- Хороший он у тебя паренек, - сказал Смирнов.
- Хороший-то хороший, а навалял.
- Ты его не дави, Леонид. Он один больше того, что сделал, сделать не
мог. Для того чтобы их опередить, нужно было перекрестное наблюдение. Как
у них. Должно было быть задействовано не меньше трех оперативников, -
порассуждал Смирнов и выпил наконец свои полстакана.
- Одного-то - на свой страх и риск, а вы - трое. - Махов не
удержался, полюбопытствовал: - А что это вы такое смотрите?
- Программа французского варьете, - объяснил Алик.
- Да, - опомнился Махов. - Ни сегодня, ни завтра мы вас, Александр
Иванович, беспокоить не будем. А денька через три вы уж дайте показания
следователю. Договорились? Теперь насчет завтрашнего дня. Я попробую
нажать, чтобы рабочие были...
- А Ларионов-то что?
- А Сергей Валентинович пока меня не вызывает. Ну и я не высовываюсь.
Да, я совсем забыл про вас, товарищ Казарян. Вы ведь свидетель...
- Я, пока Смирнов в Москве, с ним одной веревочкой. Так что, Леонид,
всегда к вашим услугам.
- Тогда все, - решил так и не присевший Махов и направился к дверям.
Погоревал на прощанье: - С вами бы посидеть, кино посмотреть, да дел
невпроворот.
Было два часа ночи. В три уехал Казарян, Смирнов и Алик легли спать.
В девять часов утра бритый и уже позавтракавший Смирнов наяривал по
телефону, Махова искал. Нашел и огорчился: не получилось у Махова, рабочие
могли быть только после двух. Рассказал об этом Алику. Пригорюнились.
- Чем бы заняться? - с тоской вопросил Смирнов.
- Мне к одиннадцати на пресс-конференцию, а ты отдохни. Я в
полвторого буду.
- Отдохнешь тут, - проворчал Смирнов.
- Ромку дождусь и поеду потихоньку, - Алик протяжно зевнул: - Не
выспался.
- Как грудного дитятю, из рук в руки меня передаете.
В десять явился Казарян.
- Прошу извинить за опоздание. Увлекся воспитательным процессом.
- Сынка драл, что ли? - бесцеремонно поинтересовался Смирнов.
- Учил, - уклончиво ответил Казарян.
- Я пойду. Буду в половине второго, - объявил Алик и удалился,
приветственно вознеся руку.
- До двух - пустое время, - сообщил Смирнов Казаряну. - Что делать
будем?
- Может, поспим? - мечтательно предположил Казарян.
- Да не могу я спать! - закапризничал Смирнов и вдруг вспомнил,
ликуя: - Ромка, есть дело! Мои новые портки должны быть готовы к
сегодняшнему дню. Вперед, за портками!
У подъезда их встретил милиционер Демидов в штатском. Он
внимательными собачьими глазами осмотрел пожилую парочку и сказал:
- Здравствуйте, Александр Иванович. - А Казаряну кивнул.
- Здорово, Демидов, - без удовольствия поздоровался Смирнов. - А
Сырцов где?
- Капитан отдыхать Сырцова отправил. Переживает парень. Первый раз в
человека стрелял.
- Лучше было бы, если бы этот человек в меня стрелял?
- Да нет, конечно. Только вот убил.
- Пускай привыкает, раз такую профессию избрал. Поехали, Рома. - И
полез в "восьмерку", где уже сидел Казарян.
- Я с вами, Александр Иванович, - твердо сказал Демидов и ухватился
за дверцу автомобиля.
Не обижать же паренька. Ему приказали.
- Тогда садись, телохранитель, - согласился Смирнов и пропустил
Демидова на заднее сиденье.
- Куда? - голосом танкиста осведомился Казарян.
- На Рижский рынок.
Через зеркальце Смирнов посмотрел на Демидова. Тот сидел,
нахохлившись.
- Пушка-то при тебе, защитник мой любезный?
- При мне, - ответил Демидов и непроизвольно пощупал слева
пестренький свой пиджачок.
- А если что, стрелять из нее будешь?
- Это смотря в кого, - понял Демидов подначку и улыбнулся.
- Давно в милиции? - спросил Казарян.
- Второй год, - ответил Демидов и, в свою очередь, спросил: - А вы в
кино работаете?
- В нем, служивый, в нем.
- А Гурченко знаете?
- Гурченко тебе зачем? Не по годам вроде.
- Просто интересно. Я ее книжку прочел.
- Так что же спрашиваешь? Ты же про нее все знаешь.
- Так то - книжка. А в жизни совсем другое.
- Хорошим книжкам надо верить, - изрек глубокомысленный Казарян и
вырулил на стоянку у Рижского рынка. Виртуозно втиснулся в мелкую щель и
остановился.
Вениамин Беленький встретил их приветливо, но сдержанно, ибо
присутствие посторонних по старой привычке настораживало его.
- Ваши джинсы, - объявил он и кинул на прилавок элегантный пакет.
Сквозь прозрачный пакет Смирнов орлиным взором углядел кожаную нашлепку на
кармане штанов с надписью на иностранном языке "Bell".
- "Бел", - с трудом прочитал он. - Что это значит, Веня?
- Bell - по-английски колокол, - объяснил Вениамин. - А с другой
стороны, начало моей фамилии - Беленький. Знак фирмы.
- Фирма веников не вяжет, - разглядывая извлеченные из пакета джинсы,
заметил Казарян.
- Может быть, хотите примерить? - предложил Веня.
- А можно? - робко спросил Смирнов, вырвавший джинсы из рук Казаряна.
- Прошу! - Вениамин широким жестом указал за угол, где к стене
государственной палатки была прикреплена согнутая полукругом проволока, на
которой висела тряпицей ширмочка. На земле лежал чистый половичок. Смирнов
скрылся за ширмой. Оставшиеся на свободе внимательно наблюдали за его
ногами: они были видны из-за не доходящей до земли тряпицы. Ноги разулись
у коврика, затем встали на коврик. Вниз пали старые штаны, ноги
освободились от них, и штаны исчезли. Потом была одна нога в носке. Потом
вторая в штанине, и наконец стали видны обе новые штанины. За ширмой
чиркнула "молния", и Смирнов явился на свет.
- Ну? - спросил он, топчась на месте, повернулся кругом.
- Высокий класс! - заорал Казарян. - Санька, едем к бабам!
- Хорошие джинсы, - одобрил Демидов.
Темно-серые джинсы и впрямь были хороши. Складные, ловко сидящие.
Смирнов осмотрел себя там, где мог, подмигнул Вениамину и спросил у
Демидова:
- Демидов, можно мы с Вениамином пошепчемся?
- Можно, - разрешил Демидов и покраснел.
Смирнов и Вениамин отошли к метро - там народу поменьше. Демидов
зорко наблюдал за ними.
- Сколько я тебе должен? - перво-наперво спросил Смирнов.
- Как бы я хотел, чтобы это был подарок! - помечтал Веня.
- Подарка не приму.
- Да знаю я. Отстегивайте девяносто.
Отстегивая девяносто, Смирнов поинтересовался:
- Лешка у тебя не появлялся?
- Нет, после нашей с вами встречи - нет.
- А он в Москве, не знаешь?
- Вряд ли. Первый его визит в Москве - всегда ко мне.
- Спасибо, Вениамин.
- За сведения или за джинсы?
- Какие там сведения! - ответил Смирнов и еще раз осмотрел себя. -
Ну, будь здоров.
Он пожал Вениамину руку и махнул Казаряну и Демидову. Те подошли.
- Держи, - сказал Казарян и вручил Смирнову новый пакет со старыми
штанами.
- Будьте счастливый! - Вениамин вежливо поклонился троице и поспешил
к коммерческим делам.
В машине Смирнов вдруг сказал:
- Знаешь, Рома, что в последнее время приводит меня в некоторую
оторопь? Бывшие мои клиенты, в свое время порядком поднатерпевшиеся от
меня, искренне радуются встрече со мной. И никто из них, понимаешь, никто
не напоминает мне, что я в отставке, не у дел. Уж кому, кому, а им бы
порезвиться сам бог велел. Так нет. Зато бывшие мои коллеги вспоминают об
этом в моем присутствии даже с каким-то сладострастием.
Такой несправедливости Демидов вытерпеть не мог и сказал с
возмущением:
- Как вы так можете, Александр Иванович? В МУРе помнят вас. А у нас в
отделе прям-таки преклоняются перед вами. Перед вами, как живым
воплощением лучших и славных традиций московского сыска.
- Чего, чего? - Смирнов недопонял витиеватого Демидова. А Казаряна
пробил смех, вроде того, что был вчера у телевизора. Отсмеялся и решил:
- Теперь ты, Саня, будешь проходить под кличкой "Живое воплощение".
- Кличка должна быть короткой и по существу, - проворчал Смирнов.
- Живое воплощение, - повторил Казарян и пришел к выводу, что: - По
существу, Саня, по существу.
- Я что-то не так сказал? - робко спросил Демидов.
- Так, именно так! - энергично успокоился Казарян. - В десятку, в
яблочко!
Приехали. Демидов остался у подъезда, а Смирнов и Казарян поднялись в
квартиру.
- Давай, Рома, договоримся на будущее, пока милиции с нами нет, -
начал Смирнов, усаживаясь в кресло и лишний раз любуясь новыми джинсами. -
Если то, что я предполагаю, подтвердится, то у тебя будет серьезное
задание. Не посвящая Махова в наши дела, я просто намекну тебе, что пора
действовать.
- Ты задание излагай, - Казарян скинул башмаки и лег на диван.
- Сегодня будешь колоть бармена Дениса. Мне думается, что его связь с
твоим Миней не односторонняя. Денис - посредник. Между Миней и кем? Вот
первый вопрос. Я догадываюсь, но хотелось бы доказательств.
- А если он не расколется?
- Если все будет как надо, он расколется, как орех.
- Саня, ну скажи! - взмолился Казарян. Смирнов посмотрел на часы:
- Часика через два-три ты и сам все узнаешь.
- Шаманствуешь, старый хрен? - обиделся Казарян. - По Денису все?
- Не все. Прежде чем ты начнешь его колоть, ты должен его надежно
спрятать. Лучше всего здесь, в Алькиной квартире. Сюда они не решатся
сунуться.
- Могут убрать?
- Без всякого сомнения. Учти, если у меня одно дельце не выгорит,
Денис - последняя ниточка.
- По твоему знаку я отлавливаю Дениса, привожу сюда и потрошу, -
уточнил свое задание Казарян. - Так? Может, еще и Миню потрясти?
- Если понадобится. Он тоже на несколько концов выходит, которые ой
как нам нужны. Но его хрен зацепишь, молчать будет до упора. Хотя со
временем должен заговорить.
- У меня и сегодня заговорит, - заверил Казарян. - Все? Тогда я минут
двадцать придавлю.
Казарян имел свойство в любом положении спать малыми дозами. И после
таких кратковременных сеансов был свеж, как роза под дождем. Казарян спал
на диване, а Смирнов дремал в кремле, когда вернулся Алик.
- Подъем! - садистски заорал он.
Казарян тотчас, но не открывая глаз, сел на диване, двумя руками
пригладил жесткую свою армянскую шевелюру. Смирнов тяжело, как Вий, поднял
веки и спросил:
- Там что - уже милиция приехала?
- Ага, - весело подтвердил Алик.
- Значит, сейчас Махов заявится. - Смирнов резко встал.
Алик ахнул:
- Откуда такие портки, Саня?
- О портках после. Не позднее четырех ты поставишь "Ниву" во дворе
дома в начале Фрунзенской набережной, где гастроном. Ты его знаешь, что
через дом от "Фитиля". Можешь меня ждать, можешь машину оставить, у меня
же дубликаты ключей есть. Понятно?
- От милиции оторваться хочешь?
- От всех, - ответил Смирнов и, услышав звонок во входную дверь,
заметил: - Вовремя поговорили.
Вошел Махов, сказал:
- Здравствуйте, Александр Иванович, рабочие прибыли и сейчас
приступят.
В "Привале странников" было как в шахтерском забое лет шестьдесят
тому назад. Отбойные молотки колотили, как крупнокалиберные пулеметы,
поднималась тучей снизу непрозрачная пыль, и жарко стало, как в
преисподней.
- Вы бы водичкой побрызгали, стахановцы, - не пределе прокричал
Смирнов. Чтобы его услышать, трое рабочих выключили молотки. Смирнов
повторил: - Вы бы водичкой побрызгали.
- А что - мысль, - обрадовался возможности прерваться старший. -
Витек, сбегай-ка к дворнику, шланг принеси, а мы перекурим пока.
Рабочий по имени Витек не спеша удалился. Махов спросил у старшего:
- На сколько времени вам эта работа?
- Если скол оттаскивать поможете, то часа на полтора-два.
- Поможем. Только вы уж, пожалуйста, побыстрее.
- А что ищете-то?
- Клад, - встрял в разговор Смирнов, зная, чем поддержать энтузиазм
тружеников коммунального хозяйства.
- Гляди ты! - обрадовался старший. - А большой?
- Отроете - посмотрим.
Витек протянул шланг от скверика, от садового крана и включил его.
Тонкая струя зашевелилась и выпустила струю. Старший подхватил струю и,
поприжав большим пальцем дырку, водяным веером прошелся по помещению. Пыль
стала оседать.
- Ну, дедок, ну, молодец! - имея в виду Смирнова, радовался старший.
- Вы бетон почаще смачивайте, - посоветовал на прощанье Смирнов. И
Махову: - Выйдем, Леонид.
Вышли. Махов глазами отыскал бьющих баклуши оперативников и приказал:
- Вы там рабочим помогите осколки оттаскивать.
Оперативники послушно, но без радости отправились в здание. Смирнов и
Махов устроились в скверике.
- Леонид, ты списки, о которых я просил, принес?
- Вот они. - Махов достал из кармана бумаги. Смирнов взял бумаги и,
не заглядывая в них, невинно поинтересовался:
- Списки ты составлял по телефонной справке управления?
- По-прежнему держите меня за лоха. Нет, Александр Иванович, это
копии ежегодных официальных актов.
- Я посмотрю? - из вежливости спросил разрешение Смирнов и, не ожидая
маховского ответа, стал листать бумаги. Потом изучать. Потом попросил у
Махова ручку и отметил важное для себя жирными галочками на полях.
- Что вы отметили, Александр Иванович? - спросил Махов, принимая
возвращенные Смирновым бумаги. Принял, сложил вдвое, сунул в карман.
- После скажу, - Смирнов откинулся на скамейке. - Позагораем, Леонид?
Подошли Алик с Казаряном, уселись рядом.
- Ну как там? - задал постоянный свой вопрос Алик.
- Долбают, - дал исчерпывающую информацию Смирнов.
Дожидаясь, уныло сидели, перебрехиваясь ни о чем. Через полчаса Алик
ушел. Через час, наверное, из "Привала" выскочил один из оперативников и
закричал:
- Товарищ капитан! Рабочие вас зовут!
- Пойдемте, Александр Иванович, - пригласил Махов, и они пошли.
Казарян - следом.
- Что у вас? - спросил Махов, с солнца плохо видя в помещении.
- До какого-то покрытия дошли, начальник, - доложил старший. Махов
спрыгнул в глубокую, в человеческий рост, яму и там нагнулся.
- Пластик какой-то, в кирпичную кладку разрисованный, - сообщил он
наверх.
- Понятно. Облицовку со стены сорвали, - вспомнил старинный кирпич
Смирнов. - Пусть отбивают до края, чтобы отогнуть можно было.
Махов выбрался из ямы, а в ней по-новому загрохотали отбойные молотки
и грохотали еще минут десять. Умолкли разом, и голос старшего возвестил:
- Край, начальники!
Махов опять прыгнул в яму и оттуда потребовал:
- Нож!
Один из оперативников кинул вниз финку в футляре. Там, внизу, Махов
надрезал в двух местах пластик и попросил рабочих:
- Потяните-ка, братцы.
Рванули. Оторвали и стали загибать кусок метра в полтора. Загнули и
увидели деформированный мужской труп в лиловом шелковом костюме и руку
второго, еще не освобожденного от пластика и бетона трупа.
- Всем наверх, - приказал Махов. Вылезли рабочие. Вылез и сам Махов.
Спросил у Смирнова:
- Как решим, Александр Иванович! Продолжать раскалывать или
подождать?
Не отвечая ему, Смирнов присел на корточки у края ямы - получше хотел
рассмотреть, что там. Рассмотрел. Крикнул:
- Роман!
Подошел Роман, присел рядом, присвистнул и догадался:
- Привал странников.
- Теперь тебе все ясно? - спросил Смирнов и посмотрел в глаза.
- Абсолютно! - заверил Казарян, хлопнул себя по коленям и поднялся с
корточек. - Это зрелище не для меня. Я пошел, Саня. А вы уж тут без меня
шуруйте.
Махов проводил Казаряна взглядом и повторил вопрос:
- Ну как, Александр Иванович?
- Сделай десятиминутный перерыв, Леонид. Только пусть рабочие и
оперативники здесь останутся. Через десять минут продолжите. А сейчас у
меня к тебе разговор есть. Выйдем.
А на улице - полный ажур. Солнышко светит, малые дети резвятся,
очередь к винному отделу стоит. Да и Смирнов с Маховым имели вполне
соответствующий вид - прогуливались.
- Дай-ка мне твои бумаги еще раз, - попросил Смирнов. Махов отдал
бумаги. - Смотри, кого я тут из покойников отметил. Одиннадцать подпольных
миллионеров-цеховиков. Не скажу, что все одиннадцать, но шесть-семь из них
лежит у тебя в подвале.
- Понятно, почему вы опасались переговоров с лагерным управлением, -
мгновенно сориентировался догадливый Махов. - Глотов, которым вы
интересовались, по всей видимости, живой?
- Глотов был живым до прошлой субботы, - сказал Смирнов.
- Не понял, Александр Иванович.
- Потом объясню. А пока продолжай долбать подвал. Отроешь всех и
открывай новое дело. Можешь особо не торопиться. - Смирнов глянул на часы.
- Ого! Уже шестой. А мне в юридическую консультацию на Третьей Фрунзенской
до шести надо быть. Леня, помни, вы еще ничего не нашли.
- Вас отвезут туда и обратно, - заверил Махов и, подойдя к дверям
"Привала", крикнул: - Демидов!
Явился Демидов, осмотрел себя, отряхнулся слегка и сказал:
- Слушаю, Леонид.
- Будешь сопровождать Александра Ивановича.
По мановению маховской руки подъехала "Волга". Смирнов с Демидовым
уселись в служебную машину и тронулись в путь по набережной. Проехали под
Крымским мостом, проехали "Фитиль", и вдруг Смирнов хлопнул себя по лбу:
- Э, черт! Прибейся тут, - сказал он водителю, и тот притормозил. -
Совсем забыл, что папиросы кончились. Я на минуту в магазин.
- Я с вами, - сообщил Демидов и вылез из машины вслед за Смирновым. -
Поздно вы вспомнили, на малую дорожку не успели заехать.
- Да мы через бульвар, и порядок. Не баре.
Так, теперь для того, чтобы водиле на Комсомольской выбраться, надо
три светофора миновать. По крайней мере, три минуты форы. Только бы одной
из дур за прилавком не оказалось. В кондитерском отделе или в соках. В
магазине нелюдно, до времени полковников из соседней конторы еще десять
минут.
В отделе "Соки-воды" продавщицы не наблюдалось. Смирнов постучал
монетой по прилавку. Нулевой эффект. Выкрикнул:
- Кто здесь работает?
Ни ответа, ни привета. Тогда он, глянув на Демидова, сказал:
- Сейчас я им устрою шахсей-вахсей!
И нырнул в магазинные кулисы. Выкрикнув еще раз для Демидова: "Эй,
есть тут кто-нибудь?", он через обитую жестью служебную дверь выскочил во
двор. Оглядевшись, быстро припер эту дверь снаружи одним из деревянных
ящиков, наваленных здесь в изобилии, как рычагом.
Вот она, на противоестественно высоких колесах, кургузая родная
"Нива". За рулем безмятежно восседал Алик. Смирнов уселся рядом и
приказал:
- Гони. Налево вдоль желтого дома, на Комсомольский.
Алик рванул с места. Когда поворачивали на Комсомольский, Смирнов
глянул в зеркальце. Жестяная дверь в гастрономе была еще закрыта. Смирнов
распоряжался:
- После светофора правее забирай. Под эстакаду и налево. А теперь в
обратную сторону, развернулись у метро "Парк культуры", теперь сразу
направо и мимо Института стоматологии в Теплый переулок. Все. Оторвались.
"Нива" пересекла Пироговку и мимо академии Фрунзе спустилась в
горбатые переулки. Здесь рядом с домом, где когда-то был женский
вытрезвитель, остановились.
- А сейчас что, Саня? - спросил Алик.
- Сейчас я за руль сяду. А ты пойдешь домой. Тут рядом.
- Я тебя одного не отпущу.
- Отпустишь. Не для этого я от милиции оторвался.
- Саня, если с тобой что-нибудь случится, я себе этого никогда не
прощу.
- Что-нибудь - это шлепнут меня? Так никакой гарантии, что при тебе
они этого не сделают. Скорее всего и тебя вместе со мной шлепнут. За
компанию. Ты хочешь мне помочь. Прекрасно! Так помогай мне! Сейчас ты
вернешься туда и скажешь Махову: если и он хочет мне по-настоящему помочь,
пусть продолжает долбать "Привал" как можно больше. И чтобы ни один, кто
знает о находке в "Привале", не выходил до десяти, по крайней мере.
Запомнил?
- Запомнил. - Алик вылез из машины, освобождая место за рулем.
- И вот еще. - Смирнов говорил, одновременно подгоняя сиденье под
себя и проверяя приборную доску: - У меня путь неблизкий, туда и сюда -
часов пять, а с разговорами и все шесть, потом дельце небольшое в Москве.
Следовательно, до двух Махов может не беспокоиться. Ну а если после двух
меня не будет, пусть он начинает действовать. И с Романом обязательно
посоветуется.
- Я заправился под завязку. Хватит тебе на сегодняшний вечер.
- Спасибо, вижу. До свиданья, Алька.
- Ни пуха, ни пера, - грустно пожелал Алик.
- К черту! - весело гаркнул Смирнов, и "Нива" нырнула на Саввинскую
набережную. С набережной сделал разворот к Бородинскому мосту и прижался к
тротуару. Вышел, посмотрел - проверился на всякий случай. Вроде чисто.
Посмотрел на часы. Десять минут седьмого. Теперь бы дачников опередить,
чтобы на трассе не притесняли.
Выбрался на Бородинский мост и после Дорогомиловской заставы вышел на
трассу. В Москве сдерживался - дорога опасная, самое большое начальство по
ней ездит, орудовцев как собак нерезаных. За Окружной дал скорость.
- Волка ноги кормят. Дурная голова ногам покоя не дает, -
бессмысленно бормотал Смирнов, прибавляя и прибавляя. - Волка ноги кормят.
Дурная голова ногам покоя не дает...
Не до песен нынче было, не до расслабки. Успеть, всюду успеть -
главная задача.
Скинул скорость у бетонки, здесь пост ГАИ, верноподданически миновал
пост и опять стал потихонечку набирать скорость до ста двадцати. Вот и
деревушка.
Дорога через осинник была, как и в прошлый раз, ободряюще пустынна.
Узковата, правда, но ничего: рискнуть можно. Рискнул: двадцать километров
за десять минут.
Ну, по морям, по волнам, нынче здесь, завтра там. На горку, с горки.
Площадь, собор. Интернациональная, Вторая Социалистическая. Стоп.
Приехали.
Калитка была открыта, и дверь в дом - тоже. Смирнов позвал:
- Леша!
Никто не отозвался. Но все равно, значит, где-нибудь поблизости.
Смирнов присел на ступеньку крыльца. Но был набран такой темп, что сидеть
просто так не было никаких сил. Вскочил, вышел за калитку и стал ждать
здесь, прогуливаясь по заросшей дорожником тропке, идущей вдоль забора.
Наконец-то! Борзов беспечно приближался, держа в руках литровую банку с
молоком.
- И опять дорогой гость! - приветствуя Смирнова, возгласил он.
Правда, со значительно меньшей долей восторга, чем в прошлый раз. - Прошу
в дом.
- Я ненадолго, Леша, - по возможности успокоил его Смирнов.
- Молочка парного не хотите? - спросил Алексей, когда они уселись за
столом.
- Выпью с удовольствием.
Леша принес два стакана и осторожно налил в них из банки. Они
одновременно - залпом - выпили.
- Так чем могу быть вам полезен, Александр Иванович? - спросил Леша,
платочком промокнув рот.
- Мне крайне необходим твой самый богатый человек в Москве. Сегодня
необходим.
- Мы же в прошлый раз обо всем поговорили, Александр Иванович.
- То в прошлый раз. В прошлый раз я предполагал, а теперь знаю. Дай
мне его, Леша.
Леша посмотрел на Смирнова, улыбнулся и сказал:
- Нет.
- Как только команда узнает про открывшиеся обстоятельства, они
прикончат его. Ты пойми, эта встреча нужна ему больше, чем мне! Ради его
блага, Леша!
- Милиция всегда действует ради нашего блага!
- Я не из милиции.
- Все равно нет. - Алексей встал, подошел к окну. Смеркалось
помаленьку.
- Я ведь его вычислю и по другим каналам выйду на него. Неужто ты
этого понять не можешь?! Но время, время. Я в цейтноте, Алеша.
- Вы когда в Москву собираетесь возвращаться? - спросил Алексей, -
по-прежнему глядя в окно.
- Сейчас.
- Сейчас не советую. Вы гнать будете, а сумерки - самое коварное
время. Не дай бог, разобьетесь. Отдохните, через полчаса поедете. При
фарах безопаснее: внимательней будете. Устали небось?
- Как собака, - признался Смирнов. - Весь день пустой желудок, и есть
не хочется.
- Прилягте, Александр Иванович, - предложил Алексей.
- Просто посижу немного, - сказал Смирнов и перебрался в кресло.
Отпустил напряженные мышцы, раскинулся и закрыл глаза. Леша задернул
занавески, включил мягкий нижний свет-торшер, устроился с книжкой в другое
кресло. Картиночка эта напоминала нечто, описанное Диккенсом.
- Что читаешь? - не открывая глаза, спросил Смирнов.
- Диккенса, "Крошку Доррит".
- Успокаивает?
- Диккенс меня всегда успокаивает. Да вы отдыхайте, отдыхайте.
- Уже стемнело. Поеду, - решил Смирнов, отыскал палку и встал. -
Может быть, все-таки сможешь, Леша?
- Нет. Я вам не верю, Александр Иванович. Вы - в азарте. Вы сегодня -
не человек. Вы сыскарь. Простите меня.
- Бог простит. Не пришлось бы тебе горько пожалеть потом. Будь
здоров. Не провожай.
Особенно торопиться уже не было смысла. "Нива" отрабатывала свои
положенные восемьдесят, освещая фарами белые в резком свете фар стволы
осин. Смирнов призадумался слегка и поэтому увидел трейлер, подъехав к
нему почти вплотную. Трейлер стоял поперек дороги, передними и задними
колесами расположившись в кюветах по обе стороны дороги. Путь вперед был
замурован.
Смирнов ударил по тормозам, почти на месте развернулся и дал газу.
Но, подняв глаза, понял: мышеловка захлопнулась. В полукилометре стояли и
ждали его два легковых автомобиля с включенными фарами. Шансов не было, но
была - не была.
Смирнов, не сбавляя скорости, врубил дальний свет и направился на
рандеву. Они его слепили, но и он их будет слепить. Ему рулить
ослепленному, им - стрелять. Посмотрим, кто будет в выигрыше. Не доехав до
них метров пятьдесят, он скинул скорость, как бы собираясь остановиться,
но, подойдя совсем впритык, кинул "Ниву" в кювет.
Ну, кургузая, ну, длинноногая, выручай! Он же помнил, как ее
сестричка на телевизионном экране карабкалась чуть ли не на стену. Нырнув
в кювет, "Нива" скособочилась, но пошла, пошла! Ну а теперь на асфальт и
долой всякий свет. Смирнов вырубил приборную доску, а значит, и сигнальные
фонари и повел машину вслепую, по памяти. Он не видел почти ничего, но и
они его не видели. Совсем. Игру в фары выиграл он. Совсем-то ничего
осталось. Только до пригорочка, только до пригорочка и вниз. Вот он,
пригорочек. И тут до него донеслась автоматная очередь. Поздно, поздно
фрайера вонючие. Еще очередь. Вроде крышу задели.
Но он уже за пригорком. Включил фары и помчался.
Развернутся, посоветуются, что и как делать. Осторожно въедут в
город: им незачем внимание привлекать. У него минуты две-три в запасе.
Он жестко тормознул у калитки и закричал:
- Леша, Леша! - Леша задерживался, и тогда Смирнов во весь голос
добавил яростно, не остерегаясь: - Если ты, сявка, жить хочешь, надевай
портки и в машину! У тебя - одна минута!
На ходу засовывая бумажник в карман куртки, подбежал Алексей,
распахнул дверцу машины и поинтересовался довольно спокойно:
- Команда засекла?
- Не засекли, обложили. Быстренько глянь сзади на крышу: что там?
Алексей глянул, присвистнул, скоренько сел рядом со Смирновым и
доложил:
- Слегка прошили сверху.
Смирнов на второй скорости поехал по Второй Социалистической
неизвестно куда. Алексей освоился в новой ситуации и стал давать указания:
- Направо. Еще раз направо. Теперь через этот вот мостик. Ничего, он
выдержит. Налево, прямо. Вот здесь остановимся.
- Зачем? - спросил Смирнов, автоматически подчинившись.
- Я за руль сяду. Вы же сами сказали, что обложили. Асфальт у нас в
городе один в два конца. У них, я думаю, машины три. Так что асфальт они
уже перекрыли.
- Садись, - согласился Смирнов. Алексей вылез из машины, а Смирнов
передвинулся на пассажирское место. Устроившись, Алексей основательно
поизучал управление, признавшись:
- Первый раз "Ниву" поведу.
- Как выбираться будем, Леша?
- Теперь это моя забота. В отличие от этих фрайеров с пукалками, я
местный уроженец и знаю, как можно проехать и не по асфальту. Вы,
Александр Иванович, главное держитесь покрепче, а то ненароком ветровое
стекло вышибите. Ну, поехали!
- Обожди, - Смирнов положил ладонь на руку Алексея. - Ты убедился,
что я не вру. Теперь ты должен поверить мне: если ты не отдашь этого
человека, его убьют. Убьют немедленно, потому что не убили меня. У нас с
тобой есть шанс опередить их, пока они будут ловить нас здесь. Ты отдашь
мне этого человека?
- Да, - ответил Алексей и включил мотор.
Где-то на задворках вброд переехали речушку. Началось: чуть пробитая
в лучах тропка, просека, заросшая мелким кустарником, который корябал
днище "Нивы", лесная дорога, извивающаяся как змея, и опять тропка...
Это сказать легко - найти бармена Дениса и расколи до задницы. После
того, что он увидел в "Привале", расколоть хлипкого маравихера из сферы
обслуги - раз плюнуть, минутное дело. Но найти - задачка не из легких.
В "Космосе", при проникновении в который у Казаряна почтительно не
потребовали оправдательных документов, он узнал, что Денис в законном
отгуле. Оставалось добыть его домашний адрес. Вот здесь пришлось
покрутиться. Размахивая мосфильмовским удостоверением и для еще большей
убедительности билетом Союза кинематографистов, Казарян рассказал всем и
каждому в отдельности членам дружного коллектива ресторана о том, что он
уговорил Дениса сниматься у него в картине в привычной для того роли
бармена, что неожиданно съемку объекта, где занят Денис, назначили именно
на сегодня, что с него, Казаряна, начальство снимет шкуру, если он эту
съемку сорвет.
Метр, официанты, повара и уборщицы сочувствовали, естественно,
увлеченному и симпатичному кинорежиссеру, но помочь ничем не могли - не
знали они домашнего адреса Дениса. Контора была уже закрыта, а к
представителю правоохранительных органов, капитану Покатилову Казарян не
счел целесообразным обращаться.
Кто ищет, тот всегда найдет. Только что вышедшая на смену
томно-кокетливая девица, торговавшая со столика-лотка на колесиках,
