го года она так и просуществовала одна. Совсем одна. Не считая, конечно,
старую тетю Зину, двоюродную сестру покойной бабушки. Сразу после смерти
родителей тетя Зина приехала в Москву из своей глухой провинции, чтобы
позаботиться о девочке. Она хотела забрать Леру к себе, но та категори-
чески отказалась уезжать из дома, орала как резаная, устраивала истери-
ки, била посуду и дважды убегала прямо с вокзала, пресекая всяческие по-
пытки разлучить ее с привычным местом обитания. Осознав всю бесполез-
ность своих усилий, пенсионерка тетя Зина осталась в Москве. Не бросать
же ребенка на произвол судьбы! И не в интернат же ее отдавать при жи-
вых-то родственниках, пусть и не самых близких...
С тетей Зиной она прожила все девять лет, пока не вернулся дед. На
следующий день после его возвращения родственница уехала к себе в про-
винцию. У нее и в мыслях не было остаться под одной крышей с убийцейуго-
ловником. Перед отъездом она предложила Лере уехать вместе с ней, по-
дальше от деда, но девушка и на этот раз отказалась.
- Как ты не боишься жить с ним вместе? - охала тетя Зина. - Это же
страшный человек, родного сына не пожалел, тебя осиротил.
- Здесь мой дом, - твердо отвечала Лера. - Я никуда отсюда не уеду. А
если дед начнет себе позволять лишнего, я его обратно засажу, у меня не
задержится.
Однако дед ничего себе не позволял. Первое время Лера постоянно приг-
лядывалась к нему, ожидая признаков "неправильного поведения", грубости,
склонности к насилию, пьянства или чего-нибудь такого. С каким удо-
вольствием она пошла бы к участковому и пожаловалась... Участковый у них
в микрорайоне хороший, между прочим, в их же доме и живет, Лера с ним
давно знакома, так он сразу предупредил, как только дед появился, мол,
чуть что - не стесняйся, беги ко мне. Но ничего не было. Дед вообще не
пил, голос на нее не повышал, был вежливым, тихим, аккуратным, устроился
на работу вахтером в двух местах сразу, работал по графику "сутки через
трое" и еще где-то подрабатывал, короче, деньги, хоть и небольшие, при-
носил, но Леру это мало интересовало. Авторские за отцовские песни капа-
ли регулярно, на это они с тетей Зиной и жили все девять лет. И дальше
она проживет без дедовых денег. Дед имеет право здесь жить, это его
квартира, на его деньги купленная когда-то, давно еще, до рождения Леры.
Но это право - материальное. А вот что касается морального права жить
вместе с внучкой, которую по пьяному делу оставил сиротой, то тут дело
обстояло не так просто.
Лера Немчинова была твердо уверена в том, что дед не имеет морального
права не только на жизнь вместе с ней, но и на жизнь, как таковую, вооб-
ще. Был бы он честным человеком, давно бы уже умер, считала девушка. Та-
кие, как он, не должны существовать на земле. Но ежели тупой отврати-
тельный дед этого не понимает и продолжает отравлять ей существование
одним своим присутствием, то он должен хотя бы понимать, что происходит.
Он должен постоянно испытывать чувство вины за то, что уже сделал, и не-
ловкости за то, что продолжает жить рядом с ней.
На похороны Саши Барсукова Лера не ходила. И не потому, что так уж
безумно переживала. Просто не хотела и не считала нужным. Переживать-то
она, конечно, переживала, но совсем по другому поводу. А Сашка - кто он
ей? Поклонник, ухажер, не более того. Не жених же, в самом-то деле! Это
только дед со своими стародавними понятиями может считать, что если па-
рень провожает до дому, заходит на чашку чаю и приносит цветы, так уж за
него непременно замуж следует выходить. Лера так не считала, более того,
она, как и подавляющее большинство современных девушек, не считала даже
интимную близость поводом для серьезных выводов. И тот факт, что она ре-
гулярно в отсутствие деда ложилась с Сашей Барсуковым в постель, отнюдь
не означал для нее, что ей приличествовало бы все-таки поприсутствовать
на похоронах юноши и хотя бы проститься с ним. Дед, к счастью, не знал,
насколько далеко зашли их отношения, но и самого по себе процесса ухажи-
вания для него было достаточно, чтобы он посмел сделать внучке замеча-
ние.
- Когда похороны? - спросил он, придя в десять утра с суточной смены.
- Сегодня, - спокойно ответила Лера.
- В котором часу?
- Уже начались, - равнодушно бросила она.
- А ты? Почему ты дома?
- Я не пойду. Нечего мне там делать.
- Лерочка, но ведь это твой товарищ, твой друг. Как ты можешь?
- Заткнись, - холодно фыркнула девушка. - Не тебе меня учить. Тоже
мне, образец морали и нравственности.
Дед молча разделся и ушел в свою комнату. Лера удовлетворенно вздох-
нула. Вот так. Никто не будет ей указывать, а уж он-то тем более.
Она даже не ожидала тогда, год назад, что с дедом так легко будет
справиться. Нужно только постоянно напоминать ему о содеянном и давать
понять, что Лера его не простила. И будет как шелковый. Положа руку на
сердце, с дедом ей даже проще, чем со старой тетей Зиной, потому как по-
нятия у нее такие же старомодные, как у него, но тетя Зина, в отличие от
деда, считала себя вправе делать ей замечания и даже поучать. Другое де-
ло, что тетя Зина как стала с самого начала жалеть ее, несчастную сирот-
ку, так и продолжала это делать все девять лет, на многое закрывая глаза
и спуская девочке с рук то, за что детей обычно все-таки наказывают. Дед
ее, судя по всему, ни капли не жалел, но Лера быстро сообразила, что им
можно манипулировать если не при помощи жалости, то при помощи чувства
вины. И преуспела в этом блестяще. Дед ходил по струночке и вякнуть не
смел. О Господи, как же она его ненавидела!
Дед делал всю работу по дому, убирал квартиру, ходил в магазины, го-
товил еду. Лера с самого начала заявила ему, что если уж ей не избежать
жизни под одной крышей с убийцей своих родителей, то убирать за ним и
подавать ему на стол она не обязана и не будет. Дед молча подчинился,
только глазами сверкнул недобро. Да что ей это сверкание! Боялась она
его, можно подумать. Сама умеет глазами молнии метать, и ничуть не хуже.
Весь день, пока шли похороны Барсукова, Лера просидела дома, даже в
институт не ходила. Лежала на диване в своей комнате, слушала божествен-
ный голос Игоря Вильданова, исполнявший песни ее любимого папочки, смот-
рела на фотографии и афиши, развешанные по стенам, глотала слезы и дума-
ла, что же делать дальше. Как ему помочь?
Глава 2
Среди множества плюсов в ее новой работе был один существенный минус.
Майор Каменская теперь не обладала полномочиями вызывать к себе людей, с
которыми ей нужно было поговорить. Вызывать могли следователи, пригла-
шать - оперативники, а она вот уже три месяца была, что называется, ни-
кем. Нужен тебе человек, хочешь задать ему пару вопросов - будь любезна,
договорись с ним предварительно, а потом одевайся, спускайся с третьего
этажа, садись в поезд метро и поезжай, куда тебе надо. На своих двоих.
Борись с ленью, забудь про ноющую спину. Кончилась твоя сладкая жизнь.
Это раньше ты была "оперативником с Петровки", и уже одно это давало лю-
дям понять, что ты имеешь право задавать им вопросы. А нынче ты - глав-
ный экспертконсультант информационно-аналитический службы, и прав у тебя
никаких, одни сплошные обязанности.
Наличие обязанностей Настя Каменская переносила спокойно, а вот от-
сутствие прав периодически вызывало у нее раздражение. Сегодня, напри-
мер, ей пришлось тащиться Бог знает в какую даль, чтобы по предвари-
тельной договоренности встретиться с человеком, чьи показания, занесен-
ные в протокол и вшитые в десятилетней давности дело об убийстве супру-
гов Немчиновых, вызывали у нее легкое недоумение. Причем она совершенно
не была уверена в том, что недоумение это имеет под собой хоть какую-ни-
будь почву. Может быть, свидетель вовсе и не так говорил, просто следо-
ватель, делая записи в протоколе, сформулировал его слова именно таким
образом. Стоит ли овчинка выделки? Тратить полдня на дорогу туда и об-
ратно, чтобы задать ерундовый вопрос и не получить интересного ответа...
Утешала только слабая надежда на то, что вопрос может оказаться вовсе не
ерундовым.
Человек, которому Настя собиралась задать свой вопрос, в настоящее
время находился в отпуске и проводил время в подмосковном доме отдыха.
Встреча была назначена на час дня, но, поскольку Настя ехала сюда впер-
вые, ей не удалось правильно рассчитать время, и в доме отдыха она ока-
залась куда раньше, в четверть первого. Самые худшие предположения, ко-
торые имеют обыкновение сбываться, себе не изменили, и дверь комнаты,
номер которой был записан у нее на бумажке, оказалась заперта. Настя
уселась в холле второго этажа, ожидая, когда появится нужный ей человек,
и открыла книжку, которую взяла с собой, чтобы скоротать время в элект-
ричке. Книжка была нудная, с неумелыми потугами на юмор, но Настя добро-
совестно водила глазами по строчкам, ибо давно усвоила: если книгу поку-
пают, значит, нашлись люди, для которых в ней что-то интересное и прив-
лекательное есть. И почему бы ей не попытаться это интересное и привле-
кательное найти?
Когда без пятнадцати час в холле появился мужчина в спортивном костю-
ме и с лыжами в руках, Настя ни на секунду не усомнилась, что это он,
Александр Владимирович Белкин. Она никогда не видела ни его самого, ни
его фотографий, только договаривалась с ним о встрече по телефону, но по
голосу и по манере говорить составила себе именно такое представление:
крепкий, спортивный, подтянутый. В протоколе допроса десятилетней дав-
ности было сказано, что он военный летчик. Интересно, чем он теперь за-
нимается? Судя по тому, что не расплылся и не обрюзг, вряд ли ушел на
коммерческие вольные хлеба.
- Александр Владимирович? - негромко окликнула она.
Мужчина с лыжами повернулся к ней и взглянул на часы. Его жесткое ли-
цо с четкими крупными чертами, покрытое бисеринками пота, выражало неу-
довольствие.
- Анастасия Павловна? До назначенного времени еще четверть часа.
- Извините, я не рассчитала время и приехала чуть раньше.
- А я рассчитывал, что до вашего приезда успею после лыжного пробега
принять душ.
- Конечно, - торопливо сказала она. - Мне вас здесь подождать?
Белкин смягчился, твердо очерченные губы дрогнули в улыбке.
- Пойдемте ко мне в номер.
Он даже не стал ждать ее ответа, просто повернулся и быстро пошел по
длинному коридору к своей двери. Настя, сунув книжку в сумку, последова-
ла за ним.
Белкин жил в двухкомнатном "люксе". Одна комната выполняла роль гос-
тиной - мягкая мебель, телевизор, другая, по всей видимости, была
спальней. Оставив Настю в гостиной, Белкин скрылся в ванной и ровно в
час дня снова появился перед ней, на этот раз в джинсах и тонком шерстя-
ном свитере, с тщательно расчесанными, мокрыми после душа волосами.
- Я вас внимательно слушаю, - произнес он, усаживаясь в кресло напро-
тив нее.
- Александр Владимирович, мой вопрос может показаться вам странным,
потому что касается очень давних событий. Я имею в виду убийство ваших
соседей по даче, Немчиновых.
- Да. И что?
- Вы не могли бы припомнить и рассказать мне, что там случилось?
- Позвольте, - на лице Белкина снова проступило неудовольствие, на
этот раз смешанное с настороженностью, - вы же сказали, что работаете в
МВД. Это так?
- Так. Могу предъявить удостоверение.
- Будьте любезны, - сухо сказал он, протягивая руку.
Внимательно прочитав удостоверение и сличив фотографию с оригиналом,
Белкин вернул документ Насте.
- Я не понимаю смысла ваших вопросов. Если вы работаете в МВД, то
должны иметь доступ к уголовному делу. В нем все написано. Что нового вы
хотите услышать от меня?
- В деле написано, что это именно вы вызвали тогда милицию.
- Да, вызвал.
- Почему?
- Потому что услышал выстрелы, а спустя некоторое время увидел, что
из окон соседней дачи валит дым. Соединил одно с другим и получил повод
для того, чтобы вызвать милицию. Вас это удивляет?
- Да нет... - Настя улыбнулась. - Я хотела спросить, почему вы не
вызвали милицию сразу, как только выстрелы услышали. Почему нужно было
ждать, пока начнется пожар.
- Потому что в выстрелах не было ничего особенного. В нашем поселке
их можно услышать по три раза в час. У каждого есть охотничье оружие,
неподалеку от нас находится большая поляна, где устроили что-то вроде
тира - ружья пристреливают, тренируются. И кроме того, рядом расположен
заповедник, и тогда как раз был разгар сезона. Выстрелы - не повод. А
вот выстрелы в сочетании с пожаром - другое дело. Я ответил на ваш воп-
рос?
На вопрос-то он ответил, да только вопрос это был не тот, что так ин-
тересовал Настю. Но сразу в лоб спрашивать нельзя, к сложному моменту
полагается подбираться исподволь.
- Милиция быстро приехала?
- Довольно быстро, - кивнул Белкин. - Минут через пять. У нас там все
близко.
- Вспомните, что вы милиционерам сказали, когда они приехали.
- Сказал, что к соседям в гости приехал мужчина. Милиционеры спроси-
ли, как он выглядел. Я дал описание.
- И что было потом?
- Через некоторое время меня попросили проехать в отделение, посмот-
реть на пятерых мужчин и сказать, нет ли среди них того, кого я видел на
соседском участке. Я его опознал.
- И все?
- Все.
Да, похоже, именно так все и было. В протоколе опознания написано:
свидетель Белкин А. В. указал на задержанного Немчинова В. П. как на че-
ловека, которого видел незадолго до происшествия вместе с погибшими со-
седями. Непонятно. Совершенно непонятно.
- Александр Владимирович, сколько лет вы являетесь владельцем своей
дачи?
- С восемьдесят второго года.
- Строили сами?
- Нет, купил уже построенную. Наследники какогото профессора продава-
ли. Им деньги срочно нужны были, они на постоянное жительство в Канаду
собирались, удалось купить недорого.
- С соседями, Немчиновыми, были хорошо знакомы?
- Не особенно. Конечно, когда мы на даче, то постоянно друг у друга
на глазах, так что в лицо и я их, и они меня знали. Но не более того. В
гости они ко мне не ходили и к себе не звали.
- А что вы о них знали? Кроме фамилии, разумеется.
- Практически ничего, кроме того, что Геннадий был известным компози-
тором-песенником. Но об этом знал весь поселок. Все девицы к нему за ав-
тографами бегали.
Настя вздрогнула. Известным композитором? Ничего себе! Уж не тот ли
это Немчинов, который... Ну точно, это должен быть он. Тогда, в во-
семьдесят седьмом году, еще не принято было публично оглашать непригляд-
ную правду о знаменитостях. Многие известные люди кончали с собой, уми-
рали от передозировки наркотиков или от алкоголизма, а газеты уклончиво
сообщали: трагически погиб, скоропостижно скончался. О композиторе Ген-
надии Немчинове тоже было сказано довольно скупо: ушел от нас в расцвете
творческих сил. Поскольку убийство было совершено на даче, то делом за-
нимался не город, а область, потому и подробностей никаких Настя тогда
не знала. Слышала только, что вроде как убили его, и все.
- А у Немчиновых дача кому принадлежала? Композитору или Василию Пет-
ровичу?
Вот тут Настя начала атаку. Потихоньку, из-за угла, еще плохо пони-
мая, чего хочет добиться. Но эта чертова несуразность не давала ей по-
коя. Брови Белкина слегка вздернулись в мимической фразе непонимания.
- Василию Петровичу? Кто это?
- Старший Немчинов, отец Геннадия. Вы забыли, как его зовут?
- И не знал никогда. Я знал только Геннадия и Свету, ну и девочку,
конечно, Лерочку. Она совсем маленькая была.
- Александр Владимирович, - напряженно сказала Настя, - это очень
важно, потому я попрошу вас быть как можно более точным. Когда вы увиде-
ли на соседнем участке хозяев и с ними мужчину, вы знали, что этот муж-
чина - отец Геннадия Немчинова?
- Понятия не имел.
- И вы никогда раньше его не видели?
- Совершенно определенно - нет. Не видел.
- Вы можете быть в этом уверены?
- Анастасия Павловна, у меня хорошая зрительная память. И зрение,
кстати сказать, отменное. Не хочу вам лишний раз напоминать, кто я по
профессии...
- Я помню, - вставила Настя, - вы были военным летчиком.
- Тогда вы должны понимать, что на мои глаза можно полагаться. Немчи-
новы пользовались своей дачей круглый год, у них большой теплый дом. У
меня дом не такой приспособленный для зимы, но я каждое воскресенье при-
езжал и продолжаю приезжать туда кататься на лыжах. А в теплый сезон жи-
ву там постоянно. И если бы я хоть раз увидел того человека, то запомнил
бы его.
Да, вот в чем была та несуразность, которая задела Настю. Читая мате-
риалы дела, она сразу обратила внимание на то, что сосед, Белкин Алек-
сандр Владимирович, говорил не о Василии Петровиче Немчинове, отце хозя-
ина дачи, а о мужчине лет пятидесяти пяти, крепкого телосложения, с за-
метной сединой и тяжелой походкой, о мужчине, одетом в темные брюки,
свитер цвета бордо с двумя белыми полосами на спине и на груди. Немчино-
ва задержали по приметам, главным образом - по описанию как раз этого
бордового с белыми полосками свитера.
- Вы хорошо рассмотрели его лицо в тот раз? - спросила она.
- Конечно. И голос запомнил. Я с ним разговаривал.
- О чем?
- Он хотел полить цветы, взял лейку и стал искать воду. Геннадий и
его жена в этот момент были в доме, а я как раз возле забора находился,
возился с кустом смородины. Вижу, гость с лейкой в руках по участку бро-
дит, и вид у него какой-то растерянный. Он меня заметил, поздоровался и
спросил, где тут воду берут. Я ему показал, где у Гены колонка. Он лейку
наполнил и стал цветы поливать. Потом в дом ушел.
- А дальше?
- Что - дальше? Дальше ничего не было. Соседи были в доме, я тоже
вернулся к себе. Сел на диван и телевизор смотрел, тогда как раз "Сем-
надцать мгновений весны" днем показывали, и я старался ни одной серии не
пропустить. Когда услышал выстрелы, не придал этому значения. Все ос-
тальное я вам уже сказал.
- Александр Владимирович, тогда, десять лет назад, вам кто-нибудь за-
давал те же вопросы, что и я?
- Нет. И я, кстати, не понимаю, почему вы их мне задаете. Ведь убийцу
поймали, это был тот самый человек, которого я видел на участке Немчино-
вых. Какие тут могут быть неясности?
- Никаких, - вздохнула Настя. - Тем более что Немчинов признался в
убийстве и на следствии, и на суде.
- Тогда зачем вы тратите время на это?
- Вы хотите спросить, зачем я отнимаю время у вас?
- Ну хотя бы, - усмехнулся Белкин. - Или вы считаете, что если чело-
век в отпуске, то его время цены не имеет?
- Нет, я так не считаю. Александр Владимирович, вам не показалось
странным, что отец хозяина дачи не знает, где на этой даче колонка?
- Не показалось. - Белкин начал раздражаться, и это было очень замет-
но. - Я этого человека видел впервые, для меня он был просто гостем, по-
этому мне показалось вполне естественным, что он чего-то не знает. Я не
понимаю, к чему вы клоните. Вы считаете, что я дал недобросовестные по-
казания?
Настя весело рассмеялась. До нее наконец дошло, почему Белкин сердит-
ся. Ну конечно, она ставит свои вопросы таким образом, что может сло-
житься впечатление, будто она перепроверяет его слова и не доверяет им.
- Прошу меня извинить, - сказала она мягко. - Я не хотела, чтобы вы
так подумали. Дело в другом. Понимаете, дача принадлежала не Геннадию, а
его отцу, Василию Петровичу. Вы были их соседями на протяжении пяти лет
и за эти годы ни разу не видели настоящего хозяина. А когда этот настоя-
щий хозяин вдруг появился, то выяснилось, что он даже не знает, в каком
месте участка прорублен артезианский колодец. То есть он действительно
там не бывал. И у меня возникает вопрос: почему?
- Вопрос, конечно, интересный, но не по адресу. Я уже говорил вам,
что знакомство с соседями по даче было шапочным, здоровались и одалжива-
ли друг у друга инструмент, не более того. А уж почему отец Геннадия не
приезжал на дачу - не могу знать. В их внутрисемейные дела не посвящен.
Голос Белкина был по-прежнему сухим, но раздражение исчезло. Насте
даже показалось, что он стал посматривать на нее с интересом. Ну, или,
во всяком случае, с любопытством. Она посмотрела на часы и поднялась.
- Вам, наверное, надо идти на обед. Спасибо, что уделили мне время.
Белкин глянул насмешливо и вдруг резко произнес:
- Сядьте, майор. Мы еще не закончили.
Настя оторопела от изумления и послушно села обратно в кресло. Белкин
молчал, рассматривая ее, как букашку под микроскопом, и под этим взгля-
дом ей стало не по себе.
- Ловко вы со мной управились, - вымученно пошутила она, пытаясь
стряхнуть с себя неловкость. - Подали команду, и я покорно ее выполнила,
хотя вообще-то вам я не подчиняюсь. Привыкла за пятнадцать лет службы.
- Вы так давно служите?
- Да, надела погоны сразу после университета. А вы?
- У меня выслуги больше, чем календарных лет жизни. Время участия в
боевых действиях засчитывается один к трем. Не уклоняйтесь от темы. По-
чему вы заинтересовались сейчас таким давним делом?
- Ни почему, - Настя пожала плечами. - Василий Петрович Немчинов ле-
том прошлого года вернулся из мест лишения свободы, и, поскольку он те-
перь живет в Москве, я хочу хотя бы примерно представлять себе, чего от
него ждать. Взяла из архива дело, стала читать и наткнулась на ваши по-
казания. Вот и приехала к вам, чтобы уточнить. Согласитесь, нельзя прой-
ти мимо того факта, что человек годами не приезжает на свою дачу, хотя
его сын, невестка и внучка бывают там регулярно, и вдруг ни с того ни с
сего он появляется там, пьет водку вместе с сыном и его женой, а потом
хватается за ружье и убивает собутыльников. Кстати, Геннадий и Светлана
любили застолье?
- Насчет застолья ничего сказать не могу, но то, что гости у них бы-
вали часто, это точно. И пили они много, это тоже точно. В том, что Ген-
надий пил водку вместе с женой и отцом, ничего удивительного нет. А если
вас смущает, что отец вдруг приехал на дачу, так, может, у них повод
был. Праздник какой-нибудь семейный, например.
- Семейные праздники случаются каждый год, но тем не менее старшего
Немчинова вы ни разу не видели, - упрямо возразила Настя. - Почему они
собрались на даче именно в тот раз? Что за особый повод мог случиться?
- Да вы у отца и спросите, вы же сами говорите, он теперь в Москве.
Почему вы у меня допытываетесь?
- Неправда ваша, господин полковник, - улыбнулась Настя. - Я не допы-
тываюсь. Я хотела уйти, потому что все, что хотела спросить, уже спроси-
ла. А вы меня не отпустили. Так что теперь ваша очередь признаваться:
почему? Зачем вы меня задержали?
- Я жду, - коротко ответил Белкин.
Он легко поднялся с низкого кресла, прошелся по комнате, постоял нес-
колько секунд у окна, потом повернулся к Насте, облокотившись на подо-
конник.
- Я хочу проверить, умеете ли вы слушать, и жду, когда вы зададите
мне один вопрос. Но, судя по вашему поведению, не дождусь.
Настя внезапно разозлилась. Что он себе позволяет, этот полковник?
Да, он воевал, да, он летчик, участник боевых действий, имеет множество
наград, но разве это дает ему право сомневаться в профессионализме дру-
гих людей, занимающихся отнюдь не такой героической работой? Если ты
умеешь хорошо бегать, разве есть у тебя право считать тех, кто не бега-
ет, а прыгает, полным ничтожеством, даже тех, кто прыгает лучше, чем ты
бегаешь? Она сделала над собой усилие, стараясь встать с кресла если не
так изящно, как это сделал Белкин, то хотя бы не демонстрировать свою
неуклюжесть.
- Не дождетесь, - спокойно сказала она. - Но не потому, что я не хочу
задать вам этот вопрос. А исключительно потому, что вы ясно дали мне по-
нять: чужими семейными тайнами вы не интересуетесь и на мой вопрос вряд
ли захотите отвечать.
- Задавайте свой вопрос, и я вам на него отвечу. Нам действительно
пора заканчивать, иначе я рискую остаться без обеда.
Настя сделала глубокий вдох, как перед прыжком в воду. Она терпеть не
могла, когда ее экзаменовали, но, к сожалению, далеко не всегда умела
избегать таких ситуаций. Вот и сейчас вляпалась по неосмотрительности,
позволила этому полковнику взять над собой верх в разговоре, теперь при-
дется доказывать свою профессиональную состоятельность. Она не сомнева-
лась, что Белкин имеет в виду то же, что и она. Он сказал - и не просто
сказал, а подчеркнул, что обладает отличной зрительной памятью. Значит,
помнит многих из тех, кто неоднократно бывал на даче у Немчиновых, нес-
мотря на то, что прошло столько лет. Может быть, кто-то из этих людей
знает ответ на вопрос? Сам Василий Петрович его, конечно, тоже знает,
но, если бы не считал нужным скрывать, это обязательно появилось бы в
материалах уголовного дела. В протоколах его допросов непременно
мелькнуло бы хоть один-единственный раз: "В тот день мы вместе с сыном
поехали на дачу, хотя раньше я там не бывал, потому что..." Но не
мелькнуло. Приехал - и приехал, а бывал ли там раньше - никого не инте-
ресует, потому как непосредственно к убийству никакого отношения не име-
ет. Стало быть, у Немчинова-старшего спрашивать бесполезно. Тогда не
сказал и сейчас не скажет. Немчиновых-младших нет в живых. Лера Немчино-
ва была тогда восьмилетним ребенком, так что и ее спрашивать бессмыслен-
но. А вот друзей семьи Немчиновых поспрашивать имеет смысл. Причем имен-
но таких друзей, которые сами часто приезжали к ним на дачу и могут
знать, бывал ли там отец, а если не бывал, то почему.
- Вы можете назвать мне имена? - спросила Настя в лоб, пропуская все
предыдущие звенья.
- К сожалению, только одно имя. И узнал я его совсем недавно. Видел
этого человека у Немчиновых много раз, поэтому хорошо запомнил. И когда
он появился на экране телевизора, я не сомневался ни секунды. Это он.
- Имя, - настойчиво повторила Настя. - Вы обещали его назвать.
- Имени я не запомнил. Он участвовал в передаче об Игоре Вильданове.
Есть такой известный певец, может, слышали?
- Слышала. В качестве кого он участвовал в передаче?
- Рассказывал о Вильданове. О том, как он много трудится, как репети-
рует, как придирчиво относится к своему творчеству и так далее. Мне по-
казалось, что этот человек - что-то вроде его личного менеджера. Кажет-
ся, у артистов это называется импресарио. Все, Анастасия Павловна, время
вышло. Через десять минут столовую закроют.
Они вместе вышли из номера, Белкин направился по лестнице на третий
этаж, где находилась столовая, а Настя спустилась вниз и побрела на
электричку. Надежда доехать до станции на автобусе не оправдалась, если
верить расписанию, один автобус ушел несколько минут назад, а следующий
пойдет только через полтора часа. Ждать глупо, да и холодно.
Три километра, отделявшие дом отдыха от станции, она прошла за сорок
минут, не переставая удивляться самой себе. Ведь ходить пешком так здо-
рово, легкие прочищаются от чистого холодного воздуха, и мысли приводят-
ся в порядок. И почему она так ленится гулять? Раньше, когда еще на Пет-
ровке работала. Заточный систематически вытаскивал ее на ранние утренние
прогулки в Измайловский парк, и ей каждый раз смертельно не хотелось ид-
ти, а потом она всегда радовалась, что пошла. За три последних месяца
они не гуляли вместе ни разу, да это и понятно. Когда работали в разных
службах - одна песня, а когда стали начальником и подчиненным - совсем
другая. Служебная этика не позволяет. Да и необходимости нет, и без того
каждый день на работе видятся, все, что нужно, можно обсудить в кабине-
те.
Любопытная все-таки семейка эти Немчиновы. Известный композитор окку-
пировал просторную теплую дачу, построенную его отцом, принимал там гос-
тей, устраивал шумные застолья. А невидного папашу - побоку. Стеснялся
его, что ли? Наверное. Так нередко бывает: детки выбиваются в люди, об-
растают солидными знакомыми и делают вид, что у них вообще нет родите-
лей, потому как тех, которые есть, предъявлять своему изысканному окру-
жению не желают. Рылом, стало быть, не вышли предки. Образование не то,
манеры не светские, да и внешний вид оставляет желать лучшего.
Однако не очень-то вяжется такая простенькая история с образом Васи-
лия Петровича Немчинова. А как же безупречно грамотная письменная речь
без единой орфографической и синтаксической ошибки? А как же нормальный
русский язык на шестом году пребывания в зоне? На малограмотного темного
мужика Немчиновстарший никак не тянет, хоть и нет у него высшего образо-
вания, хоть и проработал всю жизнь до ареста рабочим, но рабочим-то он
был высочайшей квалификации. Точь-в-точь Гога из знаменитого фильма
"Москва слезам не верит". А как же сплошные благодарности за ударный
труд и примерное поведение в колонии? Значит, человек умеет держать себя
в руках и неукоснительно следовать правилам, даже если правила эти
чем-то не устраивают. Трудно поверить, что такой человек не сможет нор-
мально держаться в обществе, если захочет. Настя вспомнила фотографии,
которые видела в уголовном деле. Наголо бритый и хмурый, все равно Васи-
лий Петрович Немчинов не производил впечатления деревенского неотесанно-
го мужлана, которого мог бы стесняться известный музыкант.
Она дошла до развилки и на мгновение остановилась. С этого места до
станции можно идти двумя путями: либо по той же дороге, либо через опуш-
ку леса. По дороге спокойнее, но дольше, через лес - короче, только
страшно немножко. Хотя чего бояться? Белый день, половина третьего все-
го. Настя решительно повернула в сторону леса.
И уже через пару минут с удовлетворением признала, что сделала пра-
вильный выбор. В лесу было тихо и невероятно красиво. Голова решительно
отказывалась думать о давнем убийстве, равно, впрочем, как и об убийстве
нынешнем. Господи, ну почему вся ее жизнь - это трупы, смерти, чьи-то
слезы, чья-то ненависть. Живут же люди как-то по-другому. Цветоводы,
например... Или лесники в заповедниках. Работают с прекрасным материа-
лом, не в смысле - с хорошим, а в смысле - красивым. И никакой ненавис-
ти. Никакой злобы.
Не о том она думает, не о том. Что это еще за сопли на глюкозе? Ду-
мать надо о том, как выполнять задание Заточного. И задание это, между
прочим, состоит вовсе не в том, чтобы раскопать причины, по которым Ва-
силий Петрович Немчинов не ездил когда-то на собственную дачу. Ее зада-
ние в том, чтобы выяснить, не пытался ли освобожденный из мест лишения
свободы Немчинов втянуть в преступные связи молоденького милиционера,
слушателя ведомственного вуза МВД Сашу Барсукова, и если пытался, то
единичный ли это случай или же одно из звеньев целой системы проникнове-
ния криминальных структур в милицию. Только это должно ее интересовать,
