того, кто носит такую конструкцию на себе. А когда выступ или подвеска
направлены вверх, то излучение всегда положительное. На вашем кольце ка-
мень в оправе расположен не в центре ободка, по замыслу ювелира это цве-
ток, поднимающийся вверх над самим кольцом. Так почему вы носите его
камнем вниз?
- Не знаю, - девушка пожала плечами. - Мне так больше нравится.
- А напрасно. Я вам сейчас покажу, о чем идет речь.
Он достал из кармана кусок медной проволоки и маленький рулончик изо-
ляционной ленты. Изогнул проволоку так, что получилась петля с двумя
ручками. Открыв блокнот, Павел вырвал листок и оторвал от него две тон-
кие полоски.
- У вас есть спички? - обратился он к Лере.
- Нет, я не курю.
- Я тоже, но спички все равно нужны. Сейчас я достану.
Он отошел к стойке бара и через минуту вернулся со спичечным коробком
в руках.
- Что вы делаете? Вы хоть объясняйте, чтобы я понимала, - попросила
Лера.
- Я делаю петлевидный индикатор излучения. Вот сама петля, я сделал
ее из куска медной проволоки. Можно пользоваться стальной проволокой или
алюминиевой, это все равно. Теперь мне нужно подзарядить индикатор до-
пингом, для этого требуется фосфор от коробка спичек. Вот эти тонкие по-
лоски бумаги я натираю фосфором, видите? Потом обматываю пропитанную бу-
магу вокруг ручек индикатора и сверху накладываю изоленту.
- А зачем?
- Чтобы изолировать свои руки от излучения. Я ведь говорил вам, я
очень чувствителен, и если я буду держаться незащищенными пальцами за
индикатор, то наберу все измеряемое излучение. Будет голова кружиться, и
вообще буду плохо себя чувствовать. Ну вот, готово. Снимите кольцо, по-
жалуйста.
Лера послушно сняла кольцо и протянула ему.
- Теперь смотрите. Если излучение положительное, индикатор упадет в
мою сторону, то есть в сторону того, кто держит ручки. Если же отрица-
тельное - то в сторону кольца.
Лера внимательно наблюдала за его манипуляциями, но выражение недове-
рия так и не сошло с ее красивого личика.
- Видите? Кольцо в положении камнем вверх излучает положительно, а
когда камень направлен вниз - отрицательно.
- Слабо верится, - покачала она головой. - А вдруг это просто фокус?
Может, вы сами этот индикатор поворачиваете, куда нужно.
- Пожалуйста, - Павел с готовностью протянул ей самодельный прибор-
чик, - попробуйте сами. Только помните, когда вы проводите опыт над
кольцом с камнем, направленным вверх, вам нужно смотреть на верхнюю точ-
ку петли, а когда камень будет направлен вниз, смотрите в сторону.
- В какую?
- Все равно в какую, только не на индикатор.
- А почему?
- Это сложно, Валерия, мне придется потратить несколько часов на до-
полнительные объяснения. Поверьте мне на слово. Есть определенные прави-
ла измерения положительных и отрицательных излучений.
Девушка повторила эксперимент, теперь на ее лице недоверие уступило
место растерянности.
- Ничего не понимаю, он действительно падает в разные стороны, - ска-
зала она, недоуменно разглядывая индикатор. - Так вы считаете, что мне
нужно носить кольцо камнем вверх?
- Непременно, - твердо ответил Дюжин. - От несчастий с вашими близки-
ми это, конечно, не убережет, но вам лично прибавит и здоровья, и
чувства уверенности в себе, и радости жизни. Кстати, обратите внимание,
мужчины, которые постоянно носят костюмы и сорочки с галстуками, гораздо
менее здоровы и гораздо более нервозны, чем те, кто галстуков не носит и
одевается демократично. Просто присмотритесь к людям, которых вы знаете,
и поймете, что я прав.
- А почему? - снова спросила Лера совсем по-детски.
- А потому, что завязанный галстук есть не что иное, как замкнутый
контур с отвеской, направленной вниз.
- Да, действительно, - пробормотала она, широко раскрыв глаза. - А
еще что-нибудь расскажите про это.
Павел от души рассмеялся, настолько непосредственной и естественной
была реакция этой девушки, которая еще полчаса назад старалась выглядеть
взрослой и значительной.
- Ладно, еще одну вещь скажу. Когда человек складывает вместе и под-
нимает вверх ладони, образуются положительные излучатели. Это ведь тоже
замкнутый контур с выступом, направленным вверх. Ну-ка попробуйте.
Лера послушно сомкнула ладони перед собой.
- И что дальше?
- Дальше ничего, читайте молитвы. Это же традиционная молитвенная по-
за католиков и магометан.
- Ой, и в самом деле... Надо же, никогда не подозревала, что у вашей
теории есть столько подтверждений.
- Это не моя теория, проблемой излучений занималось и занимается ве-
ликое множество ученых. А я так, дилетант-любитель, меня в основном
свастика интересует. Хотя, конечно, знаю я про эти излучения немало. Ну
а теперь обещанный подарок. Возьмите этот рисунок.
Дюжин снова открыл блокнот, вырвал из него еще один листок и стал ри-
совать несложный орнамент, состоящий из перпендикулярных друг другу ли-
ний.
- Что это?
- Это древнегреческий меандр. Такие орнаменты применялись при отделке
помещений. Этот рисунок излучает перпендикулярно плоскости, в которой он
расположен. Если из такого узора сделать бордюр на стенах, то всю комна-
ту можно прикрыть сверху горизонтальным излучением. Получится что-то
вроде зонтика, который защитит комнату от биопатогенных полос. В такой
комнате у вас намного реже будет плохое настроение и самочувствие.
Лера взяла листок, покрутила в руках.
- И что мне с этим делать?
- Что хотите. Но я вам советую попробовать использовать это в помеще-
нии, в котором у вас чаще всего возникают конфликты. Подумайте как сле-
дует, вспомните, ссоритесь ли вы со своими близкими и где чаще всего это
происходит. Или в каком месте квартиры у вас чаще всего болит голова,
падает настроение. Если хотите, предложите поэкспериментировать своим
друзьям. Одним словом, я вам сделал подарок, открыл маленький, но очень
важный секрет, а уж как им распорядиться - решайте сами.
Он расплатился и помог Лере одеться.
- Куда же вы с такими сумками собрались? - сочувственно спросил Дю-
жин, глядя на тяжелые пакеты. - Далеко?
- Далеко.
- Донесете сами или хотите, чтобы я вам помог?
- Ну только если до метро, - разрешила Лера. - Дальше я сама поеду.
- Может, поймать вам такси?
- Нет, я поеду на метро, - повторила она.
- Как скажете.
Дюжин взял сумки, испытывая облегчение от того, что девушка не попро-
сила проводить ее до места назначения. Это совершенно не входило в его
планы, ему хотелось как можно скорее вернуться на работу или хотя бы
позвонить Каменской и сообщить, что усилия даром не пропали. На внутрен-
ней стороне кольца с крупным бриллиантом было выгравировано: "Моей люби-
мой".
Глава 6
- И что будем делать дальше? - спросил Юра Коротков, переводя взгляд
с Насти на Дюжина.
- Выяснять, откуда у Леры кольцо, - вздохнула Настя.
- Интересное кино! - возмутился он. - А как ты собираешься это де-
лать, хотел бы я знать? Дедушку трогать нельзя, внученьку трогать тоже
нельзя, потому что она может рассказать дедушке о наглых вопросах плохих
дяденек из милиции.
- Ребята, - вступил в обсуждение Дюжин, - а может, вы переборщили?
Лера чудесная девушка, я не верю, что она может быть в курсе уголовных
дел своего деда. И потом, у нее такое горе и она так переживает...
- Какое это, интересно, у нее горе? - нахмурилась Настя.
- Сначала родителей убили, потом жениха. Она без слез не может даже
говорить об этом.
Коротков хмыкнул, а Настя ехидно рассмеялась, не сдержавшись.
- Паша, ты тоже попался. Родителей ее убили десять лет назад, любой
нормальный человек от этой травмы давно уже оправится и перестанет пла-
кать. А что касается убитого жениха, то это вранье чистой воды.
- А что, его не убили? - несказанно удивился капитан. - Неужели нав-
рала? Зачем?
- Убили, убили, - сказал весело Коротков. - Только не жених это был,
а просто поклонник, которого изредка, вероятно, допускали до тела. Она
даже на похороны не соизволила явиться, а в разговоре с Аськой заявила,
что и в качестве поклонника не воспринимала юношу всерьез.
- Зачем же тогда... - недоуменно повторил Дюжин. - И слезы были такие
натуральные.
- Паша, эта девочка привыкла всю жизнь спекулировать на своей траге-
дии. Ах, вы не понимаете, как это ужасно - потерять родителей, да еще от
руки собственного деда, да еще теперь с этим противным дедом жить под
одной крышей. Ах, никто меня не понимает, такую необыкновенную, никто
меня не ценит, такую особенную, куда вам всем до меня, вы же не пережили
такого горя, как я. Вот так примерно, - спокойно объяснила Настя. - Лера
Немчинова хорошая девочка, с этим никто не спорит, вполне вероятно, она
добрая и не подлая, но при всем том она привычная спекулянтка. И она не
хочет понимать, что прошло уже десять лет и ее попытки казаться убитой
горем просто смешны. Она тщательно культивирует из себя трагическую и
непонятую фигуру. А тут еще смерть Барсукова подвернулась, как удачно,
можно и на этом поиграть, можно сказать, что погиб жених, и пустить
светлую девичью слезу.
Дюжин с осуждением посмотрел на нее.
- Слушай, Каменская, ты потрясающе цинична. Не может быть, чтобы все
было так, как ты говоришь. Почему ты во всех людях видишь только плохое?
Почему ты сразу начинаешь подозревать их в неискренности?
Настя с интересом глянула на коллегу. Вот уж в ком она не предполага-
ла такой трепетности, так это в Павле, который казался ей простым и не-
затейливым, как пряник.
- Знаешь, Пашенька, лучше изначально думать о людях плохо и потом ра-
доваться, что они оказались лучше, чем ты думал, нежели сразу доверять
им и потом локти кусать, - примирительно произнес Коротков. - Считай это
проявлением нашей сыщицкой профессиональной деформации. А на Аську ты
напрасно бочку покатил, она не циничная, а рациональная. Значит, так,
сердечные мои, пока вы тут копошитесь в сомнениях, я вношу предложение и
прошу его не обсуждать.
- Какое? - тут же спросил Дюжин.
Коротков не ответил, а Настя задумчиво сказала:
- Пожалуй, ты прав, Юра. Другого выхода у нас пока все равно нет,
коль мы приняли решение проявлять максимальную осторожность в отношении
деда Немчинова.
- Какое предложение-то? - нетерпеливо повторил капитан. - Вы о чем
говорите?
Коротков театрально развел руками и скорчил клоунскую рожицу.
- О предложении. Я же сказал, что оно вносится, но не обсуждается.
Так что вопрос закрыт.
- Ноя...
- Иди, Паша, - негромко сказала Настя, - это уже не наше с тобой де-
ло. Мы преступлений не раскрываем. Мы с тобой теперь бумажные крысы. Юра
знает, что делает.
Дюжин ушел, обиженно насупившись. Насте было неловко, ситуация, на ее
взгляд, сложилась не очень-то красивая. Когда Павел был нужен - привлек-
ли его к делу, послали выполнять задание, а теперь темнят, отстраняют от
обсуждения. Любой бы на его месте обиделся.
- Ну что ты так смотришь? - взорвался Коротков. - Пашеньку твоего
обидели? Подумаешь, нежный какой.
Да он девушке Лере через пять минут обо всех наших сомнениях расска-
жет, и что мы будем делать тогда?
- Почему ты думаешь, что расскажет?
- Да потому, что он втюрился в нее по уши, это же невооруженным гла-
зом видно! И она для него теперь свет в окошке и кладезь всех мыслимых и
немыслимых добродетелей. Между прочим, он женат?
- Не знаю, - пожала плечами Настя. - Это имеет значение?
- Вполне возможно. Если он влюбился...
- Да с чего ты это взял?! Коротков пододвинул стул к ее столу, взял
Настины руки в свои, поцеловал ее пальцы.
- Дорогая моя, я всегда знал, что обожаю тебя, но никогда не мог по-
нять почему. И вот только теперь наконец понял.
Она смягчилась и тепло улыбнулась ему.
- И почему же?
- Потому что ты - святая. В самом прямом смысле этого слова. Ты в лю-
бом человеке всегда видишь в первую очередь личность, ум и характер, а о
том, что этот человек имеет еще и половые признаки, ты вспоминаешь, ког-
да выясняется, в какой туалет он ходит, в мужской или женский. Это прек-
расное качество, и я тебя за это искренне люблю. Ты не умеешь флиртовать
и не понимаешь, когда это делают другие. И именно поэтому ты не умеешь
видеть признаки влюбленности, которые человеку опытному просто в глаза
бросаются.
- А человек опытный - это, конечно, ты? - поддела его Настя.
- И я в том числе, и подавляющее большинство населения нашей планеты.
Дюжин влюбился в Леру Немчинову, и если ты этого не заметила, то просто
поверь мне на слово.
- Хорошо, - согласилась она, - поверю. И в ответ на твою небывалую
искренность скажу, что флиртовать я умею будь здоров как, а тот факт,
что ты об этом так и не узнал до сих пор, свидетельствует только о том,
что я умею это очень хорошо скрывать.
- Серьезно?
- Абсолютно. Между прочим, как с моей просьбой?
- Нашел я тебе твоего дяденьку. - Коротков полез в бумажник и достал
оттуда квадратный зеленый листочек. - Держи, здесь имя, адрес и телефо-
ны. А что мне за это будет?
- Кофе с венскими булочками, бескорыстный мой. Устроит?
- Более чем.
Вячеслав Олегович Зотов собирался на деловой ужин. Разговор не сулил
ничего особо приятного, и Зотов откладывал его вот уже две недели, отка-
зываясь от встречи под разными благовидными предлогами. Он бы и дальше
отказывался, если бы не Левченко. Припер его к стенке, и придется теперь
форсировать события.
Встречаться ему предстояло с женщиной, и Зотов, добираясь до назна-
ченного места, пытался заранее составить схему разговора и определить,
следует ли ему быть очаровательным, сексапильным или, наоборот, строгим
и жестким. "Ладно, - подумал он, въезжая на охраняемую стоянку, - приму
решение по ходу дела".
Одного взгляда на Ингу оказалось достаточно, чтобы он понял: жест-
кость и строгость сегодня не пройдут. Дама, с которой Зотову предстояло
поужинать, была одета в длинное вечернее платье с глубоким декольте и
источала аромат дорогих духов. Она еще не успела сказать ни одного сло-
ва, а он уже услышал: ну будь душкой, давай договоримся, ты же понима-
ешь, что это к обоюдной выгоде. Ну что ж, душкой так душкой, будем дого-
вариваться.
Инга протянула ему холеную руку для поцелуя, и Зотов отметил превос-
ходные изумруды, украшающие браслет и перстень. Не бедствует Ингуша, мо-
лодец, сама себя сделала. Интересно, как бы жизнь сложилась, если бы Зо-
тов в свое время женился на ней? А ведь все к тому шло...
- Здравствуй, милый, - произнесла она глубоким красивым голосом, за
которым угадывалась певица. - Наконец-то мы встретились. Мне даже стало
казаться, что ты меня избегаешь.
Он прильнул губами к нежной руке и вдохнул давно знакомый запах ее
кожи. Господи, как он ее любил когда-то! И куда, интересно, все девает-
ся? Чувства уходят, память уходит, даже желания пропадают. А ведь как
мучился, страдал, ночей не спал.
- Ты выглядишь потрясающе, - искренне сказал Зотов. - И если бы я те-
бя не избегал, дорогая, то наделал бы кучу глупостей и испортил тебе всю
карьеру и семейную жизнь. Какой у тебя нынче муж по счету? Четвертый?
- Пятый. - Она рассмеялась чуть хрипловато и элегантно села на стул,
придвинутый предупредительным официантом. - Ты не следишь за событиями.
- Хочешь побить рекорд Лиз Тейлор?
- Что ты, куда мне до нее! Мои мужья никогда не будут моложе меня, у
меня нет тяги к мальчикам. А ты, насколько мне известно, после второго
развода так и не женился?
- Увы, - он шутливо вздохнул, - я даже еще и не развелся. Мы просто
разошлись, но развод не оформляли.
- Что так?
- Необходимости нет. Нужно будет - оформим. Я занят, жена все время в
разъездах, первое время было трудно собраться вместе и дойти до загса, а
теперь уж и привыкли как-то.
- Это не есть правильно, как сказали бы англичане. - Юридическая сто-
рона любого вопроса - дело первейшее и наиважнейшее. Который час? - вне-
запно спросила Инга.
Зотов бросил взгляд на часы, удивляясь вопросу.
Может быть, она кого-то еще ждет к ужину? Плохо, что не сказала зара-
нее, значит, не рассчитывает на легкую победу и готовит тяжелую артилле-
рию.
- Без двадцати восемь. Ты кого-то ждешь?
- Никого. - Инга улыбнулась, демонстрируя отличные зубы. - В восемь
здесь начинается то. Что они называют живой музыкой. Это будет безвкусно
и оглушительно, но позволит поговорить на деликатные темы. А пока расс-
кажи мне о себе.
До восьми они непринужденно болтали, вспоминая общих знакомых и свою
молодость. Ровно в восемь часов на подиум вышли музыканты и с деловым
видом принялись готовиться, а в две минуты девятого грянула музыка столь
оглушительная, что Зотов не слышал не только Ингу, но и самого себя. На-
роду в ресторане было много, столы стояли довольно близко друг к другу,
и разговаривать на деликатные темы, повышая голос, было бы глупо и неос-
мотрительно. Вячеслав Олегович встал и протянул руку Инге. Они пошли
танцевать.
Инга сразу приступила к делу. Положив красивые руки на плечи партнера
и почти прижавшись щекой к его щеке, она сказала:
- Слава, мне поручено предложить тебе договор.
- Кем поручено? Кого ты сегодня представляешь? - спросил он, заранее
зная ответ.
- Ох, милый, сегодня я представляю многих, как и каждый день. Ты же
знаешь, это моя специальность - вести переговоры на деликатные темы от
имени людей, которые такие переговоры вести не могут. Ежедневно я рабо-
таю на двух-трех доверителей. Но во время нашего с тобой романтического
ужина я выступаю от имени Стеллы. Тебе понятно, о чем пойдет речь?
- Эта старая грымза хочет получить молодого мужа? - полуутвердительно
спросил Зотов.
- Ты догадлив, милый. С одной небольшой поправкой: она не старая. Ей
еще нет пятидесяти, а выглядит она просто роскошно, больше сорока двух
никто не дает.
- Какая разница, сколько ей дают, если вся страна знает, сколько ей
на самом деле. Поколение тридцатилетних прекрасно помнит, что она пела,
когда они еще в колыбели лежали, и это значит, что ей не может быть
двадцать пять.
- И не надо, - тихо рассмеялась Инга, прижимаясь к Зотову. - Пусть
все знают, что ей пятьдесят, и точно так же все будут знать, что в свои
пятьдесят она настолько хороша, умна, красива, сексуальна и талантлива,
что в нее без памяти влюбился двадцатипятилетний красавец певец. Это
пробудит интерес к ней, она ведь уже почти два года не выступает.
- Да, - согласился Зотов, - Стелла безумно талантливая баба, с этим
трудно спорить. Но она всем уже надоела. За тридцать-то лет беспрерывных
выступлений...
- Вот именно, милый, - проворковала Инга. - Имидж нужно освежить. И
для этого ей необходим молодой муж, существенно моложе ее. Но не просто
какойнибудь юный Ромео, а личность популярная и известная. Стелла не хо-
чет давать повод говорить о том, что молодой проходимец женился на ста-
реющей звезде, чтобы получить ее деньги. Молодой красавец тоже должен
быть звездой. Конечно, не такой величины, как сама моя доверительница.
- Почему же? - спросил Зотов, притворяясь наивным.
Схема была ему хорошо знакома, ее использовали, насколько он знал,
неоднократно в Голливуде, да и здесь, в Москве, уже было несколько слу-
чаев. Отдать Игоря этой ненасытной щуке! Еще два дня назад он резко от-
ветил бы: "Ни за что!" Но то было два дня назад, а сегодня...
- Потому что Стелле нужно иметь резерв для своей деятельности. Зачем
ей звезда, которую уже не надо раскручивать?
- Тогда скажи точнее: зачем твоя Стелла певцу, которого не надо раск-
ручивать? Что она может дать ему, если у него и так все есть?
- Умница ты моя, - губы Инги легко коснулись мочки его уха, - как
приятно иметь с тобой дело. Ну так что, перейдем к финансовой стороне
договора?
Танец закончился, и Зотов проводил даму к столику. Сейчас они немного
выпьют, что-нибудь съедят, а потом снова выйдут на площадку перед эстра-
дой. Нужно обсудить еще массу вопросов.
Веселье было в разгаре. Как обычно, Игорь ввалился в квартиру вместе
со всей компанией около десяти вечера, и по громким голосам Лера безоши-
бочно определила, что все они где-то уже выпили, причем выпили прилично.
К их приходу она привела квартиру в идеальный порядок, приготовила за-
куски и напитки и терпеливо ждала, втайне надеясь, что хотя бы на этот
раз Игорь пригласит ее поучаствовать в общем веселье. Это означало бы,
что он перед друзьями признает ее своей девушкой. Пока что этого ни разу
не произошло, но может быть... когда-нибудь...
Она сидела в гостиной, причесанная, с ярким макияжем, в обтягивающих
кожаных брючках и вызывающей алой кофточке, и ждала. Но чуда и на этот
раз не произошло. Едва переступив порог квартиры, Игорь заорал:
- Лерка, ты тут?
Она пулей вылетела в прихожую и постаралась улыбнуться гостям как
можно лучезарнее. Она всегда надеялась на то, что кто-нибудь из молодых
людей скажет:
- Какая красавица у тебя, Игорек! Почему ты прячешь от нас такое сок-
ровище?
И Игорь ответит:
- Это моя Лера, знакомьтесь. Лера, принимай гостей, будь хозяйкой.
Но этого все не случалось и не случалось. Лера выбегала навстречу и
улыбалась, и Игорь отдавал ей принесенные с собой бутылки, вот и все.
Мужчины, оказавшиеся здесь впервые, обычно замечали красивую девушку и
окидывали ее оценивающим взглядом, на что Игорь бросал:
- Не пялься, она еще маленькая. По хозяйству мне помогает.
Со второго раза ее переставали замечать. Маленькая так маленькая,
взрослых мало, что ли?
- На, держи, - Игорь протянул ей сумку с бутылками, - брось пока в
холодильник. Валечка, кошечка моя, раздевайся.
Лера поняла, что Игорь привел свою очередную пассию, и исподлобья
бросила быстрый взгляд на соперницу. Красивая, конечно, но разве она,
Лера, хуже? И лицо у нее глупое какое-то, и вообще она противная. Ну
когда же это кончится? Когда же он образумится и поймет, что лучше Леры
нет никого на свете?
Взяв бутылки, она поплелась на кухню. И вдруг почувствовала, как ус-
тала. Сначала носилась по магазинам, потом тащилась через весь город с
неподъемными сумками, потом вылизывала до стерильного блеска эту огром-
ную бестолковую квартиру. Теперь нужно обслуживать гостей допоздна, а
завтра чуть свет подниматься и бежать в институт.
Засунув бутылки в холодильник, она принялась составлять на поднос уже
приготовленные тарелки с закусками, но внезапно поставила поднос обратно
на стол, села на табуретку и расплакалась.
- Лерка! - раздался голос Игоря. - Подавай!
Она заплакала сильнее. Годами копившиеся обида и горечь, которые Лера
не просто терпела, а гнала от себя, старалась не замечать, вдруг выплес-
нулись слезами, да еще в самый неподходящий момент, когда у Игоря гости.
- Эй! - снова послышался его голос. - Ну в чем дело? Народ проголо-
дался! Давай неси!
Лера торопливо вскочила и кинулась к раковине.
С макияжем придется распроститься. Ну что она за дура такая! Нашла
время реветь. Она должна быть очаровательной и любезной, только тогда
она имеет право надеяться на благосклонность своего божества. Все эмоции
- дома, только дома, там можно плакать, отчаиваться, сердиться, бить по-
суду. Ее отношениям с дедом это только на пользу пойдет. А здесь она
должна держать себя в руках, иначе рискует потерять Игоря навсегда.
- Это еще что? Она испуганно обернулась и увидела Игоря. За шумом во-
ды она не услышала, как он вошел в кухню.
- Извини, - забормотала Лера виновато, - мне чтото в глаз попало,
слезы потекли. Я сейчас, одну минуточку. Сейчас лицо вытру и все прине-
су.
- Давай побыстрее, неудобно, люди ждут. Накрывай на стол и уматывай,
поздно уже.
- Еще только десять часов, - слабо запротестовала она, прекрасно
зная, что это бесполезно. Так было всегда: купи, сделай уборку, подай на
стол и выметайся, завтра придешь посуду помыть и убрать квартиру после
гостей. Он каждый раз отправлял ее домой, ни разу не предложил остаться
на ночь. И Лера понимала, что на ночь с ним остается кто-то другой. Точ-
нее, другая.
- Уже поздно, - холодно повторил Игорь, - тебе еще добираться целый
час. Молодая девушка не должна в позднее время ходить одна.
Ни разу он не вызвал ей такси, и не потому, что был скупым, а оттого
лишь, что это не приходило ему в голову. С какой это стати? Пусть вообще
будет довольна, что ей разрешают приезжать. А не нравится поздно возвра-
щаться, так пусть и не приходит сюда, Игорь и без нее обойдется.
Ну уж нет, хватит. Пока она нуждалась в нем, она была покорной и вы-
полняла все его приказы. Теперь же он сам нуждается в ней, и больше она
не будет беспрекословно подчиняться.
- Мне бы хотелось остаться и поговорить с тобой, - решительно сказала
Лера, отбрасывая со лба прядь густых вьющихся волос.
- О чем говорить-то? Ты достала?..
- Пока нет, но нужно кое-что обсудить.
В глазах Игоря мелькнул недобрый огонек. Кажется, она зря надеялась,
ничего у нее не получится. Он не так прост, чтобы можно было обмануть
его при помощи такой примитивной приманки.
- Посиди здесь пока, я сам отнесу, - сказал он, решительно взял со
стола уставленный тарелками поднос с закусками и вышел.
Вернулся он минут через десять, и Лера сразу поняла, что он успел еще
выпить. Глаза его блестели, на лице сияла улыбка.
- Пойдем-ка.
Игорь взял ее за руку и повел в спальню. Спальня у Вильданова была
просторной, с огромной кроватью, накрытой красивым покрывалом. Каждый
раз, когда Лера делала уборку, она подолгу сидела на этой кровати, гла-
дила покрывало и подушки и мечтала о том, что будет засыпать здесь и
просыпаться, будет лежать, прижавшись к плечу своего обожаемого кумира,
своего принца из детских снов. Как ни странно, несмотря на то что Игорь
спал с ней вот уже год, они ни разу не занимались любовью в спальне. Где
угодно - в гостиной, на полу, на кресле, на кожаных диванах, в ванной, в
комнате, которую Игорь называл кабинетом, но в которой на самом деле
стояли зеркала и кабинетный рояль и в которой он репетировал, даже в
кухне. Но никогда в спальне. А ей так этого хотелось! Лере казалось, что
любовь на кровати в спальне - это уже почти супружество, во всяком слу-
чае, признак и символ чего-то официального и долговечного. Но Игорь, ко-
торый, по всей видимости, чувствовал, что она думает именно так, секса в
спальне избегал...
Заведя девушку в спальню, Игорь плотно притворил дверь и оперся на
нее спиной.
- Ну, говори, чего ты там хотела.
Лера торопливо вытащила из кармана листок, который днем дал ей слу-
чайный знакомый.
- Возьми, это должно помочь.
- Что это? Игорь развернул сложенный вчетверо листок из блокнота и
недоуменно поглядел на узор из прямых перпендикулярных друг другу линий.
- Что за ерунда? Откуда ты это притащила? От знахарки?
- Ты не понимаешь, - горячо заговорила Лера, - это древнегреческий
меандр. Если такой рисунок нанести на стены, он будет защищать от вред-
ного излучения.
- И что из этого?
- Ну как что... - растерялась она. - Все должно быть хорошо. Тебе бу-
дет легче петь, неприятностей не будет...
- Да пошла ты! - вспылил он. - Как это не будет неприятностей, когда
они уже есть! А ты, вместо того чтобы мне помогать, носишься со всякой
дурью. Ты что-нибудь полезное сделала для меня? Ну скажи, сделала? Нет,
ничего ты не сделала. Вот и не выступай. Давай вали домой, меня гости
ждут.
Лера не ожидала такой вспышки. Почему он так с ней разговаривает?
Разве Игорь не видит, не понимает, что она старается изо всех сил? И
разве она виновата, что у нее ничего пока не выходит? На глаза снова на-
вернулись слезы, она судорожно сглотнула и сделала глубокий вдох. Игорь
не любит, когда она плачет, ему нравится, когда его подружка веселая и
беззаботная.
- Игорь, почему ты не хочешь поговорить с дядей Славой? Мне кажется,
ты напрасно упрямишься. Дядя Слава умный, у него есть связи, и вообще...
Он бы чтонибудь придумал. Мне кажется...
- Кажется ей! - снова вспыхнул Вильданов. - Крестись, когда кажется.
Слава и так за каждым моим шагом смотрит, всю жизнь мной руководит, как
будто я слепой котенок. Хватит, надоело! Если я буду бегать к нему за
советом по каждому поводу, он вообще возомнит о себе черт знает что,
тогда я уже в уборную без его разрешения сходить не смогу, поняла? Он
только и ждет, чтобы вцепиться мне в глотку и сесть на шею. Ножки свесит
и начнет понукать. Ты этого хочешь?
Лера не знала, хочет ли она этого, но ей, по большому счету, было все
равно, руководит дядя Слава Зотов Игорем или нет. Для нее важным было
только одно: чтобы Игорь был с ней, любил ее и проводил с ней как можно
больше времени. Все остальное интересовало девушку постольку поскольку.
Она не понимала глупого упрямства Игоря, который наотрез отказывался по-
советоваться со своим учителем, с человеком, который, в сущности, заме-
нил ему отца и мать одновременно, приютил, кормил, поил, воспитывал,
учил. Лера догадывалась, что Игорь пытается бороться за свою самостоя-
тельность и доказать, что может решать свои проблемы без помощи вездесу-
щего Зотова, но полагала, вполне, впрочем, разумно, что за самостоя-
тельность можно и нужно бороться не в ущерб всему остальному и уж конеч-
но не тогда, когда в угоду самолюбию на карту ставится карьера и репута-
ция.
- Конечно, если ты не хочешь... - тихо сказала она. - Я буду ста-
раться, Игорек, честное слово, но я не знаю как. Я не знаю, что мне де-
лать. Ты же видел, я делала, что могла, Сашку тебе привела, но я же не
виновата, что его убили.
- Другого Сашку найди, - раздраженно ответил певец, - или сама давай
уж как-нибудь. Старайся, Киска, старайся, помни, что это и в твоих инте-
ресах. Если я не буду выступать, тебе папочкины авторские капать не бу-
дут, и на что тогда ты станешь жить? На стипендию? Так ты давно уже за-
была, как живут на стипендию. Или ты рассчитываешь, что я буду тебя со-
держать?
- Ну что ты, - испуганно отозвалась девушка, - мне не нужны твои
деньги, ты не волнуйся, я не буду тебе обузой.
- Ладно, - Вильданов успокоился и вновь обрел хорошее расположение
духа, - я не буду волноваться, но тогда уж волнуйся ты, Киска. Шевелись,
делай что-нибудь, потому что пока эта гадость не рассосется, я выступать
не смогу, ты поняла? Его надо найти и заткнуть навечно, чтоб пасть не
разевал.
Он дежурно поцеловал Леру, но она была счастлива и этим, хотя знала,
что, когда уйдет, Игорь будет развлекаться с хорошенькой куколкой Валеч-
кой.
Вагон метро был полупустым, Лера уселась в уголке, прикрыла глаза и
снова углубилась в горестные мысли о том, как же помочь Игорю.
Проходя по коридору мимо кабинета Заточного, Настя на мгновение оста-
новилась, нерешительно покосилась на дверную ручку, но все-таки прошла
