могло касаться отеля. Но даже ему было ясно, что записка герцогини яв-
ляется неоспоримой уликой. Он также понимал, что его долг - первым
делом сообщить капитану йоллесу о том, что пропавшая записка найдена.
Питер уже взялся было за телефон и все же продолжал колебаться.
Сочувствия к Кройдонам он не испытывал. Судя по имевшимся ули-
кам, они действительно совершили гнусное преступление, а дальнейшей
трусостью и ложью лишь отягчили свою вину. В памяти Питера возникло
старое кладбище святого Людовика, траурная процессия, большой гроб и
маленький белый, что несли позади...
Кройдоны обманули даже своего сообщника Огилви. При всей ничтож-
ности толстяка охранника, его проступок был менее тяжел, чем совершен-
ное ими преступление. И однако же герцог и герцогиня готовы были сде-
лать все возможное, чтобы свалить на него главную вину и заставить по-
нести наказание.
Но не эти соображения заставляли медлить Питера. Причиной тому
была традиция, которой веками придерживались хозяева гостиниц: ува-
жение к постояльцу.
Ведь что бы там ни натворили Кройдоны, они были постояльцами
отел я .
Он, конечно, позвонит в полицию. Но сначала он позвонит Кройдонам.
И подняв трубку, Питер попросил соединить его с президентскими
апартаментами .
Кэртис 0'Киф сам заказал завтрак в номер для себя и Додо, и он
был подан уже час назад. Большинство блюд, однако, до сих пор оста-
вались нетронутыми. И он и Додо машинально сели за стол и попытались
есть, но, казалось, у обоих пропал аппетит. Вскоре Додо извинилась
и вышла в соседний номер, чтобы уложить последние вещи в чемоданы.
Через двадцать минут она должна была выехать в аэропорт; Кэртис
0'Киф - часом позже.
Со вчерашнего дня в их отношениях появился надлом.
После той вспышки злости 0'Кифу сразу стало не по себе, и он пожа-
лел о случившемся. Он продолжал клясть Уоррена Трента и обвинять
его в вероломстве. А выпад против Додо был попросту непростителен, и
он это понимал.
И самое неприятное, что теперь уже ничего не поправить. Сколько
ни извиняйся, а факт оставался фактом. ОЧ*иф хотел избавиться от Додо,
и самолет компании оДельтап унесет ее сегодня далеко отсюда, в Лос-
Анджелес. Он заменял ее другой девушкой - Дженни Ламарш, которая
уже ждала его в Нью-Йорке.
Под влиянием угрызений совести 0'Киф посвятил вчера весь вечер
Додо; сначала они великолепно поужинали в оКомандоре Пэлесп, а потом
отправились потанцевать и развлечься в Синем зале отеля оРузвельтп.
И все-таки вечер не удался, и виной тому была не Додо, а, как ни уди-
вительно, подавленное состояние самого о'Кифа.
Додо же вовсю старалась быть веселой и не портить компанию.
Казалось, она сумела справиться с собой и, погоревав, решила спря-
тать обиду и постараться быть ему приятной спутницей. оУх, Кэрти! -
воскликнула она за ужином. - Представляешь, сколько девчонок мигом
сняли бы трусики, лишь бы получить такую роль, как у меня. - А потом,
накрыв ладонью руку 0'Кифа, добавила: - Все равно, ты самый милый,
Кэрти. И всегда таким для меня останешьсяп.
Но он лишь все больше мрачнел, и в конце концов его настроение
передалось и Додо.
Кэртис 0'Киф объяснял свое состояние потерей оСент-Грегорип, хотя
обычно он переживал такие события не столь болезненно. За свою долгую
деловую жизнь 0'Киф привык к неудачам подобного рода и научился от-
ступать, чтобы затем с удвоенной энергией идти на приступ новой цели,
а не терять время попусту, оплакивая потерю.
Но сейчас мрачное настроение не покидало его, несмотря на то, что
он хорошо спал всю ночь.
Он даже богом был недоволен. Когда он молился утром, в голосе
его явно слышались иронические нотки: о... ты решил передать оСент-Гре-
горип в чужие руки... У тебя, конечно, есть на то высшие основания,
хотя даже многоопытным смертным, вроде твоего слуги, не дано их по-
стичь...п
Помолившись в одиночестве, причем быстрее обычного, он прошел в
комнату Додо и застал ее за укладыванием не только своих, но и его
чемоданов. 0'Киф стал было возражать, но она сказала:
- Кэрти, я люблю укладывать вещи. И потом, если не я, кто же
сейчас этим займется?
Ему не хотелось говорить Додо, что никто из ее предшественниц ни-
когда не укладывал и не распаковывал его чемоданов и что в подобных
случаях он попросту прибегал к помощи гостиничных горничных, на ко-
торых ему, по-видимому, и придется рассчитывать в дальнейшем.
Вот тут-то 0'Киф позвонил в ресторан и попросил подать завтрак в
номер, но из этой затеи ничего не получилось, даже когда они сели за
стол и Додо, пытаясь утешить его, сказала:
- Ах, Кэрти, к чему горевать. Ведь не навеки же мы расстаемся.
Мы сможем частенько видеться в Лос-Анджелесе.
Но Додо была далеко не первой, от кого отделывался таким образом
0'Киф, и он знал, что больше они не увидятся. К тому же, напомнил он
себе, расстроен он вовсе не отъездом Додо, а потерей отеля.
Неумолимо бежали минуты. Наступило время отъезда Додо. Двое
посыльных уже спустили основную часть ее чемоданов в вестибюль. Те-
перь в номер явился старший посыльный, чтобы забрать ручной багаж
и проводить Додо к заказанному лимузину, который доставит ее в аэро-
порт.
Херби Чэндлер, исполненный почтения к столь важной персоне, как
0'Киф,и всегда заранее чувствующий, где пахнет солидными чаевыми, сам
ответил на вызов. И сейчас стоял в коридоре у двери в номер.
0'Киф посмотрел на часы и подошел к двери в смежную комнату.
- У тебя осталось совсем мало времени, дорогая.
- Сейчас, Кэрти, только покончу с ногтями, - послышался певучий
голос Додо.
Интересно, почему все женщины в последнюю минуту занимаются
ногтями, подумал Кэртис 0'Киф и, вручая Херби Чэндлеру пять долларов,
сказал:
- Поделитесь с двумя другими.
Острая мордочка хорька расплылась в улыбке.
- Очо*ь вам благодарен, сэр.
Конечно, он поделится, решил Херби, только другим Посыльным даст
по пятьдесят центов, а себе оставит четыре доллара.
Наконец Додо вышла из своей комнаты.
Тут должна была бы зазвучать музыка, подумал ОЧ*иф. Победный
глас 'труб и пение скрипок.
На Додо было скромное желтое платье и яркая шляпа с широки-
ми полями, в которой она была во вторник, когда они сюда приеха-
ли. Пепельные волосы ниспадали на плечи. Большие голубые глаза смот-
рели на него.
- Прощай, Кэрти, дорогуша. - Додо обняла его за шею и поцелова-
ла. Он невольно крепко прижал ее к себе.
В голове 0'Кифа промелькнула нелепая мысль: а что, если приказать
старшему посыльному принести снизу чемоданы Додо и попросить ее
остаться с ним навсегда. Глупости это, сентиментальная ерунда, решил он.
Его ведь ждет Дженни Ламарш. И завтра, в этот час...
- Прощай, дорогая. Я буду часто думать о тебе и внимательно сле-
дить за твоей карьерой.
В дверях Додо обернулась и помахала ему рукой. 0'Киф не мог
сказать наверняка, но ему показалось, что она плачет. Херби Чэндлер за-
крыл дверь с наружной стороны.
На площадке тринадцатого этажа старший посыльный нажал кнопку
лифта. Пока они ждали, Додо подправила грим носовым платком.
До чего медленно сегодня ходят лифты, подумал Херби Чэндлер.
Он еще раз нетерпеливо нажал кнопку вызова и подержал ее в таком по-
ложении несколько секунд. Он, видно, все еще не отошел. После вчераш-
него разговора с Макдермоттом он был как на иголках и только думал,
когда последует вызов к начальству, - быть может, к самому Уоррену
Тренту? - а это будет означать конец его карьеры в оСент. - Грегорип.
Но до сих пор его никто не вызывал, а сегодня утром по отелю пополз-
ли слухи, что оСент-Грегорип продан какому-то старику, о котором Херби
сроду не слыхал.
Что могут сулить эти перемены ему лично? К сожалению, решил Хер-
би, ему они не принесут ничего хорошего, - во всяком случае, если
Макдермотт останется в отеле, а это казалось весьма вероятным. Ну, от-
ложат увольнение на несколько дней - на большее же рассчитывать
не приходилось. Макдермотт! Ненавистное имя сидело в нем словно жало.
Хвати у меня духу, подумал Херби, так бы и всадил нож этому ублюдку
промеж лопаток.
И тут ему пришла вдруг в голову мысль. Ведь и без мокрого дела
можно проучить как следует этого типа Макдермотта. Особенно в Новом
Орлеане. Конечно, за подобные услуги надо платить, но ведь у него есть
те пятьсот долларов, от которых вчера так лихо отказался Макдермотт.
Он еще пожалеет об этом. А денежки потратим с толком, размышлял
Харей; с него достаточно будет знать, что Макдермотт, избитый, весь в
крови, корчится где-нибудь в канаве. Херби довелось как-то увидеть од-
ного типа, с которым разделались подобным образом. Зрелище не из
приятных. Старший посыльный облизнул пересохшие губы. Чем больше
он об этом думал, тем больше загорался своей идеей. Вот спущусь в
вестибюль, решил он, сразу позвоню кому надо. Это можно быстро об-
стряпать. Может, даже сегодня ночью.
Наконец лифт подошел. Дверцы раскрылись.
В кабине было несколько человек, которые вежливо потеснились,
освобождая место для Додо. Следом за ней в лифт вошел Херби Чэндлер,
и дверцы закрылись.
Это был лифт номер четыре. Часы показывали одиннадцать минут
первого.
Герцогине Кройдонской казалось, будто тлеющий запал вот-вот дого-
рит и невидимая бомба взорвется. Узнать же, взорвется ли бомба и где
именно, можно будет-лишь тогда, когда запал догорит до конца. Да и
сколько еще времени он будет гореть, тоже неизвестно.
Прошло уже четырнадцать часов.
Никаких вестей с тех пор, как следователи из полиции ушли из их
номера вчера вечером. И тревожные вопросы оставались без ответа.
Чем занималась все это время полиция? Где Огилви? Что с оягуаромп?
Не осталось ли какой-нибудь крохотной улики, которую герцогиня про-
глядела, несмотря на всю свою прозорливость? Но и сейчас она не мог-
ла поверить, что такое возможно.
Важно одно. Какие бы сомнения ни мучили Кройдонов, внешне все
должно быть как прежде. Именно поэтому они завтракали в обычное
время. Подстегиваемый супругой, герцог Кройдонский поддерживал те-
лефонную связь с Лондоном и Вашингтоном. Они уже начали строить
планы относительно завтрашнего отъезда из Нового Орлеана.
Утром герцогиня, как обычно, вышла из отеля прогулять бедлинг-
тон-терьеров. Примерно полчаса назад она вернулась в президентские
апартаменты .
Стрелки часов приближались к двенадцати. И по-прежнему никаких
известий о том, что было для них важнее всего.
Еще вчера вечером положение герцога по всем законам логики мож-
но было считать неуязвимым. Сегодня же логика стала спорной, и поло-
жение казалось уже менее прочным.
- Можно подумать, что они хотят доконать нас молчанием, - за-
метил наконец герцог Кройдонский. Как и все последние дни, он сто-
ял у окна гостиной в их номере. Правда, сегодня, в отличие от пред-
шествующих дней, голос его звучал чисто. Со вчерашнего дня он
не прикладывался к спиртному, хотя в номере его было предо-
статочно.
- Если бы только это, - начала было герцогиня, - мы бы уж просле-
дили, чтобы...
Ее прервал телефонный звонок. Нервы у обоих напряглись до пре-
дела-собственно, так было всякий раз, когда звонил телефон.
Герцогиня стояла ближе к аппарату. Она протянула было руку и -
замерла. Ее вдруг охватило предчувствие, что этот звонок - не обычный.
- Может быть, лучше мне взять трубку? - предложил герцог, по-
нимая ее состояние.
Она покачала головой, как бы стряхивая с себя минутную слабость,
затем подняла трубку.
- Слушаю !
Пауза. Герцогиня произнесла:
- Я у телефона. - Затем прикрыла трубку рукой и сказала мужу: -
Это Макдермотт-тот администратор, который был у нас тут вчера. -
А р телефон проговорила: - Да, помню. Вы присутствовали, когда про-
тив нас были выдвинуты эти нелепые обвинения...
Внезапно герцогиня умолкла. И по мере того как она слушала, лицо
ее все больше бледнело. Она закрыла глаза, потом открыла их.
- Да, - медленно проговорила она. - Да, понимаю.
Она опустила трубку на рычаг. Руки у нее дрожали.
- Что-то случилось, - сказал герцог Кроидонский. Не вопроситель-
но, а утвердительно.
Герцогиня медленно кивнула:
- Записка. - Голос ее был едва слышен. - Записка, которую я напи-
сала, нашлась. Она у управляющего отелем.
Ее муж отошел от окна. Он стоял посреди комнаты, свесив руки,
пытаясь 'кознать смысл услышанного. Наконец он спросил:
- Что же теперь будет?
- Он звонит в полицию. Сказал, что хотел поставить нас в извест-
ность. - В отчаянии она схватилась за голову. - Записка-это была вели-
чайшая ошибка. Если бы я не написала ее...
- Нет, - сказал герцог. - Если бы не это, нашлось бы что-нибудь
еще. Ваших ошибок тут нет. Единственная ошибка, которая имеет сей-
час значение, совершена мной.
Он подошел к буфету, который служил баром, и налил себе креп-
кого шотландского виски с содовой.
- Я выпью вот столько, не больше. Думаю, следующий стакан будет
не скоро.
- Что вы намерены делать?
Он одним махом опрокинул стакан.
- Сейчас несколько поздно говорить о порядочности. Но если хоть
какие-то крохи ее у меня остались, я постараюсь их сохранить.
Кройдон зашел в спальню и тут же вернулся с легким пальто и мяг-
кой фетровой шляпой в руке.
- Если мне это удастся, - сказал герцог, - я предпочел 6ы попасть
в полицию прежде, чем они сами приедут за мной. Кажется, это назы-
вается добровольной сдачей. По-моему, времени осталось не так уж
много, так что я постараюсь быть по возможности кратким.
Взгляд герцогини был устремлен на него. Говорить она не могла-
голос отказывался повиноваться.
- Я хочу, чтобы вы знали, как я благодарен вам за все, - тихим,
сдержанным голосом произнес герцог. - Конечно, мы оба допустили
ошибку, но все равно я благодарен. Я постараюсь сделать все, чтобы
вас не вовлекли в эту историю. Если же, несмотря на все старания, мне
это не удастся, тогда я заявлю, что инициатором всех наших действий
после несчастного случая был я и я убедил вас поступать соответст-
венно.
Герцогиня машинально кивнула.
- Еще одно; думаю, мне понадобится адвокат. Я просил бы вас по-
заботиться об этом, если вы не возражаете.
Герцог надел шляпу и щелчком надвинул ее глубже. Для человека,
у которого несколько минут назад рухнула вся жизнь и все надежды на
будущее, он держался поразительно.
- Вал* понадобятся деньги на адвоката, - напомнил он герцогине. -
И довольно много, насколько я могу себе представить. Для начала мо-
жете дать ему какую-то сумму из тех пятнадцати тысяч, которые отло-
жены на Чикаго. Остальное надо положить в банк. Теперь уже можно не
бояться, что это привлечет чье-то внимание.
Герцогиня, казалось, не слышала его.
По лицу герцога пробежала тень сострадания.
- Наверное, пройдет немало времени... - неуверенно проговорил он.
И протянул руки к герцогине.
Она отвернулась с подчеркнуто холодным выражением лица.
Герцог хотел было еще что-то сказать, но передумал. Слегка пере-
дернул плечами, повернулся, тихо вышел из комнаты и закрыл за собой
дверь.
Минуту-другую герцогиня сидела неподвижно, думая о позоре и уни-
жении, ожидавших ее в ближайшем будущем. Потом автоматически взя-
ла себя в руки и встала. Да, она позаботится об адвокате - это откла-
дывать нельзя. А уже потом, хладнокровно решила герцогиня, подумает,
как покончить с собой.
Так или иначе, а деньги надо спрятать в более безопасное место.
И герцогиня прошла к себе в спальню.
Сначала она глазам своим не поверила, затем принялась искать, но
через две-три минуты поняла, что чемоданчик с деньгами исчез. Объяс-
нение могло быть только одно-кража. Она подумала о том, что надо
немедленно сообщить в полицию, - и безудержно, истерично захохотала.
Когда торопишься, подумал герцог Кройдонский, лифт обязательно
заставит себя ждать.
Казалось, он уже несколько минут простоял на площадке десятого
этажа. Наконец он услышал звук приближающейся сверху кабины. Лифт
остановился, и дверцы открылись.
Секунду герцог помедлил. Ему показалось, что он слышал, как
вскрикнула жена. Он хотел было вернуться, потом решил не делать
этого.
Герцог Кройдонский вошел в кабину лифта номер четыре.
Там уже находилось несколько человек, в том числе привлекательная
блондинка и старший посыльный отеля. Последний узнал герцога.
-Добрый день, ваша светлость.
Герцог машинально кивнул, и в эту же минуту дверцы лифта за-
крылись .
I О
Отмычке потребовалась вся вчерашняя ночь и сегодняшнее утро,
чтобы наконец понять; то, что произошло, - реальность, а не галлюци-
нация. В первый момент, когда он открыл чемоданчик, унесенный без
всякой задней мысли из президентских апартаментов. Отмычка решил,
что это наваждение и он спит наяву. Он даже обошел .комнату, чтобы
проснуться. Но все осталось в прежнем состоянии. Хоть это и была гал-
люцинация, но он вроде бы не спал. Из-за смятения чувств Отмычна
действительно не мог заснуть почти до рассвета. Затем он погрузился в
глубокий, спокойный сон и проснулся, лишь когда на дворе уже давно
наступило утро.
Однако для Отмычки - в этом была его характерная особенность-
ночь не прошла даром.
Продолжая сомневаться в реальности столь потрясающей удачи, он
тем не менее строил планы и разрабатывал меры предосторожности на
случай, если все это правда.
Пятнадцать тысяч долларов, да еще в мелких банкнотах, никогда
прежде не попадались Отмычке на протяжении всей его воровской
жизни. И самым замечательным было то, что ему оставался сущий пу-
стяк до удачного завершения всего дела, когда он сможет бесследно
исчезнуть вместе с деньгами. Во-первых, он должен решить, пан и когда
покинуть оСент-Грегорип. И во-вторых, как вынести деньги.
И вот ночью он нашел оба решения.
Покидая отель, нужно постараться не привлечь к себе внимания.
А это означает: выписаться обычным путем и заплатить по счету. По-
ступить иначе было бы величайшей глупостью; это все равно что на
весь мир объявить о своей нечестности и добровольно явиться к пре-
следовател ям .
Отмычке очень хотелось немедленно выписаться из отеля. Но он по-
давил в себе это желание. Выписаться из отеля поздним вечером, вы-
звав при этом возможную дискуссию о том, надо или не надо оплачи-
вать следующий день, - все равно что стать под луч прожектора. Ноч-
ной кассир несомненно запомнит тебя и потом сможет описать твою
внешность. Да и другие служащие могут обратить на тебя внимание,
так как обычно в это время жизнь в отеле замирает.
Нет, выписываться лучше всего утром или в начале дня, когда мно-
го народу покидает отель. Вот тогда он действительно может уйти не-
заметно.
Оставаясь в отеле, он, конечно, тоже подвергался опасности. Крой-
доны могли обнаружить пропажу денег и сообщить в полицию. А тогда
в вестибюле установят полицейский кордон и будут обыскивать каждого
уезжающего. С другой стороны, ничто не говорило о том, что Отмычка
причастен к грабежу, его даже и заподозрить-то невозможно. И едва
ли полиция станет открывать и обыскивать чемоданы выезжающего кли-
ента.
Но бывают вещи необъяснимые. Инстинкт подсказывал Отмычке, что
наличие в номере этого чемоданчика, набитого мелкими купюрами на
такую сумму, - странно, даже подозрительно. Так что станут ли вообще
поднимать тревогу? Был, по крайней мере, один шанс, что не станут.
Итак, по размышлении Отмычка решил, что ожидание связано с
меньшим риском.
Теперь оставалось продумать, как переправить деньги из отеля.
Отмычка решил было отправить их по почте из гостиницы в гер-
бовом конверте, адресовав самому себе в какой-нибудь отель в другом
городе, где он сам появится через день-другой. Он уже не раз с успе-
хом пользовался этим приемом. Но поразмыслив, Отмычка, хоть и не-
хотя, все же отказался от этой идеи: уж слишком велика была сумма.
Пришлось бы рассовать ее по конвертам, и их набралось бы с-только,
что это могло бы привлечь внимание.
Но как же в таком случае переправить деньги из отеля? Как?
Ясно было одно: нести в чемоданчике, в мотором он притащил их
из номера Кройдонов, - нельзя. Его нужно уничтожить не теряя времени.
Отмычка старательно принялся за дело.
Чемоданчик, сделанный из прекрасной кожи, вообще был на редкость
хорош. Отмычка старательно разобрал его, потом бритвой разрезал на
мелкие кусочки. Дело это было не простое, и он порядком устал. Вре-
мя от времени Отмычка прерывал свое занятие, чтобы спустить очеред-
ную порцию кусочков в унитаз, причем делал это с перерывами, чтобы
не привлечь внимание в соседних номерах.
На это ушло у него более двух часов. Под конец от чемоданчика
остались лишь металлические замки и пластинки. Отмычка сунул их в
карман. Затем вышел из комнаты и отправился по бесконечно длинному
коридору в другой конец девятого этажа.
Рядом с дверями лифтов стояло несколько урн с Песком. Он сунул
руку в одну из них, вырыл пальцами ямку и запихнул туда замки и
пластинки. Может быть, их и обнаружат со временем, но не скоро.
В отеле стояла тишина-оставался час или два до рассвета. Отмыч-
ка вернулся к себе в номер и принялся укладывать пожитки, оставив
лишь то немногое, что могло ему понадобиться непосредственно перед
отъездом. Вещи он укладывал в два чемодана, которые привез с собой
во вторник утром. Деньги завернул в несколько ношеных рубашек и
положил в чемодан побольше.
После этого, все еще не веря собственному везению. Отмычка лег
в кровать и заснул.
Он поставил будильник на десять часов, но либо звонок не прозве-
нел, либо он не слышал его. Когда Отмычка проснулся, часы показывали
почти 11.30 и комната была залита ярким солнцем.
Сон помог Отмычке, по крайней мере, в одном. Теперь чн оконча-
тельно убедился, что события прошлой ночи были реальностью, а не ил-
люзией. И то, что казалось поражением, словно по мановению волшеб-
ной палочки обернулось блестящей победой. От этой мысли настроение
у него сразу поднялось.
Он быстро побрился и оделся, уложил оставшиеся вещи и запер оба
чемодана.
Отмычка решил, что оставит их в номере, а сам спустится заплатить
по счету и заодно разведает обстановку в вестибюле.
До этого он избавился от ключей к номерам 449, 641, 803, 1062 и к
президентским апартаментам. Бреясь, он заметил, что к стене ванной
привинчена табличка с инструкциями для водопроводчика. Он отвинтил
ее и бросил ключи в открывшееся за табличкой углубление. Одни за
другим они стукнулись обо что-то глубоко внизу.
Отмычка оставил ключ лишь от своего 830-го номера, чтобы вручить
его портье, перед тем как покинуть отель. Отбытие Отмычки из оСент-
Грегорип со всех точек зрения должно пройти безупречно.
В вестибюле стояла обычная будничная суета-ничего сверхъестест-
венного заметно не было. Отмычка заплатил по счету и был награжден
приветливой улыбкой девушки-кассирши.
- Вы уже освободили комнату, сэр?
- Освобожу через несколько минут, - с ответной улыбкой сказал
Отмычка. - Только чемоданы заберу.
И вполне довольный собой, он отправился наверх.
Войдя в 830-й номер. Отмычка внимательно огляделся. Он ничего
не оставил - ни одной бумажки, ни одной мелочи, вроде спичечной ко-
робки, ничего, что могло бы дать ключ для выяснения личности прожи-
вавшего здесь человека. Мокрым полотенцем Отмычка протер все по-
верхности, на которых могли остаться отпечатки его пальцев. Затем взял
оба чемодана и вышел из номера.
Его часы показывали десять минут первого.
Отмычка крепко держал ручку большого чемодана. При одной мыс-
ли о том, что ему предстоит пройти через весь вестибюль до дверей
на улицу, у него забилось сердце и руки покрылись липким потом.
На площадке девятого этажа Отмычка вызвал лифт. Послышался шум
спускающейся кабины. Лифт остановился этажом выше, потом снова по-
шел вниз и остановился на девятом этаже. Перед Отмычкой раскрылись
дверцы лифта номер четыре.
И первым, кого он увидел в кабине, был герцог Кройдонский.
Охваченный внезапным приступом страха. Отмычка хотел было пу-
ститься наутек. Но удержался. Здравый смысл тут же подсказал ему,
что это всего лишь совпадение. А быстро брошенный взгляд окончатель-
но его в этом убедил. Герцог был один. Он даже не заметил Отмычку.
Судя по выражению лица, мысли герцога были далеко.
- Вниз! - сказал пожилой лифтер.
Рядом с лифтером стоял старший посыльный, которого Отмычка ви-
дел раньше в вестибюле. Кивнув на чемоданы, старший посыльный
спросил:
- Вам помочь, сэр?
Отмычка отрицательно помотал головой.
Когда он вошел в кабину, герцог и красивая молодая блондинка
подвинулись к задней стенке, давая ему место.
Дверцы закрылись. Лифтер - Сай Левин - перевел ручку переклю-
чателя на оспускп. Не успел он это сделать, как раздался скрежет поко-
реженного металла, и кабина лифта номер четыре, потеряв управление,
полетела вниз.
Он должен сам посвятить Уоррена Трента в то, что произошло
с герцогом и герцогиней Кройдонскими, подумал Питер.
Питер застал бывшего владельца оСент-Грегорип в его кабинете в
бельэтаже. Остальные участники совещания к тому времени уже разо-
шлись. Кроме Уоррена Трента, в кабинете находился еще Алоисиус Ройс,
помогавший хозяину собирать свои вещи и укладывавший их в картон-
ные ящики.
- Я решил заняться этим сразу, - сказал Уоррен Трент Питеру. -
Мне ведь этот кабинет больше не нужен. Очевидно, вы займете его. -
Хотя не прошло и получаса после их перебранки, в голосе старика не
было враждебности.
Пока Питер и Уоррен Трент разговаривали, Алоисиус Ройс молча
продолжал работать.
Уоррен Трент внимательно выслушал описание всех событий с того
момента, когда Питер вчера днем поспешно умчался со старого клад-
бища, вплоть до его последних телефонных звонков Кройдонам и в но-
воарлеанскую полицию.
- Если Кройдоны действительно поступили так, как вы рассказыва-
ется-заявил Уоррен Трент, - я им не сочувствую. Вы же правильно себя
вели. По крайней мере, - буркнул он, - мы хоть избавимся от их пар-
шивых собак.
- Боюсь, что Огилви тоже крепко влип.
Старик кивнул.
- Да, на этот раз он зашел слишком далеко. Теперь ему придется
расплачиваться, и здесь его карьера окончена. - Он помолчал, словно
бы взвешивал что-то. Затем после некоторого раздумья сказал: - Вас,
наверное, удивляет, почему я был всегда так снисходителен к Огилви?
- Да, - согласился Питер, - удивляет.
- Он приходился племянником моей жене. Я вовсе не горжусь та-
ким родством и могу вас заверить, что моя жена не имела ничего об-
щего с Огилви. Но много лет назад она как-то попросила меня взять
его на работу в отель, и я согласился. В другой раз жена проявила
беспокойство о нем, и я обещал не увольнять его. И мне не хотелось
нарушать это обещание.
Ну, как ему объяснить, подумал Уоррен Трент, что, несмотря на
свою хрупкость и непрочность, это была единственная ниточка, связы-
вавшая его с Эстер.
- Простите, - сказал Питер. - Я не знал...
- Что я был женат? - Старик улыбнулся. - Даже сейчас мало кто
знает об этом. Моя жена и я начали совместную жизнь в этом отеле.
Оба мы были тогда молоды. Но вскоре она умерла. Это было так давно.
При этих словах Уоррен Трент вспомнил, как одинок он был все
эти годы, и подумал, что впереди его ждет еще большее одиночество.
- Если я чем-нибудь могу... - начал было Питер.
Внезапно дверь кабинета распахнулась настежь. В комнату влетела
Кристина. Она бежала так быстро, что потеряла туфлю. Волосы ее рас-
трепались, она с трудом переводила дыхание.
- У нас, - еле выговорила она, - страшное несчастье! Один из лиф-
тов... Я была в вестибюле... Это ужасно! Люди кричат... Они не мо-
гут выйти.
Она едва успела посторониться, пропуская бросившегося н двери
Питера. Алоисиус Ройс устремился следом за ним.
I 2
Эти приспособления должны были предотвратить катастрофу.
Одним из них был регулятор скорости, находившийся в кабине лиф-
та. Он должен был сработать, когда скорость кабины превысила установ-
ленный предел. А регулятор на лифте номер четыре-чего раньше
никто и не замечал-срабатывал с запозданием.
Другое устройство состояло из четырех предохранительных колодок.
Как только срабатывал регулятор, колодки блокировали все четыре
рельса, по которым двигалась кабина, и она останавливалась. У лифта
номер четыре вовремя сработали только две колодки - с одной сторо-
ны. А с другой стороны-из-за того, что регулятор сработал с запоз-
данием, а также потому, что механизмы были старые и изношенные, -
колодки отказали.
Но и в таком случае своевременное включение аварийного устрой-
ства внутри кабины могло предотвратить трагедию. Для этого нужно
было лишь нажать красную кнопку на щитке управления. Тогда электро-
энергия, питающая механизм, отключалась и кабина останавливалась.
В современных лифтах эта кнопка расположена в верхней части щитка,
на самом виду. Но в старых лифтах, которыми был оснащен оСент-
Грегорип, как, впрочем, многие другие отели, такие кнопки расположены
внизу. Когда кабина сорвалась, Сай Левин наклонился, пытаясь ее нащу-
пать. Он опоздал на секунду.
Поскольку тормозные колодки на одной стороне шахты сработали,
а на другой - нет, кабина накренилась и застряла. Но под действием
инерции и собственного веса, увеличившегося за счет веса пассажиров
и багажа, стенки ее не выдержали, и она с грохотом и скрежетом рас-
кололась. Заклепки вылетели, внутренняя деревянная обшивка дала тре-
щины, металлическая облицовка разъехалась. В той стороне кабины, ко-
торая оказалась ниже других, когда лифт накренился под острым углом,
образовалась щель между стеной и полом в несколько футов шириной.
С криками ужаса, хватаясь друг за друга, пассажиры начали медленно
сползать к дыре.
Пожилой лифтер Сай Левин, оказавшийся ближе всех к ней, первым
выпал из лифта. Его душераздирающий вопль оборвался, когда он, про-
летев все десять этажей, ударился о цементный пол шахты. За ними
последовали, вцепившись друг в друга, пожилые супруги из Солт-Лейк-
Сити. Как и Сай Левин, они умерли после удара о дно шахты. Потом,
размахивая руками, в дыре исчез герцог Кройдонский. Он ухватился
было за железную перекладину в стене шахты и повис на ней, но пе-
рекладина обломилась, и он полетел вниз. Умер он еще в воздухе.
Другие пассажиры каким-то чудом держались. Но вскоре обе пре-
дохранительные колодки хрустнули, и искореженная кабина рухнула
вниз. На полпути, отчаянно хватаясь за стенки кабины, в дыру вылетел
моложавый участник конгресса стоматологов.
Он не погиб сразу, но организм его не выдержал серьезных внут-
ренних травм, и он скончался через три дня.
Херби Чэндлеру повезло больше. Он выпал из кабины, когда она
уже приближалась к дну шахты. Упав на площадку под соседним лиф-
том, он расшиб голову, но от этого быстро оправился, а, кроме того,
у него еще оказался сломанным и смещенным позвоночник, а уж от это-
го он не оправился до конца своих дней, так и оставшись прикованным
к креслу калекой.
На полу лифта лежала средних лет женщина из Нового Орлеана со
сломанным бедром и раздробленной челюстью.
Последней вылетела Додо, когда кабина уже ударилась о дно шах-
ты. У Додо была сломана рука и треснула черепная кость от удара
о рельс. Она лежала без сознания, при смерти; из раны на голове
ручьем текла кровь.
Три других пассажира-участник конгресса оГолд-Краун Колап с же-
ной и Отмычка-каким-то чудом не пострадали.
