тикально вверх, достигнешь двух с половиной - трех километров, так никто
не делает: пояс применяется для форсирования преград и внезапных атакую-
щих прыжков.
Васильев косо взлетел на северо-восток и не собирался переходить на
горизонтальную траекторию.
На миг обе стороны прекратили огонь, глядя, как яркая молния ввинчи-
вается в небо. Басмачи подумали, что запущена какая-то смертоносная ра-
кета, на двух участках боевики в панике бросились назад. Но, поскольку
ничего не произошло, перестрелка вспыхнула с новой силой.
Кругом царила чернота, звуки боя остались внизу. Впрочем, за грохотом
двигателя они бы все равно не были слышны.
- Сорок восемь, сорок девять, пятьдесят, - Васильев вел контроль вре-
мени. Прямо по курсу на горизонте показались огни.
"Гузар или Карши, - подумал капитан. - Надо тянуть туда".
Но тянуть уже было не на чем. Вдруг грохот сменился оглушающей тиши-
ной. По инерции пояс еще толкал вверх, но следовало действовать быстро.
Васильев нажал кнопку замка, рывком за ручки управления отбросил баллоны
назад, тут же нажал кнопку запуска самоспасателя и откинул голову, чтобы
раздувающаяся газом ткань не хлестнула по лицу. Он сохранил сноровку и
не упустил нужный момент: когда сила инерции иссякла, шар уже наполнился
достаточно, чтобы удержать вес тела. Поэтому удалось избежать неприятно-
го падения в пустоту и болезненного рывка подвесной системы.
Теперь предстояло болтаться в ремнях до тех пор, пока не появится
подходящее место для приземления либо пока направление ветра не станет
неблагоприятным.
Почему-то Васильев вспомнил, что Джек убрался с места взрыва буровой
именно таким образом. Он пощупал нагрудный карман. Пленка была цела.
Раскачиваясь на ремнях подвесной системы, капитан плыл в двух кило-
метрах над землей. Ветер мягко нес его на северо-восток. Впереди зани-
мался рассвет.
Глава двадцать четвертая
- Вот то, что вы просили. - Роберт Смит протянул пластиковый квадра-
тик кредитной карточки Центрального банка США. - Конечно, были некоторые
вопросы - такая сумма наличными... Но я все уладил.
- Спасибо. Я знал, что уладить такой вопрос по силам только журналис-
ту. - Асмодей улыбнулся.
- О въездной визе мы поговорим позднее. - Смит тоже улыбнулся. - Ведь
обязательства должны быть взаимными... И не рассматривайте так карточку,
они не подделываются. А зайдя в любой филиал банка, вы можете ее прове-
рить. Как поживает наш друг?
- Ведет себя совершенно естественно, мне доверяет. Ему позвонил ка-
кой-то тип, назначил встречу. Хочет передать дополнительные материалы.
Говорит - очень интересные... Он звал меня с собой.
Смит встрепенулся.
- Когда и где?
- В семь. На Пушкинской набережной, у Крымского моста.
- Хорошо. Очень хорошо, Витя. - Разведчик ободряюще потрепал Асмодея
по плечу. - Обратите внимание на следующее...
В то самое время, когда офицер ЦРУ инструктировал гражданина Клячки-
на, одиннадцатый отдел КГБ СССР готовил операцию передачи.
На видеомониторе, улыбаясь, кривлялся Джек, возился с буровой уста-
новкой Чен. Калифорнийский номер "Доджа" и специфический пейзаж позволя-
ли судить, что дело происходит в одной из пустынь Большого Бассейна.
Следующий кадр прояснял дело: королевская змея водится только в Мохаве.
Чен был известным любителем свежей змеиной крови и парного мяса, что уп-
рощало идентификацию личности. Оборванный кадр не вместил реакцию дубле-
ра на своеобразный продукт.
- Еще раз. - Верлинов сделал знак рукой.
Снова закрутилась доставленная спецрейсом лента. Она обошлась в две-
надцать миллионов рублей, пятьсот тысяч долларов и восемь человеческих
жизней. Сидевший в углу майор Васильев смертельно устал. Он пролетел под
шаром самоспасателя семьдесят километров за три часа, из управления на-
циональной безопасности Сурхандарьинской области по сохранившейся со
времен единой Системы специальной связи соединился с Верлиновым и впал
на три часа в болезненный тяжелый сон, не приносящий отдохновения. Вер-
линов поднял на ноги органы безопасности трех среднеазиатских республик,
а также российские части, дислоцированные в некоторых из них.
В результате к восьми утра лагерь был деблокирован. По словам участ-
ников акции, моджахеды не имели шансов на успех, почти две трети их к
моменту окружения оказались убитыми или ранеными.
Васильев ничего этого не знал, потому что в том же тяжелом забытьи
провел двенадцать часов в стальном, гулко трясущемся чреве огромного
транспортника, где он был единственным пассажиром, а пленка - единствен-
ным грузом.
Итоги боя - восемь убитых и двенадцать раненых - он узнал уже в отде-
ле и подумал, что оптимизм освободителей вряд ли обоснован. Вырезали бы
всех, опоздай подмога на час-полтора!
Он мучительно вспоминал имя или фамилию старшего десятки "альфовцев",
но нельзя вспомнить то, чего не знаешь: они общались безлично. Да и от
знания никакого проку бы не было: пофамильные списки потерь не поступи-
ли. Единственное, в чем он уверен, - в смерти Джека. Такие предчувствия
обычно сбываются...
На мониторе повторялись явно любительские кадры, снятые, если верить
пробивающему время таймеру, 16 июля 1991 года в четыре часа пятнадцать
минут пополудни. Аналитики ЦРУ легко установят, что русские шпионы про-
водили незапланированное бурение в районе точки инициирования, залегаю-
щей в данном секторе Мохаве всего на сорока метрах. Сопряженная с ней
точка проявления находилась в разломе Сан-Андреас, простирающемся от
Лос-Анджелеса до Сан-Франциско и угрожающем сейсмической безопасности
обоих городов. Как говорили древние римляне: "Умному достаточно".
Ролик закончился.
- Очень хорошо, - сказал Верлинов. - Итак, эту пленку снял Джек, что-
бы успокоить семью. Я, мол, жив и здоров. Своеобразный видеопривет - де-
ло обычное для нелегалов, долго находящихся "на холоде".
- Очень важно правильно передать ее. Здесь не должно быть ни малейших
натяжек. Доложите ваш план.
Межуев откашлялся.
- Легенда такая. Капитан Резцов изображает уволенного за пьянство
сослуживца Джека и его старого друга. Обозленный на руководство, он ре-
шает разоблачить происки КГБ в США. Тем более Джека уже нет, и он счита-
ет, что таким образом выполняет свой долг и мстит за него. Он достает
кассету, присланную Джеком для своей семьи еще в девяносто первом. К ней
прикладывает отчет Джека. Чтобы предать документы гласности, он выходит
на автора скандальных статей о планах подземной войны - известного соци-
олога Каймакова.
- Все ли тут достоверно? - поморщился генерал.
- В момент передачи Резцова убивают, - продолжил Межуев. - Это повы-
сит достоверность.
- Да, пожалуй... А кто убивает?
Человек с расплющенным носом боксера вскочил со стула.
- Старший прапорщик Григорьев! - доложился он. - Я убиваю!
- У вас должно получиться убедительно, - одобрил Верлинов.
- При передаче присутствует Асмодей, - продолжил Межуев. - Он завла-
девает кассетой и передает ее Роберту Смиту. Асмодей предполагает, что
Смит будет наблюдать момент передачи, значит, степень достоверности ока-
жется чрезвычайно высокой.
- Что ж, план неплохой, - задумчиво проговорил Верлинов. - Надо тща-
тельно проработать детали. Прокалываются всегда на мелочах. А где отчет?
Межуев положил на стол лист бумаги. Все внешние атрибуты документа
были на месте - гриф "Совершенно секретно", красная полоса по диагонали.
Так оформлялись все отчеты нелегалов.
"... В период с 10 по 21 июля 1991 года мною совместно с подсобным
агентом Ченом проведено бурение в пустыне Мохаве, координаты: тридцать
пять градусов северной широты, сто пятнадцать градусов западной долготы.
В соответствии с планом "Сдвиг" достигнута глубина сорок метров и зало-
жен фугасный заряд расчетной мощности. Скважина зарыта, следы бурения
уничтожены. Инициация возможна в любой момент. Джек. 25.07.91".
- Хорошо. - Верлинов отложил отчет. - Про "Сдвиг" они наверняка слы-
шали, так что аргументация вполне достоверна. План утверждается.
Он поставил черными чернилами размашистую подпись в правом верхнем
углу плана операции "Передача".
- Еще раз обращаю внимание: тщательно проработайте все мелочи.
Детали отрабатывали втроем: Межуев, Резцов и Григорьев.
- Видно, мне судьба влезть в эту операцию, - сказал Резцов. - Я дол-
жен был ему другой документ притащить, но явился инициативник, и вопрос
отпал. И вот опять!
- Судьба есть судьба, - хмыкнул Григорьев, блеснув золотым зубом. - Я
засажу в тебя два или три раза, все в грудь...
- Получить защитный жилет с цветоимитационной прокладкой?
- Зачем усложнять? Шмальну холостыми. - Григорьев покопался в кармане
и вынул три "макаровских" патрона с пластиковыми полусферами вместо
пуль. - Дело-то мгновенное: выстрелы, ты падаешь, все разбежались. Про-
верять никто не будет. Только упади естественно.
- Не впервой. Смотри, не ближе двух метров! А то можно морду опа-
лить...
- Все будет нормально!
- Остальные участники операции об имитации знают?
- Нет. Ни Кислый, ни Асмодей не в курсе.
- Кстати, - вмешался Межуев. - Надо на время операции у Асмодея газо-
вую игрушку отобрать. На всякий случай.
- Отберу, - кивнул Семен.
- Теперь давайте прогоним по этапам: подход, передача, отход...
Морковин тоже инструктировал Каймакова, и тоже довольно подробно.
- Твоя задача проста: выйти из дела живым и здоровым. Делай то, что
от тебя хотят, но помни - у тебя свой интерес, у них - свой. И они не
совпадают! Поэтому если можно чего-то не сделать или сделать наоборот -
тебе это на руку. Меньше риска для твоей шкуры. Имей в виду, очень часто
"слепого" агента выводят из игры. Насовсем. Понимаешь?
Каймаков поежился и потрогал теменную кость.
- Чего же не понять...
Вовчик, как и обещал, купил патроны. Маленькая квадратная картонная
коробочка с тяжелыми желтыми желудями. Один ряд не заполнен.
- Восемь тысяч за штуку, сволочи! - возбужденно пояснял он. - Взял
двенадцать - откуда деньги? И так придется дверь варить одному жлобу...
Каймаков снарядил магазин, дослал патрон в ствол. Материальную часть
он изучал в институте, на военной кафедре, в течение шести месяцев.
Стрелял один раз - пять патронов: два пробных, три зачетных. Вряд ли он
был готов к лихой перестрелке. Но тяжесть оружия придавала уверенность.
Покрутив пистолет в руках, он засунул его за пояс, подпрыгнул. Может вы-
пасть. Затянул ремень потуже. Теперь держится надежно, но невозможно
сесть. Попробовал с одного боку, с другого. Наконец пристроил. Нормально
и доставать удобно.
Каймакова одолевали дурные предчувствия, он нервничал, руки заметно
дрожали. Странный звонок, странный сбивчивый разговор. Клячкин намекнул,
что надо бы пойти и предложить себя в спутники. Морковин тоже советовал
сходить: мол, дело прояснится. Советовать легко. И легко "прояснять де-
ло" чужой головой и потрохами. А если по ходу неведомого ему сценария он
должен превратиться в труп?
- Давай выпьем? - сказал проницательный Вовчик. - У меня осталось.
- Неси, - с облегчением сказал Каймаков.
После первой порции страх если и не отпустил, то ушел куда-то вглубь.
- Знаешь, какое у меня самое сильное воспоминание детства? - прищу-
рился Вовчик. - Убежали с товарищем из детдома - и на север. В товарня-
ках, на крышах, как придется... Он говорил - родня там есть...
Вовчик разлил по стаканам остатки водки.
- На одном перегоне уцепились за поручни пассажирского вагона, стоим
на ступеньках, а внутрь войти не можем. Ладно, думаем, на полустанке
сойдем. А поезд курьерский, не останавливается, прет и прет, да скорость
такая - не спрыгнешь. Мороз, ветер свистит, руки-ноги окоченели, на беду
ссать охота, мочи нет... И вдруг чувствую...
Вовчик расплылся в улыбке.
- Запах яблок! Сильный, свежий такой... Откуда? Ну, думать особо не-
когда, не до того, вот-вот упаду - и всмятку, мочевой пузырь разрывает-
ся... Короче, заревел, мне лет девять, Вовка - тезка постарше - тринад-
цать, что ли. Успокаивает: "Терпи, терпи, сейчас остановится, уже ход
сбавляет". А какой там сбавляет... Не знаю, сколько длилось, но и вправ-
ду - стали на красный свет. Я перво-наперво отлил, а потом сунулись с
Вовкой в собачий ящик, в нем вдвоем хорошо: ветра нет, лежишь валетом -
греешь друг друга...
А поезд трогается! Открыли крышку - занято - мешок, огромный чувал с
яблоками, вот откуда запах. Что делать? Выбросить к чертям и ехать или с
яблоками остаться?
Поезд идет, пока медленно, мы чувал тянем, тяжелый, Вовка споткнулся
о шпалу, упал... "Тяни, - кричит. - Не бросай!" А тут дверь настежь и
проводник - он эти яблоки с юга везет, а шпана под носом увести хочет...
Матерится, ногой машет, но не достает, а спрыгнуть боится.
Вцепился я в угол руками, зубами, дергаю, а сам чувствую, ноги не ус-
певают, ход все больше, а проводник кочергой машет, по плечу достал...
Упал я, волокусь по шпалам, а мешок не отпускаю... И вытянул все же! Эх
ма!
Вовчик махнул рукой.
- Голодные... Наелись этих яблок - неделю понос мучил. Решили к теплу
возвращаться. Вовка говорит: "Может, и нет никакой там родни, померзнем
зазря - и все!"
И знаешь, до сих пор отчетливо так помню: мороз, руки-ноги отмерзают,
ветер ледяной насквозь прохватывает, уссыкаюсь - и запах свежих яблок на
морозе! Эх, жизнь-жестянка! Давай допивай!
Вовчик смахнул слезу. Такое случалось с ним крайне редко.
- Ты вроде тоже как беспризорник. Родители рано ушли, намыкался. А
тут эти сволочи! Не бойсь, Вовчик всегда прикроет! А если припрет - не
жди: стреляй, жми на гашетку, пока патронов хватит, а потом рви когти!
Машинку лучше в воду бросить, чтоб отпечатки смыло, или в канализацию -
люки везде есть...
Каймаков взглянул на часы и стал собираться.
На другом конце Москвы готовились к операции Семен Григорьев и капи-
тан Резцов. Кассету с пленкой и отчет Джека упаковали в плотный конверт
и крест-накрест перетянули скотчем.
- Сойдет! - Резцов сунул пакет в потрепанный портфель.
- Давай я тебя подброшу, - предложил Семен.
Красная "девятка" без номеров довезла капитана до Крымского вала.
- Время есть, садись на троллейбус или пешочком. Счастливо!
Семен хлопнул коллегу по плечу.
- Морду не опали, - озабоченно сказал тот.
В условленном месте Семена ждал Асмодей.
- Где вы встречаетесь? - спросил прапорщик.
- У Парка культуры.
- Я высажу тебя на Зубовском. А сейчас слушай...
За прошедшее время они подружились, несколько раз совместно отдыхали
с Ирочкой и Наташей, между ними даже возникло чувство взаимной симпатии.
Когда машина остановилась, Семен протянул руку.
- Давай свою игрушку, снимай кобуру.
Асмодей отодвинулся.
- Почему вдруг?
- Приказ руководства. На операции должны быть исключены любые слож-
ности. А вдруг у метро к тебе привяжется милиция?
- Есть же разрешение...
Семен пожал плечами.
- Мало ли... Попадутся скоты - захотят себе забрать или просто из
вредности отвезут в отделение. И все насмарку. Снимай!
Асмодей медлил.
- Время идет! - Семен обхватил его за плечи, прижал к себе и сунул
руку под пальто. - Повернись, неудобно...
Асмодей дернулся, но безуспешно.
Прапорщик вытащил пистолет.
- Сунь его сюда! - Агент открыл вещевой ящик. - И не трогай. Вернусь
- сразу заберу.
Григорьев так и сделал. Выпутавшись из плечевой кобуры, Асмодей сунул
ее туда же, захлопнул крышку. Если бы он мог, то явно запер бы ящик и
ключ унес с собой.
- Не жадничай, никуда не денется! - Семен засмеялся и тем же жестом,
что недавно Резцова, хлопнул по плечу Асмодея. - Давай вечером позовем
девчонок и оттянемся как следует!
- Давай. - Асмодей немного напряженно улыбнулся в ответ.
- Ни пуха!
Семен рванул с места.
Встреча состоялась ровно в семь. Стемнело. Кислый и Асмодей стояли на
набережной под вторым фонарем и, опираясь на парапет, смотрели на черную
воду. В руках они держали тлеющие сигареты. Резцов подошел от Крымского
моста, они немного поговорили и двинулись вдоль реки. Слева шелестели
голые деревья парка Горького. Прошли одинокий прохожий и парень с девуш-
кой. Набережная была пустынной.
Семен наблюдал за троицей в бинокль. Скоро его выход. Он извлек из
кармана холостые патроны, потянулся под мышку. Душа противилась тому,
что он должен был сделать. Гарантией выживаемости являлось умение мгно-
венно выстрелить в нападающего. Зарядив в пистолет три холостых, он ут-
рачивал эту способность.
Семен присвистнул. В голову пришла блестящая мысль.
Он ссыпал холостые обратно в карман и открыл вещевой ящик. Игрушка
Асмодея отлично подойдет для имитации. Недавно она выполнила прекрасно
подобную функцию.
Кислый, Асмодей и Резцов приближались. Капитан выразительно жестику-
лировал.
Семен достал "вальтер". Недавно он собственноручно заряжал его, пер-
выми шли шумовые патроны, один дослан в ствол. Вряд ли Асмодей нарушил
порядок... Прапорщик слегка оттянул затвор и увидел, как зацеп выбрасы-
вателя вытаскивает из патронника блестящий латунный цилиндр. Все в по-
рядке. Пружина мягко вернула затвор на место.
Резцов полез в портфель. Пора! Григорьев повернул ключ зажигания. Пе-
редача состоялась. Пакет взял Кислый. Асмодей знает, что должен им зав-
ладеть. Когда начнется сумятица, он ею воспользуется. Если не обалдеет
от неожиданности... Прапорщик опустил стекло.
Резцов пожал спутникам руки и быстро пошел навстречу машине. Кислый и
Асмодей повернули обратно. Григорьев дал газ. Он нарочно разогнался, ре-
вя двигателем, и со скрипом затормозил. Кислый и Асмодей повернулись.
До Резцова было два с половиной метра, как он и просил. Семен высунул
в окно руку с пистолетом. Капитан подмигнул. Григорьев дважды нажал на
спуск.
И мир перевернулся.
Уловить разницу между газовым калибром восемь миллиметров и боевым
семь шестьдесят пять или ощутить лишние сорок граммов, приходящиеся на
пули, практически невозможно. Но стрельба расставляет все по местам.
Рывки отдачи и ощутимые удары в грудь Резцова, отбросившие его к ог-
раде, до абсурда естественная поза убитого человека чудовищно изменили
все вокруг Семена Григорьева.
"Подставили", - мелькнула первая мысль. Он сам проводил много опера-
тивных комбинаций и знал, как ничего не подозревающий гражданин вдруг
совершает то, о чем и не помышлял и что мгновенно и навсегда ломает при-
вычную жизнь.
Какой-то чудовищный план мог теперь использовать его самого в качест-
ве пешки. Убитый товарищ изломанной куклой лежал на мокром грязном ас-
фальте. Набережная вставала дыбом, левой рукой он вцепился в руль, пра-
вую поднес к глазам. В ней был зажат безобидный газовый пистолет, став-
ший по чьей-то злой воле смертоносным оружием.
Желтые пятна фонарей увеличивались в размерах, вращаясь вокруг.
Дзинь, дзинь... В лобовом стекле появились круглые пробоины, окруженные
густой сеткой круговых и радиальных трещин. В пяти метрах Кислый двумя
руками, как в кино, наводил на него пистолет.
Реальная опасность включила рефлексы боевой машины одиннадцатого от-
дела Семена Григорьева. Набережная легла на место, и он дал газ, стре-
мясь сбить противника раньше, чем тот успеет выстрелить еще раз. Но
третья дырочка возникла прямо напротив лица, и пуля вошла точно между
глаз.
Каймаков продолжал стрелять по врезавшейся в бордюр машине. Пакет ва-
лялся на земле. Асмодей инстинктивно подхватил его и бросился бежать. В
ограде парка он заметил дыру и юркнул туда.
- Что случилось? - растерянно спросил стоявший за забором человек.
Асмодей оттолкнул его и рванул по талым сугробам через кусты.
Когда затвор застопорился в заднем положении, Кислый бросил пистолет
в воду и побежал к мосту. Навстречу мчалась "Волга" с зажженными фарами.
Черт! Он резко повернулся. "Волга" притормозила, распахнулась дверца.
- Прыгай, быстро!
"Морковин", - подумал Каймаков и повалился на сиденье. "Волга" набра-
ла скорость. Вместо сыщика "Инсека" рядом сидел крупный, коротко стри-
женный мужчина с малоподвижным, будто каменным лицом.
- Военная разведка, - представился он. - Меня зовут Карл, а это
Франц.
Человек за рулем походил на него, как братблизнец.
- У нас задание охранять вас...
Еще недавно Карл хотел убить Каймакова, выполнил все, что для этого
требовалось, и думал, будто достиг цели. Приказ все изменил. Он не пом-
нил прежнего желания и был готов любой ценой защищать Унылого.
Морковин с Сергеевым находились в "Фольксвагене", следующем за "Вол-
гой".
- Кто ж это нас опередил? - Морковин висел на хвосте у Франца.
- Это наши, - как всегда, нехотя сказал Сергеев. - У них приказ охра-
нять, вот они и охраняют.
Человек, стоявший за забором парка, осторожно вышел на набережную.
Резидент ЦРУ в Москве обозначал его в своих документах псевдонимом Каза-
нова. В миру он звался Вадиком Кирсановым, а постоянные посетители ва-
лютного бара гостиницы "Славянская" знали его под прозвищем Красавчик.
Казанова осторожно прошел мимо изрешеченной машины, осмотрел труп
Резцова и медленно двинулся дальше. Поймав такси, он поехал домой. На
полдороге позвонил из автомата.
- Пришли двое, потом еще один. Разговаривали, этот последний передал
пакет. Тут его и замочили из машины... Красная "девятка", номера нет...
Мертвее не бывает, из груди лужа крови вытекла... Нет, его один из ос-
тавшихся замочил. Раз десять палил, всю машину разнес... Сам видел,
вблизи, потом подошел... Два трупа, точно...
Доложив, Красавчик поспешил домой - в девять назначено свидание с но-
вой киской. И он успел.
Асмодея трясло.
"Вот закрутили, гады, своих бьют, - нервно думал он. - Это чтоб аме-
риканец поверил... А как у них со мной расписано?"
Он позвонил Смиту.
- Все в порядке, подъезжайте. - Он назвал адрес. - Возьмите по дороге
хорошей выпивки, чтобы я не сдох...
Потом набрал номер Межуева.
- Почему Семен не объявился? - встревоженно спросил майор. - Как
прошло?
- Прошло отлично, чтоб вы посдыхали! - Язык у Асмодея заплетался. -
Пакет у меня, скоро приедет друг. А Семена пристрелили. И второго тоже.
Сволочи вы все!
Он бросил трубку.
Американец принес водку, виски и коньяк. Нетерпеливо он вскрыл пакет
и, пока Асмодей накачивался всем подряд, прочел документ. Раз, другой,
третий...
Потом вставил кассету в видеомагнитофон, просмотрел.
Несмотря на длительный опыт и железную выдержку, он чувствовал прилив
радостного возбуждения. В руки попало то, что надо!
Краем уха он слышал об утечке информации по дейтериевой бомбе. Этим
делом занималось АНБ и село в лужу: взять русских шпионов не смогло, по-
теряло своего офицера. Какая-то темная история приключилась с подозрева-
емыми. Не то несчастный случай, не то ликвидация... Но документальных
материалов не осталось.
И - вот они! Причем занимались эти парни не только бомбой... В ЦРУ
имелась информация об операции "Сдвиг", и если обратиться к геологам, то
можно узнать, что они готовили в Мохаве. Не исключено - кольцо замкнет-
ся!
Разведчик не должен поддаваться чувствам. Особенно опасна радость -
она притупляет бдительность. Проваливаются, как правило, на одном: полу-
ченной секретной информации. Именно она служит уликой, позволяющей выс-
лать из страны сотрудника с дипломатическим иммунитетом или упрятать в
тюрьму какого-нибудь шпиона-журналиста.
Смит стер отпечатки пальцев с кассеты и документа, вновь упаковал в
пакет.
Присоединившись к Асмодею, выпил водки, подробно расспросил о проис-
шедшем.
Инсценировка исключалась. В девяносто четвертом году убивать двух че-
ловек в центре Москвы может позволить себе только бандитская группиров-
ка, но ни одна из специальных служб.
- Послушайте, Виктор, я оставлю у вас пока этот пакет, - сказал Смит.
- Завтра мы встретимся в городе, вы передадите его мне, а я отдам ваши
документы. Правительственное приглашение и въездную визу. Вылететь можем
вместе, вечером.
- Согласен, - пьяно кивнул Асмодей.
Когда американец ушел, он вызвонил Ирочку. Без специального задания
девушка не проявляла энтузиазма и требовала материального стимулирова-
ния. Вначале она-сослалась на плохое настроение, потом на головную боль,
наконец - на женское нездоровье.
- Я тебе приготовил подарок, - бархатным голосом посулил Асмодей.
Мысль о ночлеге в одиночестве была невыносимой. А к Ире он испытывал не-
объяснимо сильное влечение. - Очень щедрый подарок.
- Ну ладно, только ради тебя, - согласилась она.
- Ты что, сдергиваешь? - недовольно спросил Сергей.
Ирочка стояла на четвереньках, а он пристроился сзади и, держась за
бедра, ожидал окончания разговора, слегка покачиваясь взад-вперед.
- Да, дела. - Девушка передала трубку Саше, который застыл на коленях
прямо перед ее лицом и ждал еще более нетерпеливо, потому что, в отличие
от товарища, вообще не мог предпринимать никаких действий, пока она бол-
тала. - Так что давайте по-быстрому...
Потом она сбегала в душ, сноровисто, как солдат, оделась.
- У него баксы есть? - лениво спросил развалившийся на кровати Сер-
гей.
- Кажется, нет. А вообще - он богатенький Буратино. Дает всегда но-
венькими бумажками по пятьдесят штук.
- Вытряси его, пока будет спать, - посоветовал Саша. - А что? Завтра
вечером мы улетим, а когда еще вернемся...
Компания собиралась в Турцию и планы имела грандиозные.
Ирочка сразу подумала о Межуеве и Семене. Эти найдут везде... Но за
границу из-за такого пустяка не сунутся, а когда вернется... Тогда видно
будет! Ирочка не любила заглядывать далеко вперед и не умела этого де-
лать.
- Можно попробовать...
Она грациозно прошлась по комнате и взяла с полки видеокассету.
- Значит, надо его хорошенько расслабить...
- Ну ты там не очень, я ревную, - сказал Сергей.
В одиннадцатом отделе царил невероятный переполох.
- Как это получилось?! - Верлинов был красен лицом и кричал так, что
вздувались жилы на шее. Никто из сотрудников никогда не видел его в по-
добном состоянии.
Межуев снова начинал пересказывать отчет бригады, контролировавшей
передачу, но генерал не слушал.
- Как это получилось?! Почему убит Резцов?! Откуда оружие у Кислого?!
Вы что, с ума все посходили? Кто так готовит операции?!
- Конечная цель достигнута, - почтительно, но твердо вставил Дронов.
- Причем резко возросла достоверность передачи. У американцев там ока-
зался агент, он доложил, что двое убиты...
- Так, может, весь отдел перестрелять, чтобы сильнее поверили? - Вер-
линов стукнул кулаком по столу. - Всем ожидать на местах. Готовность но-
мер один!
Оставшись один, он выпил две таблетки седуксена. Бешено колотилось
сердце, головная боль свидетельствовала о поднявшемся давлении.
Такой прокол всегда чреват неприятностями, но сейчас, когда все на
грани: или - или...
Генерал нажал кнопку.
Исполнительный начальник секретариата застыл на пороге.
- Принесите план операции "Передача"! - приказал Верлинов.
- Есть! - Седой подполковник являлся воплощением четкости работы, ко-
торую начальник одиннадцатого отдела так ценил в подчиненных.
Через час прибывал самолет с остатками каракумской экспедиции. И с
восемью гробами. Надо официально списывать потери, к ним можно добавить
и Резцова с Григорьевым. Версия: налет моджахедов на таджикско-афганской
границе. Там есть наши войска, и пребывание спецгруппы легко залегенди-
ровать.
Верлинов набрал по "вертушке" номер. Один, второй, третий... Раньше
трубку брал обязательно хозяин спецтелефона, лично. Теперь по двум отве-
тили референты, спросили фамилию и... не соединили. Один бывший друг и
покровитель оказался занят, второй якобы отсутствовал. Третий абонент
ответил, но разговор получился короткий и сухой: дескать, правительство
больше не занимается подобными вопросами. Все должно быть по закону и
разрешаться в рамках ведомства. Никаких специальных решений и незаконных
санкций отныне не существует.
- Етить их мать!
Положив трубку, Верлинов протер вспотевший лоб. Дело плохо. Он доста-
точно знал коридоры власти, чтобы сообразить: подул совсем другой ветер.
Отношение переменилось. Пока непонятно, к нему лично или к отделу в це-
лом.
- Разрешите?
Начальник секретариата занес план операции "Передача". В правом верх-
нем углу красовалась размашистая подпись генерала Верлинова. Этого было
достаточно. За провал несет ответственность начальник, утвердивший не-
годный документ. В тонкости никто не вдается.
Верлинов прошел в комнату отдыха, скомкал злополучный листок, щелкнул
зажигалкой. Пламя быстро сожрало бумагу, осталось растолочь пепел, спус-
тить воду и вымыть руки.
Теперь - задним числом - приказ о командировке спецотряда в Таджикис-
тан для проведения мероприятий по обеспечению безопасности российских
воинских гарнизонов в приграничных районах. В список отряда вписать ка-
питана Резцова и старшего прапорщика Григорьева. Договоренность с коман-
дованием российской дивизии, инструктаж оставшихся в живых людей. Тор-
жественные похороны, награды погибшим, награды и лучшее лечение раненым,
материальная помощь...
Ровный поток мыслей оборвался. Подспудное беспокойство сформировалось
в четкий вопрос: почему начальник секретариата отсутствовал так долго?
Верлинов нажал клавишу интерфона.
- Где находился план "Передачи"?
- У подполковника Дронова.
- Когда он его взял?
- Час назад. Надо было что-то уточнить...
Генерал съежился в кресле, как простреленный снайпером шар самоспаса-
теля. Теперь предстояло падение.
Страхуется не только он, но и подчиненные. И лучшей страховкой для
Дронова является ксерокопия выполненного его людьми плана, утвержденного
начальником одиннадцатого отдела.
- Зачем вы отдавали план? - Голос генерала был спокойным и не выдавал
владевших им чувств. - Почему не спросили меня?
- Но операция разработана их отделом, - удивленно оправдывался под-
полковник. - Специальных указаний не поступало...
- Какие вам, долбоебам, специальные указания нужны? - тихо и страшно
спросил Верлинов. - Операция привела к гибели сотрудников, значит, план
становится строго подконтрольным документом, режим его обращения ограни-
чивается... Ну ладно... Отправляйтесь в кадры! Выслуга есть, вот и
оформляйте пенсию. Хватит штаны просиживать и всякой херней зани-
маться...
- Но я...
Верлинов, не слушая, отключился, перещелкнул клавиши и отдал распоря-
