белоснежными волосами, в очках с металлической оправой. На пластинке,
приколотой у нее на груди, значилось "Дороти".
- Не вы, а другая. Крашенная блондинка с толстыми руками, в
подсвеченных очках, нос дергается, не помню, как ее зовут...
Дороти улыбнулась, без труда узнав оригинал нарисованного мною
портрета:
- Это Хильда. Она уходит в четыре.
- Вы знаете, где она живет?
- Нет, - ответила она неодобрительно.
- Подождите! - воскликнул я. - Мне надо задать вам один вопрос. Есть
ли здесь в отеле женщина, которую вы и Хильда называете Перчик?
Она снова улыбнулась:
- Конечно.. Это.. - Потом спохватилась и сказала: - Не знаю, о чем вы
говорите. Я занята.
Но я уже умчался. Это была знакомая женщина, которую знали и она, и
Хильда, маленькая и острая на язык, чем и заслужила свое прозвище. Скорее
на шестой этаж, еще нет пяти часов.
12. САРА ВОСКОВЕК. 17.00
Кабинет Сары был пуст. В приемной сидела миловидная секретарша
негритянка, которая сказала, что Сара должна скоро вернуться, и предложила
мне подождать.
Было примерно 5 часов, когда я услышал в коридоре дробный стук
высоких каблучков Сары. Она вошла, увидела меня, остановилась и испуганно
спросила:
- Что-нибудь случилось, Дэрайес?
- Мне надо поговорить с вами.
- Можете подождать, пока я кое-что доделаю?
- Вы потом будете спешить домой?
- Нет, если это нечто важное.
- Важное.
- Тогда подождите, пожалуйста.
Секретарша ушла, и наконец Сара вышла в приемную, закрыла дверь,
опустила шторы и показала мне жестом на свой кабинет.
Я сел на диванчик, она продолжала стоять.
- Вам известно, что персонал в отеле называет вас Перчик?
- Да, случается, - ответила она равнодушно. - Кто вам это сказал?
Я игнорировал ее вопрос:
- Вы слышали, как Джайлс Дивор с ненавистью упоминал мое имя?
- Да.
- Однако это было не во время надписывания автографов. Там возле него
находились три человека - Айзек Азимов, Тереза Вэлиэр и Нелли Гризуолд, и
ни один из них этого не слышал.
- Я не говорила, что именно там. Кажется, я сказала "позднее".
- А не могли вы это это слышать не позднее, а раньше?
- Почему раньше?
- Вы пришли к самому началу надписывания автографов, подошли к
Азимову и извинились перед ним, и, когда он говорил с вами он заметил, что
Джайлс уже на месте, поэтому я подозреваю, что вы пришли с ним.
- Ну и подозревайте.
- Дело не просто в подозрении. Никто из сотрудников, имеющих дело с
прессой, не признает, что провожал Джайлса в зал, но гардеробщица, когда я
забирал пакет, сказала, что он утром приходил и пытался его забрать и что
Перчик торопила его, чтобы он не опоздал. Что скажете теперь, Перчик?
Сара села за свой письменный стол:
- Я не лгала вам. Мистер Дивор действительно упоминал ваше имя с
ненавистью.
- Но вы не сказали, что были с Джайлсом до того, как он пришел в зал.
- я сделал паузу. - А может быть, и всю ночь.
Я приготовился к буре, но она только слегка покраснела и стиснула
руки:
- Если бы я и была у него ночью, это не ваше дело. Но я была не у
него, а у себя дома, в своей постели. Если не верите мне, не задавайте
вопросов. И вообще, почему я должна была сказать вам, когда я видела
Дивора? Во время нашего разговора я не знала, что он мертв и что позднее
вы заподозрите убийство. А если бы и знала, то сказала бы не вам, а
полиции.
- И все же, если вы беспокоитесь, что я могу попасть в беду в связи с
проблемой наркотиков, то не вводите меня в заблуждение, ибо я рискую
попасть в беду из-за неведения. Так что, пожалуйста, расскажите мне обо
всем, что произошло с момента, когда вы увидели его вчера утром.
- Хорошо. Около 9 часов утра, вскоре после того, как я пришла на
работу, мне позвонил портье и сказал, что несколько раз звонили из номера
1511 и говорили что-то странное. Я выяснила, что в этом номере живет
Джайлс Дивор. Это меня обеспокоило, потому что на этом съезде он - видная
фигура, и если бы с ним что-нибудь случилось, нам угрожала бы неприятная
огласка. Я решила подняться на 15 этаж.
К тому времени было уже примерно 9.30. Я сказала: "Пойдемте. Я
позабочусь о том, чтобы вы получили свой пакет, если он еще в гардеробе".
Я старалась успокоить его, понимаете, потому что мне казалось, что он
вот-вот потеряет контроль над собой... Вы уверены, Дэрайес, что в пакете
не было ничего, кроме ручек?
- Я не вскрывал его, но миссис Дивор сказала, что в нем ручки, и я
уверен, что так оно и есть. Что дальше?
- Без десяти десять я посчитала своим долгом отвести его в зал
надписывать автографы. Однако, когда мы вошли в лифт, он настоял на том,
чтобы зайти в гардероб. Я знала, что быстро договориться с Хильдой
невозможно. Она отказалась выдать пакет без номерка, и я поторопила
Дивора, сказав, что принесу ему пакет через несколько минут, как только он
начнет надписывать автографы.
- Но вы не взяли пакет?
- Нет. Я просто успокоила его. Кроме того, мне не пришло в голову,
что он нужен ему именно для автографов. Как только мы вошли в зал, он
сразу оторвался от меня, будто снова вернулся к жизни. Я отпустила его,
полагая, что он сам поднимется на возвышение, что он и сделал.
- Никто не видел, что вы пришли с ним?
- Люди видели его и видели меня отдельно, но, по-моему, нас не видели
вместе.
- Вы знали о переполохе, который поднял Джайлс, или вам потом
сказали?
- Нет. Я сама видела. Я подошла к Азимову и извинилась, а потом
стояла рядом с ним, потому что он меня забавлял, и я оставалась до конца -
я считала, что несу ответственность за Дивора, и боялась нежелательных
неприятностей для отеля.
- Не в это время вы слышали, что он говорил что-то обо мне?
- Нет, не тогда. После того, как он кончил надписывать автографы и
швырнул ручку в стену, он направился прямиком к двери, никому не отвечал,
и мне показалось, что он пошатывается. Я боялась, что он упадет, и поэтому
тихонько пошла за ним, взяла его за руку и повела к лифту.
- Что было дальше?
- Когда мы шли к лифту, я спросила его, не хочет ли он зайти за
пакетом, но он ответил: "Слишком поздно, - и прошипел: - Этот Дэрайес.
Этот Дэрайес Джаст". С такой ненавистью, что мне стало страшно. Я решила,
что надо вас предупредить, но сперва я должна была довести его до номера.
- Когда вы пришли, вы оставили его там? Или вошли с ним?
- Вошла на минуту.
- Когда вы вышли, вы кого-нибудь видели в коридоре?
- Нет.
- Уверены?
- Совершенно уверена.
- Ни одного человека?
Она заколебалась:
- Когда я повернула к лифтам, мне показалось, что какая-то тень
метнулась в сторону его комнаты.
- Ничего более конкретного?
- Нет.
- Плохо. А вы не разглядели эту тень: большая она или маленькая,
похожа на мужчину или женщину?
- Нет, ничего не рассмотрела.
- Если вы ушли в 11.20, а я обнаружил его мертвым два часа спустя,
эта метнувшаяся тень вполне могла быть убийцей, направлявшимся к Джайлсу.
- О, господи!
Я не знал, что можно было еще выяснить, и потому спросил:
- Вы спешите домой? Может быть, пообедаете со мной?
- И будем говорить о мистере Диворе?
Я решил быть честным:
- Может быть, немножко, потому что на протяжении почти 30 часов я ни
о чем другом не думаю, но я обещаю постараться говорить о других вещах.
- В таком случае я принимаю ваше приглашение.
13. САРА ВОСКОВЕК. 18.20
Мы решили пойти в знакомый мне армянский ресторанчик. В зале имелись
кабинеты, и во вторник вечером народу бывает немного.
Я думаю, Сара испытала чувство облегчения после того, как рассказала
о неприятном утре. Что касается меня, то я проследил все действия Джайлса
с тех пор, когда мы расстались в воскресенье вечером, до момента за два
часа до того, как я его обнаружил... И не узнал ничего существенного.
- Я благодарна, что вы пригласили меня сюда, - сказала Сара, когда мы
уселись напротив друг друга в одном из кабинетов в глубине зала. -
Отвлечете меня от рекламной кампании. Должна признаться, что я очень
устала. Завтра принимаем окончательные решения, и я беру неделю отпуска.
Какое удовольствие!
За обедом мы непринужденно болтали, а когда дошла очередь до кофе с
пахлавой, я наговорил немыслимой ерунды о том, как стал писателем.
И вдруг необъяснимо ее оживленность исчезла и лицо затуманилось.
Я спросил:
- В чем дело, дорогая? - "Дорогая" вырвалось у меня непреднамеренно.
Я испытывал к ней дружеские чувства.
Она поежилась:
- Не знаю. Мне начинают мерещиться странные вещи.
- Что именно?
- Может быть, это связано с тем, что я сказала вам о мелькнувшей
тени. Наверное, это настроило меня на таинственный лад.
- Что же вам привиделось? Опишите.
- Когда мы шли сюда, мне казалось, что кто-то идет за нами.
- Я ничего не видел.
- Вы не присматривались. Правда, я тоже, но я видела мужчину.
- Вокруг нас шли тысячи мужчин.
- Я видела его несколько раз, и всякий раз вблизи нас, но не слишком
близко. И вот только что он вошел в ресторан.
Я, конечно, обернулся, потому что сидел спиной к входу, но она
предупредила:
- Он ушел. Он только заглянул, как бы для того, чтобы убедиться, что
мы все еще здесь.
- Вы узнали его?
- Совершенно незнакомый человек.
- Тот же самый, кого вы видели на улице?
- Не уверена. Я видела его лишь мельком. Но кому могло понадобиться
войти и тут же выйти? А этот мужчина только огляделся вокруг и ушел.
Я посмотрел на стенные часы над нашей головой.
- Может быть, он заглянул посмотреть, который час, и это был не тот,
кого вы видели на улице, а тот вовсе не следил за нами. И, кроме того, вам
нечего бояться, когда вы со мной. Пусть мой рост не вводит вас в
заблуждение. Знаете что, я предлагаю пройтись. Еще не поздно.
- Куда мы пойдем? - она улыбнулась. - Я попробую угадать. К вам на
квартиру?
Я почувствовал, что краснею, потому что моя квартира действительно
была недалеко.
- Невиновен, ваша честь, - сказал я. - Если бы вы попросили, чтобы я
пригласил вас к себе, я бы не отказал, но, честное слово, у меня на уме
нет дурных намерений. Я имел в виду прогулку вдоль парка. Прошло всего два
дня после полнолуния, и в прозрачном весеннем воздухе мы увидим, как над
парком восходит красивая, толстая, оранжевая луна. А когда нагуляемся,
если вы живете где-либо в пределах 10 миль, я провожу вас на такси, если
же вы не захотите, я посажу вас в такси и заплачу шоферу.
- Бог мой, вы лишили меня всех разумных оснований для вежливого
отказа. А что вы скажете, если я сообщу вам, что у меня разыгрывается
головная боль?
- Тогда я скажу вам, что запах свежей листвы, доносящейся из парка,
будет наилучшим лекарством.
- Тогда решено. Идем гулять, Дэрайес.
14. САРА ВОСКОВЕК. 20.30
Когда мы добрались до парка, сумерки уже сгущались.
Я обнял Сару за талию и спросил:
- Не замерзли?
- Нисколько, - ответила она, но я оставил свою руку на ее талии на
всякий случай - вдруг ей станет холодно, а она обхватила меня своей рукой,
может быть, по той же причине. Меня охватило странное романтическое
чувство, которое мне обычно не свойственно.
- Давайте найдем скамейку близ входа и чтобы рядом был фонарь, -
предложил я. - По крайней мере сможем посидеть и хоть немного отгородиться
от уличного движения.
- Нет, не надо. Если что-нибудь случится...
- Ничего не случится. А если и случится, то я сумею справиться.
- Лучше не надо. Не хвастайтесь.
В неясном свете далекого фонаря мне показалось, что она
снисходительно улыбается. У меня в общем-то не было намерения идти в парк,
но теперь деваться было некуда. Мы проходили мимо одного из входов, и я
сказал:
- Пошли, - и повел ее в парк.
Она потянула меня назад:
- Не надо, Дэрайес. Это не шутки.
- Пошли. Не бойтесь. Никто нас не тронет.
Она уступила, и я вздохнул с облегчением, когда обнаружил свободную
скамейку не более чем в 20 футах от края парка. Она находилась достаточно
далеко от улицы, чтобы создать иллюзию уединения, и достаточно близко от
нее, чтобы создать иллюзию безопасности.
- Вот! - воскликнул я. - Лучше не найти.
15. НЕИЗВЕСТНЫЙ. 21.00
Фонарь, слегка прикрытый свежей листвой дерева, давал достаточно
света, чтобы я мог видеть ее лицо, и в то же время было достаточно темно,
чтобы оно стало очень желанным. Мне казалось вполне естественным
поцеловать ее. И все же я не чувствовал уверенности, какая у меня бывает в
подобных ситуациях. Я еще колебался, как вдруг она резко отпрянула.
- Дэрайес! - вскрикнула она сдавленным голосом.
Быть может, я больше был увлечен игрой, чем она. Она заметила, я бы
никогда не заметил. Правда, для моего самолюбия приятнее объяснить
ситуацию иначе: она смотрела в нужную сторону, а я в противоположную.
Я быстро повернулся и вскочил.
- Какого черта тебе нужно? - крикнул я.
Он стоял в 15 футах от нас, и я различил лишь, что это мужчина,
белый, довольно высокий и коренастый. На нем был темный пиджак, темная
рубашка, темные брюки, и если бы не бледный свет, падавший на его руки и
лицо, он казался бы просто тенью.
- Это человек из ресторана, - сказала Сара взволнованно.
- Что вам нужно? - снова крикнул я.
Меня могли услышать с улицы, но я не особенно рассчитывал, что
найдется герой, который бросится нам на помощь. Все будут спешить, делая
вид, что не слышали.
- Не двигайтесь, - сказал я.
Но фигура двигалась вперед маленькими шажками.
- У него нож, - прошептала Сара.
Я и сам видел.
- Хочешь денег?
Ответа не последовало, и я не мог больше ждать.
Рывком оттолкнул Сару в сторону.
- Стойте поодаль, - сказал я тихо. - Если начнем драться, бегите.
Я шагнул назад, на траву, чтобы скамейка оказалась между нами, и, не
спуская с него глаз, оценил положение. Хорошо еще, что у него нет
револьвера, а то бы застрелил меня с безопасного расстояния.
Осторожно ступая, неизвестный огибал скамейку, чтобы приблизиться ко
мне. Он не метнет в меня нож - в этом я был уверен. Для того, чтобы
метнуть нож, нужна особая сноровка, и немногие ею обладают, а если нож
пролетит мимо, останешься безоружным.
Я столь же осторожно отходил, но дал ему обогнуть скамейку. Я
продумал свои действия и хотел, чтобы между нами было свободное
пространство.
- Подойдите к нему сзади, Сара, - постарался я сказать обычным
голосом.
Я знал, что она не двинется с места. Наверное, парализована страхом
или удирает, хотя я не слышал ни шелеста травы, ни криков. Неизвестный,
конечно, знает, что она не шелохнется, но всем свойственны слабости. Пусть
человек с ножом знает, что никто не зайдет сзади, он все равно бросит
взгляд в сторону Сары, и именно на этот миг я и рассчитывал.
С громким криком я рванулся вперед, нацелив правую ногу ему в пах. Я
знал, что не дотянусь, и вообще не мог положиться на точность своего
удара, так что не надеялся и даже не намеревался попасть в цель.
Однако трудно управлять реакцией, когда нога направлена в эту
уязвимую часть тела, особенно, если движение сопровождается неожиданным
криком. Неизвестный бессознательно пригнулся и опустил руки вниз, чтобы
защититься от удара. А мой рывок превратился в прыжок, и я нанес удар, как
оказалось безупречно рассчитанный. Вцепившись в запястье скользнувшей вниз
руки, в которой он держал нож, я резко ее вывернул и продолжал выкручивать
назад и вверх изо всех сил.
Нож отлетел, как я и предвидел, а рука его, видимо, вышла из
плечевого сустава, потому что он дико закричал и упал на землю.
Беда в том, что он весил по крайней мере на 60 фунтов больше, чем я,
и мог потянуть меня за собой. Мне пришлось немедленно выпустить его руку,
чтобы он не придавил меня своим телом, и, пошатнувшись, я врезался головой
в дерево. Разноцветные искры посыпались у меня из глаз, я упал и почти
потерял сознание.
Какое-то время я не мог двигаться.
- Дэрайес.. - наконец дошел до меня крик Сары.
Я заставил себя встать, но колени подгибались, и пришлось ухватиться
за дерево.
- Ч-т...
У меня кружилась и болела голова, и я с трудом заставил себя смотреть
в одну точку. Сара держала нож обеими руками.
- Что мне делать, Дэрайес?
Она сидела на груди неизвестного, который не мог двигаться, но не
только из-за смещенного сустава. Сара держала нож прямо над его глазом,
фактически касаясь его, и я видел, что он боится рисковать.
- Что мне делать, Дэрайес?
- Подержите его еще так минуту, - выдохнул я. - Я подойду сейчас,
только чуть-чуть отдышусь. Если он шевельнется, втыкайте нож.
- Я сказала, что сделаю это, но не хотелось бы.
- Придется. Можете в это время кричать - легче будет.
Мне удалось сдвинуться с места, и я захромал в их сторону, но,
казалось, вот-вот упаду. Я сделал 20 шагов, но прошло, наверное, 20 лет.
Я посмотрел на неизвестного. Лицо его было перекошено от боли и
покрыто потом, рука, надо думать, адски болела, а он неотрывно смотрел на
острие ножа.
- Какая сволочь тебя послала? - спросил я тихо. - Лучше скажи, что вы
затеяли, не то не миновать тебе клички Одноглазый Джонни.
Он пытался что-то сказать, но я заметил, что Сара так дрожит, что в
любой момент может уронить нож.
- Дайте мне нож, Сара, - сказал я и протянул к ней руку.
Но я не способен был двигаться быстро, а Сара спешила избавиться от
ножа, и маневр не удался. Сара не дождалась, пока я до нее дотянусь, и
сама протянула мне нож.
Неизвестный быстро перевернулся на здоровую руку, сбросив Сару. Ему
удалось встать на ноги, и он пошел, шатаясь, поддерживая здоровой рукой
вывихнутую, задолго до того, задолго до того, как я смог что-либо
предпринять.
- Пусть идет, - пробормотал я. - Нам его не поймать.
Я тупо смотрел на нож. Лезвие его выбрасывалось пружиной. Я убрал его
и опустил нож в карман.
- Мы не пойдем в полицию? - спросила Сара.
- Какой смысл? Ну, запишут наши показания, подошьют их, и все дело.
- Но когда мы пойдем к врачу, нам придется сказать ему...
- Мне не нужен врач, - сказал я устало. - У меня все в порядке.
Просто надо добраться до дома и отоспаться. - Конечно, я врал. Голова
болела так, как будто она превратилась в огромный больной зуб. - Только
доведите меня до двери и можете идти домой.
- Обопритесь на меня.
16. САРА ВОСКОВЕК. 21.30
Трудный это был путь. Казалось, он длился целый век. Голова
раскалывалась, и я не мог смотреть вниз, потому что тогда все плыло перед
глазами. Я прилагал все силы, чтобы идти прямо и не казаться пьяным. Когда
мы вошли в вестибюль моего дома, я сказал привратнику:
- А, это вы, Джордж! Как дела? Это мисс Восковек. Она на минутку
поднимется со мной и сразу не уйдет.
- Да, сэр, мистер Джаст, - ответил Джордж, улыбаясь и кивая головой.
- Откуда вы знаете, когда я уйду? - прошипела Сара мне на ухо.
- Вам придется сразу уйти, Сара. Я забочусь о вашей репутации.
Мы поднялись на лифте, Сара взяла у меня ключи и, повозившись,
открыла дверь.
- О'кей, дорогая, можете идти. Я сразу лягу спать.
- Никуда я не пойду. Господи, да посмотрите на свою одежду. Не знаю,
что подумал привратник.
- Просто немного испачкался, - сказал я, пытаясь посмотреть вниз, но
от этого голова заболела еще больше, и я закрыл глаза.
- А это что? Разорвано, клок выдран. - она начала снимать с меня
пиджак.
Я немного посопротивлялся, но кончилось тем, что я разрешил ей надеть
на меня пижаму. Потом она принесла горячего молока и очень осторожно
пощупала мне голову, но, когда дотронулась до шишки величиной, наверное, с
бильярдный шар, было чертовски больно.
- У вас наверняка сотрясение мозга, - сказала она.
- Конечно, но от него есть только одно средство - спать. Дайте мне
поспать, утром все будет в порядке.
- А вдруг у вас внутреннее кровоизлияние? Я думаю, все же надо
вызвать врача.
- Не надо. Я посплю, а вы приходите завтра утром и, если я не открою
дверь, вызовите "скорую".
- Не говорите глупости, - сказала она, придвинула кресло и села.
- Вы не можете оставаться здесь всю ночь.
- Вы можете мне помешать?
Я застонал, и что было дальше, не помню. Кажется, я говорил, но не об
убийстве Джайлса. Плел что-то об Азимове, вроде того, что пора ввести
закон против тех, кто пишет без всякого труда.
(Я то дело сталкиваюсь с подобными заявлениями. Как видно, ни одному
из моих друзей писателей не приходит в голову, что я мучаюсь так же, как
они, но скрываю это благодаря выдержке, настойчивости и стоицизму.
Айзек Азимов.
Чушь! Дэрайес Джаст.)
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. СРЕДА 28 МАЯ 1975 ГОДА
1. САРА ВОСКОВЕК. 9.00
Я заснул, наверное, часов в 11. Проснулся почти в 9 - проспал на
четыре часа больше, чем обычно. Вначале я не двигался, просто смотрел в
потолок, припоминая, что произошло. Потом повернул голову, потому что мне
стало казаться, что в комнате кто-то есть, и увидел Сару Восковек, которая
сидела в кресле и смотрела на меня с тревогой большими темными глазами.
Я хотел приподняться, но от пронзительной боли со стоном опустился на
подушку.
- Вы знаете, кто я? - спросила Сара.
- Конечно знаю, - сказал я обиженно, держа голову обеими руками. - Вы
Сара Восковек. Минутку, сейчас все вспомню. Мы вчера вечером вместе
обедали, правильно?
- Да, а потом?
- Была драка в парке, да? А после? Вы привели меня домой?
- Да.
- И остались.. Извините, мне надо пойти в ванную. Пожалуйста,
помогите мне встать.
Она довела меня до ванной комнаты и осталась стоять у двери. Когда я
вышел, она спросила, как я себя чувствую.
- Чувствую себя нормально. Только одно место на голове болит. А вы
просидели возле меня всю ночь и следили за мной?
- Собиралась по-матерински следить за вами всю ночь, но увы, -
человек слаб - заснула и проспала большую часть ночи.
- Вам, наверное, пора на работу? Уже десятый час.
- Я предупредила, что задержусь. Будете завтракать?
- Конечно, возьмите все, что хотите, из моих припасов.
Она приготовила омлет с грибами, ветчиной да еще с томатным соусом. И
кофе. А перед этим ананасовый сок. Роскошный завтрак.
Сара не торопилась, и мы оба ели не спеша.
- Вы помните, что говорили вчера, когда легли? - спросила Сара.
- Я говорил что-то?
- Да. И я подумала, что лучше не мешать. Если речь станет совсем
бессвязной, я буду знать, что надо вызывать "скорую".
- Значит, я говорил нормально?
- Вы перескакивали с одной темы на другую, но то, что говорили,
звучало вполне разумно. Понемногу обо всем. Наиболее вразумительно,
учитывая ваше состояние, вы говорили об Азимове. Выражали недовольство
тем, что он так быстро и так много пишет. И еще сказали: он так уверен в
своем интеллекте, что не считает нужным демонстрировать его. Мол, стоит у
него поучиться и стать таким высоким, чтобы не заботиться о том, какой вы
на самом деле.
- Может быть, я имел в виду, что не нужно было идти в парк только для
того, чтобы показать, какой я высокий.
- Я тоже так подумала. Но, знаете, вы продемонстрировали это довольно
убедительно.
- Возможно. Между прочим, встреча в парке не была случайной. Этот тип
действительно шел за нами, вы были правы. И он преследовал бы меня до
дома, если бы мы не свернули в парк. Думаю, это исчерпывающее
доказательство того, что Джайлс был убит.
Если стараются скрыть убийство, не останавливаются перед тем, чтобы
убить снова. А ночью я говорил о чем-нибудь, связанном с убийством?
- Почти нет, только под конец, когда уже засыпали. Вы вдруг
приподнялись, сели и сказали: "Эта ручка, я не должен был делать этого".
Потом протянули руку, я взяла ее, вы расслабились и заснули.
Сара вымыла посуду, а я вспомнил, что еще не чистил зубы и не брился,
и отправился в ванную комнату. И вот, когда я чистил зубы, у меня возникла
четкая мысль - вторично, потому что впервые она появилась, видимо,
накануне вечером, когда удар головой тряхнул меня и мысли мои начали
сумбурно растекаться, выйдя из проторенного круга, в котором они вращались
в течение полутора дней. Я закричал, но рот был полон зубной пасты, и
понять меня было трудно. Сара с тревогой спросила:
- В чем дело, Дэрайес? Что случилось?
Я прополоскал рот и спросил:
- Когда я говорил о ручках, как я сказал "ручки" - во множественном
числе или "ручка" - в единственном?
Она беспомощно развела руками:
- Не помню точно.
- Мог я сказать: "Она там не должна была лежать"?
- Может быть, - сказала она с сомнением. - Вы уже засыпали и
выговаривали слова не очень четко.
- Я должен был сказать именно так, - заявил я. - Готовы идти, Сара?
Мы быстро поймали такси, и, пока ехали до отеля, я спросил:
- Сделаете для меня кое-что?
- Что именно?
- Мне сказали, что полиция составила полную опись вещей Джайлса,
находившихся в номере, и что ваша служба безопасности получит копию.
Можете вы так устроить, чтобы я на нее взглянул?
- Мне придется попросить у Тони Марсольяни, - сказала она в
замешательстве.
- Не просите у него. Пусть кто-нибудь из его подчиненных перешлет
вам. Если Марсольяни узнает, что это нужно мне, он никогда вам не покажет.
2. НЕЛЛИ ГРИЗУОЛД. 10.15
В отеле мы расстались, бодро помахав друг другу рукой. Я знал, что
увижу ее снова.
Я поднялся на эскалаторе и подошел к киоску "Хэкьюлиз Букс". Нелли
там не было, и меня охватила паника. Я с беспокойством спросил у девушки,
сидевшей в киоске:
- Не знаете ли, где мисс Гризуолд?
И она ответила:
- Сейчас придет.
Я увидел ее издали - хорошо разыскивать высокого человека!
- Нелли! - помахал я ей.
- Дэрайес! Как дела? Вам еще не надоел этот праздник жизни?
- Начинает надоедать.. Послушайте, Нелли, мне надо еще кое-что узнать
о Джайлсе Диворе. По поводу случая с автографами.
- Я рассказала вам все, что знаю
- Одна подробность. Помните, он отшвырнул красную ручку, когда кончил
писать. Ту, которую вы ему дали.
- Да. Но я не подобрала ее. Она вам нужна?
- Нет, она мне не нужна. Но когда вы дали ее Джайлсу, он держал в
руках другую ручку, ту, которая перестала писать, то есть вторую ручку, в
которой кончилась паста, - ваша была уже третья.
- Да.
- Так вот вопрос заключается в следующем: что он сделал со второй
ручкой, когда вы дали ему третью? Выбросил, положил перед собой или еще
что-нибудь?
- Хм, разве упомнишь такое? Нет, он не бросил ее. Он увидел, что я
подхожу... Вспомнила - он положил ее себе в карман.
3. САРА ВОСКОВЕК. 10.50
Теперь обратно к Саре. Я быстро вошел к ней в кабинет. Она говорила
по телефону. Я приготовился ждать, но она подтолкнула ко мне ксероксную
копию, лежавшую на столе.
- Уже? - спросил я одними губами.
Она кивнула и продолжала говорить.
С бьющимся сердцем я взял список одежды и разных мелочей,
принадлежавших Джайлсу, и быстро пробежал его. Не нашел и перечитал его
медленнее, потом еще раз. В списке ручки не было.
Все сходилось, но мои построения не были неопровержимыми, никто не
поверит мне, пока я не смогу представить нечто бесспорное, а чтобы сделать
это...
Сара кончила говорить по телефону, а я даже не заметил.
- Дэрайес, - позвала она.
Я поднял глаза:
- Простите.
- Это то, что вы хотели? Я попросила, и мне ту же прислали. Ну как -
о'кей?
- И даже более того. Я знаю, кто убил Джайлса. Какого вы мнения о
Марсольяни?
- Как о главе службы безопасности?
- Да.
- Он здесь работает уже десять лет, и, насколько мне известно, им
довольны.
- А как насчет его честности?
- Что насчет честности?
- Он не преступник? Он не может быть замешан в афере с наркотиками?
Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего:
- Он? Ни за что.
- Тогда я рискну. Не знаете, Сара, номер 1511, в котором жил Джайлс,
еще свободен?
Она позвонила по телефону и, выяснив, сказала:
- Мистер Дивор зарезервировал его до сегодняшнего дня, но сегодня
кто-то должен въехать, возможно, часа в три.
Я посмотрел на часы - начало двенадцатого.
- Думаю, что успею. Мне надо повидать Марсольяни.
- Я попытаюсь вызвать его сюда.
- В этом нет надобности. Я предпочел бы спуститься вниз и зайти к
нему без предупреждения. Вы не могли бы проводить меня туда?
Она вдохнула:
- Я знаю, где их помещение, но я не могу отойти от телефона.
- А больше некому?
Она вышла в приемную и поговорила с секретаршей.
- Джинджер вас проводит... Вы будете осторожны, Дэрайес?
- Конечно, я буду осторожен, Сара. Только бы повезло.
4. ЭНТОНИ МАРСОЛЬЯНИ. 11.20
Когда я увидел Марсольяни с его жилеткой и полупотухшей сигарой, я
почувствовал сильный удар сердца. Он говорил по телефону. Дверь не была
заперта, и я вошел и сказал:
- Продолжайте. Я подожду. Я Дэрайес Джаст.
Вначале он как будто удивился, потом на лице его изобразилось
недовольство.
- Знаю, кто вы, - проворчал он, - но как вы видите, я занят.
- Я подожду.
- Я все время буду занят.
- Мне надо всего полчаса, и я бы предпочел не связываться с полицией.
Он только взглянул на меня из-под опущенных век, но не стал выгонять, а
сказал в трубку:
- Знаете что, перезвоните мне по этому вопросу позднее.
Положив трубку, он повернулся ко мне и сказал:
- Что вы хотите? Только быстрее.
- Дайте мне две минуты и не прерывайте меня, - сказал я. - У вас в
отеле существует проблема наркотиков. Я об этом знаю, и вы об этом знаете,
так что нет смысла это скрывать, будем исходить из этого. Я могу решить
