нем не обнаружили: он был тщательно протерт.
Второй случай произошел позднее, уже в конце девяносто четвертого го-
да. Там тоже фигурировали показания о человеке с одутловатым лицом, но
орудием преступления на этот раз был нож. Этот случай Настя оставила про
запас и решила вплотную заняться убийством шантажиста. Интересно, где
был и чем занимался задержанный сегодня утром убийца весной девяносто
третьего года? С точностью до дня, конечно, этого не установить, и меч-
тать нечего. Но может оказаться, например, что этот человек в тот день
просто не мог совершить, преступление в Москве, и тогда его с чистой со-
вестью можно будет оставить в покое.
Настя вздрогнула, когда прямо у нее над ухом зазвенел телефон.
- Эй, подруга, ты домой собираешься или как? - спросил муж.
- Или как, - ответила она, не отрывая глаз от разложенных на столе
листков. - А что, уже пора?
- Вообще-то я не настаиваю, но хотелось бы, чтобы ты уже пришла.
- А что, я тебе нужна? - глупо спросила Настя.
- Да нет, конечно, - рассмеялся Алексей. - Зачем ты мне? От тебя одни
хлопоты. Но между прочим, Асенька, мы пригласили в гости твоего брата, и
через полчаса он будет здесь. Ты как к этому относишься?
- Ой, Леш, прости! - охнула она. - Я тут про все забыла. Все, уже бе-
гу. Погоди, а почему ты сказал, что Саша будет через полчаса? Он что,
один придет, без Дашки?
- А Дашунчик уже давно здесь. И пока ты и твой брат делаете вид, что
вы страшно деловые и занятые, твой муж и его жена вам изменяют.
- Что, оба сразу?
- Нет, только я один, - фыркнул Алексей. - Я тебе изменяю, а Дашуня
хранит верность своему супругу. Ты едешь или нет?
- Еду, Лешик, уже одеваюсь. Попроси Саню встретить меня у метро, лад-
но?
Она быстро сложила бумаги в сейф и стала одеваться. В самом деле, не-
удобно как получилось! В кои веки пригласили брата с женой в гости, а
она опаздывает. Конечно, никто на нее обижаться не будет, но все-таки...
Выйдя из метро на станции "Щелковская", она сразу увидела машину бра-
та.
- Привет, Санечка, - сказала она, усаживаясь рядом с ним. - Прости
меня, глупую.
- Да ладно, - засмеялся Александр Каменский. - Чего еще от тебя
ждать!
Он поцеловал сестру, потом отстранился и посмотрел на нее более вни-
мательно.
- Ты какая-то... - Он запнулся, подыскивая подходящее слово.
- Что? Тебе что-то не нравится?
- Да нет... Какая-то ты перевернутая. Не знаю даже, как сказать. На
себя не похожа. Неприятности?
- Вроде нет. - Она пожала плечами.
- И настроение нормальное?
- Даже хорошее.
- Не врешь?
- Не вру. Да что ты, Саня, ей-богу! У меня все в порядке.
- Нет, все-таки что-то не так, - сказал он, заводя двигатель. - Я
чувствую.
Они проехали уже половину пути от метро до ее дома, когда Настя вдруг
произнесла:
- Ты прав, Саня. Со мной что-то не то.
- Заболела? - встревоженно спросил брат.
- Нет, тут другое. Я недавно в командировку ездила...
- Да, помню. Лешка говорил. И что в командировке?
- Познакомилась с очень странным человеком. И это меня почему-то все
время беспокоит.
- Батюшки! - ахнул Александр. - Да ты никак влюбилась?!
Настя не выдержала и расхохоталась, настолько чудовищным показалось
ей такое предположение.
- Чего ты хохочешь? Не смей меня пугать.
- Да не бойся ты, не влюбилась. Даже в мыслях не было.
- А что было в твоих мыслях?
- Вот этого я и не могу понять. Именно поэтому и беспокоюсь. Знаешь,
неприятное такое чувство, что я что видела, что-то очень важное, но не
придала значения. И меня это мучает.
- Сыщицкие тревоги? Это можно, - великодушно разрешил Каменский. -
Лишь бы Лешка не пострадал.
- Конечно, - поддела его Настя, - тебе его страдания важнее моих.
- Мужская солидарность, - улыбнулся брат. - Все, приехали. Пойдем
быстрее, очень есть хочется. Когда я приехал, твой муж сооружал что-то
невероятно вкусное. На кухню посмотреть меня не пустили, но запах стоял
просто душераздирающий.
Запах действительно был соблазнительным и чувствовался даже на лест-
ничной площадке. Даша вылетела им навстречу и повисла у Насти на шее.
- Настюшечка, я так соскучилась!
"Неужели правда? - подумала Настя, обнимая ее. - Ведь мы виделись две
недели назад. Маленькому Санечке исполнилось восемь месяцев, и я заезжа-
ла их поздравить". Но в Дашиной искренности она не сомневалась. Молодая
женщина просто органически не способна была кривить душой. Именно поэто-
му Настя так любила ее.
- С кем ты оставила моего единственного племянника? - спросила она,
стаскивая куртку и пристраивая ее на вешалку.
- С бабушкой.
- С которой?
Даша кивком указала на мужа.
- Со свекровью.
- А что, наш общий папенька в деле воспитания внука не участвует?
- Ну что ты, Настя, - укоризненно сказала Даша. - Павел Иванович
очень заботливый дед, он нам все время помогает. Ты обижаешься, что он
твоей маме не помогал тебя растить?
- Ну, положим, он и моей маме не очень-то помогал меня растить, - за-
метил Александр. - Все время был в командировках. Но не зря же говорят,
что первый ребенок - это последняя кукла, а первый внук - первый ребе-
нок. Наверное, так и есть. Вот увидишь, Аська, что будет, когда ты ко-
го-нибудь родишь. Дед рядом с твоим ребенком дневать и ночевать станет.
- Вряд ли, - миролюбиво улыбнулась Настя, чувствуя, что разговор за-
ходит явно не туда. - Если я кого-нибудь рожу, то для Павла Ивановича
это будет уже второй внук. Совсем другое дело.
- Ну и что, - послышался из кухни сердитый голос Алексея, - вы так и
будете, стоя в прихожей, копаться в семейных драмах рода Каменских? Мы
за стол сядем когда-нибудь или нет?
Готовил Алексей превосходно, напитки к столу были поданы хорошие, и
уже минут через двадцать все расслабились и развеселились. Однако Настя
заметила, что сидящая рядом Даша ест очень аккуратно, словно каждый раз
прикидывая, можно ей положить это на тарелку или нельзя. А к спиртному
вообще не притронулась, хотя и поднимала свой бокал вместе со всеми.
- Дарья! - строго сказала Настя. - Ты что это удумала? На диету села?
- Нет, - смущенно пробормотала Даша, почемуто отводя глаза в сторону.
- Тогда почему так плохо ешь? Я тебе тысячу раз говорила, чтобы ты не
смела худеть, пока кормишь грудью.
- Я не кормлю, - еще тише сказала Даша. - Два месяца уже.
- Что?! Ты хочешь сказать...
Та кивнула и залилась румянцем.
- Ты с ума сошла! - прошептала Настя яростно. - Санечке еще только
восемь месяцев. Ты же не справишься с двумя. О чем ты только думаешь,
хотела бы я знать.
- Справлюсь, - радостно улыбнулась Даша. - Ты не сомневайся. Я еще и
твоего выращу, если родишь. Ты же с работы ни за что не уйдешь, а я все
равно дома сижу. Не ругайся, пожалуйста. Мне очень хочется маленькую
Настеньку.
- Ты же на этом не остановишься. Потом тебе захочется маленького Але-
шеньку, это ты мне уже обещала. А потом еще кого-нибудь. Санька-то зна-
ет?
- А как же! Он первый узнал.
- То есть? - не поняла Настя. - Как это - первый? Раньше тебя, что
ли?
- Раньше. Ты представляешь? Проснулся как-то утром, посмотрел на меня
и говорит: "Даня, кажется, у нас будет маленькая Настенька". Я ему сна-
чала не поверила, думала - шутит. А через несколько дней поняла, что он
не ошибся. Правда, здорово?
- Здорово, - согласилась Настя. - Ты молодец, Дашуня. Я тебя поздрав-
ляю, и Саню тоже.
Они тихонько продолжали говорить о своем, пользуясь тем, что мужья
громко и увлеченно обсуждали шансы различных кандидатов на победу в пре-
зидентских выборах. В присутствии Даши на Настю обычно находило умирот-
ворение, состояние тихого светлого покоя. Но сегодня этого не произошло.
Тревога, зародившаяся во время поездки с Павлом Сауляком, продолжала то-
чить ее, и Настя ничего не могла с этим поделать.
Всю жизнь ее преследовали три сна. Первый - когда ей снилось, что она
умирает, - приходил, если во сне что-то не ладилось с сердцем или сосу-
дами. Второй сон был о том, что она оказывается на узкой и скользкой
вершине утеса и понимает, что сейчас разобьется, потому что спуститься с
него невозможно. Потом приходит спасительная мысль о том, что каким-то
образом она ведь сюда забралась, значит, этим же путем можно и спус-
титься. Вариантом этого неприятного сна было обнаружение себя на улице
совершенно голой. И снова спасала мысль о том, что раз она сумела дойти
сюда без одежды и ничего не случилось, то, может быть, удастся и вер-
нуться без приключений. Но ужас, охватывавший ее во сне, был при обоих
вариантах одинаково сильным, и таким же сильным было облегчение, когда
приходило понимание того, что выход из ситуации все-таки есть.
Третий сон был не страшным, но тягостным. Ей снилось, что она закан-
чивает школу и ей предстоят выпускные экзамены, часть которых она ни за
что не сдаст, потому что не учила предмет. Самое смешное, что ей, закон-
чившей вместе с Алексеем физикоматематическую школу, снилось, что она не
сможет сдать именно физику и математику. Почему-то получалось, что начи-
ная с шестого (в каждом сне - обязательно с шестого) класса она вообще
не занималась, даже учебник не открывала, и не знает по этим предметам
абсолютно ничего. Ни единого слова. Ни буквы. И как сдать эти экзамены -
она просто не представляет. Во сне ее начинали грызть идеи самообвине-
ния: вот, допрыгалась, доленилась, надо было с самого начала учить, а ты
дурака валяла столько лет, теперь придется за это расплачиваться. Она
мучительно ищет выход (то ли начать заниматься с репетитором, то ли поп-
робовать получить освобождение от экзаменов по состоянию здоровья, то ли
еще что), не находит его и горько сожалеет о том, что все делала непра-
вильно. Горечь эта бывала такой острой и непереносимой, что Настя делала
над собой усилие и просыпалась.
Этот третий сон опять приснился сегодня. Она проснулась, тихонько вы-
лезла из-под одеяла и на цыпочках прокралась на кухню, стараясь не раз-
будить Алексея. Было начало пятого, суббота. Ей бы спать и спать! Но сна
не было.
На кухне было холодно, пришлось зажечь газ на плите, чтобы не замерз-
нуть. Настя сделала себе кофе, понимая, что возвращаться в постель бесс-
мысленно: все равно она не сможет уснуть, только Лешку разбудит, если
начнет ворочаться с боку на бок. Отчего-то вдруг захотелось есть. Она
полезла в холодильник, вытащила тарелку с холодными телячьими отбивными
- фирменным блюдом мужа, отрезала толстый ломоть хлеба и принялась за-
думчиво жевать, запивая бутерброд горячим кофе. И почему Сауляк из голо-
вы у нее не идет? Что в нем такого? А если точнее спросить: что с ним не
так?
Обладает способностями к гипнозу? Таких тысячи. Любой приличный пси-
хиатр владеет методикой гипноза в лечебных целях. Скрытный? Можно поду-
мать, она сама - душа нараспашку. Непонятный? А кто сказал, что она,
Анастасия Каменская, самая умная и проницательная и обязательно должна
все и всех понимать? Мало ли на свете явлений и людей, которых она не
понимает. И никогда ее это так остро не тревожило. Так что же не так?
Что?
- Попалась, обжора, - послышался у нее за спиной голос Алексея. -
Ночной голод - плохой признак, подруга. Ты не заболела ли у меня?
- Сон тяжелый приснился, - виновато улыбнулась она. - Я тебя разбуди-
ла? Прости, солнышко.
- Ничего, впереди выходные, высплюсь. А что же тебе приснилось такое
страшное?
- Леш, ты только не смейся, мне приснилось, что я в десятом классе и
мне нужно сдавать физику и математику, а я ничего не знаю.
- Чего?! - Он расхохотался так оглушительно, что Настя невольно втя-
нула голову в плечи и съежилась. - Ты - физику не знаешь? Да ты в школе
ее лучше меня знала, а я, слава Богу, до профессора дослужился. Откуда у
тебя в голове такой бред появляется?
- Ну вот, пожалуйста, не прошло и года, - философски заметила она. -
Два дня назад меня Гордеев точно такими же словами обзывал. Вы что, сго-
ворились? Или у меня действительно крыша поехала?
- Асенька, тебе просто изменяет выдержка, - сказал он, отсмеявшись. -
Я же тебя знаю, спишь ты плохо, тревожно, чутко. И если тебя какой-то
сон не устраивает, ты делаешь гигантское усилие, чтобы проснуться. Вер-
но? А ты, вместо того чтобы просыпаться, должна начать соображать. Если
бы ты не запаниковала от ужаса, ты бы подумала о простой вещи. Не может
быть, чтобы в течение нескольких лет тебя ни разу не спросили, не вызва-
ли к доске. И потом, мы же регулярно писали контрольные. И письменные
работы все время на проверку сдавали. Поэтому если бы ты совсем-совсем
ничего не знала, ну ничегошеньки, тебя бы давно уже выгнали из школы. А
ты вон до десятого класса доучилась. Какой из этого вывод? Ты должна
заставить себя во сне до этого вывода додуматься, и все будет в порядке.
А ты убегаешь, как последний глупенький трусишка.
- Да ладно, Лешик, черт с ним, со сном этим. Не это важно, - вздохну-
ла Настя.
- А что важно, по-твоему?
- Важно, почему он приснился.
- Так, очень интересно.
Алексей подвинул себе стул и уселся напротив нее за столом. Протянул
руку, взял Настину чашку с кофе, отпил глоток и поставил на место.
- И почему он тебе приснился, этот физико-математический бред?
- Это означает, что где-то в подсознании засела мысль о том, что я
совершила ошибку. Я сделала чтото неправильно. И сейчас начинаю за это
расплачиваться. А я никак не пойму, где я ошиблась, в чем!
От досады она стукнула кулаком по столу и сморщилась от боли в руке.
- А в чем смысл расплаты, ты хотя бы понимаешь?
- Тоже нет.
- Так может, тебе мерещится, Асенька? Ошибку ты не видишь, пос-
ледствий тоже не видишь.
- Может, и мерещится, - согласилась она. - Но оно же не может мере-
щиться на пустом месте, Леша! Что-то все-таки было. И есть. А я никак не
уловлю, что именно. И от этого бешусь, как климактерическая истеричка.
- Хорошо, хорошо, истеричка, я все понял. Мы спать еще будем или
объявляется подъем?
- А который час?
- Половина шестого.
- Господи, рань какая! Вся суббота псу под хвост.
Ну почему, когда надо идти на работу, так я глаза продрать не могу, а
когда можно дрыхнуть до обеда, я вскакиваю посреди ночи.
- Пойдем попробуем поспать. Хотя ты кофе уже выпила... Тогда пойдем
гулять.
- Ты что? - Настя в изумлении уставилась на мужа. - В половине шесто-
го, в субботу, в феврале? Я, конечно, сумасшедшая, но не настолько.
- А почему нет? - спокойно возразил Леша. - Холодно, свежий воздух,
пустые улицы, все спят, даже собачников еще нет. Романтика. Погуляем ча-
сок, вернемся, позавтракаем с хорошим здоровым аппетитом - и за работу.
У меня, например, доклад. А у тебя?
- Ой, Лешенька, ну что у меня может быть? Трупы, конечно, в изобилии
и ассортименте, на любой вкус.
- Тебе компьютер понадобится?
- Сегодня - нет. Если только завтра. А сегодня я думать буду, бумажки
перебирать, мысли по извилинам гонять.
- Ну вот видишь. Значит, погулять обязательно надо. Голова свежее бу-
дет. Пойдем, Асенька, пойдем, тут и думать нечего.
"Наверное, он прав, - подумала Настя, неохотно вставая и начиная оде-
ваться. - Пройтись по свежему воздуху, когда еще темно, тихо и пустынно,
ничто не отвлекает и не раздражает. Лешенька, солнышко, как хорошо, что
ты все-таки на мне женился".
Через час они вернулись домой. Настроение у Насти стало заметно луч-
ше, она с удовольствием съела на завтрак то, что осталось после вчераш-
него приема гостей, и с негодованием поняла, что ее клонит в сон. Чтобы
не расслабляться, она быстро убрала со стола и разложила на нем свои
многочисленные бумажки, которые принесла с работы.
Часов до десяти утра в квартире царила тишина, нарушаемая только мяг-
ким щелканьем клавиш - Алексей писал свой доклад. Насте удалось сосредо-
точиться и с головой уйти в сопоставление фактов, деталей, показаний
свидетелей. Но около десяти часов эта благодатная обстановка была нару-
шена телефонным звонком.
- Настасья, ты, конечно, новости по-прежнему не слушаешь, - заявил
полковник Гордеев.
- Конечно нет, - подтвердила Настя.
- И напрасно. В Питере застрелился один деятель. Полагаю, тебе это
должно быть интересно.
- Кто такой?
- Некто Мхитаров, Глеб Арменакович.
- Это кто ж такой будет?
- Настасья, твоя политическая неосведомленность уже граничит с наглой
безграмотностью. Так нельзя, ей-богу! Я понимаю, у тебя свои принципы,
но не до такой же степени. Короче, этот Мхитаров входит в команду канди-
дата в президенты Малькова. Слышала такую фамилию?
- Слышала.
- А тот деятель из прокуратуры, которого псих на улице застрелил, то-
же член этой команды. Усекаешь?
- Ничего себе! - присвистнула она. - Начался отстрел конкурентов?
- Похоже, что так. Но там не все гладко. Мхитаров, судя по всему,
действительно застрелился. Завтра будет известно точнее, но пока что ни-
каких признаков криминала не обнаружено. Значит, так, дорогая моя. Через
час у меня на столе будет список самых близких сторонников Малькова. Те-
бе должно хватить этого часа, чтобы доехать до работы. Все поняла?
- Поняла.
Она положила трубку и кинулась одеваться.
В вагоне было тепло и свободно. Настя уселась в уголке, и тут на нее
навалилась тяжелая дремота. Всетаки бессонная ночь сказывается, вяло по-
думала она, с трудом борясь с опускающимися веками и изо всех сил стара-
ясь не уснуть. Выйдя из метро на станции "Чеховская", она почувствовала
такую слабость, что зашла в ближайший кафетерий и выпила очередную чашку
кофе. Стало легче. Подходя к зданию ГУВД на Петровке, она была уже сов-
сем бодрой.
Кабинет Гордеева оказался заперт, по-видимому, Виктор Алексеевич ку-
да-то вышел. Настя открыла свой кабинет, разделась и тут поймала себя на
том, что с удовольствием думает о предстоящей работе. Прав все-таки был
Юра Коротков, когда утверждал, что для нее нерешенная задачка слаще са-
мой вкусной конфеты.
Стоило ей подумать о Короткове, как тот немедленно возник. Он тоже,
как и Настя, любил поработать в субботу, правда, причины для этого были
несколько иные. Он просто уходил из дома.
- Тебя Колобок вызвонил? - спросил он. - Ты ему зачем-то позарез нуж-
на. Он к генералу пошел, а меня оставил тебя стеречь, чтобы не убежала
куданибудь, ткнувшись носом в его запертую дверь. Аська, у меня есть
идея, готов продать.
- Чего попросишь взамен?
- Любви и дружбы, как обычно. Чего с тебя еще взять.
- Говори идею.
- Ты не забыла, на ком женился наш друг Стасов?
- На Татьяне. А что?
- Тупая ты, Ася. А Татьяна у нас кто?
- Точно. Коротков, ты умница!
Жена Стасова Татьяна жила в Петербурге и работала следователем...
Настя быстро набрала номер Стасова. К счастью, у него был сотовый теле-
фон, поэтому дозвониться до него можно было в любое время дня и ночи,
независимо от того, где Владислав находился.
- Влад, ты можешь позвонить своей жене? - начала Настя с места в
карьер.
- Могу. А зачем?
- В Питере застрелился один деятель по фамилии Мхитаров. Как ты дума-
ешь, удобно попросить твою Татьяну кое о чем подумать в этой связи?
- Не знаю, - честно признался Стасов. - Она вообще-то не любит, когда
кто-то суется в ее дела. Жутко принципиальная и свято блюдет свою следо-
вательскую независимость.
- Тогда объясняю в двух словах. На днях в Москве убит чиновник из Ге-
неральной прокуратуры России. Убийца задержан, косит под невменяемого.
По некоторым данным, этот чиновник и питерский Мхитаров - члены одной
политической группировки, возглавляемой неким Мальковым. Было бы неплохо
попристальнее вглядеться в обстоятельства гибели Мхитарова. Может, он
все-таки не сам в себя выстрелил. Вот, собственно, и вся суть.
- Понял, не дурак, - усмехнулся Стасов. - Ты сама где?
- На работе.
- Я перезвоню, - коротко сказал он и положил трубку.
Но еще до того, как Стасов перезвонил, появился Гордеев. Лицо его бы-
ло сердитым и даже словно обиженным.
- Ты на месте? Хорошо. Сядь, деточка, и слушай меня внимательно.
Только что поступило сообщение, что Мальков тоже убит. Не в Москве,
правда, а у себя в городе.
- Елки-палки! - не сдержался Коротков. - Кто его?
- Представь себе, его собственная дочь. Застрелила отца и мать. Свих-
нувшаяся наркоманка. Вот тебе список самых активных деятелей той группи-
ровки, которая выдвинула Малькова кандидатом на выборы. Через час жду
ваши соображения. Юрий, тебя тоже касается.
Он повернулся и вышел из кабинета, не сказав больше ни слова.
Глава 11
Список активных членов группировки, выдвигавшей и поддерживавшей Сер-
гея Георгиевича Малькова, оказался довольно длинным. Настя и Коротков
поделили его пополам и сели на телефоны. Минут через сорок картина нача-
ла проясняться. Депутат Государственной Думы Леонид Михайлович Изотов
находится под стражей за покушение на убийство жены. Выбыл, стало быть,
из игры. Бизнесмен по фамилии Семенов попал в аварию и скончался на мес-
те. Тоже выбыл. Плюс ко всему застрелившийся Мхитаров и убитый непонят-
ным психом прокурорский работник Лученков. И во главе всего - застрелен-
ный собственной дочерью губернатор Мальков.
- Я бы сюда и Юрцева прилепила, - задумчиво сказала Настя. - Семенов
занимался нефтяными делами, а Юрцев каким-то боком связан с нефтяниками,
не зря же его на сходняк в "Россию" пригласили.
- Но Юрцева в этом списке нет, - возразил Коротков.
- Еще бы ему там быть! На него досье весом килограммов в пять навер-
няка имеется. Зачем же кандидату в президенты афишировать свою связь с
человеком, под которого милиция подкапывается. Только я никак не пойму,
по какому принципу можно этих шестерых объединить. Двоих - Лученкова и
Малькова - убили. А остальные? Может, случайные совпадения? Я не пони-
маю, как можно заставить человека толкнуть под колеса собственную жену.
Или ехать во встречном направлении по улице с односторонним движением.
Убей меня, не понимаю. Человека можно заставить застрелиться, отра-
виться, словом, покончить с собой, история криминалистики знает такие
случаи. Точнее, не заставить, а вынудить. Но что могло произойти с Изо-
товым и Семеновым?
- В итоге мы с тобой имеем два убийства, два самоубийства и два непо-
нятных случая, - констатировал Коротков. - А Стасов еще не звонил?
- Пока нет. Будем ждать, может, его Татьяна нам что-нибудь интересное
скажет. Ладно, Юрик, хватит сопли развешивать, пошли к Колобку. Час в
аккурат миновал.
- Не густо, - скептически покачал головой полковник Гордеев, выслушав
их. - Какие есть предложения?
- Взять под контроль тех людей из списка, которые живут в Москве, -
быстро сказал Коротков.
- Не смеши меня! - фыркнул Гордеев. - Их сколько в этом списке? А нас
сколько? Вот то-то. Я жду от вас не организационных решений, а идей. В
списке сотня человек. Не всех же их будут выводить из игры. В выборе
жертв есть какой-то принцип. И вы должны его выявить, а не предлагать
мне очевидные и невыполнимые вещи. Ну?
- Я не могу заниматься принципом, - упрямо произнесла Настя, - пока
не пойму, какой конкретно круг людей им охвачен. Что случилось с Изото-
вым и Семеновым? Попадают они в этот круг или нет?
- И как ты собираешься это выяснять? Я бы посоветовал тебе сделать
наоборот. Возьми тех четверых, кто не вызывает у тебя сомнений, поищи
объединяющий их принцип, а потом примерь к этому принципу тех, чей слу-
чай тебе непонятен.
- Они от этого понятней не станут. Виктор Алексеевич, в этих делах
вообще нет ничего бесспорного. Почему псих расстрелял Лученкова? Почему
дочка губернатора решила убить родителей? Что общего между этими двумя
убийцами?
- А действительно, что между ними общего? - повторил Гордеев. - Ну-ка
отвечай быстро.
- У них с головой не все в порядке.
- Ну вот ты и ответила.
- Нет, неубедительно, - упиралась Настя. - Двое сдвинутых, в разных
городах страны... Нет.
- Неправда, деточка, - сказал Виктор Алексеевич неожиданно мягким го-
лосом. - Ты почему-то боишься говорить мне правду. А напрасно. Разве я
когданибудь ругал тебя за идеи? Разве говорил когда-нибудь, что они глу-
пые и неправдоподобные? Чего ты испугалась?
Настя улыбнулась. Начальник видел ее насквозь. Ничего от него не
скроешь. Конечно, она боялась. Тот факт, что в течение короткого времени
и Гордеев, и ее собственный муж заявили, что в ее голове появляются бре-
довые идеи, произвел на нее сильное впечатление. Даже слишком сильное.
Она начала опасаться и прислушиваться к себе.
- Ведь это ты мне всегда повторяла, что нет ничего невозможного, -
продолжал Гордеев. - И если что-то вдруг покажется невероятным, нужно
просто придумать этому объяснение. Вот и придумывай. Для этого тебя и
держу, а не для того, чтобы всякими глупостями заниматься типа повальной
охраны всех сторонников Малькова. Значит, так, дети мои. Вызывайте Мишу
Доценко и подключайте его к делу. Официально мы занимаемся Юрцевым и Лу-
ченковым. Пусть Михаил начнет работать с участниками презентации в "Рос-
сии" и индивидуально с задержанным убийцей. Нам, ребятки, крупно повез-
ло, оба дела передали Косте Ольшанскому. Правда, их не объединяли, но
это и правильно. Никакой связи между Юрцевым и Лученковым на поверхности
нет. Я поговорю с Костей сам, предупрежу его, что нельзя ни в коем слу-
чае допустить, чтобы хоть одно из этих дел ушло к другому следователю.
Вы же знаете эту манеру: начинает дело один следователь, потом его сто
раз передают, пока с горем пополам не закончат. Эти два убийства должны
находиться в одних руках. Но это я беру на себя, у вас об этом голова
болеть не должна. Все поняли? Тогда вперед. И нос не вешать.
- Как же, не вешать, - уныло передразнила Настя, вернувшись вместе с
Коротковым к себе. - Легко ему говорить. Так и свихнуться недолго. Хоть
бы Стасов уже наконец позвонил.
Но Стасов объявился только к вечеру.
- Ты домой собираешься? - спросил он с ходу.
- Здрасте-пожалуйста! Твоя фамилия Чистяков?
- При чем тут твой муж?
- А при том, что ровно сутки назад, вчера вечером, он позвонил мне на
работу и спросил то же самое и теми же самыми словами.
- Что, гоняет тебя Чистяков? - рассмеялся Владислав. - В ежовые рука-
вицы забирает?
- Нет, он нормальный. Но домой я, конечно, собираюсь.
- Тогда я заеду за тобой. Я тут неподалеку.
- Влад, ты Татьяне дозвонился?
- Я же сказал: заеду.
Стасов приехал через полчаса. Настя села в его машину и увидела на
заднем сиденье его дочь Лилю. Конечно, подумала она, сегодня суббота, у
разведенных отцов - родительский день.
- Привет, - кивнула она девочке.
- Здравствуйте, тетя Настя, - вежливо ответила Лиля, которой через
месяц должно было исполниться девять лет.
- Где были? - поинтересовалась Настя. - В каком-нибудь интересном
месте?
- Угу, - отозвался Стасов, заводя машину. - Я показывал ребенку, как
кино снимают.
- Ну и как? Интересно?
- Не очень, - спокойно ответила Лиля. - В книжках про это интереснее
пишут. А в жизни скучновато.
- В каких же это детских книжках про киносъемки написано? - удивилась
Настя.
- Да не в детских, а во взрослых, - пояснил Стасов. - Лиля у нас
детские книжки уже давно не читает.
- А что же она читает? Лиля, кто твой любимый писатель?
- Моя мачеха.
- Чего?! - От изумления Настя выронила сигарету, которую достала из
пачки и собиралась закурить.
- Моя мачеха. Тетя Таня. Она лучше всех пишет.
Настя недоуменно повернулась к Стасову.
- Разве твоя Татьяна пишет книги? Она же следователь.
- Ага, по совместительству. Днем - следователь, вечером - книжки пи-
шет. Детективы. Лиля их обожает.
- Ну и семейка у вас! - вздохнула Настя. - Нарочно не придумаешь.
Они отвезли Лилю в Сокольники, где жила ее мать - бывшая жена Стасо-
ва, и двинулись в направлении Щелковского шоссе, где жила Настя.
- Стасов, не терзай меня, - взмолилась она. - Что сказала Татьяна?
- Много интересного, но не для печати. Личность Мхитарова ей хорошо
известна, его давно уже разрабатывают на предмет контрабанды через севе-
ро-западные участки границы, но доказать пока ничего не могут. Все на
уровне оперативных данных, за руку никого не схватили. Застрелился Мхи-
таров из собственного оружия у себя дома. Причем в квартире он находился
не один, дома были жена и взрослый сын. И никого из посторонних. Жена и
сын говорят, что накануне Глеб Арменакович встречался с какими-то
дельцами из Хабаровска и после разговора с ними был смурной и на себя не
похожий. Какой-то заторможенный и немного странный. А сутки спустя заст-
релился. Вот такая песня, Настасья Павловна.
- Похоже на шантаж? Угроза крупным разоблачением?
- Похоже, - согласился Стасов.
- А что за дельцы? Личности установили?
- Вот тут и начинается самое интересное. После самоубийства Мхитарова
прочесали все гостиницы в поисках этих деятелей. И представь себе, не
нашли. Но это пока, времени-то совсем мало еще прошло. Денька через
два-три будет ясность. Они ведь могли и не в гостинице жить. Аэропорт,
естественно, проверят, но тоже не факт, что найдут. Они могли не лететь
прямым рейсом из Хабаровска, а приехать, например, из Москвы поездом или
на машине. Или еще из какого-нибудь города.
- Неужели никто не знает их фамилий? - удивилась Настя. - Жена, нап-
ример. Она же узнала откуда-то, что они из Хабаровска.
- Со слов Мхитарова. Больше он ей ничего не сказал.
- Но она хотя бы видела их?
- А тут, Настасья Павловна, еще интересней. Жена Мхитарова возвраща-
лась домой, было это часов около восьми вечера. Вышла она из лифта на
своем этаже, а там стоят двое. Сели в лифт и поехали вниз. Жена входит в
квартиру и видит мужа, который из гостиной на кухню чашки носит. "У те-
бя, - спрашивает, - гости были?" Мхитаров отвечает, что да, были, биз-
несмены из Хабаровска. "Это не их я сейчас возле лифта встретила? Один
высокий такой, седой, представительный, в годах, а другой маленький, на
кавказца похож". Нет, отвечает ей Глеб Арменакович, совсем не такие были
мои гости. Они оба молодые и оба русские, ничего кавказского во внешнос-
ти. На том и остановились. А сегодня утром, когда стали соседей опраши-
вать, выяснилось, что люди, которых видела жена Мхитарова, ни к кому из
них не приходили. По крайней мере, никто не признался, что знает их.
- Может быть, они искали какую-то квартиру и по ошибке оказались на
том этаже? - предположила Настя.
- Может быть, - кивнул Стасов. - Но питерские оперативники проявили
чудеса расторопности и нашли подростка, игравшего с собакой возле
подъезда. Этот пацан видел их, когда они входили в подъезд. И было это
не около восьми часов вечера, а гораздо раньше, потому что пацан этот
