поверит, что мы тупо ходим за неизвестным гражданином уж который день и
не удосужились установить его личность. А если установили, то обязаны
были доложить, что это генерал из ФСБ, и тут же получили бы приказ "не
сметь". Правилами не положено.
- Стоп! - поднял руку Гордеев. - Правильные вещи говорите, мальчики.
Если точно узнают, сколько дней вы ходите за Минаевым, то головы нам не
сносить. А если нет? Давайте-ка подумаем, нельзя ли здесь поиграть. Вы
уверены, что он вас не засек?
Оба неопределенно пожали плечами.
- Мы старались вообще-то, - промямлил Селуянов.
- И заменить вас некем, - задумчиво протянул полковник. - Нельзя ни-
кого в эту аферу втягивать, по лезвию ходим. А этот тип в очках и с куд-
рями нам позарез нужен. На нем и Юрцев, и дуримок Базанов. Если это во-
обще он, а не кто-то с похожими приметами. Как же его достать...
Из кабинета Гордеева Юра и Николай вышли почти через час и сразу же,
вернувшись в свою комнатушку, принялись готовить чай и раскладывать на
столе принесенные загодя из буфета бутерброды с черствоватым хлебом и
дорогушей, но вкусной колбасой.
- Жалко, что Аське сказать нельзя, - посетовал Селуянов. - Она бы
обязательно что-нибудь умное придумала.
- А мне Колобок уже популярно разъяснил, что я веду себя не по-това-
рищески, - сказал Коротков, жадно откусывая хлеб с колбасой. - Мол, я
отношусь к ней как к механизму для производства идей, а у нее еще и нер-
вы есть, не только мозги. Он не хочет, чтобы Аська перепугалась нас-
мерть.
- Это правильно, что и говорить. Но я вообще-то не замечал, чтобы она
была очень уж пугливой. А ты?
- Замечал, - кивнул Юра. - Она трусиха жуткая, сама об этом говорит.
Это потому, что она соображает лучше нас с тобой, просчитывает ситуацию
на пять ходов вперед и сразу видит, какие последствия могут на нее обру-
шиться.
- Вот уж точно, горе от ума, - вздохнул Коля. - Ты куда столько за-
варки сыплешь, изверг? Мы же не чифир делаем, а обыкновенный человечес-
кий чай.
- Пусть будет покрепче. Чуть-чуть заварки, зато много кипятка - и бу-
дет нормальный чай. А остальная заварка на завтра останется, заваривать
не придется.
- Ну ты жлоб! - восхитился Селуянов. - Это ты у нашей Аськи лениться
научился? Ты бы лучше чего хорошего от нее набрался. Кстати, Юрок, а
ведь мы с тобой про Стасова забыли.
- Почему забыли? - удивился Юра.
- Колобок сказал, что нас с тобой заменить некем, а лишних людей он в
незаконную авантюру втягивать не хочет.
- Николаша, кончай свои выходки...
- Нет, правда, Юрок, - перебил его Селуянов. - Колобок и не узнает
ничего. Можно сказать Стасову, что надо помочь Аське, он не откажется, я
уверен.
- Ага, и тут же побежит ей об этом рассказывать.
- Но мы-то с тобой не побежали, - возразил Коля.
- Мы с тобой, - передразнил его Коротков. - Мы с тобой сидим и изо
всех сил боремся с желанием с ней поделиться. Что, нет? Нас двое, и мы
друг друга сдерживаем. А он? Подумает пять минут, да и расскажет.
- Можно попросить его как следует, - упирался Селуянов. - Он же про-
фессионал, должен такие вещи понимать. А с другой стороны, он частный
детектив, на него наши правила не распространяются, за кем заказчик по-
ручил - за тем и следит. Ему закон не писан.
- Ну и что он будет говорить, если его прищучат?
Его же за жабры возьмут и потребуют показать контракт с заказчиком,
согласно которому ему поручается следить за Минаевым. Нет, Николаша, это
афера чистой воды. Ни за что.
- Ну подожди, Юрасик, что ты сразу мои гениальные идеи на корню ру-
бишь. А если у него будет контракт?
- Ты, что ли, его заключишь? - насмешливо поддел его Коротков.
- Тебе все смешочки, - обиженно пробормотал Николай, отхлебывая горя-
чий чай. - Смешливый...
Настя обожала делать таблицы и схемы. Она плохо воспринимала информа-
цию, изложенную в свободной и расплывчатой форме, когда приходилось то и
дело возвращаться к началу текста, перелистывать страницы назад и искать
глазами нужные абзацы и слова. Информация, распределенная по колонкам
таблиц или по квадратикам схем, становилась наглядной, яркой и легко
поддавалась анализу. Весь день после утренней прогулки с Заточным она
изучала материалы по преступлениям палача, вписывая в таблицы массу раз-
розненных сведений от места и времени совершения убийства до следов, об-
наруженных на месте преступления.
К вечеру все таблицы и схемы были составлены. Настя разложила их на
полу посреди комнаты, уселась в центре, поджав под себя ноги, и стала
обдумывать полученный результат.
По времени - никакой системы не наблюдается. Четыре убийства соверше-
ны в разное время суток. По месту - тоже ничего повторяющегося. По спо-
собу - пожалуй, есть над чем подумать. Все четыре жертвы были задушены,
причем не руками, а удавкой. Что еще их объединяло?
Личность жертвы? Ничего общего, кроме того, что следы потерпевших бы-
ли когда-то обнаружены на местах совершения тяжких преступлений, остав-
шихся нераскрытыми. Но этот факт анализу не подлежит, ибо с него-то все
и началось. Что еще?
Еще один любопытный факт. Ни в одном из мест обнаружения жертв "пала-
ча" обстановка практически не нарушена. Переводя на общепонятный язык -
ни в одном из четырех случаев не наблюдалось следов борьбы. Это могло
быть связано с тем, что потерпевших убили вообще не там, где впос-
ледствии были обнаружены их трупы. Второй вариант - потерпевшие хорошо
знали убийцу - палача", не ожидали от него ничего плохого и доверчиво
поворачивались к нему спиной.
Настя потянулась к таблице, на которой были выписаны данные о времени
наступления смерти (по оценкам судмедэкспертов) и времени обнаружения
трупов. Потом взяла другую таблицу, где были указаны места обнаружения
жертв "палача". Может ли так получиться, что в интервале от времени нас-
тупления смерти до обнаружения трупа покойника можно было переместить и
оставить в том месте, где его обнаружили?
В первом случае труп был обнаружен через двадцать минут после
убийства. Да еще и в месте, где в тот момент находилось человек сто, не
меньше. За двадцать минут пронести труп мимо такого количества людей?
Исключено.
Во втором случае смерть наступила в десять утра, обнаружили труп в
подвальном помещении в половине четвертого дня. Перевозить и перегружать
мертвое тело белым днем? Сомнительно.
В третьем случае труп убийцы депутата и всей его семьи был обнаружен
на квартире самого потерпевшего. Убитый был человеком молодым, жизнь вел
довольно-таки беспорядочную, и его не сразу хватились. К тому моменту,
как вскрыли квартиру, он пролежал дня четыре, поэтому установить время
наступления смерти с точностью до часа было затруднительно. Но если бы
этого человека убили где-то в другом месте, а труп потом привезли и за-
несли в квартиру, это никак нельзя было бы проделать совершенно бесшум-
но. Тем более, этого нельзя было бы сделать днем. Стало быть, ночью. Но
ночью каждый шорох отчетливо слышен... Надо позвонить и попросить уточ-
нить, опрашивали ли жильцов дома на этот предмет.
И четвертый случай, последний. На этот раз погибшим оказался человек,
который, судя по всему, совершил серию жестоких убийств одиноких стари-
ков. Труп обнаружен на детской площадке рано утром, смерть наступила
около двух часов ночи. Все бы ничего, но рядом с трупом обнаружены нес-
колько окурков, и экспертиза уверенно утверждает, что на них осталась
слюна именно убитого. Другими словами, до того, как его убили, он сидел
себе на этой детской площадке и спокойно покуривал. Вряд ли "палач" ока-
зался настолько предусмотрительным, что прихватил окурки с собой с нас-
тоящего места убийства и подбросил их рядом с детской песочницей. Конеч-
но, чего на свете не бывает...
Настя сделала еще одну пометку в блокноте: спросить, не смотрели ли
наличие микрочастиц одежды потерпевшего на скамеечках. Если он действи-
тельно сидел какое-то время на детской площадке, то микрочастицы одежды
обязательно должны быть. Хотя, может быть, он и не сидел, а стоял, рас-
хаживал взадвперед. Тогда должны остаться многочисленные, накладывающие-
ся друг на друга следы ног.
Она достала из папки ксерокопию протокола осмотра места происшествия.
Нет, о многочисленных следах обуви потерпевшего - ни слова. Следов нор-
мальное количество, и они обнаружены на всем протяжении от края площадки
до "грибочка", рядом с которым лежало тело. Там и других следов было
множество, поди знай теперь, какие из них принадлежат убийце. Сколько
окурков обнаружено? Шесть. На одну сигарету уходит пять-семь минут. Ито-
го - тридцать-сорок минут. Плюс интервалы между сигаретами - в общей
сложности накинем еще полчаса. Потерпевший провел на детской площадке
как минимум час. И при этом сидел. Должны быть следы одежды.
Как бы там ни было, получается, что все жертвы "палача" были убиты
там, где их и нашли. Почему же они позволили себя задушить, не оказав ни
малейшего сопротивления?
Охая и хватаясь за поясницу, Настя выпрямила ноги и встала. Надо зво-
нить и выяснять детали, благо Александр Семенович Коновалов дал ей все
нужные телефоны, по которым ей должны были давать любые необходимые
справки. Алексей на кухне с упоением читал новый детектив, периодически
запуская руку в плетеную корзиночку с сырными крекерами.
- Проголодалась? - спросил он, не отрывая глаз от книги.
- Нет пока. Пришла разорять наш скудный семейный бюджет. Можно?
- Валяй. А каким образом?
- Мне надо сделать несколько междугородних звонков.
- Угм, - промычал Леша, переверчивая страницу. - Звони. Все равно
счета придут только через месяц.
- А что, через месяц мы разбогатеем? - поинтересовалась Настя.
- Не знаю, может, зарплату дадут наконец. Обещают же. Забирай телефон
и уматывай, у меня тут самое интересное началось. Захочешь ужинать - по-
дай сигнал голосом.
Настя утащила телефон на длинном шнуре в комнату и поплотнее прикрыла
дверь, чтобы не мешать мужу постигать разгадку кровавой тайны. Через
полчаса кое-что прояснилось, и это только подтвердило ее первоначальный
вывод: все четыре жертвы были убиты "палачом" там, где и обнаружены.
Стало быть, у всех четверых есть какой-то общий знакомый. Человек, кото-
рого они не боятся, которого знают и спокойно подпускают к себе поближе.
И даже спиной к нему поворачиваются. Проверка этого факта требует много
времени - собрать сведения о круге знакомств всех четверых и найти точку
их пересечения. Такую объемную и кропотливую работу сегодня мало кто де-
лает, азы сыска ушли в прошлое и прочно забыты.
Она снова вышла на кухню и включила газ под чайником.
- Не пей кофе перед ужином, аппетит перебьешь, - пробормотал Алексей,
все еще углубившийся в детектив.
- Да я с голоду помру, пока ты дочитаешь, - возмутилась Настя. - Тоже
мне, муж называется. Ты для чего на мне женился?
- Как для чего? - Он поднял наконец голову и воззрился на жену с ве-
селым изумлением. - Чтобы читать твои книжки. У тебя их вон сколько, и
все в основном детективы, а я их обожаю. Мне до самой пенсии не перечи-
тать. И чем быстрее я заморю тебя голодом, тем быстрее вся эта роскошная
библиотека достанется мне в единоличное пользование. Ладно, не хнычь,
сейчас есть будем.
Настя сжалилась над ним.
- Так и быть, можешь почитать еще пятнадцать минут, я сама приготов-
лю.
- Нет!
Алексей тут же отложил книгу и испуганно вскочил.
- Я еще жить хочу. Ты такое приготовишь, что и отравиться недолго.
Без малого год живем вместе, а ты так и не научилась правильно жарить
картошку.
- Ну и пожалуйста, - обрадованно сказала Настя, тут же усаживаясь на
освободившееся место и хватая книгу, которую он только что читал. -
Татьяна Томилина. Это кто такая?
- Ты что? - обернулся к ней Леша. - Это жена твоего Стасова.
- Так ее фамилия Образцова. Псевдоним, что ли?
- Ну да.
- И как она пишет? Ничего?
- А ты почитай. Тебе полезно будет.
- Нет, правда, Лешик, как она? Читабельна?
- Более чем. Классический детектив без всякой чернухи-порнухи. Есть
тайна, есть интрига, есть напряг, а ближе к концу - развязка. Правда,
финалы у нее чаще всего грустные. Безысходные какие-то.
- А ты как хотел бы? Чтобы яркое торжество справедливости и в конце
разоблаченный преступник просит стакан воды и хрипло говорит: "Ваша взя-
ла. Пишите"?
- Ну... Что-то в этом роде. Очень хочется, чтобы красные победили.
- Лешенька, Татьяна - следователь. Кому, как не ей, лучше всех из-
вестно, что полной победы красных в наше время почти никогда не бывает.
Она пишет то, о чем знает не понаслышке, а по собственному печальному
опыту.
- Нет, - заупрямился Алексей, ловко разделывая рыбу и обваливая ее в
муке и яйце, - есть законы жанра. И вообще есть законы литературы. Лите-
ратура не должна быть точным отражением реальной жизни, иначе зачем она
вообще нужна. Если в книге все как в жизни, то зачем ее читать? Можно
просто в окно посмотреть и увидеть все то же самое. В детективе не долж-
но описываться, как пьяный дядя Вася из-за бутылки подрался с пьяным дя-
дей Петей и убил его. Потому что в жизни эти пьяные дяди дерутся каждый
день, ничего необычного в этом убийстве нет и читать про него никому не
интересно. Хотя с точки зрения реального отражения действительности в
литературе должно описываться именно такое убийство как наиболее часто
встречающееся. Помнишь, как нас в школе учили? Отражение типического в
типических обстоятельствах. Реализм. Кому этот реализм нужен? Его вон в
телевизоре каждый день навалом. А полная и безоговорочная победа добра
над злом - это не типическое для наших сегодняшних условий. Вот я про
это и хочу читать. Для поддержания боевого духа.
- Ух, раскипятился! - улыбнулась Настя. - Впрочем, вероятно, ты прав.
В классическом детективе действительно описывается необычное преступле-
ние, редко встречающееся. Ну, может, не редко, но не каждый день. Про
банальные убийства, в которых нет тайны, нет загадки, никто и не пишет.
А таких банальных преступлений больше половины.
- Вот именно, - подхватил Алексей. - Ты задумывалась когда-нибудь,
почему такой бешеной популярностью пользуется вестерн? Потому что в нем
есть плохие парни и хорошие парни. И хорошие в конце обязательно побеж-
дают плохих. А зритель радуется, ему приятно, что люди, которым он отдал
свои симпатии, оказались на высоте положения и победили. Добро востор-
жествовало.
- Господи, - вздохнула она, - в тебе проснулся морализатор. Что меня
ждет впереди?
- Впереди тебя ждет изумительный жареный карп с гарниром из тушеных
овощей. И оставь, пожалуйста, в покое мою книжку, все равно ты ее не по-
лучишь, пока я не дочитаю. И нечего на меня смотреть, как кролик на уда-
ва, не разжалобишь. Хочешь ощутить свою социальную полезность - почисти
морковь и потри ее на крупной терке. Это единственное, что я могу тебе
доверить, тут испортить ничего нельзя, кроме твоего маникюра.
Настя послушно поднялась и принялась за морковь. Лешка прав, она не
умеет и не любит готовить. Она так и не усвоила, на каком масле и на ка-
ком огне нужно жарить картошку, чтобы она получилась вкусной и с хрустя-
щей корочкой. А про мясо и говорить нечего. Хорошо, что Леша купил мик-
роволновую печь, в ней, по крайней мере, ничего не пригорает, хотя вкус
у продуктов, конечно, получается совсем не тот. Если Лешки нет дома, а
нужно непременно готовить чтото горячее, она всегда пользуется этой
печью. Сам же он предпочитает плиту, и получается у него просто изуми-
тельно. Дал же Бог способности!
Она старательно терла морковь на крупной терке, пытаясь сосредото-
читься на "палаче" и его жертвах, но что-то все время отвлекало ее, ме-
шало, как, случается, мешает жужжание назойливой мухи. То ли мысль ка-
кая-то забрезжила в подсознании, то ли слово, невзначай брошенное, о
чем-то ей напомнило... Она последовательно восстанавливала в памяти весь
разговор с мужем. Победа добра над злом. Отражение типического в типи-
ческих обстоятельствах. Реализм. Пьяные дяди Вася и Петя. Банальное
убийство. Тайна, интрига, развязка. Социальная значимость - потереть
морковь. Где-то здесь... Что может быть интересного в морковке, которую
надо почистить и потереть на крупной терке? Но это точно где-то рядом...
Не смотри на меня, как кролик на удава, все равно книжку не получишь,
пока я ее не дочитаю. Как кролик на удава. Кролик знает, что удав сейчас
его заглотит целиком, но ничего не может сделать. Удав гипнотизирует его
взглядом, вызывая оцепенение.
Вот оно. Точно. Господи, Павел! Там, в Самаре, он смотрел на нее, и
она чувствовала себя в точности как кролик под взглядом удава. Руки и
ноги делались тяжелыми, непослушными, и хотелось полностью подчиниться
его воле, сделать так, как он говорит, и все будет просто замечательно.
Она бросила морковь и, судорожно отирая руки о фартук, ринулась в
комнату. Как всегда в таких случаях, нужная бумага никак не хотела нахо-
диться, хотя Настя точно помнила, что положила ее в голубую папку. Или в
зеленую? Черт с ней, можно посмотреть по таблице. Да, первое преступле-
ние таинственного "палача" было совершено 4 февраля, в Уральске. Около
одиннадцати часов вечера. В баре "Каравелла". В подсобном помещении. Как
назывался тот бар, куда они с Павлом пришли из душной жаркой пивнухи?
Почему она не посмотрела, как он называется! Знать бы, где упадешь...
Спокойно, Настасья, не дергайся, ты не посмотрела, но там был еще и Ко-
ротков. Он наверняка не такой растяпа, как ты. Он ехал за тобой на част-
нике и, вполне возможно, разговаривал с водителем. В этом разговоре, ес-
ли он был самым обычным, обязательно должно было проскочить или название
бара, или улица, на которой Коротков выслеживал свою не верную возлюб-
ленную.
- В чем дело? - раздался голос Алексея из кухни. - Ты сачкуешь или
как?
- Лешенька, прости, милый, - крикнула она, - у меня очередной пожар.
Пять минут, ладно?
Леша что-то сказал в ответ, но она уже не слушала, быстро набирая до-
машний телефон Короткова. Дома Юры не оказалось, его жена Ляля недо-
вольным голосом сообщила, что он целый день на работе. Но и в кабинете
на Петровке никто не отвечал. Она огорченно положила трубку и медленно
поплелась на кухню. Овощи уже тушились в кастрюльке, распространяя по
всей квартире упоительный аромат, а Леша снова уткнулся в книгу, напи-
санную женой Владислава Стасова. Настя уселась напротив мужа, вытянула
ноги, закурила.
Павел плохо себя почувствовал и вышел в туалет. Его не было довольно
долго. А перед этим он явно кого-то искал. Настя еще тогда обратила на
это внимание. Сначала искал в пивнухе, потом в другом баре. И ей даже
показалось тогда, что он нашел того, кого искал. Почему она не заостри-
лась на этом? Почему тут же забыла? Потому что в тот момент самым важным
было вывезти его из-под носа у людей Чинцова. Они оказались в Уральске
случайно, и она была уверена, что у Павла не может быть никаких нехоро-
ших замыслов. Откуда им появиться, если они должны были лететь в Екате-
ринбург? Получается, он нашел того, кого искал, и пошел его убивать, а
она, майор милиции, старший оперуполномоченный уголовного розыска, сиде-
ла в двадцати метрах от места преступления и прикрывала убийцу? Ведь ес-
ли бы она его не прикрывала, если бы не подсела за столик к людям Чинцо-
ва с целью заморочить им голову пьяной болтовней, Сережа и Николай обя-
зательно пошли бы следом за Павлом. И никакого убийства не было бы.
Черт! Надо же так!
Да нет, не может быть. Бред какой-то. Нет, она ошибается, это был
вовсе не бар с романтическим названием "Каравелла". Они с Павлом были
совсем в другом баре, на другой улице. И никого Сауляк не убивал. Ему
действительно стало плохо, это было видно невооруженным глазом. Он и в
гостинице, до того как они выехали в город, был болезненно бледным и то
и дело покрывался испариной. Павел не убивал. Просто по времени совпало.
Внезапно горло ее сжалось в спазме, она подавилась дымом и закашля-
лась. Потом, ночью, Павел просил ее посидеть рядом. Клялся, что никогда
не обидит ее. Откуда вдруг такая сентиментальность? Понял, что сделал ее
почти соучастницей убийства, и просил за это прощения? А в самолете,
когда они уже подлетали к Москве, он держал ее за руку, массировал ка-
кую-то точку, связанную с вестибулярным аппаратом. Она сидела, держась
за руку убийцы, и даже задремала, расслабившись. А недавно позволила ему
ночевать в своей квартире. Ночь наедине с убийцей! Ну, Каменская, ты да-
ешь.
"Остановись, Анастасия, - одернула себя Настя. - Это только твои по-
дозрения. Еще неизвестно, тот ли это бар. А если и тот, то, может быть,
вы уже ушли из него, когда было совершено убийство. Ты же не помнишь
точно, в котором часу вы оттуда вышли. Ты и на часы-то не посмотрела
тогда. А если бар все-таки тот самый и время совпадает, то все равно не
факт, что Павел - убийца. Не нагнетай. Подумай еще раз, подумай как сле-
дует, проверь все до мелочей".
Настя изо всех сил уговаривала себя. И чем старательнее уговаривала,
тем отчетливее понимала: Павел Сауляк - "палач".
Глава 18
Антон Андреевич Минаев снял костюм, переоделся в спортивные брюки и
свитер и собрался было приступить к ужину, когда раздался звонок в
дверь.
- Сиди, я открою, - сказала жена, махнув рукой в сторону накрытого
стола.
До Антона Андреевича из прихожей донеслись голоса, один из них при-
надлежал его супруге, другой был тоже женским, но незнакомым. "Соседка,
наверное, - подумал он. - За солью или спичками". Он уже налил себе пол-
ную тарелку борща, когда в кухню вошла жена.
- Антон, выйди к нам, пожалуйста.
Он недовольно поморщился, поставил тарелку на стол и вышел в прихо-
жую. Женщина, которую он увидел, сразу ему понравилась. Молодая, лет
тридцати, в брюках и длинной матерчатой куртке. Лицо милое и какое-то
застенчивое.
- Здравствуйте, - робко произнесла она. - Я живу рядом, в соседнем
доме. У меня просьба такая... Вернее, предложение. Не знаю даже, с чего
начать...
- Смелей, - подбодрил ее Минаев. - Мы не кусаемся. Что у вас случи-
лось?
- Слава Богу, пока ничего. - Женщина улыбнулась и стала еще милее. -
Дело в том, что у меня дочка шести лет, в этом году в школу пошла. Пони-
маете, у нее теперь подружки, одноклассницы, и она все время гуляет с
ними в нашем сквере, играет. А у меня окна на другую сторону, из них
сквер не виден. И я все время нервничаю. Понимаете... Она же еще совсем
маленькая. И потом, от нашего дома ей, чтобы дойти до школы, нужно доро-
гу переходить. А если от вашего дома идти, то дорогу переходить не надо.
- Я понял, - перебил ее Минаев. - Вы хотите поменяться.
- Очень хочу, - кивнула женщина. - Вот обхожу все квартиры, ищу, мо-
жет, кто согласится. Конечно, выбор у меня невелик, вы же знаете...
Антон Андреевич понимал, что она имеет в виду. Оба дома были совер-
шенно одинаковыми, и планировка их была такой, что на каждом этаже не
было двух одинаковых квартир. Все они различались метражом, расположени-
ем комнат, размерами кухонь и прочими параметрами. Если меняться без
доплаты и не в ущерб себе, то нужно искать обмен только с жильцами точно
такой же квартиры. В доме, где жил Минаев, было девять этажей, и если
исключить первый и последний этажи как более дешевые, то для обмена го-
дилось только семь квартир. Да, шансов у этой очаровательной мамаши не
много.
- И сколько квартир вы уже обошли? - спросил он.
- Все, - призналась она упавшим голосом. - Вы последние. Я еще днем
приходила, но у вас никого не было.
- Мы должны подумать, - сказал Антон Андреевич. - Я понимаю вашу
проблему, но все это так неожиданно...
- И надо посмотреть вашу квартиру, - встряла супруга.
- Она точно такая же. Я бы не стала предлагать, если бы моя квартира
была меньше. Правда, я сделала европейский ремонт.
- То есть вы хотите сказать, что если мы согласимся меняться с вами,
то должны будем доплатить вам?
- Ну... - Женщина снова улыбнулась, на этот раз смущенно и неуверен-
но. - Это было бы желательно. Я очень много потратила на него, и кварти-
ра теперь стоит гораздо больше, чем ваша. Но если вы не хотите доплачи-
вать, то, может быть... Поймите, для меня мой ребенок дороже.
- Простите, - перебил Минаев. - Вы замужем?
- Нет. Мы с дочкой вдвоем. Это имеет значение?
- Ровно никакого. Я просто подумал, что если у вас есть муж, то все
деловые переговоры мне было бы проще вести с ним, чтобы избавить вас от
разговоров на меркантильные темы. Но если мужа нет, то...
- Мужа нет, - твердо повторила она. - Так я могу надеяться, что вы
хотя бы подумаете?
- Безусловно, - быстро отозвался Минаев. - Мы сделаем вот как: вы ос-
тавьте нам свои координаты, а мы зайдем посмотреть вашу квартиру. И тог-
да уже будем разговаривать более предметно.
- Хорошо, - просияла женщина. - Дом шесть, квартира двадцать девять,
четвертый этаж. Меня зовут Ира. А когда вы придете? Когда вас ждать?
- Да прямо сегодня и заглянем, - пообещал Минаев. - Вот только поужи-
наю, с вашего разрешения.
- Чудесно, - обрадовалась та. - Я буду вас ждать. Спасибо вам.
- Подождите благодарить, - сказала супруга Антона Андреевича, - мы
ведь ни до чего не договорились и ничего вам не обещали. Мы только пос-
мотрим, а потом уж будем решать.
- Все равно спасибо, - улыбнулась соседка. - Другие даже и думать не
хотели. Никто не хочет просто так с места сниматься, это понятно. Пере-
езд, вещи укладывать, мебель таскать - кому это нужно?
- А ведь она права, - произнесла жена Минаева, когда за соседкой Ирой
закрылась дверь и они вернулись на кухню. - Складывать вещи, таскать ме-
бель, потом все распаковывать и расставлять - кому это нужно за просто
так? Лишние хлопоты. Если бы у нее хоть квартира была больше.
- Зато у нее в квартире евроремонт, - ответил Антон Андреевич, с ап-
петитом поглощая слегка остывший, но все равно очень вкусный борщ. - Ты
хотя бы отдаленно представляешь себе, сколько это стоит?
- Нет, а сколько?
- Много, Ната, много. И потом, уверяю тебя, один переезд - ничто по
сравнению с ремонтом. Переезд - это два-три дня мучений, тем более не в
другой город, а всего лишь в соседний дом. А ремонт - это как минимум на
месяц, если не больше. А эта Ирочка не выглядит хитрой щучкой, с ней
можно поторговаться и доплатить куда меньше, чем этот ремонт стоит на
самом деле. Ната, это может оказаться выгодной сделкой. Давай-ка сходим
и поглядим, что там у нее в квартире. Кроме того, не забывай - цены рас-
тут. Мы можем потребовать у нее счет за ремонт и отталкиваться от этой
суммы. А если мы затеем его сами, то сегодня придется платить куда доро-
же. Что у нас на второе?
- Биточки с тушеной капустой.
- Накладывай. Впрочем, нет, биточки я съем потом. Одевайся, пойдем
посмотрим квартиру.
- Не терпится? - понимающе улыбнулась жена.
- Конечно. Если это можно обернуть к выгоде, то надо спешить, пока
она еще с кем-нибудь не договорилась.
Супруги Минаевы быстро оделись и отправились в соседний дом смотреть
квартиру.
Квартира и впрямь была отделана роскошно.
Итальянская сантехника, красивая плитка, подвесные потолки, ковровое
покрытие на полу, огромные зеркала в прихожей и ванной. Не квартира, а
мечта. Минаев ревнивым взглядом окинул обе комнаты - нет, следов пребы-
вания мужчины не заметно. Кажется, прелестная Ирочка не солгала, Она
действительно одна. Это хорошо. Потому что если она сказала неправду и
муж или постоянный мужчина у нее всетаки есть, то факт ведения перегово-
ров об обмене ею самой может свидетельствовать о ее желании вызвать жа-
лость и сочувствие к своему одинокому положению. Иными словами, это оз-
начало бы, что она вовсе не простушка и следует держать с ней ухо вост-
ро. К счастью, кажется, это не так. Она самая настоящая мать-одиночка,
хотя и не бедная, вон какой ремонт отгрохала.
Ира водила их по квартире, показывая каждый уголок, открывая дверцы
стенных шкафов и демонстрируя, как после ремонта там все стало удобно и
рационально. Действительно, Минаев отметил, что внутри шкафы сделаны не
так, как у него в квартире, а намного лучше: секции с горизонтальными
полками превратились здесь в выдвижные ящички. Таким образом, если отк-
рывать шкаф в присутствии посторонних, то взору предстает не смесь пос-
тельного и нижнего белья, причем зачастую в не радующем глаз беспорядке,
а аккуратные ящички с затейливыми ручками. И хранить вещи в них удобнее,
ничего не путается.
С каждой минутой эта квартира нравилась Антону Андреевичу все сильнее
и сильнее. К концу осмотра он больше всего на свете хотел жить здесь.
- Ну что ж, поговорим о деньгах, - сказал он, закончив осмотр. -
Сколько вы хотите за свой ремонт? С учетом того, разумеется, что вы его
делали, во-первых, не сегодня, то есть какое-то время уже пожили в отре-
монтированной квартире, а во-вторых, здесь не все отвечает нашему вкусу,
и кое-что нам придется переделывать, то есть вкладывать в это деньги.
- Я заплатила за него двадцать тысяч долларов.
- Ото! Золотой у вас ремонт вышел! - фыркнула супруга Антона Андрее-
вича. - Вы что же, специально самую дорогую фирму выбирали? Мы такой ре-
монт сделали бы максимум за десять. Ты подумай, Антон, нам теперь при-
дется раскошеливаться за то, что наша соседка оказалась такой нерачи-
тельной. Не знаю, не знаю... - Она с сомнением покачала головой.
- Я согласна на десять, - тихо сказала Ира. - Конечно, вы не должны
переплачивать. Если вы считаете, что это стоит десять тысяч, пусть будет
так.
- Но с учетом того, о чем я вам только что сказал, мы готовы допла-
тить вам не больше шести тысяч, - строго произнес Минаев, с удовлетворе-
нием отметив, что свою роль жена сыграла блестяще. - Нам придется поме-
нять всю плитку в ванной и на кухне, мы с женой не переносим розовый
цвет. Ну и еще кое-что.
- Конечно, - сказала Ира еще тише. - Если вы согласны поменяться со
мной, пусть будет шесть тысяч. Когда Анютка уходит гулять, у меня сердце
переворачивается. И не пустить ее я не могу, ведь она хочет общаться с
подружками, и сама не всегда могу идти вместе с ней. Я с ума схожу, по-
нимаете? Пусть будет шесть тысяч долларов, только бы переехать в вашу
квартиру.
На какую-то долю секунды Минаеву стало даже жалко ее. Ремонт, по его
приблизительным оценкам, стоил тех денег, которые Ира за него заплатила,
безусловно стоил. Они собираются надуть эту милую женщину на четырнад-
цать тысяч долларов. Разумеется, никакую плитку они менять не станут, и
