Пит Коннорс уставился на него.
- Господи, да ты заодно с ним!
- Это мой президент, - твердо сказал Флойд Бейкер. - И твой тоже.
Нед Тиллингаст повернулся к Стэнтону Роджерсу.
- Коннорс прав. Президент просто предлагает Румынии, Албании,
Болгарии и другим коммунистическим странам присылать своих шпионов под
видом атташе по культуре, шоферов, секретарш и прислуги. Мы тратим
миллиарды долларов, чтобы держать черный ход на замке, а президент хочет
открыть для них парадные двери.
Генерал Брукс кивнул в знак согласия.
- Со мной даже не проконсультировались по этому поводу. Я считаю, что
план президента может погубить страну.
- Джентльмены, - сказал Стэнтон Роджерс, - некоторые из вас не
согласны с президентом, но не забывайте, что Пола Эллисона избрал народ. -
Он обвел взглядом присутствующих. - Мы члены команды президента, поэтому
должны следовать его указаниям и оказывать всемерную поддержку. -
Присутствующие молчали. - Так. Президенту сейчас нужна информация о
положении в Румынии. Все, что у вас есть.
- Включая тайные донесения? - спросил Пит Коннорс.
- Абсолютно все. Говорите, как есть. Каково положение Александру
Ионеску в Румынии?
- Ионеску крепко сидит в седле, - ответил Нед Тиллингаст. -
Избавившись от семьи Чаушеску, он казнил, упрятал в тюрьму или выслал всех
его сторонников. Захватив власть в свои руки, выпил из народа всю кровь.
Люди ненавидят его.
- Существуют ли предпосылки для революции?
- М-да, - сказал Тиллингаст. - Это очень интересный вопрос. Помните,
как несколько лет назад Марин Гроза чуть не свергнул правительство
Ионеску?
- Да, и ему чудом тогда удалось бежать из страны.
- С нашей помощью. Согласно нашей информации, существует
благоприятная ситуация, чтобы вернуть его обратно. Гроза поможет Румынии,
принесет пользу нам. Мы пристально следим за развитием ситуации.
Стэнтон Роджерс повернулся к государственному секретарю.
- Вы подготовили список кандидатов на должность посла в Румынии?
Флойд Бейкер открыл кожаный атташе-кейс, достал оттуда бумаги и
протянул их Роджерсу.
- Это самые опытные работники. Все они квалифицированные дипломаты.
Каждого из них мы тщательно проверили. У нас нет к ним претензий ни по
линии безопасности, ни по их финансовому положению, ни по другим аспектам.
Когда Стэнтон Роджерс взял список, государственный секретарь добавил:
- Естественно, что государственный департамент предпочитает
использовать профессиональных дипломатов, нежели политических назначенцев.
Нужны люди, которых обучали этой работе. В настоящее время Румыния
находится в неспокойном положении. С ней надо быть крайне осторожным.
- Согласен. - Стэнтон Роджерс встал. - Я обговорю с президентом эти
кандидатуры и затем верну вам список. Он хочет назначить посла в Румынию
как можно скорее.
Когда все собрались уходить, Нед Тиллингаст бросил:
- Задержись, Пит. Я хочу поговорить с тобой.
Они остались вдвоем. Тиллингаст сказал:
- Ты уж слишком разошелся, Пит.
- Но я прав, - упрямо сказал Пит Коннорс. - Президент хочет погубить
страну. Что же нам еще остается делать?
- Держать рот на замке.
- Нед, нас учили находить противника и убивать его. А что если
противник у нас в тылу - сидит в Овальном кабинете?
- Будь осторожен. Очень осторожен.
Тиллингаст прослужил дольше, чем Пит Коннорс. В свое время он был
сотрудником секретной службы Билла Донована, прежде чем ее переименовали в
ЦРУ. Он тоже ненавидел этих мягкосердечных конгрессменов за то, что они
делали с его родной организацией. Даже в ЦРУ люди разделились на два
лагеря - сторонников жесткой линии и тех, кто полагал, что русского
медведя можно превратить в ручного зверька.
"Мы тут сражаемся за каждый доллар", - подумал Тиллингаст, - "а в
Москве КГБ готовит агентов тысячами".
Нед Тиллингаст завербовал Пита Коннорса, когда тот только что
закончил колледж. Впоследствии он стал одним из лучших агентов. Но в
последние несколько лет у Коннорса появились ковбойские замашки. Он стал
слишком горячим. Это опасно.
- Пит, - спросил Тиллингаст, - ты что-нибудь слышал об организации,
называющей себя "Патриоты свободы"?
Коннорс нахмурил лоб.
- Нет. Не думаю. А кто они такие?
- Пока мы располагаем только слухами. Посмотри, может, тебе удастся
выйти на них.
- Ладно.
Через час Пит Коннорс зашел в телефонную будку на Хейнс-Пойнт.
- Мне надо передать сообщение Одину.
- Один слушает, - ответил генерал Оливер Брукс.
Возвращаясь к себе в офис в лимузине, Стэнтон Роджерс достал список с
именами кандидатов и внимательно просмотрел его. Это было то, что надо,
госсекретарь прекрасно справился с поручением. Все дипломаты служили в
странах Западной и Восточной Европы, а некоторые к тому же в Азии и
Африке.
"Президент останется доволен", - подумал Стэнтон.
- Это какие-то динозавры, - недовольно сказал Пол Эллисон. Он бросил
список на стол. - Все до единого.
- Пол, - запротестовал Стэнтон, - эти люди - профессиональные
дипломаты.
- С ограниченным кругозором. Они делают только то, что им приказывает
государственный департамент. Ты помнишь, как мы потеряли Румынию три года
назад? Наш опытный дипломат в Бухаресте все проморгал, и мы остались ни с
чем. Эти элитарные мальчики не внушают мне доверия. Они только и думают,
как прикрыть свою задницу. Когда я говорю о программе "народной
дипломатии", я вкладываю в это определенный смысл. Мы должны произвести
благоприятное впечатление на страну, где нас не особенно любят.
- Но направить туда неподготовленного человека слишком рискованно.
- Может быть, нам нужен человек с другим опытом. Румыния будет нашим
пробным камнем, Стэн. Пробным камнем всей программы. - Он помолчал. - Я не
тешу себя иллюзиями. Я рискую доверием к себе. Мне прекрасно известно, что
многим влиятельным людям не по нутру мой план. Если он сорвется, у меня
выбьют опору из-под ног. Мне придется забыть о Болгарии, Албании,
Чехословакии и других странах за "железным занавесом". И я не хочу, чтобы
это случилось.
- Я могу подготовить список некоторых наших политиков...
Президент Эллисон покачал головой.
- Нет. Мне нужен кто-нибудь с новым типом мышления. Кто может
растопить лед недоверия. Кто не будет напоминать им твердолобых
американцев.
Стэнтон Роджерс с удивлением посмотрел на президента.
- Пол, мне кажется, что у тебя уже есть кто-то на примете.
Пол Эллисон взял из шкатулки на столе сигарету и зажег ее.
- Кстати говоря, - медленно сказал он, - думаю, что это действительно
так.
- И кто он такой?
- Она. Ты не читал случайно статьи в последнем номере "Форин афферс"
под названием "Разрядка сегодня"?
- Читал.
- И что ты думаешь по этому поводу?
- Довольно интересная статья. Автор полагает, что мы можем соблазнить
коммунистические страны присоединиться к нашему лагерю, пообещав им
экономическую помощь и... - он замолчал. - Очень напоминает твою
вступительную речь.
- Только все это было написано шесть месяцев назад. Она опубликовала
блестящие статьи в "Комментари" и "Паблик афферс". В прошлом году я читал
ее книгу о политике восточноевропейских государств и должен признаться,
что именно оттуда я почерпнул некоторые идеи.
- Ну хорошо. Она согласна с твоими теориями. Но ведь этого
недостаточно, чтобы назначить ее...
- Стэн, она пошла дальше, нежели я. Она предлагает блестящий план.
Она хочет совместить четыре основных мировых экономических пакта.
- Неужели?..
- Для этого понадобится время, но это осуществимо. Ты знаешь, что в
1949 году страны восточного блока создали экономический союз - СЭВ, в а
1958 году западноевропейские страны ЕЭС - "Общий рынок".
- Правильно.
- У нас есть Организация экономического сотрудничества и развития,
куда входят США, некоторые западные страны и Югославия. И не забывай, что
страны третьего мира участвуют в движении неприсоединения, куда нам вход
запрещен. - Голос президента звенел от эмоций. - Подумай, какие
открываются возможности, если из всего этого мы сделаем единый мировой
рынок. Господи, это будет просто невероятно! Это будет действительно
мировая торговля. И это приведет нас к миру.
Стэнтон Роджерс сказал осторожно:
- Заманчивая идея, но претворить ее в жизнь будет нелегко.
- Ты ведь знаешь старую китайскую пословицу: "Путешествие в тысячу ли
начинается с первого шага".
- Она не профессионал, Пол.
- Многие наши прославленные дипломаты тоже не были профессионалами.
Анна Армстронг, наш бывший посол в Великобритании, не имела никакого
политического опыта. Перл Места была послом в Люксембурге, Клэр Бут Люс -
в Италии. Актер Джон Гэвин был послом в Мексике. Треть всех наших послов
сейчас, как ты говоришь, не профессионалы.
- Но ты ничего не знаешь об этой женщине.
- Кроме того, что она права и мыслит так же, как и я. Мне надо, чтобы
ты все о ней узнал. - Он взял со стола номер "Форин афферс". - Ее зовут
Мэри Эшли.
Спустя два дня президент Эллисон и Стэнтон Роджерс завтракали в Белом
доме.
- Я собрал информацию, которую ты просил.
Стэнтон Роджерс вытащил из кармана листок бумаги.
- Мэри Элизабет Эшли. Канзас, Джанкшн-Сити, Олд Милфорд-роуд, 27.
Возраст - почти 35 лет, замужем за доктором Эдвардом Эшли. Двое детей. Бет
двенадцать и Тиму - десять. Председатель женского клуба в Джанкшн-Сити.
Старший преподаватель, ведет курс "Политические науки Восточной Европы" в
университете Канзаса. Ее дед родом из Румынии. - Он поднял глаза. - Должен
признать, звучит довольно обнадеживающе.
- Я тоже так думаю. Пусть ее подвергнут полной проверке.
- Я прослежу за этим.
4
- Я не согласен с вами, профессор Эшли, - сказал Барри Дилан, самый
молодой и талантливый ученик группы Мэри Эшли, с вызовом глядя на нее. -
Александру Ионеску гораздо хуже Чаушеску.
- Чем ты можешь доказать это? - спросила Мэри Эшли.
В семинаре по политологии принимали участие двенадцать студентов
выпускного курса Канзасского университета. Студенты сидели полукругом
лицом к Мэри. Очередь на запись к ней в группу была гораздо длиннее, чем к
другим преподавателям. Она была замечательным специалистом, обладала
чувством юмора и обаянием, поэтому находиться рядом с ней было
удовольствием. Ее овальной формы лицо изменялось от привлекательного к
прекрасному, в зависимости от ее настроения. У нее были миндалевидные
карие глаза и густые черные волосы. Ее фигура вызывала зависть у студенток
и фантазии у студентов мужского пола, хотя сама она не замечала своей
красоты.
"Интересно, счастлива ли она со своим мужем?" - подумал Барри. Он
нехотя переключил свое внимание на заданный вопрос.
- Ну, когда Ионеску захватил власть в Румынии, он уничтожил всех
сторонников Грозы и вернулся к прежней жесткой просоветской политике. По
сравнению с ним Чаушеску был не так уж и плох.
Один из студентов задал вопрос:
- Почему же тогда президент Эллисон так стремится восстановить с ним
дипломатические отношения?
- Потому что мы хотим вовлечь его в западный лагерь.
- Вспомните, - сказала Мэри, - Николае Чаушеску смотрел не только на
Восток, но и на Запад. В каком году это началось?
- В 1963 году, - ответил Барри. - Когда возникли разногласия между
Россией и Китаем, Румыния резко изменила свою позицию, чтобы показать свою
независимость в международных делах.
- Что можно сказать о нынешних взаимоотношениях Румынии с другими
странами Варшавского пакта, в особенности с Советским Союзом? - спросила
Мэри Эшли.
- Я бы сказал, что они стали крепче.
- А я не согласен, - заявил другой студент. - Румыния подвергла
критике СССР за его вторжение в Афганистан, за подписание договора с ЕЭС.
К тому же...
Прозвенел звонок. Занятие закончилось.
Мэри сказала:
- В понедельник мы поговорим об основных факторах, влияющих на
отношения Советского Союза со странами Восточной Европы. Мы также обсудим
возможные последствия плана президента Эллисона разрушить "железный
занавес". Желаю хорошо провести выходные.
- И вам тоже, профессор.
Мэри смотрела, как студенты направлялись к выходу. Ей нравилась
непринужденная атмосфера, царившая на семинаре. История и география
оживали в жарких спорах студентов. Иностранные имена и города становились
реальными, а исторические события, казалось, происходят прямо здесь. Она
преподавала в Канзасском университете уже пятый год, и ей до сих пор это
приносило удовлетворение. В год она вела пять групп по изучению
политических наук, не считая семинаров со студентами выпускных курсов, где
речь шла всегда о Советском Союзе и других социалистических странах.
Иногда она чувствовала себя обманщицей. "Я никогда не была в странах, про
которые я рассказываю", - думала она. - "И вообще никогда не покидала
Соединенных Штатов".
Мэри Эшли, как и ее родители, родилась в Джанкшн-Сити. Единственный
член их семьи, который видел Европу, был ее дед, родившийся в маленькой
румынской деревне Воронет.
Мэри планировала отправиться в путешествие за границу после получения
ученой степени, но в то лето она познакомилась с Эдвардом, и европейское
путешествие превратилось в трехдневный медовый месяц в Уотервилле, в
пятидесяти милях от Джанкшн-Сити, где Эдвард занимался больным в
критическом состоянии.
- В следующем году поедем обязательно, - сказала Мэри Эдварду вскоре
после свадьбы. - Мне так хочется посмотреть Париж, Рим, побывать в
Румынии.
- Мне тоже. Поедем обязательно. Следующим летом.
Но следующим летом родилась Бет, а Эдвард был занят работой в
больнице графства Джери. Через два года родился Тим, Мэри получила звание
доктора философии, снова стала преподавать в Канзасском университете, и
годы незаметно пролетели. Если не считать коротких поездок в Чикаго,
Атланту и Денвер, Мэри ни разу не выезжала на пределы штата Канзас.
"Как-нибудь в другой раз", - обещала она сама себе.
Мэри собрала свои записи и посмотрела в окно. За стеклом с морозными
узорами снова пошел снег. Надев пальто и красный шерстяной шарф, она
направилась на Ваттиер-стрит, где припарковала свою машину.
Университетский городок был огромным: 315 акров, где среди деревьев и
клумб расположились восемьдесят семь корпусов, включая лаборатории,
театры, церковь. Издалека университетские здания, построенные из
коричневого известняка с башенками наверху, напоминали старинные замки,
готовые сдержать нашествия вражеских орд. Когда Мэри проходила мимо
Денисон-холла, навстречу ей попался мужчина с фотоаппаратом "Никон". Он
направил его на здание и щелкнул затвором. Мэри попала в кадр. "Мне надо
было отойти в сторону", - подумала она. - "Я испортила ему снимок".
Через час эта фотография отправилась на самолете в Вашингтон.
У каждого города есть свой неповторимый ритм, жизненный пульс,
свойственный местности и живущим здесь людям. Джанкшн-Сити в графстве
Джери с населением 20.381 человек в 130 милях от Канзас-Сити гордился тем,
что он является географическим центром Соединенных Штатов. Здесь выходила
газета "Дейли Юнион", была радиостанция и телецентр. В деловой части
города находились несколько магазинов и две заправочные станции - одна на
6-й улице, другая на Вашингтон-стрит. Здесь располагались супермаркет,
Первый Национальный банк, "Домино Пицца", закусочные, автобусная станция,
магазин готовой одежды и питейные заведения - все точно такое же, как и в
сотнях других маленьких городков США. Но жители Джанкшн-Сити любили свой
город за его деревенскую тишину и спокойствие. По крайней мере в рабочие
дни. По субботам и воскресеньям Джанкшн-Сити превращался в место отдыха
солдат из расположенного неподалеку Форт-Райли.
По дороге домой Мэри Эшли остановилась пообедать в "Диллонз Маркет",
а затем направилась на север, в сторону Олд Милфорд-роуд, жилого района,
расположенного на берегу озера. С левой стороны дорога была усажена дубами
и вязами, а справа тянулись аккуратные дома из камня и кирпича.
Семья Эшли жила в двухэтажном каменном доме, стоящем на небольшом
возвышении. Доктор Эшли купил его тринадцать лет назад. В нем была большая
гостиная, столовая, библиотека, комната для завтрака, кухня, а наверху -
одна большая спальня и две маленькие.
- Это слишком большой дом, - сказала тогда Мэри Эшли. - Для двоих тут
много места.
Эдвард обнял ее и крепко прижал к себе.
- А кто сказал, что нас будет только двое?
Когда Мэри вернулась домой, Тим и Бет уже ждали ее.
- Знаешь что, - сказал Тим, - нашу фотографию опубликуют в газете.
- Может, ты поможешь мне убрать продукты? - сказала Мэри. - А в какой
газете?
- Этот человек не сказал об этом, он только сфотографировал нас и
пообещал сообщить потом.
Мэри остановилась и посмотрела на сына.
- А больше он ничего не сказал?
- Нет, - ответил Тим. - Но у него был классный "Никон".
В воскресенье Мэри праздновала - хотя это и не то слово, которое
возникло у нее в голове, - свое тридцатипятилетие. Эдвард решил устроить
ей сюрприз и организовал вечеринку в загородном клубе. Их соседи - Флоренс
и Дуглас Шаффер и еще четыре пары ждали ее. Эдвард радовался как ребенок
удивленному выражению лица Мэри, когда та зашла и увидела праздничный стол
и плакат с поздравлениями. Ей не хватило духу сказать ему, что она узнала
о готовящейся вечеринке еще две недели назад. Она обожала Эдварда. "А
почему бы и нет? Разве можно не любить такого мужчину?" Он был красивый,
умный, заботливый. Его дед и отец были врачами, поэтому Эдварду никогда не
приходило в голову стать кем-то другим. Это был самый лучший хирург в
Джанкшн-Сити, хороший отец и прекрасный муж.
Задув свечи на праздничном торте, Мэри украдкой посмотрела на него и
подумала: "Что еще надо женщине для счастья?"
В понедельник утром Мэри проснулась с головной болью. Вчера вечером
произносили столько тостов, а она совсем не привыкла пить. Мэри с трудом
поднялась с постели. "Это все от шампанского. Никогда больше не буду
пить", - пообещала она себе.
Она спустилась вниз и принялась готовить завтрак детям, стараясь не
обращать внимания на пульсирующую боль в голове.
- Шампанское, - простонала Мэри. - Это французы мстят нам таким
способом.
Бет вошла в комнату с охапкой книг.
- С кем это ты разговариваешь, мама?
- Сама с собой.
- Довольно странно!
- Что правда, то правда. - Мэри поставила на стол коробку с овсянкой.
- Я купила для тебя новый сорт, надеюсь, тебе понравится.
Бет уселась за кухонный стол и принялась изучать надпись на коробке.
- Я не стану этого есть. Ты хочешь погубить меня.
- Без фокусов, - предупредила ее Мэри. - Что ты еще собираешься есть
на завтрак?
Десятилетний Тим ворвался на кухню. Он плюхнулся на стул и сказал:
- Я буду яишницу с беконом.
- А где твое "доброе утро?" - спросила Мэри.
- Доброе утро. Я буду есть яишницу с беконом.
- Пожалуйста.
- Ну ладно, мама, перестань. Я и так опаздываю в школу.
- Хорошо, что ты мне напомнил. Мне звонила миссис Рейнольдс. У тебя
плохие отметки по математике. Что ты на это скажешь?
- Она все преувеличивает.
- Тим, оставь свои шутки.
- Лично я ничего смешного в этом не вижу, - фыркнула Бет.
Тим скорчил ей рожу.
- Хочешь увидеть смешное - посмотри на себя в зеркало.
- Хватит, - сказала Мэри. - Ведите себя нормально.
Головная боль усилилась.
- Мама, можно, после школы я пойду на каток? - спросил Тим.
- Ты и так скользишь по тонкому льду. Придешь домой и будешь делать
уроки. По-твоему, это хорошо, что сын профессора не успевает по
математике?
- А что такого? Ты ведь не математику преподаешь?
"Говорят, что тяжело иметь двух детей", - хмуро подумала Мэри. - "А
что, если их пятеро или шестеро?"
- Тим тебе уже сказал, что получил двойку по письму? - спросила Бет.
Брат уставился на нее.
- Ты когда-нибудь слыхала о Марке Твене?
- А какое отношение имеет к этому Марк Твен? - спросила Мэри.
- Марк Твен сказал, что не уважает людей, которые не могут написать
одно и то же слово по-разному.
"Нам с ними не справиться", - подумала Мэри. - "Они умнее нас".
Она приготовила им бутерброды на обед, не переставая думать о Бет и
ее новой сумасшедшей диете.
- Бет, пожалуйста, съешь все, что я тебе положила.
- Если только там нет искусственных консервантов. Я не хочу рисковать
своим здоровьем из-за алчности компаний, выпускающих продукты.
"Интересно, куда девалась простая еда, что была раньше", - подумала
Мэри.
Тим вытащил из тетради Бет записку.
- Надо же! - завопил он. - "Дорогая Бет, давай сидеть за одной
партой. Вчера я весь день думал о тебе и..."
- Отдай немедленно, - заверещала Бет. - Это мое!
Она попыталась выхватить у него записку, но Тим отскочил в сторону.
Он прочитал имя под запиской.
- Эй, тут написано "Вирджил". А я думал, ты влюблена в Арнольда.
Бет выхватила у него из рук записку.
- Что ты понимаешь в любви? - заявила двенадцатилетняя дочь Мэри. -
Ты еще ребенок.
Головная боль усиливалась с каждой минутой.
- Дети, оставьте меня в покое.
Мэри услышала клаксон школьного автобуса. Тим и Бэт ринулись к двери.
- Подождите. Вы же еще не позавтракали, - крикнула Мэри.
Она пошла за ними по коридору.
- Нет времени, мама. Нам пора.
- Пока, мамочка.
- На улице страшный холод. Наденьте пальто и шарфы.
- А я потерял свой шарф, - сказал Тим.
Когда они ушли, она почувствовала себя опустошенной. "Быть матерью -
это постоянно жить в центре урагана", - подумала Мэри.
Эдвард спускался по лестнице, и она ощутила жар в теле. "Прошло
столько лет", - подумала Мэри, - "а он для меня все равно самый
привлекательный мужчина". При первой встрече ей понравилась его
обходительность. В его светло-серых глазах светился ум, но, когда он
чем-то страстно увлекался, в них загорались язычки пламени.
- Доброе утро, дорогая. - Он поцеловал ее, и они вместе прошли на
кухню.
- Милый, сделай мне одолжение.
- Конечно, дорогая. Все, что ты попросишь.
- Я хочу избавиться от детей.
- От обоих?
- От обоих.
- Когда?
- Сегодня.
- А кому мы их отдадим?
- Кому угодно. У них уже такой возраст, что я просто не могу с ними
справиться. Бет просто помешана на всевозможных диетах, а твой сын
становится двоечником.
- Может, это не наши дети, - глубокомысленно заметил Эдвард.
- Надеюсь, что так оно и есть. Я приготовлю тебе овсянку.
Он посмотрел на часы.
- Прости, дорогая. Нет времени. Я должен оперировать через полчаса.
Хэнк Кэйтс засунул руку в какую-то машину. Он может остаться без пальцев.
- В таком-то возрасте он еще занимается фермерством?
- Не дай Бог, он это услышит.
Мэри знала, что последние три года Хэнк Кэйтс не платил ее мужу ни
цента. Как и большинство фермеров в округе, он еле сводил концы с концами
из-за низких цен на сельскохозяйственную продукцию и невнимания
администрации Фермерского банка. Эдвард никогда не напоминал своим
пациентам о деньгах, и многие из них платили ему натуральным продуктом.
Весь погреб у них в доме был набит мешками с картофелем, кукурузой и
зерном. Один фермер хотел отдать Эдварду корову вместо денег, но когда
Мэри узнала об этом, то сказала:
- Ради Бога, скажи ему, что ты будешь лечить его бесплатно.
Мэри посмотрела на мужа и еще раз подумала: "Какая же я счастливая".
- Ладно, - сказала она. - Может, я передумаю отдавать детей. Слишком
уж мне нравится их отец.
- Сказать по правде, и я в восторге от их матери. - Он обнял ее и
прижал к себе. - Еще раз поздравляю тебя с днем рождения.
- Ты все еще любишь меня, несмотря на то, что я старая женщина?
- Я люблю старых женщин.
- Спасибо. - Мэри внезапно о чем-то вспомнила. - Мне надо пораньше
вернуться домой. Сегодня наша очередь приглашать Шайферов.
Каждый вечер по понедельникам они играли с соседями в бридж. Это
стало уже традицией. То, что Дуглас Шайфер был врачом и работал в той же
больнице, что и Эдвард, сближало их еще больше.
Мэри и Эдвард вышли из дома вместе, пряча лица от порывов ледяного
ветра. Эдвард залез в свой "форд гранада" и смотрел, как Мэри садится за
руль своего пикапа.
- Дорога, наверно, скользкая, - крикнул он ей. - Веди машину
осторожно.
- Ты тоже, дорогой.
Она послала ему воздушный поцелуй, и обе машины тронулись с места.
Эдвард направился в больницу, а Мэри - в городок Манхэттен, в шестнадцати
милях, где располагался университет.
Двое мужчин, сидевших в автомобиле в двух кварталах от дома Эшли,
посмотрели вслед машинам. Они подождали, пока те не скрылись из виду.
- Поехали.
Они остановились у соседнего дома. Рэкс Олдс, сидевший за рулем,
остался в машине, а его напарник подошел к двери и нажал на кнопку звонка.
Дверь открыла привлекательная брюнетка лет тридцати пяти.
- Да? Чем могу быть вам полезна?
- Вы миссис Дуглас Шайфер?
- Да?..
Мужчина полез в карман и вытащил оттуда свое удостоверение.
- Меня зовут Дональд Зэмлок. Я из службы безопасности
государственного департамента.
- Боже праведный! Только не говорите, что Дуг ограбил банк!
Агент вежливо улыбнулся.
- Нет, мадам. Нам об этом ничего не известно. Я хотел бы задать вам
несколько вопросов о вашей соседке, миссис Эшли.
Она посмотрела на него с внезапной тревогой в глазах.
- О Мэри? Что-нибудь случилось?
- Можно мне войти?
- Да, конечно. - Флоренс Шайфер провела его в гостиную. -
Присаживайтесь. Может, выпьете кофе?
- Нет, спасибо. Я не отниму у вас много времени.
- А зачем вам надо узнать о Мэри?
Он ободряюще улыбнулся.
- Обычная проверка. Ее ни в чем не обвиняют.
- Надеюсь, это так, - возмутилась Флоренс Шайфер. - Мэри Эшли
прекраснейший человек. Вы с ней встречались?
- Нет, мадам. Мой визит к вам конфиденциальный, и я хотел бы, чтобы
все осталось между нами. Как долго вы знаете миссис Эшли?
- Около тринадцати лет. С тех пор, как она поселилась по соседству.
- Значит, вы должны хорошо ее знать.
- Конечно. Мэри моя близкая подруга. А почему?..
- Какие у нее отношения с мужем?
- После нас с Дугласом это самая счастливая пара на свете. - Она
подумала и добавила: - Наверно, они _с_ч_а_с_т_л_и_в_е_е_ нас.
- Я так понял, у миссис Эшли двое детей. Девочка двенадцати лет и
мальчик - десяти?
- Правильно. Бет и Тим.
- По-вашему, она хорошая мать?
- Она _п_р_е_в_о_с_х_о_д_н_а_я_ мать. А зачем?..
- Как, по-вашему мнению, миссис Шайфер, можно ли назвать миссис Эшли
эмоционально устойчивым человеком?
- Несомненно.
- У нее не было эмоциональных срывов?
- Никогда.
- Она пьет?
- Нет. Она не выносит алкоголя.
- А как насчет наркотиков?
- Вы обратились не по адресу. У нас в Джанкшн-Сити нет наркоманов.
- Миссис Эшли замужем за врачом?
- Да.
- Если бы ей понадобилось достать наркотики...
- Вы с ума сошли. Она не принимает наркотики. Не нюхает и не колется.
Некоторое время он изучающе смотрел на нее.
- Похоже, вы хорошо знаете терминологию.
- Я, как и все, смотрю "Майами Вайс" [детективный телесериал о борьбе
с наркомафией], - Флоренс стала понемногу раздражаться. - У вас есть еще
ко мне вопросы?
- Дед Мэри Эшли родился в Румынии. Вы слышали, чтобы она говорила о
Румынии?
- Ну, иногда она вспоминает истории, которые дедушка рассказывал ей в
детстве. Он родился в Румынии, но приехал в Штаты подростком.
- Вы когда-нибудь слышали, чтобы миссис Эшли неодобрительно
отзывалась о румынском правительстве?
- Нет. Не припомню.
- Последний вопрос. Слышали ли вы, чтобы миссис или мистер Эшли
ругали правительство Соединенных Штатов?
- Никогда!
- Значит, по-вашему, они лояльные американцы?
- Еще бы. Почему вы спрашиваете?..
Мужчина встал.
- Спасибо, что уделили мне время, миссис Шайфер. Еще раз хочу
предупредить, что наша беседа была конфиденциальной. Я бы попросил вас не
говорить об этом никому, даже вашему мужу.
Он вышел из дома. Флоренс Шайфер глядела ему вслед.
- Не могу поверить в случившееся, - сказала она вслух.
Агенты ехали по Вашингтон-стрит, направляясь на север. Они проехали
мимо плаката "Добро пожаловать в наш прекрасный край".
- Надо же, - хмыкнул Рэкс Олдс.
Они проехали мимо магазинов и баров. Возле кафе "Фэт Чэнс" торговая
часть города резко обрывалась.
- Господи, - сказал Дональд Зэмлок, - у них главная улица длиной
всего в два квартала. Это не город, а автобусная остановка.
- Это для нас с тобой, - сказал Рэкс Олдс, - а для этих людей это
город.
Зэмлок покачал головой.
- Может, тут хорошо жить, но я бы в жизни здесь не поселился.
Седан остановился у здания банка, и Рэкс Олдс вышел из машины. Через
двадцать минут он вернулся.
- Все чисто, - сказал он, залезая в машину. - У семьи Эшли на счете в
банке семь тысяч долларов и закладная на дом, все счета оплачиваются
вовремя. Президент банка говорит, что доктор слишком мягкий человек, чтобы
стать бизнесменом, но его репутация безупречна.
Зэмлок посмотрел в записную книжку.
- Давай проверим еще пару мест и вернемся обратно в цивилизованный
мир, пока я окончательно не свихнулся.
Дуглас Шайфер, обычно приятный, улыбчивый человек, сейчас хмурился.
