было так глупо врать ему. Ты же прекрасно знала, что с ним это не пройдет.
- Ее серо-зеленые глаза посмотрели на Вульфа. - Если об этом узнают все,
что будет смерти подобно для меня, для всех нас. Вы ведь не дадите мне
слово держать все в секрете?
- Как я могу, мадам? - Вульф поднял руку. - В подобных
обстоятельствах? Но я буду говорить об этом неохотно и настолько кратко,
насколько позволят обстоятельства.
- Хорошо. Черт бы побрал этого Сирила Орчарда, все это из-за него.
Полоска на бутылке показывала, что она предназначена для меня. В моей
бутылке не было "Хай спота" Я не могу пить "Хай спот".
- Почему нет?
- Потому, что это вызывает у меня нарушение пищеварения.
- Господи боже! воскликнул Натан Трауб.
- Не могу ничего поделать, Нэт, - твердо сказала ему мисс Фрейзер. -
Именно так обстоит дело.
- И это ваш ужасный секрет? - спросил Вульф.
Она кивнула.
- Господи Что может быть хуже! Что будет, если об этом будет
известно? Например, если узнает Леонард Лайонз? Первые несколько передач я
пила "Хай спот" но ничего хорошего из этого не получилось. Я хотела
выбросить его из программы, но к этому времени люди из "Хай спота"
особенно Андерсон и Оуэн, от этого были без ума. И конечно, я не могла
сказать им правду. Я пускалась на хитрости: отпивала совсем чуть-чуть, но
даже несколько маленьких глотков вызывали тошноту. Наверное, это аллергия.
- Я вас поздравляю, - с ударением сказал Вульф.
- Боже мой! - пробормотал Трауб. Он ткнул пальцем в направлении
Вульфа. - Чрезвычайно важно, чтобы никто не узнал об этом. Никто и
никогда.
- Слово не воробей, - тихо, но напряженно сказала мисс Коппел. -
Теперь его не поймать.
- Значит, вы стали прибегать к подмене? _ спросил Вульф.
- Да, - отвечала мисс Фрейзер. - Это был единственный выход. Мы
пользовались черным кофе. Я пью его галлонами - и горячим, и холодным.
Если он с сахаром. Выглядит очень похоже на "Хай спот" который
темно-коричневого цвета. В бутылке его нельзя разглядеть, и мы заменили
стаканы на темносиние, чтобы не было видно, что он не пузырится.
- Кто готовит кофе?
- Моя кухарка у меня дома.
- Кто наливает его в бутылку?
- Она же, кухарка. Наливает его в бутылку из-под "Хай спота" и
закрывает крышкой.
- Что, в день передачи?
- Нет, потму что он был бы горячим, или, по крайней мере теплым.
Поэтому она готовит его накануне и ставит в холодильник.
- В студии?
- Нет, в моем холодильнике.
- Это она наклеивает ленту?
- Нет, мисс Венс. Утром она забирает бутылку - она всегда заезжает за
мной по дороге, - наклеивает ленту и отвозил в студию в своей сумке, Там
она ставит бутылку в холодильник. Приходится быть осторожной, чтобы никто
ее за этим не застукал.
- Мне стало легче, - внезапно заявил Билл Медоуз. Он достал носовой
платок и вытер лоб.
- Почему? - спросил его Вульф.
- Я знал, что рано или поздно все выплывет. Хорошо, что это узнали
вы, а не полицейские. Весь этот дурацкий фарс -
попытки раскопать, кто подсыпал яду этому Орчарду... Никто не хотел
травить Орчарда. Яд был в кофе и Орчард выпил его по ошибке.
Это добило Трауба. Он застонал, у него отвис подбородок. Он сидел и в
отчаянии тряс головой.
Вульф нахмурился.
- Вы хотите сказать, что Крамер и его команда не знают о том, что в
той самой бутылке был отравленный кофе?
- Конечно, знают. - Теперь Билл хотел помочь. - Но помалкивают. Вы,
наверное, заметили, что в газетах про это ничего не было написано. Никто
из нас не распространялся, и вы можете понять почему. Они прекрасно знают,
что это был кофе, но думают, что он предназначался Орчарду. А на самом
реле он предназначался мисс Фрейзер.
Билл подался вперед и стал очень серьезным.
- Черт возьми, неужели вы не понимаете, почему мы так противились
Если бы это стало известно - господи, нашей программе настал бы конец Нас
бы с улюлюканьем вышвырнули с радио. Но пока мы молчали, все думали, что
яд предназначался Орчарду, именно поэтому я назвал это фарсом. Что ж, мы
ничего не говорили и, насколько я понимаю, не будем говорить об этом и
впредь.
- А как вы объяснили полиции наличие кофе?
- Мы ничего не объясняли. Мы не знали, как яд попал в бутылку, так?
Прекрасно, значит, мы также не знали, как туда попал кофе. Что же еще мы
могли сказать?
- Я думаю, ничего, поскольку правду вы скрывали. Как вы объяснили
существование ленты?
- Мы ничего не объясняли.
- Почему?
- Нас никто не спрашивал.
- Чепуха. Наверняка кто-нибудь спрашивал.
- Меня по крайней мере нет.
- Спасибо, Билл. - Мадлен Фрейзер улыбалась ему. - Но нет никакого
смысла утаивать остальное. - Она повернулась к Вульфу. - Он старается
защитить меня от... по-моему, это называется подделка вещественных
доказательств. Помните, когда пришел доктор, мистер Стронг схватил со
стола бутылки и в дурацком порыве пытался уйти с ними, а мы с мистером
Траубом отобрали их у него и снова поставили на стол?
Вульф кивнул.
- Ну вот, тогда я и сняла ленту с бутылки.
- Ясно. Господи, удивляюсь, как вы все вместе не собрали бутылки и
стаканы и не отправились к ближайшей раковине, чтобы вымыть их. - Вульф
снова посмотрел на Билла. - Вы говорите, что мистер Орчард был отравлен
кофе по ошибке. Как это произошло?
- Трауб налил ему кофе. Он не...
Все остальные одновременно запротестовали. Трауб даже встал с кресла.
Билл слегка покраснел и, не обращая на них внимания, упрямо
продолжил:
- Раз уж вы начали рассказывать, то лучше рассказать все до конца, -
настаивал он.
- Ты не можешь утверждать, что это был Нэт, - твердо сказала мисс
Коппел.
- Я абсолютно уверен. Вы прекрасно знаете, что так оно и было Все мы,
за исключением Пны, видели, что Орчард взял ее бутылку. Конечно же, Трауб
дал ее ему, потому что Трауб - единственный, кто не знал о полоске. К тому
же я это видел Все было именно так, мистер Вульф Но когда полицейские
взялись за нас, мы все пришли к одной и той же идее - забыл, кто это
придумал, - что было бы лучше не помнить, кто поставил бутылку перед
Орчардом. Вот мы и запамятовали. Теперь, когда вы знаете о ленте, я все
вспомнил, и если остальные - еще нет, то им необходимо это сделать.
- Прекратите, Билл. Не старайтесь защищать меня, - остановила его
мисс Фрейзер. - Это была моя идея - ничего не помнить. Я начала это.
Снова несколько человек заговорили одновременно. Вульф сделал знак
рукой замолчать.
- Прошу вас Мистер Трауб, очевидно, ваше "да" или "нет" не имеет
никакого значения, поскольку только вы не знали о различии в бутылках. Но,
чтобы соблюсти формальность, я спрашиваю вас: это вы поставили бутылку
перед мистером Орчардом?
- Не знаю, - воинственно сказал Трауб. - И меня это не волнует.
Медоуз тоже-не знает.
- Но вы помогали передавать бутылки и стаканы?
- Ш, я уже говорил вам. Для меня это было развлечение. - Он вскинул
вверх руки. - Развлечение
- Еще одно, - вставила мисс Фрейзер, обращаясь к Вульфу. - Мистер
Медоуз сказал: все, кроме меня, видели, что моя бутылка находится у
мистера Орчарда. Это лишь частично правда. Сначала я ничего не заметила,
но когда я поднесла стакан к губам и почувствовала запах "Хай спота", то
поняла, что мой стакан у кого-то другого. Я сделала вид, что пью, и,
продолжая следовать сценарию, увидела, что бутылка с наклеенной лентой
стоит немного ближе к Орчарду, чем ко мне. Он сидел напротив. Я начала
думать, что предпринять, не потому, что у меня был "Хай спот" а потому,
что у него был кофе. Вдруг он выпалит, что содержимое его стакана
напоминает, по вкусу кофе, особенно после того, как он сделал два больших
глотка. Я почувствовала облегчение, когда поняла, что он не собирается
этого делать, Но тут он вскочил с этим жутким криком... Поэтому то, что
сказал мистер Медоуз, - правда лишь отчасти. Полагаю, что он продолжает
меня защищать, но я уже устала от чьейлибо защиты.
- Он не слушает, Лина, - заметила мисс Коппел.
Действительно, можно было сделать такое заключение, но это не
соответствовало действительности. Вульф откинулся в своем кресле и закрыл
глаза. Даже мне могло показаться, что он задремал, если бы не две детали.
Во-первых, приближалось время обеда, а во-вторых, кончик указательного
пальца его правой руки снова и снова вычерчивал маленькие круги на
подлокотнике кресла. Пауза продлилась полминуты, минуту, вторую.
Кто-то что-то сказал.
Вульф приоткрыл глаза и выпрямился.
- Я могу, - сказал он, обращаясь скорее к себе, чем к ним, -
пригласить вас на ужин. Или попросить приехать после ужина. Но если мисс
Фрейзер устала находиться под зашитой, то я устал от того, что меня
обманывают. Есть вещи, которые мне необходимо узнать, но я не собираюсь
вытягивать их из вас клещами. Если вы готовы дать мне факты, то я готов их
принять. Вы столь же хорошо знаете, что мне нужно, как и я сам. Возникает
предположение, что это была попытка убить мисс Фрейзер. Какие существуют
доказательства? И какие факты могут опровергнуть эту гипотезу? Кто хотел
смерти мисс Фрейзер и почему? В особенности кто из тех, у кого был доступ
к кофе, начиная с момента, когда он наливался в бутылку в ее квартире, и
до того, когда он наливался ей в студии? И так далее. Я не хочу задавать
все эти вопросы, вы знаете, что мне нужно. Расскажет ли мне кто-нибудь про
это?
Вульф осмотрел присутствующих. Никто не произнес ни слова.
- Кому-то, - сказал Вульф, - может не захотеться говорить в
присутствии остальных. В таком случае, может быль, вы вернетесь позднее
сегодня вечером?
- Если бы у меня было что сказать, - заверил Билл Медоуз, - я бы
сказал сейчас.
- Это точно, - согласился Трауб.
- Не думаю, - мрачно сказал Вульф. - Чтобы что-нибудь вытянуть из
вас, понадобится еще одна мисс Шеперд. Даю еще один шанс: если вы не
хотите в присутствии остальных договариваться о встрече со мной, у меня
всегда кто-нибудь ответит на телефонный звонок. Но я советую не
оттягивать. - Он отодвинул кресло и выпрямился. - Вот все, что я могу
сказать.
Им это не очень понравилось. Они хотели знать, что он намерен
предпринять. Особенно они хотели знать, что будет с секретом. Услышит ли
мир о том, что делает глоток "Хай спота" с Мадлен Фрейзер? По этому поводу
Вульф отказался взять на себя какие-либо обязательства. Наиболее упрямым
из всей компании был Трауб. Когда остальные наконец ушли, он все еще
оставался, не желая проигрывать боя, и даже пытался пройти за Вульфом на
кухню. Чтобы отвязаться от него, мне пришлось быть грубым. Когда Вульф
появился из кухни, он, вместо того чтобы завернуть налево к столовой,
вернулся в кабинет, хотя ужин был готов.
Я пошел за ним.
- В чем дело? Нет аппетита?
- Свяжись с Крамером.
Я подошел к своему столу и набрал номер. Вульф взял трубку.
- Здравствуйте, сэр. - Он был вежлив, но не подобострастен. - Да.
Нет. Конечно, нет. Если вы приедете ко мне после ужина, скажем часов в
девять, я расскажу вам, почему вы так и не продвинулись в деле Орчарда.
Нет, не только это. Я думаю, что вы сочтете это полезным. Нет, лучше в
девять часов.
Он повесил трубку, сердито посмотрел на меня и направился в столовую.
К тому времени, как он уселся, заправил салфетку в вырез жилетки и снял
крышку с кастрюли лукового супа, его лицо абсолютно прояснилось, и он уже
был готов замурлыкать.
12
Инспектор Крамер, удобно расположившись в кресле из краснойь кожи, с
пивом, стоящим на маленьком столике у подлокотника, произвел движения
челюстью так, что незажженная сигара приняла почти вертикальное положение
в левом углу его рта.
- Да, - признал он. - Дело дрянь. Можете купить все за двадцать пять
центов. Или я старею, или убийцы становятся ловчее,
На самом деле он поседел, и его талия, хотя она никогда не сравнится
с талией Вульфа, начала расползаться. Но глаза его были, как всегда,
проницательны, его сильные широкие плечи не собирались опускаться под
бременем лет.
- Но, - продолжал он, и голос его звучал более свирепо, чем был на
самом деле, потому что он пытался говорить сквозь зубы, а во рту у него
была сигара, - от вас мне не нужно двадцати пяти центов. У вас такой вид,
будто вы не нуждаетесь ни в чем. Вы так довольны, словно вам только что
подарили герань.
- Я не люблю гераней.
- Тогда почему такая радость? Вы что, уже дошли до того момента,
когда готовы приказать Арчи отослать клиентам счета?
На самом деле он не только не был свирепым, но явно подлизывался.
Обычно он называет меня Гудвин. Он говорит "Арчи" только когда хочет
создать впечатление, что является членом семьи, что совершенно неверно.
Вульф покачал головой.
- Нет, до этого еще далеко. Но я действительно доволен. Мне нравится
положение, в котором я нахожусь. Похоже, по вы и ваши вышколенные люди, а
их, по моим подсчетам, около тысячи, в таком серьезном деле, как это,
собираются как следует потрудиться, чтобы помочь мне заработать гонорар.
Разве этого мало, чтобы я самодовольно улыбался?
- Вы несете чушь, - в голосе Крамера было уже меньше сахара. - Судя
по газетам, до гонорара еще далеко.
- Конечно, - согласился Вульф. Он откинулся и удовлетворенно
вздохнул. - У вас слишком хорошее зрение, чтобы не видеть ситуации,
которая весьма необычна. Не хотите ли, чтобы я вам ее описал?
- С удовольствием. У вас это великолепно получается.
- Полагаю, что да. Вы не продвинулись вперед и после десяти дней
завязли в болоте, потому что существует решающий факт, которого вы не
обнаружили. Я узнал его, разговаривая с теми же самыми людьми, которые вы
и ваши ребята допрашивали по многу раз. Они не сообщили мне его
добровольно. Только благодаря напряженным и настойчивым усилиям я его
раскопал. Так почему же я должен отдавать его вам? Почему бы мне не
использовать его самому?
Крамер опустил стакан с пивом.
- В самом деле почему?
- Все это риторические вопросы. Проблема в том, что без этого факта
вы даже не можете начать работать, да и, зная его, должны очень
потрудиться. Что в свою очередь потребует дальнейшего, более углубленного
изучения лиц, причастных к этому делу, их биографий и взаимоотношений. Я
продвинулся достаточно далеко и продвинусь еще, если найму целую армию
помощников. У вас уже есть такая армия. Эта работа потребует немалых
усилий, для которых ваши люди вполне пригодны. Так почему же им не сделать
этого? Ведь именно на полиции лежит ответственность за поимку убийц.
Крамер насторожился.
- Что еще один вопрос, - сказал он. - Опять риторический?
- О нет. Это заслуживает ответа. Вы, я уверен, ответили
бы утвердительно, и газеты бы согласились. Поэтому я выдвигаю
предложение. Я даю вам факт, а вы ловите убийцу. Когда это будет сделано,
мы с вами обсудим: был ли этот факт важен для успеха, смогли бы вы
добраться до правды и получить доказательства без него. Если вы признаете,
что не смогли бы, то проинформируйте потом об этом моих клиентов, и я
получу гонорар. Не потребуется никаких документов, хватит и устного
свидетельства. Естественно, оно будет сделано только моим клиентам. Меня
не волнует, что вы скажете журналистам и вашему начальству.
Крамер хмыкнул. Он вынул сигару изо рта и с подозрением посмотрел на
ее откусанный конец, как будто ожидал увидеть там ползущего клопа, затем
вернул ее на место и, прищурившись, посмотрел на Вульфа.
- Вы не могли бы повторить?
Вульф повторил, как будто читал по бумажке, не изменив ни слова.
Крамер опять хмыкнул.
- Вы сказали "если мы согласимся" Что вы имеете в виду? Если вы
согласитесь со мной или я с вами?
- Ба! Не может быть ничего яснее!
- Да. Но когда все ясно, неплохо было бы перейти к сути. Что, если я
уже знаю о вашем замечательном факте?
- Два часа назад вы его не имели. Если сейчас он у вас появился, то
мне нечего дать и соответственно я ничего не получу взамен. Если, когда я
оглашу этот факт, вы заявите, что он у вас уже есть, то расскажите, когда
и от кого вы его получили. - Вульф нетерпеливо заерзал. - Это, конечно,
связано с фактами, которые уже есть в вашем распоряжении, например что в
той бутылке вместо "Хай спота" был сладкий кофе.
- Конечно, они рассказали вам об этом.
- Или с тем, что ваша лаборатория обнаружила следы определенного
вещества в виде полоски шириной полдюйма вокруг горлышка бутылки.
- Этого они не могли вам рассказать. - Глаза Крамера сузились. - Это
могли вам рассказать шесть или семь человек, и все они получают зарплату
от муниципалитета НьюЙорка. Заклинаю вас, прежде чем мы продолжим,
скажите, откуда это стало вам известно.
- Чушь, - раздраженно сказал Вульф. - могу найти лучшее употребление
деньгам моих клиентов, чем покупать информацию у полицейских. Чем вам не
нравится мое предложение? Честно говоря, я надеюсь, что вы примете его, и
немедленно. Если не согласитесь, я буду вынужден нанять два десятка людей
и снова начать заниматься с этой компанией.
- Хорошо. - Крамер не расслабился. - Черт возьми, я
сделал все, чтобы спасти вас от этого! Я слушаю. Ваше предложение,
как вы уже дважды заявляли, предусматривает, что я получу от вас
информацию в полном объеме, здесь и сейчас.
- Так все и будет. Мистер Гудвин даст вам машинописную копию. Но
вначале маленькая деталь. Я обещал одному из моих клиентов потребовать,
чтобы один пункт, если это будет возможно, остался в тайне.
- Я не могу утаивать доказательства в деле об убийстве.
- Знаю. Поэтому и сказал "если это будет возможно".
- Понимаю, но ничего обещать не могу. Даже если я дам обещание, то,
скорее всего, не выполню. В чем дело? Расскажите сначала об этом.
- Конечно. Мисс Фрейзер не может пить "Хай спот" потому что он
вызывает у нее несварение желудка.
- Какого черта! - Крамер выпучил на него глаза. - Орчард не пил "Хай
спот" он пил кофе. Он не вызвал у него несварения желудка, он убил его.
Вульф кивнул.
- Я знаю. Но таковы факты, и от имени своих клиентов прошу вас по
возможности их не разглашать. Нам потребуется некоторое время, возможно
час, а ваш стакан и бутылка пусты. Арчи?
Я поднялся и без особого энтузиазма выполнил роль бармена. Мне не
нравилось, какой оборот начали приобретать обстоятельства. Если Вульф
начал какой-нибудь хитрый маневр и просто скармливал Крамеру акие-то
крохи, чтобы взамен получить большую буханку, - это одно, и, если бы у
него это получилось, я готов был аплодировать. Если он на самом деле
открывает сумку и хочет все из нее вывалить на стол, давая возможность
Крамеру распоряжаться всем по своему усмотрению, - это совсем другое. В
этом случае Вульф играет честно, а это может означать только, что он сыт
по горло и действительно собирается читать стихи ви рисовать лошадей, в то
время как полицейские будут зарабатывать ему гонорар. Мне это не
нравилось. Может быль, деньги - действительно все. Но существует разница,
каким образом ты их зарабатываешь.
Он открыл сумку и вывалил ее содержимое. Он дал Крамеру все, что у
нас было. Он даже процитировал по памяти телеграмму, посланную мамаше
Шеперд. Пока он это делал, я сжал челюсти, чтобы не сделать четыре или
пять язвительных замечаний. Я, а не он составил эту телеграмму. Но я про
молчал. Иногда я критикую его в присутствии посторонних, но крайне редко
при Крамере. И уж не в тех случаях, когда меня обуревают эмоции.
У Крамера возникло множество вопросов, и Вульф как овечка ответил на
все. Мне пришлось уступить свое кресло Крамеру, чтобы он смог поместить в
него всю свою широкую задницу, звоня себе в офис.
- Роуклиф? Запиши, но не передавай для печати. - Крамер говорил
твердым, начальственным голосом. В нем до мозга костей чувствовался
полицейский инспектор. - Я у Вульфа. У него кое-что есть для нас, и
сейчас, я полагаю, мы заключим с ним сделку. Необходимо начать все
сначала. Это как раз из тех случаев, черт бы их побрал, когда убили не
того человека. Яд предназначался Фрейзер. Все расскажу, когда приеду, -
через полчаса или чуть позже. Собери всех, кто участвует в расследовании.
Выясни, где находятся комиссар и окружной прокурор. Привези Элинор Венс и
Натана Трауба, а также кухарку Фрейзер. Когда я приеду, эти трое должны
уже быть. Остальными займемся утром. Кто-то уехал в Мичиган. Я вспомнил -
Дорст. Не потеряй его, я хочу его увидеть...
И так далее. Еще один десяток или около того приказаний, и Крамер
повесил трубку и вернулся в кресло из красной кожи.
- Что еще? - требовательно спросил он.
- Это все! - провозгласил Вульф. - Желаю успеха.
Проходя мимо моего кресла, Крамер бросил свою изжеванную сигару в
корзину для бумаг, достал новую и не глядя засунул себе в рот. - В общем,
так, - сказал он. - Без сомнения, вы дали мне информацию, но я впервые
вижу, чтобы вы выворачивали все карманы. Поэтому я снова сажусь. Прежде
чем я уйду, я хочу посидеть здесь пару минут и задать себе вопрос: для
чего?
Вульф хихикнул.
- По-моему, я только что слышал, как вы приказали вашим людям начать
работать на меня.
- Да-да. - Сигара приобрела вертикальное положение. - Все, что я от
вас услышал, кажется правдоподобным, но и раньше вам удавалось быть
правдоподобным. Клянусь господом, что если в этом и есть какой-то подвох,
то он зарыт слишком глубоко, чтобы я мог его отыскать. Вы что-то затеяли.
В чем ваша хитрость? Что бы вы хотели, чтобы мы сделали? Какие ваши
пожелания?
- У меня их нет.
Это очень смахивало на правду. Я не удивлялся, что Крамер подозревает
Вульфа, основываясь на своем опыте прошлых лет, но для меня было абсолютно
ясно, что Вульф сыграл в открытую для того, чтобы не перетруждать свои
мозги и сэкономить время и энергию. Я много часов провел с ним в этом
кабинете и видел много спектаклей, которые он разыгрывал перед разной
публикой. Так что мне ли не знать, когда он загадывает шараду? Конечно, я
не всегда знаю, чего он хочет. Но я знаю, когда он не хочет ровным счетом
ничего. Он просто собирался позволить городским властям сделать все самим.
- Быть может, арестовать мисс Фрейзер за лжесвидетельство? _
поинтересовался Крамер. - Или остальных за обман правосудия?
Вульф покачал головой.
- Мой дорогой сэр, вы охотитесь за убийцей, не за лжесвидетелями или
теми, кто мешает правосудию. В любом случае суд вряд ли признает кого-либо
виновным по таким обвинениям. и вы об этом прекрасно знаете. Вы намекнули,
что не в моем характере подставлять клиента под такое обвинение, но
неужели вы ее арестуете? Нет. Я надеюсь, вы займетесь выяснением того, кто
хотел убить ее. Что вам посоветовать? Вы знаете об этом гораздо больше,
чем я. В подобных случаях существуют тысячи способов расследования, в
которых я ничего не понимаю, а вы, без сомнения, изучили их досконально.
Не буду приводить вам весь список. Если к вы захотите со мной
переговорить, я у себя - как всегда.
Крамер поднялся и вышел.
1З
Не могу отрицать, что с чисто практической точки зрения сделка,
которую вечером в пятницу Вульф заключил с Крамером, была блестящей, я бы
даже сказал - фантастической и прекрасно помогающей сэкономить умственные
и физические усилия. Вне зависимости от того, как закончится дело, не
нужно было применять одну из формул профессора Саварезе, чтобы показать,
что факт, предоставленный Вульфом Крамеру, станет важной отправной точкой.
Тут можно было смело заключать пари.
Но все же...
В этой сделке был изъян, который мог стать роковым. Чтобы заработать
Вульфу гонорар, пока он играет в свои игрушки, умельцы из полиции должны
были распутать это дело. Это козырная карта. Лично я никогда не видел
более сложного дела. Прошла ровно неделя с тех пор, как Вульф заключил
свое остроумное соглашение, по которому его детальная работа должна быть
проделана доверенными лицами. Я провел эти дни, читая газеты и совершая
увеселительные прогулки в отдел по расследованию убийств на Двадцатой
улице, чтобы переговорить с сержантом Перли Стеббинсом и другими знакомыми
и дважды с самим Крамером. Это было унизительно, но я хотел любым способом
быть в курсе новостей по делу, над которым мы с Вульфом работали. Впервые
в истории в этом учреждении меня встречали доброжелательно, особенно когда
прошло три или четыре дня. Было что-то трогательное в том, что они каждый
раз приветствовали меня, как обладателя сокровищ, надеясь, что я пришел
сообщить новый факт. Они страшно нуждались во мне. Конечно, они тоже
читали газеты, которые следовали одной из старейших традиций спускать всех
собак на полицейских за топорную работу в деле, которое, если бы
разбиралось компетентно и быстро... В общем, сами знаете, что пишется в
таких случаях.
До сих пор общественность не знала, что "Хай спот" вызывает у мисс
Фрейзер несварение желудка. Если бы только газеты оказались в курсе этого
Вульф бездействовал. Строго говоря, это не было рецидивом. Рецидивом
я называю такое его состояние, когда он настолько раздражен или настолько
напуган количеством или сутью работы, которую предстоит проделать, что
решает притвориться, будто никогда об этом и не слышал, и отказывается
говорить на эту тему, Сейчас все было несколько иначе. Он просто не
собирался браться за работу, пока не будет вынужден это сделать. Он охотно
читал газеты или откладывал книгу, чтобы выслушать меня, когда я
возвращался из очередного похода в отдел по расследованию. Но если я
пытался раздразнить его, чтобы он предпринял какиелибо действия, например
нанял бы Сола, Цеда и Орри, чтобы они кое-что разнюхали, или хотя бы дать
задание мне, он снова утыкался в книгу,
Если что-то из происходящего и представляло для него интерес, он не
подавал виду. Была арестована Элинор Венс, как важная свидетельница, но
через два дня отпущена под залог. Как я узнал в отделе по расследованию
убийств, за этим не стояло ничего, кроме того, что у нее была наилучшая
возможность, за исключением кухарки, подсыпать чтолибо в кофе. Были и
другие подозреваемые, список которых значительно расширился в связи с тем
открытием, что кофе был приготовлен накануне вечером и находился в
квартире мисс Фрейзер все это время, когда туда входило множество людей.
Шла работа по выяснению мотивов. Когда происходит убийство, всегда
можно найти несколько мотивов, и проблема заключается в том, что точно
сказать, какой из них двигал человеком. В Бруклине несколько лет назад
один шрень зарезал дантиста, нанеся ему одиннадцать ударов ножом в сердце,
потому, что тот вырвал у него не тот зуб. В нашем случае ассортимент
мотивов был не больше, чем обычно, - ничего особенного, хотя некоторые
были хороши. Полгода назад мисс Фрейзер и Билл Медоуз сильно разругались,
она уволила его, и он был вне гiвограпвлы три недели. Сейчас оба они
заявили, что горячо любят друг друга.
Не так давно Нэт Трауб попытался убедить производителя мыла, одного
из спонсоров Фрейзер, покинуть ее и подписать контракт с вечерним
комедийным шоу. Мисс Фрейзер отплатила той же монетой, уговорив спонсора
прибегнуть к услугам другого агентства. На этом дело не кончилось. Были
явные намеки на то, что мисс Фрейзер начала подобную кампанию в отношении
остальных спонсоров, включая "Хай спот", но их уговорить не удалось.
Опятьтаки и она и Трауб утверждали, что их связывает нежная дружба.
Члены Гильдии радиосценаристов были бы счастливы отравить мисс
Фрейзер из-за ее жесткой позиции по поводу требований Гильдии изменить
условия контрактов. Элинор Венс занимала в Гильдии не последнее место. Что
касается Талли Стронга, мисс Фрейзер не хотела создания совета спонсоров,
и до сих пор ей не нравилась эта идея. Ну а раз нет совета, то не будет и
секретаря.
И так далее. По мере отсеивания мотивов ставки росли, но не слишком.
В случае голосования наиболее популярным стал бы мотив Деборы Коппел.
Кто-то из людей окружного прокурора заставил мисс Фрейзер рассказать о
содержании своего завещания. Согласно ему, по десять кусков доставалось
племяннице и племяннику, детям ее сестры, живущим в Мичигане, остальное -
Деборе. Это составляло шестизначную сумму, где первой цифрой была либо
двойка, либо тройку, что, безусловно, заслуживало внимания тех, кто не
прочь был бы рискнуть. Однако не было ни маленького намека на то, что
мысль об отравлении пришла именно Деборе. Она и мисс Фрейзер, урожденная
Оксхолл, в детстве дружили, учились в одной школе в Мичигане и, когда
Мадлен вышла за Лоуренса, брата Деборы, стали свояченицами.
Обстоятельства смерти Лоуренса, конечно, вновь были подвергнуты
анализу - в основном из-за использования цианида. Лоуренс был фотографом и
поэтому, когда ему требовался цианид, ему надо было просто дойти до полки
и взять его. А вдруг это все же не было самоубийством? Ли, даже если это
самоубийство, вдруг кто-то мог подумать, что это не убийство, и решить,
что его жена использовала цианид, чтобы получить пять тысяч долларов
страховки? Теперь, спустя шесть лет, этот некто решил сквитаться с мисс
Фрейзер, угостив ее порцией яда.
Естественно, лучшим кандидатом на роль отравителя была Дебора Коппел.
Полицейские не могли найти даже крошечного кирпичика, с которого начать
построение версии. Не было никаких свидетельств, давних или недавних что
Дебора и Мадлен никогда не были ничем иным, как преданными подругами. М
отношения строились на взаимном интересе, уважении и любви. Но дело было
не только в этом. Мди из Мичигана отказались даже рассмотреть идею, что
смерть Лоуренса Коппела не была самоубийством. Он был ипохондриком, и
письмо, которое он послал своему лучшему другу, местному адвокату,
