наеву очень не хотелось, чтобы сей факт выплыл наружу. Антон Андреевич
предпочел бы, чтобы труп Ревенко так и остался бы неопознанным на веки
вечные.
- Это все?
- Нет, Павел Дмитриевич. Это не все. Я хочу знать, почему и как Мина-
ев вызвал вас в Москву. Как он вас нашел? Где вы были в этот момент? Чем
он объяснил столь срочный вызов?
- Я не успел с ним переговорить. Если бы ваши люди не привезли меня
сюда, сейчас я был бы уже у Минаева. Я как раз собирался ехать к нему.
- Павел Дмитриевич, я уже сказала вам: вы в этой очереди последний.
Минаев собирался убить вас. И до сих пор собирается. Он и в голове не
держал что-то вам объяснять. Он вызвал вас в Москву и велел Ларкину най-
ти человека, который вас убьет, когда вы будете выходить из квартиры.
Ровно в полдень. Неужели вы до сих пор этого не поняли? Вы больше не
нужны ему. Он обезопасил себя, он нашел всю вашу группу, присмотрелся к
людям, избавился от самых слабых, оставив в живых самого сильного. Я мо-
гу доказать, что Асатурян и Ревенко ездили в Петербург и работали с Мхи-
таровым, после чего тот застрелился. Ваш Ларкин работал с Юрцевым, под-
сунул ему быстродействующий яд под видом безобидного транквилизатора. У
Ревенко тоже были такие таблетки, мы их нашли в его квартире. Кстати,
историю происхождения препарата я бы тоже хотела услышать от вас. Тот же
Ларкин устроил смерть Малькова и Лученкова. Я очень надеюсь, что вы
расскажете мне, что произошло с Семеновым и Изотовым. Кто с ними рабо-
тал? Ваша невеста Маргарита? Или кто-то другой?
Он принял решение. Ему больше ничего не нужно в этой жизни. Свое дело
он до конца не довел, но это было единственным, о чем он пожалел в этот
момент. Все остальное уже не имело ни значения, ни смысла. Эта женщина
со светлыми глазами и бледным лицом, сидящая перед ним в тесном неуютном
кабинете, эта женщина, встретившая его у ворот колонии и доставившая в
Москву, слишком много знает. Павел хотел сейчас только одного: чтобы ему
дали вернуться домой. Или хотя бы выпустили отсюда.
- Вы хотите сказать, что Риту убил Антон Андреевич Минаев? - глухо
спросил он. - Я не могу в это поверить.
- Перестаньте, Павел. Вы уже давно поверили тому, что я говорю. Не
пытайтесь засунуть голову в песок, как страус. Но мы можем договориться.
- Договориться? С вами? О чем?
- Обо всем. Вы дадите показания, которые позволят нам разговаривать с
Минаевым. Вы расскажете мне все подробно и правдиво.
- А что взамен?
- Я дам вам возможность не отвечать за убийства, которые совершили
лично вы.
- Я вас не понимаю, - холодно сказал он. - Вы же только что мне с та-
ким упоением рассказывали, что ни я, ни мои люди никаких убийств своими
руками не совершали. Вы противоречите сами себе.
- Паша...
Она выпрямилась на стуле и посмотрела на него с жалостью и сочувстви-
ем. От этого взгляда ему стало не по себе.
- Паша, зачем ты это делаешь? - спросила она тихо и печально. - Ведь
ты же знаешь, что эти несчастные ни в чем не виноваты. С ними работал
Ларкин, да? Самый сильный из вашей группы и самый безжалостный. На нем
больше всего крови, поэтому его одного и выбрал Минаев. Ларкина проще
других держать в узде. Я бы поняла, если бы ты убил именно его. Но зачем
ты убиваешь тех, кто, в сущности, ни в чем не виноват?
И в этот момент Сауляк понял, что она будто прочитала его мысли. Она
услышала. И готова его отпустить, если он все расскажет. Может быть, так
и вправду будет лучше...
- Так я могу считать, что мы договорились? - произнес он сквозь зубы.
- Да.
- Вы мне обещаете?
- Да.
- Если я все расскажу, вы дадите мне уйти отсюда?
- Да. Я надеюсь, мы правильно поняли друг друга.
- И я надеюсь. Что вы хотите услышать в первую очередь?
- Ответ на вопрос: почему вы это делаете?
Почему он это делает? Разве объяснишь в двух словах... Он работал на
Булатникова много лет, но никогда ему не доводилось видеть горе тех,
чьих близких убивали по его заданиям. Он был роботом, автоматом, бездуш-
ной машиной. Он привычно подчинялся приказу и радовался, что не надо
принимать самостоятельных решений. И вдруг в Уральске, где он оказался
по воле случая, он включил телевизор и увидел глаза матерей и отцов, у
которых по воле Булатникова отняли детей. В этих глазах горело такое не-
утолимое горе, такое жгучее страдание, что решение пришло в одно мгнове-
ние. Он должен убить всех тех, чья смерть утолит эту ненасытную жажду. И
совершенно не важно, что убийцы на самом деле не виноваты. Не имеет ни-
какого значения, что виноваты в этом те, кто заказывал эти серии бесче-
ловечных преступлений, и те, кто их организовывал, - Булатников, Ларкин
и он сам, Павел Сауляк. Значение имеет только одно: родители, в чьих
глазах он видел невыразимую, нечеловеческую боль, должны узнать, что
убийца их детей наказан. Может быть, тогда им станет хоть немного легче.
Он ведь знал от Ларкина, с кем конкретно тот работал в каждом случае.
Павел всегда контролировал работу своей группы. Он ездил вместе с Ларки-
ным и смотрел на тех, кого тот выбирал в качестве своего орудия.
Именно поэтому он делал все для того, чтобы причастность его
собственных жертв к тем давним убийствам не осталась за кадром. И его
расчет оправдался. Все получалось, как он и планировал. Только на душе
легче почему-то не становилось. Уже после первого убийства он понял, что
делает не то. Но своих решений он никогда не менял. А это решение, пусть
и неправильное, пусть жестокое и никчемное, выполняло роль приказа, под-
чиняясь которому можно выстраивать свое существование. Раз нет человека,
который руководит жизнью Павла, пусть его заменит цель, которой Сауляк
будет служить. И оставалось совсем немного...
Домой Настя пришла измученная. Сегодняшняя встреча с Павлом далась ей
так тяжело, что теперь, когда все осталось позади, ей хотелось плакать.
Она отказалась от ужина, заботливо приготовленного мужем, и сразу нырну-
ла в постель, укрывшись одеялом до самого подбородка и отвернувшись к
стене. Алексей не стал приставать к ней с разговорами, тихо сидел на
кухне, раскладывая пасьянс, и только один раз зашел в комнату и предло-
жил ей выпить горячего чаю. Она буркнула в ответ что-то невразуми-
тельное, даже не повернувшись к нему.
Ближе к полуночи раздался телефонный звонок. Леша снял трубку, потом
заглянул в комнату.
- Ася, Гордеев. Подойдешь или сказать, что ты уже спишь?
Она молча вылезла из-под одеяла и босиком прошлепала на кухню.
- Деточка, похоже, мы с тобой просчитались, - послышался голос Викто-
ра Алексеевича.
Просчитались. Значит, Павел выполнил задуманное. Они правильно поняли
друг друга.
- Сауляк покончил с собой. Отравился точно такими же таблетками, ка-
кие нашли у Юрцева и Ревенко. Не надо было нам отпускать его домой.
- Но мы же так и планировали, - вяло ответила Настя. - Вызвать его в
Москву и задерживать здесь под благовидным предлогом, пока не станет яс-
но, кто его следующие жертвы. Предлог благодаря Минаеву нашелся, и все
могло бы получиться.
- Могло бы, - вздохнул Гордеев. - Но не получилось. Зато Минаеву те-
перь от нас не уйти. Материала на него столько - мало не покажется.
Завтра утром я иду к руководству, и, если все будет благополучно, завтра
к вечеру прокуратура возбудит дело против Минаева. Нет, все-таки жаль,
что мы Сауляка упустили.
- Жаль, - согласилась Настя.
Ничего не жаль. Зачем ему жить? Только мучиться и других мучить. Ког-
да жизнь так исковеркана, никаким судом и никаким наказанием ее не поп-
равить. "Палач" привел в исполнение приговор своей последней жертве.
Последней в длинном ряду. И не следовало ему в этом мешать.
- По-прежнему новостью номер один во всех информационных сообщениях
является продолжающийся штурм Грозного, - говорила красивая черноволосая
диктор программы новостей. - В средствах массовой информации интенсивно
обсуждается вопрос о возможной отставке министра обороны. По оценкам
экспертов из силовых ведомств, неожиданное начало штурма чеченской сто-
лицы свидетельствует о слабой работе спецслужб. Из Кремля сегодня наши
корреспонденты сообщают об очередной серии кадровых перестановок в окру-
жении Президента. В частности, новым советником Президента стала малоиз-
вестная в политических кругах фигура - Вячеслав Соломатин. Неофициальные
источники, приближенные к Кремлю, утверждают, что именно Соломатину Пре-
зидент обязан тем, что при выработке вариантов выхода из чеченского кри-
зиса ему удалось не солидаризироваться ни с силовиками, ни с демократа-
ми. Еще одно сообщение пришло сегодня из прокуратуры России. После арес-
та исполняющего обязанности Генерального прокурора возбуждение уголовных
дел против крупных руководителей правоохранительных структур становится,
по-видимому, доброй традицией. Сегодня возбуждено уголовное дело против
генерала Антона Минаева, заместителя одного из управлений ФСБ. На сегод-
ня я с вами прощаюсь, а вас после рекламной паузы ждут еще новости спор-
та. Всего доброго.
