Журналист для Брежнева или смертельные игры | |
погонами подполковника, в фуражке. Невысокий, плотный, упитанный сгусточек
энергии с цепкими и веселыми умными глазами. Сняв фуражку, он вытер
ладонями пот на ранних залысинах и прошел в кабинет. - Как поживаем,
гражданин начальник?
- Пока жив, - сказал я, пожимая ему руку, и кивнул на кресло возле
своего стола. - Садись. Узнаешь? - Я подвинул ему папку с делом
N-СЛ-79-1542.
Он открыл папку, взглянул на первую страницу и лицо его выразило
разочарование:
А, это! Это я знаю. У меня бриллианты до сих пор лежат в сейфе.
- Хорошие бриллианты?
- Бриллианты замечательные! Редкая работа! Заберешь к себе? Я тебе
советую поинтересоваться у ювелиров, кому они раньше принадлежали. У меня
еще руки не дошли, но раз ты это дело берешь к себе...
- Подожди, - перебил я. - Ты знаешь про труп, про бриллианты, а кто
второй похищенный - ты знаешь?
Он пожал плечами:
- Тоже какая-нибудь фарца. Да я этим не занимаюсь, мало у меня дел,
что ли? Это дело, по-моему, сейчас в Москворецком районе. А как оно к тебе
попало?..
- Так вот садись и читай, - я опять пододвинул к нему папку. - Только
внимательно и до конца. Особенно вот эту рукопись...
Передавая ему рукопись Белкина, я снова обращаю внимание на то, что
первая страница машинописного текста напечатана небрежно, с опечатками в
тексте, а все остальные страницы чистые, даже красивые, как из машбюро,
хотя Пшеничный написал в рапорте, что изъял их на квартире Белкина.
Светлов стал читать. Через несколько минут он расстегивает ворот
форменной рубашки, приспускает галстук, потом закуривает и спрашивает, не
отрываясь от чтения:
- Слушай, у тебя нет пива холодненького?
- Тут не держим, - усмехнулся я. - Потом можем сходить, здесь бар
рядом.
В дверь постучали, я сказал "войдите" и взглянул на часы. Было 13.30
минут - почти сорок минут назад я говорил по телефону с Пшеничным. Он
вошел и представился:
- Здравствуйте. Моя фамилия Пшеничный.
Оказалось, он значительно моложе, чем я ожидал. Худощавый, высокий,
сутулый блондин лет 32-х. Удлиненное блоковское лицо, голубые серьезные
глаза. Когда он проходит в кабинет, я вижу, что он слегка волочит левую
ногу. Я поднимаюсь ему навстречу, пожимаю руку, говорю:
- Шамраев, Игорь Есич. А это, знакомьтесь, подполковник Светлов...
- Привет, мы знакомы, - бегло, не отрываясь от последних страниц
рукописи Белкина, выбрасывает руку Светлов, и Пшеничный пожимает ее,
садится на свободный стул. Его глаза уже с порога оглядели мой кабинет,
запротоколировали тут же - и меня, и Светлова, и папку с делом Белкина на
столе. Да, это именно тот человек, который мне нужен, даже лучше, чем я
ожидал - моложе. Тридцать лет - самый следственный возраст, опыт уже есть
и интерес к делу еще не угас. Настоящий следственный лошак.
- Так! Ясно! - Марат Светлов хлопнул последней страницей рукописи
Белкина по столу: - Тебе надо лететь в Баку и начинать оттуда. Там
наркотики, этот Генерал, Зиялов. Фамилии, конечно, липовые, придуманные,
но докопаться можно - кто с этим Белкиным в одном классе учился, кто у
него сочинения списывал. Это несложно. Но надо же! Наркотики уже по
воздуху в гробах перевозят! Замечательно! - он даже встал, прошелся по
кабинету. - Но я тебе для чего? Не понимаю.
- Видишь ли, ты прочел в деле: следователь Пшеничный считает, что по
этому делу нужно создать бригаду. И я с ним согласен. Поэтому я включил в
бригаду его, себя, и тебя вместе с твоим отделением.
- Меня?! Да ты что?! Обалдел? Щелоков меня вам в жизни не отдаст, ты
что! Ты же знаешь его отношения с твоим Генеральным.
- Даже если я веду это дело по заданию ЦК? Мы должны найти этого
Белкина до одиннадцатого, К отъезду Брежнева в Вену. И по закону я могу
просить в свою бригаду любых сотрудников МВД.
- Ну, попроси! "По закону"! - передразнил он. - Сунут тебе
какого-нибудь долдона, сам не рад будешь.
- Хорошо, это мы обсудим после, - сказал я. - А сначала меня
интересует: ты сам-то хочешь работать это дело или нет? Смотри: наркотики,
бриллианты, убийство и похищение корреспондента - полный джентльменский
набор. Для такого сыщика, как ты, это в самый раз. И внеочередная
звездочка на погоне не помешает. А?
- Ну ты и гусь! - усмехнулся Светлов. - Знаешь, на что подцепить. Тут
только один недостаток в этом деле.
- Какой?
- Бабы нету.
- Как нету? Даже две! Аня Зиялова, в которую Белкин влюбился на
аэродроме, и эта Лина, в которую влюбился Сашка Шах.
- Это сомнительно, - Светлов поморщился. - Это сочинено для повести.
Тот влюбился, этот влюбился - нет, это литература. Вот гроб с наркотиками
- это да, это никакой писатель не придумает. И то, что его арестовали...
- Этого ничего не было, - негромко сказал Пшеничный.
Мы оба повернулись к нему. Он уже держал на коленях свой портфель и
вынимал из него какую-то бумагу.
- Во всяком случае, вот телеграмма из Бакинского управления милиции.
- И он положил перед нами служебную фототелеграмму. Я взял ее, прочел
вслух:
ТЕЛЕГРАММА
Москва, Прокуратура Москворецкого р-на, следователю Пшеничному.
На ваше отдельное требование N-3341 от июня с.г. сообщаем, что
тщательной проверкой товарно-транспортных документов Бакинского аэропорта
установлено, что указанный Вами груз - цинковый гроб - рейсом N-315
"Ташкент-Баку" 12 мая с.г. в Баку не поступал. Дополнительной проверкой
документов установлено, что подобный груз не поступал в аэропорт г.Баку ни
одним рейсом в течение всего мая месяца, и Бакинский горотдел милиции не
располагает сведениями о доставке какой-либо нелегальной партии
наркотических средств (опиума) из городов Средней Азии.
Проверка журнала задержанных лиц по г.Баку показала, что названный
Вами в запросе корреспондент газеты "Комсомольская правда" В.Белкин в мае
месяце в Баку не задерживался и в КПЗ не водворялся. Второе запрашиваемое
Вами лицо - гр. Юрий Рыбаков содержался в КПЗ с 12-го по 16 мая по
подозрению в групповой краже и был освобожден ввиду недостаточности улик.
Относительно проживающих в Баку уголовников по кличкам "Генерал" и "Мосол"
сообщаем, что сведений о таких лицах в Бакинском уголовном розыске не
имеется. Также произведенная по Вашему требованию проверка архива школы
N-171 за 1967-1969 гг. показала, что в этот период в старших классах этой
школы не было ученика по фамилии Олег Зиялов.
Начальник Бакинского горотдела милиции
полковник милиции Н. Мамедов
24 июня 1979 года
- Та-а-ак... - протянул Светлов, суживая свои живые умные глазки и
закуривая трубку, которая совершенно не шла к его круглому полненькому
лицу. Спичка обожгла ему пальцы, он затряс рукой, но раскурил все-таки
трубку, выпустил дым и опять произнес: - Та-ак! Мне это нравится. Дальше в
лес - больше дров. Кто-то из них врет - или Белкин, или бакинская милиция.
Ну, Белкин профессиональный врун, как все журналисты, но - история с
гробом была, это я бьюсь об заклад. А то, что этот гроб не проходил по
документам в аэропорту, так даже у Белкина написано, что гробы нельзя
возить пассажирскими рейсами, и его скорей всего оформили за взятку как
ящик или чемодан. И тут Мамедов темнит, конечно. Тут пахнет наркотиками и
очень сильно, я носом чую. Даже если Белкин вообще выдумал все абсолютно -
куда денешься от того, что этот Рыбаков кололся наркотиками и вез чемодан
с бриллиантами? За понюшку опиума такие бриллианты не дают, а за гроб с
опиумом... Хорошо! - он хлопнул ладонью по столу. - Есть один путь попасть
мне в это дело. Но нужно действовать срочно. - Он взглянул на часы. - Уже
два часа. С часу дня мой шеф, начальник МУРа Минаев, и наш новый
замминистра Чурбанов проверяют подготовку бассейна "Москва" к олимпийским
играм. Это у них ежедневный ритуал, потому что там сауна замечательная.
Чурбанов - зять Брежнева. За пять лет с тех пор, как на Гале женился, - от
вшивого инструктора ЦК комсомола до замминистра МВД взлетел. Поэтому, если
это Белкин нужен Брежневу - Чурбанов все сделает. Так что поехали в сауну,
они там сейчас как раз тепленькие. Вперед!
Приняв решение, Светлов тут же рванулся в дело, как хороший пес с
поводка. Идея с Чурбановым действительно была недурна, хотя я еще не знал,
под каким соусом ехать к этому брежневскому зятю и как ни с того, ни с
сего, с бухты-барахты вломиться в сауну. Но самого Чурбанова я знал - он
учился лет десять назад заочно на юрфаке МГУ, а я вел там семинар по
советскому уголовному процессу. Я стал собираться.
- А что же со мной? - сказал Пшеничный.
Я придвинул к себе пишмашинку, вложил в нее бланк Прокуратуры СССР и
отпечатал:
ВРЕМЕННОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ
Настоящее дано следователю прокуратуры Москворецкого района г. Москвы
тов. ПШЕНИЧНОМУ Валентину Николаевичу в том, что он откомандирован в
распоряжение Прокуратуры СССР, включен в следственную бригаду и исполняет
обязанности следователя по особо важным делам.
Генеральный Прокурор Союза ССР
Р. Руденко
Вытащив из машинки бланк, я сказал Пшеничному:
- Спуститесь в канцелярию к Вере Петелиной и скажите, что я просил
это подписать срочно или у Руденко, или у кого-нибудь из замов. Потом
зайдите в ХОЗУ к Праздникову, скажите, что на эту неделю нам нужна
спецмашина с радиотелефоном. После этого будете ждать нас здесь и
набросайте план следствия, свои соображения. Когда удостоверение будет
подписано, сообщите в свою прокуратуру, что Руденко вас забрал на десять
дней. Все.
Тот же день, 14 часов 30 минут
В плавательном бассейне "Москва" на Кропоткинской стоял обычный
веселый гомон - несколько десятков юношей, девушек и подростков резвились
в бассейне, играли в мяч, плавали наперегонки и кадрились - флиртовали
друг с другом. На двух боковых дорожках тренировались пловчихи детской
спортивной школы. А вокруг бассейна, как обычно, торчали любопытные
провинциалы - бассейн "Москва" входит в число московских
достопримечательностей.
Но мало кто знает, что главной достопримечательностью этой московской
достопримечательности является закрытая, доступная только нашей партийной
и административной элите сауна. Здесь сухой пар, финское оборудование,
чешское пиво, волжские раки, экспортная водка и русские массажисты. Юрий
Чурбанов, моложавый сорокадвухлетний муж Галины Брежневой, приемный отец
ее замужней дочери и приемный дедушка Галининого внука, нисколько на
дедушку не походил. Он лежал в предбаннике, отдыхая, дюжий массажист дядя
Стасик разогревал мышцы его загорелого и чуть обрюзгшего тела, а рядом
такую же процедуру проходил начальник Московского уголовного розыска
генерал Минаев, и оба они с явным интересом следили в окно за юными
пловчихами детской спортивной школы. Пловчихам было лет по 14-15, самое
время на них любоваться.
Я уже изложил Чурбанову и Минаеву свою просьбу: Белкин - любимый
журналист Леонида Ильича - должен быть найден в ближайшие дни, и найти я
его могу только с помощью Светлова, только, если коллеги из МУРа
по-товарищески помогут Прокуратуре СССР. Минаев сразу разгадал мой ход,
насупился, сказал:
- Так отдали бы нам это дело вообще, если справиться не можете. А то
видишь, Юрий Михайлович, и следствие у себя держат, 30 тысяч следователей
по стране у прокуратуры, а чуть что серьезное - сразу в МУР, помогите!
Но Чурбанов, похоже, уже неплохо был подкован в основах советской
власти, и тесть безусловно просветил его в главной стратегии - удерживать
баланс между тремя органами властвования: КГБ, МВД и Прокуратурой, не
давая ни одному из этих органов целиком исполнительную и карающую власть.
До тех пор, пока Руденко, Щелоков и Андропов соревнуются между собой, они
страшны друг для друга, но не для Брежнева, но как только кто-то из них
возьмет верх... Чурбанов - агент семьи Брежнева в МВД, волевым порядком
назначенный Щелокову в заместители - живо заинтересовался делом Белкина.
- Да я же его знаю! Вадим Белкин! Свой парень! Я его по ЦК комсомола
знаю. Ой, так больно, дядя Стасик! Игорь Есич, вам нетрудно вон пивко мне
подать? Угощайтесь и сами, чудесное пиво, немецкое. Я чешское не люблю,
сладкое больно, а вот немецкое - в самый раз. А что там за бриллианты ты
нашел? - повернулся он к Светлову.
Хотя, думаю я, он видел Светлова первый раз в жизни, но уже говорил
ему "ты". Я видел, что Светлова это покоробило - короткая тень мелькнула
по его лицу, но он тут же убрал ее, сказал:
- Бриллианты редкие, замечательные. В кулонах, в подвесках и явно
старинная работа. Я думаю, если показать опытным ювелирам, можно найти
прежних владельцев и через них выйти на...
- А где они сейчас, эти бриллианты? - перебил его Чурбанов.
- У меня на Петровке, в сейфе. Приобщены к делу.
- Ну, что же ты их сюда не привез? - сказал Чурбанов. - Чудила!
Ладно! Сейчас попаримся еще разок, поедем смотреть твои бриллианты, а там
и решим.
15 часов 25 минут
МУР - легендарный Московский уголовный розыск - размещается в левом
крыле не менее легендарного дома N38 на улице Петровка. На первом этаже
столовая и огромный холл с памятной доской во всю стену, на ней золотом
выбиты имена и фамилии муровцев, погибших на войне и в операциях по
обезвреживанию врагов советской власти. Второй и третий этаж занимает
непосредственно МУР - все его отделы и отделения. Народ здесь работает
простой и шумный, не то что в нашей прокуратуре или, скажем, в КГБ, где
все разыгрывают из себя интеллектуалов, разговаривают только на "вы" и
негромкими, сдержанными голосами. Нет, в МУРе мат стоит на всех этажах, с
матом допрашивают арестованных, да и в разговоре друг с другом не
заботятся о литературном стиле и местоимение "вы" просто вычеркнули из
русского языка. За это Светлов называет своих подчиненных "мои архаровцы".
Мы сидим в кабинете Светлова на третьем этаже - Минаев, Чурбанов,
Светлов, я и уже вызванный из Прокуратуры Пшеничный. Светлов вытащил из
сейфа черный чемоданчик - "дипломат" и выложил на стол найденные
бриллианты и золотые украшения. Да, тут действительно было на что
посмотреть! Это были прекрасные, тончайшие ювелирные изделия! Я вел в
своей практике не одно ювелирное дело, но, пожалуй, таких изысканных
украшений из прозрачно-бледно-зеленого хризолита, таких ажурных оправ к
бриллиантам в виде золотой виноградной грозди или веточки розы я не
встречал давно, разве что в Музеях Алмазного фонда. Безусловно, названная
в следственных документах стоимость этих украшений - 100 тысяч рублей -
была явно занижена, это обычная предосторожность оценщиков угрозыска, чтоб
впоследствии было меньше хлопот с отчетностью.
Чурбанов поднял глаза на Светлова:
- Это не музейные вещи?
- Нет, - сказал Светлов. - Мы проверили - из музеев такие вещи не
пропадали. Но, как видите, тут неполная коллекция, до гарнитура не хватает
кольца, бус, серег.
Чурбанов вертел в руках самую эффектную вещицу - золотую брошь в виде
розочки, украшенную хризолитом и бриллиантами.
- Галина Леонидовна эти штучки очень любит, - сказал он. - Я возьму
эту до завтра, покажу ей. - И повернулся к Минаеву: - Завтра у меня
заберешь. А вообще, я думаю, им надо дать возможность найти этого Белкина
и остатки коллекции. Белкина действительно Леонид Ильич читает иногда, и я
знаю, что после Вены он собирается писать еще одну книгу, ему нужны
помощники. А эти цацки, - он кивнул на стол с украшениями, - если будет
полная коллекция, МУР вполне может Галине Леонидовне на день рождения
подарить, достойный подарок.
- А когда день рождения? - живо поинтересовался Минаев.
До этого момента генерал-майор Павел Сергеевич Минаев,
пятидесятилетний высокий блондин с тонкими, нервными чертами лица,
довольно хмуро выслушивал мои пояснения по делу Белкина и косо поглядывал
на Светлова, явно готовя ему разнос за этот "прорыв" к Чурбанову. Но когда
Чурбанов сам сказал, что МУР может сделать личный подарок Галине
Брежневой, Минаев мгновенно оживился. Не нужно большой сметливости, чтобы
понять, что на дне рождения дочки будет и сам папа, и уж если Минаеву
будет позволено быть на этом дне рождения с подарком...
- В октябре, - сказал Чурбанов. - Время есть... - И встал, бросив во
внутренний карман новенького генеральского кителя золотую брошь,
украшенную хризолитом и бриллиантами.
Минаев повернулся ко мне, сказал:
- Светлов поступает в ваше распоряжение вместе со всем третьим
отделением. Только напишите мне официальное письмо за подписью Руденко. -
И добавил отдельно Светлову: - Все, что будет нужно - обращайся прямо ко
мне, понял?
- Так точно, товарищ генерал-майор.
15 часов 35 минут
Мы остались втроем - Светлов, Пшеничный и я. Наконец-то можно было
заняться делом. Впереди еще была масса канцелярской работы, а главное -
большая часть одного из семи дней уже отлетела, а я еще не сделал ни
одного следственного шага, кроме разве вот этого - получил в бригаду
Светлова с его отделением и Пшеничного. Впрочем, это тоже не мало.
Пшеничный доложил:
- Игорь Есич, машина "МК 46-12" внизу, с радиотелефоном, как вы
просили. План следствия я составил. - Он положил перед собой стандартную,
листов на 12, тетрадь. - Разрешите прочесть?
- Подождите! - прервал его Марат Светлов. - Кое-что нужно сделать
срочно. - И крикнул в полуоткрытую дверь секретарше: - Зоя, Ожерельева ко
мне!
- Тута я, - на пороге появилась статная, франтоватая фигура майора
Ожерельева.
- Так! - распорядился Светлов. - Срочно в картотеку МУРа и МВД. Нужен
человек с такими данными: мужчина, внешне бесцветный, лет 50-55, с
металлическими зубами. К сожалению, это все.
- Но Марат Алексеевич! - взмолился майор Ожерельев. - С
металлическими зубами у нас пол-Союза. У меня папа с металлическими
зубами.
- Это раз, - не слушая его, продолжал Светлов. - Второе: посмотри в
нашей картотеке, что у нас есть на Белкина Вадима Борисовича,
корреспондента "Комсомольской правды".
Я удивленно взглянул на Светлова, он пояснил:
- Это на всякий случай. Надо бы еще и в КГБ узнать, но не хочется
одалживаться. У них наверняка есть на него что-нибудь, раз он в
"Комсомолке" работает, но, скорей, политические данные, а не уголовные. И
третье, - он опять повернулся к Ожерельеву: - Подбери человека для
командировки в Баку на два-три дня. Даже пару человек, для верности.
Задача простая: взять в Аэрофлоте списки пассажиров рейса "Ташкент-Баку"
за 12 мая этого года и сличить их по спискам учеников бакинской школы
номер 171 за 67-69 годы. Если совпадет хоть одна мужская фамилия, -
пояснил он мне и Пшеничному, - это и будет Олег Зиялов. Все. Доложишь
через двадцать минут, - сказал он Ожерельеву. И опять повернулся к нам с
Пшеничным: - Так, теперь можно разговаривать. Надеюсь, Валя, я ничего не
взял из вашего плана?
Я понимал, что Светлов несколько бравирует своей расторопностью и
смекалкой, показушничает, но, в конце концов, он все делает правильно. Во
всяком случае - пока. Идея с Аэрофлотом безусловно стоящая, хотя и не
стопроцентная - в Баку и в Ташкенте есть тысячи людей с одинаковыми
фамилиями - какие-нибудь Гасановы, Мамедовы, Багировы и т.д. - там их
такое же количество, как в Москве Ивановых и Петровых. Поэтому там может
совпасть десяток фамилий, а не одна. Тем не менее, идея безусловно требует
отработки.
Пшеничный, поддерживая свои тезисы на столе левой рукой, улыбнулся
Светлову, сказал:
- Я послал в Аэрофлот требование на список пассажиров этого рейса еще
1-го июня, как только прочел рукопись Белкина. Но ответа пока нет.
- Теперь будет, - сказал Светлов. - Если к нам приедет кто-нибудь из
МУРа, они быстро зашевелятся.
Я увидел, что его ни сколько не уязвило то, что Пшеничному пришла в
голову точно такая же идея. Как человек, у которого идеи возникают на
каждом шагу, он не жалел их, не скупердяйничал и не ревновал к другим. Я
сказал Пшеничному:
- Пожалуйста, Валентин. Мы вас слушаем.
- Хорошо, - Пшеничный устроил поудобнее свои записи и сказал: - С
самого начала нужно определить или хотя бы обозначить: почему похитили
Белкина. Я полагаю, что он либо знал что-то о действиях группы
преступников, спекулирующих наркотиками и бриллиантами, либо вот-вот
должен был узнать. Нельзя отметать и такое предположение, что они были
похищены какой-то конкурирующей бандой. Ведь почти наверняка те, кто
похитили Рыбакова и Белкина, убили Рыбакова...
- Это не доказано, - вставил Светлов. До этого момента он слушал
Пшеничного молча, но нетерпеливо, потому, что любил конкретные действия, а
не рассуждения. Пшеничный же был ему полной противоположностью - дотошный
и последовательный педант. Судьба дала мне прекрасное для бригады
сочетание. Светлов повторил: - Это не доказано. Нет гарантий, что Рыбаков
убит. Он мог под кайфом от своих наркотиков потерять чемодан с
бриллиантами и выпрыгнуть за ним с поезда, стукнуть головой о камень.
- Я разговаривал с экспертами, - сказал Пшеничный. - Они считают, что
парня сначала ударили чем-то по голове и проломили височную часть, а с
поезда он упал на грудь. Как бы там ни было, нужно искать похитителей
Белкина и Рыбакова. Что мы имеем для этого? Санитарную машину, к
сожалению, без номера. И неких санитаров - может, переодетых, а может и
подлинных, один из них с металлическими зубами, и явно не санитар, если
предположить, что он же был на Бакинском аэродроме при встрече гроба с
наркотиками.
- А что это за Айна Силиня из Риги? - спросил Светлов, думая явно о
чем-то своем. - Она и эта Лина Бракните из рукописи Белкина - одно лицо?
- К сожалению, Айна Силиня уехала из Москвы 30 мая сразу после
опознания трупа, а блокнот Белкина я нашел 31-го. Поэтому вопросов,
связанных с рукописью Белкина, я ей не задавал. К тому же после опознания
трупа она была в таком состоянии... Но родители Рыбакова, прилетевшие
потом за трупом, подтвердили, что с 12 по 18 девушка по имени Айна жила у
них.
- Ясно, - сказал Светлов. - Нужно вызвать эту Силиня повторно, это
раз. И срочно заняться Курским вокзалом. Там полно постоянного жлобья -
шпаны, алкашей, торговцев пирожками. Бью на полбанки, что там можно найти
свидетеля похищения, и не одного.
- Итак, я записываю, - сказал я. - Вызвать Айну Силиня из Риги. И -
Курский вокзал, найти свидетелей похищения. После распределим, кто чем
занимается. Дальше.
- Пункт третий, - продолжал ровным голосом Пшеничный, давая понять,
что первые два, названные Светловым, были записаны в его наметках. - Кроме
Курского вокзала, нужно проехать по всей ветке Курской дороги километров
двести-триста от платформы "Москворечье" и допросить всех
железнодорожников, кто работал в ночь гибели Рыбакова. Авось, кто-нибудь
видел его в какой-нибудь компании. Заодно проверить, какие поезда шли в
эту ночь через платформу "Москворечье".
- И что? - вмешался Светлов. - Опрашивать всех проводников? Это мы
год будем работать. Нужно придумывать блицкриги, резкие ходы во все
стороны. Пиши! - сказал он мне. - Предъявить драгоценности опытным
ювелирам, этим я сам займусь.
- У вас все, Валентин? - спросил я Пшеничного.
- Нет. В "Комсомольской правде" нужно допросить сотрудников. Зная,
что я произвел выемку рукописей и книг на квартире у Белкина, в их числе
там был "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына, кто-то из его друзей, я думаю, на
следующий день изъял в редакции все его рукописи. Но там может быть
продолжение этого блокнота, не зря же на обложке стоит цифра "один".
Значит, должен быть и блокнот номер два.
- Так, - сказал я. - Теперь мы прекратим этот живой обмен мнениями и
поделим работу. По-братски. Поскольку сроки у нас действительно, как в
блиц-турнире, берем сначала самые жирные куски. Кто-то из твоих
архаровцев, Марат, занимается аэрофлотом и летит в Баку, в школу номер
171. Ты их проинструктируешь, дашь прочесть рукопись Белкина. Это раз. Я
беру на себя "Комсомольскую правду", поиски белкинских блокнотов.
Опознанием ценностей и бриллиантов занимается Светлов. А на Валентина
выпадает Курский вокзал. Таким образом есть работа на сегодня и на завтра
примерно до полудня. Завтра во второй половине дня, если не будет ЧП, -
сбор у меня. Есть вопросы?
- Ожерельев, войди! - сказал в полуоткрытую дверь кабинета Светлов.
Видимо, с его места было видно в щель, что там уже замаячила фигура
майора.
Ожерельев открыл дверь кабинета спиной и обеими руками внес огромную
пачку папок с розыскными делами, тяжело грохнул их на кожаный диван и
отряхнул пыль с кителя.
- Фу! - сказал он. - 72 пятидесятилетних преступника с металлическими
зубами. В Баку поедут в командировку старший лейтенант Рогозин и лейтенант
Шмуглова. И вот вам данные на Белкина Вадима Борисовича, корреспондента
"Комсомольской правды", 1952 года рождения.
- Чьи данный? - спросил Светлов. - Наши, из МУРа или из МВД?
- Из МВД СССР, первого спецотдела, - Ожерельев держал в руках листок
бумаги с машинописным текстом.
- Читай, что там, - приказал Светлов.
- Донесение министра внутренних дел Якутской автономной республики
подполковника милиции Халзанова.
"Начальнику первого спецотдела МВД СССР генерал-майору внутренней
службы Егорову. Сообщаю, что 6 января сего года, находясь в командировке в
городе Мирный Якутской АССР, корреспондент газеты "Комсомольская правда"
гр. Белкин Вадим Борисович, будучи в нетрезвом состоянии, в группе лиц
принимал участие в драке работников алмазной фабрики N-7 с поварами и
официантами ресторана. При задержании ругался нецензурной бранью.
Следствие прекращено по просьбе редакции газеты "Комсомольская правда"
ввиду нецелесообразности привлечения гр. Белкина к уголовной
ответственности, о чем ставлю Вас в известность. Статистическую карточку
по форме N-1 отчета о зарегистрированных преступлениях для регистрации
прилагаю. Подполковник Халзанов, министр ВД Якутской АССР".
Мы со Светловым переглянулись. То наркотики, то бриллианты, а тут -
якутские алмазы. Да, с этим Белкиным не соскучишься. А почему его носит по
таким местам?
16 часов 20 минут
- Сегодня двенадцатый день как похищен ваш сотрудник Вадим Белкин. Он
или уже убит, или находится в руках у преступников...
Я сидел в кабинете главного редактора "Комсомольской правды" Льва
Александровича Корнешова, здесь же был ответственный секретарь редакции
Станислав Гранов. Огромная плоская поверхность письменного стола Корнешова
была устлана стопками рукописей, гранок и свежих газетных полос
завтрашнего, как я понял, номера газеты. Такие же газетные страницы-полосы
были приколоты к стене. Корнешову, невысокому шатену с мягкими карими
глазами, было лет сорок или даже чуть меньше, а Станиславу Гранину - от
силы тридцать.
- По заданию ЦК, - продолжал я, - про Прокуратуре СССР создана
специальная бригада для срочного розыска Белкина. В состав бригады входит
один из лучших сыщиков, начальник отделения МУРа подполковник Светлов,
несколько опытных следователей и оперативных работников угрозыска. Я
руковожу этой бригадой. Мы считаем, что по роду своей деятельности Белкин
имел доступ к самым разным объектам на территории СССР, в том числе к
таким, как якутские алмазы, пограничные заставы, наркотики. Я хочу, чтобы
вы поняли меня правильно: интересы государства заставляют нас просчитывать
все версии и варианты. Могли Белкин вольно или невольно быть втянут в
какие-то махинации с алмазами, бриллиантами, наркотиками? Юноша, которого
похитили заодно с Белкиным и который был убит через два дня, явно
принадлежал к уголовному миру - наркоман, рядом с его трупом найден был
чемодан с редчайшими драгоценностями. Разгадку мы могли бы получить из
командировочных блокнотов Белкина, вот первый из них, изъятый у него на
квартире. Смотрите: "Если я не отдам бумаге весь ужас случившегося - впору
топиться в этом Каспийском море.". Возможно, он сам описал все, что с ним
произошло. Но второй блокнот, продолжение рукописи, - исчез, и нам кажется
- он исчез здесь, в редакции...
Корнешов взял блокнот и рукопись Белкина и стал читать
профессионально быстро, словно глазами снимая текст со страниц, и одну за
другой передавал их ответственному секретарю газеты Гранову. При этом
сказал мне:
- Продолжайте, пожалуйста, я слушаю.
- Мы должны найти остальные блокноты, - сказал я.
- Вы, как и тот следователь, который делал тут обыск, считаете, что
их похитили сотрудники редакции? - спросил он, не отрывая глаз от
белкинских страниц.
- Я так не формулировал. Но подумайте сами: 31 мая в квартире у
Белкина следователь Пшеничный нашел "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына и
рукописи Белкина, тон которых порой далеко не газетный. Понятыми при
осмотре квартиры были его соседи - сотрудники вашей редакции, то есть
друзья Белкина. Безусловно, через час об этом могли узнать, по крайней
мере, полредакции. И среди них те или тот, кто решил на всякий случай
убрать от следователя другие блокноты Белкина - мол, мало ли что там у
него написано, а вдруг что-нибудь "анти", вы понимаете... Сделано это по
дружбе к Белкину, а на самом деле - во вред нашим поискам.
Тут они оба почти одновременно долистали рукопись Белкина, обменялись
