"Альфа" - сверхсекретный отряд КГБ | |
Так и Шатских: раз оставили "на хозяйстве", другой. На третий он сам
пришел к Карпухину: "Виктор Федорович! Хочу работать. Если папа и мама
дали ценное указание - меня беречь, то так не пойдет".
Пришлось включить его в боевой расчет.
Е. ЧУДЕСНОВ, командир отделения, говорите В. Шатских: - Он немного
прослужил в моем подразделении, но мы с ним побывали уже в Ереване. Там
частые боевые тревоги, засады. Виктор вместе с нами ходил на захват ма-
терого главаря крупной банды и не дрогнул. Приказы, команды всегда вы-
полнял четко.
Конечно, на первые задания молодежь шла с "круглыми глазами", многие
волновались. Так ведь мы на пулю шли, все объяснимо.
Он рвался в дело. Как-то сказал мне: "Мы, конечно, многого не умеем,
но так и не научимся, если постоянно тормозить нас будете".
В Вильнюсе жили на призывном пункте. Помню, днем, накануне штурма, в
баскетбол играли. Оказывается, Виктор здорово играл. Его все пытались
отодвинуть, но наше третье отделение выиграло. А вечером поступила ко-
манда: срочно прибыть в Северный городок. Приехали, подогнали бронежиле-
ты, каски, рации проверили. Произвели боевой расчет: кто куда идет, ка-
кую дверь открывает. Задача была: войти, отключить аппаратуру и сдать
все под охрану десантникам.
...Пошли. Все, до единого. И не было там никаких истерик и отказов
выполнять приказ. Бунич пишет: "Лейтенант Шатских решительно отказывает-
ся принимать участие в акции, связанной с убийством людей". Надо быть
идиотом, чтобы сегодня отдать приказ: "Иди и убивай". Не было такого
приказа и не могло быть. Если бы кому-то хотелось побольше убить "непо-
корных" литовцев, то не надо было привлекать спецподразделение, хватило
бы нескольких автоматчиков. Не трудно представить, что значат трид-
цать-сорок человек с пулеметами или автоматами перед тысячами людей,
стоящими плечом к плечу. Игорь Бунич пишет: "Ночью 13 января группа
"Альфа", убив 13 человек, захватила телецентр в Вильнюсе".
Что же это за бойцы спецподразделения, которые, стреляя в толпу из
автоматов, "убили 13 человек!" Еще раз подчеркнем: стреляли из автома-
тов, в упор, по толпе!..
Нет, "Альфа" в народ не стреляла. Помните, мы говорили: бойцы даже в
преступников стреляют в крайнем случае. Потому что думает прежде всего о
последствиях каждого выстрела.
Из секретного отчета группы "Альфа".
"Лишь восемь сотрудников из группы подполковника Е.Н. Чудеснова про-
никли на 2-й этаж телецентра, прервали передачу из центральной аппарат-
ной.
В помещении телевышки сотрудники столкнулись с организованным сопро-
тивлением со стороны охраны "Скучиса". Охрана пустила в ход брандспойты
с холодной водой, раздавались хлопки выстрелов. Двери и лестницы оказа-
лись забаррикадированными мебелью и различными устройствами.
Против сотрудников были использованы дубинки, "заточки", тяжелые бы-
товые предметы. Все, кто был в здании телецентра, одели противогазы. На
первом этаже обнаружены бутылки с бензином. Все лифты оказались отклю-
ченными.
Отступив на второй этаж, охрана включила противопожарную систему и в
помещения под давлением стал подаваться газ фреон.
Общее руководство операцией осуществлял подполковник Головатов М. В."
М. МАКСИМОВ:
- Внутрь "влетели" мгновенно, милицию обезоружили. Они стоят, глазами
хлопают. Командую: "Сдать оружие!" Вижу, милиционеры в шоке. Пришлось
объяснять: "Ребята, я понимаю, что значит сдать оружие, сам человек во-
енный. Но у меня есть приказ. А теперь будьте благоразумны, выйдите к
толпе и попытайтесь ее сдержать".
Они действительно вышли и сдерживали народ. И все-таки разъяренные
люди ворвались на первый этаж. Самое страшное - агрессивная молодежь.
Все пьяные. А нас перед ними пять человек.
Я был сверху, слышу - зовут, нужна помощь. Спустился, а у меня две
имитационные гранаты и больше ничего. Вытаскиваю одну из них, предупреж-
даю: "Если вы не выйдите, бросаю". Провокаторы за спинами кричат: "Не
бойтесь, он не бросит, он врет. У них холостые патроны, это взрывпакет!"
И ведь знали и про холостые патроны, и про взрывпакет, только почему-то
потом газетчики говорили совсем другое. Мол, боевыми мы в них стреляли.
В общем, бросил я эту имитационную гранату. От нее сильная вспышка и
дым, немножко пугает. Пока толпа замешкалась, мы выдавили ее из здания.
На выходе меня сфотографировали, потом мой портрет висел у Дома прави-
тельства: приговорен к смерти.
М. КАРТОФЕЛЬНИКОВ
- Когда мы вошли в здание телебашни, ее защитники перед внутренней
лестницей выстроили баррикаду. Ручки кресел сцепили так, что растащить
невозможно. Телефон, свет отключили.
Первые две группы побежали вверх, а я задержался внизу. Вдруг два ог-
лушительных взрыва, видимо, бомбы-самоделки. Саша Евдокимов оглох, меня
взрывной волной ударило о стену.
Под утро, когда мы покидали центр, в нашу сторону велся сильный авто-
матный огонь. Решили в "броне" ехать, вызвали бронетранспортеры. И пра-
вильно сделали. Проезжая под мостом в Северный городок, подверглись на-
падению: на один из бронетранспортеров обрушили бетонную глыбу.
На провокации мы не отвечали.
Из секретного отчета группы "А".
"После выполнения задания, обе группы в 03 часа 30 мин. возвратились
в расположение войсковой части 22238.
На обратном пути колонну обстреляли из автоматического оружия, один
из БТРов пытались поджечь."
Игорь Бунич утверждает иное. "Передав охрану телецентра десантникам,
боевики бросились к парламенту, где их ждал сюрприз, и весьма неприят-
ный. Здание парламента по призыву Президента Литвы Ландсбергиса окружили
десятки тысяч людей. Становилось ясно, что без армии здесь не справить-
ся...
Карпухин (вот уж воистину - раздвоение личности! - М. Б.) бросился к
коменданту города просить батальон десантников. Но доведенный уже до ис-
терики генерал-полковник Кузьмин заорал на коменданта, требуя немедленно
убрать боевую технику с улиц города. Операция провалилась."
Да нет, не провалилась. Если брать именно военную сторону, то опера-
ция прошла успешно. Задачу, которая ставилась перед "Альфой", группа вы-
полнила. Крохотной горсткой людей она пробилась через многотысячную тол-
пу и отключила аппаратуру.
Однако возникает вопрос: ради чего парни рисковали собой? Ради каких
высоких целей погиб молодой лейтенант Виктор Шатских? Кто в конце концов
отдал приказ устроить грандиозную провокацию и бросить "Альфу" в виль-
нюсское пекло?
На эти вопросы доселе ответов нет. Ни один из высоких руководителей
не взял на себя ответственность. Как повторял сатирик Михаил Жванецкий:
"Совсем не выговариваются слова: я вами руководил, я отвечаю за все".
Снова хочется "бросить взгляд за океан", послушать полковника Чарльза
Беквита. Вот что он рассказывает о совещании в Белом доме 16 апреля 1980
года, накануне операции в Иране "Пустыня-1" по освобождению американских
заложников.
"...После того как совещание закончилось, все встали. Президент Кар-
тер обратился ко мне:
- Мне бы хотелось увидеться с вами, полковник Беквит, перед вашим
уходом.
В кабинете было очень тихо. Президент подошел ко мне.
- Я хочу попросить вас сделать для меня два одолжения.
- Сэр, все, что от вас требуется, это назвать их.
- Во-первых, мне бы хотелось, чтобы перед вылетом в Иран, вы собрали
всех ваших людей. Во-вторых, передайте им мое послание. Скажите, что в
случае провала операции, все равно по каким причинам, виноват в этом бу-
ду я, а не они".
Ну как тут в очередной раз не позавидовать американцам. Прекрасные
слова сказал Президент. Он посылает людей на смертельно опасное дело -
он берет на себя всю полноту ответственности.
Как бы хотелось "Альфе" утром 14-го нечто подобное услышать из уст
своего Президента. Но М. С. Горбачев сказал, что узнал о случившемся
только рано утром. Сообщение о трагедии, оказывается, застало его врасп-
лох.
... Пройдет несколько дней и альфовцы похоронят своего боевого това-
рища. Им будет о чем подумать у его могилы...
До августа 1991-го оставалось полгода. И кто знает, не лейтенант ли
Шатских своей трагической смертью спас жизнь Президента России Бориса
Ельцина?
Август перевалил за середину, а генерал Виктор Федорович Карпухин так
и не выбрал время съездить к отцу. Батя жил на даче, звал к себе хоть на
денек-другой. А сын... "Непутевый сын", - подумал про себя Виктор Федо-
рович и решил: завтра, в субботу, хоть камнепад с неба, он едет к стари-
ку.
Ведь ждет его отец! Будет слушать, склонив седую голову. Виктор Федо-
рович недавно вернулся из Карабаха: эх, что видел-перевидел, стоит ли
травмировать отцовское сердце? Но ведь ничего не поделаешь - придется
рассказывать, разволнуется батя. Да какое уж тут спокойствие, когда в
мирное время гибнут люди.
Виктор понимал, как горько будет слышать все это отцу. Так же горько
рассказывать сыну.
"За что ж мы воевали, за что? - в который раз будет спрашивать отец.
- Чтоб все вот так пошло прахом?"
Тяжко ему, фронтовику, полковнику в отставке Федору Карпухину, кото-
рый встретил войну в первый ее страшный день у города
Стрый на Львовщине, глядеть на то, что творится в стране. Отец никог-
да ни в чем не упрекал Виктора. Да и в чем упрекать: сын-то, отцовская
гордость, - генерал, командует орлами, которые и в огонь и в воду... И
сам Виктор в огне бывал, под пулями, смерти в лицо заглядывал. И все же,
все же, все же...
На них, сорокалетних, разве нет вины за то, что творится сегодня в
стране? Думал над этим Карпухин-младший, думал...
Ну в чем, собственно, его, Виктора Карпухина, генерала КГБ, начальни-
ка антитеррористического подразделения вина?
Вырос в гарнизонах - на чемоданах, на коробках, на скрипучей солдатс-
кой кровати с инвентарными хозномерами. Иного не знал, не ведал. Рано
научился стрелять, водить мотоцикл. Хлебал щи да кашу из солдатского ко-
телка.
Помнит: все в семье было подчинено интересам отцовской службы. И годы
вынужденной безработицы для матери, и двенадцать школ, которые сменил он
за десять лет учебы. Перед ним никогда не стояло проблемы - с кого де-
лать жизнь? Конечно, с отца. И Виктор закончил Ташкентское танковое учи-
лище с золотой медалью. Волей судьбы единственный из выпуска попал в
КГБ. Приехал в Москву, получил распределение в пограничное училище. Слу-
жил командиром взвода, роты. Получил основательную практическую подго-
товку.
В те годы пограничные войска интенсивно комплектовались техникой, бо-
евыми машинами, приходилось мотаться по военным заводам, получать танки,
бронетранспортеры, осваивать их, обучать курсантов.
Несмотря на занятость, Виктор Федорович закончил пединститут. Как
иначе: подчиненных в роте 300 человек. Хочешь не хочешь, надо быть педа-
гогом.
С группой "А", с первым командиром этой группы Героем Советского Сою-
за Виктором Бубениным их свела жизнь на танкодроме пограничного училища.
"Альфовцы" учились водить боевую технику. Карпухин помогал им, консуль-
тировал, учил. И признаться, не подозревал, что майор Бубенин давно
приглядывался к нему.
"Альфе" нужны были люди, знающие технику. Так он стал бойцом группы
антитеррора. Карпухину казалось, что после рутинной казарменной жизни -
бесконечных подъемов и отбоев, учений, занятий, вождений - его ждет пол-
ная романтики жизнь. Но увы, опять занятия, срочные вызовы, непрогнози-
руемые ситуации. И работа над собой - тяжелая, изнуряющая.
Крестил его огнем Афганистан. Как остался жив? Виктор сам потом не
раз задумывался над этим. Все смешалось воедино: удача, военная смекал-
ка, отменная подготовка и даже чудо, когда аминовский гвардеец располо-
совал бы ему грудь автоматной очередью, но кончились у него патроны.
Война. Жестокая, страшная, бессмысленная...
Вернулся он с той войны Героем. Дослужился до больших чинов, стал на-
чальником группы, обогнал отца, вышел в генералы. Хотя старик любит
подтрунивать над ним, мол, что у тебя за огневая мощь - автоматы, писто-
леты, имитационные гранаты, то ли дело мой артиллерийский полк!
Виктору оставалось только согласиться: полк, да еще артиллерийский, и
вправду сила. "Как-то будет завтра, - думал Карпухин, возвращаясь вече-
ром домой, - снова станет хвалиться отец артмощью полка?"
"Завтра" началось для генерала Карпухина с раннего звонка дежурного
по подразделению. Командира "Альфы" вызывал к себе начальник 7-го управ-
ления КГБ генерал-лейтенант Расщепов.
Карпухин в сердцах чертыхнулся. Вызов к Расщеповуне предвещал ничего
хорошего. Пропадал день, опять откладывалась поездка к отцу. "Нет уж,
черта с два, - твердо решил он, - если я остаюсь в Москве, все равно
вырвусь к старику хоть на часок".
Карпухин ехал по Москве - от Парка культуры по Садовому кольцу гнал в
центр, на Дзержинку, к зданию комитета. Машин было немного: суббота, ав-
густ, время отпусков. Пытался угадать - зачем понадобился начальнику уп-
равления. В группе все в порядке, если эти бесконечные командировки в
"горячие точки" можно назвать порядком. Стоп! А вот и ответ на вызов
Расщепова. Во вчерашней сводке - информация о захвате заложников в За-
кавказье. Значит, опять Закавказье. Он попытался вспомнить подробности
захвата, но подробностей вроде бы не было. Так просто, одна строчка в
оперативке.
"Боже мой, раньше сообщение о захвате заложников ставило на уши КГБ,
МВД, а теперь всего лишь строка в сводке. Короткая строчечка в несколько
слов".
Он оставил машину в переулке и вошел в серое здание. Поднялся на нуж-
ный этаж, прошел мимо приемной председателя КГБ. Сюда в восьмидесятом
году, после Афганистана, его, майора Карпухина, пригласил Андропов. Юрий
Владимирович обладал удивительной способностью расположить к себе чело-
века - не прошло и пяти минут, как Виктор Федорович напрочь забыл, что
перед ним всемогущий министр госбезопасности, один из первых людей госу-
дарства.
Андропов хотел знать истину. Генеральских докладов об Афганистане он
наслушался вдоволь. Пригласил на беседу очевидца, кто шел в числе первых
в атаку.
Странно, но ему до сих пор кажется, что никто потом, кому он расска-
зывал об Афганистане, о штурме дворца Амина, не слушал его более заинте-
ресованно и внимательно, чем Андропов.
Карпухин еще не знал, что спустя некоторое время он вновь окажется в
приемной председателя комитета. Только теперь его, боевого генерала, Ге-
роя Советского Союза, не только не соизволят выслушать, но даже, что на-
зывается, не пустят на порог.
Но пока он ничего не знал, он шел к своему начальнику, прикидывая,
кому из бойцов группы предстоит командировка в Закавказье.
Однако Расщепов повел разговор совсем о другом. Он поинтересовался
боеготовностью группы, количественным составом, нашел на карте Московс-
кой области военный аэродром "Чкаловский". Спросил, знает ли Карпухин
расположение зданий и помещений аэродрома.
Признаться, Виктор Федорович таким вопросам не удивился. Президент
России возвращался из поездки и сотрудников группы вполне могли привлечь
к охране Ельцина.
Расщепов подтвердил догадку: оказывается, намечалась встреча руково-
дителей Союза с Президентом России. Следовало усилить охрану.
Усилить так усилить. Карпухин по приказу начальника управления отпра-
вился в Министерство обороны, правда, предупредив Расщепова, что сегодня
собирается загород. Расщепов не возражал, просил только постоянно быть
на связи. Это еще раз утвердило Карпухина в мысли, что ничего серьезного
не намечается. Иначе его бы никак не отпустили из Москвы.
В Министерстве обороны поставили задачу: подготовить группу в трид-
цать человек "для охраны предстоящего мероприятия". Уточнили: адрес
встречи может измениться, не исключается, что переговоры пройдут либо во
Внуково, либо в Архангельском. Какая это будет встреча, кто участвует в
ней, имена, фамилии не назывались. Карпухин не спрашивал: за время рабо-
ты в КГБ привык знать ровно столько, сколько положено.
Во второй половине дня он уехал за город, к отцу. Они встретились,
поговорили. В воскресенье генерал возвратился, проверил готовность груп-
пы, выделенной для охраны. Встревожило то, что все руководство КГБ нахо-
дилось на своих рабочих местах.
В 2 часа ночи Карпухина и начальника управления Расщепова вызвал к
себе первый заместитель Председателя комитета Грушко. Вновь была подт-
верждена поставленная задача.
Возникает вполне логичный вопрос: какого черта двух генералов КГБ -
командира суперсекретного антитеррористического подразделения и началь-
ника 7-го управления свои же руководители двое суток водили за нос? Но
только ли их? Маршал Шапошников, которого вряд ли можно заподозрить в
симпатиях к гкчепистам, вот как рассказывает о роковом заседании колле-
гии Министерства обороны утром 19 августа, где и было принято решение о
введении войск в Москру: "Сидим и не понимаем: что делать, как быть? Да
он (маршал Язов) и не дал, в общем, времени рассуждать. Язов говорил ко-
ротко, буквально 10-15 минут... Вышел, объявил, что Горбачев болен,
завтра подписание Союзного договора, но в этой ситуации подписывать его
нельзя. А чтобы успокоить людей, вводится чрезвычайное положение...
Войска - в повышенную боевую готовность. Действуйте! Задавать вопросы он
не позволил, да никто в общем и не стремился, будем говорить прямо...
Вышли к машинам и разъехались. Больше ни слова. Боимся друг друга, ну
что тут делать..."
Вот так, а ведь на коллегию собрались самые высокопоставленные воен-
ные чиновники страны: заместители Министра обороны, главнокомандующие
видами Вооруженных Сил. А Язов и говорил-то с ними всего несколько ми-
нут. И - вопросов не задавать!
Примерно то же самое происходило и в высшем эшелоне КГБ. Напрасно
кто-то думает, что с Карпухиным долго возились, уговаривали, агитирова-
ли. Приходилось встречаться с Виктором Федоровичем зимой 1991-го, через
несколько месяцев после путча. Он говорил примерно то же, что и Шапошни-
ков: "Сидим и не понимаем..."
Но ночью с 18-го на 19 августа все вроде было ясно, действовали по
заранее намеченному плану, который, кстати, не вызывал ни у кого особых
подозрений. В 4 часа утра от Крючкова поступила команда: выдвинуться в
район дачного комплекса "Архангельское", при необходимости усилить посты
охраны.
Карпухин отобрал 60 человек и выдвинулся. Остановились километрах в
трех от поселка, ждали указаний.
С этих пор начинаются легенды и выдумки о подразделении "А", которые
сегодня можно собрать в удивительную в своем роде книгу под названием
"Сплетни о группе "Альфа".
Первая из этих сплетен была поистине сенсационной, она перетекала из
газеты в газету, ее подтверждали весьма уважаемые люди, якобы сами быв-
шие очевидцами этого исторического события. Оказывается, "спецназовцы"
(как нередко называют бойцов группы "А") опоздали арестовать Ельцина И
его соратником на даче. Назывались даже драматические минуты, когда Бо-
рису Николаевичу удалось ускользнуть из лап КГБ.
Вот свидетельство Анатолия Собчака: "Едем быстро. Слава Богу, десант-
ников уже нет. То ли поехали нас брать, то ли это другая группа захвата
опоздала на усовскую дачу (как потом узнали мы, на 10 минут)".
Попытаемся выяснить истину. Сигнал "Сбор!" прозвучал на базе "Альфы"
в 4 утра. Группа "А" - подразделение сверхмобильное, хорошо оснащенное,
имеющее в своем составе высокопрофессиональных водителей. Они в городе,
при загруженности дорог, способны передвигаться быстро и уверенно, а тут
раннее утро, трассы практически пусты, до дачи Ельцина рукой подать -
всего 30 километров. Еще не было и пяти часов, когда подразделение заня-
ло свой пост.
Видели они, как съезжались на дачу Хасбулатов, Силаев, Руцкой, Подто-
ранин, Собчак, Лужков и другие. Могли бы задержать по одному? Вне всяко-
го сомнения. Не задержали.
"В половине десятого, - говорил в одном из последующих интервью гене-
рал Карпухин, - я выпустил из поселка кавалькаду российских правительст-
венных машин: два ЗИЛа и две "Волги" охраны".
Значит, у командира "Альфы" на выполнение задачи было как минимум
4-4,5 часа. И он-таки умудрился опоздать на 10 минут? Сначала выпустил,
а потом поехал арестовывать? Странно, не правда ли?
Интересна еще одна деталь. Уже упомянутый Анатолий Собчак говорит,
что когда он в то утро вошел на дачу к Ельцину, то обмер: "В комнате все
российское руководство. Хватит одного взвода спецназа на всю российскую
государственность".
Собчак понял, а профессионал Карпухин с шестью десятками своих ребят
так и не догадался прихлопнуть "российскую государственность". Можно ли
в это поверить?
Словом, "Альфа" покинула Архангельское следом за двумя ЗИЛами и "Вол-
гами", оставив в подкрепление ельцинской охране 15 человек.
Что было дальше? Даже если представить невероятное, будто, простояв у
ворот дачи не один час, Карпухин прозевал выезд "российской государс-
твенности", то "Альфа" могла бы арестовать их, как говорил популярный
киногерой, без шума и пыли, на дороге к шоссе, под мостом, где сделать
это особенно удобно, да и прямо на автостраде к Москве... Бойцы группы
натренированы так, что никто ничего бы и не заметил, невольные свидетели
просто подумали бы, что какая-то из машин сломалась, а пассажиров пере-
садили в другую...
Но правда такова: правительственные ЗИЛы по дороге не ломались, и,
как известно, Президент благополучно добрался до Белого дома.
А в Москву уже вошли танки. Город, по существу, находился на военном
положении. На Краснопресненской набережной собирались люди, начинали
строить баррикады. По радио и телевидению звучали заявления ГКЧП: "Гор-
бачев болен, временно исполнение его обязанностей возложено на вице-пре-
зидента Янаева".
Ельцин издал свои Указы, обратился к гражданам России, назвал дейс-
твия ГКЧП переворотом.
Что ж, для России заговоры и перевороты не внове. За тысячелетнюю ис-
торию их было достаточно. Только за последние триста лет насчитывается
десятка полтора. Тут и заговоры бояр Милославских против юного Петра 1,
и гвардейцев, возведших на престол Елизавету Петровну, восстание декаб-
ристов и убийство Александра II народовольцами, мятежи Корнилова против
Временного правительства, левых эсеров против большевиков и, наконец,
заговор группы Маленкова, Молотова, Кагановича, а потом и Брежнева с
целью свержения Хрущева.
Дождалось "своего" заговора и нынешнее поколение. Путч продлился три
дня и открыл, как писали газеты, новую эпоху. Пожалуй, это действительно
так - редкий заговор в истории Отечества имел столь громкие последствия.
Рухнул Союз, запретили коммунистическую партию, сократили и реорганизо-
вали армию и КГБ...
Именно армия и КГБ - главные действующие лица переворота. Его станут
называть по-разному - и государственным, и кремлевским, и опереточным. И
все-таки окончательно он утвердился, как военный.
Отчего, например, не вице-президентский? Ведь во главе стоял законный
вице-президент. Или не министерский? В ГКЧП входили сплошь министры, во
главе со своим премьером.
Причин тут много. Все, кто оказался 19-21 августа в Москве, видели
танки, боевые машины пехоты, солдат и офицеров с автоматами на улицах
столицы.
Три человека попали под гусеницы армейских боевых машин. По существу,
то было единственное за три дня и три ночи столкновение защитников Бело-
го дома и армии. Столкновение нелепое и оттого еще более трагическое. Но
оно состоялось. Таким образом, армия вновь оказалась у всех на виду. Бы-
ла другая сила, которой постоянно пугали защитников Белого дома - спец-
подразделение "Альфа". Это имя за три дня произносили много раз - громко
по радиотрансляционной сети и шепотом между собой, на баррикадах.
"Альфу" ждали. "Альфу" боялись. В этих чувствах напряженного ожидания
и страха было все - слухи о крючковских "головорезах", неизвестность,
досужие вымыслы и сплетни.
Но в "Альфе" понедельник 19 августа и последующая ночь прошли спокой-
но.
Утром следующего дня командира группы вызвал к себе Расщепов и они
вместе прибыли к зампреду КГБ генералу Агееву. На совещании присутство-
вали начальники всех управлений комитета. Здесь впервые и прозвучал при-
каз: вместе с частями Советской Армии и МВД осуществить штурм здания
российского парламента, интернировать российское правительство, Прези-
дента в специально оборудованные точки под Москвой.
Командиру "Альфы" дополнительно придавались другие спецподразделения
КГБ и МВД: московский ОМОН, дивизия ОМЗДОНа. Приказы, как и прежде, от-
давались устно. Карпухину вспомнился Вильнюс. Тогда "Альфа" тоже оказа-
лась крайней.
Генерал Агеев, закрывая совещание, предупредил: следующий сбор в 14
часов в Минобороны.
О том совещании в интервью "Известиям" командующий ВДВ, а ныне ми-
нистр обороны России генерал армии П. С. Грачев вспоминает так:
- 20 августа между четырнадцатью и пятнадцатью часами в кабинете за-
местителя МО СССР по экстремальным ситуациям генерала Ачалова состоялось
совещание. Там были генералы Варенников, Калинин, Карпухин, много граж-
данских, которых я не знал. Обстановка была напряженной... Говорили:
правительство России выступило против ГКЧП, переговоры с ним ни к чему
не привели... Надо сделать так, чтобы признание состоялось. Была постав-
лена задача: оцепить здание парламента. Мне было сказано: десантников
разместить в районе американского посольства, МВД размещалось на Куту-
зовском проспекте, а спецподразделение "Альфа" - на набережной. План был
такой: МВД оттесняет людей от здания парламента, а в проход входит "Аль-
фа" и штурмует здание.
Далее приводится весьма любопытный вопрос корреспондента:
- Как вел себя во время совещания командир "Альфы" генерал Карпухин?
- Активности с его стороны не было, - ответил Грачев. - На мой
взгляд, он был даже пассивен и подавлен. Ночью перед штурмом парламента
позвонил мне. До штурма осталось два часа. И говорит: "Звоню своему на-
чальству, но никто не отвечает". "Где находишься?" - спросил я его. "В
двух километрах от здания парламента России. Оценил обстановку и принял
решение..." - Карпухин помолчал. Я тоже его не торопил. Потом он сказал:
"Участвовать в штурме не буду". "Спасибо, - сказал я, - моих тоже нет
уже на территории Москвы. И я больше шагу не сделаю..."
Итак, за два часа до времени "Ч" 21 августа командир "Альфы" принял
решение: в штурме не участвовать. Между совещанием у Ачалова и звонком
Грачеву прошло почти двенадцать часов. Возможно, самых драматичных часов
в жизни "Альфы".
Человеку, далекому от армии или спецслужб, трудно представить, что
такое приказ. В ту пору в уставах не существовало понятия "преступный
приказ", но существовали сами приказы. Отказ же от выполнения даже тако-
го приказа - воинское преступление, за которое каждый военнослужащий не-
сет суровую ответственность, а в условиях чрезвычайного положения (оно,
как известно, было введено распоряжением коменданта Москвы) неизбежно
предстает перед трибуналом.
...Маршал Шапошников 20 августа, ближе к ночи, позвонил генерал-пол-
ковнику Грачеву:
- Ну что думаешь делать?
- У меня, - отвечает Грачев, - такое впечатление, что они на мне ре-
шили отыграться. Хотят, сволочи, чтобы я давал команды.
- А ты что? - спрашивает Шапошников.
- Я их пошлю... Команду не дам.
Далее Евгений Иванович приводит такой диалог:
- Ну хорошо, а сам что будешь делать?
- Подам в отставку.
- Не примут, в период ЧП это сложное дело.
- Ну, - говорит Грачев, - застрелюсь к чертовой матери. С чего бы это
генерал-полковнику, Герою Советского Союза в сорок три года, пускать се-
бе пулю в лоб? Павел Сергеевич Грачев не из робкого десятка: десантник,
мастер спорта, совершил не одну сотню прыжков с парашютом, дважды был в
Афганистане - командовал полком, потом дивизией, и вдруг в мирное время
такое заявление.
В том-то и дело, что невыполнение приказа для военного человека -
всегда очень тонкая грань между жизнью и смертью.
Да, защитники Белого дома люди сугубо гражданские, собравшиеся отсто-
ять любой ценой своего Президента и правительство, проявили большое му-
жество. Но у каждого из них был выбор - остаться или уйти. У людей с по-
гонами в августе 1991 года такого выбора не было. Выполни приказ, пойди
на штурм - преступник, откажись выполнить - тоже преступник. Представим
на минутку: гкчеписты продержались не три дня, а три недели. Трудно ска-
зать, в каком положении оказались бы Шапошников и Грачев, а также десят-
ки других офицеров армии и КГБ, не поддержавших путч. Возможно, им ос-
тался бы единственный выбор: или погибнуть от рук палача, или застре-
литься.
Говорю об этом не для того, чтобы просто возвратиться к страшным ми-
нутам тех дней, но дабы понял читатель состояние души командира "Альфы"
генерала Карпухина.
Сразу после августовских событий много писали о том, что "головорезы
Крючкова", без сомнения, готовы были пойти на штурм и потопить в крови
нарождающуюся российскую демократию. И только непонятное чудо спасло Бе-
лый дом.
Теперь же стали появляться публикации противоположного толка, мол,
"Альфа", когда ей был дан приказ о штурме, напрочь отказалась идти. На-
зываются фамилии тех, До поднял "бунт на корабле", приводятся слова, на
едином выдохе произнесенные сотрудниками подразделения: "Мы туда не пой-
дем!", и якобы ответ "бунтарей", офицеров Михаила Головатова и Сергея
Гончарова: "А мы вас туда и не поведем!"
Совсем как в художественном фильме "Человек из команды "Альфа", когда
несколько десятков одетых в камуфляжку парней смеются над приказом, а
потом "сплачиваются" вокруг авторитетного подполковника и дают отпор
консерватору генералу. Дивизия, окружившая их, берет под козырек, отда-
вая высокие почести героям.
Кабы так просто! Все было значительно сложнее и я бы сказал, трагич-
