Нью-Йорк полон людей, которые не убивали Ланцио. Вот если бы
он оказался в Канавине, тогда другое дело.
- Но может быть, он и здесь.
- Он не может быть одновременно в двух местах.
- Но, может быть, он приехал сюда. Я не знаю, какие у вас
сведения о Зелотте, но он ненавидел Ланцио более чем... -
Малфи пожал плечами. - Он ненавидел его смертельно. Берин
часто говорил мне об этом. Около месяца назад Зелотта
возвратился в Нью-Йорк. Он пришел и попросил у меня работу. Я
не дал ему работы, потому что он уже был ни на что не похож.
Выпивка окончательно погубила его. Кроме того, я помнил, что,
может быть, он хочет устроиться в "Церковном дворе" для того,
чтобы иметь возможность добраться до Ланцио. Потом я слышал,
что Вукчич устроил его на работу в один ресторан, но он исчез
через неделю.
Он опять пожал плечами.
- Это все. Я рассказал об этом миссис Ланцио и мистеру
Лигетту, и они сказали, что я должен передать это мистеру
Вулфу.
- Ну что ж, много обязан. Я все расскажу Вулфу. Вы все еще
хотите встретиться с ним утром?
Он ответил утвердительно. В этот момент я заметил, что
Вулф поманил меня, и я направился к нему. Он объявил, что
пора уходить. Я вышел в холл, забрал наши шляпы и, позевывая,
ждал, пока Вулф со всеми распрощается. Когда мы двинулись, он
вдруг остановил меня:
- Кстати, Арчи. Дай этим людям каждому по доллару. Это
премия за хорошую память.
Я оделил обоих зеленожакетчиков деньгами и мы вышли во
двор.
В наших апартаментах зевота совсем одолела меня.
- Может быть, это и забавно, но, если я ложусь около
четырех часов утра, то почему-то не высыпаюсь...
Я замолчал, потому что заметил нечто совершенно
необычайное. Он даже не собирался расстегивать свой жилет.
Вместо этого он вместился в кресло с таким видом, будто
собирался сидеть в нем всю ночь.
- Не собираетесь ли вы насиловать свой мозг до глубокой
ночи? Разве мы мало сделали на сегодняшний вечер?
- Нет, - сказал он угрюмо. - Но придется сделать еще
кое-что. Я договорился с Серваном, что он пригласит всех
поваров и официантов "Парадиза" сюда, как только они
освободятся. Они будут здесь примерно через четверть часа.
- И все эти черномазые заявятся сюда? Их ведь не менее
дюжины!
- Если под черномазыми ты подразумеваешь людей с черной
кожей, то да.
Я встал.
- Слушайте, босс. Поверьте мне, вы только теряете время.
Эти черномазые не помогут вам. Если у них было что сказать
они рассказали бы это шерифу, когда он допрашивал их. Самое
лучшее - дождаться шерифа и Толмана, передать им рассказ
миссис Кейн, и пусть они действуют.
Вулф усмехнулся:
- Они появятся в восемь часов. Услышат эту историю и не
поверят ни единому слову. Хотя бы потому, что она китаянка. А
кроме того, если даже поверят, то вСе равно не освободят
Берина от подозрения, поскольку эта история не объясняет
сделанных им ошибок при дегустации. После этого они примутся
за негров. Бог знает, как они будут действовать, но вряд ли
они кончат воевать с неграми до полуночи четверга, когда наш
поезд двинется по направлению к Нью-Йорку. Да и кроме того,
они могут все равно ничего не вскрыть.
- Кстати, может быть, они умнее нас. Можетели вы мне
сказать: как вы узнали, что она прищемила палец дверью в
столовой?
- Я и не знал этого. Я знал только, что она заявила
Толману, что все время находилась на улице. Кроме того, я
знал, что она прищемила палец. Когда же она заявила, что
прищемила его входной дверью, я знал, что это неправда. А
поскольку она что-то скрывает, значит это что-то является
важным. После этого я и пустил в ход доказательства, которые
мы сфабриковали.
- Которые я сфабриковал. - Я уселся. - Рано или поздно вы
доблефуетесь. Какая же, ради Ьсего святого, была причина у
этого черномазого убивать Ланцио?
- Возможно, его наняли. - Вулф поморщился. - К сожалению,
в этом случае дело усложняется.
- Ну, для вас это не так страшно, - я махнул рукой. -
Очень скоро они будут здесь. Я выстрою их перед вами в ряд.
Вы произнесете перед ними маленькую речь о гражданских правах
и о том, как нехорошо брать у посторонних, находясь на
государственной службе. После этого вы спросите, кто заколол
Ланцио. Кто-то поднимет руку, и вам остается только спросить,
кто дал ему деньги и сколько...
- Может быть, так и будет, - он усмехнулся. - Ты знаешь, я
достаточно терпелив, но на сегодня хватит. Давай, приведи их
сюда.
Я двинулся в вестибюль и открыл дверь. Однако вместо
ожидаемых африканцев я обнаружил там Дину Ланцио. Она бросила
на меня томный взгляд и сказала:
- Я очень сожалею, что беспокою вас так поздно, но, может
быть, я могу видеть мистера Вулфа?
Я попросил ее подождать и вернулся в комнату.
- Миссис Ланцио желает видеть вас.
Вулф скривился.
- Что за надоедливая женщина! Введи ее.
Глава 9
Я сидел, ждал и слушал. Вулф медленно и методично
поглаживал свои щеки и подбородок. Это служило верным
признаком того, что он раздражен, но внимателен. Дина Ланцио
уселась в кресло перед ним, так что глаза ее были в тени.
- Я относительно Марко, - сказала она.
- Ну, и что вы хотите сказать относительно Марко? .
- Вы так грубы, - она слегка улыбнулась. - Вы знаете, что
мы, женщины, не ходим прямой дорогой, а предпочитаем
извилистые пути. Хотелось бы мне знать, какого вы
представления о женщинах, подобных мне.
- Не могу сказать вам ничего определенного. Вы что,
особый род женщины?
Она кивнула.
- Думаю, что так. - Она слегка пошевелилась. - Это делает
мою жизнь более живой, но не всегда удобной. А в конце... Я
не знаю, что будет в конце. Но сейчас я беспокоюсь о Марко,
потому что вы подозреваете его в убийстве моего мужа.
Вулф даже отнял руку от подбородка.
- Чепуха!
- Нет, нет. Он так думает.
- Почему? Это вы ему так сказали?
- Нет. И я обижена. - Она замолчала, потом наклонилась
вперед, склонив голову на сторону. - Мистер Вулф, почему вы
так грубы со мной? Что вы имеете против меня? Вчера, когда я
рассказала вам о разговоре с Филиппом относительно мышьяка...
и теперь, когда я говорю о Марко...
Она откинулась назад.
- Марко сказал мне однажды, когда-то давно, что вы не
любите женщин.
Вулф покачал головой.
- Опять могу сказать, что вы говорите чепуху. Не люблю
женщин? Женщины так же, как и мужчины, достаточно
разнообразны и отрицать это бессмысленно. Но Марко Вукчич мой
друг. Вы были его женой, и вы бросили его. Я не люблю вас.
- Это было так давно, - она всплеснула руками. Затем
повела плечами. - А между прочим, теперь я здесь от имени
Марко.
- Вы имеете в виду, что это он послал вас?
- Нет. Я пришла сама. Известно, что вы собираетесь
доказать невиновность Берина в убийстве моего мужа. Как вы
можете это сделать, не обвинив Марко? Берин сказал, что
Филипп был живой в столовой, когда он ушел. Марко сказал, что
его не было, когда он входил. Если это не Берин, значит,
Марко. А потом, вы спросили Марко сегодня, он ли пригласил
меня танцевать и он ли включил радио. Может быть только одна
причина, почему вы спрашивали его об этом - вы подозреваете,
что он включил радио, чтобы заглушить шум, который мог
донестись из столовой, когда он... если там что-нибудь
случится.
- Значит, это Марко сказал вам, что я спрашивал его про
радио?
- Да. - Она улыбнулась. - Он подумал, что я должна это
знать. Видите ли, он умеет прощать то, чего вы не прощаете.
Мой отдых был прерван стуком в дверь. Я вышел в вестибюль,
прикрыв за собой дверь комнаты Вулфа. Зрелище, представшее
перед моими глазами в холле, было великолепным. Похоже, что
здесь собралась половина Гарлема. Я предложил им всем войти и
провел в мою комнату.
- Придется вам подождать здесь, мои мальчики. У мистера
Вулфа посетитель. Рассаживайтесь куда-нибудь. Садитесь на
постель. Это моя, хотя мне редко приходится ею пользоваться.
Я оставил их там и вернулся обратно, чтобы посмотреть, как
Вулф расправляется с женщиной, которую не любит. Когда я
вошел и уселся, они даже не взглянули на меня. Она говорила.
- ...Но я не знаю ничего, кроме того, что уже рассказала
вам вчера. Конечно, я знаю, что есть и другие возможности,
кроме Берина и Марко. Как вы говорили, кто-то мог войти в
столовую через террасу.
- Что ж, это возможно. Но подождите немного, миссис
Ланцио. Вы хотите сказать, что, когда Марко рассказал вам о
моем вопросе относительно радио, вы испугались, что я с
подозрением думаю, что будто бы он включил радио, чтобы
облегчить себе возможность убить вашего мужа?
- Конечно... - Она заколебалась. - Не совсем так. Марко не
испугался. Но, во всяком случае, он рассказал мне об этом.
Очевидно, это было у него на уме. Тогда и я пошла сюда, чтобы
узнать, подозреваете ли вы его или нет.
- Значит, вы пришли, чтобы защитить его? Или, может быть,
увериться, что я не сделал каких-либо других выводов из
ответов относительно радио?
- Нет. - Она улыбнулась. - Вы не должны сердиться на меня,
мистер Вулф. Почему я должна интересоваться другими выводами?
Вулф недоверчиво покачал головой.
- Может быть, может быть, мадам. Но простите меня - в
другой раз я с удовольствием побеседовал бы с вами еще, но
сейчас уже полночь, а в соседней комнате меня ждут люди,
также имеющие что сказать. Разрешите мне закончить. Проясним,
так сказать, обстановку. Во-первых, я ничего не имею против
женщин вообще. Я знаю Марко Вукчича и до, и после вашей
женитьбы. Я видел, как он переменился. Вот почему я не могу
одобрить ваш внезапный и повышенный интерес к его судьбе.
Очень непорядочно приучать человека к наркотикам, но еще
чудовищнее, сделав это, внезапно лишить его возможности
принимать их и дальше. А наркотическое влияние исходит из
каждого вашего жеста, ваших губ и ваших глаз, ваших движений.
Я вижу вас насквозь - вы увидели Марко и захотели приобщить
его к своей коллекции. Вы обволокли его своими миазмами, вы
добились, что он мог дышать только атмосферой вашего
присутствия - а затем, повинуясь капризу, без каких-либо
оснований бросили его.
Она только захлопала ресницами.
- Но я уже сказала вам, что у меня не совсем обычная
натура.
- Еще раз простите, но я не закончил. Да, я ошибся, когда
сказал - каприз. Это был просто холодный расчет. Вы пришли к
Ланцио, человеку вдвое старше вас, потому, что он был На
подъеме, не духовном, а материальном. Один дьявол знает,
почему вы не нашли в это время человека более обеспеченного и
стоящего неизмеримо выше Ланцио. Нью-Йорк представляет для
этого обширное поле деятельности.
Он пожал плечами.
- Я подозреваю, что дело в уровне интеллигентности. На
большее вы были просто не способны. Вы это чувствовали
инстинктивно. Вы как лунатик. Даже не видя, он инстинктивно
выбирает безопасный путь там, где зрячий и здравомыслящий
человек сломает себе шею.
Он сел поудобнее и сцепил пальцы на животе.
- Я не подозреваю Марко в убийстве вашего мужа, хотя и не
отрицаю, что он имел для этого все возможности. Я еще не
изучил до конца все выводы, которые можно сделать из
разговора относительно радио. Что вы еще хотите сказать?
- Все, что вы сказали... - Ее руки поднялись и опять упали
на подлокотники кресла. - Я не могу... это все Марко сказал
вам обо мне?
- Марко не упоминал ваше имя в течение последних пяти лет.
Что вы еще хотите знать?
Она явно была взволнована: ее грудь высоко поднималась от
прерывистого дыхания.
- Может быть, этого не следует делать, поскольку я
лунатик. Но я хочу спросить вас - рассказал ли вам Малфи
относительно Зелотты?
- Нет. Кто это?
Я вмешался в разговор:
- Он говорил об этом мне.
Глаза Вулфа повернулись в мою сторону, и я продолжал.
- У меня еще не было случая доложить вам об этом. Малфи
сказал мне в гостиной после обеда, что Ланцио когда-то давно
украл что-то у парня по имени Зелотта. И Зелотта поклялся
убить его. Около месяца назад он появился в Нью-Йорке и
пришел к Малфи просить работы. Малфи отказал ему, а Вукчич
устроил его в какой-то ресторан. Зелотта проработал там около
недели, а потом исчез. Малфи сказал, что поведал эту историю
мистеру Лигетту и миссис Ланцио, и они решили, что он должен
рассказать ее вам.
- Благодарю. Что-нибудь еще, мадам?
Она продолжала сидеть молча, глядя на него. Ее веки были
опущены, и я не мог видеть выражения ее глаз. Затем, не
говоря ни слова, она встала, подошла к Вулфу и также молча
положила свои руки ему на плечи, даже слегка потрепав их. Он
попытался двинуть своей толстой шеей, но она уже отошла с
улыбкой в уголках рта. После этого она пожелала Вулфу
спокойной ночи. Это прозвучало ни сладко, ни кисло. Просто
"спокойной ночи" - и направилась к двери. Я вышел, чтобы
проводить ее.
Возвратившись, я ухмыльнулся Вулфу.
- Ну, как вы себя чувствуете? На вас не действуют ее
миазмы? Так вот, что касается Зелотты. Я хотел рассказать вам
об этом, но она прервала меня. Вы заметили, что Малфи
утверждает, будто она сказала ему, чтобы он довел до вашего
сведения эту историю. Это означает, что Малфи и Лигетт были с
ней днем, вероятно, чтобы утешить ее.
Вулф кивнул.
- Но, как ты видишь, она осталась безутешной. Ну, приведи
сюда этих людей.
Глава 10
Было очень похоже, что и в эту ночь мне не придется спать.
Картина была следующей: Лиз Кейн видела мельком зеленый
жакет, стоящий у ширмы с пальцем около рта, но не может
узнать этого человека. Не может она опознать и другую
физиономию, подглядывавшую через щелку в двери, ведущей в
подсобное помещение. Таковы факты. Все эти люди уже сказали
шерифу, что ничего не видели и не слышали.
Главная проблема, которая досталась на мою долю - это
разместить их. Кое-кому пришлось сесть на пол. Вулф
добродушно извинился перед ними. Затем он пожелал узнать их
имена. На это ушло около десяти минут. Я подумал, что
приготовления уже закончились, но это была ошибка. Он
спросил, не хотят ли они чего-нибудь выпить. В ответ
послышалось бормотание, что они ничего не хотят. Он сказал,
что это чепуха, что, возможно, им придется за разговорами
провести долгое время. В ответ на это уже раздалось совсем
невнятное бормотание. Все закончилось тем, что нам пришлось
опять обращаться к услугам телефона и заказать пиво, эль,
портер, стаканы, лимоны, лед и тому подобное. Все это
означало, что Вулф действительно чего-то ожидал от этого
визита. Когда я возвратился в комнату, он разговаривал с
маленьким толстяком без ливреи.
- Я рад, что могу принести вам мои поздравления, мистер
Крабтри. Мистер Серван сказал мне, что это вы готовили
кролика для сегодняшнего обеда. Шеф может гордиться вами. Я
заметил, что даже Мондор взял кусок жаркого. В Европе кролика
так не готовят.
Толстяк сдержанно поблагодарил. Вообще, все они держались
сдержанно и подозрительно. Большинство с откровенным
любопытством рассматривали Вулфа. Он оглядел всех собравшихся
и произнес маленькую речь:
- Знаете, джентльмены, у меня очень мало опыта общения с
людьми, имеющими черную кожу. Может быть, это звучит немного
нетактично, но, к сожалению, это так. Возможно, это
происходит вследствие того, что в этой части страны
существует определенный антагонизм в отношениях между белыми
и черными. Это, несомненно, правда, хотя я лично привык людей
делить не по цвету, а по другим, более существенным
признакам. Люди вообще очень 88 различны. Вы сами это знаете.
Возьмем, например, мистера Ашлея и мистера Сервана. Я
убежден, что каждый из вас по-разному относится к этим людям,
и то, что вы, например, расскажете мистеру Сервану, никогда
не придет вам в голову рассказывать мистеру Ашлею.
Правда, я не совсем был точен, когда сказал, что имею мало
опыта в отношении с черными людьми. Я имел в виду черных
американцев. Много лет назад я работал в Египте, Алжире, но,
конечно, это не имеет ничего общего с настоящим положением.
Вы все американцы и, может быть, даже более американцы, чем я
сам, поскольку я родился не здесь. Это ваша родина. Это вы и
ваши братья, белые и черные, разрешили мне приехать сюда и
жить здесь, и я надеюсь, что вы позволите мне сказать, что я
весьма благодарен вам за это.
В ответ на эти сентенции опять раздалось неопределенное
бурчание. А Вулф продолжал:
- Я попросил мистера Сервана собрать вас здесь, чтобы
задать вам несколько вопросов и попытаться кое-что выяснить.
Буду откровенен с вами - если бы я думал, что смогу получить
необходимые сведения, запугивая вас и угрожая вам, я бы не
колебался ни мгновения. Но я убежден, что это не так. Белые
американцы мне говорили, что единственная возможность
добиться чего-либо от цветного - это угроза и сила. Я сразу
засомневался в справедливости этого утверждения. А кроме
того, если бы это даже было правдой, то не в данном случае. Я
знаю, что никакие угрозы не приведут нас к желанному
результату.
Вулф поднял руки и протянул их ладони вперед, как бы
показывая, что у него нет оружия.
- Мне необходимы некоторые сведения, можете ли вы мне их
дать?
Кто-то фыркнул от смеха, другие оглянулись на него.
Толстяк, с которым Вулф разговаривал относительно кролика,
поглядел на всех, как сержант оглядывает новобранцев. Я
заметил, что единственным, кто сидел спокойно, был молодой
мускулистый парень с большим носом в зеленом жакете, которого
я приметил еще в павильоне, потому что он никогда не открывал
рта. Старший офицер с оттопыренными ушами сказал тихим и
спокойным голосом:
- Вы только спрашивайте нас, а мы все расскажем. Мы
сделаем все, что сказал мистер Серван.
Вулф кивнул ему.
- Я допускаю, что это обычный путь, мистер Моултон. И
простейший. Однако, боюсь, что мы столкнемся с трудностями.
Хриплый голос произнес снова:
- Вы только спрашивайте нас, сэр.
Вулф посмотрел в его сторону и продолжал:
- Я надеюсь, что мы сможем их преодолеть. Что касается
самих трудностей... Арчи, там, наверное уже все прибыло.
Может быть, кто-нибудь из вас поможет мистеру Гудвину?
Это заняло еще десяток минут, а может быть, и больше. Вулф
потребовал пива, я же не забыл включить в заказ для себя
молоко. Мускулистый парень с большим носом, чье имя было
Пауль Випл, налил себе имбирного эля, остальные предпочли
кое-что покрепче. Разместив выпивку и поставив стаканы рядом
с собой на полу, они немного пошумели, но когда Вулф отставил
пустой стакан н раскрыл рот, наступила мертвая тишина.
- Что касается трудностей, то, может быть, лучше сразу же
иллюстрировать их. Вы знаете, конечно, что мы собрались здесь
по поводу убийства мистера Ланцио. Я знаю, что вы все сказали
шерифу на официальном допросе, что ничего не знаете по этому
поводу. Но я хочу уточнить у вас некоторые детали и, может
быть, отдельные обстоятельства, ускользнувшие от вас и
поэтому не сообщенные шерифу. Начнем с вас, мистер Моултон.
Вы находились в кухне в среду вечером?
- Да, сэр, весь вечер. У нас было много возни с этими
соусами.
- Я знаю. Помогали ли вы накрывать стол для дегустации?
- Да, сэр. - Старший официант был учтив и услужлив. - Мы
трое помогали мистеру Ланцио. Я лично устанавливал блюда на
поднос. После этого он обратился ко мне только один раз,
попросив льда для воды. За исключением этого, все остальное
время он находился в кухне.
- В кухне или в подсобном помещении?
- В кухне. В подсобном помещении делать было нечего.
Некоторые повара делали соусы, бои помогали им и мыли посуду.
Вулф неторопясь открыл еще одну бутылку пива, наполнил
стакан и коротко спросил:
- Итак, вы не видели и не слышали ничего, что касалось
убийства?
- Нет, сэр.
- Вы последним видели Ланцио, когда входили, чтобы
принести лед?
- Да, сэр.
- Насколько я помню, на столе было два ножа для жаркого.
Один из нержавеющей стали с серебряной ручкой и другой
кухонный. Оба они лежали на столе, когда вы входили в
стоЛовую?
Зеленый жакет секунду колебался.
- Да, сэр. По-моему, оба. Я оглядел весь стол, чтобы
убедиться, всели в порядке, потому что чувствовал особую
ответственность в этот вечер, и заметил бы, если бы один нож
исчез. Я даже поглядел на марки под блюдами.
- Вы имеете в виду карточки с номерами?
- Нет, сэр. Я имею в виду марки. Мы нумеровали блюда
мелом, чтобы не перепутать их при выносе из кухни.
- Я не видел этих марок.
- Да, сэр. Вы не могли их видеть, потому что номера были
маленькие, находились йиже ободка тарелок и были от вас на
противоположной стороне. Когда я расставлял карточки с
номерами, я повернул блюда так, чтобы номерки на них были
направлены в сторону мистера Ланцио.
- И эти меловые марки были в том же порядке, когда вы
приносили лед?
- Да, сэр.
- Кто-нибудь занимался дегустацией, когда вы входили в
столовую?
- Да, сэр. Мистер Кейч.
- Мистер Ланцио в это время был жив?
- Да, сэр. Вполне жив. Он накричал на меня за то, что я
принес слишком много льда. Он сказал, что это заморозит целую
комнату.
- Не говоря уже о желудке. Ну, ладно. Когда вы были там,
вы случайно не заглянули за эти ширмы?
- Нет, сэр. Мы составили ширмы к задней стенке, когда
освобождали место для стола после обеда.
- И еще. Вы не входили в столовую еще раз до тех пор, пока
не было обнаружено тело мистера Ланцио?
- Нет, сэр.
- И не заглядывали в столовую?
- Нет, сэр.
Вулф нахмурился, повертел в пальцах стакан с пивом, поднес
ко рту и отхлебнул. Старший официант переступил с ноги на
ногу, и я заметил, что его глаза не отрываются от лица Вулфа.
Вулф поставил стакан обратно.
- Благодарю вас, мистер Моултон.
Он перевел глаза на человека, сидевшего слева от Моултона.
- Теперь мистер Грант. Вы повар?
- Да, сэр.
Его голос звучал хрипло, он откашлялся и повторил.
- Да, сэр. Вообще я работаю в отеле с дичью, здесь я
помогал Крабби. Всех лучших из нас мистер Серван направил
сюда.
- Кто это Крабби?
- Он имел ввиду меня.
Это был толстяк с видом сержанта.
- А! Значит, это вы помогали готовить кролика?
- Да, сэр. Крабби только руководил работой, а я делал всю
работу.
- Вот как? Примите также мои поздравления. В среду вечером
вы тоже были на кухне?
- Да, конечно. Я не покидал кухню и оставался там все
время.
- Значит, вы не выходили ни в столовую, ни в подсобное
помещение?
- Нет, сэр. Я уже сказал, что не покидал кухню.
- Совершенно справедливо. Прошу не обижаться, я просто
хочу быть уверенным во всем до конца.
Взгляд Вулфа скользнул дальше.
- Мистер Випл. Я помню вас - вы отличный официант. Вы
умудрялись буквально предугадывать все мои желания во время
обеда. Вы кажетесь таким молодым и в то же время достаточно
опытным. Сколько же вам лет?
Мускулистый паренье большим носом взглянул прямо в глаза
Вулфу и проговорил:
- Двадцать один.
Моултон, старший официант, взглянул на него и проговорил:
- Скажи: сэр.
Затем, повернувшись к Вулфу, добавил:
- Пауль учится в колледже.
- Отлично, - Вулф поднял палец. - Если вы протестуете
против такого обращения, можете обходиться без него.
Учтивость по принуждению хуже, чем ее отсутствие. Что вы
изучаете в колледже?
- Я интересуюсь антропологией.
- Понятно. Я в свое время встречал Фрица Боаса, а также
просматривал его книги по антропологии, которые он мне
регулярно подносил со своими автографами. Поскольку, мне
помнится, вы присутствовали в павильоне в среду вечером...
- Да, сэр. Я помогал в столовой во время обеда, убирал и
подготавливал комнату для демонстрации соусов.
- После того, как вы закончили свою работу в столовой, вы
пошли на кухню?
- Да, сэр.
- И покинули ее...
- Я был там, пока мы не услышали о том, что случилось.
- Вы были на кухне все время?
- Да, сэр.
- Благодарю вас. - Вулф посмотрел на следующего. - Мистер
Деггет...
Так он продолжал дальше и получал в ответ одно и тоже. Я
закончил свой стакан молока, откинулся на спинку стула и
закрыл глаза. Голоса - вопросы и ответы - монотонно звучали у
меня в ушах. Вопросы и ответы и снова вопросы и снова ответы.
Он не пропускал никого и внимательно вникал во все детали. Он
даже выяснил, что от Брауна ушла жена, оставив ему трех
маленьких детей. По временам я открывал глаза, чтобы
определить, много ли еще осталось, потом снова закрывал их.
Мои часы показывали без четверти два, когда через открытое
окно я услышал голос петуха.
Наконец прозвучало мое имя.
- Арчи! Пива, пожалуйста.
После того, как он осушил стакан, он откинулся на спинку и
медленно обвел глазами всю банду.
Он сказал новым, каким-то иным голосом:
- Джентльмены! Я сказал, что должен проиллюстрировать
трудности, о которых говорил вначале. Они перед вами. Было
предложено, чтобы я спрашивал о тех сведениях, которые мне
необходимы. Я это сделал. Вы все слышали, что было сказано.
Хотел бы я знать, кто тот один из вас, кто сказал мне явную и
преднамеренную ложь.
Наступило настороженное молчание. Вулф разрешил себе
пятисекундную паузу и продолжал:
- Несомненно, все вы знаете, что в среду вечером, во время
дегустации, между тем моментом, когда мистер Берин покинул
столовую, и до того, как мистер Вукчич вошел в нее,
образовалась пауза продолжительностью восемь-десять минут.
Как вы также знаете, мистер Берин утверждает, что он оставил
мистера Ланцио живым и невредимым, а когда туда вошел мистер
Вукчич, его уже там не оказалось. Естественно, что мистер
Вукчич не заглядывал за ширму. Так вот именно во время этого
десятиминутного интервала кое-кто приоткрыл дверь, ведущую с
террасы в столовую, и увидел двух цветных людей. Один из них,
одетый в ливрею, стоял рядом с ширмой, прижав палец ко рту, а
другой смотрел на него из двери, ведущей в подсобное
помещение, приоткрыв последнюю на несколько дюймов. Я не
представляю, что это был за человек около ширмы. Но другой,
глядящий на него из подсобного помещения, был один из вас,
сидящих передо мною. Тот самый, кто солгал мне.
После недолгого молчания Крабби пробормотал:
- Мы все очень сожалеем, что одного из нас вы считаете
лжецом. У вас просто неверная информация.
- Нет. В этом отношении я должен разочаровать вас.
Сведения совершенно точные.
Вступил Моултон:
- Могу я спросить вас, кто это заглядывал в столовую и
видел все это?
- Нет. Я сказал вам, что это видели, и я знаю, кто это
видел. - Взгляд Вулфа медленно прошелся по ряду смотрящих на
него черных лиц. - Не рекомендую рассчитывать на опровержение
моих данных. Они исходят от очевидца. Иначе как, например, я
мог знать такие подробности, что он стоял, прижав палец к
губам? Нет, джентльмены, ситуация очень проста. Я знаю, что
по крайней мере один из вас лжет. И он знает, что я это знаю.
Хотелось бы мне знать, не сможем ли мы разрешить эту простую
задачу такими же простыми средствами? Давайте попытаемся.
Мистер Моултон, это не вы смотрели через дверь, ведущую из
столовой в подсобное помещение, и видели человека около
ширмы?
Старший официант медленно покачал головой:
- Нет, сэр.
- Мистер Грант, это были не вы?
- Нет, сэр.
- Мистер Випл, может быть, это были вы?
- Нет, сэр.
Он обратился к каждому с одним и тем же вопросом и получил
четырнадцать одинаковых отрицательных ответов. Когда он
закончил круг, то опять откинулся на спинку и устроился
поудобнее. После этого он подвел итог:
- Я уже говорил вам, что не собираюсь прибегать к угрозам,
и действительно не буду этого делать. Но дело в том, что ваше
упорное отрицание превращает простую ситуацию в значительно
более сложную. Сейчас я объясню вам.
Во-первых, предположим, что вы будете упорствовать и
отрицать. В этом случае я могу сделать только одну вещь -
сообщить все властям, представить им свидетеля, который
заглядывал в столовую, и передать это дело в официальные
руки. Я не хочу знать, что они будут делать с вами и как
долго все это продлится. Возможно, вы это знаете даже лучше
меня.
Вулф опять внимательно осмотрел всех присутствующих.
- Теперь представим, что вы все-таки отважитесь сказать
правду. Что же произойдет? Безусловно, вы все равно рано или
поздно предстанете перед властями, но совершенно при других
обстоятельствах. Я говорю теперь для одного из вас, вы
знаете, для кого. Я не знаю. Мне представляется, что вряд ли
кому-то повредит, если я скажу мистеру Толману и шерифу, что
вы и ваши коллеги пришли ко мне по моей просьбе и добровольно
все сообщили о том, что видели в столовой. Конечно, им вряд
ли понравится, что вы скрыли такой важный факт при первом
допросе. Но я думаю, что смогу убедить их быть
снисходительными. Я умею это делать.
- Теперь, - Вулф опять оглянулся по сторонам, - наступает
самая трудная часть. Лично я понимаю, почему вы так упорно
настаиваете на своем отрицании. Вы видели человека вашей
расы, стоящего около ширмы, и через несколько минут, когда
вам сообщили, что случилось, вы знали, что этот человек убил
Ланцио. Или, по крайней мере, может уверенно подозреваться в
этом. Вы не только заметили, что убийца черный, но вы,
возможно, и узнали его. Поскольку он был одет в ливрею
Канавинского курорта, значит, он служит где-то здесь.
Возникает другое осложнение. Если этот человек близок к вам и
занимает определенное место в вашем сердце, я разрешаю вам
стоять на своем, несмотря на мои угрозы и доказательства
шерифа. В этом случае, конечно, все вы будете поставлены,
мягко говоря, в некомфортабельные условия, но ведь это не
имеет значения, не так ли? Но если он персонально не близок
вам, и вы отказываетесь разоблачить его только потому, что он
вашего цвета, что он "ваш парень", говоря более точно, то
разрешите мне сделать следующее замечание. Во-первых, что
касается "своего парня". Это чепуха. Еще столетие назад стало
ясно, что человек не в силах защититься от убийства,
поскольку в то время было исключительно легко убить человека.
Тогда люди согласились защищать друг друга. Но если я защищаю
