рюкзак с обычным набо-
ром для дороги, закинула карабин на плечо и вышла из дома.
- Мишка!  Мишка! - громко позвала Варя, недоумевая, что пса не видно, но
тот не откликнулся. - Верно, снова в тайгу убежал! - огорчилась она, за-
тем зашла в коровник,  подбросила корове сена,  не забыла и об остальной
живности:  целый день ее не будет, затем встала на лыжи и отправилась на
поиски Савелия...


Женьшень

Главный тайник Антона-браконьера Савелий отыскал достаточно  быстро.  Он
оказался внутри огромного,  в три обхвата, старого дуба. Время и всевоз-
можные насекомые сделали свое черное дело,  и внутри образовалось дупло,
в котором могли спокойно разместиться три-четыре человека. Однако вход в
него искать пришлось долго очень - уж искусно  был  замаскирован.  Найти
никак  не  удавалось,  пока  Савелий не догадался подцепить финкой кусок
старой коры, неестественно и неизвестно на чем держащийся на стволе.
Под этим, куском коры и скрывалась небольшая дверца. Кроме съестных при-
пасов,  одежды,  патронов, Савелий с удивлением обнаружил там около двух
десятков двухлитровых банок,  заполненных какой-то прозрачной  жидкостью
золотистого цвета,  в которой плавали какие-то толстые корни. Закатанные
металлическими крышками, они были аккуратно расставлены по ящикам.
Неужели на это намекал Федор?  "Дороже золота!" - сказал  он.  Вероятно,
пресловутый "корень жизни" - женьшень...  Савелий скривил губы... Госпо-
ди,  как все нелепо,  смешно и противно! Где-то есть мир, в котором люди
работают,  веселятся, любят, короче говоря, живут какой-то своей жизнью!
А он,  словно медведь-отшельник,  бродит один по тайге и делает вид, что
счастлив?
Чего, спрашивается,  он добивается?  Может,  страшно наказание?  Ну, де-
вять...  ну,  за побег трешку дадут, итого - двенадцать... Год уже мино-
вал...  поработает нормально, а этого ему не занимать авторитет создаст,
глядишь - досрочно сможет выйти...  по половине,  а шесть лет не двенад-
цать... Это все равно что шесть раз в плавание сходить. Шесть лет.. Чего
он хорохорится?  Шесть лет!!! Не шесть недель, не шесть месяцев, а шесть
лет!  И  о  какой "половинке" он говорит?  Строгий режим - раз,  тяжелая
статья - два! Так что париться тебе, землячок, до самого звонка! До зво-
ночка! Вот такой расклад получается...
Савелию вдруг  до смерти захотелось оказаться рядом с Варей,  Варюшей...
Увидеть ее чистые глаза,  услышать нежный грудной голос,  прикоснуться к
ласковым рукам, чтобы остудить свою горячую голову, ощутить покой. Убаю-
канный приятными мыслями об удивительной женщине,  встретившейся на  его
пути, Савелий задремал.


"Группа захвата"

А в это время недалеко от Каменистой  поляны,  покрытой  ровным  снежным
покровом,  где над могилой Федора, охраняя его последний приют, возвыша-
лась мощная сосна, остановились пятеро тепло н добротно одетых мужчин на
широких  таежных лыжах.  Четверо - в штатском,  пятый - в форме капитана
милиции:  белый полушубок пересекали ремни портупеи, сбоку кобура с пис-
толетом. У всех за плечами были рюкзаки, у двоих штатских и карабины.
- Кажется, это и есть Каменистая поляна... - неуверенно произнес мужчина
лет сорока.  Его хмурое лицо пересекал рваный шрам: то ли от ножа, то ли
от когтей хищного животного.
- Кажется, или она и есть? - недовольно спросил капитан и передразнил: -
Да я...  да я знаю тайгу,  как свои пять пальцев! Развел блевотину: слу-
шать тошно! - Он сплюнул.
- Я ее без снега хорошо знаю, а зимой только раз здесь бывал, - стал оп-
равдываться мужчина со шрамом.
Он подошел к ровному полю и начал разбрасывать снег. Уткнувшись в булыж-
ники, радостно закричал:
- Она! Она, эта чертова Каменистая поляна! Я же говорил...
- А то я начал думать, что этот стервец обманул, - ругнулся капитан, вы-
тащив из кармана тряпичную карту,  очень похожую на ту, что была у Саве-
лия. - Куда же даль...
Но закончить  ему не дал молодой парень,  который отошел в сторону помо-
читься.
- Смотри, Фан! - прокричал он.
- Что? - встрепенулся капитан, выхватывая из кобуры пистолет.
- Да вот,  читай!  - Парень ткнул рукой в надпись на сосне.  Все подошли
ближе.
- Вот как,  значит, - поморщился капитан, прочитав надпись на сосне. - И
Угрюмый отпрыгал свое... - Он задумался на мгновение, потом добавил: - А
может, сухарь? Для ментов налепил?
- Да нет,  вряд ли...  - протянул тот, что со шрамом. - Угрюмый на такие
штучки не способен.
- Кто его знает...
Капитан немного помолчал, потом повернулся к мужчине со шрамом.
- Слушай, Меченый, ты говорил, что где-то здесь заимка есть?
- Ну...  Егора заимка...  егерь здесь был один...  покойник сейчас. - Он
презрительно сплюнул. - Я его хорошо знал, падлу! Попил кровушки... Сей-
час, слышал, жена его там заправляет...
- А далеко до нее?  - Капитан снова посмотрел в карту.  - Ближе,  чем до
курка Браконьера, или дальше?
- По снегу-то за сутки добраться можно, а куда ближе... - Ему явно хоте-
лось бы скорее очутиться в тепле,  но и не хотелось получать нагоняй  от
строптивого капитана.  - До курка,  может,  и ближе, но это когда знаешь
точно... А так... Но нам же Бешеный нужен!
- Никуда он от нас не денется!  Днем раньше..  днем позже... Отогреемся,
отдохнем  малость  и  двинем со свежими силами:  наверняка он в одром из
курков отсиживается.
А что, если он в Москву дернул? Нам же Вола..
- Заткни пасть!  - оборвал на полуслове капитан и бросил быстрый  взгляд
на тех,  что стояли поодаль:  не слышали ли?  - Много базарить стал! Или
дышать устал? - Он зло прищурился.
- Ну что ты,  Фан, я же как лучше - испуганно проговорил Меченый. - Я же
не...
- Как лучше,  знаю только я!  Понял?  - с угрозой перебил его капитан. -
Веди на заимку.


"Хозяин тайги"

Савелия разбудил какой-то шум,  и он сразу встрепенулся и замер, прислу-
шиваясь.  Вроде шаги?! Кто-то ходит рядом с дубом! Кто? Неужели его выс-
ледили?  Тогда почему не приказывают выходить? Скрип... скрип... - скри-
пели по снегу шаги...  Может, не догадываются, что он внутри дуба: следы
есть,  а  человек  испарился!  Исчез!  Фантастика!  Савелий на мгновение
представил удивленные и растерянные рожи преследователей и едва не расс-
меялся. Поломайте свои головки!.. Задачка не для средних умов...
Скрип шагов прекратился,  и по дереву стали чем-то царапать. Неужели до-
гадались?  Нет, царапанье прекратилось. Пошел вокруг дуба... Снова начал
царапать... Савелий сжал карабин, а на лбу проступили капельки пота... -
Дурацкое положение:  словно в западне?  Царапанье опять прекратилось,  и
шаги стали удаляться...  Тогда Савелий решил осторожно приоткрыть дверцу
и посмотреть, кто это... Как он ни осторожничал, в тишине шорох задвижки
показался очень громким,  и в  его  сторону  метнулась  огромная  черная
тень...
Савелий с большим трудом удержал дверцу и задвинул засов... Снаружи раз-
дался яростный звериный  рев!..  Медведь!  Зимой!  Значит,  шатун!  Варя
как-то рассказывала о них.  Как ни странно, но Савелий почувствовал даже
облегчение.  Против зверя он может применить оружие.  Чувствовалось, что
его противник оголодал и так просто не оставит его в покое...
Что же делать?  Может, попытаться приоткрыть чуть дверцу для карабина?..
Нет,  опасно!  Хотя,  если на то пошло, то он свою осаду может выдержать
очень долго:  всем обеспечен, даже водой... Но это же смеху подобно! Ка-
кой-то зверь будет диктовать ему,  Савелию Говоркову,  свои условия?! Да
не бывать этому!  Однако рисковать за здорово живешь тоже ни к чему. Ду-
май,  Савелий, думай! А что, если стрелять по звуку? Ерунда! Если пуля и
пробьет стенку дуба,  что довольно сомнительно,  то сможет только ранить
его, а раненый медведь гораздо опаснее...
Остается ждать: не будет же зверь долго сидеть на одном месте? Наверняка
будет  пытаться добраться до него - Нужно подождать того момента,  когда
тот зайдет за дерево или отойдет хотя бы на несколько шагов от  него.  И
стрелять нужно точно в голову или в сердце: промах может окончиться тра-
гически для Савелия...
Боялся ли он?  Пожалуй, нет... Савелий замер, прислушиваясь к шумам сна-
ружи. Нервно вздрагивали мышцы живота - то ли от азарта, то ли от нетер-
пения...  И вдруг он вспомнил,  что карабин заряжен  дробью!!!  Он  даже
вспотел: хорош бы он был с дробью против такого зверюги? Спокойно, Саве-
лий, спокойно!.. Савелий вытер о штаны вспотевшие ладони и осторожно пе-
резарядил  карабин,  проверил на поясе широкий охотничий нож,  найденный
еще в первом убежище.
Внутри было холодно, но Савелий не решился натянуть перчатки, чтобы слу-
чайно не соскользнул палец с курка. Теперь ждать... только ждать.
Он допытался  определить,  где  находится грозный противник,  но снаружи
стояла тишина.  Можно подумать,  что зверь все понял и тоже решил  выжи-
дать.  Прошло несколько томительных минут...  А что,  если медведь ушел?
Ушел,  пока он возился с карабином? Не может быть: услышал бы! Он где-то
рядом...  Ему даже показалось, что слышит его тяжелое дыхание. От напря-
жения сводило пальцы рук.  Снаружи не доносилось ни звука. Тишина стано-
вилась зловещей: один из них был лишним... Кто, охотник или дичь?
Он усмехнулся:  оставалось только выяснить - кто охотник,  а кто дичь?..
Но что это?  Снова заскрипел снег, и ему удалось определить, что медведь
находит  детей  прямо  напротив лаза.  Савелий даже явственно представил
громадную тушу,  переступающую с лапы на лапу.  Что, холодно, косолапый?
Стоп!  Шаги начали удаляться... Так, хорошо... Ну, еще немного... Еще...
Пора!
Резко сдвинув задвижку в сторону,  он откинул дверцу и метрах  в  десяти
увидел гигантскую тушу лесного хозяина. Услышав шум, тот моментально по-
вернулся и встал на задние лапы, чтобы броситься на Савелия.
"В грудь!  Чуть правее и ниже!" - скомандовал себе он и  плавно  спустил
курок.
Громом грянул выстрел,  и медведь в недоумении остановился, словно удив-
ляясь такому шуму.
Неужели промахнулся? Савелий стал быстро вылезать из дупла. Карабин выс-
кользнул из рук в снег, не удержав равновесия, увод и Савелий.
Хозяин тайги взревел и медленно двинулся на человека,  Савелий еле успел
вскочить на ноги и подхватить карабин.  Но для второго выстрела  времени
уже  не  было,  и Савелий выдернул карабин вверх,  защищаясь от страшных
когтей медведя.  Удар был настолько силен, что деревянное ложе переломи-
лось пополам...  В отчаянии Савелий выхватил из-за пояса нож и вонзил по
самую рукоятку, в грудь зверю...
Медведь как-то странно взглянул ему в глаза, удивляясь непонятной боли в
сердце,  лязгнул страшными клыками у самого лица Савелия и стал медленно
валиться прямо на него. С большим трудом Савелию удалось вывернуться, но
один  коготь все-таки мазнул его по щеке...  Медведь рухнул в снег и за-
тих.
Прислонившись к дереву,  Савелий долго смотрел на поверженного противни-
ка, все еще не веря, что ему удалось справиться с таким зверем. Он ниче-
го не ощущал, кроме дикой усталости. Осмотревшись вокруг, неожиданно по-
думал  что где-то видел подобную картину:  расщепленный карабин,  клочки
одежды,  шапка...  И тут же вспомнил:  Варя рассказывала... так погиб ее
мух Егор...
Все еще ощущая дрожь в ногах от схватки,  Савелий подошел к медведю, вы-
тащил из груда нож вытер о шкуру и сунул в ножны.  Рядом с ножевой раной
увидел  и  отверстие  от пули,  которая попала скорее всего в сердце,  и
зверь бросился на него уже в предсмертной агонии.  Вдруг он заметил, что
у медведя отсутствует одно ухо!  Какое дичайшее совпадение!  Ведь скажи,
кому - не поверит... Круг замкнулся!.. Савелий с грустью покачал головой
и тяжело вздохнул.


Карта!

Третий день Варя искала Савелия.  Вставала пораньше, доила Настю, набра-
сывала  кормов  другим животным и вставала на лыжи.  Мишка до сих пор не
вернулся, и потому поиски осложнялись. Отсутствие собаки стало волновать
Варю: после гибели Егора Мишка не исчезал так надолго...
Она бродила  по  тайге  дотемна  и возвращалась на заимку а на следующий
день начинала все сначала.  К своей неудаче Варя относилась спокойно. Ей
казалось, что это было своеобразным искуплением вины перед Савелием. Она
беспокоилась только об одном:  не покинул ли он тайгу?  Не перебрался ли
на другой участок?  Ему же все равно,  где охотиться? Нет, не все равно!
Он мало живет в тайге,  мало знает ее и не может уйти от тех мест, о ко-
торых узнал с ее помощью. Господи! Как же она забыла?.. Карта! Карта Ан-
тона!!!
Варя устало опустилась на лыжи и приткнулась к дереву.  Как же она сразу
не подумала о ней?  Ищет саго на своем участке,  уверенная,  что Савелий
других мест не знает,  а жить,  ночевать ему ведь  где-то  необходимо...
Значит, карта и дает ему все это.
Она стала вспоминать то,  что там было нарисовано...  Дура! Какая же она
дура! Почему не сняла копию? Сейчас бы прошла по убежищам Антона и нашла
бы Савелия...  Стоп! И на этот раз зрительная память не подвела Варвару.
В одном месте на карте стоял восклицательный знак и три точки... Она хо-
рошо  знает  это место,  оно совсем рядом отсюда.  Но там же нет никаких
построек...  Может, землянка или еще что... Надо попробовать: час, два -
и там! Варя поднялась и тут услышала выстрел.


Варечка, я иду к тебе!

Немного отдохнув после схватки с медведем, Савелий отыскал в тайнике Ан-
тона аптечку,  обработал рану йодом,  заклеил пластырем, потом прикрепил
на живую нитку оторванный рукав.  Ну,  что скажешь,  Савелий? Он грустно
усмехнулся...  Небольшая ошибочка,  и тебе не пришлось бы ничего решать:
все проблемы были бы уже решены!..  А сейчас снова думай!  А собственно,