да проскочил? Здесь надо было поворачивать.
- Ну извини. Надо предупреждать заранее, я же у Зотова не был.
- Ничего, по параллельной улице проедем.
Зотов, судя по всему, вернулся домой буквально за несколько минут до
их прихода. Мокрая от снега дубленка висела в прихожей, а на полу видне-
лись свежие следы ботинок.
- А куда пропал господин Вильданов? - поинтересовался Юрий, снимая
куртку. - Мы сегодня ни по одному телефону не смогли его разыскать. Он
не уехал ли из Москвы, часом?
- Он дома, - коротко ответил Зотов. - Я запретил ему отвечать на
звонки. У него скоро большой концерт, он должен много репетировать, а
Игорь пока что даже тексты новых песен не удосужился выучить. Приходится
сидеть с ним, как с маленьким, и заставлять учить уроки.
- Но для милиции он, надеюсь, сделает исключение? Нам обязательно
нужно с ним встретиться.
- Разумеется.
Зотов не спросил, что случилось и о чем сотрудники милиции собираются
разговаривать с Игорем. Настю это насторожило. Что же, Вячеслав Олегович
совсем не беспокоится за своего подопечного?
Они расположились в той же комнате, в которой совсем недавно, еще
вчера, Зотов беседовал с Настей. Здесь ничего не изменилось, было так же
чисто и прибрано, ни одна посторонняя бумажка не валялась на широком
журнальном столе. Единственное исключение составлял видеомагнитофон: в
прошлый раз возле него лежала коробка из-под кассеты с каким-то концер-
том, а сегодня Настя увидела знакомую картинку - фильм "Амадеус". Такое
впечатление, что хозяин квартиры здесь практически не живет, только но-
чевать приходит да перед сном фильм посмотрит или концерт послушает.
- Вы, наверное, много времени проводите со своим воспитанником, -
сказала она.
- Много. Особенно перед концертами. Мне приходится быть рядом с ним
целыми днями. Я ведь не просто администратор, я еще и педагог Игоря, и
концертмейстер. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Так о чем вы хотите по-
говорить со мной? Снова об убийстве Немчиновых?
- Нет, - ответил Коротков, - сегодня мы поговорим, если вы не возра-
жаете, о господине Вильданове.
- Не возражаю, - обаятельно улыбнулся Зотов. - Спрашивайте. Что вас
интересует?
- Нас интересует дорогой подарок, который Игорь сделал своей подруге
в прошлом году. Вы догадываетесь, о чем идет речь?
- Догадываюсь. Вы говорите о кольце, которое Игорь подарил Лерочке. Я
знал, что рано или поздно это произойдет.
- Что именно произойдет? - быстро спросил Юрий.
- О кольце кто-нибудь спросит, и Игорю придется объяснять, где он его
взял. Я его предупреждал, но иногда он меня не слушается и делает оче-
видные глупости.
- И где же Вильданов взял это кольцо? На улице нашел? Получил в по-
сылке от анонимного поклонника?
- Это подарок.
- Разумеется, - кивнул Коротков. - Я так и предполагал. Подарок от
любимой женщины, да?
Зотов невесело рассмеялся, подошел к мебельной стенке, достал бутылку
минеральной воды и три стакана, поставил их на стол перед гостями.
- О нет, подарок был от женщины любящей, но отнюдь не любимой. Впро-
чем, любящей ее тоже трудно назвать, она была увлекающейся, капризной,
избалованной и распущенной. Тамара любила только себя и свои удо-
вольствия, но умела быть благодарной тем, кто ей эти удовольствия дос-
тавлял. Игорь ей понравился, и она подарила ему кольцо.
- Тамара? - переспросила Настя, не веря своим ушам.
- Ну да, Тамара Соловьева.
- Вы были с ней знакомы?
- Слегка. Она дружила со Светой Немчиновой, и я несколько раз видел
ее у них на даче.
- И когда она подарила Вильданову кольцо? - недоверчиво спросил Ко-
ротков.
Насте показалось, что их собираются кормить очередной лживой сказоч-
кой. Сейчас Зотов скажет, что у Тамары Соловьевой и Игоря был страстный
роман, который закончился незадолго до знакомства Вильданова с Лерой.
Наверное, он не знает, что Соловьева убита. Но тогда зачем лгать? Если
он не знает об убийстве, то у него нет оснований покрывать Игоря. Или
Вильданов натворил еще что-нибудь?
- Это было давно. Тамары ведь уже почти десять лет как нет в живых,
ее убили. Кольцо она подарила Игорю где-то за полгода до гибели.
- Но позвольте, - возмутился Коротков, до глубины души оскорбленный
тем, что его пытаются так дешево обмануть, - десять лет назад Вильданову
было пятнадцать лет, а Тамаре Соловьевой - сорок три. Вы хоть отдаете
себе отчет в том, что говорите?
- Отдаю. Мне придется сказать об Игоре не самые приятные вещи, но я
ведь понимаю, что речь идет об убийстве и о кольце, которое пропало у
убитой и оказалось у Игоря. Поэтому лучше сказать правду.
Они слушали, затаив дыхание. Ничего себе история!
Где-то в Подмосковье существовал подпольный бордель, куда для пресы-
щенных, сексуально озабоченных граждан привозили малолеток, желающих
быстро и без особого труда подработать. Бордель, в котором несколько раз
побывал Игорь Вильданов, нынешняя звезда эстрады. Где-то в Подмосковье
находилась и дача Немчиновых, где их убили. И еще где-то, в каком-то
третьем месте, состоялась давняя мимолетная встреча пятнадцатилетнего
Игоря и восьмилетней Леры. Не многовато ли мест в родном Подмосковье? И
не одно ли это место? А теперь еще и шантаж. Содержатели борделя балова-
лись видеозаписями оргий, которые сами же и организовывали, и у кого-то
оказалась кассета, на которой запечатлены сексуальные игрища с участием
молоденького Игорька Вильданова.
- Скажите, - внезапно спросила Настя, - а ваши друзья Немчиновы не
имели к этому никакого отношения?
Зотов грустно смотрел на нее, медленно отпивая маленькими глоточками
минеральную воду из красивого стакана.
- К сожалению, имели. Мне очень жаль, что приходится об этом гово-
рить, я бы предпочел, чтобы о Геннадии и Светлане сохранилась добрая па-
мять. Я сам узнал об этом совсем недавно и полагал, что будет лучше, ес-
ли это так и останется тайной.
- Каким образом вы узнали?
- Лерочка носит в портмоне фотографии родителей. Как-то раз она дос-
тавала деньги при Игоре, и он увидел снимки. А потом сказал мне, что это
были те самые люди - хозяева дачи, на которую их привозили, чтобы они
развлекали гостей. Я тогда строго-настрого запретил ему упоминать об
этом при Лерочке. Не нужно, чтобы девочка знала, какой была юность ее
любимого. И тем более не нужно, чтобы она дурно думала о своих покойных
родителях. Когда Игорь сказал мне, что его шантажируют видеозаписью и
требуют в обмен другие кассеты, я понял, что Гена и Света еще и этим за-
нимались. Но как я мог объяснить Лерочке правду о ее родителях? Я стал
уговаривать ее поговорить с дедушкой, я надеялся, что он сам скажет ей.
Ему она поверит. А выслушать такое от меня было бы для нее непереносимо.
Да и я не смог бы сказать ей. Просто язык не повернулся бы. Наверное,
это признак слабости, но есть вещи, которые я не могу сделать. Я пытался
пощадить ее. Разве я был не прав?
- Абсолютно правы, - заверила его Настя. - Как же так могло слу-
читься, что вы, такой близкий друг семьи Немчиновых, ничего не знали о
том, чем они занимаются на даче? Вы же бывали там чуть ли не через день.
- Ну не надо понимать мои слова так буквально.
Случалось, мы не виделись подолгу. И потом, это были мероприятия ра-
зовые, спонтанно возникающие. Гости съехались, выпили как следует, заку-
сили, расслабились, развлеклись с подростками - и все. Разъехались по
домам. И снова все тихо и чинно. Игорь рассказывал, что их привозили по
выходным дням, а по выходным я почти никогда не бывал у Немчиновых. У
меня была своя дача, и ею нужно было заниматься, достраивать, обустраи-
вать, сажать что-то, возить туда детей и жену.
- Вячеслав Олегович, не далее как вчера я спрашивала у вас, не дога-
дываетесь ли вы, почему Василий Петрович Немчинов убил своего сына и не-
вестку. Вам не кажется, что было бы уместно все это рассказать еще вче-
ра?
- Нет, - резко ответил Зотов, - не кажется. Вчера мы с вами выясняли
вопрос об отце Геннадия, который свое уже отсидел. И ради удовлетворения
вашего любопытства я не собирался предавать огласке позор моих покойных
друзей. Сегодня же речь идет об Игоре, его могут заподозрить и обвинить
в убийстве, которого он не совершал и к которому не имеет ни малейшего
отношения. Речь идет о карьере и добром имени Игоря, и ради этого можно
чем-то пожертвовать.
- Игорь так много для вас значит? - спросила она.
- Я вложил в него все, что знал и умел, - просто сказал Зотов. - Я
учил его нотной грамоте и основам вокальной речи, я пытался превратить
маленького бродяжку в цивилизованного человека, я его кормил и одевал.
Единственное, чего я не смог добиться, - это того, чтобы Игорь закончил
хотя бы среднюю школу. Он два года просидел в восьмом классе, а в девя-
тый уже не пошел. Мозгов не хватало. Но певца я из него сделал. Я создал
его своими руками, он - мое творение. Разве я могу допустить, чтобы вок-
руг его имени поднялся скандал, в котором он не виноват? Игорь - сущест-
во совершенно беспомощное, он не в состоянии себя Защитить и может наде-
лать глупостей, поэтому будет лучше, если я сам скажу вам правду. У него
наверняка ума не хватит на это, он будет пытаться скрыть историю своего
знакомства с Тамарой из вполне понятного чувства стыда, а в результате
запутается, будет нагромождать одно вранье на другое и тем самым только
укрепит подозрения в свой адрес. Потом-то, конечно, все выяснится, но,
пока будут выяснять, может разразиться скандал, а то и до суда дело дой-
дет.
Уже уходя, Настя вдруг спросила:
- Вячеслав Олегович, а почему вы не сказали мне вчера, что Игорь под-
держивает близкие отношения с дочерью ваших друзей?
- Вы об этом не спрашивали. Вы вообще ничего не спрашивали о Лерочке.
- А если бы спросила, сказали бы? Зотов секунду подумал.
- Нет. Не сказал бы, если бы вопрос не стоял так серьезно, как сегод-
ня.
- Почему?
- Зачем портить репутацию девочке? Любовь к Игорю ее не украшает,
как, впрочем, и любую другую женщину.
- Но почему? - настойчиво спросила она.
- Потому что Игорь - чудовище. Жестокое и примитивное животное, глу-
пое, похотливое и недалекое. Любовь к нему не сделает чести никому.
- А вы? Вы ведь так оберегаете его, заботитесь о нем. Разве вы его не
любите?
Зотов странно посмотрел на Настю.
- Я люблю и уважаю свой труд и никогда не бросаю начатое дело на пол-
дороге. Вот и все:
В машине Настя долго молчала, бесцельно крутя в руках зажигалку. Ко-
ротков выждал некоторое время, но потом все-таки не выдержал, он не пе-
реносил долгого молчания, а за рулем у него вообще возникала острая пот-
ребность поддерживать разговор.
- О чем задумалась, подруга?
- О старшем Немчинове.
- И что ты о нем думаешь?
- Думаю, почему он не уехал с места убийства на первой же электричке.
- И почему? Ты давай рассказывай, а то взяла, понимаешь, моду думать
молча. Вслух думай.
- Он прятал кассеты. Или уничтожал их. Он забрал их из дачного дома и
унес куда-то. И пока не сделал то, что хотел, в город не поехал. Дед уз-
нал, чем занимаются на даче его сын и невестка, приехал и убил их. А на
следствии сказал, что они напились и перессорились. Ему была невыносима
мысль об огласке такого позора. И теперь понятно, почему он так боится
за внучку.
- Почему?
- Потому что однажды он упустил сына.
Глава 12
Журналистка оказалась на редкость дотошная. Она хорошо подготовилась
к интервью с Вильдановым, прочла огромное количество материалов о нем,
которые публиковались ранее. Было видно, что она терпеть не может краси-
вых мужчин и отнюдь не является поклонницей творчества певца, поэтому
вопросы ее были направлены в основном на то, чтобы выставить Игоря перед
читателями глуповатым и простоватым.
- Вы сказали, что наряду с новыми песнями в вашем репертуаре есть и
старые песни, но в новой редакции. Скажите, это относится к одной из са-
мых популярных и любимых ваших песен - "Реквиему"?
- Да, "Реквием" я тоже буду исполнять в новой редакции, - ответил
Игорь заученной фразой, в который уже раз подивившись прозорливости сво-
его наставника. Слава словно предвидел, что такой вопрос обязательно бу-
дет, и настаивал на том, чтобы Игорь научился без запинки произносить
"новая редакция" вместо того, чтобы говорить "я буду петь по-новому".
- Нашим читателям будет интересно узнать, в чем суть новой редакции
их любимого хита. Пожалуйста, скажите несколько слов об этом.
- Создана новая аранжировка.
Эту фразу тоже заставил выучить Зотов.
- А зачем? Почему вы хотите, чтобы песня, к которой все привыкли и
которую все полюбили, звучала подругому?
- Ну... это...
Вот черт, подумал сердито Игорь, ведь Славка мне что-то талдычил об
этом, объяснял, а я забыл. Что-то про философскую насыщенность стихов...
Но что именно? Вильданов бросил панический взгляд на Вячеслава Олегови-
ча, который, как всегда, присутствовал при интервью. Зотов недовольно
шевельнул бровями, но вмешиваться не стал.
- Я думаю, когда все услышат новую редакцию, то поймут, почему я ее
сделал, - выкрутился Игорь. - Не хочу заранее разглашать секреты.
- А почему вы уверены, что новая редакция старой песни придется по
душе вашим слушателям? Вам не страшно рисковать? Ведь прежняя редакция
всем нравилась, а что будет с новой - неизвестно.
Игорь растерялся окончательно. Он и сам не понимал, зачем нужна новая
редакция. Слава, правда, как-то убедительно доказывал, что нужно завое-
вывать новых фанатов, которых он называл "новые слои аудитории", но даже
при всей своей примитивности Игорь Вильданов понимал, что говорить об
этом журналистке не стоит. Он не был готов к этому вопросу и сразу же
начал злиться на Зотова, который не предусмотрел такого поворота и не
отрепетировал с ним ответ заранее.
Журналистка, казалось, уловила признаки неуверенности в известном
певце и вцепилась в него мертвой хваткой. Вопросы сыпались один за дру-
гим, Игорь плохо понимал их смысл и отвечал как Бог на душу положит, да-
же не замечая саркастической улыбки, которая то и дело кривила губы жур-
налистки. Наконец она спросила что-то такое, что было ему понятно, и он
с готовностью включился в обсуждение.
- Я знаю, что вы всегда даете интервью в присутствии вот этого госпо-
дина. - Она кивком головы указала на Зотова и послала ему нежную улыбку.
- Почему? Это ваш администратор или пресс-секретарь?
- Вы позволите мне самому ответить? - хорошо поставленным голосом
сказал Зотов. - Все-таки вопрос касается лично меня.
- Конечно, - милостиво разрешила журналистка и потянулась к диктофо-
ну, чтобы переставить его поближе к Зотову.
Но Игорь вцепился в ее руку, не давая переместить диктофон. Еще чего!
В кои веки ему задали вопрос, на который он может ответить сам, без
подсказки Славы. И пусть Зотов знает, что не такой Игорь беспомощный, он
тоже кое-что соображает и может.
- Не надо, - торопливо произнес он, - я сам отвечу. Вы же мне задали
свой вопрос, а не ему. Вячеслав Олегович Зотов организовывает мои выс-
тупления и ведет все мои дела. В том числе он работает и моим пресссек-
ретарем, составляет расписание моих встреч с журналистами...
Игорь воодушевился тем, что отвечает сам, и смотрел уже только на
журналистку, поэтому не заметил, как лицо Зотова исказила гримаса отвра-
щения. Правда, всего лишь на короткий миг, почти незаметно. Игорь пом-
нил, что на сегодня это последняя встреча с прессой, у него уже были два
журналиста, эта дамочка - третья за последние пять часов, и после ее
ухода можно будет наконец расслабиться и выпить. Слава возражать не ста-
нет, он всегда разрешает ему выпить после интервью, знает, как Игорь
нервничает и напрягается. Зато после выступлений ему выпивка не нужна,
он работает на сцене с упоением и радостью, и если бы было можно, пел бы
не два часа, а хоть до самого утра. На сцене он не уставал и не напря-
гался, только там была его жизнь, он и не волновался никогда, как неко-
торые, которых чуть ли не мандраж хватает перед выходом из-за кулис.
Игорь этого не понимал. Чего бояться-то? Поет он хорошо, публика его
обожает, люди в зале не враги ему, а мысль о том, что он может спеть
плохо, даже и не посещала его голову. А вот пресса - это трудно. Прихо-
дится готовиться, что-то заучивать и во что-то вникать, чего Вильданов
не любил в принципе. Никогда и ни в каком виде. Он бы, будь его воля, и
слова песен не учил бы, просто мурлыкать ему нравилось куда больше.
Наконец журналистка задала все свои вопросы и ушла. Изобразив воспи-
танного молодого человека и закрыв за ней дверь, Игорь быстренько прош-
мыгнул на кухню и вытащил из холодильника початую бутылку джина. Налив
полстакана, он воровато оглянулся и выпил. Джин обжег горло и стал рас-
текаться по пищеводу благостным теплом.
- Слава, тебе выпить принести? - громко крикнул он.
- Не надо, - послышалось из комнаты. - Мне минералки принеси.
Игорь достал другую бутылку, на этот раз водки, выставил на стол бан-
ки с маринованными огурчиками, жемчужным луком и фаршированными оливка-
ми. Молодец, Лерка, хорошую закусь покупает, умеет выбирать. Соорудив на
тарелке некое подобие "подводочного" ассорти, он собрался было идти в
комнату, но остановился. Поставил тарелку и водку на стол и снова полез
в холодильник. Слава, конечно, выпить разрешит, но именно выпить, а не
напиться, а Игорю хотелось напиться. Слишком тяжелыми оказались для него
последние двое суток, когда пришлось признаваться в своей самодея-
тельности и два дня подряд выслушивать от Славы резкие и обидные слова о
том, какой Игорь Вильданов кретин, козел и урод. Потом еще Лерка истери-
ку закатила... Конечно, и вчера, и позавчера ему тоже хотелось "рассла-
биться", но Зотов запретил, в его присутствии Игорь не смел даже заик-
нуться о спиртном. Можно было, разумеется, нарушить запрет, когда Зотов
уходил домой спать, но Игорь побаивался очередного скандала, а если бы
на другой день утром Слава учуял запах от Игоря, то снова последовали бы
долгие и оскорбительные разборки. Пришлось терпеть, пока не пройдут все
интервью. Зато теперь можно не бояться. Рюмка водки ему разрешена офици-
ально, и под запах от этой рюмки можно надраться. Достав из холодильника
джин, Игорь сделал несколько глотков прямо из горлышка, с сожалением
посмотрел на остатки. Бутылку придется доливать водой из-под крана, ина-
че глазастый Зотов непременно углядит, что джину убыло, причем сущест-
венно, и начнет орать. Обмана он не заметит, потому что сам не пьет и
пробовать содержимое бутылки не станет. Жалко только разбавлять остав-
шийся в бутылке напиток, добро губить.
Игорь быстро прикончил бутылку, налил из-под крана воды, завинтил
крышку и поставил назад в холодильник.
Войдя в комнату, он постарался не подходить близко к Зотову, чтобы
тот не почувствовал запах. Поставил тарелку, водку и рюмку на первую по-
павшуюся поверхность, торопливо налил и тут же выпил. Вот и все, опера-
ция прошла успешно, Славка не заметил, что Игорь уже "перехватил".
- Что, так не терпится? - недобро усмехнулся Зотов. - До стола дойти
не можешь?
Игорь уже обрел прежнее добродушие, да и вообще ссориться с Зотовым
сейчас в его планы не входило. Пусть сначала поможет с шантажистом ра-
зобраться, а уж потом поглядим, кто без кого обойтись не может.
- Да ладно тебе, Славка, чего ты цепляешься? Устал я, нервничал, мне
расслабиться нужно.
Он взял тарелку и уселся напротив Зотова на диван. С аппетитом хруст-
нул огурчиком и тут же засунул в рот несколько оливок с красным перцем и
маленьких жемчужных луковок.
- Зачем же ты, милый, трудился, сам закуску себе носил и выпивку? -
ласково спросил Зотов.
- А чего такого-то?
- Велел бы мне, я бы тебе принес.
- Ты? От изумления Игорь чуть не поперхнулся. Когда это такое было,
чтобы Зотов ему выпить и закусить подносил? Да он стакана воды не по-
даст, а если Попросить, так еще и отчитает.
- А чего ты удивляешься. Я же работаю у тебя пресссекретарем. Ты хоть
понимаешь своей тупой башкой, какие слова произносишь? Я. У тебя. Рабо-
таю. Да как ты посмел, гниденыш, такое сказать журналистке?
- Ну чего я сказал-то? Сказал, как есть. Ты же организуешь мои встре-
чи с журналистами? Организуешь. Значит, ты мой пресс-секретарь. Ты полу-
чаешь от меня деньги? Получаешь. Значит, ты у меня работаешь. Чего ты
взъелся-то? Я же не сказал, что ты прислуга.
- Ну спасибо тебе, Игорек, спасибо, отец родной! Прислугой не назвал.
А почему, если ты такой самостоятельный, ты не рассказал ей, как я зад-
ницу тебе вытираю все эти годы, как глупости твои исправляю, как застав-
ляю слова учить перед встречами с такими, как она, журналистами? А? По-
чему же ты, хозяин, ей все это не сказал? Тебе кто, козел безрогий, поз-
волил пасть разевать? Я сказал, что отвечу на ее вопрос, и ты должен был
немедленно заткнуться и уйти в тину. Замереть и слушать, что старшие го-
ворят. Ты куда попер со своим рваным интеллектом?
- Чего орешь? - внезапно огрызнулся Игорь. В нем стала закипать
злость. - Как есть, так и сказал.
Он снова потянулся к бутылке, налил рюмку до краев.
- Не смей пить! Тебе завтра с утра репетировать, послезавтра фоног-
рамму записываем.
- Да пошел ты.
Игорь одним махом выплеснул содержимое рюмки себе в рот. Подождал се-
кунду, зажмурившись, закусил оливками. Вот так, пусть знает, что не веч-
но ему указывать. А то взял моду орать по каждому пустяку, жизни учит,
замечания делает. Он кто? Администратор вшивый, который на его, Игоря,
таланте наживается, свои тридцать процентов с каждого выступления, с
каждой записи отцарапывает в свой карман. Так всегда бывает, один та-
лантливый человек пашет как вол, а вокруг него куча прихвостней, которые
изображают из себя полезных и за это денег требуют, прилипалы несчаст-
ные!
Выпитый залпом джин, разбавленный водкой и приправленный легкими со-
леньями, ударил в голову и начал победное шествие по слабым мозгам Игоря
Вильданова, с каждой минутой отвоевывая все большую и большую террито-
рию. Такое случилось, пожалуй, впервые. Игорь любил как следует поддать
и "расслабиться", но обычно это происходило в компании с приятелями и
девицами. Зотов в таких вечеринках не участвовал, и его обычная манера
унижать Игоря ни разу еще не натыкалась на пьяный кураж воспитанника.
- И не указывай мне. Хочу пить - и буду. Сейчас вот эту бутылку допью
и другую открою, - заявил Игорь, шалея от собственной храбрости.
- Самостоятельный, да? - насмешливо сказал Зотов, которого неповино-
вение, казалось, даже позабавило.
- Да! Самостоятельный! И нечего меня учить! Что я тебе, мальчишка? Я
такие деньги зарабатываю, какие тебе и не снились, и скажи спасибо, что
я тебе отстегиваю, как договорились. Так это мы с тобой когда договари-
вались? Когда я только начинал выступать и меня не знал никто. А теперь
я Вильданов, теперь меня каждая собака в стране знает, теперь я получаю
деньги за свой талант, а ты тут при чем? Но я честный, мы как договори-
лись, так я тебе и плачу, хотя давно надо было перестать вообще тебе
деньги давать.
Он снова выпил, даже забыв удивиться, что Зотов никак на такую
вольность не отреагировал. Эта третья рюмка пошла плохо, Игорь по-
чувствовал, что больше уже принимать не надо, хватит. Напряжение послед-
них дней отступило, он больше не ощущал усталости, но сейчас вопрос сто-
ял принципиально: он или отвоюет свою свободу, или нет. И начало этой
войне за самостоятельность должны положить те рюмки, которые он на-
хально, без спроса будет опрокидывать на глазах у Зотова. Нужно показать
раз и навсегда, кто в доме хозяин.
- Ага, пей, пей, - спокойно заметил Вячеслав Олегович. - Проде-
монстрируй мне, какой ты взрослый. А то я-то не знаю, все думаю, что ты
маленький еще, на горшок тебя за ручку вожу, с шантажистом твоим разби-
раться собрался, прессу тебе готовлю к концерту. А ты у нас, оказывает-
ся, большой, все знаешь и сам умеешь. Валяй, Игорь, вперед и с песнями.
Флаг только в руки не забудь. Повыступаешь один, без моей помощи, пару
месяцев, а потом знаешь, что с тобой будет? Не знаешь? Так я тебе скажу.
Тебе дадут в руки барабан и палочки и поставят во главе колонны артис-
тов, идущих на фиг. Радует тебя такая перспектива?
Мысль была сложной, Игорь ее не понял. Какая колонна? Почему на фиг?
И при чем тут барабан и палочки? Впрочем, говорят, что лучшая оборона -
это нападение.
- А ты меня не пугай, - злобно огрызнулся он. - Думаешь, я не понимаю
ничего? Думаешь, я не понимаю, почему ты меня все время запугиваешь и
оскорбляешь? Ты боишься, что я тебя выгоню и возьму другого администра-
тора, и тогда плакали твои денежки! Поэтому ты и хочешь, чтобы я думал,
будто я еще маленький и глупенький и без тебя не обойдусь.
Игорь захихикал. Эта мысль пришла ему в голову только сейчас и пока-
залась свежей и логичной. Он даже начал гордиться собой. Ну какой моло-
дец, на ходу подметки рвет! Сейчас он его уделает, Зотова этого, по пер-
вое число.
- И еще ты мне завидуешь! Из меня получилась звезда, а из тебя - нет,
не вышло из тебя. Славка, артиста. Вот ты и вымещаешь на мне злобу, ос-
корбляешь почем зря. А мне что? Я терпеливый, я к твоим страданиям с по-
ниманием отношусь, знаю, как это трудно - каждый день завидовать смерт-
ной завистью, каждый день видеть меня и знать, что живешь на мои деньги.
Ты, Славка, старенький, твоя жизнь кончена, а моя только начинается. И
если в самом начале я делаю такие сборы, то представляешь, что будет лет
через десять? Жизнь в самом разгаре, а я уже миллионер. И ты хочешь при-
мазаться к этому, присосаться, ты тоже хочешь поучаствовать. Поэтому ты
зависть свою в жопу засунь и терпи мой талант, как я терплю твои оскорб-
ления. Старость надо уважать, это мы еще в школе проходили. Вот я тебя и
уважаю за твои заслуги перед Родиной.
Он откинулся на спинку дивана и вперил в Зотова победный взгляд. Вот
так, пусть знает, что и Игорек не пальцем деланный. И дабы поставить
убедительную точку под этой тирадой, Вильданов медленно и демонстративно
выпил еще одну рюмку. Перед глазами все поплыло.
- Ты все сказал, гниденыш? - мирно поинтересовался Зотов.
- Угу, - пробормотал Игорь.
- Тогда отдохни немножко и послушай меня. Тебе нельзя много разгова-
ривать, ты устаешь быстро. Мозгито у тебя с булавочную головку, как у
бабочки, три слова сказал - и уже все, истощился. А завтра у тебя репе-
тиция, так что ты мне нужен отдохнувшим и полным сил. Отдыхай, милый,
отдыхай, а я, пока суть да дело, объясню тебе, кто ты есть на этом све-
те. Ты, Игорек, полное ничтожество и доброго слова не стоишь. Дерьмо,
одним словом, если тебе так понятнее будет. Что у тебя в этой жизни есть
своего? Талант. Это есть, не спорю. Но что такое твой талант? Умение го-
лосом передать чувство. Это у тебя было от природы, что да - то да, не
отнимешь. Но с одним этим талантом ты бы и рубля не заработал. Ты вспом-
ни, вспомни, чем ты деньги-то зарабатывал, пока по просторам нашей Роди-
ны шатался. Или забыл, как ты со старыми бабами в постель ложился? Что ж
ты серенады им не пел, если ты такой талантливый был до встречи со мной?
А не пел ты, сучонок, потому что не умел. Ты вообще ничего не умел, чи-
тал по складам и писал с ошибками. Вокал - это не только искусство, это
работа, которая требует специального обучения и долгих тренировок, как и
любая работа. И где бы ты был сейчас, если бы я тебя не учил и не трени-
ровал?
Игорь немного пришел в себя после очередной рюмки и вновь обрел пот-
ребность сопротивляться.
- Подумаешь, другой бы нашелся. Что, кроме тебя, учителей нет? Тоже
мне, пуп земли.
- Другой? Вот если бы у тебя были богатые родители, которые смогли бы
заплатить хорошие деньги за твое обучение, тогда конечно. Тогда других
было бы навалом. Найти педагога за деньги - невелика задача. А ты найди
того, кто будет с тобой заниматься бесплатно, да еще в свой дом тебя
возьмет и на свою шею посадит. От родных детей кусок будет отрывать, по-
тому что и тебя, дармоеда, тоже кормить надо. С любимой женой расстанет-
ся, потому что она не захочет жить под одной крышей с грязным вонючим
бродягой, от которого несет псиной, который сплевывает на пол, ворует
хозяйские сигареты и выпивку и за столом жует с открытым ртом. Ты был
омерзителен, к тебе было противно подойти близко, от тебя воняло, но я
терпел все это, потому что хотел сделать из тебя настоящего певца, хотел
сохранить твой природный дар, чтобы он не пропал вместе с твоей никому
не нужной жизнью. А теперь иди на улицу и приведи мне еще одного такого
же, как я.
- Чего ты врешь-то! - возмутился Игорь. - Не воняло от меня псиной.
- Воняло. И псиной, и козлом, и сортиром. Ты вспомни, сколько я над
тобой бился, чтобы заставить тебя мыться каждый день. Забыл? А я помню.
Но вот научил я тебя петь, владеть голосом, слушать аккомпанемент.
Дальше что? Дальше я стал выбирать для тебя песни, которые ты будешь
петь, потому что у тебя не только мозгов нет, у тебя и чутья нет, вкуса
нет элементарного, ты же самостоятельно ничего сделать не сможешь, чтобы
это было прилично. Выпусти тебя тогда на сцену, что бы ты спел? Про Лю-
бочку в синенькой юбочке? Про капитана Каталкина? Я подбирал репертуар
для тебя, чтобы ты был не похож на всех остальных и чтобы мог в полной
мере продемонстрировать и то, чем тебя наделила природа, и то, чему я
сам тебя научил. Потом я учил тебя держаться на сцене. Потом я придумы-
вал и выбирал твои сценические костюмы. Я искал музыкантов, которые бу-
дут правильно тебе аккомпанировать. Я искал композиторов, которые напи-
шут для тебя такую музыку, какую нужно, и платил им из своего кармана. Я
искал стихи для этой музыки. Потом приносил тебе ноты с текстом и велел
учить. И только после этого ты вышел на сцену. Так кто ты есть на самом
деле, Игорь Вильданов? Ты что же думаешь, ты великий певец и звезда пер-
вой величины? Ты - никто, ты кукла, которую я создал, вставил внутрь мо-
торчик и показываю людям. Какую я программу в куклу заложил, так она и
действует. Ты весь с начала и до конца сделан моими собственными руками.
У этой куклы моя вокальная техника, моя манера исполнения, мой музы-
кальный вкус. У нее нет ничего своего, ты понял, ублюдок недоделанный?
Когда твои фанаты тобой восхищаются, когда газеты пишут о твоем тонком
вкусе и изысканной музыкальности, ты должен помнить, что это мой вкус и
моя музыкальность, а не твоя. Ты бы, сволочь неблагодарная, хоть раз
сказал кому-нибудь, что это я тебя всему научил. Но ты же строишь из се-
