еще раньше - Сушняков в адрес Дронова. Но брать живым или мертвым бывше-
го подводного пловца и бывшего начальника одиннадцатого отдела генерала
Верлинова предстояло мичману Крутакову, старшине второй статьи Прокопен-
ко и старшему матросу Тимофееву.
- Надеть акваланги! - зло скомандовал мичман. - Ты с ним все обнимал-
ся, теперь выйди поцелуйся! - бросил он Тимофееву.
Крутаков увеличил скорость до максимума. "Малютка" резво рванула впе-
ред.
- Значит, так: я его оглушу тараном, а вы затянете внутрь. Если заг-
нется - принайтуйте на палубе, вместо скутера!
Верлинов чуть шевельнул ручку руля глубины, и скутер послушно
скользнул к поверхности. Половина пути пройдена. Генерал сбавил скорость
и осторожно пробил головой зеркальную гладь поверхности, сразу оказав-
шись в другом мире. Вместо сырой рассеивающей мглистости водной толщи,
бесконечной череды теней и полутонов здесь царили ослепительный свет,
яркие блики, буйство цветовых оттенков.
Верлинову до боли захотелось выплюнуть загубник, сбросить маску и
полной грудью вдохнуть чистый, свежий, просоленный, напоенный йодовым
запахом водорослей, натуральный морской воздух. Долго-долго дышать, вен-
тилируя легкие, освобождая их от затхлого сжатого консерванта. Но он
умел терпеть. Следовало осмотреться.
До Тиноса оставалось чуть меньше километра. Типичный греческий остров
- известняковая гора со скудными пятнами зелени, склоны застроены двух -
и четырехэтажными домами, сложенными из местного камня. У длинной набе-
режной пришвартовано несколько десятков яхт, от причала отвалил не-
большой пароходик с туристами, под отвесной скалой застыли лодки ловцов
губок. Огромный паром медленно тянул к Афинам. Белоснежная, с лиловыми
парусами яхта подходила к причалу. Может, это и есть "Мария"? Верлинов
напряг зрение в явно неосуществимой надежде увидеть на корме Христофора
с биноклем и помахать ему рукой.
Шестое чувство заставило переключить внимание на подводный мир. Вов-
ремя!
Прямо на него атакующим курсом шла сверхмалая подводная лодка отряда
боевых пловцов.
Выйдя из прокуратуры. Каймаков остановился на тротуаре и стал ждать.
Следователь - довольно молодой жирняк с лицом пройдохи был почему-то
вежлив, предупредителен и даже позволил позвонить со своего аппарата.
Каймаков набрал оставленный Карлом номер, тот пообещал немедленно прие-
хать. Он позвонил и в "Инсек", но Морковина на месте не было. Скорее
всего едет сюда.
Когда рядом затормозила красная иномарка, Каймаков решил, что предпо-
ложение оправдалось, и наклонился к раскрывшейся задней дверце. Сильный
толчок в спину вогнал его в салон, машина рванула с места, он сидел меж-
ду двумя незнакомыми парнями, физиономии которых не располагали к близ-
кому знакомству.
- Один есть, - сказал водитель. - Сейчас возьмем второго и расспросим
- куда общие деньги дели...
- Ты знаешь, кого взял? Кого спрашивать собираешься? - развязно про-
цедил Каймаков.
Так же нахально он вел себя в дежурке тридцать второго отделения и
убедился, что это дает результаты: сержант, щедро отвешивающий оплеухи
подавленным, безответным "сидельцам", относился к нему крайне корректно.
И сейчас сидящие по бокам парни недоуменно переглянулись.
- А кто ты такой? - настороженно спросил левый.
- Я друг Клыка. Слышал про такого?
Левый оторопел.
- Слыхал...
- А про Седого слышал? У него спросили - можно меня хватать и в тачку
запихивать?
Конвоиры отодвинулись в разные стороны. Сразу стало просторней. Маши-
на замедлила ход.
- Мы-то что, - сказал правый. - Нам сказали, мы сделали. Может, кто
что напутал. Разберутся!
- Точно, - облегченно вздохнул левый. - Мы к тебе, брат, ничего не
имеем. Скажут - назад отвезем. Ошибки везде бывают...
Иномарка вкатилась в переулок. Возле обнесенного хлипким забором пус-
тыря стояли микроавтобус "Фольксваген" и две "Волги".
- Пойдем пересядем...
Каймакова вывели наружу и подвели к "Фольксвагену". Из "Волги" четыре
крепыша вытащили незнакомого человека.
- Заходите. - Из микроавтобуса выглянул коротко стриженный парень с
ушами борца.
Каймаков забрался в просторный салон на двенадцать кресел. Следом
втолкнули незнакомца.
- Товарищ Васильев, товарищ Каймаков, - представил их друг другу бо-
рец. - Впрочем, вы знакомы. Казну нашу вместе захватывали, делили небось
тоже вместе...
Гена Сысоев усмехнулся.
- Сейчас поедем в одно уютное место и поговорим. У нас тоже есть пре-
парат, развязывающий языки!
Он сделал знак, и в микроавтобус вошли четыре человека.
- Везите наших друзей на дачу. Я заеду за Седым и присоединюсь к вам.
Борец выпрыгнул, захлопнул дверь и направился к одной из "Волг".
- Поехали, - сказал охранник.
Водитель включил двигатель. Что-то щелкнуло, охранник схватился за
живот и осел на черный коврик, покрывающий пол. Еще щелчок, и струя кро-
ви брызнула из шеи здоровяка с расплющенным носом.
Всполошенный Каймаков решил, что стреляет снайпер, но почему целы
стекла, как пули попадают в салон?
Картина происходящего замедлилась, словно в кино. Квадратный громила
с длинными, как у орангутанга, руками вскидывался с сиденья, просовывая
ладонь в запах куртки, но, передумав, схватился за сердце и опрокинулся
навзничь. Четвертый пригнулся, втянул голову в плечи и медленно двигался
к двери, что-то стегануло его между лопаток, и безжизненное тело уткну-
лось головой в дверь.
Невидимая смерть исходила от коллеги по несчастью, он вытянул перед
собой руку, в которой ничего не было, и что-то кричал.
- Забери у них пистолеты! Пистолеты забери!
Жизнь опять закрутилась, теперь в бешеном темпе.
Васильев схватил водителя за шею.
- На пустырь, сука! Сворачивай на пустырь!
Тот вывернул руль. Проломив хлипкий забор, "Фольксваген" запрыгал по
ухабам строительной площадки.
Выйдя из оцепенения. Каймаков склонился к лежащим без признаков жизни
бандитам. Под курткой квадратного он нащупал пистолет и быстро извлек
его наружу. У второго оружия не нашлось, третий оказался залит кровью, и
Каймаков не смог заставить себя прикоснуться к нему.
Микроавтобус резко затормозил, Васильев сделал резкое движение, и во-
дитель уткнулся лицом в руль.
- Выходи, быстро!
Они оказались возле старого проржавевшего гаража, от поваленного за-
бора бежали люди - человек шесть или восемь.
Васильев с усилием открыл дверь.
- Давай сюда!
- И что дальше? Это же ловушка!
Раздались выстрелы: один, второй, третий... Пуля сильно ударила в га-
раж и с противным визгом ушла в небо.
Инстинктивно Каймаков нырнул в темный проем. Дверь захлопнулась с тя-
желым лязгом. Тут же вспыхнул свет. Гараж выглядел изнутри гораздо осно-
вательней, чем снаружи. Когда подбежавшие бандиты принялись бить в
дверь, стало ясно, что она куда крепче, чем обычно, и способна противос-
тоять и более сильному натиску.
- Хорошо, что я оказался с "начинкой". - Васильев засучил рукав и
отстегнул от предплечья трубочку толщиной с многоцветную авторучку.
- Что это?
- "Стрелка". Но заряды кончились. Взял пистолеты?
- Только один! - Каймаков достал из кармана "ПМ".
- Черт! Тогда уходим!
- Куда?!
Вместо ответа Васильев нырнул в смотровую яму. Там что-то заскрипело.
- Прыгай!
В торце смотровой ямы открылась дверь, оттуда веяло холодом и сы-
ростью. Васильев пропустил его вперед. Вниз вели стальные ступени. У
входа в гараж грохнул мощный взрыв, внутрь ворвались ликующие возгласы.
- Выходите, падлы!
Дверь защелкнулась, вновь отрезая все звуки. Они находились в эвакуа-
торе номер шестнадцать. Васильев отпер амуниционный шкаф и выгреб все
снаряжение. Несколько лет назад он мог поверить, что преследователи
взорвут внешний вход в спецобъект лишь при одном условии: если страна
проиграет войну и в Москве будет хозяйничать неприятель.
- Держи, и это тоже. - Он сунул в руки спутника несколько пакетов,
надел на шею сумку. - Потом разберемся. А теперь - вниз!
Васильев торопился не зря. Он знал: если преследователей не останови-
ла одна дверь, не остановит и другая.
- Эхма, никому доверять нельзя! Шину не заварили, ключи не вернули,
пришлось второй комплект искать, - жаловался маленький человек с мятым
морщинистым лицом, и сосед по автостоянке сочувственно кивал.
- Точно! Потому свою никому не даю. А ты, Николаич, спроси: какие же
вы после этого друзья? Раз обещали и не сделали?
- Спрошу! - ответил обиженный, запуская двигатель. - Обязательно
спрошу!
Правда, Семен Григорьев не обещал починять проколотый скат или возв-
ращать ключи, не являлся другом и спросить у него ничего невозможно, по-
тому что ом мертв уже несколько дней, но Плеско рачительно относился к
дорогим вещам и потому был искренен в своей обиде, забыв о второстепен-
ных мелочах.
Возвращение из жестких рук Котова в лоно военной юстиции изменило
правовое положение майора: из обвиняемого он стал свидетелем злоупотреб-
лений Верлинова. Его собственное дело рассыпалось в прах.
- Работай спокойно, ни о чем не волнуйся, - сказал Голубовский. -
Вопрос улажен.
И Плеско почти не волновался. Лишь одно беспокоило: не гоняли ли ма-
шину по плохим дорогам?
"От этих разгильдяев всего можно ожидать, - думал он, осторожно пе-
реключая скорости. - Ну до чего же есть необязательные люди!"
Диверсионная СГГЛ имеет много достоинств, но она неспособна в подвод-
ном положении протаранить человека, находящегося на поверхности. Поэтому
атака не удалась. Черный округлый корпус прошел в метре под Верлиновым,
прозрачная полусфера скользнула по гидрокостюму, мягко подбросив невесо-
мое тело и проскрежетав по корпусу скутера. Промелькнуло бульдожье лицо
Крутакова, рвущего на себя рычаг руля глубины и, судя по движению губ,
выкрикивающего какието слова.
И сразу же лазурное море с белыми яхтами, на одной из которых, воз-
можно, уже ждал его Христофор, медленно разворачивающийся паром, яркое
солнце, бликующее на биноклях и фотообъективах туристского пароходика,
бело-зеленая скала Тиноса - весь этот приветливый, находящийся совсем
рядом, сулящий отдохновение и безопасность мир внезапно и страшно отод-
винулся и исчез, а генерал оказался в совсем другом измерении, где все
определяют курс атаки и скорость, запас воздуха и резерв глубины, свобо-
да маневра и вектор силы, тусклая сталь ножа и необычные, как шестигран-
ные стрелки, пули - в жестком и холодном измерении подводного боя.
И хотя он уже почти расслабился, уверенный, что оставил все опасности
позади, искусственно поддерживаемое состояние готовности к худшему по-
могло мгновенно перейти из одного состояния в другое. Рефлексы обгоняли
сознание. Большой палец правой руки до отказа сдвинул сектор оборотов
двигателя, левая отклонила вниз руль глубины.
Бешено закрутился винт, взбивая белую пену, скутер рванулся вперед и
вниз, увлекая за собой вытянутое в струнку тело боевого пловца. Впереди
чернела корма "малютки"; преодолев инерцию, она развернется для повтор-
ной атаки, важно было уйти как можно глубже и затеряться в морской тол-
ще.
Вначале Верлинов решил, что это ему удалось. На сорока метрах, когда
гидрокостюм плотно обжал тело, а маска вдавилась в лицо, он прекратил
погружение и перешел на горизонтальный курс. На такой глубине было почти
темно и существовал риск врезаться в риф или кусок подводной скалы, но
он не снижал скорости. Шлейф взбитых винтом пузырьков воздуха тянулся за
скутером и окружал Верлинова прозрачным флюоресцирующим ореолом, издали
он напоминал огромную, спасающуюся от опасности макрель.
А косо падающая СПЛ была похожа на гарпун, нацелившийся в окутанную
пузырьком фигурку.
Крутаков умел вести подводный поиск, но плохо знал технические воз-
можности "малютки", вовсе не годящейся на роль гарпуна. Удар опять не
достиг цели, волна качнула Верлинова, подлодка по инерции ушла в глуби-
ну.
Генерал огляделся. Хорошо бы спрятаться в зарослях водорослей или за-
биться в расщелину скалы. Но в густых сумерках не было видно подходящего
убежища. Зато снизу поднималось желтое пятно - на СПЛ включили прожек-
тор.
Крутаков понял свою ошибку, теперь он вывел лодку на один горизонт с
целью и вновь таранил. Верлинов выполнил левый поворот - черный корпус в
очередной раз прошел мимо.
Развернувшись, Крутаков атаковал лоб в лоб. Верлинов нырнул. Атака со
спины - маневр вверх. Снова заход спереди - поворот вправо.
По скорости СПЛ превосходила скутер, но уступала в маневренности.
Верлинов не мог оторваться от преследования, но располагал возможностью
уворачиваться от атак. Впрочем, пятнадцатиминутный запас сжатого воздуха
и тающие силы существенно ограничивали эту возможность. В пятьдесят три
года даже тренированному человеку трудно вести затяжной подводный поеди-
нок.
Сильно билось сердце, все сильней становилось жжение в солнечном
сплетении, не хватало кислорода. Последние двадцать пять лет Верлинов
планировал операции и отдавал приказы, карта мира была шахматной доской,
на которой невидимые, часто безымянные фигуры вскрывали замки, проникали
в охраняемые помещения, заводили дружбу и любовные романы, фотографиро-
вали "Миноксом", угрожали, шантажировали, вели тайную звукозапись, стре-
ляли из бесшумных пистолетов, запихивали людей в машины, убегали, прята-
лись, подкупали, преследовали и искали, обливались потом в рукопашных
схватках, подвергались допросам с пристрастием, оправдывались перед су-
дом, отбывали пожизненное заключение, получали пулю из-за утла или нож в
спину...
На уровне Верлинова интересовались конечным результатом, в частности
никто не вникал и, получая фотоснимки сверхсекретного документа из
штаб-квартиры НАСА, не задумывались об уплаченной за них цене.
Иногда крохотные фигурки исполнителей материализовывались в наградных
листах, заплаканных, оформляющих пенсию вдовах или, что случалось реже,
- в самых обычных людях, вернувшихся "с холода" в учебные аудитории Выс-
шей школы либо беспробудно пьющих за стальными дверями собственных квар-
тир. Они имели массу недостатков, как правило, - скверный характер, и не
считались героями.
Сейчас генерал Верлинов ощутил себя проходной пешкой, остановленной у
ферзевого поля тремя другими пешками, не имеющими ничего против него
лично, но исполняющими приказ, спущенный с недоступных, по их представ-
лению, вершин.
Верлинов хорошо представлял, кто мог отдать этот приказ, он в деталях
видел свой кабинет, сидящего за столом подполковника (или уже полковни-
ка?) Дронова, тех, кто его окружает, прекрасно угадывал побудительные
мотивы, руководящие каждым. И только сейчас он осознал: отданный наверху
приказ сам по себе мало что значит - все зависит от четырех крохотных
фигурок, разыгрывающих эндшпиль в Эгейском море на глубине сорока мет-
ров, у подошвы острова Тинос, потому что в радиусе двух тысяч километров
не было сотрудников российских специальных служб, могущих вмешаться в
развитие ситуации. Не считая, конечно, посольских резидентур, нелегалов
и экипажа лежащей на грунте в девяноста пяти километрах на северо-восток
"У-762", которых тоже можно не принимать в расчет.
Никогда еще руководитель могущественного одиннадцатого отдела не
осознавал столь наглядно, что успех любой - большой, сложной, утвержден-
ной на самом высоком уровне - операции в конечном счете определяется не-
заметными из генеральских кабинетов пешками, действующими на свой страх
и риск в разноцветных клеточках политической карты мира.
Сзади приближался свет прожектора СПЛ. Верлинов подпустил лодку бли-
же, ушел вверх и, спикировав на черную палубу, вцепился в прут невысоко-
го ограждения.
Сквозь прозрачную полусферу Крутаков показал ему кулак и поднял руки,
изображая команду "Сдавайся". Отрицательно качнув головой, генерал руко-
яткой ножа стукнул по бронестеклу. Точка, тире, точка...
Трое в "малютке" внимательно читали сигналы. Они являлись "рукой
Москвы", протянутой через тысячи километров и три моря, не имели своей
воли и не были ни в чем виноваты. Верлинов не хотел их убивать. Но он и
себя не считал ни в чем виноватым и, конечно, сам не хотел умирать. Меж-
ду тем подходило время выбора: воздуха оставалось на семь минут.
"Уходите, иначе утоплю", - передал Верлинов.
После последнего удара он сунул нож в ножны, включил двигатель скуте-
ра и взял курс на Тинос, не обращая больше внимания на "малютку", как
человек, уверенный, что к его предостережению прислушиваются.
- Совсем охерел, генеральское отродье! - Крутаков взялся за штурвал.
- Сейчас догоню - выходите и берите его за жабры!
"Малютка" набирала скорость.
- Что они здесь - золотой "Ролле-Ройс" хранили? - Сысоев недоуменно
рассматривал толстую бронированную дверь, совершенно не соответствующую
общему облику полузаброшенного, проржавевшего гаража.
"Если бы не Минер со своим пластиком, хрен бы вошли! - думал референт
Седого. - Как они с ребятами справились? Надо было связать сук!"
Несколько человек толкались в гараже, заглядывая в бетонированный
прямоугольник смотровой ямы.
- Атас! - крикнул Минер, вскарабкиваясь по ступенькам.
Все высыпали на улицу. Внутри глухо рвануло, плотная с острым хими-
ческим запахом волна вырвалась из приоткрытой двери. Над ямой клубился
густой дым, но его на глазах втягивало куда-то вниз, будто там работал
огромный пылесос.
Минер спустился взглянуть на результаты своей работы.
- Готово! - крикнул он. - Тут подземный ход! Ушли, гады!
- Давайте следом! - скомандовал Седой. - Хотя бы одного - живым!
- Фонари надо взять, - сказал Минер. - Колян, сбегай в машину!
Через несколько минут шесть группировщиков скрылись в черном провале.
Сысоев заглянул в микроавтобус.
- Ну что?
- Все насмерть. - Иван вытер окровавленные руки, - Непонятно - как...
Маленькая дырочка, будто от укола, и все! А ведь их обыскали... А у во-
дителя шея сломана... Что будем делать? Закопаем или как положено?
Гена помедлил с ответом.
- У хозяина спросим...
Седой придет в ярость. Очередные потери накануне "разборки"... Но то,
что гэбэшник с такой легкостью непонятным способом укокошил сразу четве-
рых и придушил пятого, ставило под сомнение целесообразность задуманного
предприятия вообще. Как с ними, дьяволами, разбираться? Вообще никто не
останется...
Сысоев тяжело вздохнул. Отступать некуда. С ворами договорено, отка-
заться нельзя. Да шеф и не захочет задний ход включать...
- Не пойму, как он их побил? - повторил Иван.
Он сложил трупы между сиденьями и накрыл брезентом, будто "Фольксва-
ген" вез обычный коммерческий груз.
- Поймают их ребята, тогда спросишь.
- Как бы те наших не поймали...
Сысоев промолчал. У него уже появлялась такая мысль.
Они шли по земляному полу с ощутимым уклоном, свет фонарей скользил
по неровным земляным стенам, головы часто цеплялись за своды, и тогда
сверху сыпались комья глины.
- Выключи фонарь и держись ближе ко мне, - сказал явно озабоченный
Васильев. Этой штольней не пользовались давно, и передвигаться по ней
было небезопасно. К тому же можно упереться в обвал, заблудиться. Тем
более без схемы...
Несколько раз им встречались ответвления, пересечения коридоров, но
Васильев шел, руководствуясь одному ему известными признаками.
Сзади бухнуло, в спину подул ветер.
- Догонят? - напряженно спросил Каймаков.
- Хрен им! Передохнут, если сразу не вернутся. Или крысы сожрут.
- Крысы? Большие?
На Васильеве были комбинезон и каска с фонарем, Каймакову он дал са-
поги, ручной фонарь, газоспасатель и анализатор воздуха.
- Разные. Обычно с собаку-дворнягу. Кто-то видел - с кабана. Может,
приврали...
- Как же так, в газетах писали - это неправда!
- Мало ли что там пишут! Ты вон тоже всякого написал... Давай налево!
Теперь они двигались по широкому, облицованному камнем коридору. Воз-
дух здесь был заметно свежее и чище.
- Вентиляция работает?
- Уж лет двести. Никто не поймет, как.
Путешествие под землей продолжалось больше двух часов. Они прошли по
сырым штольням, преодолели низкие лазы, побывали в гулких пещерах, с ки-
лометр брели по журчащим в бетонном желобе нечистотам.
Каймакову то и дело слышались сзади шаги преследователей, раз в боко-
вом коридоре мелькнули две зеленые точки - чьи-то глаза.
"Собака? - подумал он. - Или крыса?" По спине поползли мурашки.
- Приготовь оружие, - отрывисто бросил Васильев. - Здесь возможны
неприятные встречи. Если что - стреляй.
- В кого? - нервно спросил Каймаков. - В крыс?
- В двуногих. Тут неподалеку коллектор канализации, через него всякая
падаль - бомжи, беглые бандиты - сюда пролазит.
- А почему сразу стрелять?
- Да потому! Иначе глазом моргнуть не успеешь, как на тот свет попа-
дешь. Под землей свои законы...
Вдруг впереди забрезжил свет.
- Что за чертовщина? - Васильев остановился и замер, вслушиваясь. -
Вроде гул какой-то... Давай тихо...
Они осторожно крались навстречу свету и гулу. Наконец из-за поворота
открылась удивительная картина: освещенный яркими прожекторами туннель,
аккуратная круглая дыра в полу, люди в рабочих комбинезонах заливали ее
бетоном. Гул исходил от бетономешалки.
Васильев попятился обратно и, взяв Каймакова под локоть, потащил за
собой.
- Что это? - спросил Каймаков, когда они отошли достаточно далеко.
- Черт их знает! Какой-то государственный секрет. Лучше не любопытни-
чать - можно здесь и остаться...
Еще через два часа Васильев вывел Каймакова на поверхность через эва-
куатор номер сорок четыре.
- Никому не рассказывай, где ходил, - предупредил он. - А то можешь
пропасть бесследно.
Каймаков вначале улыбнулся, но тут же понял, что спутник вовсе не шу-
тит.
- Выходите! - повторил мичман.
- У него пистолет, - угрюмо сказал Прокопенко.
- Испугался! Он бьет на пять метров! Зато вас двое и вы молоды. А ему
под сто лет!
Крутаков уравнял скорость СПЛ и скутера. Верлинов, не оборачиваясь,
ушел с линии атаки и теперь как бы неподвижно висел чуть правее и ниже
"малютки",
- Давайте быстро! Упустите - пойдете под трибунал! - заорал мичман. -
А ты, сосунок, хотел с генералом целоваться, вот и целуйся! - рявкнул он
на Тимофеева. Шутка казалась ему очень остроумной.
Пловцы с явной неохотой втиснулись в шлюз. Мичман увеличил скорость.
Через обзорную полусферу он видел, как две затянутые в гидрокостюмы
фигуры, ускоренные силой инерции, метнулись к беглецу. Прокопенко в пра-
вой руке держал нож. Тимофеев не доставал оружия.
Верлинов застопорил двигатель и повернулся к нападающим. В правой ру-
ке он держал специальный подводный пистолет, в стволах которого чутко
спали две шестигранные "стрелки", подпертые особыми химическими заряда-
ми. Крутаков был прав: оружие отличалось малой эффективной дальностью, к
тому же правильно прицелиться на глубине сможет один пловец из пяти. Но
Верлинов как раз являлся этим пятым.
Он действительно годился в дедушки прыгнувшим наперерез пловцам, он
очень устал и чувствовал, что кислород на исходе, он не хотел убивать,
но и не хотел быть убитым, он уже предупреждал и не был виноват в том,
что его не послушались.
Под водой выстрелов не слышно, только тонкая цепочка пузырьков выле-
тает вслед за проснувшейся "стрелкой". Две цепочки обозначили направле-
ние смертельных траекторий, закончившихся кровавыми точками на плотной
резине гидрокостюмов. Пловцы не завершили броска: распластанные тела
медленно погружались в пучину.
Верлинов, изогнувшись, поймал за руку то, что ближе, подтянул к себе,
взглянул на манометр. Баллоны почти полны. Сняв с убитого акваланг, Вер-
линов выплюнул загубник и вставил в рот тот, который еще секунду назад
сжимали зубы Тимофеева.
Шутка мичмана сбылась: генерал Верлинов как бы поцеловался со старшим
матросом Тимофеевым.
Все произошло очень быстро, мичман не сразу понял, что остался один.
Потом мгновенную растерянность сменила дикая ярость. Он дал полный ход и
заложил вираж, ложась на боевой курс.
Верлинов менял баллоны, когда СПЛ в который уже раз устремилась на
него. Он только успел защелкнуть замки и рванулся в сторону, но какой-то
выступ - головка болта, заклепка или леер антенны - задел бок, разорвал
гидрокостюм и содрал кусок кожи. Сразу же вокруг расплылось багровое об-
лачко.
Черт! Хотя это и не акульи места, но проклятые хищники вечно оказыва-
ются рядом в самый неподходящий момент!
Обладающий нулевой плавучестью, скутер висел на том же месте. Верли-
нов подплыл к нему, отмечая, что боль в боку мешает движениям и ограни-
чивает свободу маневра.
"Надо кончать", - подумал он, крепко сжимая чужой загубник и ручки
управления.
Когда "малютка", развернувшись, снова пошла в атаку, он выполнил уже
удавшийся однажды маневр и оказался на палубе, крепко вцепившись в пору-
чень.
Бешено вытаращив глаза мичману, он изобразил два жеста: резким движе-
нием пальца вдаль и ребром ладони по горлу. В ответ тот перехватил пра-
вой рукой сгиб локтя левой, потом ухватил себя за горло, а пальцем пока-
зал на Верлинова и вниз.
Ясно. "Утону вместе с тобой, сука!" или что-то в этом роде.
Верлинов, перебирая поручень, направился к корме. Здесь он вынул нож,
отстегнул ножны и продел их специальным выступом в фигурную прорезь
клинка. В ножнах было углубление, край которого имел заточку и, сходясь
с лезвием ножа, образовывал встречные режущие поверхности.
Просунув импровизированные ножницы в узкую щель корпуса, Верлинов с
усилием перерезал трос руля глубины. Выпростав отрезок, он с силой потя-
нул, устанавливая перо руля в нижнее положение.
Мичман дал ход, лодка устремилась в глубину. Двигатели тут же умолк-
ли. Не глядя на прозрачный колпак рубки, Верлинов запустил скутер, под-
вел его к корме, упер в черное клепаное железо и увеличил обороты.
Потребовалось время, чтобы преодолеть массу покоя СПЛ, но наконец
"малютка" сдвинулась и заскользила вниз. Верлинов придал ей достаточное
ускорение и отстал. На обзорную полусферу он так и не взглянул.
Глубина Эгейского моря достигает двух с половиной километров, но на
шельфе острова Тинос гораздо меньше - около двухсот метров.
Верлинов повел скутер вверх и у самой поверхности лег на прежний
курс. Вначале он планировал бросить все снаряжение на подходе к острову
и вплавь добираться до берега. Сейчас понял, что на это не хватит сил.
Поэтому избавился только от ставшего ненужным и сковывавшего движения
акваланга, отфыркиваясь, вынырнул и долго дышал живым, опьяняюще аромат-
ным воздухом. Но окружающий мир почему-то неуловимо изменился и уже не
казался столь приветливым и ласковым, как двадцать минут назад.
Скутер медленно тянул обессиленное, кровоточащее тело генерала к бе-
регу, он находился в полузабытьи и совершенно не представлял, как будет
искать Христофора. Тот нашел его сам.
Владелец яхты "Мария", повинуясь неосознанному чувству, вглядывался
через бинокль в отсверкивающую на солнце морскую гладь. Заметив скутер,
он гортанно выкрикнул слова команды, загорелые мускулистые матросы отда-
ли швартовы. Через десять минут Верлинова подняли на борт. Рискованное
путешествие генерала завершилось.
- Добро пожаловать, - с сильным акцентом сказал черноусый Христофор.
На нем был белый полотняный костюм и соломенная шляпа, он добродушно
улыбался.
Русскому его учил Верлинов почти двадцать лет назад, когда Христофор,
выполняя задание американской разведки, попал в руки КГБ. Его могли вы-
вести на процесси сгноить в тюрьме, но Верлинов устроил по-другому.
Христофор вернулся агентом-двойником. Через некоторое время он порвал с
американцами, но добросовестно работал на Верлинова. Взаимные услуги в
деликатной сфере секретной службы связывают иногда крепче, чем кровные
узы. Так произошло и в этот раз.
- Рад тебя видеть, Христофор, - сказал генерал и попытался улыб-
нуться. Но улыбка вышла слабой. Через несколько минут он спал тяжелым
сном смертельно уставшего человека.
Телефонные звонки в квартирах Васильева и Межуева раздались с интер-
валом в десять минут.
Текст был совершенно одинаковым:
- Вам назначается "разборка", завтра в шестнадцать. На двадцать пятом
километре Варшавского шоссе вправо, до мотеля. Потом по бетонке налево -
там заброшенная войсковая часть. Не явитесь - перестреляем по одному
прямо в Москве!
Измученный боевыми событиями последних дней Васильев и прессингуемый
по службе, стоящий на грани увольнения Межуев восприняли эти звонки оди-
наково. Первая мысль: совсем оборзели, с госбезопасностью тягаться взду-
мали! Но тут же пришло понимание - не государственной Системе бросают
вызов бандиты, а конкретным людям. Вызов носит частный характер и связан
с личными действиями офицеров, покусившихся, как они считают, на воровс-
кую казну. Вполне понятно, что ни Межуев, ни Васильев не могут за-
действовать в столь щекотливой ситуации официальные каналы. Они могут
лишь поднять свою группировку, свой кодлан, причастный к пропаже общака.
Таким образом, на "разборку" сойдутся два преступных сообщества, как
обычно. И то, что одно состоит из офицеров ГБ, преступников мало интере-
совало.
Дело усугублялось тем, что никакой группировки, привязанной к пропав-
шему общаку, ни у Васильева, ни у Межуева не было. Еще неделю назад они
могли обратиться к генералу Верлинову, и тот, не терпящий посягательств
на авторитет Системы и ненавидящий блатных всех мастей, направил бы к
брошенной войсковой части ударную группу.
Дронов, конечно, такого приказа не отдаст. Тем более сейчас, когда
отдел шерстят комиссия за комиссией.
Межуев с тоской вспомнил о Семене Григорьеве, Васильев - о Якимове.
Надежный напарник в такой ситуации - большое дело.
Потом Межуев припомнил "наезд" бандитов на Васильева и позвонил ему.
Через час в квартире Межуева два майора обсуждали сложившуюся ситуацию.
- Не ходить нельзя, - вслух рассуждал Васильев. - По их законам это
признание в полной беспомощности. Сразу и шлепнут. Но если мы туда вдво-
ем заявимся... Их небось не меньше десятка... Хотя почему вдвоем? - вне-
запно вскинулся он. - Можно ведь боевых товарищей пригласить...
Заглянув в записную книжку, Васильев набрал номер.
- Юра? Васильев. Надо срочно встретиться.
Еще через час к ним присоединился командир десятки "альфовцев".
