эта очень симпатичная. И вообще ни копейки не вложат в переделку. Все,
что нужно, Антон Андреевич сможет переделать своими руками, навык есть.
Ничего, свою выгоду тоже блюсти надо. Этот обмен кому нужен? Ей. Вот
пусть она и платит за это.
Они договорились в ближайшее время оформить все необходимые документы
и распрощались.
Настя никогда не любила партизанщины в работе. У нее не было склон-
ности к самостоятельно проводимым авантюрам, и она всегда помнила, что
начальники на то и существуют, чтобы с ними советоваться и спрашивать у
них разрешения. Особенно если начальником является такой человек, как
Виктор Алексеевич Гордеев. Несколько раз она пробовала действовать на
свой страх и риск, и ни разу из этого ничего хорошего не вышло. Поэтому,
проведя ночь с воскресенья на понедельник с мыслями о Павле Сауляке, она
сразу же отправилась к Гордееву делиться своими сомнениями.
- Нам известна фамилия, которая записана в его новых документах, и мы
можем, конечно, объявить его в розыск, но...
- Тебя что-то смущает? - спросил Гордеев.
- Я не уверена. Не уверена в том, что "палач" - это Сауляк. Я бы хо-
тела его найти и поговорить с ним.
- Интересно о чем? - вскинул брови полковник. - Будешь спрашивать
его, не он ли убил четырех человек? Так он тебе скажет, что он никого не
убивал. И что дальше?
- Ну, о чем поговорить с Павлом, я бы нашла. Например, о его возлюб-
ленной Маргарите Дугенец. Я бы придумала, как убедиться в моих подозре-
ниях. Поймите, Виктор Алексеевич, если Сауляк - "палач" и если мне
удастся вызвать его в Москву раньше, чем он довершит задуманное, то мы,
по крайней мере, его остановим. На его счету четыре жертвы, по моим при-
кидкам, впереди еще три.
- И ты даже представляешь себе, где именно?
- Представляю. Если, конечно, не ошибаюсь в главном. Но у нас не хва-
тит сил перекрыть три огромные области России. Тем более, я уверена,
убийца не находится больше суток там, где совершает преступление. Он си-
дит где-то в стороне, потом приезжает в нужный город, быстро отыскивает
свою жертву, убивает ее и немедленно возвращается обратно, на базу. Если
мы перекроем эти три области, то не окажемся ли в ситуации, когда будем
искать черную кошку в темной комнате? Тем более что кошки в этой комнате
нет.
- И что ты предлагаешь?
- Можно начать с фотографий. Фотографии Сауляка есть, поскольку он
прошел через нашу систему. Надо попробовать установить, не видел ли
кто-нибудь его вместе с убитыми. В центральной картотеке есть его
пальцы, его дактилоскопировали при аресте два года назад. Надо примерить
его отпечатки к следам, имеющимся на месте преступлений. И самое главное
- надо понять, откуда он знает этих потерпевших. Откуда он мог знать,
что это именно они совершили те дикие убийства. Если мы поймем это, мы
узнаем, кто еще может быть осведомлен об этом. Мы узнаем, кто в принципе
может обладать этой информацией, и вытрясем из него имена будущих трех
жертв. Дальше все понятно. Но на это нужно время, Виктор Алексеевич.
Нужна отсрочка. Поэтому я хочу придумать что-то такое, что временно ос-
тановит Павла и заставит его приехать в Москву. А когда мы будем готовы
защитить тех, кого он вознамерился убить, мы его отпустим. Пусть едет их
убивать. Мы возьмем его с поличным, и никуда он не денется.
- Неглупо, - кивнул Гордеев. - Очень даже неглупо. Мне нравится. Но
тут есть масса всяких "но". А вдруг "палач" - не он?
- Вдруг, - согласилась Настя. - Очень может быть, что и не он. Но
схема все равно должна оставаться той же. Любыми способами временно ос-
тановить "палача", пока мы не нащупаем его потенциальные жертвы. Кто
придет их убивать, того и возьмем. Просто если это Сауляк, то мне понят-
но, как его вытащить в Москву, а если это кто-то другой - то придется
еще голову поломать.
- И все-таки почему ты не хочешь объявить его в розыск?
- Потому что не уверена, что он получил информацию о своих жертвах не
от работника милиции. Если за Павлом стоит какой-то милиционер, снабжаю-
щий его сведениями о неразоблаченных убийцах, то наше объявление в ро-
зыск яйца выеденного стоить не будет. Этот милиционер предупредит Павла
и поможет ему скрыться. А ведь у нас с вами на самом деле нет ничего,
что можно было бы предъявить Сауляку сейчас. Ни вещдоков, ни свиде-
тельских показаний. Ну объявим мы его в розыск, ну найдут его и под кон-
воем привезут в Москву. И что дальше? Обвинить его не в чем, у меня в
голове только пустые домыслы и ничем не подкрепленные подозрения. А если
у него есть сообщник, то для того, чтобы отвести от Павла подозрения, он
обязательно сам совершит очередное убийство как раз тогда, когда Сауляк
будет в Москве давать показания. Вот вам и весь расклад.
- Не знаю, деточка, - с сомнением произнес Гордеев. - Мне в принципе
нравится все, что ты говоришь. В этом есть рациональное зерно. Но меня
смущает одно обстоятельство. Очень смущает.
- Какое?
- А ты сама не догадываешься?
- Догадываюсь. Виктор Алексеевич, нам приходится выбирать, чем жерт-
вовать. Вы хотите сказать, что, пока я буду вытаскивать Сауляка в Моск-
ву, он еще кого-нибудь убьет? Иными словами, реализация моей затеи может
привести к еще одной жертве? Но ведь то же самое может случиться, если
мы объявим его в розыск. Как знать, может быть, он именно сейчас уже ду-
шит свою очередную жертву. Но если мы объявим его в розыск, привезем в
Москву, не сможем ничего доказать и вынуждены будем отпустить с миром,
то всех, кого он не убил сейчас, он все равно убьет, только чуть позже.
Если мы сделаем так, как я предлагаю, то после отъезда из Москвы он уже
никого больше не убьет. Следующая жертва, пятая, все равно неизбежна,
выманиваем мы его или ищем. Он скорее всего нас опередит. Но зато шестую
и седьмую мы спасем.
- Хорошо, уговорила. Через два часа жду план. Теперь другое. Что по
убийствам Юрцева, Лученкова и прочих?
Настя молчала, уткнувшись взглядом в полированную поверхность длинно-
го стола для совещаний. Она ничего не успевала, разрываясь между работой
в бригаде у Коновалова и десятком других преступлений, от работы по ко-
торым ее никто не освобождал.
- Понятно, - подвел итог Гордеев. - Очень плохо, Иди. И через два ча-
са приходи с планом.
Она понуро вышла из кабинета и пошла к себе. Однако дойдя до своей
двери, передумала и прошла чуть дальше, к комнате, где сидел Юра Корот-
ков.
- Я тебя искала вчера, - сказала она, открыв дверь. - Твоя благовер-
ная ответила, что ты на работе.
- Извини. - Он смущенно улыбнулся. - Лялька мне передала, что ты зво-
нила, но я вернулся очень поздно, будить тебя не рискнул. А что ты хоте-
ла?
- Ты только не удивляйся. Помнишь, как в Уральске мы с Сауляком в бар
ходили? Ты тогда нас вместе с каким-то частником караулил.
- Помню. И что?
- Ты не обратил внимания, как называлась улица?
- Водитель сказал - проспект Мира. А что?
Проспект Мира. Черт возьми. И бар "Каравелла", где был обнаружен пер-
вый убитый, тоже располагается на проспекте Мира.
- А название бара не запомнил?
- Что-то морское. Не то "Парус", не то "Прибой"... Зачем тебе? Решила
удариться в ностальгические воспоминания о господине Сауляке?
- А может, "Каравелла"?
- Точно. Именно "Каравелла". Да что случилосьто, Ася? На тебе лица
нет.
- Ничего, Юрочка. Выволочку от Колобка получила за Юрцева и компанию.
- Да брось ты, - махнул рукой Коротков. - В первый раз, что ли? Коло-
бок на тебя никогда всерьез не сердится, если и ругает, то больше в вос-
питательных целях. Он тебя сроду за бездельницу не держал. И не увили-
вай, будь любезна, от моих вопросов. Я их задал и терпеливо жду ответа.
- В этом баре убийство произошло. Как раз когда мы с Павлом там сиде-
ли. Ну или примерно тогда. Кстати, ты же на улице торчал все это время.
Ну-ка напряги память, кого ты там видел входящим и выходящим.
- Просишь невозможного, подруга, - развел руками Юра. - Месяц прошел,
даже больше. И потом, я же тебя высматривал и ваших наблюдателей, больше
никем и не интересовался.
- Наблюдателей, - задумчиво повторила она. - Наблюдателей. А это
мысль, Корстков. Не дай ей пропасть втуне.
- Что ты имеешь в виду?
- А ты подумай.
Владислав Стасов в очередной раз убедился в том, что его дочь
по-прежнему первая ученица в классе, выслушал массу комплиментов от
классной руководительницы и с чувством глубокого удовлетворения покинул
здание школы, где только что провел больше часа, присутствуя на роди-
тельском собрании. Его бывшая жена Маргарита на эти собрания вообще ни-
когда не ходила. Почему-то каждый раз именно в дни родительского собра-
ния она бывала ну просто жутко занята.
Он подошел к своей машине и уже достал было ключи, чтобы открыть
дверцу, как сбоку к нему подошли трое молодых мужчин с очень неприветли-
выми лицами. Даже, можно сказать, недоброжелательными. Один из них креп-
ко взял Стасова за плечо, второй вырвал у него из правой руки ключи от
машины, из левой - "дипломат", а третий тихим, но довольно выразительным
голосом сказал:
- Вам придется проехать с нами.
- Далеко ли? - поинтересовался Владислав.
Впрочем, спрашивал он просто для проформы. Он и так примерно предс-
тавлял себе, куда ему придется проехать.
- Не очень далеко, - противно ухмыльнулся тот. - Но сопротивляться не
советую. Нас все-таки трое, и документы у нас в полном порядке. А у вас?
- Да у меня, в общем-то, тоже. - Он сделал неловкую попытку пожать
плечами, но железная рука, впившаяся в его бицепс, существенно ограничи-
вала свободу телодвижений. - С какой стати я должен с вами ехать?
Перед его глазами появилось служебное удостоверение с волшебными сло-
вами "Федеральная служба контрразведки". Да, с этим хрен поспоришь. Ну
ладно, чему быть - того не миновать.
Стасов покорно пошел вместе с ними к припаркованной в нескольких мет-
рах впереди машине. Тот тип, который показывал удостоверение, сел за
руль, а Владислав оказался на заднем сиденье, плотно сжатый с обеих сто-
рон двумя крепкими мускулистыми телами. Ехать и в самом деле оказалось
недолго. Буквально минут через пятнадцать машина остановилась перед
подъездом многоэтажного кирпичного дома. В сопровождении трех молчаливых
незнакомцев, таскающих в карманах удостоверения ФСБ, он поднялся на шес-
той этаж и вошел в квартиру. Снять куртку ему не предложили, сразу же
втолкнули в просторную, обставленную хорошей мебелью, ярко освещенную
комнату. Навстречу ему поднялся стройный красивый мужчина лет пятидесяти
и с насмешкой глянул на Стасова.
- Я подумал, зачем вам мучиться, таскаться за мной хвостом, бензин
жечь. Давайте уж познакомимся наконец и решим все вопросы. Садитесь и
рассказывайте, с какой это стати вы за мной следите.
- А стоя нельзя? - спокойно спросил Стасов.
В ту же секунду две пары рук схватили его и насильно усадили в низкое
мягкое кресло. Настолько низкое и настолько мягкое, что вскочить с него
мгновенно не было никакой возможности. Рост у Стасова вплотную прибли-
жался к двум метрам, и колени длинных ног упирались ему чуть ли не в
подбородок.
- Можно и стоя, - все с той же усмешкой произнес генерал Минаев, - но
сидя будет лучше. Как же так, господин подполковник, вы столько лет слу-
жите в милиции и не знаете элементарных правил? Кто вам позволил следить
за сотрудником ФСБ? Что это за самодеятельность?
- Вы ошибаетесь, - сказал Стасов, мысленно вспоминая, все ли необхо-
димые документы у него с собой. Кажется, все. Он ждал, что ситуация в
любую минуту обернется таким вот неприятным образом, и старался быть во
всеоружии.
- В чем я ошибаюсь?
- Я не слежу за сотрудниками ФСБ. И никогда этого не делал.
- Будете детский сад разводить? Стыдно, подполковник.
- И снова вы ошибаетесь. Я не подполковник. И в милиции не работаю.
- Значит, вы ездите на чужой машине?
- Почему же, на своей. Документы показать?
Стасов потянулся было к карману, но его руку перехватил один из мус-
кулистой троицы.
- Не нужно резких движений, Владислав Николаевич, - строго сказал Ми-
наев. - Мы ваши документы сами достанем и посмотрим.
Он слегка кивнул, и тут же ловкая рука выдернула из его кармана бу-
мажник и документы.
- Ну что там, Игорь? - нетерпеливо спросил Минаев.
- Документы на машину оформлены на его имя. Владелец - Стасов Владис-
лав Николаевич.
- Ну вот видите, как нехорошо вышло, - укоризненно сказал Минаев. -
Зачем же вы лжете?
- Я не лгу. Я уже полгода в милиции не работаю. Уволился на пенсию.
Стасов про себя улыбнулся. Он по опыту знал, с какими огромными за-
держками проходит справочная информация. Эти деятели устанавливали его
личность через ГАИ по номеру машины. В кадрах МВД есть сведения о том,
что он больше не является сотрудником милиции, но в ГАИ-ТО эти сведения
никому и в голову не пришло направить. По учетам ГАИ он так и числится
подполковником милиции. И будет числиться еще долго, пока машину менять
не придется. Регистрируя новую машину, он, конечно, укажет, где и кем
работает. Но это когда еще будет...
- В таком случае на каком основании вы за мной следите?
- Хочу - слежу. - Стасов позволил себе улыбнуться открыто. - Никто
мне не может запретить ходить по тем улицам, которые я выбираю. Даже в
том случае, если по этим улицам ходите вы. Я не знаю, кто вы такой, но
повторяю еще раз: слежкой за сотрудниками ФСБ я не занимаюсь.
- А как же в таком случае называется то, что вы делаете? Извольте
объясниться. Я - генерал ФСБ, вы ходите за мной по пятам, причем даже не
отрицаете этого. И как же это, по-вашему, называется?
Владислав расхохотался.
- Вы что, серьезно? Вы - генерал ФСБ?
- Прекратите паясничать. - Минаев повысил голос и стал говорить зло и
напряженно: - Не делайте вид, что вы этого не знали.
- Но я действительно этого не знал. Честное слово.
- Почему я должен вам верить? И в конце концов, почему вы за мной
следите?
- По поручению заказчика. Я, видите ли, частный детектив. Мне поручи-
ли - я слежу. А вы имеете чтонибудь против?
- У вас есть лицензия на частную сыскную деятельность?
- Обязательно. Она там же, в бумажнике. Велите своему Игорьку, пусть
посмотрит.
Минаев зыркнул в сторону Игоря, стоящего за спиной у Стасова, и тот
снова зашелестел бумажками.
- Да, Антон Андреевич, - послышался его голос. - Лицензия есть. Выда-
на в августе 1995 года.
- И кто ваш заказчик?
- Ну, Антон Андреевич, это несерьезно, - снова улыбнулся Стасов. -
Разве я имею право разглашать тайну? Вы же первый не станете меня ува-
жать.
- Послушайте, - голос Минаева снова стал спокойным и терпеливым, -
мне кажется, вы не понимаете всей серьезности положения. Вы что же, ду-
маете, мы тут в игрушки с вами играем? Я повторю, если вы не поняли: я -
генерал ФСБ. Я работаю в контрразведке. И если обнаруживаю за собой
слежку, то с полным основанием считаю, что это связано с моей служебной
деятельностью. И либо вы мне сейчас доказываете, что это не так, в чем
я, честно сказать, сильно сомневаюсь, либо разговор будет продолжен не
здесь, а в официальной обстановке. Поэтому вам придется назвать мне имя
своего заказчика.
- Не могу, - вздохнул Стасов. - И рад бы, да закон не велит. Войдите
в мое положение.
Минаев несколько секунд помолчал, нехорошо усмехаясь и прохаживаясь
взад-вперед по комнате. Во время разговора он стоял, возвышаясь над уто-
нувшим в низком кресле Стасовым. Прием был старым, рассчитанным на пси-
хологическое давление, и на Владислава нужного воздействия не возымел.
- Может, в "дипломате" посмотреть, Антон Андреевич? - снова подал го-
лос Игорь.
- Посмотри, - согласно кивнул генерал.
Стасов услышал, как за его спиной щелкнули замки и опять зашелестели
бумаги. Он порадовался своей предусмотрительности - положил договор на
самый верх, чтобы все не перерывали. Потому что на самом дне, под воро-
хом бумаг, лежал конверт, который пока еще рано было показывать генера-
лу. Минаев взял протянутую Игорем бумагу, пробежал глазами и расхохотал-
ся.
- Боже мой! Ну кто бы мог подумать! Ай да Ирочка!
Стасов перевел дыхание. Пока все получалось. Именно на такую реакцию
они и рассчитывали.
Очаровательная соседка, она же обменщица, желающая переехать в квар-
тиру Минаевых, наняла частного детектива! Ну чудеса! А с виду такая ти-
хая.
- И что ваша заказчица пыталась установить путем наружного наблюдения
за мной? - весело спросил Минаев, небрежно бросив договор на стол.
- Насколько я понимаю, ее беспокоит вопрос доплаты, о которой вы до-
говорились. Ирина Вениаминовна объяснила мне, что стоимость ваших квар-
тир существенно различается, и вы должны доплатить ей некоторую сумму,
но за рамками официальных документов. И поскольку она совсем ничего о
вас не знает и не уверена, может ли доверять вам, она и попросила меня
выяснить, не являетесь ли вы, грубо говоря, мошенником. Не занимаетесь
ли по роду своей деятельности какими-нибудь незаконными операциями. И
вообще, честный ли вы человек.
- Ну и как, установили?
- Антон Андреевич, поскольку я теперь знаю, кто вы и где служите,
вопрос отпадает сам собой. Я думаю, если бы вы сами сказали об этом Ири-
не Вениаминовне, она не стала бы тратить деньги, оплачивая мои услуги.
- Что ж, - великодушно сказал Минаев, - я рад, что недоразумение раз-
решилось к обоюдному удовольствию. Я полагаю, теперь вы можете с чистой
совестью доложить Ирочке, что обманывать ее я не собираюсь и все деньги
она получит сполна. Я надеюсь, сами вы в этом не сомневаетесь?
- Ни в малейшей степени, - заверил его Стасов. - И спасибо вам, что
сэкономили мне силы и время, пойдя на прямой разговор со мной. Это пос-
тупок, достойный мужчины.
Внезапно лицо Стасова чуть изменилось, словно какая-то догадка пришла
ему в голову.
- Антон Андреевич, - неуверенно сказал он, - то, что я от вас услы-
шал, заставило меня кое на что посмотреть другими глазами. Я могу пого-
ворить с вами наедине?
Это Минаеву уже не понравилось. Что значит - наедине? Зачем? Какие
секреты могут быть между ним и этим отставным подполковником?
- Игорь, оружие проверил?
- Так точно, Антон Андреевич. Оружия нет.
- Хорошо, оставьте нас.
Все трое недовольно переглянулись и вышли из комнаты. Минаев остался
один на один со своим гостем.
- Ну, что там у вас?
Стасов напряженно молчал, будто собираясь с мыслями. Потом решился.
- Видите ли, я, как вы, наверное, заметили, наблюдаю за вами уже три
дня. И за это время увидел кое-что любопытное. Для меня это особого зна-
чения не имело, поскольку я не знал, что вы служите в контрразведке. Но
теперь, когда узнал, полагаю, что должен вам сказать об этом. За вами
следят, Антон Андреевич. Я не имею в виду себя.
- Следят?
Минаев резко остановился, прервав размеренную ходьбу по комнате, и
впился глазами в Стасова.
- Кто следит?
- Если позволите мне взять "дипломат", я покажу вам фотографии. Я за-
метил этих людей в первый же день и на всякий случай сфотографировал. В
свете того задания, которое я получил от Ирины Вениаминовны, мне показа-
лось, что если за вами следят, то это может быть результатом ваших конф-
ликтных отношений с криминальными субъектами. Стало быть, если вы в по-
добные отношения втянуты, то можете оказаться не совсем честным челове-
ком. Потому я и уделил некоторое внимание тем, кто за вами наблюдал,
чтобы прояснить для себя, чем они занимаются.
Стасов попытался подняться с кресла, но Минаев жестом велел ему не
двигаться. Антону Андреевичу не хотелось даже - в такой момент терять
преимущества взгляда сверху вниз. И потом, как знать, что там, в этом
"дипломате". Игорь сказал, что оружия нет, но все-таки... Генерал сам
взял черный кожаный "дипломат", отошел с ним к столу и открыл.
- Внизу лежит большой конверт, в нем снимки.
Минаев быстро нашел конверт и вытащил фотографии. Людей Чинцова он
узнал сразу. Один из них, который помоложе, был за рулем, когда Чинцов
приезжал за город на переговоры. Второй, постарше, был с Чинцовым во
время их второй встречи несколько дней назад. Тоже за рулем сидел. Вид-
но, Григорий Валентинович сам машину водить не любит. Барин хренов! На
фотографиях оба чинцовских прихвостня были запечатлены возле дома Минае-
ва, а также на Кутузовском проспекте, рядом со зданием, где генерал был
вчера по делам. В кадр даже попала его машина.
Так что же получается? Чинцов пустил за ним своих людей? Дурак недо-
битый. Кретин. На что он надеется? На то, что выяснит, с помощью какого
исполнителя Минаев собирается устроить интервью стоимостью в миллион
долларов, перекупит его и заграбастает весь миллион сам? Остряк-самоуч-
ка. Сволочь амбициозная. От гнева у Минаева даже ладони вспотели.
- Я не знаю этих людей, - медленно сказал он. - Но спасибо, что пре-
дупредили. Я этим займусь сам.
- Это еще не все, Антон Андреевич. Вы просмотрите снимки до конца.
Эти люди вчера и позавчера посещали Главное управление внутренних дел
Москвы. Поскольку я там работал много лет, то прошел следом за ними без
проблем и убедился в том, что в милиции они не служат. Их туда вызывали
повестками. Выходит, за вами следят какие-то уголовники. И я считаю, что
вы должны об этом знать.
Минаев судорожно перебрал остальные снимки. Да, так и есть. Черт
возьми, что все это означает? Видно, у Стасова есть скрытая камера, он
фотографировал даже в коридорах на Петровке. Вот тот парнишка, молодой,
входит в кабинет, и даже номер кабинета виден. Тот, что постарше, сидит
на стульчике в коридоре рядом с этой же дверью, своей очереди дожидает-
ся.
- Владислав Николаевич, вы, вероятно, профессионал, и у вас должна
быть какая-то версия, объясняющая происходящее, - осторожно произнес Ми-
наев, стараясь не выдать волнения. - Я бы хотел, чтобы вы поделились со
мной. Видит Бог, я совершенно не понимаю, какой интерес могу представ-
лять для этой парочки уголовных типов.
- Ну, я-то тем более не могу этого знать, - развел руками Стасов. -
Что ж, Антон Андреевич, если мы выяснили все вопросы, я, наверное, могу
идти. Хотелось бы надеяться, что у вас нет ко мне претензий. И не оби-
жайтесь на Ирину Вениаминовну, она женщина одинокая и беззащитная, ей не
хочется оказаться обманутой. А вдруг вы оказались бы нечестным челове-
ком? Обмен оформлен, переезд состоялся, а денег нет. Как бы она стала из
вас их выбивать?
- Конечно, конечно, - пробормотал Минаев, плохо слушая Стасова и ду-
мая о своем.
Стасов сказал, что прошел на Петровку без проблем. Много лет там ра-
ботал. У него там масса друзей и знакомых. Нельзя его отпускать просто
так. Нельзя. Надо немедленно прояснить ситуацию.
- Владислав Николаевич, - решительно сказал генерал, - я могу попро-
сить вас об одолжении? Как профессионал вы должны отнестись к моей
просьбе с пониманием.
- Слушаю вас.
Стасов уже поднялся с низкого кресла и теперь возвышался посреди ком-
наты двухметровой колонной.
- Вы не могли бы узнать, пользуясь своими связями, по какому делу
этих двоих вызывали на Петровку? Может быть, что-нибудь прояснится. Вы
же понимаете, характер моей службы таков, что...
- Не нужно ничего объяснять, - улыбнулся Стасов. - Как профессионалу
мне понятна ваша обеспокоенность. Вы хотите, чтобы я попробовал сделать
это прямо сейчас?
- Если вас не затруднит.
- В таком случае у меня будет встречная просьба. Пока я буду дозвани-
ваться и искать нужных людей, пусть кто-нибудь из ваших мальчиков приго-
нит сюда мою машину. Она осталась возле школы, где учится моя дочь. Не
хочется терять время.
- Разумеется, - с облегчением согласился Минаев, радуясь, что Стасова
не пришлось долго уговаривать. - Давайте ключи от машины, я пошлю Игоря.
- Ключи у меня забрали, - усмехнулся Стасов. - Но я не в претензии.
Когда речь идет о генерале из ФСБ, какие могут быть обиды.
Минаев отправил Игоря за машиной и вернулся в комнату, где Стасов уже
названивал кому-то из своих знакомых. Ему все больше становилось не по
себе. Почему Чинцов держит в своем окружении уголовников? У него что,
совсем крыша съехала? Или он настолько беспечен, что не проверяет своих
приближенных, а они за его спиной занимаются темными делишками?
- Саня? - говорил Стасов, набрав очередной номер. - Приветствую, Ста-
сов беспокоит. Нормально, спасибо. Жив пока. Саня, время к ужину, не бу-
ду тебя терзать долго. Ты не знаешь, кто сейчас сидит в кабинете, где
раньше дед Ваганов был? А то я туда сунулся, как к себе домой, а там му-
жик какой-то незнакомый. Неудобно. Я у деда папочку одну хранил, она у
него в сейфе лежала, пока я на пенсию оформлялся. Сейчас она мне понадо-
билась, пришел, и вот... Как? Селуянов? Нет, не знаю. Зовут его как? Ко-
ля? Ладно, спасибо.
- Светик? Привет, Стасов. Не в службу, а в дружбу, дай мне домашний
телефончик Селуянова. Да ладно тебе, Светушка, эти наши мужские дела. Не
сердись, рыбка, ты же видишь, твой-то телефон я наизусть помню. Спасибо
тебе, красавица моя.
- Николай? Добрый вечер. Моя фамилия Стасов, я до недавнего времени
работал в РУОПе. Я прошу прощения, что беспокою дома, но у меня не-
большая проблема...
Минаев напряженно вслушивался в короткие реплики Стасова, стараясь
угадать, какие слова доносятся из телефонной трубки. Наконец Владислав
закончил разговор и повернулся к нему.
- Фамилии этих деятелей - Яковлев и Обидин. Их допрашивали в связи с
каким-то эпизодом в гостинице "Россия". Самоубийство известного крими-
нального воротилы. И еще что-то, связанное с Самарой. Вам это ни о чем
не говорит?
- Нет, - пожал плечами Минаев как можно равнодушнее. - Совершенно ни
о чем. Не представляю, какое отношение эти двое могут иметь ко мне. Что
ж, Владислав Николаевич, спасибо вам за помощь.
Проводив Стасова, генерал снова вернулся в комнату. Квартира эта была
конспиративной, надо было одеваться и ехать домой. Но сил не было. Людей
Чинцова вызывали в связи с Самарой и гостиницей "Россия". И это могло
означать только одно: искали Павла Сауляка, потому что каким-то образом
связали его с убийством Юрцева. А может быть, и с другими трупами.
Но Павла не должны найти. Не должны ни в коем случае. И надо срочно
об этом позаботиться.
После убийства Риты и поездки в Москву Павел в Белгород уже не вер-
нулся, хотя этот город ему нравился. Теперь он жил совсем в другом мес-
те, и не в гостинице, а в частном доме, хозяином которого был одинокий
пенсионер. С пенсионером Павлу тоже было неплохо: дед невъедливый, по
мелочам не цепляется, требование у него только одно - никаких девок и
никакой водки. С этим у Павла проблем не было. Без женщин он мог обхо-
диться сколь угодно долго, а со спиртным отношения резко осложнились
после лечения в госпитале. Потребности в выпивке он не испытывал ни при
каких условиях.
Дом, в котором поселился Павел, был добротным и обжитым, не в пример
окружавшему его участку в тридцать соток. Насколько старательно и любов-
но было обихожены комнаты и подсобные помещения, настолько запущенным и
диким выглядел сад-огород. Хозяин, судя по всему, интереса к работе на
земле не имел, хотя и с удовольствием подолгу сидел между деревьями в
старом кресле-качалке. Павлу он говорил, что любит природу в первоздан-
ном виде, а не обезображенную культивированием.
В этом городе Павел Сауляк вел жизнь тихую и размеренную, почти нику-
да не выходил, договорившись с хозяином о дополнительной оплате за стол.
Вставал рано, завтракал и снова уходил в свою комнату, объяснив деду,
что восстанавливает силы после долгой болезни. Достаточно было одного
взгляда на его изможденное серое лицо с впалыми щеками, чтобы в это по-
верить. Хозяин, естественно, верил, старался кормить тихого жильца по-
сытнее и с разговорами не приставал. По вечерам они вместе смотрели те-
левизор - новости, какой-нибудь фильм, а в половине двенадцатого - прог-
рамму "Времечко". Хозяин, как выяснилось, "Времечко" никогда раньше не
смотрел, но Павел посоветовал ему глянуть хоть один разок ради любо-
пытства, сказал, что передача интересная. После первого же раза старик
загорелся. Особенно понравилось ему то, что во время передачи в студию
мог позвонить кто угодно, хоть из-за границы, и рассказать что-нибудь
смешное или, наоборот, ужасное. Там даже конкурс был на самую выдающуюся
новость недели. Старик, Александр Петрович, не переставал удивляться то-
му, с какими глупостями порой люди звонят на телевидение, и искренне ве-
селился, комментируя звонки по-стариковски ворчливо, но едко и справед-
ливо.
Сегодня они уже посмотрели новости по первому каналу и очередную се-
рию про детективное агентство "Лунный свет", потом перескочили на канал
НТВ, там тоже успели посмотреть почти всю серию про доктора Куин - жен-
щину-врача. Перед началом "Времечка" Александр Петрович сходил за горя-
чим чайником: полюбившуюся передачу он предпочитал совмещать с ароматным
чаем, заваренным с травами.
- Напрасно ты, Паша, мой чай не пьешь, - в который уже раз посетовал
он. - В нем столько всякого целебного, по себе знаю, как он действует. А
ты вон какой бледный да заморенный, смотреть на тебя жутко. Уж не знаю,
чем ты там болел, в этой своей Москве, только вижу, что болел долго и
серьезно. И как ты силы собираешься восстанавливать, если ничего полез-
ного не ешь и не пьешь? Одним лежаньем да спаньем, что ли?
- Ну, не преувеличивайте, Александр Петрович. - Павел заставил себя
слегка улыбнуться. Этот разговор повторялся каждый вечер и раздражал его
донельзя, но он крепился и виду не показывал. Старик был славным, и кто
знает, сколько еще придется прожить у него. - Я добросовестно ем все,
что вы для меня готовите. Грех вам жаловаться. А насчет чая - не обижай-
тесь, не привык ничего в заварку подмешивать, люблю чистый, натуральный.
На экране появилась знакомая заставка, и Александр Петрович поерзал
на диване, устраиваясь поудобнее и готовясь получить удовольствие. Через
несколько минут начались телефонные звонки в студию, и полный длинново-
лосый ведущий нажал кнопку.
- Да, говорите.
- Алло! - раздался в студии далекий женский голос.
- Да, вы в эфире, говорите.
- Алло!
- Слушаем вас, говорите, вы в эфире.
- Алло, вы меня слышите?
- Слышим, да, говорите.
- Я из Мурманска звоню", - неторопливо сообщила женщина, вероятно,
ожидая, что в ответ немедленно грянет гром аплодисментов.
Павел с трудом держал себя в руках. Эти бесконечные телефонные пере-
