чартерном самолете, располагался в городке Манхэттен, штат Канзас. Они
должны были прилететь в Канзас-Сити, штат Миссури, а оттуда, на большом
лайнере, в Вашингтон.
- Я хочу побыть здесь еще минутку, - сказала Мэри. Она поднялась в
спальню, где они с Эдвардом провели столько приятных часов. Она стояла, не
в силах пошевелиться.
"Я уезжаю, мой дорогой, и хочу попрощаться с тобой. Я думаю, ты бы
меня одобрил. Надеюсь, это так. Я только боюсь, что уже никогда не вернусь
сюда. Мне кажется, я предаю тебя. Но ты всегда и везде будешь со мной. Ты
нужен мне сейчас, как никогда. Будь со мной. Помогай мне. Я так тебя
люблю. Иногда я думаю, что без тебя мне не прожить и дня. Ты слышишь меня,
дорогой? Где ты?.."
Дуглас Шайфер загрузил ее багаж в маленький самолет. Когда Мэри
увидела стоящий на взлетной полосе самолет, она оцепенела.
- О, Господи!
- Что случилось? - спросила Флоренс.
- Я так была занята, что даже и не подумала об этом.
- О чем?
- О том, что придется лететь. Я в жизни не летала на самолетах. Я не
сяду в него.
- Мэри, вероятность того, что что-то произойдет, один к миллиону.
- Не надо никаких вероятностей, - слабым голосом сказала Мэри. - Мы
поедем на поезде.
- Ты не можешь этого сделать. Завтра тебя ожидают в Вашингтоне.
- Живой. Не думаю, что я им нужна мертвой.
Шайферам пришлось уговаривать ее пятнадцать минут прежде чем она
согласилась войти в самолет. Через полчаса самолет, рейс 826, был готов к
взлету. Когда взревели двигатели и самолет понесся по полосе, Мэри закрыла
глаза и вцепилась руками в подлокотники. Через несколько секунд они были в
воздухе.
- Мама!
- Тихо. Не разговаривайте!
Она сидела, боясь посмотреть в окно. Дети чувствовали себя прекрасно,
разглядывая землю в иллюминатор.
"Дети", - горько подумала Мэри. - "Что они понимают".
В Канзас-Сити они пересели на ДС-10 и вылетели в Вашингтон. Тим и Бет
сидели отдельно, а рядом с Мэри села пожилая леди.
- По правде говоря, я немного нервничаю, - призналась соседка Мэри. -
Я еще никогда не летала.
Мэри улыбнулась и похлопала ее по руке.
- Не стоит нервничать. Вероятность того, что что-нибудь случится,
один к миллиону.
КНИГА ВТОРАЯ
13
Когда их самолет приземлился в вашингтонском аэропорту имени Даллеса,
их встретил молодой человек из государственного департамента.
- Добро пожаловать в Вашингтон, миссис Эшли. Меня зовут Джон Бернс.
Мистер Роджерс попросил, чтобы я встретил вас и отвез в отель. Я заказал
вам номер в "Риверсайд Тауэрс". Думаю, вам там понравится.
- Спасибо.
Она предоставила ему Тима и Бет.
- Давайте ваши квитанции, я получу багаж.
Через двадцать минут они уже ехали в лимузине в центр Вашингтона.
Тим восторженно смотрел в окно.
- Смотри! - закричал он. - Это же мемориал Линкольна!
- А вот памятник Вашингтону! - воскликнула Бет, глядящая в другое
окно.
Мэри смущенно взглянула на Джона Бернса.
- Вы уж извините их, - сказала она. - Видите ли, они никогда не
выезжали из... - Она посмотрела в окно, ее глаза расширились. - Господи! -
воскликнула она. - Смотрите! Белый дом!
Лимузин проезжал по Пенсильвания-авеню. Мэри подумала: "Этот город
правит миром. Здесь сосредоточена вся власть. И я тоже буду причастна к
этому".
Когда лимузин подъехал к отелю, Мэри спросила:
- Когда я увижусь с мистером Роджерсом?
- Он позвонит вам завтра утром.
Пит Коннорс, начальник отдела контрразведки ЦРУ, работал допоздна.
Его рабочий день был еще далек от завершения. Каждую ночь в три часа
специальная команда готовила разведдонесение президенту. Донесение под
кодовым названием "Пиклз" должно было лечь на стол президента в шесть
утра. Вооруженный курьер отвозил его в Белый дом. Пит Коннорс сам был
заинтересован в шифровках, поступавших из стран за "железным занавесом",
потому что большинство из них касались назначения Мэри Эшли послом в
Румынию.
Советский Союз был обеспокоен планом президента Эллисона, проникнуть
в социалистические страны и проводить там шпионскую работу.
"Я волнуюсь не меньше этих коммунистов", - хмуро подумал Пит Коннорс.
- "Если план президента сработает, вся страна станет открытым домом для их
проклятых шпионов".
Как только Мэри Эшли приземлилась в Вашингтоне, Пит Коннорс сразу же
получил информацию об этом. Он посмотрел на ее фотографию и фотографии ее
детей. "Это будет чудесная кандидатура", - с удовольствием подумал он.
"Риверсайд Тауэрс" был небольшим уютным отелем с прекрасными
номерами. Он располагался в квартале от Уотергейтского комплекса.
Коридорный принес багаж. Когда Мэри раскладывала вещи, зазвонил
телефон.
- Миссис Эшли? - спросил мужской голос.
- Да.
- Меня зовут Бен Кон. Я журналист из "Вашингтон пост". Не могли бы вы
уделить мне несколько минут?
Мэри не знала, что ответить.
- Мы только что приехали, и я...
- Всего пару минут. Я только хотел с вами познакомиться.
- Ну хорошо.
- Сейчас я поднимусь.
Бен Кон был крепким приземистым мужчиной с лицом бывшего боксера. "Он
выглядит, как спортивный репортер", - подумала Мэри.
Он уселся в кресло напротив нее.
- Вы впервые в Вашингтоне, миссис Эшли? - спросил он.
- Да.
Она заметила, что у него не было ни диктофона, ни записной книжки.
- Я не буду задавать вам глупых вопросов.
- Что это значит? - нахмурилась она.
- Как вам нравится Вашингтон? Это первое, что спрашивают у любой
знаменитости. Вам тут нравится?
- Я не знаменитость, - рассмеялась Мэри, - но думаю, что Вашингтон
мне понравится.
- Вы преподавали в Канзасском университете?
- Да. Я читала курс политологии. Политика стран Восточной Европы.
- Как я понял, президент узнал про вас, когда прочитал вашу книгу и
статьи в журналах?
- Да.
- А остальное, как говорят, это уже целая история.
- Я думаю, что все это так необычно...
- Ничего необычного в этом нет. Президент Рейган таким же образом
познакомился с Джин Кирпатрик и сделал ее представителем США в ООН. - Он
улыбнулся. - Так что есть прецедент. Это одно из ключевых слов в
Вашингтоне. Прецедент. Ваши предки были родом из Румынии?
- Только мой дед.
Пятнадцать минут Бен Кон расспрашивал Мэри о ее жизни и работе.
- Когда это интервью появится в газете? - спросила Мэри. Она хотела
послать вырезку Флоренс Шайфер.
Бен Кон встал и уклончиво ответил:
- Я пока воздержусь от его публикации. - Что-то здесь было не так. И
он никак не мог понять, что именно. - Мы еще встретимся с вами.
Когда он ушел, Тим и Бет вошли в комнату.
- Тебе он понравился, мама?
- Да. - В ее голосе не было уверенности. - Думаю, что да.
На следующее утро позвонил Стэнтон Роджерс.
- Доброе утро, миссис Эшли. Это Стэнтон Роджерс.
Ей показалось, что она слышит голос старого друга. Может быть,
потому, что он был ее единственным знакомым в городе.
- Доброе утро, мистер Роджерс. Спасибо, что вы направили мистера
Бернса встретить нас и устроить в отеле.
- Надеюсь, вам нравится?
- Здесь просто чудесно.
- Было бы неплохо, если бы мы встретились и обсудили некоторые
процедуры, через которые вам придется пройти.
- Конечно.
- Давайте сегодня пообедаем в "Гранде". Это недалеко от вашего отеля.
Итак, в час дня?
- Отлично.
- Я встречу вас в зале.
Мэри сказала, чтобы детям принесли обед в номер, и в час дня
подъехала на такси к "Гранд-отелю". Мэри изумленно смотрела на него.
"Гранд-отель" был центром власти. Здесь бывали главы государств, дипломаты
из всех стран мира, и нетрудно было понять почему. Это было элегантное
строение с впечатляющим холлом, где пол был из итальянского мрамора, а
величественные колонны подпирали сводчатый потолок. Здесь был ухоженный
внутренний дворик с бассейном и фонтаном. Мраморная лестница вела в
ресторан, где и ждал ее Роджерс.
- Добрый день, миссис Эшли.
- Добрый день, мистер Роджерс.
Он засмеялся.
- Не будем столь официальны. Как насчет Стэна и Мэри?
- Конечно. - Она была польщена.
Теперь Стэнтон Роджерс выглядел совсем иначе. Мэри было трудно
определить, в чем это выражалось. В Джанкшн-Сити он показался ей
равнодушным и даже отчужденным. Теперь все это куда-то пропало. Он
разговаривал с ней тепло и по-дружески.
"Это потому, что он одобрил меня", - счастливо подумала Мэри.
- Вы будете пить?
- Спасибо, нет.
Они заказали обед. Цены в меню ошеломили ее. "Да, таких цен в
Джанкшн-Сити нет. Лишь номер в отеле стоит 250 долларов в день. Так мне и
денег не хватит", - подумала Мэри.
- Стэн, извините меня за прямоту, но сколько получает посол?
- Законный вопрос, - рассмеялся он. - Ваша зарплата будет шестьдесят
пять тысяч долларов в год, плюс деньги на содержание и расходы.
- И когда мне начнут ее платить?
- Как только вы примете присягу.
- А до этого?
- Вам будут платить семьдесят пять долларов в день.
У нее упало сердце. Ей не хватит денег не только заплатить за обед,
но и просто на жизнь.
- Я долго буду находиться в Вашингтоне? - спросила Мэри.
- Около месяца. Мы сделаем все возможное, чтобы ускорить ваше
назначение. Государственный секретарь отправил телеграмму румынскому
правительству, чтобы они подтвердили готовность принять вас. Между нами,
мы уже провели переговоры с румынами. С ними проблем не будет, но вам еще
надо будет пройти сенат.
"Значит, румынское правительство готово принять меня", - радостно
подумала Мэри. - "Может, я действительно подхожу для такой работы".
- Я договорился о вашей неформальной встрече с председателем
сенатской комиссии по иностранным делам. После этого будут открытые
слушания перед всеми членами комиссии. Они будут спрашивать вас о работе,
подготовке, лояльности к стране и о том, чего вы хотели бы добиться.
- А что потом?
- Комиссия будет голосовать, а потом проголосует и сенат.
- Ведь были случаи, когда комиссия проваливала кандидата, не правда
ли? - медленно сказала Мэри.
- Здесь на карту поставлен авторитет президента. У вас будет мощная
поддержка из Белого дома. Президент хочет, чтобы ваше назначение прошло
как можно скорее. Кстати, я подумал, что вам и вашим детям неплохо будет
осмотреть достопримечательности города, поэтому заказал вам машину с
шофером. Вас также ждет экскурсия в Белый дом.
- Огромное вам спасибо.
Стэнтон Роджерс улыбнулся.
- Пожалуйста.
Экскурсия в Белый дом состоялась на следующее утро. Повсюду их
сопровождал гид. Их повели в сад Жаклин Кеннеди, а также в сад, где все
было выдержано в духе восемнадцатого века.
- Перед вами, - объявил гид, - Восточное крыло. Здесь находятся
кабинеты, где президент встречается с военными и представителями
конгресса, здесь также располагаются гостевые комнаты и комнаты обслуги
Первой леди.
Они прошли по Западному крылу и заглянули в Овальный кабинет
президента.
- И сколько тут всего комнат? - спросил Тим.
- Здесь сто тридцать две комнаты, шестьдесят девять вспомогательных
помещений, двадцать восемь каминов и тридцать две ванные комнаты.
- Здесь, наверно, часто моются.
- Президент Вашингтон лично следил за постройкой Белого дома. Он был
единственным президентом, который не жил в нем.
- Я его не осуждаю, - пробормотал Тим. - Чертовски большой дом.
Покраснев, Мэри толкнула его в бок.
Экскурсия продолжалась почти два часа, и в конце вся семья Эшли была
поражена и измотана.
"Здесь все началось", - подумала Мэри, - "и я буду частью этого".
- Мам?
- Да, Бет.
- У тебя странное выражение лица.
Звонок из канцелярии президента раздался на следующее утро.
- Доброе утро, миссис Эшли. Президент Эллисон спрашивает, не смогли
бы вы встретиться с ним во второй половине дня?
Мэри растерялась.
- Да... Я... Конечно.
- Вам будет удобно в три часа?
- Разумеется.
- Лимузин будет ждать вас у входа в отель без четверти три.
Пол Эллисон встал, когда Мэри ввели в Овальный кабинет. Он пожал ей
руку, улыбнулся и сказал:
- Наконец-то вы здесь!
- Я очень рада, господин президент. Для меня это очень большая честь.
- Садитесь, миссис Эшли. Можно, я буду называть вас Мэри?
- Конечно.
Они сели на диван.
- Вы будете мой доппельгангер, - сказал президент. - Вы знаете, что
это такое?
- Это что-то вроде духа живого человека, идентичного другому.
- Правильно. Это про нас. Вы представить себе не можете, с каким
удовольствием я прочитал вашу последнюю статью, Мэри. Такое впечатление,
что я сам ее написал. Очень многие не верят, что наш план "народной
дипломатии" сработает, но мы с вами покажем, что они ошибаются.
"_Н_а_ш_ план народной дипломатии. _М_ы_ с _в_а_м_и_. Какой
очаровательный человек", - подумала Мэри. Вслух она сказала:
- Я сделаю все, что может вам помочь, господин президент.
- Я рассчитываю на вас. Очень рассчитываю. Румыния будет для нас
испытанием. После смерти Марина Грозы ваша задача усложняется. Если мы
сможем там закрепиться, то сможем усилить наши позиции и в других
коммунистических странах.
Полчаса они обсуждали некоторые аспекты плана президента, и наконец
Пол Эллисон сказал:
- Стэн Роджерс будет постоянно в контакте с вами. Он стал вашим
большим поклонником. - Он протянул ей руку. - Удачи.
На следующий день Стэнтон Роджерс позвонил Мэри.
- Завтра в девять утра у вас запланирована встреча с председателем
сенатской комиссии по иностранным делам.
Комитет по иностранным делам располагался в "Дирксен Билдинг". Над
дверью в здание висела табличка "КОМИТЕТ ПО ИНОСТРАННЫМ ДЕЛАМ СД-419".
Председатель был импозантный мужчина с проницательными зелеными
глазами и манерами профессионального политика. Он встретил Мэри в дверях.
- Я - Чарли Кэмпбелл. Рад встрече с вами, миссис Эшли. Я столько
слышал о вас.
"Хорошего или плохого?" - подумала Мэри.
Он провел ее к креслу.
- Кофе?
- Нет, спасибо, сенатор. - Она так нервничала, что едва ли смогла бы
удержать чашку в руках.
- Ну что ж. Приступим к делу. Президент хочет назначить вас послом в
Румынию. Мы, конечно, окажем ему всестороннюю поддержку. Один вопрос: как
вы сами считаете, вы способны занять этот пост?
- Нет, сэр.
Ее ответ застал его врасплох.
- Извините, миссис Эшли?
- Если вы имеете в виду, есть ли у меня опыт дипломатической работы,
тогда я не способна. Однако мне говорили, что треть наших дипломатов были
людьми, не имевшими подобного опыта. Чем я располагаю, так это знаниями о
Румынии. Я знаю ее экономические и социальные проблемы, политическую
обстановку. Я думаю, что смогу улучшить их представления об американцах.
"Да", - удивленно подумал Чарли Кэмпбелл. - "Я-то ожидал встретить
дурочку". Еще до встречи с ней Кэмпбелл настроил себя против Мэри Эшли. Он
получил распоряжение сделать так, чтобы комиссия одобрила ее назначение
несмотря ни на что. В коридорах власти ходило много разговоров о какой-то
деревенщине, которую президент откопал в богом забытой дыре под названием
Джанкшн-Сити.
"Однако она всех нас удивит", - подумал Кэмпбелл.
- Встреча с членами комиссии сената состоится в среду в девять часов
утра.
Накануне слушаний в комиссии Мэри охватила паника. "Дорогой, когда
они будут спрашивать об опыте моей работы, что я им скажу? Что я
домохозяйка из Джанкшн-Сити и что три раза подряд занимала первое место по
катанию на коньках? Я не знаю, как мне быть. Если бы ты был рядом".
Тут ее словно обожгло. Ведь если бы Эдвард был жив, ее бы тут не
было. "Я спокойно бы сидела дома с мужем и детьми".
Слушания проходили в зале сенатского комитета по иностранным делам.
Все пятнадцать членов комитета сидели напротив стены, на которой висела
огромная карта мира. Слева располагалась пресса, а в центре - места для
зрителей. По углам стояли телевизионные камеры. Зал был набит до отказа.
Пит Коннорс сидел в последнем ряду. Когда вошла Мэри в сопровождении
детей, в зале воцарилась тишина.
На ней был темный костюм и белая блузка. Детей удалось заставить
снять джинсы и свитера и одеться более пристойно.
Бен Кон, сидевший за столом для прессы, смотрел, как они шли по
проходу. "Господи", - подумал он. - "Прямо как с обложки журнала".
Служащий посадил детей в первый ряд, а Мэри проводил к свидетельской
трибуне. Она стояла, освещаемая юпитерами, пытаясь скрыть свое волнение.
Слушания начались. Чарли Кэмпбелл улыбнулся Мэри.
- Доброе утро, миссис Эшли. Спасибо, что пришли на заседание
комитета. Приступим к вопросам.
Сначала шли простые вопросы.
- Имя?..
- Вдова?..
- Дети?..
Вопросы были легкие и успокаивающие.
- Согласно тому, что вы только что нам рассказали, миссис Эшли,
последние несколько лет вы преподавали политические науки в Канзасском
университете?
- Да, сэр.
- Вы родом из Канзаса?
- Да, сенатор.
- Среди ваших предков были румыны?
- Да, сэр. Мой дед.
- Вы написали книгу и несколько статей о сближении США со странами
советского блока?
- Да, сэр.
- Последняя ваша статья была напечатана в "Форин афферс" и привлекла
внимание президента?
- Да, сэр.
- Миссис Эшли, не могли бы вы рассказать комитету, какая основная
предпосылка написанию этой статьи?
Все ее волнение быстро исчезло. Это была для нее знакомая обстановка.
Она чувствовала себя так, будто проводит семинар со студентами.
- В настоящее время в мире насчитывается несколько экономических
союзов. Так как они взаимоисключают друг друга, то вместо того, чтобы
объединять мир, они разделяют его на антагонистические блоки. Европа имеет
"Общий рынок", Восточный блок - СЭВ, существуют также ЕАСТ - Европейская
ассоциация свободной торговли и движение неприсоединения стран третьего
мира. Предпосылка очень простая: мне хотелось бы, чтобы все эти различные
организации были связаны экономическими отношениями. Люди, занимающиеся
вместе выгодным бизнесом, не убивают друг друга. Я полагаю, что этот же
принцип подходит и для стран. Пусть наша страна сотрудничает и с друзьями,
и с противниками. Сегодня, к примеру, мы тратим миллиарды долларов на
постройку дополнительных зернохранилищ, в то время как во многих странах
люди умирают от голода. Мировой общий рынок мог бы решить эту проблему. Он
мог бы сделать так, чтобы продукция распределялась справедливо, исходя из
мировых цен. Я хочу содействовать этому.
Сенатор Гарольд Таркл, старший член комитета по иностранным делам и
представитель оппозиционной партии, попросил слова.
Бен Кон затаил дыхание. Сейчас начнется.
Сенатору Тарклу было уже за семьдесят, и отличался он своим вредным
характером.
- Вы впервые в Вашингтоне, миссис Эшли?
- Да, сэр. Я думаю, что это один из самых...
- Я полагаю, вы много путешествовали?
- Нет. Мы с мужем планировали поехать...
- Вы бывали в Нью-Йорке?
- Нет, сэр.
- В Калифорнии?
- Нет, сэр.
- В Европе?
- Нет. Но я хотела сказать, что мы планировали...
- Вы вообще выезжали когда-нибудь за пределы Канзаса, миссис Эшли?
- Да. Я читала лекции в Чикагском университете, а также в Денвере и
Атланте.
- Вероятно, это было очень интересно, миссис Эшли, - сухо сказал
Таркл. - Я не помню случая, чтобы комитету приходилось иметь дело с таким
неподготовленным кандидатом. Ожидается, что вы будете представлять
Соединенные Штаты Америки в такой сложной стране, как Румыния, а вы нам
рассказываете, что ваши знания проистекают от коротких поездок в Чикаго,
Денвер и Атланту. Так получается?
Мэри видела, как все телекамеры развернулись к ней, и постаралась
сдержать свои эмоции.
- Нет, сэр. Мои знания проистекают из анализа и изучения мира. Я
доктор политических наук и пять лет преподавала в Канзасском университете.
Причем мой предмет касался стран Восточной Европы. Я в курсе всех проблем,
существующих в Румынии, знаю, что ее правительство и народ думают о
Соединенных Штатах и почему это так происходит. - Голос ее звучал
уверенно. - Они знают о нашей стране только то, что заставляет их знать
пропагандистская машина. Я бы хотела показать им, что США - не
милитаристская держава, всеми силами старающаяся развязать войну. Я бы
хотела, чтобы они увидели обычную американскую семью. Я...
Она остановилась, боясь, что зашла слишком далеко в своем гневе. Но,
к ее удивлению, в зале зааплодировали.
Слушания продолжались. Через час Чарли Кэмпбелл обратился к членам
комитета:
- Есть еще вопросы?
- Я полагаю, что все ясно, - сказал один из сенаторов.
- Согласен. Спасибо, миссис Эшли. Заседание объявляется закрытым.
Пит Коннорс внимательно наблюдал за Мэри, а затем спокойно ушел,
когда ее обступила толпа журналистов.
- Вас удивило предложение президента?
- Вы полагаете, что вашу кандидатуру одобрят?
- Вы действительно считаете, что способны быть послом?
- Повернитесь вот так, миссис Эшли. Улыбнитесь, Еще раз.
- Миссис Эшли...
Бен Кон стоял в стороне. "Она молодец", - подумал он. - "У нее на все
есть правильные ответы. Черт возьми, как бы мне узнать правильные
вопросы".
Когда Мэри вернулась в отель, ей позвонил Стэнтон Роджерс.
- Добрый вечер, госпожа посол.
У нее закружилась голова.
- У меня действительно получилось? О, Стэн? Как я вам благодарна. Мне
трудно выразить своим чувства.
- Я тоже очень рад, - с гордостью в голосе сказал он. - Очень рад,
Мэри.
Когда Мэри рассказала обо всем детям, они повисли на ней.
- Я знал, что у тебя все получится, - закричал Тим.
- Как ты думаешь, - тихо спросила Бет, - папа об этом знает?
- Я уверена в этом, дорогая, - улыбнулась Мэри. - Я не удивлюсь, если
это он помог мне.
Мэри позвонила Флоренс, и, когда та услышала новость, то воскликнула:
- Поразительно! Я всему городу должна рассказать!
Мэри рассмеялась.
- Я приготовлю для вас комнату в посольстве. Приезжай с Дугласом.
- А когда ты отправляешься в Румынию?
- Ну, сначала еще должен проголосовать сенат, но Стэн говорит, что
это формальность.
- А потом?
- Потом мне предстоят встречи с представителями правительств в
Вашингтоне. Затем мы с детьми полетим в Румынию.
- Я немедленно звоню в "Дейли юнион", - воскликнула Флоренс. - Тебе,
наверно, тут поставят памятник. Ну все. Я слишком взволнована, чтобы
говорить. Я перезвоню тебе завтра.
Бен Кон узнал о результатах голосования, когда вернулся в редакцию.
Что-то его беспокоило. Но он не мог понять, что именно.
14
Как и предсказывал Стэнтон Роджерс, голосование в Сенате было чистой
формальностью. За нее проголосовало абсолютное большинство. Услышав об
этом, президент Эллисон сказал Роджерсу:
- Наш план удался, Стэн. Теперь нас никто не остановит.
Стэнтон Роджерс кивнул.
- Ничто, - согласился он.
Пит Коннорс сидел в своем кабинете, когда ему сообщили о результатах
голосования. Он тут же написал сообщение и закодировал его. Один из его
людей дежурил в шифровальной комнате ЦРУ.
- Мне нужен канал "Роджер", - сказал Коннорс. - Подожди за дверью.
Канал "Роджер" был сверхсекретной телеграфной системой ЦРУ, которой
пользовались лишь самые высокопоставленные начальники. Послания
передавались посредством лазерного луча и на сверхвысокой частоте за долю
секунды. Оставшись один, Коннорс отправил послание. Оно было адресовано
Сигмунду.
На следующей неделе Мэри встретилась с заместителем госсекретаря по
иностранным делам, директором ЦРУ, министром торговли, директорами
нью-йоркского банка "Чейз Манхэттен" и представителями нескольких
влиятельных еврейских организаций. У всех были свои наставления, советы и
просьбы.
Нед Тиллингаст не скрывал своего энтузиазма.
- Это прекрасно, что наши парни смогут опять работать там, госпожа
посол. Нам было трудно проникнуть в Румынию с тех пор, как нас объявили
персона нон грата. Один из моих людей будет работать в вашем посольстве
под видом атташе. - Он многозначительно посмотрел на нее. - Я уверен, что
вы окажете ему максимальное содействие.
Мэри не понимала, что именно она должна будет сделать, но решила не
спрашивать.
Обычно церемония принятия присяги новыми послами проходит под
председательством государственного секретаря, и присягу принимают
одновременно несколько кандидатов. Утром в день присяги Стэнтон Роджерс
позвонил Мэри.
- Мэри, президент Эллисон просит, чтобы вы прибыли в Белый дом в
двенадцать часов. Он сам примет у вас присягу. Возьмите с собой Тима и
Бет.
Овальный кабинет был полон представителей прессы. Когда вошла Мэри
вместе с президентом, все телекамеры повернулись к ним, защелкали затворы
фотоаппаратов. Мэри только что разговаривала с президентом и теперь
чувствовала себя уверенно и спокойно.
- Вы прекрасно подходите на этот пост, - сказал он ей. - Иначе я вас
и не выбрал бы. Мы с вами воплотим мечту в жизнь.
"Все это похоже на сон", - думала Мэри, глядя в объективы камер.
- Пожалуйста, поднимите правую руку.
Мэри повторяла за президентом слова присяги.
- Я, Мэри Эшли, торжественно клянусь, что буду всегда чтить и
выполнять Конституцию Соединенных Штатов, защищать свою страну от
внутренних и внешних врагов. Я также клянусь, что добровольно налагаю на
себя обязательство честно и добросовестно выполнять свои обязанности. До
поможет мне Бог.
Она стала послом США в Социалистической Республике Румыния.
Начались будни. Мэри приказали явиться в европейский отдел
государственного департамента. Во временное пользование ей выделили
крохотный кабинет рядом с румынской секцией.
Джеймс Стикли, заведующий румынской секцией, был профессиональным
дипломатом с двадцатипятилетним стажем. Ему было под шестьдесят. Он был
небольшого роста, с лисьим лицом и тонкими губами, с холодными водянистыми
карими глазами. Он с презрением относился к политическим выдвиженцам,
которые вторгались в его мир. Стикли считал себя самым крупным
специалистом по Румынии и, когда президент Эллисон объявил, что готов
назначить нового посла в эту страну, не сомневался, что выбор падет на
него. Назначение Мэри Эшли явилось для него неприятной неожиданностью.
Плохо, когда тебя обошли, но, когда тебя обошел политический выдвиженец,
никому не известная личность из Канзаса, это просто возмутительно.
- Ты только представь себе, - говорил он Брюсу, своему лучшему другу.
- Половина наших послов является проклятыми выдвиженцами. В Англии или
Франции такое просто немыслимо. Разве военные выбирают себе генералов из
любителей? А вот за границей все наши проклятые выдвиженцы являются
генералами.
- Ты пьян, Джеймс.
- Я хочу еще больше напиться.
Теперь он изучающе смотрел на Мэри Эшли, сидевшую напротив.
Мэри тоже изучала Стикли. Он показался ей неприятным.
"Не хотела бы я, чтобы он стал моим врагом", - подумала Мэри.
- Нам надо быстро сделать из вас эксперта. А времени в обрез. - Он
протянул ей кипу бумаг. - Начните с этих отчетов.
- Я посвящу им целый день.
- Нет. Через тридцать минут у вас начнутся занятия по румынскому
языку. Обычно на это уходит несколько месяцев, но у вас есть всего лишь
пара дней.
Дни потянулись нескончаемой чередой, и Мэри чувствовала, что
выбивается из сил. Каждое утро она вместе со Стикли изучала необходимые
бумаги.
- Я буду читать все ваши послания, - сообщил ей Стикли. - Желтого
цвета - требующие решения, белого - для информации. Вторые экземпляры
будут направляться в министерство обороны, ЦРУ, ЮСИА, казначейство и в
десятки других организаций. Одним из первых вопросов, которым вам
предстоит заняться, - это судьба американцев, находящихся в румынских
тюрьмах. Их необходимо освободить.
- А в чем их обвиняют?
- Шпионаж, торговля наркотиками, воровство. Румыны могут обвинить их
в чем угодно.
Мэри подумала о том, каким образом можно снять обвинение в шпионаже.
"Что-нибудь придумаю".
- Ясно, - коротко ответила она.
- Помните, Румыния - самая независимая страна за "железным
занавесом". И мы должны способствовать сохранению ее независимости.
- Понятно.
- Сейчас я кое-что вам дам, - сказал Стикли. - Не выпускайте этих
документов из рук. Они секретные. Вернете их мне завтра утром. Вопросы
есть?
- Нет, сэр.
Он передал Мэри толстый запечатанный конверт.
- Распишитесь, пожалуйста.
Она расписалась.
Возвращаясь в отель на машине, Мэри крепко сжимала конверт в руках,
чувствуя себя персонажем из фильма про Джеймса Бонда.
Дети уже были одеты и ждали ее.
"Господи", - вспомнила Мэри. - "Я же обещала повести их в китайский
ресторан и в кино".
- Ребята, - сказала она. - Планы несколько изменились. Придется
перенести наш поход на другой раз. Сегодня мы останемся здесь и будем
ужинать в номере. У меня срочная работа.
- Ладно.
- Конечно, мама.
"Раньше они бы подняли страшный рев. Но теперь они уже взрослые. Все
мы становимся взрослыми".
Она обняла их.
- В следующий раз пойдем обязательно, - пообещала она.
То, что дал ей Джеймс Стикли, было просто невероятным.
"Неудивительно, что ему надо завтра вернуть эти документы", - подумала
Мэри. Это были подробные досье на всех высокопоставленных румынских
