было. Я был по уши занят нашими делами. Во-первых, о Джейн и Джонсоне.
Когда я, тщательно подбирая слова, коротко передал им послание Вульфа, они
только растерянно моргали, ничего не говоря - что было вполне понятно.
Потом обоих словно прорвало. Я заставил их утихнуть двумя простыми
замечаниями.
- Вы пришли к Вульфу, чтобы помочь ему разыскать убийцу вашего отца,
- напомнил я Джонсону. - Вульф сделал это сам, без вашей помощи, можно
сказать, не вставая с места. Ради всего святого, чего же вам еще?
Я повернулся к Джейн:
- Вы же хотели избежать ненужной огласки, чтобы она не помешала вам
стать вице-президентом фирмы. Вульф пошел вам навстречу. Я тоже внес
посильный вклад в ваше благосостояние - познакомил вас с бравым майором.
Вам бы следовало прыгать от радости.
Естественно, они возжаждали заслушать Вульфа, причем выражали свое
желание, стоя в позах, говоривших сами за себя. Они стояли лицом друг к
другу, правая рука Джонсона покоилась на левом плече Джейн, а Джейн
держалась своей левой рукой, или только пальцами, за правый локоть
Джонсона. Я предоставил им самим искать дорогу в кабинет и, позвав Пэрли
Стеббинза, отправился наверх в южную комнату.
Минут десять спустя мы приволокли наш груз в кабинет. Хотя мистер
Хаккет весьма убедительно продемонстрировал свое нежелание находить с нами
общий язык, тем не менее с того мгновения, как я начал обыскивать его
карманы, всего шесть минут из десяти мы посвятили тому, чтобы донести до
него - случаются невзгоды и похуже, чем необходимость спуститься по
лестнице. Оставшиеся четыре минуты я сидел на экс-Вульфе верхом, проверяя,
не оставил ли он мне на коленях синяков и не растянул ли я запястья. Тем
временем Пэрли в ванной смывал с шеи кровь и заклеивал ссадину пластырем.
Я бы не сказал, что Хаккет ограничился тем, что царапался и пинался - он
ни в чем себе не отказывал. Так что нам с Пэрли пришлось немного
ограничить его в свободе движений.
Мы притащили его в контору целого и невредимого, если не считать
нескольких синяков, и усадили в кресло. Пэрли встал сзади, хотя явно
порывался находиться рядом, поэтому я отошел к своему столу. Джейн и
Джонсон сидели рядышком на стульях около большого глобуса. Кремер
оставался на том же месте, что и раньше.
- Он сопротивлялся, - сказал я.
Надо сказать, я ни разу еще не видел, чтобы Вульф так пожирал
кого-нибудь глазами. Он разглядывал Хаккета, как что-то из ряда вон
выходящее.
- Пэрли говорит, что он его видел, - наябедничал я.
Стеббинз, как было положено, обратился к своему начальнику:
- Честное слово, инспектор, я его уже где-то видел, только не помню
где.
Вульф кивнул:
- Конечно, форма придает несколько иной вид. Я думаю, вам приходилось
видеть его, когда он был в форме.
- В форме? - нахмурился Пэрли. - Военной?
Вульф покачал головой:
- В среду утром мистер Кремер сказал мне, что во время убийства
мистера Джонсона и мистера Дойла в доме дежурил привратник - толстый
болван, нанятый всего две недели назад и не знающий жильцов по именам.
Этот привратник заявил, что в момент убийства находился в подвале, в
котельной, где нагревается вода. Позвоните и выясните, работает ли он там
еще.
- Нет, - прорычал Кремер, - он уволился в среду днем, потому что ему,
видите ли, не нравится работать там, где убивают людей. Я сам его не
видел. С ним творили только мои люди.
- Вот как, - Пэрли внимательно смотрел на Хаккета, - черт побери, это
он и есть. А я-то думал, у него мозгов не хватает, чтобы сообразить, с
какого конца брать лопату.
- Перед вами - поразительное сочетание дурака и гения, - провозгласил
Вульф. - Он приехал в Нью-Йорк только для того, чтобы убить мистера
Джонсона и меня. Кстати, вы, кажется, немного ошеломлены, мистер Хаккет.
Вы хорошо слышите, что я говорю?
У Хаккета даже веки не дрогнули; он промолчал.
- Думаю, слышите, - продолжал Вульф. - Вас это должно заинтересовать.
Я попросил военную разведку проследить, как ведет себя в тюрьме в
Мэриленде капитан Питер Рут. Несколько минут назад я получил по телефону
ответ. Капитан Рут лгал, говоря, что не общается с отцом и годами не
видится с ним. Среди его вещей обнаружили несколько писем от отца,
датированных двумя последними месяцами, из которых явствует, что отец
капитана Рута, Томас Рут, весьма гордится своим отпрыском. У него это
превратилось в пунктик. - Вульф ткнул пальцем в сторону Хаккета. -
Кажется, вы можете ответить, так это или нет. Верно?
- Всего один день, - хрипло прокаркал Хаккет. Руки его подергивались.
- Всего один, - снова повторил он.
- Я знаю, - кивнул Вульф, - всего один день, и вы бы меня прикончили,
направив все подозрения на мисс Гир, или мистера Джонсона, или на обоих
сразу, благодаря тому трюку, который вам удалось сегодня выкинуть. Потом
вы бы снова исчезли, возможно, с тем же объяснением, что не любите
находиться там, где убивают людей.
Джонсон перебил:
- Вы еще не объяснили его трюк.
- Сейчас, мистер Джонсон. - Вульф уселся в кресле поудобнее. - Но
сначала о том, что произошло вечером во вторник. - Он не сводил глаз с
Хаккета. - Это был шедевр в своем роде. К счастью для меня, вы решили
первым убить Бена Джонсона, и, поскольку во всех домах сейчас острая нужда
в рабочих, без труда устроились привратником в тот дом, где проживал
мистер Джонсон. Вам оставалось лишь дождаться подходящего случая, когда
рядом не окажется прохожих и других свидетелей. Такой случай представился
на следующий день после того, как вы послали по почте свою угрозу.
Ситуация была идеальной, если не считать того, что мистера Джонсона
сопровождал нанятый им телохранитель. Когда они подошли к дому, само
собой, у них не возникло и тени подозрения по отношению к консьержу в
форме. Возможно, мистер Джонсон поздоровался и заговорил с вами. Момент
был слишком хорош, чтобы упустить его - вокруг никого, а лифтер уехал
наверх на лифте вместе с пассажиром. Чтобы заглушить звук выстрела, вы
завернули револьвер в тряпку. Сначала вы убили выстрелом в спину мистера
Дойла, а когда мистер Джонсон обернулся, застрелили и его, после чего
поспешили вниз в котельную разогревать отопитель. Думаю, что первой в
топку полетела та самая тряпка, которой вы обернули револьвер.
Вульф перевел глаза на Кремера:
- Что-нибудь не стыкуется?
- Нет, звучит довольно правдоподобно, - признал Кремер.
- Хорошо. Ведь именно за эти убийства должен быть осужден мистер
Хаккет - вернее, мистер Рут. Ведь не отправишь же его на электрический
стул за то, что он слегка поцарапал себе левое ухо. - Вульф взглянул на
меня. - Арчи, у него в карманах не было каких-нибудь инструментов?
- Только ножичек - мечта бойскаута, - ответил я. - Два лезвия,
ножницы, шило, пилочка для ногтей...
- Пусть полиция определит, на чем остались следы крови. Это как раз
из рода тех дел, в которых мистеру Кремеру равных нет.
- Перестаньте паясничать, - прорычал Кремер. - Пока вы рассказали
только про вторник. Пойдем дальше. Что случилось сегодня?
Вульф тяжело вздохнул.
- Вы, как всегда, торопитесь, пропуская самое интересное: как мистер
Хаккет ответил на мое объявление в газете. То ли он оказался необычайно
проницательным, догадавшись, что данные, приведенные в объявлении, -
точное описание меня, и решил воспользоваться такой удачей, чтобы
подобраться ко мне? Или же он просто был на мели и решил таким образом
подзаработать? Я склоняюсь ко второму, хотя, признаться, меня разбирает
любопытство. Мистер Рут, вы не внесете ясность в этот вопрос?
Похоже, мистер Рут не собирался этого делать, по крайней мере
сегодня.
- Ладно. Принуждать вас я все равно не могу. Так или иначе, вы
ответили на объявление и получили от меня приглашение. Потом пришли в
восторг и вдвойне обрадовались, когда я вас нанял. - Вульф обвел взглядом
всех нас, сидящих перед ним. - Можете посмеяться или даже поиздеваться
надо мной, но я платил сто долларов в день, предоставил жилье, стол и свое
кресло человеку, который только спал и видел, как бы убить меня. Я готов
снести любые ваши насмешки, поскольку, несмотря на совершенно безнадежный
для меня расклад, я все-таки выжил и останусь в живых, чего не скажешь о
нем.
Никто не пытался ни язвить, ни насмешничать, только Джонсон вставил:
- Вы так и не объяснили, как ему удался этот трюк.
Вульф снова кивнул:
- Я как раз перехожу к этому. Естественно, с первой же минуты, попав
сюда, мистер Рут принялся строить разные планы, отвергая одни и обдумывая
новые; без сомнения, он донельзя наслаждался положением, в котором
очутился. Бесспорно, решение обернуть пистолет носовым платком, чтобы на
руке не остались следы пороха, было одной из частей его дьявольского
умысла, но он и представить себе не мог, какую прекрасную службу ему это
сослужит. Он знал, что в шесть часов сегодня у меня назначено свидание с
мисс Гир, а ему предстоит подменить меня. После обеда, когда он был здесь
один, он взял с софы одну подушку, завернул в нее пистолет и прострелил
спинку моего кресла, чтобы пуля попала в стену, разбив штукатурку. Потом
он запихнул подушку в дальний конец правого нижнего ящика моего стола,
заметив, что, судя по содержимому ящика, пользуются им редко. Пистолет он
положил себе в карман, а кресло поставил так, чтобы спинка его закрывала
отверстие в стене. Дыру в кожаной обивке скрыть было нельзя, но мистер Рут
пошел на риск, надеясь, что ее не заметят. Когда он сам сидел в кресле, то
закрывал головой отверстие в спинке.
- Если бы заметили дыру, то могли бы и пулю найти, - проворчал
Кремер.
- Я уже сказал, что он непревзойденный дурак, - ответил Вульф. - Но
даже если и так, он знал, что вместе с Арчи после обеда выйдет из дома, а
я буду в своей комнате. Я как-то проговорился при нем, что не сяду в
кресло до тех пор, пока он мне его окончательно не освободит. В шесть
часов пришла мисс Гир, которую, как неожиданно оказалось, сопровождал
мистер Джонсон. Ему было их хорошо видно в гостиной из кабинета, ведь
дверь была открыта. Извилины мистера Рута мгновенно сработали, и он
приступил к действиям. Достал из стола Арчи один из пистолетов, вернулся в
кресло, выстрелил в подушку, бросил пистолет в ящик и задвинул его.
Вульф снова вздохнул.
- Ворвавшись в кабинет. Арчи увидел, что мистер Хаккет сидит на
прежнем месте, и поспешил в гостиную. У мистера Рута появилась возможность
сделать две вещи: вернуть пистолет на место в ящик стола Арчи и поработать
одним из лезвий или скорее всего шилом, чтобы поцарапать себе ухо. Это,
конечно, сыграло ему на руку, но еще больше ему повезло, когда Арчи
проводил его в ванную и оставил там одного. Он бы нашел и другую
возможность, но эта была просто идеальной. Он прошел из ванной в гостиную,
положил в вазу свой пистолет, завернутый в носовой платок, вернулся в
ванную, а уж затем присоединился к остальным в кабинете.
- Господи Иисусе! - недоверчиво воскликнул Пэрли. - Да этот малый
спрыгнул бы с крыши Эмпайр Стейт Билдинг, чтобы поймать за хвост самолет.
- Запросто, - согласился Вульф. - Я назвал его дураком; однако все
теперь не казалось бы настолько нелепым, не заметь я отсутствия одной из
диванных подушек. Мой стол плотно пригнан к полу, и пулю, пущенную в
нижний ящик, никто бы не заметил, если бы только не выдвинули ящик до
конца, а кто и с какой стати стал бы это делать? Было маловероятно, что
Арчи обнаружит, что из одного из пистолетов в его столе стреляли, да если
бы он это и заметил, что с того? Мистеру Руту было хорошо известно, как
обращаться с пистолетом, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Он бы
улучил удобную минуту, чтобы расправиться со мной - сегодня вечером или
ночью, а то и завтра утром (и при этом все подозревали бы мисс Гир и
мистера Джонсона), а потом исчез бы.
Кремер медленно качнул головой:
- Возражений у меня нет. Я вам верю. Но вы должны признать, большую
часть из того, что вы рассказали, доказать вы не в силах.
- Конечно, нет. И вы тоже. Я вам уже сказал, мистера Рута следует
судить за убийство мистера Джонсона и мистера Дойла, а не за его
художества в моем доме. Кстати, я был бы не прочь, если бы вы его забрали
отсюда поскорее. Я на него уже достаточней насмотрелся.
- Не могу вас за это винить, - ухмыльнулся Кремер, что случалось
весьма редко. - Пойдемте, мистер Рут.
Проводив их до крыльца и посмотрев, как Кремер вместе со Стеббинзом
ведут Хаккета-Рута вниз по ступенькам к поджидавшей возле тротуара
полицейской машине, я закрыл дверь и, не удосужившись задвинуть засов,
вернулся в кабинет. Джейн и Джонсон стояли рядом перед столом Вульфа,
только что не держась за руки и сияя улыбками.
- ...более того, - говорил Джонсон, - это было блестяще.
- Я до сих пор не могу поверить, - вторила ему Джейн.
- Дело как дело, ничего особенного, - буркнул Вульф, как будто имел
хоть какое-то представление о скромности.
Никто не обратил на меня ни малейшего внимания. Я сел и зевнул.
Джонсон, казалось, колебался, затем сказал:
- Я должен заплатить вам. В среду я пришел сюда, чтобы нанять вас
расследовать убийство моего отца. Потом, когда полицейские вбили себе в
голову бредовые мысли о том, что я могу быть замешан в этом деле, мне еще
больше захотелось прибегнуть к вашим услугам, но повидаться с вами мне не
удалось - теперь я понимаю, почему. Формально о плате речь не идет, но
морально я чувствую себя в долгу перед вами, и потому с огромным
удовлетворением оплатил бы вашу работу. Сейчас у меня чековой книжки с
собой нет, но я готов прислать чек по почте - скажем, на пять тысяч
долларов?
Вульф покачал головой:
- Я принимаю плату только от клиентов, когда это заранее оговорено.
Если вы пришлете мне чек, я вам его верну. Если вы не можете без этого
спокойно спать, пошлите чек в Национальный Военный Фонд.
Я постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Вульф мои
позволить себе отказаться. Как-никак его годовой доход достиг того уровня,
что из следующих пяти тысяч после уплаты налога ему осталась бы примерно
пятая часть. А что до щедрости Джонсона, то ясное дело - если мальчишки в
присутствии девчонок лазают по деревьям и ходят на голове, то почему бы в
более зрелом возрасте им не размахивать чековыми книжками? Джейн смотрела
на него так, как когда-то в Огайо на меня пялилась одна пятиклассница,
когда я подтянулся четырнадцать раз на перекладине.
Итак, они уладили дело, порешив, что проявят обоюдное благородство, и
парочка двинулась к выходу. Не желая, чтобы меня сочли грубияном, я пошел
открыть им входную дверь. Проходя мимо, Джейн наконец заметила меня и,
остановившись, с чувством протянула мне руку.
- Я беру свои слова назад, Арчи. Вы не предатель. Пожмем друг другу
руки. Верно, Эмиль?
- Конечно, - сердечным баритоном отозвался Джонсон.
- Ах, - проворковал я, глядя на них повлажневшими глазами, - это
самый счастливый день в моей жизни. Как бы он не сделал меня предателем в
другом роде.
Я закрыл дверь.
Вернувшись в кабинет, я застал Вульфа, сидящего в своем любимом
кресле, которое, правда, немного пострадало от пули; впрочем, маленькую
дырочку можно было легко залатать. Перед Вульфом на подносе стояли три
бутылочки пива, а сам Вульф откинулся на спинку кресла, положив руки на
подлокотники. Глаза прищурены - ни дать ни взять праздный отдыхающий.
Увидев меня, он буркнул:
- Арчи, не забудь мне завтра напомнить, чтобы я позвонил мистеру
Вискарди насчет эстрагона.
- Слушаю, сэр.
Я сел за стол.
- Если позволите, сэр, у меня есть к вам одно предложение.
- Какое?
- Это только предложение. Давайте поместим объявление о том, что нам
требуется тигр-людоед, весящий двести шестьдесят фунтов и способный легко
передвигаться. Держать его можно будет за большим шифоньером, а при вашем
появлении он будет прыгать вам на спину.
Вульф даже ухом не повел. Он настолько наслаждался своим креслом, что
вряд ли расслышал мои слова.
