Детектив

огонь.
Выбирая самые удобные скалистые выступы,  Савелий резко перебегал от од-
ного к другому,  все ближе подбираясь к тому месту, откуда стреляли душ-
маны.  Вскоре он услышал гортанную речь.  Он слился со скалой,  переводя
дыхание,  осторожно выглянул: "духов" было не трое, как говорил Шалимов,
а четверо и последний внимательно следил за дорогой,  когда его приятели
огрызались редкими очередями по группе Варламова.
"Значит, вы кого-то ждете? - усмехнулся ехидно Савелий. - Сейчас! Сейчас
вы у меня дождетесь,  суки!" Он внимательно осмотрел свои автоматы, при-
кинул расстояние до противника и решил подойти к нему ближе,  чтоб  бить
наверняка, чтоб ни один не ушел...
До укрытия душманов оставалось метров десять, но они все еще ее замечали
его.  Неожиданно нога Савелия соскользнула, и предательский камешек глу-
хо,  но Савелию показалось громко, застучал по камням. Мгновенно оценив,
что сейчас четыре автоматных ствола ударят по нему,  Савелий выскочил из
укрытия и,  во весь голос страшно ругаясь, начал поливать "духов" из ав-
томатов.  Он шел прямо, во весь рост, не пригибаясь, и стрелял, стрелял,
стрелял,  выкрикивая в безумной ярости: "Это вам за Васо! За Васо!.. Вот
вам!.. За Васо-о-о!.."
Сзади подбежали Варламов и Шалимов.  Варламов обхватил Говоркова за пле-
чи:
- Все, Савва! Слышишь, все! Они уже трупы! Слышишь, трупы!
Страшное, безумное  выражение  на  лице Савелия постепенно стерлось,  он
увидел перед собой испуганное лицо сержанта.  Взглянув в сторону  душма-
нов, Савелий нахмурился и вдруг резко оттолкнул Варламова, который стук-
нулся спиной о скалу.
- Ты что,  озверел?  Бешеный! - закричал он на Савелия. - Они же мертвы
все!
- Трое!  - не слушая его, кричал Савелий и бежал к тому месту, где лежал
четвертый,  следивший за дорогой.  - Четвертый?! Куда делся четвертый? -
Осмотревшись, Савелий заметил узкий лаз в скале. - Вот!
Подбежали сержант  с  Варламовым,  а казах дал длинную очередь в темноту
лаза.
- Бесполезно,  - заметил огорченный Варламов.  - там же изгибы всякие...
наверняка...
- Бесполезно?  - обозлился Савелий. - Ну уж нет! - Сняв с пояса гранату,
дернул за чеку.  - Ложись!  - крикнул он и со всей силы бросил гранату в
зева пещеры.
Раздался глухой взрыв, вздрогнула земля под ними, и наружу вылетели кам-
ни, осколки и пыль...
- Готов:  вряд ли успел далеко уйти!  - заметил Варламов  и  вытащил  из
планшета  карту.  - Это надо же,  ребята:  площадка-то наша!  - радостно
воскликнул он.  - Вот-вот вертушки придут...  Надо Васо сюда принести, -
тихо  добавил он и направился в сторону молодых солдат,  оставленных для
наблюдения.
- Подожди,  сержант, я сам! - остановил его Савелий и вдруг не выдержал,
застонал от жалости и непоправимой потери друга...
- Машина!  Командыр,  машина! - прокричал глазастый Шалимов, следящий за
дорогой.
- Остановить!  - нахмурился сержант.  Выстрелив в воздух,  Шалимов начал
спускаться  к дороге,  но малолитражка прибавила скорость и вскоре могла
скрыться за поворотом. Быстро сменив рожок в автомате, Савелий прицелил-
ся и дал короткую очередь.  Вильнув в сторону пропасти, машина резко по-
вернула в сторону горы,  въехала метров на пять вверх по пологому склону
и медленно сползла назад, на дорогу. Мотор заглох.
- Говорков,  за мной! Шалимов - за дорогой! - приказал Варламов и устре-
мился к серой малолитражке.
Осторожно, держа оружие наготове,  они подошли с двух сторон к автомоби-
лю.  Водитель-афганец, лет тридцати, был мертв. Рядом с ним сидела моло-
дая афганка,  она была ранена в плечо. На заднем сиденье - пожилой афга-
нец. Из-под чалмы глядели злые глаза.
Варламов постучал  прикладом по крыше машины и жестом приказал им выйти.
Молодая женщина медленно вылезла наружу и,  с ненавистью  поглядывая  на
Савелия, подняла вверх левую руку, правая висела плетью вдоль плеча. Не-
хотя вылез и пожилой афганец,  придерживая пиджак из тонкой белой  ткани
левой рукой: видно, его тоже задело. Пряча глаза, он облокотился о маши-
ну плечом и тоже поднял одну руку.
- Посмотри машину!  - бросил сержант, не выпуская пленников из поля зре-
ния.
Говорков открыл крышку багажника увидел несколько рюкзаков и мешков, на-
битых различными консервами и хлебом, солью и крупами. Внутри салона ни-
чего не обнаружил.  За поясом убитого заметил револьвер,  но не стал его
трогать.  В бардачке нашел толстый бумажник,  набитый долларами. Бросив,
его назад, повернулся к Варламову.
- Они, сержант, везли тем продовольствие и деньги... Варламов достал ра-
цию:
- Клумба! Клумба! Я Тюльпан! Я Тюльпан! Прием!
- Тюльпан! Тюльпан! Клумба на связи! Прием!
- Повстречал родственников:  отправил с почетом...  Коробушка  навстречу
опоздала... Один из троих опоздавших уснул, двое - неважно себя чувству-
ют... Прием!
- Свидетелей не оставлять!..  - раздался недовольный голос по  рации.  -
Как поняли? Прием!
- Хорошо! Действуем! Вертушки на подходе! До встречи!.. Отбой!
Сунув рацию в рюкзак,  Варламов немного помолчал, переглянулся с Савели-
ем,  потом посмотрел на злобно поглядывающую афганку, на хмурого старика
и крикнул им, показывая на машину:
- Туда, быстро!
Молодая афганка  упрямо  покачала  головой а неожиданно начала плевать в
его сторону, выкрикивая что-то на афгани.
- В машину... твою мать! - зарычал Варламов, дергая затвор автомата.
Старик зло усмехнулся и молча полез спиной на заднее сиденье.
Глядя на него, примолкла и женщина, тоже полезла в машину.
Сержант Варламов медленно поднял автомат,  не глядя в их сторону, но Са-
велий неожиданно выпрыгнул и ударил ногой по стволу очередь пробарабани-
ла по скале, выбивая из нее яркие искры.
- Пусть едут! - закричал Савелий с искаженным от злости лицом.
- Ты что, не слышал приказа?
- Пусть едут! - снова прокричал Савелий.
- Хорошо,  Савва,  хорошо!  - Варламов согласно похлопал его по плечу. -
Иди к Васо, дружан, я только документы заберу у них...
В этот момент Савелий резко толкнул сержанта в сторону,  сам кувыркнулся
в другую и в полете выстрелил по машине...
Чуть выждав и не услышав никакого шума, они встали и осторожно подошли к
машине.
- А  ты  говоришь...  - устало прошептал сержант,  вытирая пот и кровь с
ободранного о дорогу лба.
- Падаль! - Савелий пнул по небольшому десантному автомату, выпавшему из
рук старика-афганца. - Хотел нам в спину... - пересохшими губами выдавил
он.
Его очередь прошила старику грудь и прошлась по спине женщины.
- Помоги! - бросил Варламов, упираясь руками в багажник машины.
Савелий ухватился за переднюю дверь одной рукой, а другой стал выворачи-
вать руль, направляя машину в пропасть. Скользнув с обрыва, она, подпры-
гивая на скалистых выступах,  теряя по пути колеса,  рухнула в ущелье...
Внизу раздался взрыв...
- Видно, не только консервы там были... - покачал головой Савелий.


Разбор

- Эх, сюда бы несколько баночек... - прошептал он.
У двери послышался шум, и Савелий вновь повернулся к выходу: "Они! Нако-
нец-то!.. Жаль, что свободного места маловато... Встать сразу или подож-
дать,  когда подойдут?" Решил ждать:  какой-никакой, а элемент неожидан-
ности для них будет, что тоже на руку...
Это действительно были "они". Немного, постояв у входа, верно, для того,
чтобы глаза свыклись с полутьмой,  они направились прямо к проходу Саве-
лия: значит, кто-то рассказал о том, где он спит.
Из-под руки  Савелий хорошо видел фигуры пришедших.  "Раз,  два,  три...
Четверо! - отметил он. - Хорошо, что не больше!" Четыре месяца Бутырки и
рвотный суп "из рыбьих глаз" ослабили его организм:  удары, конечно, бу-
дут не те.  Следовало рассчитывать только на реакцию и  бить  только  по
важным,  жизненно важным точкам... Савелий несколько раз быстро напряг и
расслабил мышцы, проверяя их готовность... Нет, их все-таки пятеро!.. Но
пятый остался при выходе, на стреме...
Четверка двигалась  медленно,  осторожно  шагая  на носках,  стараясь не
привлекать внимания.  Впереди шел квадратный мужик,  за ним  Аршин.  Оба
держали руки в карманах.
"Ножи? Кастеты?  С  них  и  нужно  начинать,  в первую очередь выключать
их..." - мысль Савелия работала быстро.  С некоторым удовлетворением  он
отметил,  что среди пришедших отсутствуют те,  кто был с Аршином в бане,
значит, пошла наука на пользу!
Едва непрошеные "гости" остановились у его прохода, Савелий откинул оде-
яло  и быстро вскочил на ноги.  Он оказался прав:  внезапность настолько
ошеломила их,  что они растерялись, остолбенели, а это позволило Савелию
взять инициативу в свои руки.
- А я уж заждался! - презрительно хмыкнул он.
- Аршин,  кто расправился с Митяем? - серьезно, не повышая голоса, спро-
сил Савелий.  Он говорил настолько уверенно и спокойно,  что можно  было
подумать - не он находится в окружении противника, а наоборот.
- Не выдавай меня,  Аршин, боюсь! - куражась, противно захныкал квадрат-
ный мужик с приплюснутым носом,  который пересекал небольшой шрам. И сам
рассмеялся своей шутке.
Подхватить его  смех никто не успел:  Савелий резко выбросил правую ногу
вверх - влево,  нанося удар носком сапога чуть ниже виска  "шутника",  и
сразу, не останавливаясь, выпрыгнул вверх с поворотом на сто восемьдесят
градусов,  ударив Аршина пяткой левой ноги в живот. Третьего, здоровячка
с  переломанными ушами,  вероятно бывшего борца,  вырубил коронным своим
ударом: наотмашь, ребром ладони в шею...
Отточенность и профессионализм позволяли ему не следить  за  теми,  кому
уже "уделил внимание", сосредоточиваясь на следующем противнике.
Четвертый после сильного удара локтем в шейный позвонок, ткнувшись лицом
в спинку кровати, медленно сполз на пол...
Оправившись от удара.  Аршин выхватил из кармана нож, раздался характер-
ный металлический щелчок,  и в руке блеснуло тонкое лезвие.  Замахнуться
он не успел. Услышав за спиной чуть заметный шорох, Савелий нанес банди-
ту  страшный  удар  ногой в челюсть.  Прозвучал громкий хруст,  и Аршин,
взвизгнув от боли, как куль осел на пол...
Схватка продолжалась считанные секунды.  Тяжело дыша,  Савелий  осмотрел
"поле  боя".  Тишина  в  бараке  нарушалась только приглушенными стонами
пострадавших.  Некоторые зеки проснулись от шума схватки  и  со  страхом
поглядывали из-под дрожащих ресниц, делая вид, что спят.
Неожиданно раздался какой-то шум со стороны входа.
- Атас! Менты! - крикнул сверху Кривой. - Ложись!
Савелий тяжело вздохнул, опустился медленно на кровать и обхватил голову
руками. Шаги замерли у его прохода.
- Говорок!  - услышал он голос Кешки. Кешка сел рядом и положил ему руку
на плечо.  - Извини,  братишка,  я,  кажется, опоздал... Что они с тобой
сделали?..  - начал он,  но тут же осекся, рассмотрев лежащих на полу, и
присвистнул от удивления. - А мы тебя спасать пришли...


Король

Савелий оторвал руки от лица и огляделся:  рядом стоял  плотный  мужчина
лет шестидесяти с короткими,  почти седыми волосами, держа в руке черную
пушистую шапку.  Темные глаза и нос с горбинкой выдавали в нем  уроженца
Кавказа. Милюстиновая телогрейка была расстегнута, словно специально по-
казывая, что подшита белым мехом. На шее - яркий мохеровый шарф, из кар-
манов телогрейки торчали кожаные перчатки с загнутыми краями белоснежно-
го меха,  хромовые сапоги,  начищенные до зеркального блеска,  были явно
индивидуального пошива.
Вокруг него  сгрудились  пять здоровяков,  похожих на портовых грузчиков
или, спортсменов-тяжеловесов.
- Сам, сам... - Глядя на Аршина, он брезгливо сплюнул. - Схлопотал?
- Король, я... - сплевывая кровь, что-то шепелявил Аршин.
- Молчи уж:  ты уже сказал свое!  - коротко бросил Король и кивнул своим
"телохранителям". - Помогите... Стоят, смотрят! Цирк, что ли?!
Подчиняясь приказу,  здоровяки  суетливо  стали поднимать пострадавших с
пола.
- Валите отсюда,  зализывайте раны! - усмехнулся Король и, больше не об-
ращая на них внимания,  долгим взглядом посмотрев на Савелия, сел напро-
тив.  Лежащий там зек моментально сдвинулся на край, освобождая ему мес-
то.
- Знакомься,  дружан,  это  - Король!  - несколько неуверенно проговорил
Кешка, стараясь оборвать странную паузу.
Король продолжал смотреть прямо в глаза Савелию.
Савелий спокойно, без страха и злобы выдержал этот взгляд.
- Пошли... - тихо проговорил Король и поднялся с кровати.
- Зачем, Король? - испуганно прошептал Кешка, моментально побледнев.
- Сиди... - бросил тот и пошел к выходу, не оглядываясь.
Савелий успокаивающе похлопал Кешку по плечу и пошел за Королем, пригля-
дывая за "телохранителями", следующими сзади.
Проснувшиеся поднимали  головы  и смотрели им вслед только тогда,  когда
видели спину последнего.
Когда они вышли в коридор. Король бросил своей крепкой команде:
... Здесь ждать! - И направился к умывалке отряда.
Там Король остановился посередине комнаты - в метре от Савелия, с трево-
гой поглядывающего на него. Вдруг Король чуть быстрее, чем нужно, выдер-
нул руку из кармана, не отрывая глаз от Савелия, и... протянул ему пачку
"Мальборо". Не шелохнувшись, Савелий процедил сквозь зубы:
- Не курю...
- Правильно,  вредно...  - рассудительно отозвался Король. - Врачи гово-
рят,  - Он прикурил от изящной зажигалки и пустил дым кольцами.  - Да ты
расслабься:  я ж не Аршин... Надо будет, ночью... - он выразительно про-
водит рукой по горлу, - и готово!
- Не удивлюсь, - ухмыльнулся Савелий. - Духи тоже так делали...
- Афганец...  знаю.  - Король нахмурился,  сделал паузу, затем, улыбаясь
одними губами, продолжил: - А ты ничего, землячок, в порядке... с харак-
тером...  - снова помолчал немного.  - Девять лет много... - Неожиданно,
словно специально отвлекаясь от главной темы,  оглядев Савелия,  перевел
разговор:  - Чего таким босяком протопал?  На этапе такого вряд ли могли
раздеть...
- Взяли неожиданно... - скупо отозвался Савелий.
- Та-а-к...  - протянул Король, продолжая пускать кольца дыма. Было ощу-
щение,  что ему хочется что-то сказать,  но он то ли не решается,  то ли
тянет время.  - Вот что,  Бешеный,  мне лично до фени, чего и сколько ты
остался должен Воланду,  я плевать на него хотел...  Но это я, а ты... -
Он поморщился.  - Мой тебе совет:  сдерни на другую командировку!  А еще
лучше - засухарись,  чтоб не узнали,  на дно уйди... Месяца три-четыре у
тебя есть:  больше меня здесь вряд ли держать будут... Боятся менты, что
корни пущу...  Идиоты! Как я устал от них... Вот так-то, Бешеный!.. - Он
дружески похлопал Савелия по плечу,  тихо добавил: - А говорили мы с то-
бой... допустим, о работе в фирме "Феникс"... Шучу... - усмехнулся он. -
...Об Афганистане...  короче, помалкивай! Вот так... - Нахлобучив шапку,
ссутулившись, он медленно вышел из умывалки...
Когда Савелий возвращался к своей кровати,  то чувствовал на себе  удив-
ленные я недоуменные взгляды:  верно,  никто не думал, что он так просто
вернется после разговора с Королем...
Кешка сидел на его кровати, обеспокоено поглядывая на дверь.
- Угрожал? - спросил он с тревогой. Савелий не ответил.
- Извини,  Говорок, не мог тебе сказать сразу, - прошептал он, - ксивота
на тебя с воли пришла...  О чем, не знаю! Знаю одно: приказ - убрать те-
бя...  Когда Король тебя позвал, я думал, все... Даже поклялся отомстить
за тебя...  - Кешка разжал руку, и Савелий увидел торчащий из рукава ог-
ромный тесак.
- Силен,  бродяга...  - чуть заметно усмехнулся Савелий. - Послушай, мо-
жет,  я чего-то не понимаю, но объясни мне: чего его так слушаются? Ведь
в чем душа только держится - пальцем ткни, дышать перестанет, - пожал он
плечами.
Кешка опасливо оглянулся по сторонам и тихо сказал:
- Пошли лучше, выйдем из секции: слишком много локаторов порасставили...
Они пришли в ту же комнату, где Савелий был с Королем.
- Вот ты думаешь, что здесь уважают только силу? Так? Нет, дружан... Ес-
ли говорить серьезно,  то вор в законе самая сильная фигура в  уголовном
мире... довольно часто не только судьбы, но и жизни человеческие зависят
от, него...
- Это что же,  вроде Крестного отца, что ли? - усмехнулся Савелий. - Там
же мафия!
- Зря ты смеешься,  именно от них, воров в законе, и пошла организация в
семейства,  в кланы...  Во всяком случае, если во главе стоит и не вор в
законе,  то обязательно связывается, и очень плотно, с ним, а то и с ни-
ми... Конечно, по воровской традиции вор в законе должен быть совершенно
незапятнанным в своей жизни...  По их же законам... Да-да, не удивляйся,
у этих людей существует своеобразный кодекс,  и звание вора утверждается
на общей сходке.
- Ты что, бывал там?
- Ну,  ты  сказанул тоже!  Кто же меня туда пустят?  Краем уха слышал...
Система - почище масонской... во всяком случае, не хуже... Кстати, Коро-
ля уважают и побаиваются не только в уголовном мире, но и среди погон...
Месяца два, по приходе, его в зону не спускали, начались беспорядки, на-
рушения,  чуть не бунт... Подумали и решили выпустить, сразу все в норму
вошло... Тогда перестали и причину искать, чтобы засадить снова, поняли,
что больше пользы, когда он в зоне.
- Что за причина? Не понял?
- Очень просто:  захотят кого упрятать или рожа твоя не понравится, най-
дут за что упрятать!..  Хотя и искать не будут, прапор какой напишет ра-
портуй  все  -  угорел на пятнашку,  а две-три подряд,  и ПКТ месяцев на
шесть... Так-то...
- Так это же беззаконие?! - воскликнул Савелий.
- Чему ты удивляешься?  Ты лучше покажи мне,  где у нас есть  справедли-
вость?  Беззаконие... - Он со злостью тряхнул головой, встал со скамьи и
начал нервно ходить перед Савелием. - Ты помнишь второго помощника капи-
тана?
- Касымова? Конечно, помню! Неплохой мужик...
- Неплохой? - со злостью воскликнул Кешка, хотел что-то сказать, но мах-
нул рукой.  - Прав тот,  у кого больше прав!..  Ты думаешь, что менты не
знали  о сегодняшней заварухе?  Еще как знали...  Здесь многие дорожку к
кумовьям протопали за пачуху чая...
- Знали и не вмешались? Что-то не верится... - нахмурился Савелий.
- Да потому и не вмешалась,  что знали и о том,  что здесь Король  заме-
шан...
- Странно, выходит, вор в законе как бы на руку местам?
- Чудак ты,  Говорок,  это называется военный нейтралитет...  Им выгодно
чужими руками жар загребать... Выгодно, чтобы зеки между собой перегрыз-
лись...  Это как рыбку ловить в мутной воде... А Король справедлив! Зна-
ешь, сколько он, мужиков отмазал? А наряды? Не дает мужиков в обиду! - с
пафосом произнес Кешка и вдруг добавил:  - Хитрый он..  - Тут же спохва-
тившись,  сам себя перебил: - А здорово ты их разделал! Я слышал, конеч-
но, ребята на судне говорили, как ты их обучал, но чтобы так...
- Да ерунда все это... Ладно, идем спать, а то мне завтра пахать...
- И то...  - Кешка поморщился.  - Я-то могу поваляться...  Ладно,  держи
краба и заходи ко мне: локальщик уже в курсе, будет выпускать тебя...


Размышления о Короле

Савелию долго не спалось:  какие-то странные и непонятные ощущения охва-
тили его.  Вновь и вновь мысли возвращались к происшедшему. Нет, ему со-
вершенно не было жаль тех,  кого,  вероятно, покалечил: с волками жить -
по-волчьи выть!  До жути было неприятно,  словно пришлось прикоснуться к
чему-то грязному и мерзкому. Господи! Неужели ему всю жизнь предназначе-
но сталкиваться,  с подобной пакостью?  Эх,  люди! Люди? Разве это люди?
Оказаться  бы  на каком-нибудь необитаемом острове,  чтобы никого рядом!
Никого!  Один!.. Красота!.. Да Робинзон просто идиот! Чего ему не хвата-
ло?  Чему завидовал? К чему стремился? К людям?.. Людям.. Эти люди могут
предать, подтолкнуть к пропасти, даже уничтожить, вместо того чтобы про-
тянуть руку помощи и спасти! Жди, как же...
Зачем он ушел тогда с моря?..  Море! Что может быть прекраснее?! Прикрыв
глаза,  Савелий тут же увидел его,  ощутил солоноватый привкус  морского
воздуха,  скользкую палубу траулера, которая, словно живая, готова а лю-
бой момент опрокинуть тебя, сбить с ног в штормовую погоду. А с чем мож-
но  сравнить чувство,  появлявшееся,  когда после долгих дней неудачного
лова неожиданно вытаскиваешь из воды полный трал морского серебра: живо-
го,  трепещущего от возмущения, что вырвано из привычной морской стихии?
Какое счастье испытываешь всякий раз, какую тревогу и волнение ощущаешь,
когда  приближается день возвращения к родным берегам,  к порту приписки
судна!..
А все-таки интересная фигура этот Король!  Вор в законе!.. Не прост, ох,
не прост! Что позволяет ему объединять окружающих его людей и руководить
ими? Старый, дряхлый, а поди же ты? Сильная натура, уверенный в себе че-
ловек... Привыкший повелевать... За версту ощущаешь в нем силу духа! А в
местах лишения свободы как нигде нужна поддержка,  доброе слово... А он,
видно, хороший психолог: на одного рыкнуть, другого погладить, с третьим
посоветоваться...  Стоп!  Совсем забыл в суете: он же четко сказал о Во-
ланде!  Значит,  действительно они связаны! ОНИ и сюда добрались... Зна-
чит,  боятся чего-то... Но чего? Чего?.. Че... Постепенно усталость смо-
рила Савелия, и он забылся тревожным, неспокойным сном...


Будни в зоне

На следующее утро Савелий не слышал ни сигнала подъема, ни того, как от-
ряд ходил на завтрак,  спал крепким сном. Те, кто был свидетелем ночного
инцидента,  реагировали по-разному,  заметив,  что Савелий не встал  "по
подъему", нарушив тем самым режим содержания, - одни злорадно поглядыва-
ли, ожидая возмездия за нарушение, другие завидовали ему, уверенные, что
это  он демонстрирует "независимость",  третьи просто боялись разбудить,
хотя и жалели его...
- Жулики!  Выходим на проверку! Быстро! - приказал завхоз и начал проха-
живаться по проходу,  поторапливая замешкавшихся. Неожиданно увидев спя-
щего Савелия, крикнул:
- Тебя что, подъем не касается?
- Не кричи! - буркнул Савелий, проснувшись, затем откинул одеяло и начал
спокойно и не торопясь одеваться.
- Тебе не кажется,  что ты развел слишком бурную деятельность, а? - ра-
зозлился завхоз.
Все вокруг притихли,  внимательно  ожидая,  чем  кончится  стычка  между
строптивым новичком и завхозом, которого многие побаивались: от него за-
висела жизнь в отряде. Он мог "отмазать" у начальника отряда провинивше-
гося от наказания,  а мог,  наоборот, "устроить" наказание, если кого-то
невзлюбил. Короче говоря, с ним старались не портить отношений.
- И что дальше? - ухмыльнулся Савелий, продолжая одеваться.
- Смотри: тебе жить... - многозначительно произнес завхоз и снова закри-
чал:  - Чего уставились?  Быстро выходим! - Потом повернулся к Савелию и
негромко,  но чтобы слышали окружающие,  бросил с ехидной усмешкой: - До
отбоя переберешься на третий ярус! Ясно? Вот так... - Он пошел к выходу.
Савелий хотел  что-то возразить,  но покачал головой и промолчал:  вот и
реакция на ночные события... Интересно! Завхоз спит у себя в каптерке, а
ему уже все известно!  Разведка...  Но Савелий удивился другому: блатные
получили отпор, а "сука" вдруг недовольна... Есть о чем подумать...
Когда он едва не последним выходил из секции на проверку, к нему подошел
завхоз.
- Говорков,  на  вахту!  - крикнул он,  словно Савелий находился в конце
секции, а не в двух шагах от него.
- Зачем?
- Там узнаешь! - многозначительно ухмыльнулся тот...
Постучав в дверь комнаты дежурного помощника начальника колонии и  услы-
шав "Войди!",  Савелий переступил ее порог,  прикрыл дверь и невозмутимо
доложил - капитану Зелинскому:
- Осужденный Говорков! Вызывали?.. Завхоз сказал...
- Вот ручка,  бумага...  садись, пиши! - После ночного дежурства глаза у
капитана были красные и воспаленные.
- Что писать? - искренне удивился Савелий..
- Объяснительную...
- Какую?
- Что ты ваньку валяешь? - Зелинский устало хлопнул по столу. - Что про-
изошло сегодня ночью?
- А что произошло сегодня ночью? - невозмутимо спросил Говорков.
Поведение заключенного вывело капитана из себя, и он зло начал:
- Та-а-ак...  Значит, ничего? Ты спокойно отработал, пришел, лег спать и
спал до самого подъема, не просыпаясь?
- Так...
- И никто к тебе не приходил? Никто не хотел свести с тобой счеты?
- Никто...
- И  ты так спал,  что не заметил целой группы осужденных?  И Аршин,  то
есть Бирюков,  сам упал с крылечка и сломал себе челюсть?..  А вместе  с
ним  упали еще трое,  сломав ребра и получив тяжелые сотрясения мозгов?!
Так, что ли?
- Но я-то при чем?  На мне-то нет ничего подобного:  ни ушибов, ни синя-
ков... Могу раздеться...
- А это мысль!  - воскликнул капитан, уверенный, что сейчас-то он и смо-
жет изобличить лгуна. - Раздевайся!
Савелий, пожав плечами,  начал оголяться.  Раздевшись по пояс и  спустив
брюки, спросил:
- Трусы снимать?
- Повернись! - приказал Зелинский, внимательно оглядывая его тело. Заме-
тив страшный шрам на спине, нахмурился.
- Откуда шрам?
- На спине,  что ли?  - не спеша одеваясь, равнодушно спросил Савелий. -
Это по пьяни, в драке одной...
- Сила есть - ума не надо!
- А что, битие определяет сознание!
- Да ты, гляжу, философ!
- Это ваша философия, не моя...
- Наша?
- Ну,  тех,  кто в погонах!  Прав тот, у того больше прав, а не тот, кто
прав! Не ваша ли это мысль? - нервно застегивая телогрейку, бросил Саве-
лий.
- Не все так думают... - тихо заметил Зелинский.
- Бросьте! Не все думают, да все поступают.
- Вот что,  философ,  до прихода режима посидишь в ШИЗО!  Это, кстати, в
твоих же интересах...
- И все-то вы за меня знаете: что лучше, что хуже.
Зелинский пристально посмотрел на него и крикнул:
- Федор Федорович! В комнату заглянул пожилой прапорщик.
- У нас четырнадцатая свободна?
- Там же Игумнов!
- Игумнов?  Не освободился еще?  - поморщился капитан,  но вдруг,  хитро
улыбнувшись,  предложил: - А что, даже интересно! Вот к нему и посади...
К этому рецидивисту...


В ШИЗО с "рецидивистом"

В четырнадцатой  камере  Савелий уже сидел,  когда их этапом доставили в
зону.  Тогда он был в наручниках и в камере был жуткий холод.  Сейчас  в
окно вставили стекло, и в ней было сравнительно тепло.
В самом углу у трубы отопления сидел маленький старичок. На вид ему было
за семьдесят. Сморщенное, похожее на моченое яблоко лицо напоминало ста-
рушечье.  Совершенно беззубый рот был плотно закрыт,  и подбородок почти
касался носа. Глаза у него слезились то ли от старости, то ли болели.
- Привет, отец! - проговорил Савелий.
- Ага... Курить фто е? - прошамкал тот.
- Не курю, отец...
- Фудо, шовшем фудо... - тяжело вздохнул старик.
- Это правда, что ты рецидивист? - спросил Савелий, присаживаясь рядом.
- Шишнадцатый раж шижу... - согласно кивнул дед. - Шорох ходов вже...
- Сколько же тебе лет?
- Жа шипадешат...  мышлю...  - Он еще  больше  наморщил  лоб,  вспоминая
что-то. - В шорок третям пощадили, так и гуляю...
- В сорок, третьем? За что же тебя? Ведь и пятнадцати, верно, не было? -
удивился Савелий.
- Так жа Шталина,  милай,  жа его родимого... Двачать пять и дали...
- Как же ты умудрился-то за него в тюрьму сесть? Или родители были в чем
замешаны?
- Не-е-е...  Родителев не было: широта я... На монштрачии неш ображ Шта-
лина и уронил в гряжь: меня и забрали...
- А потом что же, разбойничать начал или воровать?
- Нет,  милай...  Какой с мени ражбойник аль вор?.. Жа пашпорт папку, жа
него, милай, шижу, шижу...
- Ты хочешь сказать,  что пятнадцать раз сидишь за нарушение паспортного
режима? - догадался вдруг ошарашенный Савелий.
- Почему хочу, шкажал уж...
- А в ШИЗО за что попал?
- Так шрок у меня кончатша шереж два дня, а куды мне итить? Нет никого -
ни родных,  ни ближних...  Напишал я в Кремль, Горбашову, чтоб разрешил,
значит,  оштатьша ждешь,  в жоне,  жима же,  куды мне...  А начальство и
прознало, што мимо них пишмо отправил на волю, вот и жашадали...
- Правда, что ли?
- Эй, шинок, шинок - покачал он маленькой головой и с грустью отвернулся
к теплой трубе...
Савелий снял с себя куртку спецовки и прикрыл ею иссохшее тело старика.
- Шпашибо, шинок... - благодарно прошепелявил тот, купаясь в неожиданный
подарок.  - Как думаешь,  дождусь ответа из Кремля? Савелий лег на голые
доски и прикрыл глаза... Поспать, однако, не пришлось: вскоре его отвели
к начальнику режимной части - розовощекому капитану.
- От кого решил в ШИЗО спрятаться? - хмуро глядя на него, спросил он Са-
велия.
- И не собирался! - буркнул Говорков. - Сам не знаю, за что в трюм опус-
тили...
- Так уж и не знаешь? - Капитан хитро посмотрел ему в глаза, но, не дож-
давшись ответа,  сказал: - Ладно, иди на работу, нечего прохлаждаться...
Коль припечет - сам прибежишь...


У Кешки

Потянулись медленные и однообразные дни.  Окружающие, поняв, что Савелий
не склонен допускать кого-либо в свою душу,  оставили его в покое,  пре-
доставив возможность "вариться в собственном соку". Именно это ему и бы-
ло нужно,  об этом они мечтал:  остаться одному со своими переживаниями,
со своими мыслями...
Однако в  зоне  были и те,  кто не хотел мириться с его независимостью и
при любом удобном случае старался "ткнуть мордой в грязь",  "поставить в
стойло"...
Нет, это были не блатные:  Король выполнил свое обещание, и никто из них
не задевал Савелия.  Как ни странно, его независимость не нравилась дру-
гому  "лагерю"  -  к нему относился завхоз,  который не упускал ни одной
возможности, чтобы не состряпать на Савелия докладную, не послать его на
внеочередные  хозработы  как нарушителя режима содержания.  Бесстрастная
реакция Савелия еще больше озлобляла самолюбивого завхоза.  Другим чело-
веком  этого  "лагеря" был заместитель командира роты капитан Зелинский,
для него Савелий стал объектом "усиленного внимания", и при каждом удоб-
ном случае он проявлял особую "заботу".
Правда, одно событие несколько улучшило положение Говоркова в зоне, нес-
колько смягчило  завхоза.  Как-то незадолго до утреннего подъема Савелия
разбудил  завхоз и шепотом предложил зайти к нему.  Его заискивающий тон
настолько, удивил Савелия, что он быстро оделся и пошел в каптерку.
Завхоз молча протянул ему увесистый сверток и, увидев недоумение на лице
Савелия, многозначительно проговорил:
- От кого,  надеюсь,  понятно?.. Савелий пожал плечами и развернул свер-
ток:  новый костюм черного цвета,  спецовка вольного покроя  с  двойными
швами, шапка с натуральным мехом, шерстяной шарф и белые вязаные перчат-
ки...
С этого дня он с удивлением обнаружил, что относиться к нему стали более
уважительно.  Любой  коллектив,  в том числе и людей,  лишенных свободы,
представляет собой точную копию общества в целом.  Только в местах лише-
ния свободы все пороки более обнажены, более изощрены. Сильный - значит,
правый.  Хорошо одет - значит, имеет возможности и т.д., а такого больше
уважают или завидуют ему...
Однако ничто  не  изменило Савелия,  он продолжал держаться особняком не
только в жилой зоне,  но и на работе. Хотя на работе уединиться труднее:
приходится разговаривать в силу "служебной необходимости". У Савелия все
легко получалось,  и к нему часто обращались за помощью то бригадир,  то
мастер, зависящий, как и все, от выполнения плана.
Заметив его безотказность, мастер чуть подобрел к своему тезке и старал-