не сразу, а только после того, как "Шерхан" раскрутится и прочно завоюет
доверие читателей. По сложившейся традиции зарубежные авторы ценились
больше отечественных, их книги охотнее покупали. Во времена жесточайшей
цензуры на книжные прилавки практически не попадали произведения с поли-
тической подоплекой и прозрачными аллюзиями, а также такие, где описыва-
лись бы механизмы совершения преступлений и специфические детали их
раскрытия. Все это, но тоже в очень ограниченных пределах, можно было
прочесть только у зарубежных авторов, но беда в том, что издавать "све-
жак" было трудно. Страна присоединилась к конвенции о защите авторских
прав только в 1973 году, и произведения, написанные до 1973 года, в СССР
переводили и издавали без согласия авторов и без выплаты им гонораров. А
вот за то, что было написано позже, нужно было платить, да не жалкие ко-
пейки, а доллары, причем много. Гонорар автора прямо зависит от доходов
издательства, а доходы эти, в свою очередь, - от цен на книжную продук-
цию. В Англии, например, книжечка карманного формата "покет-бук" в мяг-
кой обложке стоит 5 фунтов, что по российским меркам означает примерно
40000 рублей. Ну купит ли у нас кто-нибудь такую книжечку да за такие
деньги? Нет, конечно. На российских прилавках "покет-бук" стоит 5-7 ты-
сяч. Соответственно и доходы издателя неизмеримо меньше, и гонорар авто-
ра - тоже. А ведь зарубежного автора совершенно не волнуют наши цены, и
он не захочет отдавать российскому издателю свой новый роман фактически
даром только лишь потому, что в России, видите ли, книги дешевые. Пле-
вать он хотел на наши порядки. И он требует такой гонорар, который равен
всему доходу от издания его книги у нас. Поэтому издавать не устаревшие,
до 1973 года написанные, а новые произведения может себе позволить
только вставшее на ноги богатое издательство. Однако встать на ноги и
разбогатеть без этих самых зарубежных детективов, фантастики и триллеров
не так-то просто. Для того чтобы раскрутиться на отечественных авторах,
которые до последнего времени большой популярностью не пользовались,
нужны были особые приемы.
Кирилл Есипов в свое время пошел по другому пути, начав с издания
книг зарубежных писателей. Зато сегодня, когда народ "накушался" Чейзом,
Роббинсом, Гарднером и Спиллейном и стал с удовольствием читать российс-
ких романистов, пришло время вспахивать и это поле. Во всяком случае,
так считал Вадим. И значит, так должен был считать и генеральный дирек-
тор издательства "Шерхан".
Ставя задачу перед Оксаной, Вадим объяснял:
- Есть вещи, связанные с восточной культурой и цивилизацией в нашей
российской жизни. Самый простой пример - восточные единоборства. И вок-
руг этого можно навертеть что-нибудь остросюжетное о нравах в среде
спортсменов или об использовании специальных приемов при совершении
преступлений. Нужно обязательно давать много профессиональной специфики,
например, методики тренировок, особенности образа жизни и так далее. Чи-
тателю будет интересно, он же в основной своей массе этого не знает.
Другой пример - религиозные секты, пришедшие с Востока. Тоже можно хоро-
ший остросюжетный роман сделать. Японские предприниматели в России: с
одной стороны, их психология, с другой - наш криминальный бизнес. А ки-
тайцы и вьетнамцы, которыми наши рынки забиты! Их жизнь в России пока-
зать, детектив какой-нибудь в их среде развернуть - конфетка может полу-
читься. Весь вопрос в том, кто это сможет написать. Судя по всему - ник-
то.
- Почему ты так думаешь? - удивилась Оксана.
- Потому что если бы кто-то мог, уже написал бы. Ты думаешь, легко
книги писать, да еще такие, чтобы читались на одном дыхании? Это только
единицы умеют. Им от Бога дано.
- Как же быть? Выходит, ничего не получится? - огорчилась она.
- Получится, - уверенно ответил Вадим. - Просто для этого нужны два
человека. Один - который знает фактуру и может придумать конфликт с
"восточной" окраской, другой - который умеет писать. Задание у тебя по-
лучается сложное, трехступенчатое. Сначала ты должна внушить своему Еси-
пову идею о российских авторах. Потом, поскольку нельзя терять "лицо"
серии, подскажешь, о чем могут быть эти книги. И в третью очередь - о
двух соавторах. Справишься?
- Я постараюсь, - пообещала Оксана, в очередной раз приходя в восхи-
щение от его изобретательности.
С тех пор прошел почти год, русская серия "Восточного бестселлера"
была представлена на прилавках тремя книгами, первая из которых расходи-
лась, как и следовало ожидать, с большим трудом, зато третья уже шла на
ура. Есипов, уверенный в том, что все находки принадлежат лично ему и
придуманы им самим, нашел неплПИПю парочку: бывшего хиппи, прошедшего
через множество религиозно-идеологических увлечений и даже прожившего
целых два года рядом с ламой где-то в Бурят-Монголии, и некую дамочку с
весьма небогатой фантазией, но прытким пером и умением выстроить интригу
так, чтобы держать читателя в напряжении. Дамочка пыталась подвизаться в
других издательствах со своими любовными романами из жизни российских
Золушек, но неудачно. Первую вещь у нее взяли и издали, но вторая была
похожа на нее как две капли воды, да и третья тоже. Она совершенно не
умела придумывать факты, зато из уже имеющихся лихо и даже с блеском
пекла вкусные пирожки в виде рукописей. Престарелый хиппи же, не пренеб-
регающий наркотиками, факты продуцировал из своей головы с такой же лег-
костью и быстротой, с какой опытный банкомет сдает карты игрокам. У хип-
ни и дамы-писательницы завязался роман, они жили вместе и успешно твори-
ли "восточно-российские" бестселлеры под общим псевдонимом. Есипов по
настоянию скупого Гриши Автаева установил им довольно скромный гонорар,
но поскольку эта сумма втрое превышала то, что писательнице заплатили за
первый и единственный опубликованный ею роман, а бывший хиппи вообще
влачил нищенское существование, то авторы были более чем довольны. В
"Шерхане" уже решили было предложить им долгосрочный договор на два года
с тем, чтобы авторы гарантировали им написание восьми книг - по четыре в
год, тогда как "Шерхан" брал на себя обязательство эти книги издать и
выплатить гонорар за каждую даже чуть побольше, чем платил до сих пор,
как произошло неожиданное.
Семен Воронец, в чьи обязанности входило поддерживать постоянные кон-
такты с авторами и отслеживать творческий процесс, позвонил литературной
парочке со ставшим уже привычным вопросом:
- Ну как? Пишете сейчас что-нибудь?
И, к своему ужасу, услышал:
- Пишем. Но не для вас.
- А для кого? - спросил он, не веря своим ушам.
- Для "Сантаны".
"Сантана" - довольно известное издательство, не такое, конечно, мощ-
ное, как "Шерхан", но тоже очень приличное.
- Но как?.. Почему?.. - задохнулся от негодования Воронец.
- Они предложили более выгодные условия, - спокойно ответили ему.
- Какие?
- Более выгодные.
- Ну какие? Какие? Сколько они вам заплатят? - допытывался Семен.
- В два раза больше, чем вы.
- Я спрашиваю: сколько?
- Я же сказала вам: в два раза больше. Вы что, на два умножить не мо-
жете? - насмешливо спросила дама-литераторша.
- Я не помню, сколько мы вам платим, - огрызнулся Воронец.
- Очень жаль, - вздохнула она. - Поднимите издательский договор и
посмотрите, если не помните.
- И вы уже договор заключили? - спросил он, все еще надеясь на то,
что ничего страшного не случилось.
Может быть, никакого договора нет, есть только обещания заплатить в
два раза больше, тогда еще не все потеряно. Он быстро объяснит этим са-
монадеянным идиотам, что их обманывают, что "Сантана" никогда и никому
не платила таких больших гонораров.
- Заключили, - сказала писательница.
Тут Семен Воронец, главный редактор издательства "Шерхан", потерял
над собой контроль и сорвался.
- Вы понимаете, что вы наделали? - заорал он в трубку. - Есипов же
убьет меня! Вы так меня подвели! Ну почему вы не сняли трубку и не поз-
вонили мне, когда с вами связались люди из "Сантаны"? Почему вы не посо-
ветовались со мной?
- А почему мы должны были с вами советоваться? - недоуменно вопросила
дама. - Ну, предположим, я бы позвонила вам, и что? Вы бы сказали мне,
что в два раза больше - это плохо, а в два раза меньше - хорошо?
- Есипов меня убьет, - в отчаянии повторил Воронец. - Да если бы вы
сказали, что вам предлагают такие деньги, мы бы тоже повысили вам гоно-
рар. Конечно, ваша работа столько не стоит, но мы заплатили бы из прин-
ципа, лишь бы книга не ушла в другое издательство.
- Если вы считаете, что наша работа столько не стоит, то вы бы не
стали платить за нее больше, чем платите, - хладнокровно возразила дама.
- А если вы готовы заплатить за нее больше, значит, она действительно
стоит дороже, а вы нам просто-напросто недоплачивали.
После этого разговора Семен был сам не свой. Не случайно он, не сдер-
жавшись, брякнул, что Есипов его убьет. Кирилл несколько раз спрашивал
его как человека, постоянно контактирующего с авторами:
- Как они? Не сорвутся? Может, прибавить им гонорар?
- Никуда не денутся, - самоуверенно отвечал Воронец. - Я же вижу, они
счастливы до посинения, что мы берем у них рукописи и платим. Для них
это огромные деньги, они столько за всю жизнь не видели.
- Точно? - недоверчиво переспрашивал Кирилл. - Ты уверен?
- Уверен. Достаточно посмотреть, как они одеваются, чтобы понять, к
каким деньгам они привыкли. Не сорвутся, не волнуйся. И потом, никто и
никогда не заплатит им больше нас. Нет таких издательств.
Гриша Автаев при этом всегда кивал с важным видом. Ему, коммерческому
директору, было хорошо известно, какие издательства какими средствами
располагают и какие гонорары платят. Больше "Шерхана" в Москве платили
только два издательства, но эти авторы были совершенно не по их профилю.
И, разумеется, какая-то "Сантана" в число этих двоих не входила. И вдруг
такой удар!
Есипов не убил Семена по единственной причине: он не хотел садиться в
тюрьму за "мокрое" дело. Если бы не это здравое рассуждение, жизнь Семе-
на Воронца могла бы бесславно закончиться. Авторов пригласили на беседу.
Дама-писательница приехала одна, ее соавторхиппи плохо себя чувство-
вал и остался дома.
- Мы с вами сотрудничаем уже почти год, - начал издалека Есипов, - и
мне хотелось бы услышать от вас, довольны ли вы этим сотрудничеством
или, может быть, вас что-то не устраивает в том, как мы построили наши
отношения. Может быть, вас не устраивает ваш редактор?
Воронец сидел белый как полотно. Парочка не знала в издательстве ни-
каких редакторов, кроме него самого, и смысл вопроса был ему предельно
ясен. Сейчас мадам покатит на него бочку, припомнив все мелкие огрехи,
даже те, которых не было.
- Нет, нас все устраивает, - мило улыбаясь, ответила она. - И с Семе-
ном Аркадьевичем у нас сложились прекрасные отношения.
- Тогда чем же можно объяснить ваш поступок?
- Поступок? - вздернула брови дама. - А чем вы, собственно, недо-
вольны? Вы оцениваете нашу работу определенной суммой, и это ваше право.
Вы - издатели, и вам виднее, сколько стоят наши рукописи. У нас к вам не
было и нет никаких претензий в этой части. Мы же не просили увеличить
нам гонорар, полагая, что вы платите за нашу работу столько, сколько она
стоит. Но если нашлись издатели, которые считают, что наша работа стоит
в два раза дороже, то почему мы должны от этого отказываться? Я не пони-
маю.
- Мы вложили в вас деньги, - вступил в разговор Гриша Автаев. - Пер-
вая ваша книга расходилась очень плохо, мы на ней практически ничего не
заработали. Но мы все-таки взяли у вас вторую вещь, потом третью, мы вас
раскрутили как авторов, а вы теперь уходите к другим издателям. Эта
"Сантана" пришла на готовенькое - читатели теперь вас знают и будут хо-
рошо раскупать ваши книги. Мы вкладывали деньги в вашу рекламу. Вы что
же думаете, тот факт, что ваши книги теперь хорошо идут на рынке, - это
ваша заслуга? Ничего бы этого не было, если бы мы за это не платили. По-
думайте о том, что будет дальше. Сейчас "Сантана" заключила с вами дого-
вор и готова заплатить вам в два раза больше. Я уверен, что книга будет
расходиться плохо, потому что читатели привыкли находить ваши книги у
нас, в нашей серии, а среди изданий "Сантаны" те, кто вас знает, не бу-
дут вас искать. Допустим, "Сантана" даже заключит с вами еще один дого-
вор. Вы напишете для них еще одну книгу, но и она будет расходиться пло-
хо. И все. "Сантана" больше не будет с вами сотрудничать. А у нас, в на-
шей серии ваших книг нет уже долго. Пока вы будете писать эту книгу и
следующую, пройдет месяцев семь-восемь, если не больше, и наши читатели
вас забудут. Тогда и нам станет невыгодно вас издавать. Да, мы не скры-
ваем, сейчас мы на вас зарабатываем, но мы с таким же успехом можем за-
рабатывать и на других авторах. Мы от ваших книг спокойно откажемся. А
что будете делать вы? Больше ни одно издательство вам ничего не предло-
жит...
Оксана сидела в "комнате отдыха" - маленьком уютном помещении, в ко-
тором было две двери: одна - прямо из кабинета Есипова, другая выходила
в коридор. До нее отчетливо доносилось каждое слово, и она внимательно
прислушивалась к разговору, чтобы потом пересказать все Вадиму. Руково-
дители издательства давно уже перестали ее стесняться и обсуждали свои
дела в ее присутствии, почти ничего не скрывая. К встрече с дамой-писа-
тельницей они готовились, заранее расписав сценарий и распределив роли.
Кирилл должен был мягко начать, затем в атаку бросался Гриша Автаев, ко-
торому предписывалось объяснить авторам, какие они твари неблагодарные.
После этого Гриша, по замыслу, станет критиковать их книги, расписывая,
что в них не так и что надо бы улучшить, а Семен, которому до этого мо-
мента предписывалось молчать, кинется их защищать и говорить, что в их
книгах все как надо. Авторам следовало дать понять, что никакие они не
писатели и уж тем более не гениальные. "Много об себе понимают". Если их
книги издаются и продаются, то в этом заслуга исключительно работников
издательства "Шерхан", которые из добрых побуждений пожалели бедняг-неу-
дачников, обогрели и платят им деньги за их дерьмовые книжки из чистой
благотворительности и себе в убыток. А если эти твари неблагодарные та-
ких вещей не понимают, то пусть знают, что больше их никто и нигде печа-
тать не будет. И подохнут они под забором.
Сломив сопротивление и растоптав авторское самолюбие, можно будет на-
вязать им свои условия, совершенно кабальные, чтобы уж точно никуда не
делись. А Семен должен быть в их глазах хорошим и добрым, чтобы они во
всем с ним соглашались в дальнейшем, помня, как он их защищал от нападок
Автаева.
Все развивалось по сценарию, но, слушая разговор в кабинете Кирилла,
Оксана понимала, что все делается неправильно. Сценарий был плох. То
есть он был рассчитан на кого угодно, только не на эту дамочку. Оксана
это чувствовала, но при этом ясно видела, что никто - ни Кирилл, ни Гри-
ша Автаев, ни Воронец - этого не понимает. У дамы был другой характер,
другой склад ума, совсем не такой, на который они рассчитывали. Женщина
почти ничего не говорила, только внимательно слушала, и Оксана почти на-
яву увидела, как писательница молча усмехается и загибает пальцы, подс-
читывая промахи, которые издатели допускают в беседе с ней. Видение было
таким ярким, что Оксана невольно зажмурилась и тряхнула головой. Видение
исчезло.
- Если вы все-таки хотите, чтобы мы продолжали сотрудничество, - раз-
дался наконец женский голос, - то я не совсем понимаю вашу позицию. Если
мы пишем плохие книги, то вы должны испытывать облегчение оттого, что мы
уйдем в другое издательство.
- Мы не говорили, что ваши книги - плохие, - быстро ответил Есипов.
- Но я же не глухая. Вы только что сказали, что наша работа не стоит
тех денег, которые вы за нее платите. Что в наших романах множество не-
достатков. Что вы с легкостью можете отказаться от наших рукописей, это
не принесет вам ущерба. Тогда зачем весь этот разговор? Зачем вы меня
сюда пригласили? Поверьте, я не в обиде за критику и низкую оценку нашей
работы. Вы имеете право на собственное мнение, и оспаривать его я не со-
бираюсь. Но если вы хотите, чтобы наши отношения продолжались, вам не
следует говорить такие вещи авторам. Любой уважающий себя человек после
таких слов просто встанет и уйдет.
- Ну, вы слишком хорошо думаете об авторах, - усмехнулся Есипов.
"Идиот! - со злостью подумала Оксана. - Какой идиот! Как же можно так
себя вести! Он же фактически в лицо ей сказал, как относится к авторам.
Как к нищим ПИПдуркам, готовым на брюхе ползти к миске, в которую изда-
тели плеснули теплого супа с барского стола. Он ничего не понял. Он не
понял, что эта дама не так проста, как он думал. Кретин безмозглый. Са-
моуверенный тупица".
Она нервно схватилась за сигарету. Вадим прав. Кирилл пока еще не
акула издательского бизнеса. Он не понимает, что главное - люди. Потому
что если автор не напишет книгу, то издателю нечего будет издавать.
Пусть издательство будет самое лучшее, самое престижное, самое богатое,
но если авторы не будут сочинять и приносить им свои сочинения, то ниче-
го и не будет вообще. Издательство превратится в мыльный пузырь. Поэтому
с авторами надо дружить. Их надо любить, их надо привечать, лелеять,
задницы им лизать и заискивающе в глаза смотреть. Издательство кормится
от автора, а не наоборот, и, пока Есипов и его компания этого не поймут,
ничего у них не выйдет по-настоящему. Так, по мелочи. А Вадиму не нужна
мелочь. Ему нужен монстр, приносящий гигантские прибыли. А коль это нуж-
но Вадиму, то и ей, Оксане, нужно.
Глава 8
Коротков как в воду глядел. Правда, внуки у Светланы Михайловны, сла-
ва Богу, были здоровы, как и прочие члены семьи, зато в ночь с пятницы
на субботу произошла авария на электростанции, и в субботу с утра элект-
ричества в здании Главного управления внутренних дел Москвы не было. Ни
в одной розетке и ни в одном шнуре. Касьянову это, правда, совершенно не
смутило. Пусть нельзя делать тонкую работу, но льющегося в окна дневного
света вполне достаточно для того, чтобы заняться писаниной.
- Не плачь, - заявила она Насте, которая расстроилась в самом деле
чуть не до слез, - я пока справки и заключения буду писать, а как только
свет дадут, займусь твоими "пальцами".
- А если света до вечера не будет?
- Ну, когда-нибудь его починят, в конце концов. Не сегодня - так
завтра. Не завтра - так в понедельник. Да ты не отчаивайся, сейчас наше
руководство всех на уши поставит с этим электричеством. У нас же в де-
журной части все остановилось. Так что максимум через час все наладят.
И оказалась права. Около одиннадцати утра радостно засветились лам-
почки и экраны компьютеров, а в половине второго в Настином кабинете
раздался звонок внутреннего телефона.
- Образец номер восемнадцать, - сообщила Касьянова.
Настя тут же стукнула в стенку, и через пару секунд на пороге возник
Юра Коротков, который тоже с нетерпением дожидался результатов.
- Кто у нас под номером восемнадцать?
Юра открыл список и быстро пробежал его глазами.
- Черкасов Михаил Ефимович, тридцати шести лет, проживает на улице
Муранова, недалеко от станции метро "Бибирево", работает в Перово, в
фирме "Домовой".
- Чем занимается фирма?
- Это что-то типа фирмы "Заря". Помнишь, были такие при советской
власти. Выполняли любые домашние работы: мыли окна, убирали квартиры,
вешали новые светильники и книжные полки, сидели с детьми.
- Ясно, - кивнула Настя. - Как раз то, что надо, чтобы хорошо знать
район и знакомиться с людьми в семьях, куда его приглашают. У него какой
профиль?
- Черкасов - мастер на все руки, по крайней мере так утверждает наш
друг Селуянов. Окна моет, люстры и полки вешает. Даже на уборку квартир
его посылают.
- Ладно, тогда сделаем так. Сейчас закажем справку по этому Михаилу
Ефимовичу, а сами поедем посмотрим на него.
Она вынула из сейфа огромную, сантиметров семьдесят в длину, нарядную
коробку конфет.
- Пошли, отнесем бабе Свете. Она же из-за нас сегодня на работу при-
тащилась.
- Откуда коробка? - спросил Коротков.
- Купила, откуда ж ей иначе взяться, - усмехнулась Настя.
- Сколько с меня?
- Да ладно, Юр, не бери в голову. Не надо.
- Ася!
Никто никогда не подсчитывал, сколько у оперативников уходит денег на
то, чтобы выполнять служебный долг. А зря не считали. Потому что оказа-
лось бы, что по тем или иным причинам работник уголовного розыска должен
лезть в свой кошелек так часто, что вообще непонятно, на какие деньги он
живет. За любую экспертизу или исследование, сделанные "побыстрей", без
очереди или в нерабочее время, - бутылку или коробку конфет, в зависи-
мости от количества экспертов и их половозрастных характеристик. Секре-
тарши в приемных, водители персональных машин, бабушки-соседки, работни-
ки РЭУ и многие другие, с кем по ходу работы приходится вступать в кон-
такт сыщикам, - все они требовали затрат. Потому что никто из них не
станет тратить на тебя время и тереть мозги, что-то припоминая, расска-
зывая и отвечая на вопросы, если ты пришел к ним с пустыми руками. Без
розы и шоколадки "Кэдберри" с изюмом и орехами секретарша на тебя даже
не посмотрит, а без торта и неторопливого чаепития никакого довери-
тельного разговора с бабулей-пенсионеркой у тебя не сложится, и не меч-
тай, дружок. Не говоря уж о том, что собственный автомобиль есть далеко
не у всех оперативников, и, чтобы хоть что-то успевать по работе, им
частенько приходится пользоваться услугами такси и частников, которые,
естественно, возят их не бесплатно. И столь же естественно, что никому
никогда и в голову не приходило эти затраты сыщикам компенсировать.
Настя всегда брала подобные траты на себя, даже если заинтересованной
в деле была не только она одна. Но Коротков, узнавая об этом, начинал
сердиться, кричать, стучать кулаком по столу, топать ногами и требовать,
чтобы Настя приняла от него хотя бы половину затраченной суммы.
- Да ладно, Юрик, не обеднею, - говорила она в таких случаях.
- А меня это не касается, - отвечал он. - Я хочу отдать тебе деньги
не потому, что ты бедная и тебе нечего будет кушать, а исключительно ра-
ди самого себя. Мне неприятно, что я как бы живу за твой счет. Понима-
ешь? Мне. И я хочу ради собственного спокойствия отдать тебе деньги и
знать, что не сижу на твоей шее.
Но Насте все равно было неудобно брать у него деньги. Она понимала,
что ее кабинетный стиль работы фактически освобождает ее от множества
трат, на которые вынуждены идти сыщики, собирая информацию по крупицам и
вступая в контакты со множеством людей по всему городу. Однако Коротков
бывал в таких случаях непреклонен, как, впрочем, и Коля Селуянов. Они
всегда возвращали Насте свою часть денег. Были среди сотрудников отдела
и такие, кто и не думал об этих глупостях, считая само собой разумеющим-
ся, что коль они тратят деньги, работая за пределами здания на Петровке,
то Каменская не переломится, покупая спиртное и конфеты для экспертов,
дознавателей и сотрудников информационного центра.
Отдав Касьяновой конфеты, Настя и Коротков уселись в его ветхое
транспортное средство и отправились на север, на улицу Муранова.
Найти Черкасова оказалось несложным. Более того, если бы Настя и Юра
хотели избежать встречи с ним, это было бы крайне затруднительным. Миха-
ил Ефимович Черкасов был любимцем всего дома, поскольку умел делать аб-
солютно все и никогда не отказывал соседям в просьбах починить любую
технику, от кофемолки до автомобиля.
Машина Короткова "сломалась" в аккурат перед подъездом, где жил Чер-
касов. Юра полез под капот, а Настя, усиленно делая злое лицо, стояла,
облокотившись на дерево, и курила. Неподалеку выстроился целый ряд ме-
таллических гаражей, почти все они были открыты: автовладельцы в суббот-
ний день готовили машины к летнему сезону. Через некоторое время Юра по-
дошел к одному из возившихся в гараже мужиков. Они перекинулись парой
слов, после чего мужик вместе с Юрой подошел к его машине и начал задум-
чиво разглядывать ее дряхлое нутро.
- Как же ты ездишь, парень? - сочувственно покачал он головой.
- С трудом, десять минут еду - час стою. Ничем не поможешь?
- Я - вряд ли. Тут надо Мишу звать.
- Какого Мишу? - невинно спросил Коротков.
- Да есть тут у нас мужичок, в этом подъезде как раз живет. Он все
может. Если уж Миша не сделает, тогда - хана. Не сделает никто, никакой
автосервис. Поднимись в сорок первую квартиру, попроси его спуститься.
- Неудобно, - замялся Коротков, - он меня не знает. Человек отдыхает,
субботний день, а я со своей машиной лезу.
На самом деле такая скорая встреча с Черкасовым вовсе не входила в их
планы. Машина "сломалась" неподалеку от открытых гаражей как раз для то-
го, чтобы познакомиться с соседями Черкасова, разговорить их, узнать са-
мые необходимые сведения, заодно осмотреться на местности, изучить под-
ходы и пути отхода на тот случай, если преступника придется задерживать
дома.
- Да брось ты! Чего неудобного-то? Мы все к нему бегаем и днем, и
ночью, он никому не отказывает. Нормальный мужик. И берет недорого.
- Нет, - решительно отказался Коротков, - неудобно. Вам он не отказы-
вает, потому что вы его соседи, а я?
- Да брось ты, - снова заявил дружелюбный автовладелец и уже сделал
шаг в сторону подъезда, явно намереваясь вызвать на улицу рукодельного
Мишу.
Настя поняла, что пора вмешаться. Встречаться с Михаилом Черкасовым
лицом к лицу было еще рано. Конечно, если он ко всей этой истории отно-
шения не имеет и сыщики ошиблись, тогда ничего страшного не случится,
если он поможет Короткову устранить неисправность. Но если Черкасов -
тот самый маньяк, который увозит и неизвестно где держит мальчиков и
юношей, то ушки у него двадцать четыре часа в сутки стоят на макушке
торчком и оперативников он может учуять за полкилометра. И что тогда де-
лать? К задержанию они не готовы, и если Черкасов начнет совершать рез-
кие телодвижения, Настя и Коротков его наверняка упустят. Не задержи-
вать? В таком случае надо быть готовым к тому, что Черкасов, почуяв
опасность, уничтожит все следы. И что самое страшное - он может быст-
ренько избавиться от мальчиков, которые еще живы. И в данном случае под
словом "избавиться" подразумевается отнюдь не отправка несчастных домой
к маме.
- Послушайте, - сказала она мерзким голосом сварливой жены. От такого
голоса у нормальных мужчин обычно начинается аллергия. - Не нужен нам
никакой Миша. Мы вполне можем справиться сами. Поломка не настолько
серьезная, чтобы платить деньги за ее устранение. А вы, я вижу, у этого
Миши рекламщиком работаете? Поставляете ему клиентов, а он вам за это
отстегивает от заработанного, да?
Автовладелец настолько оторопел от таких наглых беспочвенных обвине-
ний, что даже не сразу высказался в Настин адрес. Придя в себя, он ска-
зал все, что думает, правда, вполголоса, но зато от всего сердца, и ото-
шел к своему гаражу.
В это время дверь подъезда открылась и на улице появился мужчина
странного возраста. Расплывшаяся фигура, весьма заметное брюшко, рыхлые
ягодицы, второй подбородок, отступающая со лба в сторону темени линия
волос - все это "тянуло" на сорок и чуть больше. Однако длинные, до ло-
паток, волосы, схваченные на затылке резинкой, "бандано" - лента из чер-
ной кожи, опоясывающая лоб, модные джинсы цвета чернил, очки в тонкой
оправе каплевидной формы - это уже было из стиля "тех, кому до тридца-
ти".
- Миш! - тут же раздалось со стороны самого дальнего из гаражей. - Не
посмотришь? Или ты торопишься?
- Да я вообще-то в магазин собрался, - ответил разновозрастный мужчи-
на приятным высоким тенорком.
- Петька сбегает. Петр, а ну-ка быстро в магазин и обратно, купишь
все, что дяде Мише нужно, - скомандовал владелец дальнего гаража своему
отпрыску, который с деловым видом крутился у него под ногами, изображая
участие в ремонте машины.
Черкасов стоял так близко от Насти, что ей понадобилось значительное
усилие, чтобы удержаться и не посмотреть на него. Она изо всех сил дела-
ла вид, что следит за действиями Короткова, заглядывая через его плечо в
раскуроченное нутро автомобиля. Краешком глаза Настя все-таки видела
Черкасова, и что-то в его облике показалось ей смутно знакомым. Причем
ощущение было такое же неясное и неуловимое, как и то, которое возникало
у нее во время чтения переведенного Соловьевым романа "Клинок".
Через несколько минут, когда Черкасов дал все указания шустрому Пете
и с головой ушел в починку автомобиля Петиного папы, Коротков "починил"
машину, и они быстро уехали, не дожидаясь того светлого момента, когда
молодящийся Миша обратит на них внимание.
- Странно, правда? - задумчиво сказал Юра, когда они отъехали по-
дальше от улицы Муранова. - Нормальный компанейский мужик, ходит в мага-
зин за продуктами, помогает соседям чинить технику. Такой, как мы. Один
из нас. И вдруг оказывается, что он - маньяк. В голове не укладывается.
- Во-первых, пока еще не оказывается. Это мы только проверяем и при-
кидываем. Может быть, я ошиблась, полагая, что маньяк и вор - один и тот
же человек.
- Но уж то, что Черкасов - вор, это совершенно точно. "Пальцы - то
совпали. Ты что, бабе Свете не доверяешь?
- Бабе Свете доверяю на двести пятьдесят процентов. Но ведь вы с Се-
луяновым могли ошибиться. Перепутали конверты с образцами, ошиблись,
когда составляли список. Да мало ли... Вот и окажется, что те отпечатки,
которые совпали с оставленными на месте кражи, принадлежат, конечно же,
вору, но вовсе не Черкасову.
- Типун тебе на язык, - рассердился Коротков. - Не кличь беду, она
сама знает, когда приходить.
- Не буду, - послушно согласилась Настя. - И потом, человек не может
быть кровавым убийцей двадцать четыре часа в сутки. Правда же? Даже если
он такой жуткий монстр, который убивает каждый день по человеку, то все
равно у него остается от этих убийств масса свободного времени. И это
свободное время он проводит так же, как и все. Ему нужно питаться? Зна-
чит, он ходит в магазин и готовит себе еду. Он не ходит по улице голым?
