Детектив

потом думали,  что он погиб в бою, но он, оказывается, был просто конту-
жен и вскоре снова занял место в строю. Он выжил в сложнейших ситуациях,
словно его хранил сам Господь.  Но испытывать долго терпение  Всевышнего
нельзя, и за несколько недель до окончания контракта Майкла тяжело рани-
ли в грудь.  Его отправили на родину в военный госпиталь,  где он прова-
лялся около двух месяцев. В госпитале ему вручили орден "Пурпурное Серд-
це" и присвоили очередное звание.  Месяцы, которые он провел на больнич-
ной койке,  предоставили ему уникальную возможность взглянуть на себя со
стороны.  Эти размышления дали ему гораздо больше,  чем почти целый  год
войны во Вьетнаме.  Собственно говоря, там и размышлять-то было некогда:
того и гляди, угодишь в ловушки, расставленные "чарли" (так они называли
вьетнамцев),  либо  наступишь  на какую-нибудь гадину,  от укуса которой
загнешься в мучительных болях.
   Зачем он пошел воевать? Чьи интересы защищают там американские солда-
ты?  Если это миссия освобождения вьетнамского народа,  то почему против
них встает этот самый народ от мала до велика? Майкл пытался найти отве-
ты, но так и не находил. В конце концов он пришел к выводу, что эта вой-
на не нужна ни американским парням,  ни его родине.  Конечно,  он мог бы
примкнуть к движению "Прекратить войну во Вьетнаме!", но его натура тре-
бовала более решительных действий. Ему нужно было доказать, что увольне-
ние  его из полиции было ошибкой,  что он может стать отличным полицейс-
ким.
   После недолгих колебаний Майкл решительно  направился  в  Департамент
полиции,  откуда был уволен год с лишним назад "в связи с несоответстви-
ем". К счастью, первым, кого он встретил, был тот самый инспектор, кото-
рый встал на его защиту,  - Мартин Бейкер.  Они горячо обнялись.  Мартин
заверил его, что внимательно следил за его судьбой и гордится им. Узнав,
что  Майкл желает восстановиться на работе в полиции,  он радостно заме-
тил,  что ему удалось вскоре после увольнения Майкла поймать его первого
напарника с поличным и тот, добиваясь снижения своего срока, признался в
провокации с наркотиками.  Начальству  по  ходатайству  Мартина  Бейкера
пришлось  реабилитировать  Майкла,  что  давало ему право в любой момент
приступить к работе.
   Обрадованный Майкл направился к капитану,  который безоговорочно при-
нял его на службу. У Мартин Бейкера к тому времени напарник ушел на пен-
сию, и он попросил капитана дать ему в напарники Майкла Джеймса. Капитан
не сказал и слова против, потому что сам думал, кого же поставить в пару
этому строптивому парню.  Пожелав им успехов, капитан, облегченно вздох-
нув,  выпроводил их из кабинета, словно боясь, что инспектор может пере-
думать.
   Инспектор Бейкер предложил Майклу обращаться к нему по имени  и  ска-
зал, что главное в совместной работе - надежные тылы.
   - Если можно,  Марти,  поясни, - попросил Майкл. - Во Вьетнаме, чтобы
обеспечить надежные тылы, мы проводили тщательную разведку...
   - Отчасти ты прав, но в нашей работе это не всегда удается, чаще при-
ходится  действовать вслепую.  У нас выражение "надежные тылы" означает,
что ты не задумываешься о том,  что творится у тебя за спиной,  если  за
тобой следует напарник!  - Вера и надежность, - подытожил Майкл. - Точно
- вера и надежность!  Мне кажется, мы сработаемся, - весело добавил Мар-
тин, и они стали подробно рассказывать друг другу о себе.
   Двое сильных мужчин, привыкшие к одиночеству, неожиданно нашли друг в
друге то,  чего каждому из них не хватало. Это произошло сразу - стреми-
тельно и бесповоротно. Так сливаются в единое целое две капли однородной
жидкости,  едва соприкоснувшись. Они напоминали двух влюбленных, которые
с  трудом  расставались  и  с огромной радостью встречались на следующий
лень. Самым горьким испытанием для обоих было выполнять какое-либо зада-
ние друг без друга, и вскоре начальство пришло к выводу, что гораздо эф-
фективнее не разделять эту "сладкую парочку".
   Мартин Бейкер и Майкл Джеймс работали настолько слаженно, что понима-
ли друг друга с полуслова. В любую минуту каждый из них мог взять на се-
бя часть того,  что в этот момент не мог выполнить другой,  и это делало
их почти неуязвимыми.
   Прошло около  года совместной работы,  когда и случилось непоправимое
несчастье, о котором Майкл не забудет до конца своих дней. Уже несколько
недель  они  выслеживали  главаря недавно образованной банды - злобного,
мстительного и жестокого коротышку. Когда Майклу и его напарнику удалось
довольно сильно потрепать ряды этой банды,  тот задумал отомстить "слад-
кой парочке".
   У Мартина не было семьи; все его попытки найти достойную подругу жиз-
ни всякий раз наталкивались на то,  что его нежность и доброту принимали
за слабость и начинали "ездить" на  нем.  Все  это  заканчивалось  очень
просто - в один прекрасный момент, когда женщина уже думала, что сделала
из Мартина безропотную овечку,  его терпение иссякало,  и он вдруг молча
собирал ее вещи и вежливо просил освободить его квартиру. Никакие прось-
бы и слезы не могли заставить его изменить решение.  И тогда на  Мартина
извергался такой поток оскорблений,  что не каждый бы смог выдержать, но
он как бы не слышал их, они уже не задевали его, проносились мимо.
   В конце концов он прекратил свои тщетные поиски и стал убежденным хо-
лостяком,  не гнушавшимся однако волочиться за первой попавшейся смазли-
вой девчонкой.  Но как только в их отношениях появлялись намеки на  сов-
местную жизнь,  он сразу же "брал длительный отпуск" или "уезжал в бесс-
рочную командировку". Его отец давно умер от сахарного диабета, и он жил
с  матерью,  прикованной  к инвалидной коляске:  после смерти мужа у нее
что-то случилось с центральной нервной  системой.  И  еще  была  младшая
сестренка, родившаяся через пять месяцев после смерти отца. Мартин в ней
души не чаял и баловал ее как мог.  Девочка платила ему той же монетой и
с нетерпением ждала его возвращения с работы.  К сожалению, она родилась
с неизлечимым недугом - у нее была парализована правая сторона  тела,  и
врачи с изумлением наблюдали за тем,  как эта девочка опровергает их са-
мые мрачные прогнозы.  А пока они ломали головы,  она  продолжала  жить.
Мартин  был  твердо убежден,  что ее держит на этой земле его необъятная
братская любовь.
   И вот Стэнли (так звали главаря банды) приказал своим людям как можно
больше разузнать о личной жизни "упрямых легавых",  которые решили потя-
гаться с ним. "Зацепить" Майкла было трудно: у него после возвращения из
Вьетнама что-то оборвалось внутри, и он никак не мог себя заставить жить
в одном доме с матерью, постоянно ощущать отсутствие отца, когда она ре-
шилась на второе замужество.  Сердцем он понимал, что она имеет право на
личную жизнь, и он не должен мешать ей, но... Нет, он не перестал любить
ее  и  очень часто перезванивался с матерью,  но пересилить себя и попы-
таться наладить отношения с ее новым мужем он не мог.
   Когда же Стэнли доложили о ситуации в семье Мартина Бейкера,  он  до-
вольно потер руки и плотоядно улыбнулся,  затем приказал выкрасть "люби-
мую сестренку" и привезти к нему.  Это было  несложно.  Пятнадцатилетняя
девочка, развитие которой затормозилось гдето на семилетнем рубеже, при-
няла похищение за игру взрослых и заливисто смеялась, когда "дяди" щеко-
тали ее,  лапали вполне сложившуюся грудь. Стэнли заставил девочку наго-
ворить послание брату,  в котором она сообщала, что ее окружают "сильные
дяденьки", которые постоянно играют с ней в "дочки-матери". "Сначала бы-
ло очень больно,  а сейчас уже почти не болит, только кровь идет, но мне
весело, и я очень скучаю по своему братику. Приходи скорее, Марти!"
   Эту запись Стэнли сделал на тот случай, если у девочки неожиданно из-
менится настроение и она откажется разговаривать с братом  по  телефону.
Бандиты охраняли ее по очереди, и первые два дня никто из них и не думал
о том, чтобы приставать к ней. Но во вторую ночь очередной сторож подвы-
пил и в нем что-то взыграло: он стал щекотать девочку, которая спросонья
ничего не поняла и вдруг рассмеялась нервно,  навзрыд.  Это  раззадорило
парня,  и он нахально задрал ей подол платья на голову.  Девочка попыта-
лась опустить его здоровой рукой, но парень завязал подол над головой, и
обе ее руки оказались как бы в клетке.
   Вид ее розовой кожи,  маленьких грудок вспенил его кровь, и он впился
губами в мгновенно набухшие сосочки.  Для девочки это было столь необыч-
но,  что  она  ойкнула  и снова нервно захихикала.  Ее смех был похож на
всхлипывание щенка, но это уже не заботило насильника, и он полез огром-
ными ручищами в ее фланелевые трусики. Шершавые пальцы, словно наждаком,
царапали нежную кожу,  но девочка не кричала,  чувствуя,  что за это  ей
сделают еще больнее.  Словно в благодарность за это парень не стал обра-
щаться с ней грубо,  и его ласки обрели даже какую-то своеобразную  неж-
ность.  Девочка  не видела бандита,  а только ощущала его прикосновения.
Несмотря на заторможенность мозга,  ее тело уже томилось  чувственностью
женщины,  и  ласки парня разбудили ее.  Она инстинктивно раздвинула ноги
пошире, предоставляя ему свободу действий.
   Его пальцы неожиданно нащупали ее девственность,  и это  еще  сильнее
возбудило насильника. Он стал сдирать с нее трусики, не выпуская изо рта
отвердевшего,  сосочка.  Девочка извивалась под его напором, но вовсе не
от страха, а от охватившего ее необъяснимого желания. Ей хотелось обхва-
тить голову парня и прижать к своей груди.  Она постанывала в  изнеможе-
нии, и ей казалось, что еще мгновение - и она взлетит с ним ввысь и пом-
чится сквозь облака к яркому солнцу.
   Парню было так приятно ласкать девочку между пухленькими нижними губ-
ками, что он пока даже и не думал о том, чтобы вонзиться в нее своим от-
вердевшим клинком.  Но и притрагиваться к девственной плеве ему было уже
мало, и он вдруг резко ткнул вглубь пальцем. Она громко вскрикнула и по-
пыталась высвободиться,  отстраниться от его  пальца,  который  ожег  ей
внутренности.  Но  парень  крепко держал ее в своих объятиях и продолжал
шевелить пальцем. Он почувствовал, как по руке потекло что-то горячее, и
догадался,  что это кровь. Это догадка не отрезвила его, а распалила еще
больше. Сейчас он напоминал вампира, почуявшего любимый запах. Он быстро
обнажил свой клинок и, уже совершенно не щадя девочку, со всей силы вог-
нал его в окропленные кровью полудетские ножны. Боль была настолько нес-
терпимой, что она коротко вскрикнула и потеряла сознание. Это не остано-
вило насильника,  он уже был во власти желания и ни о чем другом  думать
не мог.  Его мощный насос работал до тех пор, пока внутреннее напряжение
не достигло нужной силы и не разрядилось бурным потоком,  после которого
член сразу же потерял былую твердость. К этому моменту девочка очнулась,
и ей даже показалось,  что никакой боли и не было. Совершенно неосознан-
но,  подчиняясь природному инстинкту,  она стала помогать ему,  поднимая
худенькие бедра, и это длилось до тех пор, пока ее вдруг не охватило ка-
кое-то странное ощущение.  Девочке захотелось закричать, но комок подка-
тил к горлу. Тело напряглось, на мгновение одеревенело и... сбросив нап-
ряжение, ослабло, и уже ничего не хотелось.
   - Что это со мной? - тихо и жалобно спросила она.
   - Это  мы с тобой играли в дочки-матери,  - отдышавшись,  ответил па-
рень, не в силах даже двигаться.
   - А кто мама?  - невинно спросила девочка,  потом вдруг задала второй
вопрос: - У меня ручка устала, можно меня уже развязать, дяденька?
   Ее бесхитростный тон настолько смутил парня,  что он моментально раз-
вязал подол платья и даже помог ей опустить безжизненную правую руку.
   - Скажи,  дяденька,  а чем ты таким горячим трогал меня там? И зачем?
Разве так играют в дочки-матери?  - Да, так играют в дочки-матери взрос-
лые,  - ответил он первое,  что пришло в голову. В этой банде парень был
совсем недавно и еще не успел до конца испортиться.  И сейчас,  когда он
надругался над девочкой-инвалидом,  он чувствовал себя отвратительно, но
в то же время разозлился на девочку.
   - А,  теперь я понимаю: дочки-матери - это когда в животике дочки по-
является маленький ребеночек, и тогда дочка становится мамой! - рассуди-
тельно подытожила она и взглянула на него огромными,  широко посаженными
зелеными глазами.
   Это было для него так неожиданно,  что желание сорвать злость на  де-
вочке исчезло, и он, оправив на ней платьице, сказал:
   - Тебе понравилось играть в дочки-матери?  - Понравилось,  - ответила
девочка и неожиданно покраснела.  - Но мне больше нравится, когда братик
делает из меня птичку. - Как это? - удивился тот.
   - Он берет меня на руки,  и я начинаю летать, летать... Жалко только,
что я взмахиваю только одним крылышком,  потому что второе у меня подби-
то.
   Парню стало как-то не по себе от ее слов, и он грубо бросил: - Ладно,
давай спать!
   - Давайте, дяденька, - со вздохом сказала девочка и безропотно закры-
ла глаза...
   На следующий день Стэнли, узнав о ночном происшествии, едва не прибил
парня,  но,  переговорив с девочкой и заметив, что та оставалась спокой-
ной,  сменил гнев на милость и не стал его наказывать.  Потом набрал до-
машний номер Мартина.
   - Инспектор Бейкер,  мне стало известно,  где скрывают вашу сестру. -
Он говорил уверенным, спокойным тоном, несколько изменив голос.
   - Что с ней? Где она? - тут же воскликнул Мартин.
   - С ней,  судя по всему, все в порядке! - Он включил на мгновение за-
пись, и Мартин услышал голос девочки.
   - Что вы хотите?  - спросил он Стэнли. - Инспектор, лично я ничего не
хочу,  но меня просили передать вам следующее:  прямо сейчас вы садитесь
на свой велосипед,  который стоит под вашими окнами... вы извините, но я
говорю только то, что мне велели сообщить...
   - Слушаю! - нетерпеливо бросил Мартин. - Садитесь на велосипед и еде-
те по Седьмой авеню,  у почты сворачиваете направо и едете до  тех  пор,
пока не увидите у дороги небольшой столик. Останавливаетесь у этого сто-
лика,  кладете на него пять тысяч баксов и свой револьвер, потом завязы-
ваете себе шарфом глаза и ждете. - Чего жду?
   - Ждете,  когда вам доставят вашу сестренку.  - Но какие...  - Мартин
хотел спросить о гарантиях, но Стэнли прервал его:
   - О чем здесь спорить?  Если хотите,  чтобы девочка осталась в живых,
то вы должны выполнить все условия.  Извините, я являюсь лишь передаточ-
ным звеном и не могу что-либо вам обещать.  И еще вам  просили  передать
следующее:  если  вы  попытаетесь кого-то предупредить,  тем более своих
коллег, вы никогда не увидите сестры! Что мне передать?
   - Передайте,  что я приеду, но не сейчас - у меня в наличии таких де-
нег нет, нужно идти в банк.
   - В банк идти не нужно, - мягко возразил Стэнли. - Тем, у кого сейчас
находится ваша сестра, стало известно, что вы приготовили деньги для оп-
латы  лечения девочки.  Или они неправильно информированы?  Помоему,  вы
напрасно рискуете жизнью своей любимой сестренки! - Голос показался Мар-
тину наигранно фальшивым и, как ни странно, знакомым.
   - Хорошо! - сказал он. - Я выезжаю, так им и передайте.
   - Вот так-то лучше,  сынок. - Тут Стэнли допустил ошибку. Дело в том,
что слово "сынок" было его любимым,  и с кем бы он ни  разговаривал,  он
почти всегда его добавлял.  Но сейчас он своей ошибки не заметил и поло-
жил трубку.
   А Мартин,  услышав последнюю фразу,  мгновенно догадался, с кем имеет
дело.  Теперь ему все стало ясно: именно Стэнлн стоит за этим похищением
и пытается надавить на него.  Мартин все же решился позвонить своему на-
парнику.  Майкл  предложил  прихватить с собой несколько надежных людей,
чтобы захватить похитителей  врасплох.  Мартин  категорически  возразил,
сказав, что боится за жизнь сестры. Майкл пытался вразумить его, предпо-
ложив,  что девочка вряд ли еще жива, что им не нужен свидетель, но Мар-
тин  был  непреклонен  и  в резкой форме запретил ему вмешиваться до тех
пор,  пока не услышит от него известий. Предчувствуя беду, но боясь оби-
деть своего напарника,  Майкл уселся перед телефоном и,  нервничая, стал
ожидать звонка. Прошло около получаса, и он не выдержал, махнул рукой на
приказ Мартина,  быстро уселся за руль своего служебного "форда" и уста-
новил мигалку на крышу. Машина мчалась, распугивая по пути редких прохо-
жих.
   А в  это время самый близкий друг и напарник Майкла уже был на месте.
Когда он подыхал к одиноко стоящему на обочине столику, вокруг никого не
было.  Инспектор подумал, что над ним решили подшутить, или же здесь его
ожидает послание,  где будет указано другое место встречи. Опытный поли-
цейский угадал наполовину.  Если бы Мартин нарушил слово и привел за со-
бой своих коллег,  то действительно обнаружил бы на столе записку, в ко-
торой  делалось последнее предупреждение и указывался новый адрес встре-
чи.  Но Стэнли доложили,  что все чисто  и  инспектор  едет  на  встречу
один...
   Мартин положил на стол пачку денег и револьвер, а чтобы у похитителей
не осталось сомнений, снял с себя пиджак, показывая, что он безоружен.
   - Честный кретин! - буркнул Стэнли, сплюнул под ноги и вышел из укры-
тия навстречу инспектору. Чуть сзади шел тот самый парень, что изнасило-
вал девочку.  В наказание за допущенную вольность главарь  придумал  ему
изощренное наказание: он должен был вынести девчонку к брату и по сигна-
лу Стэнли сломать ей шею.  Стэнли уверенно шел вперед. Он знал, что инс-
пектор Бейкер не рискнет сделать что-нибудь неожиданное,  боясь за жизнь
девочки, но решил подстраховаться - в сердце бесстрашного инспектора бы-
ла нацелена винтовка с оптическим прицелом.
   - Приветствую тебя,  Мартин! - усмехнулся он, останавливаясь метрах в
пяти от инспектора. Тот ничего не ответил, и Стэнли пожал плечами. - Мне
кажется,  что  ты напрасно не послушался совета и не оставил меня и моих
сынков в покое.
   - Отпусти мою сестру,  Стэнли!  - с трудом сдерживая  себя,  процедил
сквозь зубы Мартин.
   - Понимаешь,  дорогой инспектор, возникла одна проблема: товар, кото-
рый ты просишь и который я доставил тебе,  - Стэнли кивнул в сторону де-
вочки,  притихшей на руках насильника,  - в силу случайных обстоятельств
оказался подпорченным...  - Он с усмешкой развел руками,  словно говоря,
что он здесь совершенно ни при чем.
   - Что? - с тревогой воскликнул Мартин, - Кристи... мертва?!
   - Ну что ты, дорогой инспектор! - хмыкнул тот. - Твоя милая сестренка
стала женщиной, и ей, судя по ее настроению, очень это понравилось!
   - Что?  - До Мартина с трудом доходил смысл сказанного Стэнли.  - Что
ты хочешь этим сказать? Кристи изнасиловали? - Он хотел броситься вперед
на этого ухмыляющегося подонка, но Стэнли выхватил из кармана револьвер.
   - Стоять, инспектор! Стоять, или я вышибу тебе мозги!
   Инспектор, понимая,  что своим порывом может навредить не столько се-
бе, сколько сестренке, остановился и громко позвал: - Кристи! Кристи!
   Девочка подняла головку и взглянула в сторону брата каким-то странным
измученным взглядом.  Ему показалось, что сестра за эти двое суток повз-
рослела на несколько лет.
   - Кристи,  ты узнаешь своего братика? - ласково, но со злостью произ-
нес Мартин,  и девочка печально, словно предугадывая исход этой встречи,
отозвалась:  - Да, Мартин, я узнаю тебя... Почему ты так долго не прихо-
дил за мной? Мы играли с дядей в дочки-матери, и теперь я стала мамой...
-  Она  сказала это с такой грустью,  что у Мартина слезы навернулись на
глазах. - Ты не будешь на меня обижаться, Мартин?
   - Что ты,  сестренка,  я же люблю тебя.  Очень люблю!  - Он попытался
улыбнуться.
   - В этой ситуации,  как ты понимаешь...  - Стэнли развел руками.  - И
так вышка, и так... Кончай ее! - громко бросил он.
   - Не надо! - крикнул Мартин, мгновенно осознав, что сейчас произойдет
непоправимое. - Не надо!
   Парень крепко  обнял  девочку,  словно прощаясь с ней,  и вдруг резко
крутанул ее головку.  Девочка не успела даже вскрикнуть.  Ее  непорочная
душа  отлетела  в  рай,  покинув  грешную землю и избавившись наконец от
страданий, выпавших на ее долю с самого рождения.
   - Нет!  Не-е-е-т!  - истошно закричал Мартин,  совсем потеряв от горя
голову.  Он  выхватил  из-за ворота рубашки спрятанный там маленький ре-
вольверчик и выстрелил в парня. Пуля вонзилась ему прямо в переносицу, и
он, продолжая крепко сжимать девочку в объятиях, замертво рухнул на спи-
ну, и его душа отлетела в ад.
   Выстрелить в Стэнли Мартин не успел: словно молот ударил его в грудь.
Он  зашатался,  оглядываясь по сторонам,  пытаясь понять,  кто нанес ему
этот коварный удар, но никого не обнаружил, а сам Стэнли стоял неподвиж-
но напротив него без оружия.  Мартин удивился в последний раз и упал пе-
ред Стэнли,  протягивая к нему слабеющие руки.  В этот момент  его  душа
встретилась с душой любимой сестренки...
   Когда Майкл подъехал к месту трагедии,  он увидел распластавшегося на
земле друга, сжимающего в руках револьверчик, неподалеку от него парня с
зияющей раной в переносице,  а рядом с ним - винтовку,  из которой и был
убит инспектор.  Здесь же лежала и Кристи.  Ее глаза спокойно смотрели в
небо, и Майклу даже показалось, что она улыбается. Он наклонился, закрыл
ей глаза и заплакал. Он часто играл с этой доброй и нежной девочкой. За-
тем  Майкл подошел к мертвому другу,  опустился на колени и так сидел до
тех пор, пока не приехали его коллеги.
   С тех пор прошло много лет.  Стэнли  стал  Большим  Стэном,  а  Майкл
Джеймс комиссаром полиции,  которому позже предложили поработать в Феде-
ральном бюро расследований. Майкл старался не выпускать из виду Большого
Стэна  и не оставлял надежды,  что рано или поздно отомстит за погибшего
друга и напарника.  Заняв достаточно высокое положение,  он распорядился
установить негласное наблюдение за Большим Стэном. Несколько раз его лю-
ди,  казалось,  вот-вот схватят этого негодяя с поличным и тому придется
долгие годы провести в тюрьме, но всякий раз ему удавалось оставить сот-
рудников Майкла с носом.
   И вот сегодня Вирджил заставил его разлепить сонные  глаза  в  восемь
сорок  пять утра.  Услышав,  что информация касается его заклятого врага
Большого Стэна, Майкл мигом вскочил с кровати и бросил в трубку: - Пулей
ко мне!
   Вирджил Крофорд  рос  в довольно большой семье и был предпоследним из
девяти детей господина Лаунда Крофорда, мелкого чиновника, неказистого и
не очень складного. Но его жена была удивительной красавицей. И все, да-
же самые близкие приятели,  зная их семью много лет,  никак не могли по-
нять, как могла такая красавица выйти замуж за этого невзрачного Лаунда.
Однако ее эти пересуды не задевали. Она всегда улыбалась, сновала по до-
му и не гнушалась никакой тяжелой работы. Сначала знакомые и соседи выс-
казывали предположение,  что здесь что-то нечисто, но, когда у Крофордов
один за другим пошли дети, постепенно прикрыли рты и стали все принимать
как само собой разумеющееся.  Им и в голову не приходила  самая  простая
мысль: этот неказистый человечек, с трудом добившийся близости с будущей
женой,  да и то по пьянке, был великолепным любовником и имел одно очень
важное для мужчины достоинство - удивительно огромное,  спрятанное между
ног.
   Красавица Элеонора, в которую Лаунд был влюблен с того момента, когда
впервые увидел ее в школе,  почти не обращала на него внимания,  но и не
отгоняла от себя,  словно чувствуя,  что когда-нибудь он может сослужить
ей службу.  Как говорится: "Не плюй в колодец, пригодится водицы напить-
ся!" Ко дню ее совершеннолетия Лаунд,  работавший к тому времени в прес-
тижной конторе, сумел сэкономить немного денег и взял на себя расходы по
празднованию ее дня рождения.  Зная о ее слабости к сладкому, он накупил
ликеров и шоколадных конфет с коньячной начинкой.  Ничего не подозреваю-
щая Элеонора с удовольствием опрокидывала рюмку за рюмкой  и  закусывала
хитрыми" конфетками.  К концу вечеринки, когда почти все гости разошлись
по домам,  красавица Эли уже сидела у него на коленях, совершенно не по-
нимая, что происходит не только вокруг, но и с ней самой.
   Ее родители по настоянию дочери уехали в свой загородный дом, предос-
тавив молодым повеселиться в своем кругу.  Дождавшись своего  "звездного
часа",  Лаунд  подхватил  красавицу на руки и отнес в спальню.  Там было
темно, и он не заметил, что на огромной кровати уже спит ее близкая под-
руга,  не  раз остававшаяся в доме.  Положив девушку на кровать,  Лаунд,
несмотря на страстное желание,  не стал торопить события. Сначала он об-
нажился  сам,  потом  раздел именинницу,  оставив на ней только шелковые
чулки с подвязками:  ему показалось,  что так ноги выглядят гораздо эро-
тичнее. Едва прикасаясь к бархатистой коже, он стал ласкать девушку. Ла-
унд не включал света,  но ему казалось, что он видит девушку, каждую ли-
нию ее тела,  каждую выпуклость, кучерявые шелковые волосики треугольни-
ка. Ее запах просто сводил его с ума. Он осторожно раздвинул ее стройные
ножки  и  прикоснулся к нижним губам возлюбленной.  Наткнувшись на девс-
твенность, он несколько растерялся. Это была его первая девушка, и он не
знал,  как  себя вести дальше.  Но тут он склонил голову и прикоснулся к
пухленьким губкам языком, обильно смачивая их слюной.
   Вдруг девушка вздрогнула, и Лаунд замер, боясь, что она придет в себя
и прогонит его. Он даже затаил дыхание, и только его язык, словно не же-
лая подчиняться,  змеей пролез в ее глубины,  пока не достиг упругой, но
тонкой преграды.  По телу Элеоноры снова пробежала судорожная волна, оно
судорожно дернулось навстречу необъяснимому,  тревожному,  но такому же-
ланному,  что все остальное отошло на второй план. Лаунд был слегка пьян
и плохо соображал,  но продолжал старательно трудиться  над  расширением
найденного  отверстия в девичьей крепости.  Постепенно девушка все осоз-
наннее стала подаваться ему навстречу бедрами, открываясь для дальнейше-
го  "знакомства".  Он уже хотел развернуться и пустить в ход свое мощное
орудие,  но все еще боялся причинить ей боль, зная о его чудовищных раз-
мерах.
   И в этот момент он ощутил,  что к его члену прикоснулись нежные паль-
чики. Если бы он не был столь возбужден и лучше соображал, до него дошло
бы, что у девушки не может быть столько рук: одна настойчиво ласкала его
член, другая массировала ягодицы, еще две он прижимал коленями. Но Лаунд
не стал вдаваться в подробности, ни на минуту не прекращая ласкать люби-
мую языком,  все нахальнее осваивая ее глубины.  Элеонора пришла в себя,
высвободила руки и обхватила голову Крофорда, направляя его ласки. Каза-
лось, ей хотелось утопить его в себе. Она стала постанывать:
   - Милый! Милый! Возьми меня!
   Ее призыв достиг наконец его ушей, и он развернулся, все еще не сооб-
ражая,  что его ласкают четыре руки. Когда его солдат встал на изготовку
у ее трепетных недр,  она сама направила его.  Не раздумывая  более,  но
стараясь  щадить  ее  нежную плоть,  он стал медленно опускаться на нее.
Когда Лаунд достиг смягченной слюной и несколько  разработанной  пальцем
тонкой перегородки,  девушке было больно только в первые мгновения.  Бо-
лезненные ощущения исчезли,  когда он неустрашимо устремился вглубь. Тут
к  его  заднему  проходу  прикоснулось что-то влажное и стало проникнуть
внутрь.  Сначала Крофорд испугался,  но потом ему стало так приятно, что
он  забыл  обо всем на свете и изо всех сил устремился в лоно своей изб-
ранницы, которая едва не потеряла сознание от неземного блаженства.
   Он уже понял,  что они не одни - к ним присоединилась подруга Элеоно-
ры. Он не стал возражать и даже благодарно поцеловал помощницу сначала в
губы, потом в пышную грудь.
   Вскоре его красавица сильно дернулась под ним, судорожно подняла бед-
ра и омыла чем-то горячим его орудие.  Дернувшись еще несколько раз, де-
вушка вдруг обмякла,  бессильно раскинула руки и ноги и забылась в мгно-
венном сне.  Ощущая неудовлетворенность, но не желая причинять своей ко-
ролеве неудобств,  он осторожно соскользнул с девушки и  в  этот  момент
оказался в объятиях ее подруги.
   - Боже мой,  какой же он у тебя большой,  - томно прошептала девица и
вдруг уложила его на спину,  уселась верхом и помогла ему проложить путь
в свои глубины.  Она стонала, страстно кусала его губы, готова была вце-
питься в его грудь.  Головка его члена тыкалась ей в живот  изнутри,  но
девице было этого мало:  достигнув животного оргазма, она громко вскрик-
нула,  обхватила рукой все еще полный сил челнок и направила его себе  в
зад. Обильно смоченный влагой страсти, член достаточно быстро и без осо-
бых помех нашел вход в коричневую дырочку. Для девицы это было в новинку
и причинило некоторую боль, но любопытство и чувство необычного блаженс-
тва пересилили неприятные ощущения,  и она все ниже и ниже опускалась на
него,  словно желая пронзить себя насквозь. Вобрав в себя член до конца,
девица вскрикнула и,  пересиливая боль, стала качаться на нем, дожидаясь
момента, когда он будет готов к извержению. Почувствовав, что это вотвот
произойдет, она соскочила с Лаунда и тут же перевернула его на Элеонору.
В тот момент ему было все равно,  в кого излить свою силу, и он нетерпе-
ливо вонзился в красавицу,  а она,  очнувшись,  благодарно обхватила его
шею и,  к удивлению Лаунда, до самого конца вобрала его огромную плоть в
себя.  Замерев па несколько секунд,  она дождалась,  когда горячая струя
ударила внутрь нее, а потом начала качать его поршень, пока полностью не
опустошила...
   Утром в постели они были вдвоем:  подруга, придя в себя, бесшумно ре-
тировалась. Элеонора проснулась первой в состоянии удивительной эйфории.
Ей хотелось петь,  танцевать,  кричать во весь голос.  Она увидела рядом
своего верного поклонника и с нежностью прикоснулась губами к его щеке.
   - Милый! Милый! - прошептала она.
   Крофорд с опаской взглянул на нее. Он боялся, что очарование ночи ис-
чезнет,  Элеонора прогонит его прочь и больше никогда не захочет видеть,
но неожиданно столкнулся с ее взглядом,  в котором было столько нежности
и любви, что он не мог поверить в свое счастье и несколько минут молчал.
Потом наконец решился и выдохнул:
   - Будь  моей женой!  - В его голосе было столько неуверенности и сме-
лости одновременно,  что она вдруг улыбнулась и сказала:  - Я  согласна,
милый!..
   Так они,  несмотря  на возражения ее родителей,  стали мужем и женой.
Родители же окончательно сдались, когда узнали, что она беременна.
   С каждым новым годом семья увеличивалась еще на  одного  ребенка,  но
супругов,  казалось,  это нисколько не заботит и не смущает. Их родители
не хотели им помогать,  и они жили довольно скромно,  передавая  младшим
одежонку, из которой вырастали старшие. Постепенно, когда одежда доходи-
ла до самого младшего,  она становилась настолько ветхой, что из нее не-
возможно было сделать даже половую тряпку. Будучи предпоследним, Вирджил