Детектив

марки "Шевроле" мягко покачивалась. Прошло довольно много времени,  прежде
чем она решила заговорить, и задумчиво протянула:
     - Вы забавный...
     - Потому что не переспал, пока была возможность?
     - Конечно, тем более, что вам этого очень хотелось.
     - Да, очень.
     - И почему же нет?
     - Этого мне, пожалуй, не объяснить.
     - Может быть потому, что это было бы неэтично по  отношению  к  моему
мужу, на которого вы работаете?
     - Нет, не поэтому.
     - Но почему, не понимаю,  такой  пустяк  вас  остановил?  Никогда  не
отказывайтесь от таких случаев, они могут не повториться.
     - Не говорите за всех.
     - Я имела в виду себя, Шейд. Мне  не  нравится,  когда  встают  в  то
время, когда я ложусь.
     - Прошу прощения.
     - В любом случае вы дурак!
     - Возможно. Но давайте сменим тему.
     Она  умолкла  и  стала  смотреть   на   дорогу.   Мы   подъезжали   к
городу-призраку, к городу, который умер еще до второй мировой  войны.  Его
смерть была внезапной: серебро, питавшее его жителей,  иссякло  еще  сорок
лет назад, и две тысячи оставшихся жителей развлекали друг друга историями
былого могущества.
     Кругом разваливались дома, а веселые вывески с  облупившейся  краской
приглашали посмотреть, не пропустить, увидеть!
     Даже писсуары, ручки и унитазы,  отлитые  из  чистого  серебра,  были
похожи на старикашку, притаившегося в углу и злобно ворчавшего на молодых,
здоровых и сильных, напоминавших о его былых подвигах.
     Я сказал, что хочу купить ей выпивку в "Кристалл-баре". Она направила
машину прямо на это заведение, тормоза завыли прямо перед витриной.
     - Я выпью, - буркнула она.
     Мы вошли внутрь. В баре сидело человек пятнадцать. Мы выпили и  вышли
на улицу. Около нашей машины толкался  старый  мексиканец  в  промасленном
сомбреро и грязной замшевой куртке. Его бледные глазки уставились на нас.
     - Привет, незнакомцы!
     Я тоже приветствовал его. Он поднял свое сомбреро.
     - У нас тут нечасто видишь новых людей.
     - Я  полагаю,  что  мы  единственные  посетители  за  много  дней,  -
осторожно спросил я.
     - Нет, сегодня вы уже вторые.
     Я уже садился в машину, когда услышал это. Подойдя к нему, я спросил:
     - Вы сказали, вторые? Вы их помните?
     - Он облизнулся и причмокнул.
     - Денежки не помешают, а?
     - У меня их нет уже много недель. Они мне не  помешают.  Всякий  раз,
как у меня заводится доллар, моя благоверная, - он  улыбнулся  глазами,  -
сам знаешь, сынок, что такое жена.
     Он снова кивнул на нашу машину. Свернув в  трубочку  два  доллара,  я
вложил их ему в ладонь.
     - За то, что вы хотите мне сказать.
     - Спасибо, сынок. Итак, тут был высокий парень с  седеющими  висками,
аккуратно одетый. Похож на людей из Рено или Вегаса. У  него,  знаете  ли,
глаза блестят. Останавливался он тут, спрашивал много, но я не отвечал.  -
Он сплюнул в дорожную пыль и продолжал. - Он и его приятель. Жирный  такой
парень с белой проседью в волосах.
     Я пожал плечами. Но тут было кое что, о чем он не договорил.
     - Парень с блестящими глазами, - спросил я, - он  большой,  с  легким
загаром и чуть-чуть начинает полнеть?
     - Он загорелый, да. Но тут все такие.  Я  не  заметил,  насколько  он
полный, сынок. Но был еще и третий.
     - Да?
     - Он точно спал на заднем сидении. Среднего роста, чисто одет.
     - Блондин?
     - Да, да, верно. У него такое, знаете ли лицо,  как  у  тебя,  сынок.
Видно, что издалека. Незагорелый, белый.
     - А куда они направились?
     Он показал пальцем.
     - Мы едем как раз в ту сторону.
     - У них большой серый "Меркурий"  трехлетней  давности,  -  прошептал
старик.
     - Спасибо.
     - Это тебе спасибо, сынок. - Он посмотрел на доллары.
     Я вернулся к машине. Лорелея курила.
     - В чем дело, Шейд?
     - Старик говорит, что тут проехала  машина  с  тремя  людьми.  Он  их
описал. Один из них как будто ваш супруг.
     Она бросила взгляд на дорогу.
     - А другие?
     - Я не уверен, что это так, но один похож на Кулгрена. А третий_ черт
его знает! Толстый, с белой прядью в волосах.
     Я смотрел на нее в упор, но она и бровью не повела.
     - Что, по-вашему, это значит? - спросила она.
     - Возможно, мне удастся это выяснить. Поезжайте.
     Мы поехали прямо и, оставив город позади, стали подниматься в гору.
     - Да, кстати, кто этот парень, который стукнул меня, когда вы строили
мне глазки?
     - Просто мой знакомый.
     - Его имя?
     - Это что, допрос?
     - Просто хочу знать, кто дал мне по зубам.
     - Гарри Ленсон. Хорош собой и знает об этом. Женщины охотно прыгают к
нему в постель.
     - И вы тоже?
     - Заткнись, Шейд!
     - Это было просто предположение.
     - Кстати, через два года после окончания колледжа я  вышла  замуж  за
Барлета. Я вполне приличная дама, запомни это.
     Я подумал, с какой стати она распинается мне об этом,  но  мысли  мои
были заняты совсем другим.
     Дорога все  время  поднималась  куда-то  вверх.  Неожиданно  появился
крохотный поселок. Домики казались специально выстроенной  декорацией  для
ковбойских фильмов. Каждую секунду, сверкая  белозубой  улыбкой,  вас  мог
обогнать парень-ковбой в белой  рубашке,  которая,  казалось,  никогда  не
линяла от пота.
     Но нас встретил  только  голубой  "Паккард".  Миссис  Дрейк  невольно
воскликнула:
     - Господи, если бы вы только знали, как я ненавижу таких!
     - Да? Но вы, несмотря на свою  ненависть,  не  помешали  ему  ударить
меня?
     - Тогда я не знала его как следует, и потом, я сердилась на вас. Я не
знала, можно ли доверять вам, я даже никогда раньше вас не видела.
     - А вы познакомились с ним здесь?
     - Да.  Гарри  интересуется  световой  рекламой.  Он  обычно  живет  в
Лос-Анджелесе и приехал  в  Рено,  чтобы  разойтись  с  третьей  женой.  Я
встретилась с ним в игорном  доме.  Он  играет  по  крупной.  -  Она  сухо
рассмеялась. - Плейбой!
     - Это не оригинально, миссис Дрейк.
     - Но зато передает суть дела. На второй день моего  затворничества  в
Рено я встретилась с Гарри. Он  показался  мне  подходящим  для  прогулок,
потом он мне разонравился... как только избил вас. Полагаю,  что  на  этот
раз мой опыт общения с мужчинами подвел меня.
     - Эта машина...!
     - Что с ней такое?
     Она крепко прикусила нижнюю губу.
     - Нет, нет, ничего.
     - Вы собирались что-то сказать? Чья это машина?
     Она притворилась невинной овечкой.
     - Это его, Гарри. Но кому какое дело?
     - Мне есть дело.
     - Я еду дальше.
     Я молча стиснул ей запястье.  Фыркнув  по-кошачьи,  она  затормозила,
едва не врезавшись в "паккард".
     - Спасибо, дорогая. Мне необходимо кое-что сказать Гарри.
     Она как-то странно посмотрела на меня.
     - Мне не хотелось бы встречаться с этим человеком дважды, но странно,
что он оказался тут, в пустыне.
     Она замолчала.
     - Это может иметь отношение к нашему визиту.
     - Не знаю, я...
     Я вылез из машины и поддержал дверцу, чтобы она тоже вылезла.
     Мы прошли в салун. Музыкальный автомат тихонько  наигрывал  мотив,  в
котором я узнал ту самую песенку, которую 25 лет назад  я  услышал,  когда
впервые отважился обнять девушку и  выйти  с  ней  на  паркет  танцзала  в
последнем классе школы. Я не мог  поймать  такта,  и  высокий  язвительный
парень, обладатель старого "кадиллака", хихикал за моей  спиной.  Тогда  я
бросил даму и налег на "хайболл" и яблочный пирог. Там еще была  красотка,
за которой я приударил, Мегги Довер:  роскошные  каштановые  кудри,  серые
глазки, мордашка лукавой киски. Что с ней теперь? Наверняка  замужем  и  у
нее четверо детей, как, в принципе, должно было быть и у меня.
     Место  было  оборудовано  ну  прямо  как  на  открытке  "САЛУН - ЛУПИ
ВЗАШЕЙ!!!". Бармен стоял, высоко подняв шейкер, а единственный посетитель,
Гарри Ленсон,  обнимался  с  музыкальным  автоматом.  Нас  он  сначала  не
заметил.
     Затем он вдруг очнулся и широко улыбнулся:
     - Ба, да это же сыщик! Привет, старик! - и он пошел в  нашу  сторону,
нарочито прямо, словно человек, чувствующий, что  выпил  лишку.  Затем  он
увидел стоявшую за моей спиной Лорелею.
     - Тут и моя душечка-пампушечка, - зачирикал он. - Какое  трогательное
свидание старых друзей!
     - Ты пьян! - скривилась она.
     - Нет, душечка, нет! - он погрозил ей пальцем.  -  Выпил,  каюсь,  но
напиться не успел.
     Механическая рука  автомата  переменила  пластинку.  Мелодия  лилась,
умиротворяя и журча, как ветерок.
     Ленсон склонил голову на бок.
     - Очень поэтично. Это...  как  песенка,  душечка.  Одинок,  опечален,
грущу один в тиши, а ты ушла от меня... Я очень извиняюсь, что был скотом,
моя пампушечка.
     Я смотрел на Гарри. Я сюда зашел, чтобы сравнить наш счет и дать  ему
посмотреть, "как растут маргаритки", но он был навеселе, и  вообще  лупить
его мне расхотелось.
     - Куда ты направляешься, Гарри? - холодно спросила Лорелея.
     Он расставил ноги и посмотрел на нее совершенно трезвыми глазами.
     - Нет, я никуда не  направляюсь,  -  рассмеялся  он.  -  У  меня  тут
свидание. Я слегка проигрался и решил развеяться в этом милом заведении.
     - Ты мне лжешь, Гарри! Вот уж не думала, что ты способен...
     - Он  отшатнулся.  Она  не  унималась  и  осыпала  его  упреками.  Он
покраснел, глаза вспыхнули зловещем огоньком.
     - Это зависит от тебя, душечка!
     Он прошел мимо нее и встретился носом к носу. Кулак попал ему в скулу
и он упал головой вперед, расквасив себе нос.
     Я присел рядом, а бармен достал с полки новый стакан и стал протирать
его грязным полотенцем, что-то насвистывая.
     Лорелея смотрела на Гарри. Он спокойно лежал на полу.
     - Пошли, миссис. Ваш бывший мальчик через минуту встанет на поиски.
     Она и ухом не повела. Потом неожиданно нагнулась, сунула руку  ему  в
карман и вытащила бумажник. Я наблюдал за ней, пока она там копалась.
     - Зачем вам это?
     - Мне захотелось почувствовать себя воровкой.
     - Странно. Что вы ищите?
     - Я... я не знаю. Странно, что он тут оказался. Я задумалась и вот...
- Она мягко улыбнулась мне. - Ну,  конечно,  какая  я  глупая!  Он  просто
выехал на прогулку...
     - Не думаю.
     Я взял бумажник из ее тонких пальцев и присел рядом с ней. Он  открыл
глаза и уставился на меня. Я нагнулся еще ниже,  чтобы  засунуть  бумажник
ему в карман.
     - Ты, подонок, здорово дерешься, - прошептал Гарри.
     - Мне по штату положено.
     - Я не жалуюсь.
     Он говорил тихо и я, нагнувшись к его уху, стал шептать. Она была уже
у дверей. Присоединившись к ней, я сказал:
     - Он это заслужил, по крайней мере, из-за меня.
     Она взяла меня под руку и слегка прижалась к ней грудью.
     Бармен полировал грязным полотенцем очередной стакан.



                                    13

     Теперь вокруг нас была пустыня,  уходящая  в  необъятное  великолепие
ночи. Ветер, врывающийся в  открытое  окно  машины,  нес  в  себе  дыхание
ледяных озер в горах.
     Она остановила машину на развилке и выключила фары.
     - Что дальше... Лорелея?
     Она придвинулась ко мне. Я почувствовал ее бедро и ощутил дыхание  на
своей коже.
     - Еще четверть мили или немногим больше... Ты первый раз назвал  меня
по имени, Дейл.
     - Ты знаешь, зачем мы сюда приехали?
     - Я... я не уверена. За Бертли, нет?
     Я смотрел вперед, стараясь  хоть  что-нибудь  различить  в  кромешной
тьме.
     Она рассмеялась.
     - Слишком темно.
     Она достала зажигалку и два раза безуспешно чиркнула.
     - Работает. Думала сначала, что кончился бензин.
     - Что станем делать? Пойдем пешком?
     - Если не хотим выдать себя, то пойдем.
     - Даже тогда это будет небезопасно.
     - Придется  рискнуть,  -  сказала  она  и,  откинувшись  на  сиденье,
чиркнула зажигалкой.
     - Вы были там раньше?
     - Конечно, нет.
     - Я думаю... - она прервала меня на полуслове.
     - Не думай, поцелуй меня.
     - Я полагал, что второго шанса у меня не будет.
     - Женщина имеет право передумать.
     - Возможно, но я не передумал.
     Она прижалась ко мне. Ее губы жадно искали мои и, наконец нашли.
     - В чем дело! - требовательно выкрикнула она, оторвавшись.  -  Ты  не
хочешь? Не отвечаешь? Поцелуй меня крепко-крепко,  дорогой  и  положи  мне
руку на грудь, можно...
     Вдруг она вырвалась, даже не взглянув на меня... и я  слишком  поздно
среагировал.
     Что-то твердое уперлось мне в спину и знакомый голос проворчал:
     - Ну, вылезай, малышка!
     Лорелея птицей выпорхнула из машины. Это был Мел Кулгрен.
     Она увидела его раньше, чем я, и сделала все, чтобы я его заметил как
можно позже.
     Сжав зубы, она подняла руку с длинными  ногтями  и  ударила  меня  по
щеке. Кольца были с камнями и я почувствовал, как по щеке побежала  кровь.
Неплохой удар для женщины.
     - Ты слышал, подонок, что тебе сказали? Выскакивай  из  машины  и  не
шуми! - зашипела Лорелея.
     Я вылез, чувствуя, как пистолет Кулгрена пересчитывает мне позвонки.
     - Я думала, что ты насторожишься когда я  стану  щелкать  зажигалкой.
Для частного детектива ты не слишком умен.
     Я то насторожился, но не рассчитывал, что она кинется мне  на  грудь.
Но с ее стороны тоже было нетактично использовать свою "проницательность".
     Он улыбнулся мне одним ртом, а глаза его поблескивали. Я покосился на
его  пистолет.  "Полиспейшел-38".  Когда-то,  должно   быть,   его   носил
полицейский - молодой парень вышедший на  первое  задание.  Парень  жил  с
женой в маленьком городке и получал в неделю ровно столько, сколько тратил
Кулгрен на выпивку для своих дружков. Теперь  парнишка  мертв,  а  Кулгрен
стреляет из его 38-го. Или это был старый коп, слегка  циничный,  опытный,
проживший в участке полжизни за низкую плату и  ежедневный  шанс  получить
пулю в спину. Но без него и без таких молодых  парнишек  нам  пришлось  бы
только полагаться на милосердие друг друга.
     - Этот пистолет полицейского? Если ты убил полицейского,  тебе  будет
плохо, Кулгрен.
     Он сглотнул и поднял пистолет повыше, но Лорелея  промурлыкала  своим
музыкальным голосом:
     - Нет, не теперь... Мел.
     - Ты или твой приятель убили Лолу Шеал, потому что она знала  слишком
много. За это я до тебя доберусь, Кулгрен.
     - Ты не успеешь, милый, - ответила  миссис  Дрейк.  -  Иди  вперед  и
помни, если начнешь дурить, то у меня есть пистолет.
     Мы  обошли  развилку  и  поднялись  немного  вверх.  "Старое   ранчо"
светилось между деревьями, рядом плескалась теплая вода бассейна.
     Подойдя к домику, Кулгрен сказал:
     - Теперь зажги свет, Джонс.
     В одной из комнат дома засветили окна и мы  вошли  внутрь.  Это  была
огромная гостиная, когда-то сверкавшая позолотой, как и все в этом пустом,
обветшавшем доме. Мебели почти не было - кресло, обтянутое  шкурой,  стол,
покрытый пылью и грязью, на четырех витых ножках, драная тряпка, отдаленно
напоминающая ковер, другое кресло с отломанным подлокотником,  придвинутое
к закопченному камину.
     Барлет Альтон Дрейк был привязан к этому креслу. Рот был заткнут  его
же собственной белой рубашкой. Она была обернута вокруг  головы  и  влажно
блестела от слюны там, где был его рот.  Ноги  его  были  босы  и  покрыты
следами от ожогов. Небольшой, но жаркий  огонь  вился  в  камине,  где  на
пламенеющих углях  лежала  вишневая  от  жара  кочерга.  В  воздухе  стоял
удушливый запах горелого мяса.
     Лорелея окинула спокойным  взглядом  это  чучело  в  кресле.  В  этом
взгляде не было ни жалости, ни ненависти. Ее лицо было спокойно и красиво.
Она сорвала блестящую полоску с новой  пачки  сигарет  и  достала  одну  с
золотым ободком.
     - Он еще не заговорил, Джино?
     Толстый парень с белой прядью в темных волосах весело оскалился.
     - Пока нет.
     - Когда ты захочешь что-то сказать, Барлет, кивни, пожалуйста,  и  мы
снимем повязку. Это все, что от тебя требуется.
     Он все смотрел на нее с каким-то ужасом. Но там, в его глазах, было и
что-то такое, чего она никогда прежде не видела. Возможно, он даже сам  не
мог об этом знать... упрямство.
     Она глубоко затянулась и потом воткнула  вспыхнувший  конец  сигареты
ему в лицо. Он заерзал в кресле.
     На его лице капельками выступил пот. Он молчал.
     - У нас впереди вся ночь, - спокойно сказала она.  -  И  есть  еще  и
другой способ. Никакой человек долго  не  выдержит.  -  Она  взглянула  на
Кулгрена и добавила: - Выпьем?