Бешеный, повести, книги 1-10 | |
Она хотела идти дальше, не оборачиваться и вдруг, непонятно для себя са-
мой, остановилась и поведала совершенно незнакомому парню о своем нес-
частье. А тот улыбнулся и сказал:
- Когда деньги теряешь - не горе: пустяк! Горе, когда человека теряешь!
- Затем вытащил из внутреннего кармана пиджака читательский билет, взял
из него тридцать пять рублей и протянул девушке. - Бери, бери! - Заметив
нерешительность, сунул прямо в руки. - Разбогатеешь - отдашь...
Вместе с ней зашел в магазин, пробился к продавцу и сумел убедить ее...
Вручая туфли, похвалил удачный выбор и вкус. Несколько часов бродили они
по Ленинграду и говорили, говорили... Она узнала, что нового знакомого
зовут Егором, что учится он на последнем курсе лесотехнического институ-
та, что сам - из таежных мест... Егор много рассказывал о тайге, о прек-
расной природе, о редких зверях и птицах... Он так увлекся, - что, толь-
ко когда стемнело, неожиданно прервал себя, стукнув по лбу:
- Что же это я все о себе да о себе? А о вас - ничего! Даже имени до сих
пор не знаю!
- А у меня очень простое имя - Варвара! - Она смущенно улыбнулась.
- Варвара? - вырвалось у него. - Так мою маму звали... - тихо добавил он
и отвернулся.
- Звали?
- Умерла она... от рака...
- А отец?
- Его... - он нахмурился. - Он далеко... Они помолчали немного, и Варя,
почувствовав, что ему тяжелы эти воспоминания, решила прервать молчание
первой:
- А мы вдвоем с мамой живем... Хотите, познакомлю вас с ней? - Она даже
себе удивилась от такого "нахального предложения" и добавила смущенно: -
Не думайте, она у меня добрая и... хорошая: я от нее ничего не скры-
ваю...
Варя работала в поликлинике медсестрой, а иногда подрабатывала на "Ско-
рой помощи". После окончания медицинского училища многие советовали ей
поступать в институт, но она решила, что "от добра - добра не ищут".
Профессия медсестры была ей по вкусу, и этого было достаточно.
Всю жизнь прожила Варя в Ленинграде и никогда из него не выезжала, даже
на отдых. Рассказы Егора о тайге очень взволновали ее, хотя даже себе
она не хотела признаться в этом. -
После необычного знакомства они "стали встречаться чуть ли не каждый
день, а через полгода Егор получил диплом и распределение. Уже позднее,
от его друзей. Варя узнала, что его оставляли в аспирантуре, но он пред-
почел родные места...
После зашиты диплома состоялся банкет, на котором Егор во время медлен-
ного танца прошептал ей на ухо предложение стать его женой. Воспользо-
вавшись ее замешательством, стал строить дальнейшие планы: поедут по его
распределению в тайгу, поживут там лет пять, а какая там жизнь, он расс-
казывал... За эти годы он соберет необходимый материал для защиты дис-
сертации, а Варя в это время будет любоваться природой и "увеличивать
население страны"... Последнюю фразу Варя сначала не поняла и хотела пе-
респросить, но тут же ее щеки заалели, она опустила голову и тихо про-
шептала: "Хорошо, я согласна!"
Егор ей сразу понравился, с первой встречи, но решиться уехать с ним в
тайгу помогло только одно обстоятельство: за несколько дней до предложе-
ния Егора мать объявила о своем намерении выйти вторично замуж. Эти дни
Варя очень много думала о предстоящем неожиданном изменении в их семье.
Она ревновала мать к ее будущему мужу. Конечно, не будь этого обстоя-
тельства. Варя все равно ответила бы Егору согласием, но потом пережива-
ла за мать, которая осталась одна...
Когда они приехали в тайгу на свой участок, Варя с энтузиазмом принялась
за устройство домашнего гнезда. По ее настоянию были привезены и строи-
тельные материалы для собственной "электростанции", и дизельный, движок,
а Егор соорудил небольшую теплицу, умостил дорожки "под булыжную мосто-
вую" и так далее...
Шло время, постепенно Варя привыкла к новой жизни, полюбила ее, а вскоре
готовилась стать матерью... К тому моменту она обучилась почти всему,
что умел и сам Егор. Порой он шутил, что егерем стал лишь потому, что
имеет созвучное имя - Егор - егерь... Он с большой радостью замечал, что
его любимая женушка очень быстро научилась вести домашнее хозяйство, до-
вольно большое, вкусно готовить... Она научилась не хуже его стрелять и
с удовольствием ходила на охоту не только с ним, но и одна.
Больше всего его удивляло то, что у нее, городской жительницы, было ка-
кое-то удивительное чутье на тайгу: ориентировалась так великолепно,
словно родилась и прожила в ней всю свою жизнь. Научилась и верхом ез-
дить, управляться с арканом и многому другому...
Для Вари же было удивительным и странным: как она могла жить до этого
без всего того, что сейчас ее окружает. Конечно, скучала порой по теат-
рам, кино, по родному городу, его домам, улицам, по Неве. Но чувство это
было недолгим - внезапно возникало, внезапно и исчезало.
Очень часто Варя отправлялась вместе с Егором для объезда участка, кото-
рый был под его контролем. Но беременность прервала их совместные выез-
ды, и всякий раз она с нетерпением поджидала его возвращения. Надо ска-
зать, что Егор всегда был скрупулезно точен в своих обещаниях и возвра-
щался к назначенному им времени.
А в тот роковой день время, когда Егор должен был вернуться, прошло, а
его все не было. Какое-то странное предчувствие овладело Варварой: она
бродила из угла а угол по огромному дому, не находя себе ни места, ни
покоя. Варя попыталась отвлечься какой-нибудь работой, но ничего не мог-
ла делать: все валилось из рук. Все время ей казалось, что подходит Егор
к дому: то калитка скрипнет, то почудится лошадиный топот... Всякий раз
она стремительно выскакивала на крыльцо и всякий раз ошибалась: ве-
тер-обманщик зло подшучивал над ней... Томительно и тревожно протянулся
день, потом ночь. Она ни на минуту не сомкнула глаз, а когда первые лучи
солнца заиграли на макушках деревьев. Варя решительно запрягла серого
мерина в телегу, словно зная, что телега будет нужна, сложила в рюкзак
немного съестных припасов, вскинула на плечо карабин и отправилась на
поиски Егора.
Варя уже ЗНАЛА, что там произошла беда, знала, что уже НИКОГДА не услы-
шит его голоса... Голоса своего любимого Егора... Варя нашла его быстро,
собственно, она и не искала его: она ЗНАЛА, где Егор, и направляла ло-
шадь именно туда, ТУДА, в ТО место... Пес бежал впереди, не оглядываясь
на нее, как обычно... Уже позднее, когда к Варе вернулась способность
спокойно рассуждать, она и тогда не смогла объяснить даже себе: каким
образом все ЗНАЛА задолго до случившегося? Словно ею кто-то руководил,
помимо ее воли, сознания! За несколько часов до того, как Егор должен
был вернуться, она ВИДЕЛА все, что произошло с ним позднее!
Подъехав к ТОЙ поляне. Варя сразу же вспомнила свое "видение": распрос-
тертое тело мужа, переломленный пополам карабин, рядом валялся и его
охотничий нож... Борьба, видно, была яростной, жестокой и явно неравной,
осмотрев карабин, она поняла, что Егор даже выстрелить не успел и остал-
ся почти безоружным перед таежным исполином. Вероятно, он попытался
увернуться от страшных когтей, но был сбит, и зверь навалился на него
всей своей тушей...
Нож-Егора был в крови, значит, успел нанести своему страшному противнику
удар. Осмотревшись, Варя обнаружила в траве какой-то страшный черный
лохматый предмет и не сразу сообразила, что это - медвежье ухо...
Егор умер не сразу: кровавый след тянулся метров пятнадцать. Этот след
вел к их дому. Егор полз к ней, пока были силы, а значит, и надежда...
Полз к ней, к самой любимой женщине на свете, носящей в своем чреве его
ребенка... Стремился всем сердцем, всей душой, каждой клеточкой своего
поломанного тела...
Ткнувшись несколько раз носом в своего хозяина, Мишка поднял к небу лох-
матую голову и тоскливо завыл... Варя машинально собрала раскиданные
вокруг трагического места вещи Егора: части карабина, рюкзак, растерзан-
ный разъяренным зверем, сапог, невесть как свалившийся с ноги Егора...
Она двигалась в каком-то сомнамбулическом сне: медленно, спокойно, меха-
нически...
Взяв с телеги брезент, расстелила его перед Егором и осторожно, как бы
боясь причинить ему боль, подтащила к телеге и положила на нее...
В этот момент ребенок, которого она носила под сердцем, сильно толкнул-
ся, словно желая выбраться на волю, чтобы хоть раз взглянуть на своего
отца... Варя со стоном опустилась на траву, пережидая, когда тот успоко-
ится. Уже несколько дней плод их любви давал о себе знать сильной болью,
которая ее очень утомляла. Собравшись с духом, она поднялась, села на
телегу и взяла вожжи... До этого момента Варя помнила все до мельчайших
подробностей, а потом - полный провал памяти... Очнулась только тогда,
когда уже сидела на стуле перед лежащим на кровати телом Егора... Как
добралась до дома, как втащила на кровать, сколько просидела в таком по-
ложении - ничего не помнила, будто топором отрубили.
Неизвестно, сколько бы еще так просидела... Кто знает? Она услышала ти-
хое и тревожное потрескивание радиотелефона. Вздрогнув, посмотрела на
него, не понимая: какие еще звуки могут раздаваться в доме, если ОН
умер?! Егор умер?! И его никогда уже не будет?! Никогда? Только сейчас
до ее сознания дошла эта страшная истина. Егора уже НИКОГДА НЕ БУДЕТ!!!
Все будет: и она, и этот дом, и эта тайга, и все-все остальное... Все,
кроме ее любимого Егора. Это показалось настолько диким, настолько несп-
раведливым, что Варя, издав нечеловеческий вопль, без чувств повалилась
на пол, рядом с кроватью, где покоилось неподвижное тело...
Так и нашли ее вертолетчики, посланные управлением, когда поняли, что на
заимке Егора Капоты что-то случилось...
Начавшаяся послеродовая горячка не позволила Варваре похоронить Егора:
врачи две недели боролись сначала за ее жизнь, потом за жизнь ребенка.
Девочка появилась на свет чуть раньше положенного срока, и еще долго
врачи тревожились за нее. Когда же опасность миновала, Варя, к удивлению
всех родных и знакомых, решила вернуться в тайгу и продолжить дело по-
гибшего Егора. Ее отговаривали, пугали трудностями, непосильной жизнью
одной в тайге - ничто не сломило ее решения.
Она упорно доказывала начальству свое право заменить Егора. Убеждала,
что справится с работой, что никто не знает участок лучше, чем она...
После некоторых колебаний руководство сдалось, уверенное в том, что дол-
го женщина не сможет там выдержать, тем более имея на руках грудного ре-
бенка: ребенок есть ребенок - ему внимание, уход и особые условия нуж-
ны...
Записав дочку в честь мужа под именем Егоринка, не слушая более никаких
советов. Варя отправилась в свой таежный дом, в тот дом, где дочери была
дана жизнь...
Егора похоронили недалеко от таежной заимки, на высоком берегу реки.
Первое, что сделала Варя, вернувшись домой, отправилась на его могилу.
С фотографии на надгробном камне смотрел улыбающийся Егор на реку, на
тайгу, на нее, свою жену... Варя положила на могилу его любимые гвозди-
ки, привезенные из города, и сидела, не сводя глаз с фотографии до тех
пор, пока маленькая Егоринка не подала свой упрямый голосок, требуя вни-
мания...
В первое время Варваре, конечно, тяжело было жить и работать одной на
заимке: дочка нуждалась в постоянном внимании и заботе. За день женщина
выматывалась так, что, добравшись поздней ночью до кровати, мгновенно
засыпала.
Может быть, эта ежесекундная занятость и помогла ей пережить страшную
утрату... Всю свою любовь, всю свою нежность перенесла она на крохотное
существо, в котором была частица дорогого человека...
Поначалу, чтобы поддержать Варвару и помочь ей, на заимку приезжали из
управления, но сталкивались с возражениями и недовольством хозяйки. Так
что постепенно оставили ее в пока... раз в месяц доставляли вертолетом
продукты, одежду, патроны и все, что она заказывала для дочки и для се-
бя, а каждый понедельник сбрасывали ей почту...
Когда Егоринка немного подросла. Варя стала отправлять ее на зиму в Ле-
нинград, к своей матери. В эти месяцы сильно тосковала по ней и считала
дни до ее приезда. Сама же настолько привыкла к жизни в тайге, что и не
представляла себе другой судьбы.
Правда, иногда тянуло в родной город на Неву. Но, погостив у матери на
недельку-другую, она в одночасье собиралась к себе, в свой таежный дом,
где во время ее отсутствия хозяйничала жена лесничего.
Кто незнакомец?
Варвара долго смотрела на неподвижного Савелия, испытывая странное чувс-
тво: перед ней лежал совершенно посторонний человек, которому она, по
существу, спасла жизнь. Как поступить в Данией ситуации? В ней боролись
противоречивые чувства: с одной стороны, согласно предписанию, она долж-
на доложить о том, что на территории заповедника обнаружен чужой чело-
век, а с другой стороны, что-то удерживало ее от этого.
Чутье говорило Варваре, что, сообщив о нем, она может навредить этому
находящемуся в тяжелом состоянии человеку... Нет! Сейчас он беспомощен,
болен, и ее долг помочь ему, поднять его на ноги, а там... Что "там" -
она и сама толком не знала: просто решила не торопить события и дождать-
ся, когда незнакомец сам расскажет о себе.
Более двух недель незнакомец оставался в беспамятстве. Она добросовест-
но, с материнской заботой ухаживала за ним: кормила, поила, врачевала,
меняла бинты... В бреду раненый часто повторял имя девушки, выкрикивал
слова... Из этих бессвязных слов Варя постепенно узнавала о его жизни.
Иногда ей всерьез начинало казаться, что она давно знает его, просто
судьба разбросала их в разные стороны... Даже ловила себя на мысли, что
пытается вспомнить его имя...
В это лето мать Варвары достала через своих знакомых для Егоринки путев-
ку в Артек, и дочка, погостив у бабушки два месяца, сейчас отдыхала на
Черном море.
- Как-то тебе там отдыхается, Егоринка Егоровна? - вздохнула Варя и сном
посмотрела на спящего незнакомца. Потрогав его лоб, впервые заметила,
что кризис миновал и дело пошло на поправку.
Решив, что сегодня его можно оставить ненадолго одного, она стала соби-
раться: необходимо было съездить на озеро Дальнее, проверить семейство
краснозобых гагар, очень редкого вида птиц для здешних мест.
Оседлав гнедую кобылу. Варя подбросила корму домашней живности и завела
пса в дом.
- Ты уж пригляди за ним, Мишутка! Будь здесь за хозяина!
Ласково потрепав пса за лохматое ухо и получив в ответ согласное "гав!",
Варвара подоткнула со всех сторон одеяло больному и быстро вышла...
Отъехав от заимки, она с радостью окунулась в таежный мир. Хвойный лес
на первый взгляд был мрачным, таинственным. Под густыми ветвями елей,
кедров и пихт было сыро и сумрачно. Но то здесь, то там мелькали неболь-
шие семейства веселых и стройных березок, будто находящихся в плену...
Варвара уверенно направляла лошадь по неприметной для постороннего глаза
тропинке. На ее пути очень часто встречались засохшие прямо на корню де-
ревья. Они стояли мертвые, покрытые вместо хвои косматыми клоками серого
мха, словно поседевшие от старости. Гниение в тайге идет медленно. Всюду
разбросан валежник, скопившийся за многие десятки лет, Старые, давно
упавшие колоды обросли сочным зеленым мхом, а середина давно сгнила,
превратившись в труху. Глядя на один такой ствол. Варя грустно улыбну-
лась, вспомнив, как едва ли не в первый день своего появления в тайге
решила отдохнуть на таком привлекательном зеленом лесном стуле и тут же
завалилась на спину: "стульчик" оказался настолько трухлявым, что пере-
ломился пополам и развалился...
Грустно вздохнув, она посмотрела наверх: набежавший ветерок слегка рас-
качивал далекие верхушки деревьев и весело пел свою песню. На тиньканье
пролетавших синичек тут же отозвались нежные голоса юрких пеночек. Внизу
было тихо, и таежная мошкара и комары - тучами вились в неподвижно зас-
тывшем воздухе. Им удавалось проникать даже сквозь москитную сетку, без
которой Варя никогда не выезжала в тайгу. Неожиданно она вздрогнула: дя-
тел с резким криком, то складывая, то расправляя свои крылья, устремился
к дереву, впился в его ствол когтями и начал скачками подниматься вверх,
выклевывая неосторожных врагов дерева.
Егор научил Варвару узнавать птиц по голосам. Она иногда останавливалась
и с упоением слушала их веселую перекличку.. Вот - белошапочные овсянки
затянули свою простенькую и незатейливую мелодию, сидя на верхушке моло-
дой березки у скрытого тут же в траве маленького гнездышка... "Вот сла-
бый посвист вспугнутых рябчиков, которых предупредили своим стрекотом
длиннохвостые сороки о появлении хищного ястреба. Вот и заухала таежная
кукушка...
- Раз... два... три... - начала считать Варя, что-то загадав про себя...
"Этапировать не можем - бежал..."
В кабинете подполковника Чернышева собралось несколько человек: замести-
тель по режимно-оперативной работе подполковник Бушин, заместитель по
политико-воспитательной работе майор Вишневский и заместитель командира
роты капитан Зелинский.
- Ну, какой ответ будем давать Москве? - спросил подполковник, ни к кому
конкретно не обращаясь.
- О чем вы говорите, Иван Павлович? - спросила замполит.
- Ах да, вы же ничего еще не знаете. Пока вы были в командировке, Виктор
Николаевич, из Москвы пришло решение Верховного суда РСФСР... там, в
частности, говорится: "...ознакомившись с материалами дела, а также с
вновь открывшимися обстоятельствами, неизвестным ранее возникшими в ходе
расследования другого уголовного дела, а также на основании заявления
адвоката Архангельской Т. А. и протеста Прокуратуры РСФСР приговор в от-
ношении Говоркова Савелия Кузьмича отменить... Говоркова С. К. этапиро-
вать в Москву первым же рейсом самолета в сопровождении сотрудника уч-
реждения..."
- Прочитав, он отложил бумагу в сторону и обвел присутствующих взглядом.
- Ну и глаз у тебя, капитан! - повернулся замполит к Зелинскому. - Ты
первый сказал, что сомневаешься в его вине...
- Это бабушка еще надвое сказала! - пробурчал заместитель начальника по
режимно-оперативной работе. - Дело-то на доследование направлено...
- Правильно, на доследование, но направили-то по "вновь открывшимся обс-
тоятельствам"... И сопровождать не под конвоем, а "в сопровождении". Уж
не ты ли, капитан, как бывший военный прокурор, приложил здесь руку? -
Замполит хитро посмотрел на Зелинского. - Хотя на памяти моей, чтобы вы-
пустили того, кому такой срок дали... - Он пожал плечами.
- Да, я принял участие в этом деле! - нахмурился Зелинский. - Мне из-
вестно по делу Говоркова гораздо больше, чем вам: случилось так, что мой
приятель ведет это дело... Все не так просто, как может показаться на
первый взгляд, но в одном я уверен: сейчас в стране новые времена и ско-
рее всего докажется невиновность Говоркова...
- Чего тут спорить? - вздохнул хозяин кабинета. - Этот сукин сын сбежал,
не дождавшись, когда разберутся!
- Сбежал, значит, не верил, что разберутся! - хмуро бросил капитан. -
Может, и я виновен в его побеге...
- Ты? - удивился подполковник.
- И я, и замполит, и... вообще.
- Я-то с какого здесь боку? - хмыкнул Вишневский.
- Забыл, как он приходил к тебе на предмет свиданки? Что ты ему ответил?
Не положено?
- Да, помню такой случай... Но женщина, с которой Говорков просил свида-
ние, ему даже не родственница, а закон...
- Закон? А ты знаешь, что Говорков - круглый сирота? Что он - афганец,
что он был дважды ранен и дважды орденоносец? Что у него, кроме этой
женщины, никого нет? "Не положено", - передразнил капитан.
- Откуда я все это мог знать? - Замполит явно смутился.
- Откуда? И это говорит замполит! Я-то узнал! И ты мог бы узнать, если
бы захотел! - Зелинский разволновался и говорил на повышенном тоне. -
Ладно, что теперь говорить... - Он вдруг успокоился и наморщил лоб. -
Единственное, что я хотел бы понять: почему он бежал с матерыми уголов-
никами? Что его связывало с ними? Не понимаю! Не вяжется как-то...
- Вяжется - не вяжется, а факт остается фактом: бежал! - буркнул Бушин.
- Жаль, дров может наломать, если не погиб в тайге...
- Выживет... - Бушин посмотрел исподлобья. - Кое-какая ниточка появи-
лась.
- Пока у нас нет сведений о том, что они погибли, поиски будем продол-
жать! - строго сказал Чернышев. - А Москве ответим так: "Этапировать в
Москву Говоркова Савелия Кузьмича не имеем возможности, потому что озна-
ченное лицо совершило побег из места заключения..." Все свободны... Ка-
питан Зелинский, задержитесь. - Когда все вышли из кабинета, подполков-
ник сказал: - Вы действительно решили покинуть нас?
- Откуда такие сведения? - удивился Зелинский.
- Знаю... Затребовали вашу характеристику... - Он вздохнул. - Я и ком-
бат, насколько я знаю, охарактеризовали вас как хорошего работника и от-
личного офицера.
- Благодарю.
- Если откровенно, я вам завидую: выбраться из этой дыры, и сразу в
Москву...
- Может, еще и не выйдет.
- Бросьте, я думаю, характеристики - простая формальность: все уже реше-
но!.. А мне теперь ищи замену на место вашей жены... Хороший и толковый
начальник спецчасти - проблема...
- Свято место пусто не бывает!
- И то верно... - Он задумчиво вздохнул. - А парня действительно жаль...
Не знаю, может, вам пригодится... Был у меня его напарник, молодой такой
парнишка, Михаил Никифоров...
- Он что-нибудь знает? - встрепенулся капитан.
- Паренек просто влюблен в Говоркова. Похоже, что с уголовниками тот
оказался случайно. А незадолго до побега к нему подходил один осужден-
ный, после встречи с которым Говоркова было не узнать: говорит, невменя-
емый стал, бледный как смерть... Пошел будто бы отдохнуть, а паренек ре-
шил на всякий случай проследить за ним, помочь, если что... Короче, Го-
ворков угрожал кому-то!..
- А того, кто подходил к Савелию, он запомнил?
- К сожалению, нет!
- О каких ниточках говорил Булгой?
- Единственное, - что мне известно, это кличка - Браконьер: он каким-то
образом связан с побегом, но... - Он многозначительно посмотрел на Зе-
линского.
- Что вы, товарищ подполковник, ведь вы мне говорили о моей характерис-
тике...
- Вот именно.
Как он здесь оказался?
Черный лохматый пес, развалившись напротив кровати с незнакомцем, поло-
жил га лапы огромную голову и дремал, сторожко водя своими ушами. Мишка
нет-нет да бросал любопытный взгляд в сторону Савелия, словно недоуме-
вая: когда же наконец он проснется? Лениво потянувшись, пес встал, про-
искал по деревянному полу к своей внушительной миске с водой и начал
жадно пить, разбрызгивая воду по полу.
Это громкое чавканье разбудило Савелия. С трудом разлепив ресницы, заж-
мурился от ярких лучей, брызнувших из не зашторенного окна. Воспаленным
глазам стало больно, и он хотел закрыться от солнца ладонью, но резкая
боль в груди не позволила поднять руку.
Заметив, что незнакомец пошевелился, пес посмотрел на него и вернулся на
свое место.
Савелий дождался, когда солнечный луч передвинется в сторону, и снова
приоткрыл глаза. Любой поворот головы вызывал невыносимую боль. Переводя
взгляд с одного предмета на другой, Савелий пытался понять: где он, как
он сюда попал? Шелковый абажур свешивался с бревенчатого потолка. И без
того просторная комната выглядела еще просторнее, так как мебель была
низкая, мастерски сделанная, судя по всему, своими руками. Из всех сил
напрягая свою память, Савелий попытался вспомнить, как сюда добрался, но
ничего не получилось.
Прямо перед ним, на стене, висел портрет молодого мужчины с окладистой
бородой, который добродушно смотрел на Савелия, улыбаясь открытой, вни-
мательной улыбкой. Слева от окна стоял комод, украшенный причудливой за-
мысловатой резьбой. На нем Савелий рассмотрел фотографию молодой женщины
с распущенными волосами. Ее лицо показалось ему знакомым, и он долго
смотрел на карточку, пытаясь вспомнить, откуда... На спинке одного из
стульев висел цветастый халатик, и Савелий подумала что кто-то же должен
быть в доме.
- Эй! - попытался он выкрикнуть, но из полураскрытых губ вырвался лишь
тихий шепот. Неожиданно Савелий почувствовал на себе чей-то взгляд. Ос-
торожно скосив глаза, с удивлением увидел огромную черную собаку, наблю-
дающую за ним, Савелий попытался улыбнуться, чтобы завоевать ее располо-
жение, но губы и тут не послушались. Тогда он вновь перевел взгляд на
фотографию, стоящую на комоде, и в расплывчатой пелене воспоминаний про-
мелькнуло лицо, склонившееся над ним... прикосновение рук... ласковый
грудной голос: "Как же ты, дружочек, умудрился так вляпаться?"
Ухватившись за эту ниточку, ступив на хрупкий, дрожащий мостик, переки-
нутый его сознанием в прошлое, Савелий старался удержаться на нем и по-
тихоньку, с трудом балансируя, шаг за шагом стал возвращаться к своей
памяти... Вот он решил забраться на дерево... неосторожный шаг... паде-
ние... дикая боль от беспощадно хлеставших его веток... и... удар о зем-
лю... Воспоминания обрели такую реальность, что Савелий дернулся и снова
потерял сознание.
Не могу жить в этом мире
После суда Савелий находился в состоянии крайней депрессии: в какой-то
момент его нервы не выдержали, и он поддался слабости, о которой потом
не раз сожалел.
Когда все сокамерники уснули, он бесшумно добрался до единственной рако-
вины с краном, которой пользовались только относящиеся к камерной "эли-
те". Над раковиной висел календарь, смастеренный из коробки из-под саха-
ра, разыскал в ней кусочек "мойки", так называли зеки лезвие и тщательно
прятали от ментовского "шмона"...
Услышав какой-то звук за спиной, Савелий оглянулся, все было спокойно:
кто-то задел во сне соседа, и тут же получил кулаком по спине.
Савелий долго смотрел на половинку лезвия, словно решая: стоит ли глу-
миться над собой? Может, ему стало жаль себя? Нет! Просто он понял, что
не хочет больше жить в мире, где предают самые близкие люди, где его
жизнь никому не нужна, где его использовали и выкинули за ненадоб-
ностью...
Размышления над кусочком лезвия были недолгими: даже стало вдруг инте-
ресно, будет ли больно? Где-то он читал, что кровь идет быстрее, если
рану держать в воде...
Он усмехнулся и... несколько раз чиркнул по венам... спокойно, словно по
неживому... Кровь брызнула фонтаном, обливая стену над раковиной... Не
медля ни секунды, он в ожесточении разрезал вены и на другой руке, затем
включил воду и подставил под струю изрезанные руки...
Через несколько минут он стал терять сознание, инстинктивно вцепился в
раковину, стараясь удержаться на ногах, но тут пронзительно зарычали
трубы водопровода... Затмившийся взгляд уловил склоненные над ним лица
сокамерников и контролеров, которые, пнув в сердцах его несколько раз,
поволокли из камеры...
Очнулся он в небольшой камере, стены которой были залиты острыми злове-
щими буграми бетонного раствора. Камера была без окон и освещалась туск-
лой лампочкой, утопленной над дверью в стене и замурованной решеткой.
Двое нар были пристегнуты к стене на замок, и Савелий догадался, что на-
ходится в карцере. Напротив сидел на корточках краснолицый парень и уг-
рюмо смотрел в потолок.
- Очнулся, земляк? - спросил он Савелия.
- Давно я здесь?
- Вторые сутки... Ноет? - поинтересовался тот и, не получив ответа, нео-
жиданно "завелся". - Лидеры вонючие? Тебя в санчасти держать надо, а не
в трюме!
И снова Савелий промолчал, а в этот момент откинулась "кормушка", и
"вертухай", дежурный по коридору, выкрикнул:
- Говорков! Слегка!
Заскрежетали железные запоры, и дверь чуть приоткрылась.
- Видно, к лепило! - усмехнулся краснолицый сосед и быстро добавил: -
Может, курехи где стрельнешь?!
Савелий медленно поднялся. Грязные бинты, размотавшись, болтались. Едва
он вышел, дверь захлопнулась, и снова взвизгнули запоры.
Прапорщик взглянул на руки Савелия, потом на старшего:
- Может, накинуть ему браслеты?
- Куда он денется!? - усмехнулся тот и грубо скомандовал: - Руки назад!
Впервые замужем, что ли? - он ткнул Говоркова в бок огромным ключом. -
Пошел вперед!
Савелий нехотя подчинился: взял руки за спину и двинулся медленно по ко-
ридору. Метров через двадцать уткнулся в решетчатую, перегородку с
дверью посередине. Дежурный, словно играя, как, ребенок, громко провел
железным ключом по решетке, предупреждая этим сигналом, что ведет подс-
ледственного, затем повернулся к Савелию и скомандовал:
- Лицом к стене! Стоит, вылупился! Савелий медленно повернулся и увидел
на стене красный плакат: "ЧЕСТНОЕ И ДИСЦИПЛИНИРОВАННОЕ ПОВЕДЕНИЕ - ПУТЬ
К МЕНЬШЕМУ СРОКУ!" И тут Савелию стало все так противно, что он потерял
контроль над собой: повернулся, оттолкнул дежурного, открывавшего дверь,
в сторону и бросился по коридору.
- Стой! - крикнул вдогонку прапорщик, вскакивая с кафельного пола и вы-
таскивая из кармана газовый баллон.
Услышав крик, из-за поворота выскочили еще два прапорщика и устремились
навстречу Савелию. Но он выпрыгнул вверх, ударил одного ногой в грудь,
другого - локтем в лицо. Оба выключились из борьбы, но в этот момент ус-
пели подскочить дежурный с "черемухой" и его напарник. Один схватил Са-
велия за порезанную кисть, другой обхватил за шею. Вскрикнув от боли, он
все-таки освободил руку и ударил между ног того, кто держал его за гор-
ло. Взвыв, тот выпустил Савелия, но сейчас же вновь обхватил его, изо
всех сил стискивая ему горло.
- Пусти, сволочь! - прохрипел Савелий. - Я должен увидеть ее! Должен! -
Извернувшись, он ударил дежурного локтем в живот, но тот успел брызнуть
"черемухой" ему в глаза.
Резкая боль заставила Савелия обхватить лицо руками. Пьяно шатаясь и ни-
чего не видя перед собой, он устремился снова вперед, но тут из бокового
ответвления коридора выскочили еще четверо рослых солдат, которым зеки
дали кличку "веселые мальчики". Они сбили с ног ослепленного газом Саве-
лия и начали остервенело пинать коваными сапогами...
Несколько минут продолжалось зверское избиение, когда к ним подбежал ка-
питан, сотрудник режимной части. Одышливо отдуваясь, он с явным удоволь-
ствием наблюдал, потом насмешливо бросил:
- Ладно, хватит с него! Пнув по инерции еще пару раз, спецкоманда оста-
новилась. Савелий, глухо постанывая, скорее от обиды, чем от боли, лежал
на каменном полу, раздирал кулаками слезящиеся глаза. Бинты соскочили, и
из разошедшихся швов обильно сочилась кровь.
Капитан кивнул солдатам, и те нехотя и грубо вздернули его на ноги.
- Пустите! - Отталкивая их руки, Савелий снова хватался за глаза. - Я
должен увидеть ее! Должен! Почему она так!..
Савелий глотнул воздух открытым ртом и бросился на капитана, но был ос-
тановлен солдатами.
- Ты смотри! Бешеный! - крикнул капитан, чуть дернувшись испуганно в
сторону. - В наручники его! И назад, в камеру! В карцер! - Хотел уйти,
