"Альфа" - сверхсекретный отряд КГБ | |
они".
Мне достался один из бандитов, раненный в шею. Он сидел в третьем ря-
ду салона, у прохода, и контролировал ситуацию. А порядок такой: если
кто-то тебе попался, работаешь с ним до конца. Вот я и работал...
В. ДЕМИДКИН:
- По команде "Штурм!": мы стали открывать дверь кабины, но она не
поддавалась. Оказывается, была привалена трупами. Налегли изо всех сил -
открыли.
Вперед пошел Зайцев, я за ним. Слышу его голос: "Руки за голову!"
Здесь, в коридорчике, который отделяет дверь кабины от салона, были двое
террористов, мужчина мощного телосложения, ростом эдак под метр девянос-
то, и женщина. Оба с пистолетами. Зайцев неуловимыми движениями сразу
уложил их на пол, лицом вниз, и побежал. Решительно действовали мы. Мне
досталась женщина, напарнику - мужчина. Я ее схватил и спустил по трапу
вниз.
Выскочил в салон и увидел еще одну женщину, подумал - пассажирка.
Сказал: "Пойдемте, вы свободны". И хотел помочь. Но она вцепилась в
кресло, закричала: "Нет, нет, я хочу взорваться!" Оглянулся, позвал то-
варища: "Володя, она взорваться хочет". И мы вдвоем под руки подняли ее,
передали вниз, ребятам.
Снова вернулись в салон, а Зайцев уже далеко. Тороплюсь за ним. Спра-
ва, помню, когда бежал, увидел труп мужчины. Но заниматься им некогда:
надо было спасать живых.
Во втором салоне поработал уже Головатов с ребятами. Когда мы вбежа-
ли, все в креслах полулежали, полусидели с поднятыми вверх руками. Кто
из них заложник, кто террорист - не очень разберешь.
Посветили фонарем, мужчина в кресле обернулся, и мы увидели у него
два пистолета. Подхватили под руки - и вниз. Потом помогали пассажирам -
кому одеться, кому собрать разбросанные бумаги, документы. Многие и это-
го не могли сделать - в шоке от страха.
Затем осмотрели сиденья, места под сиденьями и все углы и закоулки -
нет ли взрывного устройства. И, наконец, я спустился вниз. Было уже
светло, вдалеке виднелись горы. Понял, что теперь увижу отца, мать, жену
с сыном. Потом ребята не раз шутили, мол, Демидкин спустился с трапа и
сказал: "Как хорошо жить!"
И. ОРЕХОВ:
- Прошло столько лет, а все вспоминается тот штурм. Странно, как
по-разному перед лицом опасности ведут себя люди.
Наша группа поддержки должна была подъехать к самолету на аэродромном
микроавтобусе, но водитель автобуса в самый ответственный момент стру-
сил, отказался ехать. Пришлось ребятам в полной экипировке бежать через
летное поле.
И противоположный пример. В самолете, рядом с туалетной комнатой,
есть еще одна небольшая комнатка, гардеробная. Там несколько часов про-
сидел врач, он на коленях держал женщину с пулевым ранением в спине.
Несмотря на угрозы, выстрелы, он оказал помощь пострадавшей.
...С рассветом 19 ноября кровавая трагедия завершилась. Итогом ее
стало несколько убитых и раненых. Террористы застрелили летчиков Завена
Шабартяна, Анзора Чедия, двоих пассажиров, зверски замучили бортпровод-
ницу Валентину Крутикову. Получили тяжелые ранения и остались инвалидами
штурман Плотко и бортпроводница Ирина Химич.
Террорист Табидзе убит в перестрелке, Микаберидзе покончил с собой.
Суд приговорил всех бандитов к высшей мере наказания - расстрелу. Каза-
лось бы, приговор снял все вопросы. Но не тут-то было. Кровавая история
имеет свое продолжение, и совсем недавно она получила в Грузии новый им-
пульс - старые судебные дела были сняты с архивной полки. Кое-кто хотел
из бандитов, террористов и убийц сделать мучеников грузинского народа,
объявить их "борцами за свободу и независимость". Не вышло.
Но как все это было, проследить, пожалуй, весьма интересно. Рассказы-
вают участники событий.
В. ГАСОЯН:
- Если бы еще немного у власти побыл Гамсахурдиа, то наверняка банди-
тов героями объявили бы, а нас судили. После того, как в 1983 году я
вернулся из госпиталя, мне ночью много раз звонили в дверь. Смотрю в
глазок: какие-то мужчины. Спрашиваю: "Кто?" Отвечают: "Открывайте, мы
следователи КГБ, поедете с нами на допрос". Я им: "Приходите ко мне
завтра, на работу". Постоят и уходят.
Я в окно гляжу: садятся в легковую машину без номера и уезжают.
Пошел сам в КГБ. Мне говорят, никого ко мне не посылали, но пообещали
установить наблюдение за домом. Установили, нет - не знаю, но больше
никто не приезжал.
Перенервничал, конечно. У меня ведь четверо детей, мал мала меньше.
Потом я на Кубе работал, думал, столько лет прошло, забылось. Нет.
Газеты стали нас грязью обливать. Почему, мол, нам Героев до окончания
следствия дали? А мы откуда знаем? С Кубы приехал, деньжат немного при-
вез. Пошел в управление торговли, прошу: "Дайте машину как многодетному
или как Герою". Там отвечают: "Ты Герой Советского Союза, а Союза больше
нет, значит, и машины тебе нет".
В том, что тогда стрелял, не раскаиваюсь. Бандиты к нам ворвались,
товарищей на наших глазах убили, что ж, по головке их гладить?
А. ГАРДАПХАДЗЕ:
- После той трагедии меня с летной работы по здоровью списали. А ведь
вся моя жизнь в авиации прошла. У нас, когда летать перестают, там же, в
аэропорту, остаются работать. А я не могу. Больно. Потому и ушел.
Что сейчас журналисты пишут: "Шеварднадзе, КГБ и экипаж были в сгово-
ре, знали обо всем заранее, устроили бойню правозащитников". Какие же
они правозащитники? На суде им сказали: "Вы же все дети высокопоставлен-
ных родителей. Взяли бы туристические путевки в Турцию и остались там,
попросили политического убежища".
Знаете, что они ответили: "Если бы мы таким путем сбежали в Турцию,
нас бы приняли за простых эмигрантов. Вот Бразаускасы улетели с шумом,
со стрельбой, Надю Курченко убили, так их там в почетные академики при-
няли".
Сколько было угонов в разных странах, повсюду бандиты сначала предъ-
являют свои требования, один из членов экипажа выходит из кабины на пе-
реговоры. А наши? Пять пуль в лицо Шабартяну, три пули в спину Плотко,
рукоятками пистолетов по голове бортпроводницам.
Мне говорят, выполнил бы их требования, отвез в Турцию, и жертв не
было бы. Зачем, мол, Гасоян и я стреляли? Ко мне в дом врываются банди-
ты, убивают моих близких, а я должен молча смотреть, начинать "перегово-
ры". Чедия пытался начать переговоры - они его тут же убили.
Один из них сказал на следствии, что Шабартяна они в ногу ранили, а
экипаж его пристрелил. Какие сволочи! У них погиб один, другой сам заст-
релился, а наших пятерых положили. Ужасно.
Суд был закрытым, а жаль. Пусть бы народ все увидел и услышал. А то,
мол, Героев дали еще до окончания следствия, подозрительно. При чем тут
следствие? Нас, что ли, судили?
Комиссию назначили по расследованию этого дела. Говорят о "невинно
убиенных детях". Хороши "детки": стольких перестреляли, инвалидами сде-
лали. Нет, наша совесть чиста. Мы защищали жизнь пассажиров.
Надо ли добавлять что-либо к сказанному?..
Особая папка КГБ. Совершенно секретно. Экз. ед.
"20 сентября 1986 года в 3.40 по местному времени дежурному по КГБ
Башкирской АССР поступил доклад о том, что двое военнослужащих срочной
службы, вооруженные ручным пулеметом и автоматом с большим запасом боеп-
рипасов, захватив такси, направились в сторону аэропорта. Не доехав до
аэропорта около километра, они скрылись в прилегающих к дороге лесопо-
садках.
Как было выяснено, в ночь на 20 сентября трое военнослужащих в/ч 6520
внутренних войск МВД СССР Н. Р. Мацнев, А. Б. Коновал, С. В.Ягмурджи,
находившиеся в наряде, самовольно покинули часть, похитили ручной пуле-
мет и автомат Калашникова, снайперскую винтовку Драгунова и 220 патронов
к ним.
В пути преступники заметили идущую за ними патрульную машину милиции
и решили, что их преследуют. Они остановили такси и открыли огонь по
патрульной машине, убив при этом двух сотрудников милиции - сержанта
Зульфира Ахтямова и младшего сержанта Айрата Галеева.
Один из преступников, вооруженный снайперской винтовкой, скрылся.
Двое других продолжали движение в такси в аэропорт.
По получении информации, по сигналу тревоги были подняты сотрудники,
участвующие в мероприятиях по плану операции "Набат".
В 4.40 преступники ворвались в производивший посадку самолет Ту-134
А, следовавший по маршруту Львов-Киев-Уфа-Нижневартовск. На борту само-
лета находился экипаж - 5 человек и 76 пассажиров."
Младший сержант Николай Мацнев до армии учился в архангельской море-
ходке и слыл среди товарищей человеком бывалым. Еще бы, просоленный
штормовыми ветрами морской волк! Николай, конечно, не признавался, что в
плаванье выходил всего несколько раз, да и то учебное, у морских бере-
гов. Рассказывал товарищам по роте заманчивые сказки о богатых странах,
красивой жизни. Он, конечно, знал: работа на судне тяжела и далека от
красивой жизни. Близился "дембель", возвращаться в Архангельск не хоте-
лось, не тянуло "морского волка" заново драить палубу, потеть в машинном
отделении. Хотелось чего-то другого...
Выход, казалось бы, подсказала сама жизнь. Их взвод был назначен в
так называемую "нештатку" - нештатную группу захвата и освобождения са-
молета от террористов. Они изучали типы самолетов, которые садились в
Уфе - от АН-12 до Ту-134, их устройство, расположение салонов, выходы и
входы, люки, лючки и многое другое. В иное время Мацнев попросту плюнул
бы на плакаты, карты, схемы, которыми был увешан их учебный класс, но
только не теперь. На удивление дружкам Николай зубрил "летные уроки",
словно собирался сменить морские просторы на воздушный океан.
Еще "веселее" стало, когда выехали в аэропорт для практических заня-
тий на самолете. Их учили очень нужным приемам: проникновению в самолет,
использованию спецсредств при борьбе с террористами.
Через несколько месяцев упорных тренировок Мацнев откроет близким
друзьям, готовым идти за ним в огонь и в воду, свой "гениальный" план.
Поскольку самолет они теперь знают как свои пять пальцев, смогут захва-
тить его, блокировать группу захвата, да еще для обороны возьмут не ка-
кой-нибудь дедовский обрез, а современное стрелковое оружие, - успех им
обеспечен. Ну а там отлет за рубеж - и здравствуй, красивая жизнь!
Осталось проработать план: продумать пути бегства из подразделения,
захватить оружие, узнать расписание движения самолетов, на очередной
тренировке поинтересоваться у работников аэропорта, охраняются ли воз-
душные лайнеры.
Кто-то предложил взять из парка бронетранспортер: быстроходная маши-
на, и на случай погони - это тебе не "Жигули". Дал пару очередей из
крупнокалиберного пулемета, сразу отпадет охота догонять. На том и поре-
шили.
В преступную группу под руководством младшего сержанта Николая Мацне-
ва вошли рядовые Александр Коновал, Сергей Ягмурджи и Игорь Федоткин.
С 19-го на 20 сентября все вместе заступили в наряд по роте. У Мацне-
ва ключи от оружейной комнаты. Он вскрывает "оружейку" и забирает ручной
пулемет, автомат, снайперскую винтовку, боеприпасы к ним. Через окно
столовой солдаты покидают расположение части, на улице останавливают
такси. В затылок водителя упирается ствол автомата: "Гони, быстро!.."
Указывают адрес. За городом, в одном из караулов стоит Игорь Федоткин,
который должен вывести из парка бронетранспортер.
Проскочили ночными улицами Уфы, выехали за город. В поселке Затон
приказали остановиться, почему-то решили сменить машину.
Ждать пришлось недолго. За поворотом мелькнули фары автомобиля. Но
что это? Покачиваясь на ухабах дороги, навстречу им мчал милицейский
УАЗ. Их выследили! Мацнев вскинул автомат. Очередь... И желто-голубой
автомобиль кувыркнулся с обочины. Коновал испуганно прижал к себе вин-
товку и прыгнул в кусты.
- Сука, предатель, - прошипел Мацнев, но Ягмурджи упрямо тянул его за
рукав.
- Некогда, Коля! Хрен с ним...
Они упали на заднее сиденье такси, Ягмурджи прокричал:
- Хочешь жить, шеф, жми, что есть мочи.
Было уже не до Федоткина. В ту ночь он так и не дождется своих сообщ-
ников. Машина мчалась в аэропорт.
Не доезжая до аэропорта, беглецы бросили такси на дороге и скрылись в
лесопосадках. Пробрались к взлетно-посадочной полосе и залегли в канаве.
Ближайшим к ним оказался Ту-134 с бортовым номером 65877.
Самолет Бориспольского авиаотряда принимал пассажиров. Была уже глу-
бокая ночь, дежурная по встрече Людмила Софронова проверяла билеты,
бортпроводницы Елена Жуковская и Сусанна Жабинец рассаживали уставших
людей. Наконец, все утряслось, пассажиры в салоне, опоздавших не было, и
дежурная протянула загрузочную ведомость на подпись второму пилоту Вя-
чеславу Луценко.
И тут под чьими-то тяжелыми шагами загрохотали ступени трапа и Людми-
ла увидела направленный на нее ствол автомата. "Бандиты!" - успела крик-
нуть она, и Луценко мгновенно втащил ее в кабину, захлопнув дверь.
На крик оглянулась бортпроводница Елена Жуковская, перед ней стоял
растрепанный, запыхавшийся парень в солдатской форме.
- Вы почему не в кресле?
- Что-о! - заорал тот. - Быстро взлетайте, даю двадцать минут. Впере-
ди, у входа в салон, появился другой, в таком же солдатском бушлате, со
вскинутым автоматом.
- Хорошо, - сказала Лена, - успокойтесь. Я сейчас доложу командиру
ваши условия.
А условия были таковы: взлетать и следовать в Пакистан. Лена еще не
раз ходила к пилотам и возвращалась назад - передавала, уточняла, разъ-
ясняла. Наземные службы после шока приходили в себя, тянули время.
Прошло двадцать минут. Мацнев нервничал. Он схватил Сусанну за шиво-
рот, приставил к затылку автомат и громко стал отсчитывать секунды.
"Один... два... три..."
- Лена, - прохрипела, задыхаясь, Сусанна, - он меня убьет! Жуковская
бросилась к кабине, забарабанила в дверь. В это время в салоне прозвучал
выстрел. Лена похолодела: убил!
Но Сусанна была жива, стрелял другой бандит - Ягмурджи - и убил пас-
сажира, монтажника управления Запсибнефтегеофизика Александра Ермоленко.
Он что-то не так сказал террористу, и тот нажал на спусковой крючок пу-
лемета.
Мацнев оглянулся и, решив, что кто-то из пассажиров убил его напарни-
ка, дал очередь по салону. Пули прошли рядом с головой Лены, обожгли
плечо женщины, закрывавшей собой ребенка, ранили в живот электрика из
управления буровых работ Укрнефть Ярослава Тиханского и вновь поразили
Ермоленко.
Лена видела разъяренных бандитов: они готовы расстрелять пассажиров.
Надо было что-то срочно делать. Как можно спокойнее она сообщила Мацневу
и Ягмурджи: "Земля" полностью приняла их требования, но взлет невозможен
- нарушена герметичность машины, им предлагают другой самолет. Террорис-
ты не поверили. Дали двенадцать часов на ремонт. Иначе перебьют всех за-
ложников.
Пошли первые минуты двенадцати часов ультиматума.
...Группа "А" совершила посадку утром 20 сентября в уфимском аэропор-
ту. Все, что стало известно еще в полете, потом на земле, не вселяло оп-
тимизма. Придется иметь дело если и не с профессионалами, то уж с полуп-
рофессионалами точно. Им известны пути проникновения в самолет, и они
вероятнее всего уже заблокированы. Работать можно только по двум направ-
лениям - с хвоста и из кабины. Но опять-таки это знают и террористы. Они
готовы встретить мощным огнем всякого, кто сунется в самолет. Пулемет и
автомат - сокрушающее оружие. Ни один бронежилет в ту пору не способен
был выдержать удар автоматной пули.
Чтобы уничтожить террористов, пришлось бы стрелять в салон, но там
находились люди. Стало быть, выход один: поразить бандитов сразу и напо-
вал. В ином случае они могли открыть огонь по пассажирам.
Легко сказать, наповал. Такое предложение скорее из области фантасти-
ки. Террористы постоянно передвигаются по самолету. Где они окажутся в
тот момент, когда нужно будет открывать огонь? Не ускользнут ли в другой
салон, не прикроются ли заложником?
Решение искали в штабе по чрезвычайной ситуации, в группе "Альфа",
пилоты самолета и две хрупкие девушки - бортпроводницы.
Это они уговорили террористов разрешить вынести убитого Ермоленко.
Потом выпустить раненых. Потом - четырех женщин с детьми.
Тянулись часы. Устали пассажиры. Устали бандиты - Ягмурджи впадал в
оцепенение. Мацнев, наоборот, начинал метаться по самолету, как затрав-
ленный зверь, матерился, кричал. Девушки мучительно искали выход.
- Знаешь что, - Лена Жуковская подсела к Мацневу. - Есть один вари-
ант...
- Какой еще вариант? - недовольно пробурчал бандит.
- Чтобы быстрее взлететь, надо улучшить центровку.
- Ну и что?
- Убрать лишних пассажиров. Тебе не все ли равно, двадцать их или
семьдесят?
- Оно, конечно, меньше мышей - меньше писку. Лена уже собиралась
вскочить, но он опустил свою ладонь на ее плечо.
- Не спеши. Надо подумать...
Думал долго. Смотрел в иллюминатор, потом зачем-то мерил шагами само-
лет, наконец, согласился:
- Ладно, давай...
Лена шла по проходу между креслами. Теперь от ее решения зависела
судьба этих людей. Останутся ли они вновь под дулами автоматов или через
минуту вздохнут облегченно.
Сколько будет жить бортпроводница Лена Жуковская на свете, столько
будет помнить эти глаза. Хотелось забрать всех, но двадцать пассажиров
предстояло оставить.
Выбирала тех, кто был на самом надломе, в нервном возбуждении, кото-
рое грозило взрывом, кто выглядел больным и особенно уставшим. А осталь-
ные? Что станется с ними? Она отводила глаза.
Лене удалось выпустить сорок шесть заложников, когда Мацнев остановил
ее окриком и ткнул автоматом в бок, отгоняя от дверей.
..."Альфа" отрабатывала вариант за вариантом. И отбрасывала. Ни один
из них не годился. Группа захвата уже дежурила в кабине лайнера, снайпе-
ры припали к окулярам оптических прицелов и докладывали о перемещениях
террористов внутри самолета. Готовность - высшая, но возможность дейс-
твовать нулевая.
И все-таки забрезжил света конце тоннеля. На соседнем самолете, стоя-
щем невдалеке, бойцы "Альфы" отрабатывали новый, не применяемый никогда
прежде, даже на тренировках, вариант.
Сняв каски, бронежилеты и, оставшись, считай, в нательном белье, без
оружия, репетировали скоростной штурм самолета. Оставив своих ребят в
роли заложников, группа захвата врывалась в салон.
Да, действительно, налегке можно сделать несколько бесшумных шагов и
даже нанести неожиданный удар. И все-таки риск был огромен.
Где в этот момент окажутся террористы? Будут ли стоять, сидеть?
Удастся ли разглядеть их среди пассажиров, застать в расслабленном сос-
тоянии? А если наоборот? Нападавшим, безоружным, не защищенным ничем
парням грозила смерть.
Тем не менее, этот вариант был принят. Опасный, но единственно воз-
можный. Да, жертвовать собой ради спасения заложников стало жизненным
правилом каждого бойца группы.
Но вскоре события получили самое неожиданное развитие: Мацнев и Яг-
мурджи потребовали наркотиков. Оказывается, еще на "гражданке", а потом
и на службе, в роте, они покуривали запретную травку. "Можно организо-
вать!" - согласилась Лена.
- Значит, так, - с видом знатока сказал Мацнев, - передай, пусть го-
товят двадцать ампул, иглы, ну и все остальное - спирт, жгут, вату... И
еще гитару. Серега классно поет.
Лена бросилась к кабине пилотов, но Мацнев ее остановил:
- Скажи, чтоб ампулы и гитару принес наш ротный, другого к самолету
не подпустим...
"Земля" прислала ампулы. Вместе с наркотиками дали сильнодействующее
снотворное. Ягмурджи, выпив три ампулы, скис на глазах. Мацнев к нарко-
тикам не притронулся, но, поглядев на спящего, тоже присел рядом, прике-
марил.
Убедившись, что оба уснули, Лена предложила пассажирам обезоружить
преступников. Однако никто на такой шаг не решился. Тогда она сама осто-
рожно сняла с колен Ягмурджи пулемет. Надо отдать должное мужеству Лены,
но, забрав пулемет, она подвергла себя страшной опасности, по существу,
подписала себе смертный приговор. Очнувшись, террористы просто убили бы
ее. И это действительно чуть не стоило ей жизни.
Уснув, Ягмурджи свалился с кресла, при этом разбудил Мацнева. Тот
вскочил, еще секунда-другая, и он бы вспомнил о пулемете. Но Лена наш-
лась, схватив ампулы, протянула их Мацневу:
- Смотри, он и тебе оставил!
Мацнев обрадовался. Сусанна подсунула чашку. Он слил все ампулы вмес-
те и залпом выпил. Дико застонал, закружился по салону. Пока не опомнил-
ся, Лена вцепилась в него: "Коля, Коленька, выпусти пассажиров, ты же
обещал..."
"Черт его знает, обещал - не обещал", - отмахнулся он от Лены, как от
назойливой мухи: "Подгоняй трап и к ядрене-фене, пока я добрый!"
Подогнали трап. Выбежали пассажиры, следом бортпроводницы. Дверь зах-
лопнулась. И тут Мацнев очнулся: где пулемет? Стал трясти Ягмурджи. Но
тот ничего не помнил.
В ярости они колотили прикладом автомата в дверь пилотской кабины,
орали, матерились, обещали перебить всех. А ведь если бы исполнили свое
обещание, дали очередь по кабине, крови было бы много. Слава Богу, выст-
релов не прозвучало.
"Альфе" же предстояло решить, что делать с террористами. Они по-преж-
нему вооружены, опасны, на совести Мацнева и Ягмурджи убийства, ранения
заложников. И как бы это жестоко ни звучало, их могла остановить только
пуля. Но в данной ситуации на применение оружия должен дать добро...
прокурор. Однако он долго не мог принять решение.
Затяжка грозила смертью всем, кто находился в кабине - и пилотам, и
группе захвата. Не было сомнения, что окончательно придя в себя, прес-
тупники откроют стрельбу по кабине.
Прокурор по-прежнему вилял, а потом принял "соломоново решение":
брать живыми, но если применят оружие, уничтожить. "Альфа" резонно воз-
разила, что у террористов не берданка, а автомат Калашникова. Это зна-
чит: они должны уложить кого-нибудь из группы и тогда только можно отк-
рывать огонь. Получается, трупов пока мало. Уже известно, что умер ра-
ненный в живот пассажир. Опять молчание штаба. Опять прокурор думает.
Наконец, решение есть.
Группа захвата открывает дверь пилотской кабины. Мацнев сидит с авто-
матом на коленях. Он еще успевает сделать несколько выстрелов в атакую-
щих, но ответная очередь бросает его навзничь. Ягмурджи пытается схва-
тить выпавший из рук сообщника автомат, но ему не дают этого сделать.
Мацнев убит наповал, Ягмурджи ранен. Поединок окончен.
Бортпроводниц Елену Жуковскую и Сусанну Жабинец наградили орденами
Красного Знамени. Но главная награда, как до сих пор считает Лена, - ее
ребенок. Когда все это случилось, она была беременна.
Невероятно, но факт: против бойца "Альфы", применившего оружие, воз-
будили уголовное дело. Но, к счастью, в ходе следствия было доказано,
что сотрудник действовал в соответствии с законом. Ибо он сам воплощал в
себе закон, а террористы стояли вне закона. Ягмурджи не признал свою ви-
ну и не раскаялся. Просто сожалел, что не до конца продумал террористи-
ческую акцию. Что же касается людей, которые погибли от его руки, о них
он не думал вовсе.
О бандитском захвате автобуса с детьми в Орджоникидзе 1 декабря 1988
года, о том, как освобождали ребятишек наша пресса писала много. Опера-
ция прошла успешно. Израиль выдал преступников. Сотрудники КГБ, экипаж
самолета проявили мужество и были по достоинству награждены. Высокие
награды в Кремле вручали первые лица государства: Генеральный секретарь
ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета М. С. Горбачев и его
первый заместитель А. И. Лукьянов.
Смелая учительница Наталья Ефимова, которая более суток находилась
вместе с детьми под боевыми стволами террористов, была удостоена ордена
"За личное мужество" N 1.
На экраны страны вышло два фильма: документальный - "Заложники из
4-го "Г" и художественный - "Взбесившийся автобус".
Кажется, в этой истории нет белых пятен, все ясно и понятно, расписа-
но и снято по минутам. АН нет. Через три года в "Досье" "Литературной
газеты" появляется статья "Международный терроризм - кто "за"? Автор ее
- достаточно известный журналист Игорь Беляев, в некотором роде даже
"специалист по терроризму". К этой теме он обращался неоднократно. Тем
удивительнее было прочесть его откровение.
"Помните декабрь 1988 года? - спрашивает Беляев. - Да, когда терро-
ристы захватили автобус с ребятишками во Владикавказе (на момент захвата
г. Орджоникидзе) и выпустили их и учительницу только тогда, когда полу-
чили в свое распоряжение огромные деньги (3,5 миллиона американских дол-
ларов) и самолет для отлета в Израиль. И там они были схвачены и выданы
советским представителям.
Так вот, все то, что связано с реагированием на этот террористический
акт, как мне известно, формировалось уже в ходе самих событий, что было
явно ненормальным. И когда представители "Аэрофлота", уполномоченные со-
ответствующих компетентных органов делали максимум возможного, чтобы
нейтрализовать террористов, то многое ведь базировалось на их интуиции,
а не на профессионализме и опыте".
Странно, не правда ли? Автор прекрасно знает, что удалось освободить
всех до единого заложников - 30 детей, учительницу и водителя автобуса.
И террористы не мальчики - матерые преступники, готовились долго и тща-
тельно. Как признавался сам главарь банды, они перечитали десятки публи-
каций, просмотрели не один зарубежный фильм о нападениях на самолеты и
выбрали самый бесчеловечный и изощренный способ - захват детей.
Кстати, детей и учительницу они отдали раньше, чем получили деньги,
на которых автор статьи заостряет внимание. Да и не деньги определили
исход борьбы, а оружие. Впервые в мировой практике его вручили бандитам.
Но даже после этого удалось переиграть террористов.
И все благодаря интуиции? Ни опыта тебе, ни знаний, ни профессиона-
лизма. "Формировались в ходе самих событий", "базировались на интуиции"
и поди ж ты, сумели выиграть труднейший бой с хитрыми, жестокими банди-
тами. Вот так любители!
Не думаю, что автор статьи столь наивен и не может отличить работу
профессионалов от любительских упражнений. Но тогда в чем же дело? Види-
мо, даже многочисленные публикации, фильмы по причинам ли секретности
или по каким-то другим обстоятельствам не смогли по-настоящему раскрыть
деятельность профессионалов. Их сложная психологическая борьба за жизни
заложников прошла как бы мимо повествования.
Хотелось бы восполнить этот пробел. Ведь захват автобуса с детьми в
Орджоникидзе и их освобождение - без сомнения, одна из сложнейших опера-
ций такого рода, проведенных когда-либо в мире. И мы должны знать о ней
все.
2 декабря 1988 года. 3.10. Аэропорт Минеральные Воды. Пять минут на-
зад полковник Геннадий Зайцев начал переговоры по рации с главарем воо-
руженной банды, захватившей автобус с детьми, Павлом Якшиянцем. Главное,
что волновало штаб по чрезвычайному происшествию, - состояние детей. С
этого и начал полковник.
Зайцев: Алло, Павел, ты слышишь меня?
Якшиянц: Не беспокойтесь.
Зайцев: Павел, учительницу можешь пригласить?
Якшиянц: Пожалуйста. - Обращается к учительнице: - С тобой будут раз-
говаривать. Говори, что хочешь.
Учительница: Здравствуйте, говорит учительница Наталья Владимировна.
Зайцев: Очень приятно, Наталья Владимировна. Я - Геннадий Николаевич.
Учительница: Вы не скажете, когда нас отсюда выпустят? Зайцев: На-
талья Владимировна, я обращаюсь к вам как к главной защитнице детей. Как
они чувствуют себя?
Учительница: Дети сейчас спят. Конечно, все хотят домой. Проснутся,
опять начнут плакать.
Зайцев: Нужно ли кому-то из детей оказать медицинскую помощь? Или
иную помощь, по вашему мнению?
Учительница: Нет. Они чувствуют себя хорошо. Помощи медицинской не
надо. Только есть хотят и домой бы поскорее.
Зайцев: Я очень прошу вас: держитесь изо всех сил. Что бы ни произош-
ло, знайте - все о вас беспокоятся. Подчеркиваю, вашей жизни, если все
пойдет нормально, ничто не угрожает.'
...Ах, дети, дети. Просто представить трудно, что родился, ходит по
земле человек, который пошел на такое чудовищное преступление - в залож-
ники взял детей.
Что знал полковник, что знали в штабе на этот час о главаре банды? К
их прилету в Минводы местные комитетчики уже получили кое-какую информа-
цию.
Павел Якшиянц, 38 лет, уроженец Ташкента. Работал водителем в Орджо-
никидзе. Трижды судим. Хитер, изощрен, жесток.
Н-да... Десять с лишним лет руководил Зайцев группой "А", всякого на-
видался, но такое - держать под ружьем автобус с одиннадцати-двенадцати-
летними детишками - встречает впервые.
Он сам отец и дед. Представляет сейчас испуганные глазенки мальчишек
и девчонок. Эх, кабы не дети, "Альфе" на все про все хватило бы считаных
секунд, и лежать бы сволочам мордой на грязном полу.
Но нет, он должен быть спокоен и мудр. Ему вести дуэль с главарем
бандитов.
Якшиянц: Мы поступили очень грубо, сапогами в морду, можно сказать.
Но мы себя оправдаем. В дальнейшем я вам говорю: одна секунда, как вы
сделали добро, вторая секунда будет наше добро. Не принимайте нас за ду-
ралеев. Я интересовался всеми этими акциями, и по-моему, неплохо проду-
мал операцию.
Зайцев: Павел, готовы удовлетворить все ваши требования. Но нами ру-
ководит беспокойство за детей. Могли бы вы тоже ответить гуманностью и
освободить детей?
Якшиянц: Да, освободим детей. Но только в случае, если руководитель
государства официально объявит во всеуслышание и подпишет документы о
нашем беспрепятственном выезде... Зайцев: Куда вы хотите вылететь?
Якшиянц: В любое иностранное государство, которое нас не выдаст. Уве-
рены в лояльности Пакистана, Израиля, ЮАР.
Заместитель председателя КГБ генерал Пономарев выжидающе смотрел на
Зайцева. Полковник опустил микрофон.
- Пакистан...
- Добро, - ответил Пономарев и направился в противоположный конец
комнаты, в которой располагался штаб, к телефону правительственной свя-
зи.
2 декабря 1988 года. 0.45. Москва. Аэропорт Шереметьево. Экипаж Алек-
сандра Божкова готовится к полету в Дели. Они недавно вернулись оттуда,
увозили после гастролей цирк. Веселые пассажиры попались: медведи, лоша-
ди, орлы. В полете вели себя смирно, только орлы все помахивали крыль-
