конец.
Кони завершали второй круг. По трибунам пронесся глухой рев. Ни Михал
ни Тереза были не в состоянии определить, что происходит в этой топочущей
куче, одни лошади оставались сзади, другие вырывались вперед. Рычание на
трибунах становилось все громче, громкоговоритель тоже не молчал. Кони
вышли из последнего виража и теперь приближались к трибунам.
- Пятерка!!! - заорал Михал и сорвался с места. - Пятерка бежит!!!..
Разволновавшаяся Тереза тоже вскочила. Их пятерка шла первой, далеко
впереди, за ней, стуча копытами, неслась большая группа коней. Толпа
рычала так, что полностью заглушала крики из громкоговорителя. Кони
миновали черту, динамик замолчал, а толпа продолжала шуметь. Тереза и
Михал неподвижно застыли, всматриваясь в замедляющую бег массу коней и
тележек. Ослабевший от волнения Михал рухнул на скамейку. Тереза
посмотрела на него:
- Ну и что? - безрадостно спросила она. - Что выиграло?
- Понятия не имею. Кажется, пятерка. Сейчас объявят. Боже мой, какая
прекрасная вещь, эти скачки! Теперь я понимаю, что значит, когда топот
копыт хватает за сердце...
Тереза сочувственно посмотрела на сообщника и тоже уселась.
- За сердце сейчас буду хвататься я. Узнавайте, что выиграло, мне
интересно. Оказывается, мы выбрали очень хорошего коня...
Скачки - это место, где судьба позволяет себе выкидывать самые
удивительные коленца. Громкоговоритель откашлялся и начал говорить.
Побледневший от удивления Михал, не веря собственным ушам, перевел Терезе
содержание сообщения.
- Пришли пять, шесть, два. Так они сказали. Вы понимаете? Пять.
Шесть. Два...
- Как это? - занервничала Тереза. - Какие два? Что это значит?
Михал протянул руку в направлении табло посреди поля, где светились
произнесенные динамиком цифры.
- Третий конь, - торжественно произнес он. - А перед ним наши два.
Пять-шесть. Двойка третья... Мы выиграли!
Смертельно изумленная Тереза вытаращилась на табло:
- Как это? Действительно выиграли? С конями на которых никто не
ставил?!
- Вот именно! Никто не ставил! Только мы! Боже!..
- И вы думаете, нам за это заплатят?
- Конечно заплатят! И даже очень много! Ну и повезло! Мы выиграли!..
Тереза очнулась и, не отрывая глаз от светящихся цифр, высказала
предположение, что величина выплаты тоже должна появиться на табло. Михал
с ней согласился, они стали напряженно всматриваться в пустые места рядом
с номерами коней. Динамик начал говорить, одновременно табло мигнуло и на
пустых местах появились цифры.
- Это наше? - беспокойно спросила Тереза.
Михал, заглянув в блокнот, покачал головой.
- Нет, это поодиночке. Про порядок скажут потом. Он должен быть
внизу. А это верх и плац.
- Какой плац?
Несколько запутанно Михал, пользуясь своими записями, начал объяснять
ей значения отдельных выплат. Он прервал лекцию, потому что динамик опять
проснулся. Не только Михал, но и вся толпа сосредоточенно слушали. Динамик
замолчал, а толпа начала кричать. У Михала было потерянное выражение лица.
Тереза страшно на него разозлилась:
- Будете вы наконец мне переводить, или нет? Я же ничего не понимаю!
Что они сказали?!
- Кажется я плохо понял, - неуверенно ответил Михал. - Вроде бы
платят тысячу семьсот... Вот, загорается!
На таблице, под предыдущими цифрами загорелось число 17.246. Тереза
прочитала это как 1724 злотых и 60 грошей. Михал уставился на нее с тупым
ошеломлением. Динамик прохрипел следующую информацию. Михал прослушал,
оторвал взгляд от табло и посмотрел на Терезу.
- Вот это да! - торжественно сказал он. - Мы побили рекорд скачек
этого года! Нам действительно платят семнадцать тысяч двести сорок шесть
франков. Это вы придумали пятерку и Эринию. Могу я упасть перед вами на
колени?
- Сколько нам платят? - спросила Тереза, подумав что не расслышала.
- Семнадцать тысяч двести сорок шесть франков. Могу я упасть перед
вами...
- Не верю. Это должно быть ошибка. Тысяча семьсот я еще понимаю, но
не семнадцать тысяч. Проверьте.
- Они так сказали и это ясно видно на табло. Они сказали, что это
рекорд года. Могу я упасть перед вами на колени?
Тереза минуту смотрела на Михала странным взглядом, но потом вдруг
встряхнулась:
- У вас что, с головой не в порядке? Где вы собираетесь падать, здесь
же тесно! Нет, я не поверю, пока не увижу собственными глазами. Идите,
заберите деньги, а то я начинаю нервничать!
Михал пошел. Перед кассами никого не было. Он вернулся к Терезе и
принес чек на 34.492 франка.
- Оказывается, по ошибке мы играли вдвойне, - напомнил он. - За
десять франков вместо пяти. У нас были два единственных билета на всех
скачках и они очень жалеют, что мы играли за десять франков, если бы мы
играли за пять, одним билетом, выплата была бы абсолютным рекордом скачек.
До сих пор абсолютный рекорд составляет тридцать четыре тысячи сто
двадцать четыре, у нас было бы больше. Кроме того, предыдущий рекорд был
поставлен в 1961 году и это было в день дерби, так что сегодняшний выигрыш
был бы большой сенсацией.
- А я думала, что у нас только один билет...
- Но за десять франков. Это считается за два, потому что один стоит
пять. Поэтому у них получился всего лишь рекорд этого года...
Тереза посмотрела на чек и вернула его Михалу.
- Спрячьте это, - приказала она. - Если я потеряю, то не прощу себе
до конца жизни. Из двух зол, лучше теряйте вы.
- Я терять не собираюсь, - энергично ответил Михал. - Пригодится.
Давайте играть дальше!
Тереза немедленно согласилась. Не играть дальше ей казалось попросту
неприлично, в конце-концов, проигравшему всегда надо давать шанс, а в
данном случае проигрывал ипподром. Правда, оба они вспомнили мои
пророчества про первый раз, когда выигрываешь, и второй, когда наоборот,
но в данной ситуации они могли себе позволить проиграть. Михал благородно
предложил поднять ставки, пусть знают поляков! Тереза согласилась и на
это.
Благородно поднятая ставка составила сто франков. Пророчества
исполнились с максимальной точностью, сто франков немедленно отправились
ко всем чертям, и Тереза сразу почувствовала себя лучше. Выигрыш подобных
сумм был чем то противоестественным, а проигрыш был явлением нормальным и
возвращал равновесие. Когда они потратили последние наличные, к ней
полностью вернулось хорошее настроение.
- Ну, теперь все в порядке, - довольно сказала она. - Берем деньги,
ставим и проигрываем. Хорошо, что нам заплатили чеком, наличные бы
разошлись.
- У меня не хватает на такси, - радостно подтвердил Михал. - Придется
возвращаться на метро. У нас есть деньги для Кароля, и мы покроем все
расходы! Какое прелестное место, как жаль, что выигрывают только в первый
раз!..
Болек позвонил утром следующего дня, коротко сообщил, что имеет
интересную информацию, и предложил встретиться вечером в том же самом
кафе. Двое сообщников почувствовали прилив новых сил и новых чувств. Михал
впал в состояние эйфории, утверждая что созвездия на небе расположились
необычайно благоприятно для них, теперь все пойдет как по маслу. Тереза
начала приобретать надежду. Вмешательство в дело настоящего хулигана, а
может, даже гангстера, наверняка оказало свое влияние, до сих пор в семье
такого не было, гангстеру фамильное финансовое проклятие могло поддаться.
На место они прибыли слишком рано и ожидали сообщника целых полчаса.
- Капуста был у Кароля, - сообщил Болек вместо вступления, сразу же
снабдив столик запасами пива, апельсинового сока и кофе. - Он прибыл в
полночь, я решил вас не будить. Про вас он знает, а живет вообще не у
себя, а на малине, но где, неизвестно. На полицию он плевал, у него
американское гражданство и какие-то левые документы, черт знает на чье
имя. Он заканчивает здесь дела и сматывается в Штаты, через три дня его
здесь не будет. Надо его прижать, другого выхода нет.
Михал пламенно согласился. Тереза принялась отгонять мысль о
прижигании пяток.
- А если нет, то что? - заинтересовался Болек. - Поедете за ним?
- Поедем! - не раздумывая решился Михал. - Даже в Аргентину, даже в
Австралию! Теперь есть за что!
- Но только туристским классом, - предостерегла Тереза.
Болек деликатно поинтересовался необычной идеей Михала, которая так
быстро принесла деньги. Михал не выдержал и выложил всю правду о скачках в
Венсенском лесу. Союзник слушал с выражением легкого испуга.
- Вам очень повезло, - подвел он итог. - Но больше туда не суйтесь,
эта тетка правильно говорила - первый раз Канада, а второй - могила. Мне
это знакомо. Но теперь все не так плохо, с Каролем договоримся, а Капусту
прижмем. Я скажу вам, что мы сделаем. Он может приехать на машине, или
прийти пешком, в зависимости от времени. Если ночью, то на машине, потому
что движение меньше. С Каролем они договорились, он сюда приедет. Если
припрется на машине, я на минутку выскочу и проколю колесо. Пока он его
заменит, вы будете здесь. А если придет пешком, я пойду за ним и посмотрю,
где он обосновался. Дальше все просто.
- Вот видите, и зачем было столько каркать, - радостно упрекнул
Терезу Михал. - Все будет, как надо. А если у нас кое-что останется, мы
еще купим эту сахарницу Станислава Августа!
- Но я в прижимании участвовать не буду, - твердо сказала Тереза. -
Не желаю этого видеть!
- Хорошо, постоите на шухере, - успокоил ее Болек. - Мы сами
справимся. Значит, сейчас я возвращаюсь туда...
Он показал в сторону улицы, очевидно имея ввиду дом пана Кароля,
посмотрел в ту же строну и замолчал. Тереза и Михал тоже машинально
посмотрели в окно. Тереза подавилась апельсиновым соком. Болек выплеснул
пиво на соседний столик, вскочил с кресла, выгреб из кармана какие-то
деньги, рассыпал их по полу и бросился к выходу. Тереза вскочила тоже,
задыхаясь и кашляя она жестами просила Михала постучать ее по спине. Михал
понял в чем дело, перевернул кружку с пивом, перевернул чашку, разлил
остатки кофе, в голове его пронеслось, что надо немедленно убегать, а то
слишком долго придется просить прощения. Он схватил Терезу за руку и тоже
бросился к выходу, одновременно стуча Терезу по спине. Издали казалось,
что он очень энергично ее погоняет. Пострадавшие от пива, кофе и
апельсинового сока задержать их не успели.
На улице Тереза восстановила дыхание. Метрах с десяти Болек подзывал
их жестами. Они подбежали к нему.
- Не бегите так! - сердито прошептал он. - Спокойно! Мне придется
остаться, потому что он меня знает...
- Меня он тоже знает, - тяжело дыша вмешалась Тереза.
- Ладно, кореш, ты к нему прицепишься, а мы что-нибудь придумаем. Мы
за тобой присмотрим...
- Это он? - нервно прошептал Михал. - Вы уверены? Где он?
- Вошел в этот магазин. Он пришел пешком, потому что машины не видно.
Наверное, сейчас выйдет...
В этот момент из фотомагазина действительно вышел Джон Капуста. Он
шел быстрым шагом и трое заговорщиков не успели ни спрятаться ни
отвернуться. Первым человеком, на которого он наткнулся, была Тереза. Он
явно вздрогнул, развернулся на месте и быстро пошел.
Погоня имела достаточно шансов на успех. Даже если бы Капуста бежал,
Болек и Михал без труда могли его догнать. Бегство на автомобиле тоже не
принесло бы успеха, ввиду безнадежно забитых улиц. Он мог оторваться
только далеко от центра города. Кроме того, Тереза и Михал быстро
договорились, что обратятся в полицию, обвинив Капусту в чем попало. Болек
одобрил эту идею, уведомив сообщников, что если появляется легавый, он
смывается, чтобы о нем не волновались. Полицейских на горизонте пока не
было, а Джон Капуста бодро убегал. Запыхавшаяся Тереза немного приотстала,
не успевая за охотниками и их жертвой, пробивающейся сквозь толпу.
Чувства, переполнявшие ее, были троякими. На первый план выплывала
необходимость догнать не преступника, а Михала. Она вдруг осознала, что не
может отказаться от погони и остаться где попало, поскольку не помнит, где
живет. Все это время она пребывала в компании Михала и ненужный адрес
вылетел из головы. Она не смогла бы попасть в дом услужливой дамы. Поэтому
ей приходилось держаться товарища по несчастью, который бежал как
марафонец и все чаще исчезал из поля зрения. Необходимость поймать и
прижать Капусту, в данных обстоятельствах стала второстепенной, хотя и
оставалась достойной внимания и усилий. В то же самое время ее беспокоили
эти проклятые пятки. Ей казалось, что этот противный, но необходимый
ритуал, решит все вопросы. Последняя мысль на фоне более основательных
опасений просматривалась смутно, но тем не менее, непонятным образом
замедляла ее шаг.
Болек и Михал шли плечом к плечу. Капуста мелькал впереди. Способ
действий был обговорен предварительно, они не собирались ловить его на
людной улице, где впечатлительная часть толпы могла отреагировать
непредвиденным образом, они рассчитывали на то, что жертва приведет их к
своему месту жительства, забьется в тихий закоулок или направится в менее
населенные районы. Но Джон Капуста их надежд не оправдывал, он бежал по
направлению к центру.
- Что-то придумал, сука - прошипел Болек набегу. - Я думаю, что он
бежит к цирку... Сейчас такое время... Начнут выходить люди, и он
потеряется в толпе...
- Приближаемся, - предложил разгоряченный Михал.
- Хорошо. Только без нервов...
Перед ними, в стороне площади Республики, уже мелькали неоновые огни.
Где-то вверху зеленым цветом загорелась огромная тигриная морда, погасла и
для разнообразия зажглась желтым. Джон Капуста бежал прямо туда.
Как раз в этот момент в переполненном цирке объявляли гвоздь
программы - выступление шести уссурийских тигров. Весь персонал стоял по
местам, помощники дрессировщика ожидали сигнала у клеток, портье, вышибалы
и привратники встали вокруг арены и в проходах между секторами,
внимательно наблюдая за публикой. С того времени, когда какой-то парень
бросил в тигра дохлую да еще и мокрую летучую мышь, вызвав тем самым
большой переполох, на зрителей обращали больше внимания, чем на животных.
Все находилось в состоянии боевой готовности, у главного выхода остались
только портье и кассирша, продающая билеты на следующий день. Кассирша, за
отсутствием клиентов, вязала крючком детскую кофточку из ангорской шерсти
для внука мужского пола, которого она наконец дождалась после
многочисленных внуков пола женского. Портье было нечего делать, известно,
что под конец представления никто не входит. У него кончились сигареты, он
оглянулся, посмотрел на кассиршу и отошел на несколько шагов к ближайшему
киоску.
Когда он возвращался, увидел какого-то человека, который почти бегом
пробежал между киосками, магазинчиками и ларьками и, миновав кассу,
заскочил в цирк. Скрывший его занавес заколебался. Прежде, чем удивленный
портье успел вернуться на свое место, появились два других человека,
которые в таком же ускоренном темпе намеревались проникнуть внутрь. Одному
это удалось, а второго портье успел задержать вежливым но твердым вопросом
о билетах. Задержанный был щуплым, но высоким, а портье имел мощную фигуру
- перевес был на его стороне...
У пойманного возле входа Михала в голове пронеслись детские
воспоминания о лагерях и школьных экскурсиях:
- Билеты у группы за нами! - крикнул он так убедительно, что портье
его пропустил.
Михал скрылся за еще колеблющимся занавесом, а портье невольно
посмотрел на улицу, ожидая эту самую группу, которая по-видимому опоздала
на программу и хочет посмотреть хотя бы последний номер, несомненный
гвоздь сезона. Он немного подождал, но вместо группы появилась одна
запыхавшаяся дама почтенного возраста, направлявшаяся к нему так
называемой свиной трусцой.
Тереза издалека видела как Болек и Михал исчезли за занавесом, потому
что вход в цирк был освещен не хуже, чем арена. Она хотела отправиться за
ними, но сказать про группу ей не пришло в голову, да и объясняться по
французски она не умела. Одновременно портье вспомнил, что ни о какой
опаздывающей группе никто не говорил, да и вообще цирк переполнен, в зале
осталось только несколько свободных мест. Он почувствовал себя обманутым,
разозлился, что прозевал тех троих и решил любыми путями вытянуть наличные
из четвертого человека. Он заслонил вход своим солидным корпусом.
Из всей его речи Тереза поняла только одно слово - "касса". Она
посмотрела в ту сторону, куда он показывал. Освещенное окошечко и надпись
избавили ее от сомнений. Ни о чем не думая, чувствуя, что любой ценой она
должна догнать Михала, Тереза бросилась туда, где сидела толстая ангельски
улыбавшаяся дама, орудующая крючком.
Кассиршу переполняла безграничная доброжелательность ко всему миру.
Она добродушно пыталась объяснить этой уставшей иностранке, что теперь
заходить в цирк не стоит, представление заканчивается, номер с тиграми
последний, лучше прийти завтра и посмотреть всю программу, но тут подошел
портье и объяснил, что трое уже прошли задаром, а эта четвертая. И
иностранка уперлась. Вела она себя как-то странно, дергалась, топала
ногами, на лице ее появились ярость, отчаяние и какое-то дикое нетерпение,
и кассирша внезапно осознала, что все понимает. Она сделала
многозначительный жест и что-то сказала портье. Портье заулыбался и
закивал головой. Тереза заплатила за четыре билета, подавив в себе
внезапный бунт против оплаты Капусты, была вежливо взята под руку и
проведена внутрь. Она пыталась освободиться, но портье отпустил ее только
тогда, когда эстафету принял следующий, стоящий на посту между секторами.
Этот следующий очень быстро повел ее вправо по коридору за кулисы и
передал третьему. Третий вежливо открыл двери, и Тереза оказалась на улице
перед маленьким сарайчиком с большой надписью "ТУАЛЕТЫ"...
Основная часть погони проходила тоже на улице, как раз с
противоположной стороны цирка. Джон Капуста, пробежав за занавес,
наткнулся в среднем проходе на билетера, без раздумий отказался от
контактов с ним и отправился по коридору налево, вокруг арены. Бегущий за
ним Болек еще успел его заметить.
- Замечательно, - сказал он Михалу, который быстро нагнал свои две
секунды отставания. - Теперь он не смоется, я этот цирк знаю как пять
пальцев. Давай, кореш, на ощупь - здесь темно и много хлама...
Джон Капуста скрылся за следующим занавесом, колеблющимся в конце
коридора. На арене гремел оркестр. Болек и Михал выпутались из складок
плюша и оказались на свежем воздухе, на задворках цирка. Здесь
действительно было намного темнее, чем перед фасадом. Фонари освещали
только ограждение, а между возками, будками и палатками лампочки
попадались довольно редко. Джон Капуста исчез в глубокой темноте за первым
же сараем, через мгновение мелькнул дальше и побежал направо, будто
собираясь обежать весь цирк. Болек и Михал вдруг услышали особый
металлический скрежет, который на мгновение затих и повторился снова.
Руководствуясь слухом, они добрались до странной конструкции из железных
прутьев, представляющей собой длинный ажурный туннель, перегораживающий
всю дорогу. Михал не задумывался над тем, что это такое, занятый Капустой,
который преодолел препятствие сверху, поскальзываясь и стуча по прутьям
ботинками. Болек перелез за ним, громыхая не меньше. Разнервничавшийся
Михал споткнулся, нога его попала между прутьями. Он вытащил ботинок,
съехал вниз и ударился коленом. Схватившись руками за верхние прутья он
подтянулся, посмотрел в туннель и на мгновение замер. В ажурном туннеле
находился тигр. Самый настоящий, громадный, живой и злой. Он неохотно
приближался, стуча хвостом по бокам, пытаясь отступить или развернуться.
За тигром раздавались какие-то выкрики.
В мгновение ока Михал вспомнил все, что слышал о цирке, и выделил
главную мысль. В цирке, перед выступлением, животных никогда не кормят!
Всегда после и никогда перед. Перед этим им вообще не дают есть! Они
соглашаются на выступление только потому, что хотят есть, ждут того, чтобы
поесть...
В туннеле был ГОЛОДНЫЙ тигр...
Михал решил не перелезать на другую сторону. Он отскочил в темноту,
осмотрелся, оценил территорию и решил обойти с другой стороны. Как можно
быстрее он рванулся вперед, пытаясь не натыкаться на многочисленные
препятствия невидимые во мраке.
Помощники дрессировщика не могли понять что происходит. Они получили
сигнал "выпустить тигров" и начали выгонять животных из клеток в туннель.
Вдруг впереди застучали прутья и резонирующая сталь донесла звуки до
самого конца конструкции. Для цирковых животных всего мира такой звук
означает приказ возвращаться в клетки. Дезориентированные тигры начали
отступать. Помощники дрессировщика гнали их вперед. Опять раздался стук,
тигры пытались повернуться, что в узком туннеле было невозможно, возникло
замешательство, в туннеле нарастал конфликт. Наконец стук затих, помощники
дрессировщика проявили настойчивость и шесть разнервничавшихся тигров
отправились на арену.
Взглянув на первого из них, дрессировщик понял, что главную роль в
выступлении тот играть не будет. Остальных можно успокоить и заставить
слушаться, а этого - нет. Элегантно представив публике шесть диких бестий,
он оставил на арене только пятерых, а шестого с места направил обратно в
туннель. Еще мгновение тигр пробовал противиться идиотам-людям, полностью
сбитый с толку дурацкой переменой приказов, но у дрессировщика была
сильная воля. Тигр попал в туннель и отправился прямиком домой, деваться
ему было некуда. Дверца за ним закрылась и выступление началось.
Джон Капуста убегал с дикой настойчивостью, уверенный, что бежит от
мести мафии. Болека он узнал в первое же мгновение и сразу осознал то, что
могло быть единственным объяснением его участия, и о чем он не догадался
раньше. Он совершил дурацкий поступок, впутался в дело, организованное
международной шайкой, о которой он ничего не знал, не смог прочувствовать
и унюхать! Канада, Франция, Польша... Мало того, что он увел у них из под
носа добычу, так еще и убил их человека, там, у колодца! Убить, конечно,
не убил, но они думают, что убил, этого ему не простят!..
У входа в цирк Терезу чуть не хватил удар. Трясясь от ярости и
волнения, она пыталась куда-нибудь пройти, но все было огорожено,
свободным оставался только один путь - обратно на улицу. Возвращаться на
улицу ей было нельзя, ей необходимо было догонять Михала, который был
где-то здесь. Она развернулась, попала в знакомые двери, ведущие внутрь, и
решила, что скорее задушит портье, чем даст выставить себя обратно на
улицу. Она осмотрелась. Портье стоял к ней задом, глядя на арену, в конце
коридора она заметила занавес, бросилась к нему и снова оказалась снаружи.
Тут было еще хуже. Темноту наполнял острый запах помета, в землю
понатыканы какие-то прутья, какие-то кучи, ящики и мусор, а вокруг
возвышались заборы. Она попала на санитарную территорию, одновременно
являвшуюся и выгребной ямой. Она бы вернулась, но за заборчиком мелькнул
бегущий силуэт. Она заколебалась, забралась на один из ящиков и приникла к
ограждению. Из мрака вдруг выскочил Джон Капуста и пригнувшись направился
к замусоренной вонючей территории. Тереза невольно издала хриплый
кровожадный крик. Джон Капуста оглянулся, увидел ее силуэт, торчащий над
забором, развернулся и бросился обратно, между длинными рядами бараков,
туда, где царила полная темнота. Сразу за ним появился Болек. Не взглянув
на Терезу, он махнул ей рукой и помчался за противником. Михала не было.
Тереза торчала над забором, не отдавая себе отчета в том, что до сих пор
издает свои хриплые кровожадные крики. Где-то там, на фоне всех эмоций,
билась упорная мысль - теперь они должны его поймать, должны его поймать,
должны его поймать...
К счастью, крики не слишком привлекали внимание, потому что на
территории цирка было довольно шумно, из под купола доносились звуки
оркестра, рев и аплодисменты публики, во дворе кричали животные. В
полубессознательном состоянии Тереза, вдыхавшая запахи природы,
вытаращилась в темноту, где, как ей показалось, Капуста перестал бежать,
бросившись в один из сараев. Болек будто бы бросился за ним, с
противоположной стороны появилось что-то движущееся, похожее на Михала и
бросилось в то же самое место, возможно, там были двери...
Вдруг голоса животных усилились, к ним примешались крики людей.
Какие-то силуэты замелькали в пятнах света, темнота ожила, кто-то бежал к
ней. Болек и Михал появились внезапно, неизвестно откуда, в мгновение ока
преодолели заборчик, промчались через кучи, добрались до Терезы, оторвали
ее от ограды и потащили за собой, в сторону занавеса. Кричать Тереза уже
привыкла.
- Тихо! - зашипел ей на ухо Болек. - Будьте добры выключить сирену!
Рвем когти!
Только теперь полностью охрипшая Тереза замолчала. Она хотела
спросить что случилось с Капустой, но ей не удалось издать ни звука. Болек
протащил ее через те двери, которые вели к туалетам и потянул к забору. Он
действительно знал территорию и не воспользовался выходом для публики,
открыл какую-то небольшую калитку, оглянулся и выпихнул наружу Михала,
который слабо сопротивлялся и, оглядываясь назад, пытался вернуться.
Тереза выскочила добровольно. Болек захлопнул калитку и сразу потянул их в
какие-то закоулки.
- Я же сказал, срываемся. Легавые на хвосте.
- Но того... А может... Может он что-нибудь скажет... - неуверенно
бормотал Михал.
- Ты что, с лошади свалился, кореш. Кто тебе скажет? Зверь не
проболтается!
- Ради бога, что там случилось?! - в ярости выдохнула охрипшая
Тереза, услышав нарастающий вой сирены. - Что там происходит?! Где
Капуста?!!!
- Разное говорят, - философски ответил Болек, все еще мчась вперед. -
Давай, давай! Еще немного.
- Цирк... - невнятно пробормотал Михал. - Это был цирк...
- А как же, - убежденно подтвердил Болек. - Чистый цирк, такой редко
встретишь! Я такого еще не видел!
Михал издал тихий стон. Влекомая по улицам Тереза на последнем
дыхании потребовала немедленно где-нибудь присесть, иначе она умрет. Ей
надоели цирк, полиция и Капуста, дальше она не пойдет, придется ее
нести!..
Найти кафе, в котором можно присесть, в Париже несложно, а Болек знал
местность. Уже через пять минут он усадил в плетеные кресла и полностью
обессилевшую Терезу и взволнованного Михала. Все это время Болек орудовал
только одной рукой, локтем второй он прижимал куртку, под которой
находился какой-то мягкий предмет. Несмотря на это он занялся
обслуживанием, и прежде чем сообщники перевели дух, поставил на столик
пиво и апельсиновый сок.
- Исключительно неудачное дело! - грустно вздохнул он присаживаясь к
столу. - Пусть я покроюсь рыбьей чешуей, если когда-нибудь видел такое...
- Узнаю я наконец, что там произошло?! - разъярилась Тереза. - Я
видела, как вы за ним проталкиваетесь, там было темно, я думала, что вы
его вот-вот схватите! Что вы там сделали?!
- Мы ничего, - жалобно ответил Михал. - Это не мы...
- А кто? Капуста?
- Вроде Капуста, - неуверенно признался Болек. - Во всяком случае он
принял личное участие...
- О боже... - простонал внезапно позеленевший Михал.
Тереза почувствовала, что через мгновение ее хватит удар. Она
попыталась уточнить следующий вопрос, но голос отказывался слушаться.
Жутким взглядом она посмотрела на Болека, который пожал плечами и
недовольно скривился.
- Что тут долго говорить, нет больше парня, - решительно сообщил он.
- Ничего не поделаешь, он туда сам сунулся. Ну и этот... Как его там...
- Тигр, - слабо прошептал Михал. - Уссурийский...
- Вот именно. Морда у него не меньше чем у цербера. Сволочи люди, не
кормят их там, а может, он просто нервничал, потому как срубал этого
Капусту без оглядки...
Тереза подумала, что или плохо слышит, или Болек сошел с ума. Она
посмотрела на бледного Михала.
- Это правда, - заскулил Михал. Тигр сожрал Капусту... Он влез в
клетку... И сожрал...
Через некоторое время до Терезы дошло. Болек присмотрелся к ней
повнимательней, молча поднялся и через минуту вернулся с рюмками и
бутылкой коньяка.
- Примите, - приказал он.
Тереза выпила и перевела дыхание.
- Вот этого то прабабка и не предвидела... - невольно вырвалось у
нее.
Болек налил еще и лица сообщников начали приобретать нормальные
цвета. Михал отважился произнести полное предложение:
- Капуста убегал от нас и попал в клетку с уссурийским тигром. Что
меня удивляет, так... - тут он опять сломался и неуверенно закончил, - то,
что он не произнес ни слова...
- Кто? - дико рявкнула Тереза. - Капуста или тигр?
- Не знаю... Оба...
Болек взял власть в свои руки:
- Капуста не успел, - объяснил он. - Пока он опомнился, его уже не
было. А тигр, паразит, занялся ужином. Умная зверюшка, хотел съесть
сколько можно, пока не отобрали...
Тереза и Михал одновременно выпили следующую рюмку коньяка. Тереза
несколько раз откашлялась пробуя голос:
- И вы... - захрипела она, - и вы... это видели?..
- Почти. Я больше, Михал меньше. Он подбежал потом. В любом случае,
смерть ему досталась легкая, до упокой господь его душу, потому что первым
делом тигр откусил ему голову...
Продолжить разговор получилось только через несколько минут. Болек
смилостивился над сообщниками, отказался от красочных описаний и слегка
переменил тему.
- Ну, ладно, ладно, - добродушно сказал он. - Вообще-то, съел он не
много, потому что сразу прибежали люди и в три секунды свернули ему шею.
Точно известно только одно - больше мы от них ничего не узнаем, ни от
Капусты ни от тигра...
- Как это вообще произошло? - спросила выведенная из равновесия
Тереза. - Почему он туда пошел, к этому тигру? Свихнулся?
- Он убегал от нас... - начал Михал, но Болек его перебил:
