Я другие члены экипажа... они спаслись?
- Да, - кивнул Дарелл. - Они выпрыгнули с парашютом. Но не
видели, чтобы Джонни сделал то же самое. Вот почему мы считаем, что
он был в самолете до конца, а потом благополучно из него выбрался.
Надеюсь, он не очень пострадал. Нам просто нужно его найти, вот и
все.
- С ним будет все хорошо, - опять повторила она. - Его
непременно найдут.
Их взгляды скрестились, и они стояли друг против друга, словно
два непримиримых противника с обнаженными шпагами на кровавом
ристалище.
Он покидал дом в полной уверенности - Карлотта все знает о
катастрофе и о судьбе Джонни. Его появление доставило ей
беспокойство, но не было неожиданным. В контрразведке приходилось
допрашивать многих обвиняемых и решать, что от тебя пытаются скрыть.
На улице все еще валил снег. Человек, выгуливавший пуделя, уже
ушел. Вокруг ни души. Не все получалось так, как надо, подумал он.
Жаль... После обмена протокольными, малозначительными фразами не
удалось свидеться с Генералом и другими обитателями дома. Плохо
разглядел внутренние покои, хотя основное расположение комнат
примерно представлял себе. Необходимо узнать побольше - кто еще
живет там и почему, кто реально принадлежит к узкому кругу
эмигрантов, вынашивающих отчаянный планы.
Утром завесу приоткроет Виттингтон.
Преднамеренно широким шагом Дарелл пересек улицу. Спиной
почувствовал, тчо за ним наблюдают, по-видимому, из темного
верхнего окна. Тем более надо идти, не оборачиваясь. Не подавать
виду, что изучаешь пустой дом, расположенный напротив и несколько
наискосок. Прекрасное место, куда следует переместить Плежер и в
течение следующего часа устроить пункт наблюдения.
Невозмутимо дошел до угла, повернул налево и остановился,
прислушиваясь. Сзади никто не топал. Двинулся дальше по боковой
плохо освещенной улочке и еще раз свернул налево, в переулок,
огибая объект с тыла. Сплошной забор восьми футов в высоту тянулся
вдоль внутренних садиков и дворов. Переулок был слишком узок, чтобы
как следует разглядеть последние этажи и самые верхние окна с
заднего фасада. Если все получится с организацией наружного
наблюдения, здесь тоже нужно поставить людей.
Он отправился дальше по переулку.
По пути попадались баки для мусора, в заборах - глухие ворота,
следовательно сюда подходят машины.
Впереди Дарелл заметил легкое шевеление в темноте. Кто-то стоял
в дозоре. Или его подкарауливал? Да! Краем глаза он уловил
внезапный выпад и мгновенно среагировал: инстинкт и долгие
тренировки заставили припасть на колено и развернуться на носке. Но
полностью избежать удара не удалось. Что-то обрушилось на голову,
рвануло ухо и достало до шеи. Он потерял равновесие. Приземлился на
вытянутые перед собой руки и покатился прочь.
Все происходило в полной тишине. Далеко откатиться Дареллу не
дали. Быстрый точный удар под ребра перевернул его на бок. Шляпа
отлетела в сторону. Изогнувшись, он отпрянул и наконец увидел
нападавшего - молодого стройного человека, одетого во все черное -
подходящий костюм для ночной вылазки. Вместо лица - блеклое
расплывающееся пятно. Мастерски выполненный удар дзюдо опять
обуршился на Дарелла. Он перевернулся, привстал и, поддав человека
снизу плечом, отбросил так, что тот впечатался в забор. Затрещали
деревянный планки. Человек что-то промычал, готовясь к новому
броску, и снова заехал ему в голову. Сильные пальцы клещами
вцепились в горло. Дарелл схватил руку за запястье и резко
изогнулся, пытаясь оторваться. Не тут-то было... Дыхание
перехватило, в ушах появился странный шум, сознание меркло.
Наверно, вот так кончались те, кого он хорошо знал,
промелькнула мысль. Теряли ориентировку, впадали в безразличие и из
темени переулока уходили во мрак небытия.
Противник был крепким, жилистым и сильным. Дарелл мельком
увидел узкое искаженно гневом лицо. Глаза горели зловещим огнем.
Было ясно, что этот человек так же поднаторел в бесшумных
убийствах, как он сам.
Однако Дарелл сдаваться не собирался.
Ребром ладони полоснул по горлу, спустя мгновение еще раз.
Коленом тяпнул в брюхо и одновременно толкнул руками в корпус. Тот
опять врезался в забор. На незнакомом лице появилось нечто вроде
изумления, почти восхищения - без света как следует не разберешь.
Тишину нарушало только хлюпанье башмаков в мокром снегу и тяжелое
прерывистое дыхание обоих.
Как-то вдруг человек сник. Подался в сторону и скользкий как
угорь почти увернулся от последнего сокрушительного удара. Упал,
поднялся и побежал.
Дарелл сделал за ним два-три шага и остановился, мотая головой.
Горло горело, дышать было больно. Появилось такое чувство, словно
какие-то секунды борьбы растянулись в долгий, мучительный день.
Он наклонился за шляпой и в снежном месиве у своих ног увидел
маленький темный прямоугольник. Сам обронил в схватке или какой-
нибудь прохожий выбросил за ненужностью? Поднял, повертел в руках.
Да это книжица с золотым рельефом - неужели паспорт? Сразу
вспомнил, как молодой типчик, прежде чем убежать, поскользнулся и
упал. Открыл обложку и на первой странице разглядел печать.
Документ был выписан на имя Пабло О'Брайна.
Дважды прочел имя, посмотрел на улыбающееся с фотографии лицо
своего обидчика. Густая копна черных волос, бледные глаза, по-
видимому, голубые, волевое очертание полных губ.
Латиноамериканец ирладнского происхождения. Такое часто
случается. В графе "род занятий" - агент компании по импорту в
столице государства, бывшей вотчине Генерала.
Дарелл засунул паспорт в карман. Обернулся на задний фасад дома
Коресов и увидел в окне мансарды свет. Направляясь к улице, закурил
сигарету и через несколько минут сел в такси.
Глава 9
Спустя двадцать минут, когда Дарелл вошел в номер, Плежер в
банном халате из голубой фланели уже спала, свернувшись клубочком
на постели и рассыпав по подушке откинутые со спокойного десткого
лица волосы. Вокруг в беспорядке валялись вещи, приобретенные
Сайдони Осборн. Он стоял и смотрел на девушку, невольная улыбка
тронула угрюмо поджатые губы: удивительно трогательной и невинный
был у нее вид.
Потом тихо прикрыл за собой дверь спальни и пошел к телефону,
просматривая на ходу список людей, рекомендованных Виттингтоном.
Поговорил с человеком по имени Кеннет Йенсен. Попросил, во-
первых, дополнительные данные на Пабло О'Брайна, во-вторых, план
шести городских кварталов, окружающих объект его интереса, в-
третьих, список всех зарегистрированных обитателей дома Кортесов и,
наконец, газетные публикации, касающиеся биографических данных
Генерала и его недавней деятельности. Затем через того же абонента
послал двух людей, Барни Келза и Джеймса Горама, понаблюдать за
домом. Йенсен заверил, что все будет выполнено в течение часа. Он
показался Дареллу выдержанным, пунктуальным и компетентным.
Следующий звонок по коду в Вашингтон. Трубку снял помощник
Виттингтона - Кинкейд, который совсем ему не нужен. Виттингтона на
месте не оказалось, а полученные сведения были старые и
малоутешительные - майора Джона Дункана еще не нашли, блокировка
дорог пока ничего не дала, а Фрич прибудет в Нью-Йорк рано утром.
Он закурил сигарету - фу, какая гадость! Задался вопросом, что
такое добавили на фабрике в табак, и притушил ее в пепельнице.
Скользнул взглядом по безликим стенам номера в ожидании Йенсена.
Часы показывали за полночь. Снег прекратился. Дарелл подумал о
девушке, спящей совсем рядом в ореоле своей невинности, и
позавидовал ей.
Йнсен появился в половине первого. Он оказался коренастым и
тучным, преждевременно облысевшим, с круглым живым лицом. Через
роговые очки смотрели совиные глаза. Он снял мягкую шляпу, а
пальто, аккуратно сложив, повесил на спинку стула. Крепко пожал
руку Дарелла. Странно, ладонь была мозолистая, и Дареллу стало
интересно, какая же у него основная работа.
- Мы одни? - спросил Йенсен.
- В соседней комнате спит девушка, которая должна опознать
преступников.
- Как много она знает?
- Очень мало.
Чуть улыбнувшись, Йенсен взглянул на Дарелл:
- Она не одинока. Я в таком же положении. Играем по-крупному -
это все, что мне известно. - Он помолчал, разглядывая Дарелла: - А
вы довольно спокойны.
- Что у вас есть на Пабло О'Брайна?
- Целая куча. Но прежде всего я послал двоих наблюдать за
домом, кстати, Барни Келз - парень что надо. Подготовил план нужной
части города. А также досье на все эмигранское окружение Генерала.
- О'Брайн! - повторил Дарелл.
Йенсен усмехнулся:
- Это он вам наставил шышек?
- Да. А что, разве заметно?
- Ну, ничего страшного. Итак, О'Брайн - заместитель начальника
Федеральной полиции той страны, откуда слежал Кортес. Шестое
поколение латиноамериканцев, из огромной семьи, очень
состоятельной. Один из его предков боролся бо о бок с Симоном
Боливаром против наместников испанского короля, потом вышел из
торфяных болот и положил начало целой династии. Если еще раз судьба
сведет вас с ним, не называйте его Пит О'Брайн. Он - Пабло. Вопрос
чести.
- Запомню, - сказал Дарелл. - Но у него же дома дел по горло.
Чем он занимается здесь?
- У себя дома он нечто вроде второго лица в ФБР, как бы правая
рука нашего Д.Эдгара Гувера. Все говорит о том, что эти люди ничего
не забыли. Они против возвращения Кортеса или его дочери, если,
конечно, тех не привезут в сосновом гробу. И кажется, опасаются,
что Генерал готовит свой сценарий второго захвата власти. За
последние три года они вкусили плодов демократии, им понравилось, и
они не хотят с ней расставаться. Кстати, О'Брайн официально
зарегистрирован в качестве иностранного бизнесмена, как то положено
по закону.
- Он здесь один занимается сыскной деятельностью?
- Нам это неведомо, мистер Дарелл. У нас есть адрес. Задержать
его?
- Нет, - решил Дарелл. - Пока не надо. Расскажите коротко о
других проживающих в доме Кортесов.
Ответ Йенсена был четким. Помимо Генерала и Карлотты он назвал
Хустино, профессора Переса, повара по имени Карлос и горничную
Муро. Хустино представляет особый интерес, как бывший глава тайной
полиции. Ненавидим всеми и каждым в отдельности.
- А Перес?
- Он и Кортес росли вместе на ранчо Кортесов. Родители Генерала
послали его за границу учиться, так как заметили рано развившуюся
одаренность. Известен полной и безоговорочной преданностью
Генералу. Кстати, неплохой специалист в области ядерной физики.
Дарелл поднял глаза на Йенсена, и тот вежливо спросил:
- Я что-то не так сказал?
- Продолжайте.
- У нас наметилось два пункта наблюдения. Дом напротив под
номером одиннадцать, принадлежащий Моррисонам, временно пустует,
так как хозяева уехали в Нассау. Из него хорошо просматривается
улица. Предлагаю позвонить хозяевам и попросить разрешения на
временное использование.
Дарелл кивнул:
- Также есть комната, выходящая окнами на подъездную аллею и на
двор позади дома Кортесов. Я уже снял ее. Там находится Барни Келз
с биноклем ночного видения. Первоочередная задача - подготовить
телефон со звукозаписывающим устройством. Келза и дом одиннадцать
можно соединить напрямую, чтобы координировать действия.
- Хорошо, - согласился Дарелл. - Одиннадцатый номер беру на
себя.
Йенсен посмотрел в сторону спальни.
Там стояла Плежер, сонно моргая глазами из-за яркого света, на
лице легкий румянец, волосы неприбраны. В банном халате Дарелла,
явно великоватом, она смахивала на ребенка, разбуженного разговором
взрослых.
- Мистер Сэм... - тихо сказала она.
- Все в порядке, Плежер, - отозвался он. - Хорошо, что ты
проснулась. Одевайся, мы уходим.
Она тут же заартачилась:
- Почему? Мне тут нравится!
- Там, куда мы идем, тебе понравится больше. К тому же,
вероятно, найдем Джонни.
Она перевела взгляд на Йенсена и закусила нижнюю губув, издав
какой-то странный звук.
- А на новом месте я смогу купаться в ванной?
- Ты уже... - начала было Дарелл, но сдержался. - Да, Плежер.
Сколько угодно.
- Тогда ладно. Сейчас буду готова.
Йенсен в разговор не вмешивался...
В течение ночи дом Кортесов обложили с двух сторон. И все же,
думал Дарелл, ребята располагают весьма поверхностным описанием
похитителей - лишь со слов Плежер. А ее ущербный словарный запас не
дает полного представления. И потому без ее личного участия не
обойтись.
Очень скоро Плежер наскучило сидеть и тупо смотреть на улицу.
Она обернулась и обиженно сказала:
- Как мне не по душе этот дом. В отеле лучше.
Одиннадцатый номер самым идеальным образом соответствовал их
целям. Чтобы не привлекать к себе внимания, в комнатах, выходивших
на улицу, на разрешалось зажигать свет, и Дарелл с Плежер
продолжали бодроствовать в темноте. А Йенсен обосновал свой штаб с
телефонами и радиопередатчиком в большой кухне с окнами во двор.
Комнаты располагались примерно так же, как у Кортесов. Дарелл
обследовал все помещения, считая шаги при переходе по коридорам и
ступеньки в лестничных пролетах. Он запоминал такое автоматически
и, когда завершил обход, был уверен, что сможет быстро и точно
передвигаться здесь даже в полной темноте. Комната на втором этаже,
из которой он и Плежер наблюдали за противоположной стороной улицы,
служила хозяевам гостиной. В нее через высокие окна проникал свет
от наружного фонаря. Темно-красная дверь и подходы к ней
просматривались вполне хорошо.
- А вы, знаете ли, выглядите смешно, скукожившись у окошка, -
подала голос Плежер.
Дарелл расположился на деревянном стуле с прямой спинкой и вел
обзор через тонкую занавеску, так что сам с улицы виден не был. К
тому же, превозмогая себя, воздерживался от курения. Он повернул
голову на реплику девушки. Та лежала, свернувшись комочком, на
маленьком диванчике возле кирпичного камина. Она очень изменилась с
момента их первой встречи в сарае, и он невесело улыбнулся при
мысли о сееб в роли Пигмалиона.
Она надела яркую юбку из вещей Сайдони и, произведя ревизию в
одной из комнат наверху, нашла желтый кашемировый свитер и
обрядилась в него, не обращая внимания на протесты Дарелла.
Тщательно скопировав прическу рекламной девицы из какого-то
журнала, обнаруженного на полке, сделала себе такую же. Ее лицо,
еле различимое в темноте, было очаровательно в своей естественной
простоте.
- А как бы ты хотела, чтобы я сидел? - улыбнулся он.
- Ну не так. Вперились и не шевелитесь. И видок же у вас! Будто
только и ждете, кого бы прихватить да пристукнуть. А я все думаю о
бедном Джонни?
- И что приходит тебе на ум?
- Ну как он там. Он не похож на вас. Вы - другой. Джонни -
слабак. Я никогда не обманывалась на его счет. По всей видимости он
думал, тчо дурит мне мозги, держа за маленькую безмолвную девочку,
вся радость которой в кукурузной лепешке. Но я смогла понять, что
он за человек - без уверенности в себе и в окружающих, даже когда
такое красивый в своей форме.
Плежер подалась вперед и продолжала очень серьезно:
- Мистер Сэм, я-то знаю, что бы он там не натворил прошлой
ночью, он не хотел зла. Я просто уверена. Ведь это ужасно - то, что
он сделал, да? Вы собрали по околоткам всех своих людей, чтобы
поймать его.
- И других тоже, - напомнил ей Дарелл. - Тех, кого ты видела у
самолета.
- Но главное - весь этот хипиш из-за Джонни, верно? Я не хочу,
чтобы ему причинили вред. Вон как вы смотрите, сидя тихонько перед
окном, словно гремучка за камнем...
- Я просто наблюдаю, - сказал Дарелл.
Вдруг Плежер соскользнула с дивана и опустилась около него на
пол. Положила руку, а потом и голову к нему на колени и устремила
вверх тревожный взгляд.
- У меня все в голове перепуталось, - прошептала она. - Я
всегда думала, что люблю Джонни, даже когда поняла, что он слабак и
все такое. А сама ведь надеялась, что появится кто-нибудь вроде
вас, мистер Сэм. Кто-нибудь, кто хорошо знает, что это такое -
большой мир.
- Ничего я о нем не знаю. - Он подумал о том зле, которое
постоянно встречал на своем пути. - Чем дольше живу, тем меньше во
мне уверенности, что вообще что-либо знаю.
Плежер вздохнула.
- Я бывало мечтала о таком, как вы, а считала Джонни лучшим из
всех. - Она пошевелилась, и он ощутил прижавшиеся к ногам теплые
округлости ее тела. А чуть погодя спросила: - И у вас есть девушка,
мистер Сэм?
- Да, есть, - сказала он.
- Вы ей не изменяете?
- Стараюсь.
- А где она сейчас?
- Далеко. Работает в Европе.
- А как ее зовут?
- Дедр.
Она задумчиво повторила "Дедр", а перед его мысленным взором
возник прелестный, безукоризненный образ Дедр Паджет. Плежер
поднялась на ноги и подошла вплотную к окну. Дарелл заметил, что
она чистенькая и опрятная, не так вульгарно накрашена, как раньше.
Волна щемящей душу жалости к ней, как к потерявшемуся ребенку,
захлестнула его.
- Джонни действительно натворил что-то страшное, да? Что будет,
если его поймают?
- Не знаю, - солгал Дарелл.
- Тогда почему я должна помогать вам? - воскликнула Плежер. -
Если я люблю его, то мне до фени, что он там начудил. Если он мне
не изменяет, я обазана помогать ему, а не стараться поймать его и
упрятать в тюрягу.
Похоже, пришла пора выложить правду, и он заговорил ровно и
спокойно:
- Плежер, прости уж, но, кажется, тебе следует узнать кое-что о
Джонни.
Она резко обернулась на звук его голоса.
- Что? Что такое?
- Джонни женат. Женат уже два года на женщине, которая живет в
доме напротив.
- Мистер Сэм, вы ведь говорите такое не за тем, чтобы я
изменилась к нему, а? - в темноте ее голос походил на звон хрупкого
хрусталя.
- Я полагаю, ты знаешь меня уже достаточно хорошо.
- Женат! Но вы не сказали мне сразу!
- Мне показалось, это будет неправильно.
Эта фраза вызвала неожиданную бурю гнева, тут же выплеснутого с
пенным шипением:
- Неправильно?! Видали, весь из себя умник! Я-то знаю. Небось
думал, вот дуреха с гор - не научилась как есть, как одеваться и
мыться! Нечего вешать мне на уши эти тряпки! Я знаю, что ты
пытаешься сделать!
Она дрожала от злобы. Потом вдруг рывком сдернула с себя свитер
и швырнула на пол, рванула блузку, сбросила туфлю.
- Не нужно мне ничего! На кой черт понадобилось влезать в этот
ваш мир с твоей помощью?! Дома с папашей было лучше, честнее.
Провались ты со своими шмотками и всеми закидонами. Не хочу
подачек, когда за них надо убивать друг друга, фискалить,
вынюхивать и таиться, как змеюка за пнем! А ты решил, что можешь
купить меня - красивые вещички в обмен на Джонни...
- Плежер, прекрати! - жестко оборвал ее Дарелл.
Она стала пятиться назад, пока не уперлась спиной в стену,
постояла какое-то мгновение, поправила порванную одежду. Потом
резким движением обхватила голову, по щекам посыпались слезы.
- Мистер Сэм!.. - Бросилась к нему, и он обнял ее.
- Успокойся. Все будет хорошо.
- А мне все равно, - прошептала она. Обмякшее тело потрясали
рыдания. - Я, правда, не хочу помогать вам ловить Джонни. Даже если
он меня обманывал.
- Но ты ведь поможешь мне?
- Да, думаю, да. - Она подняла на него огромные наполненные
слезами глаза. - Ради вас, мистер Сэм.
Йенсен доложил, что прибыл Фрич. Часы показывали половину
седьмого утра. Дарелл поручил девушку заботам Йенсена, посоветовав
ей соснуть на диванчике, а сам спустился на кухню.
Фрич разговарил по телефону.
- Я бы не отказался от кофе.
- Угощайся. Йенсен приготовил, - сказал Дарелл и добавил: -
Выглядишь дерьмово.
- Черт с ним, с моим видом. Я работал.
- Мы тоже не отдыхали.
Фрич снисходительно кивнул.
- Здорово ты все обложил, - заключил он. - Комар не пролетит. А
следовало бы приоткрыть пробочку и дать проскользнуть в бутылку.
- А роль пробки играет девушка. Она их сразу узнает, стоит кому-
нибудь появиться. Вот тогда мы и закупорим бутылку.
- Как же, держи карман шире.
- У тебя есть другой план действий?
Фрич покачал головой. Он тяжело дышал, нижняя губа отвисла.
- Я сделал все, что мог. Они не попались патрулям на дорогах -
наверное, прошли задолго до того, как мы блокировали горы. - Он
взглянул на Дарелла из-под лохматых бровей. - Надеюсь, твои
подозрения насчет этой компашки оправдаются.
Дарелл снял кофейник с электроплиты. День полностью вошел в
свои права, и он выключил свет, который разрешалось зажигать только
при закрытой двери.
- Что-нибудь новое о Дункане? - поинтересовался он.
Фрич с жадностью выпил кофе.
- Спасибо. - Он промолчал. - его видели. Мы в этом абсолютно
уверены. Он один, это точно. Только я здесь чего-то не пойму. Сошел
с гор вчера утром, сел на попутный бензовоз и отправился в Нэшвилл.
Водитель сразу его признал, но сказал, что майор был в гражданском
и выглядел очень изнуренно.
Дарелл сгорал от нетерпения:
- Что потом?
Фрич пожал могучими плечами:
- Он сошел недалеко от центра города. Потом его видели на
автобусной остановке Грейхаунд, но уверенности, что сел в автобус,
нет. Перебрали все автобусы - никаких следов. Ничего не дала
проверка в агенствах по прокату машин, на железных дорогах и в
авиакомпаниях. Как сквозь землю провалился. Полагаю, Дункан
струсил, сбежал от своих компаньонов и заполз где-то в нору.
- Почему ты считаешь, что он один? - спросил Дарелл.
- Следы, обнаруженные на Пайни Ноб, принадлежат только ему. Что
касается остального, точного объяснения дать не могу. А ты?
- Не совсем, - промолвил Дарелл.
- Думаешь, он объявится здесь?
- Захочет связаться с женой. Он от нее без ума. Если он
принимал в этом участие, то только из-за нее. Скоро предпримет
попытку поговорить с ней.
- Может быть, воспользуется телефоном. Ты...
- Все прослушивается, - сказал Дарелл. - Йенсен позаботился.
Налажены спецустройства, а запись ведется в комнате через переулок.
Фрич неохотно кивнул, как бы выражая удовлетворение, потом
опять нахмурился. Встал и пошатнулся.
- У тебя ведь здесь девчонка. Послушай, мне кажется, она знает
гораздо больше, но запирается. Она в одной упряжке с Дунканом. По-
моему, она дурит тебя и всех нас. Я хочу поговорить с ней.
- Сейчас ее не трогай, - быстро отверг Дарелл. Не хватало еще,
чтобы Фрич вмешивался со своей методой железного кулака. - Она
свалилась: никто здесь не спал. К тому же она расстроена - я
сказал, что Дункан женат. Она любит его.
- Мать твою! - взорвался Фрич. - Она при своих коровьих
глазищах и круглой заднице вертит тобой, как хочет. Держит тебя за
дурака. Она знает гораздо больше, чем сказала тебе, но я из нее все
равно вытрясу!
Он резко повернулся и направился к двери. В это время вниз
спускался Йенсен, и, кгда Фрич, громко хлопнул дверью, пронесся
мимо него, лысый толстяк едва успел откскочить в сторону и с
изумлением посмотрел на Дарелла. Тот встал и пошел вслед за Фричем.
В дальней части холла на верхние этажи вела неширокая довольно
крутая лестница, и Фрич, подгоняемый собственным нетерпением, стал
быстро подниматься, перешагивая через ступеньку.
- Гарри, подожди, - спокойно позвал Дарелл.
- Да пошел ты! Она заговорит. Сам прекрасно знаешь, чем
завладели прохвосты и во что это грозит вылиться. У нас нет
времени, парень!
Фрич сделал еще один-другой решительный шаг и почему-то
остановился. Послышался болезненный кашель, совсем как при удушье.
Судорожно взметнулась рука и, нащупав перила, вцепилась в них. Фрич
опустился коленом на дубовую ступеньку и, схватившись за узел
галстука, потянул вниз...
В несколько прыжков Дарелл оказался рядом и подхватил грузное
тело.
- Гарри, что с тобой?
- Ничего! - со свистом выдохнул Фрич. - Убери руки, черт тебя
возьми!
- Сядь, Гарри...
- Пошел ты в болото!
Однако Дарелл не послушался и не отпустил его. Посмотрел вниз,
но Йенсена видно не было. Тяжелое тело Фрича содрагалось, словно
кто-то наносил по нему мощные удары. Вокруг губ появился синюшный
оттенок. Вытаращенные глаза, хотя и устремлены на Дарелла,
наверное, ничего не различали. Дарелл усадил его на ступеньку.
- Сердце, да?
- Нет, я...
Оставив Фрича, Дарелл бросился наверх, обшарил полки и нашел
бутылку виски.
А когда вернулся, Фрич стоял уже на ногах. Дыхание несколько
успокоилось, но цвет лица оставался землистым. Затуманенным
взглядом он уставился на бутылку и потянулся к ней.
- Спасибо, - произнес он ворчливо.
- Ерунда, - бросил Дарелл. - Ты когда последний раз был у
врача, Гарри?
- У меня мотор не фурычит. - Признание сопровождалось
безнадежным жестом, - Мне нельзя бегать по лестницам, а я все время
забываю. Итак, когда ты собираешься доложить об этом по инстанции?
- Это все, что тебя волнует?
- Я терпеть тебя не могу, а ты - меня. Нас против желания
объединила работа. А тут выпал шанс избавиться от меня, верно?
Дарелл ничего не ответил. В полутьме верхнего холла разглядел
странное выражение на лице пожилого полицейского. И, кажется,
понял. В выцветших глазах Фрича копилось нечто вроде ненависти, но
вовсе не к нему персонально. А скорее к тому, что он, Дарелл,
воплощал в себе. Фрич то ли ненавидел, то ли завидовал молодости,
отменному здоровью, способности блестяще выполнять работу, о
которой сам так страстно мечтал, ибо обладал немалым опытом и
умением, приобретенным за долгие годы самоотверженной службы. Может
быть, даже хотел умереть на посту, в каком-нибудь опасном деле.
Проводить остаток жизни на заслуженном отдыхе, пастись на зеленом,
тихом выгоне, было явно не для него...
Фрич окончательно пришел в себя, пригладил густые седые волосы.
- Ну, Сэм, что будешь делать?
Дарелл понимал, что старик имеет в виду. Теперь Фрич - обуза,
опасность и угроза тому, кто повязан с ним общим делом, где порой
жизнь одного зависит от другого. В их занятии нет места для
сантиментов, поскольку успех преопределяется согласованностью
действий, мгновенной реакцией, безупречной координацией разума и
мускулов, как и провал - отсутствием таковых.
Он сознавал, какое решение должен принять, но в данный момент
не мог этого сделать.
- Отдохни, Гарри. Поговорим об этом позже.
- Девушка...
- Оставь ее мне. Все будет хорошо.
Фрич опять тяжело задышал.
- Она издевается над нами. - Замолчал и пожал плечами, как бы
сдаваясь: - Ладно, Сэм. Как скажешь. Ты занес надо мной дубинку.
Какое время мне даешь?
- Поговорим об этом позже, - повторил Дарелл.
- Если она найдет Дункана или узнает, где он объявился...
- То обязательно скажет мне, - закончил Дарелл. - Ничего не
утаит.
Глава 1О
В десять утра Джонни Дункан позвонил Карлотте, своей жене.
Четыре минуты спустя об этом уже знал Дарелл, а через десять минут
сидел в снятой комнате, окна которой выходили на подъездную аллею
позади дома Кортесов, и слушал запись прерывистого голоса.
Выяснили, что Дункан звонил из телефона-автомата забегаловки в
Маунт Вернон, штат Нью-Йорк, в нескольких минутах ходьбы от
железнодорожной станции.
Джонни долго думал, прежде чем решился. Знал, что несколько
рискует, но на что-то надеялся. Скорее всго не ощущал себя пока
загнанным зверем и не был полностью уверен, что номер
прослушивается полицией. Потому и отважился.
Минувшие сутки прошли под знаком неодолимого смутного страха.
Не хотелось глубоко вникать в суть дела. А если бы поразмыслил как
следует, то из всех посылок вывел бы неутешительное, но единственно
правильное умозаключение - Хустино, завладев грузом, дейтствительно
намеревался убить его в горах, и далее, по цепочке, - если убийство
планировалось заранее, то было одобрено Карлоттой. А именно в это
он не желал поверить. Отвергал подобную мысль полностью и
безоговорочно.
И все же случилось нечто, требующее объяснений. Может ведь быть
несчастный случай. Или ошибка. Хустино все перепутал. Вот такую
версию он принимал, а другую гнал от себя, потому что, если та,
другая - правда, то нужно лечь и помереть или позвать полицейских и
сдаться.
Прежде чем поплестись к телефону, Дункан выпил три чашки кофе.
Час пик прошел, но на станции еще толклись пассажиры, что помогало
остаться незаметным, не очень привлекать внимание, как и теперь,
сидя за дальним столиком и не мозоля глаза любопытным.
В заведение входили и выходили люди, и никто не посмотрел на
него дважды.
- Еще кофе? - спросила официантка.
Дункан вздрогнул.
- Нет... Спасибо.
Неожиданный вопрос официантки насторожил. Не следует ни с кем
общаться, а то еще запомнят. Он положил на стол несколько монет,
изобразил на лице улыбку и встал. Телефонные будки располагались в
глубине зала. Одну занимала толстуха в норковом манто, которая
тараторила громко и без умолку. Дункан проскользнул в другую и
закрыл за собой дверь.
Била нервная дрожь.
Сначала попал не по тому номеру. К счастью, нашлась еще
мелочишка, не нужно обращаться к кому-то за разменом. Трясущейся
рукой набрал снова. Женщина в соседней будке повесила трубку и
вышла. Напряжение чуть спало. Он вслушивался в делекие гудки. Ну
же!..
Наконец услышал ее голос, низковатый для женщины, с нотками
беспокойства.
- Карлотта? Карлотта, это ты?
Она быстро выдохнула:
- Джонни?
- Я, - ответил он и торопливо добавил: - Со мной все в порядке.
Ты волновалась?
- Дорогой... где ты?
- Недалеко. Ты одна?
- Джонни, вчера вечером к нам приходили... Твой друг, Сэм
Дарелл.
- Дарелл?
- Да, он был здесь.
- Участвует в операции.
- Похоже на то.
Вот чего никак не ожидал. Только не Сэм. Вновь стало страшно.
